Ветер и пустота

Палатка, в которую гонец привел Акиру, была черной — местом, где хранились трупы до тех пор, пока их не упокоили должным образом. Даже сейчас тела приносили с поля боя, чтобы их опознать. Люди, работавшие в палатке, были мрачными, но Акира был благодарен за их службу. Семьи заслуживали знать, что случилось с их отцами, братьями и сыновьями.

Гонец отвел его в дальнюю часть палатки, в тихое место в стороне. Там на скамейке лежало одеяло, прикрывавшее комок. Акира уже видел смерть и не прятался от нее. Он сам осторожно отодвинул одеяло.

Голова определенно принадлежала Танаку. Буря эмоций охватила Акиру. Какая-то его часть была в приподнятом настроении, и он не мог этого отрицать. Человек, вторгшийся в его королевство, принесший смерть и разрушение его народу, ушел к Великому Циклу, и Акира был рад. Смерть Танака сделала его правителем самого большого королевства за тысячу лет. У него было больше людей и больше ресурсов, чем у любого другого лорда в истории. Его разум метался в поисках возможностей.

Но он также боялся. Он боялся за свое королевство, каким бы молодым оно ни было. Они столкнулись с угрозой, более сильной, чем любая из тех, с которыми они когда-либо сталкивались. Было бы легко переложить вину за неудачу на плечи Танака, но теперь имело значение только то, что он был лордом, стоящим между азарианцами и своим народом. Он не был уверен, справится ли с этой задачей, но ему придется попробовать.

Он накрыл голову Танака. В ближайшие дни будет много дел. Теперь у него было полное право вносить изменения, и он это сделает. В ознаменование его кончины Танаку устроят соответствующую церемонию. Людей нужно было организовать. В его голове проносились тысячи других задач, но одна стояла перед ними. Ему нужно было встретиться с Сеном.

* * *

Акира ехал верхом через Северное Королевство, второй раз за этот год. Его тело болело из-за того, что он сидел в седле, но они ехали вперед. Время имело значение, каждый день был драгоценным даром подготовки к вторжению, в котором Акира был уверен. Они ехали от восхода до заката, пока местность вокруг была чистой. Акира заставлял своих людей ездить верхом по вечерам, но капитан Юнг, командир его почетного караула, не разрешал этого. Они не ожидали засады, но слухи о нападениях в Южном Королевстве, заставили всех нервничать. Они ехали только до тех пор, пока светило солнце.

К счастью, погода была на их стороне. Зима была с бурями, но они столкнулись только с мягко падающим снегом. Акира был благодарен. Он никогда не был в Северном королевстве зимой. Летом было уже тяжело в высоких горах. Он не мог представить, как люди выживали зимой, и он не хотел выяснять сам.

Во многом из-за отсутствия бурь видимость была невероятной, и Акира наслаждался суровой горной красотой Северного Королевства. Вдали возвышались величественные горы, великолепные и враждебные. Акира удивлялся людям, живущим рядом с такими горами, и был благодарен, что ему не придется взбираться на эти вершины.

Сен быстро ответил гонцам Акиры, назвав другое место для их встречи. Акира ожидал вернуться в Стоункип, столицу Северного Королевства, но Сен выбрал чайный домик намного южнее, что ускорило путь Акиры и его людей. Акира задумался о значении этого жеста. Сен ничего не делал без причины, но Акира не мог понять намерения старого лорда.

По общему мнению, в последний раз, когда Акира был в Северном Королевстве, он потерпел неудачу. Он надеялся победить Танака на Конклаве, но его план разбился, как хрупкое стекло, и вместо того, чтобы свергнуть Танака, он оказался целью общей попытки воссоединения королевств. Он все еще сомневался в том, что произошло на Конклаве и надеялся вскоре получить ответы. В глазах публики Акира преуспел, но он знал, что разочаровал Сена, и это его беспокоило. Он уважал старого лорда почти как отца.

Подъезжая к месту встречи, Акира обдумывал варианты. Должен быть способ помешать азарианцам войти в королевство. Торо приказал Первой армии полностью покинуть перевал. Они даже не оставили засады. Акира был зол, когда впервые услышал приказы Торо, но, если подумать, они были правильными решениями. Охотники найдут и убьют любого из нападающих. Если бы они сражались с традиционным врагом, они могли бы легко удержать перевал даже летом, но армия, усиленная охотниками, была совсем другим зверем. Акира потерял бы больше людей без пользы.

Итак, теперь была только одна узкая точка на северном конце Трех Сестер, где проход открывался в само Южное Королевство. Акира и его войска имели небольшое преимущество, когда дело касалось местности, но королевства никогда не сталкивались с такой силой. Они были недостаточно сильны.

План Акиры был прост. Им нужно было больше войск для защиты от вторжения, и единственными доступными войсками были войска Сена. Мало того, что у него больше людей, но и их навыки в горах не имели себе равных, и Акира готов был отдать все, чтобы они помогали в защите королевств. Его основная цель заключалась в том, чтобы убедить Сена, что они были нужны.

Акира и его почетный караул взошли на выступ над долиной, в которой находился чайный домик. Акира никогда не был здесь раньше, и он остановил свою лошадь, чтобы полюбоваться видом. Солнце было ярким и холодным в ясном голубом небе. Вдалеке, примерно в лиге, Акира видел чайный домик. Поблизости стоял почетный караул Сена. Горы здесь были грандиозными, твердые заснеженные вершины пронзали небо. Акира представил летнюю долину, полную цветущих полевых цветов. Было бы чудесное зрелище. В этой долине царил покой, идеальный для встречи, которую они собирались провести.

Они были еще далеко от чайного домика, когда Акира приказал своему почетному караулу остановиться. Сену и его стражам не нужно было нервничать. Акира был здесь с миссией мира, и если он не мог доверять Сену, доверять было некому. Его стражам это не должно было нравиться, и капитан Юнг пристально смотрел на него, от этого застыл бы кто-то меньший, но Акира ехал один.

Он привязал лошадь, Сен вышел из чайного домика, чтобы поприветствовать его. Как и Акира, Сен был один. Они поприветствовали друг друга как старые друзья, и Сен пригласил его в чайный домик.

Дом был теплым и уютным, отапливался ревущим огнем и защищался от свежего зимнего воздуха удивительно толстыми стенами. Они сели, и Сен подал ему чай. Акира с интересом наблюдал. Сен был стар, но каждое его движение было уверенным и точным. Ему оставалось жить очень много лет, и Акира был рад, что это так. Когда его чай был приготовлен, Акира осторожно отпил его. Это была нежная смесь, лучшая из того, что он пробовал за последнее время. Акира похвалил Сена, и, как это было уместно, они провели первую часть своего времени вместе, обсуждая обычные вопросы. Часть Акиры хотела поторопиться и перейти к делу, но несколько моментов здесь не влияли на общую картину вещей, и традиция успокаивала. Акира обнаружил, что расслаблялся и наслаждался временем с Сеном. Напряжение спало с его плеч.

Он знал старшего лорда с детства. Он вспоминал поездки в Северное Королевство каждый год со своим отцом, встречу с Сеном и сидение у него на коленях. В то время Сен был одним из самых молодых правителей королевства, хотя и достиг совершеннолетия. Теперь, спустя столько циклов, Сен все еще был здесь, и он был единственным живым человеком, который знал, что на самом деле значит быть лордом.

Это Сен перешел к делу, и Акира был почти разочарован, когда покой был разрушен.

— Мир меняется. Мне было жаль услышать о Танаке.

Акира не мог выбрать между честностью и вежливостью, поэтому сохранил нейтральный тон.

— Было неожиданно узнать о его смерти.

Сен позволил молчанию затянуться между ними. Акира обдумал несколько вариантов вопроса, но Сен хорошо его знал. Прямолинейность и честность были лучшим выбором.

— Мне бы хотелось только посидеть и поговорить, старый друг, но время принимать решения. Я приехал сюда, чтобы попросить помощи в отражении вторжения азарианцев. Нет войск, лучше подходящих для горных сражений, чем ваши, и нам отчаянно нужно больше людей.

Акира дал Сену время подумать. Он подозревал, что Сен догадался о цели Акиры еще до визита, но это было нелегкое решение. Пока он ждал, он налил каждому еще чаю. Технически, для гостя было грубо наливать чай хозяину, но Сен понял, что это был жест доброты. Он тихо потягивал чай, глядя на заснеженный пейзаж снаружи. Когда Сен заговорил, его голос был мягким, как будто он боялся, что если он заговорит слишком громко, хрупкий мир, который существовал, разорвется на части:

— Я не знаю, готов ли я доверить тебе свои войска. Мое сердце хочет верить тебе, но события прошлых месяцев заставили меня усомниться в твоих мотивах. Я был бы действительно глупым господином, если бы доверил безопасность своего королевства тому, кто так опрометчиво действовал этим летом.

Акира контролировал свою реакцию. Он надеялся, что Сен простил его, но для этого не было причин. Никакие слова, которые он мог сказать, не изменили бы мнения Сена. Старик всегда тщательно думал, и если он что-то сказал, это было окончательно. Акира молился, чтобы до этого не дошло, но он не мог покинуть долину без войск Сена. Он даже не рассказал своим ближайшим советникам о своем реальном плане.

— Понимаю. Если хотите, я уступлю вам власть над Южным Королевством, если вы окажете помощь. Все, что я прошу взамен, — это работать с двумя моими оставшимися генералами. Они опытны и могут дать ценный совет.

Сен внимательно рассматривал Акиру, единственным звуком был треск горящих дров.

— Вы откажетесь от своих претензий на Южное Королевство?

Акира кивнул. Он знал, что подразумевалось. Королевство снова станет единым целым, но он не будет королем.

— В последнем отчете, который я получил от генерала Торо, указывалось, что несколько десятков тысяч азарианцев готовы вторгнуться на нашу землю, подкрепленные неизвестным количеством охотников. Они не собираются забирать форт Азума, как каким-то образом представлял Танак. Они хотят забрать всю нашу землю. Единственное место, где мы можем противостоять им, — это северный выход на перевал. Но нам понадобится каждый солдат, которого мы сможем заполучить. Все, что имеет значение, — это существование наших королевств. Если это означает отказ от власти, я с радостью сделаю это.

Сен отхлебнул свой чай, наконец, встал и зашагал по комнате. Акира сидел неподвижно, давая старшему лорду возможность выбрать лучший курс действий. Сен был сильным правителем, и никакие слова Акиры не повлияли бы на его решение.

Сен остановился и уставился на Акиру, как будто это была какая-то ловушка.

— Вы бы хотели остаться вторым в очереди на престол?

Акира покачал головой.

— Решение будет полностью за вами. Для меня будет честью служить, но вы можете использовать меня в любом качестве, которое считаете лучшим. Вас любят во всех королевствах, и мой народ безоговорочно последует за вами.

Сен продолжил расхаживать. Он заговорил, и Акира был удивлен, казалось, что он рассуждал вслух:

— Вы меня удивляете, лорд Акира. После Конклава я убедился, что вы — человек, движимый гордостью. Ваши действия были безнадежными, и тогда вы не отказались от своей земли, хотя это воссоединило бы королевство.

Акира нахмурился, заговорив до того, как понял, что может обидеть старшего лорда:

— Вы и Танак сговорились против меня. Я горжусь своим королевством и не могу потерять его из-за такого политического коварства.

Старший лорд хмыкнул.

— Вы верите, что мы с Танаком были союзниками? Что я знал и поддерживал его кампанию своими действиями? Это многое объясняет.

— О чем вы? — Акира не мог скрыть своего замешательства.

— Я понимаю, почему вы могли подумать так. Но это правда: я никогда не общался с Танаком больше, чем с вами. Я был готов отказаться от своего королевства, потому что отчаянно хотел снова увидеть воссоединение земли, даже если это означало, что Танак станет нашим первым королем.

Для Акиры весь мир переменился, и в одно мгновение он понял, насколько ошибался. Он снова вспомнил Конклав, увидел его с новой точки зрения. Он ужасно недооценил Сена.

Акира поклонился к полу.

— Простите меня, лорд Сен. Я был дураком.

Сен рассмеялся, и Акира поднял глаза.

— Если бы только мы могли поговорить об этом несколько месяцев назад. Мы жили бы в совершенно другом мире. Что ж, нет смысла останавливаться на прошлом. Что бы вы сказали, если бы я предложил объединить наши королевства сегодня?

Акира был рад, что уже сидел. Это было последнее, что он ожидал от Сена.

Сен продолжил:

— И я бы принял ваше предложение лишить вас статуса. Я прошу вас не стоять в очереди на престол. Один лорд уже умер с вами под ним. Было бы глупо стать вторым.

Акира не торопился говорить. Он пришел за войсками, но если был шанс воссоединить королевства раз и навсегда, разве это не лучшее решение? Он глубоко вздохнул и ответил вопросом:

— Вы будете изо всех сил защищать перевал?

Сен кивнул.

— Я верю вашим сообщениям об азарианцах. Мои тени повторили ваши опасения.

Теперь Акира встал и расхаживал. Он не ожидал такого грандиозного жеста. Воссоединение именно тогда, когда в этом было больше всего необходимости, было тем шагом, который им нужно было сделать, чтобы у них был шанс против азарианцев. Он будет глупцом, если откажется от этого предложения.

Будет трудно отказаться от своей власти, но он доверял Сену. Сен хорошо руководил своим королевством, и его люди были счастливы и процветали, что было еще невероятнее, учитывая сложную местность, в которой они выживали. Передача Южного Королевства была правильным шагом. Сен заслужил быть первым королем королевства.

Акира кивнул.

— Я принимаю ваше предложение. Вы очень щедры, и я верю, что вы будете отличным королем.

Сен разглядывал его, и Акире казалось, что Сен видел его насквозь. Все могло быть так просто? Три Королевства существовали больше тысячи лет, и теперь они могли объединить их всего за две чашки чая.

Сен заговорил:

— Лорд Акира, это мое предложение. Я прожил много лет и хочу видеть наши королевства едиными. Этим летом мне было больно, когда Конклав провалился, но я верю, что вы в глубине души заботитесь об интересах страны. Я передам Северное Королевство в ваши руки, и вы станете королем вернувшегося Королевства. Война — это задача для молодежи, и я хочу подготовить свой народ к неминуемому вторжению. Я буду первым в очереди на престол, но моя земля и мои войска принадлежат вам.

Слова не могли выразить эмоции Акиры. Радость, гордость, благодарность и надежда одновременно хлынули в его сердце. Он никак не мог предположить, что разговор примет такой оборот. Он поклонился Сену до пола.

— Я не знаю, что сказать.

Сен улыбнулся.

— Иногда лучше вообще ничего не говорить.

Внезапно Акира снова стал ребенком, смотрел на Сена снизу вверх и восхищался его мудростью. Человек, который был лордом, пропал, и Акира увидел Сена таким, каким он был.

— Сен, я боюсь за нашу землю. Даже вместе я не уверен, что мы сможем противостоять азарианцам.

Сен кивнул.

— Я тоже, но мы будем бороться с ними вместе.

Они сидели и разговаривали, пока солнце не поднялось высоко в небе. Предстояло еще многое сделать, но они изложили основные условия договора, который объединит их земли. Оба были готовы к компромиссу, поэтому договор было легко заключить. Когда они, наконец, закончили, солнце садилось. С еще одним огромным поклоном благодарности Акира покинул чайный домик, готовый отправиться в обратный путь. Он вошел в долину лордом, но оставил ее королем, первым, кого земля видела за более чем тысячу лет.

ГЛАВА 7

Холодный ветер дул с перевала, но Безымянному было все равно. Он был демоном, и погода не имела для него значения. Он был отдельно, выше мелких тревог, типа ветра или дождя. Но его люди остались в своих убежищах. На юге, в Азарии, нечасто было так холодно, но, несмотря на их неудобства, Безымянный не осмелился позволить кланам уйти слишком далеко от перевала. Их союз был и без того хрупким, существовал только из-за большой нужды. Зима только началась, а еда уже была проблемой. Они нашли немного в форте, и его демоны рыскали по горам в поисках дичи, но зима будет суровой. Это уничтожит слабых.

Безымянный не верил, что было что-то выше него. Он не верил в бога или что-то еще. Была только его сила и умения. Он подавил желание помолиться, чтобы проход открылся как можно скорее. Он не знал, сколько еще сможет заставлять Народ смотреть вперед. Даже его демоны с трудом ходили по узким тропам, ведущим в Южное Королевство. Если зима и дальше будет свирепствовать, он скоро будет полностью отрезан от новостей о Трех Королевствах.

Однако сегодня Безымянный был благодарен ветру и снегу. Он бродил далеко за пределами скопления кланов, позволяя своим способностям направлять его. Он чувствовал старика, маяк на этих пустынных равнинах. Представители кланов не взглянули бы на него еще раз, но его присутствие было ярким, как солнце для Безымянного и его дара.

Он наткнулся на старика, когда солнце стояло высоко в небе. Старик определенно знал, что Безымянный был там, но не подал виду, чтобы заметил его. Безымянный знал, что разум старика блуждал повсюду, видел события, выходящие далеко за рамки видения обычного человека. Это был полезный навык, но Безымянный не понимал его. Безымянный, конечно, не боялся старика, но присутствие такого неизвестного доставляло ему дискомфорт.

Голова азарианцев сел и терпеливо ждал. Он не знал, действительно ли старик был сосредоточен на чем-то другом или ему просто нравилось заставлять Безымянного ждать. Для большинства такая идея была бы немыслимой, но старик не боялся Безымянного. Он знал, что был слишком полезен, чтобы его можно было убить. Безымянный не был человеком, известным своим терпением, но этот старик был единственным живым, кто обладал навыком дальновидности, и Безымянный нуждался в нем. Дразнил его старик или нет, ему пришлось еще немного терпеть. В тот момент, когда Три Королевства будут завоеваны, Безымянный покончит со стариком и возрадуется его смерти.

Когда старик открыл глаза, Безымянный был готов.

— Какие новости, старик?

— На севере многое происходит.

— Я знаю это. Я слышал об этом.

Старик вздохнул, словно устал от такой спешки.

— Юноша, который бьет быстро, как ветер, возвращается в место, которое он раньше звал своим домом. Но теперь он другой. Он тихий, и, как по мне, он потерял свой дар.

Новости ошеломили Безымянного. Он не знал преданий о клинках ночи на севере, но ни один демон на его памяти никогда не терял дар. Он не думал, что такое возможно.

Старик тихонько рассмеялся под нос.

— Это не неслыханно. Тебе стоило больше учиться, а не сражаться. Тебе стоит многое узнать.

Безымянный чуть не вытащил меч. Навык или нет, он не будет терпеть такую дерзость. Но старик был слишком полезным, и он знал это. Безымянному казалось, что старик знал своей смерти.

— Тебе будет приятно узнать, что его нашли двое демонов. Теперь они идут по его следу. Я думаю, они верят, что он приведет их к девушке, которая тебя порезала.

— А что с ней? — Безымянный с трудом мог сдерживать свой гнев при мысли о ней. Она умрет от его рук. Это было обещание, которое он дал себе.

— Она — пустота. Я не чувствую ее отсюда. Не уверен, что смог бы, если бы она была рядом со мной. Но еще двое демонов пали всего в нескольких днях от того места, где они оба жили. Я подозреваю, что это была она.

— Как ты можешь знать?

Старик пожал плечами.

— Больше ничто не может убить нас незаметно от меня.

Безымянный встал и принялся расхаживать, хотя для большинства людей его походка была больше похожа на легкую пробежку. В его крупном плане потеря двух демонов была всего лишь каплей воды в море, но каждый был для него ценен. У каждого был дар, который нельзя было тратить зря. Никогда прежде демоны не становились добычей других. Если бы об этом стало известно, хрупкое перемирие между кланами растаяло бы, как жир на сковороде. Клинки ночи должны были умереть.

Безымянный повернулся и молча ушел от старика. Ему нужно было многому научиться, но все остальное могло подождать. Ему нужно было встретиться с другими демонами и решить, что делать с клинками ночи.

Провидец наблюдал, как вожак всех кланов в спешке устремился прочь. Он покачал головой, опасаясь за судьбу Народа с таким пламенным лидером.

— Не за что, — тихо прошептал он в спину Безымянному.

* * *

Совет собрался вечером. Были дни, когда Безымянный предпочел бы обойтись без него, но традиции все еще были сильными. У Народа не было правительства, не как у овец из Трех Королевств. Все время Народ был собранием кланов. Ближе всего к правительству они подходили к Собранию, их празднованию раз в год.

Однако демоны были другими. Это был клан без клана. Они не брали имен и служили там, где были нужны. Каждый был рожден в клане, но теперь они были верны только друг другу и Народу в целом.

Давным-давно было решено, что демонам нужен контроль. Каждый из них был силен, и вместе их было достаточно, чтобы повлиять на ход легенд. Эту силу нужно было использовать, и было постановлено, что ни один человек не может решать путь демонов. Так родился совет демонов. Когда Безымянный решил прийти к власти, чтобы спасти Народ, его первой задачей было убедить совет, что его план был необходим и верен. Если бы он потерпел неудачу, он был бы убит демонами. Он был силен, но недостаточно, чтобы противостоять объединенной силе своих собратьев.

Таким образом, хоть он был лидером всех кланов, когда дело касалось вопросов, связанных с демонами, ему все равно приходилось обращаться к совету и спрашивать разрешения. Если он потеряет совет, он потеряет народ. Они разбегутся на четыре ветра, уменьшаясь в силе и численности, пока не исчезнут полностью. Больше никаких историй не будет.

Безымянный внимательно обдумал слова. То, что он собирался предложить, было неслыханным. Когда он смотрел на происходящее, это казалось небольшим и легким решением, но оно не имело прецедентов, и он знал, что его решение будет оспорено. Он обладал большинством голосов в совете, но это было незначительное преимущество, и было несколько человек, которые бросили бы его, если бы почувствовали, что он теряет силу.

Прежде чем он заговорил, он огляделся у огня, чтобы увидеть, кто пришел. Там собралось много тех, кого он считал друзьями, но было почти столько же тех, кто с ним не соглашался. У всех в глубине души были интересы Народа. Просто они по-разному думали о своих проблемах. По-прежнему не хватало людей, которые видели опасность, в которой оказался Народ. Сегодня нехватка еды казалась временной проблемой, но Безымянный бывал далеко, и он знал, что на земле осталось мало животных, чтобы продолжать кормить их растущее число. Им нужна была новая земля, более богатая. Им были нужны Три Королевства.

— Приветствую, друзья. Я позвал вас сюда сегодня, потому что мне нужна ваша сила. Два клинка ночи в Трех Королевствах по-прежнему являются шипом в нашем боку. Они несут надежду земле, укрепляют ее до нашего вторжения.

Безымянный знал, что последняя часть была его выдумкой, но он должен был убедить совет, что их действия сегодня спасут жизни Народа весной. Он не верил, что два клинка ночи могут иметь такое большое влияние на события, но их нужно было уничтожить. Он слишком часто их недооценивал. Этого больше не повторится.

— Я предлагаю послать четыре пары в Три Королевства, чтобы уничтожить клинков ночи раз и навсегда.

Демоны не отличались выражением эмоций, но Безымянный обращал внимание на каждую приподнятую бровь. Этого было много вокруг огня, даже среди тех, кого он считал союзниками.

Один из старейших демонов заговорил первым. Безымянный уважал его мнение.

— Четыре пары никогда раньше не отправлялись для выполнения одного задания.

Безымянный кивнул.

— Я знаю, что многого прошу. Но мы послали две пары против одной из них, и они так и не вернулись. Это больше, чем мы когда-либо отправляли, но опасность больше, чем мы когда-либо сталкивались. Единственный способ обеспечить наш успех — это отправить больше, чем когда-либо раньше.

Один из младших членов совета плюнул в огонь.

— Посылать так много — позорно. Пошлите одну пару, которая знает, какую часть своего меча держать, и мы покончим с этой глупой игрой.

Безымянный с опаской посмотрел на юношу. Молодые еще не видели настоящих трудностей. Из-за этого они чувствовали себя непобедимыми. Они представляли опасность для его дела. Если он напомнит юноше, что несколько демонов уже погибли от рук клинков ночи, юноша скажет ему, что старики слабеют, и потребует послать пару из его поколения. Безымянный рассмотрел возможность. Если эти клинки ночи были так хороши, как он думал, они без раздумий уничтожат молодую пару. Идея была заманчивой, он мог так проучить. Но все виды демонов были ценными, и он не стал бы тратить их зря, чтобы преподать урок другим. Он не мог заставить себя быть таким мелочным. Он молчал.

Несколько голосов добавили свое мнение к мнению молодежи. Безымянный следил за каждым, отмечая, кто был за идею, а кто против, а также причины, которые они озвучивали. В совете было мало двуличия, и почти все высказали правду о своем мнении. Были некоторые, кто поддерживал Безымянного в его плане, но многие были против. Некоторые были против из-за пренебрежительного отношения к их репутации. Другие волновались, что они посылали на смерть все больше и больше демонов. Время тоже было частью решения. Тропы становились все более опасными, и даже опытные исследователи гор с трудом преодолевали путь из Азарии в Три Королевства и обратно. Скоро горы станут непроходимыми.

Безымянный сделал последнюю попытку:

— Я уважаю мудрость и голоса, которые звучали сегодня вечером. Перед нами небольшая проблема, но мы не должны забывать, как она связана с большими усилиями. Народ должен занять северные земли, как только перевал будет открыт. На карту поставлено гораздо больше, чем наша гордость. Клинки ночи должны быть убиты. Мы думаем о смерти себе подобных, как и следует. Но наша жизнь и смерть мало что значат во всем происходящем. Клинки ночи опасны не потому, что убивают нас. Они опасны, потому что вселяют надежду. Само их существование кричит, что нас можно победить. Но если мы их сломаем, мы будем намного ближе к разрушению Трех Королевств.

Заговорил один из старейших. Он еще не добавил свой голос к дискуссии, но в его тихом голосе была власть. Даже Безымянный слушал внимательно:

— Если ты считаешь, что эти клинки ночи — угроза, как ты говоришь, я склонен верить тебе. Мы знаем, что они уже убили слишком многих из нас. Четыре пары — это неслыханно, но, возможно, необходимо. Но ты торопишься, когда не нужно спешить. Уже двадцать пар движутся на северной земле, и клинки ночи не могут физически выследить их всех зимой. Страх по-прежнему будет распространяться, но дайте время тропам открыться, а затем весной нанесем удар. Позволь нашему вторжению начаться со смерти этих героев.

Безымянный принял во внимание совет старика. В глубине души он хотел смерти клинков ночи, но понимал, что ненависть к ним была личной. Они поставили под угрозу миссию, которую он придумал для своего народа. Их жизни были оскорблением для него, особенно женщина. Он получит ее голову. Это обещание он намеревался сдержать. Но совет был хорошим. Пары напрасно рисковали бы своей жизнью на переправе. Кроме того, судя по реакции, которую он получил от совета, они не одобрили бы отправление пар сейчас. Это был компромисс, который причинял ему боль, но, возможно, он был необходим.

Безымянный согласно кивнул, и решение было быстро принятым. Весной четыре пары отправят вести вторжение Народа. Клинки ночи умрут, и Три Королевства падут.

ГЛАВА 8

После ночи, когда она убила двух охотников в деревне, Морико не давала себе долго оставаться на одном месте. Хижина была в центре ее блужданий, она время от времени возвращалась туда, чтобы оставить вещи и взять новые, но она не оставалась дольше, чем на ночь. Слухи об охотниках в этой стране все еще звучали от тех, кого она встречала, но становилось все труднее отделить слух от правды. Она посетила каждую деревню в четырех днях от хижины, но больше не сталкивалась с охотниками, даже если, по слухам, она была окружена ими.

Некоторые деревни были пустыми, брошенными посреди зимы. Посещение этих деревень больше всего напугало Морико. Они напомнили ей заброшенный город, с которым она столкнулась в Азарии. Пустота была угрожающей, как будто тишина обещала насилие. Морико доверяла чувству, но все равно было трудно поверить, что в деревне нет ни одной живой души. Она быстро прошла и устремилась своей дорогой.

Другие деревни реагировали иначе. Многие видели, как люди уходили, но некоторые оставались. Они редко выходили на улицу, но все равно открывали дверь дружелюбному лицу. Независимо от того, остались люди или ушли, страх ощущался везде, где бывала Морико. Было очевидно, что охотники пытались посеять панику, и им это удалось. От этого Морико хотелось кричать, но от крика не было пользы, поэтому она продолжала свои обходы, изнуряя себя немного больше с каждым днем.

Было бы проще, если бы ее мысли не были заняты другими вещами, такими как Томоцу и Рю. В последнее время она больше всего думала о Томоцу. Ее воспоминания о нем были теплыми, и она горевала, когда думала о его смерти. Он не был тем человеком, на которого она надеялась, но он всегда был добр к ней, а это было больше, чем можно было бы сказать о ком-либо еще в монастыре. Было приятно видеть его живым после того, как прошло столько лет, но она все еще изо всех сил пыталась понять события, которые заставили ее лишить его жизни.

Она пыталась убедить себя, что у нее не было выбора, что он вынудил ее, имея дело с охотниками и вытащив меч. Но она знала, что это была неправда. Рю любил говорить, что у людей всегда был выбор. Эту фразу он узнал от Шигеру, и она проникла в убеждения Морико. Она могла бы сбежать, попытаться сбить его с толку. Но в тот момент она убила его, не особо задумываясь.

«Это было выживание», — подумала Морико. Томоцу представлял собой угрозу, и ее выживание было превыше всего. Она убивала за это без колебаний. Это была правда, которую она узнала о себе во время путешествия по Азарии. Она была сильной и готова на все, чтобы продолжать жить. Как сказали бы азарианцы, выживали сильные. Как только Томоцу обнажил свой меч против нее, его жизнь была потеряна в ее глазах.

Не менее тревожными были документы при Томоцу. Некоторые из них были картами Трех Королевств, более подробными, чем какие-либо из тех, что она видела. На них были отмечены горы, деревни, укрытия и места, имеющие стратегическое значение. Карты, в сочетании с реальной встречей Томоцу и охотников, нарисовали ясную идею в сознании Морико. По крайней мере, некоторые монастыри работали с охотниками до такой степени, которую Морико не могла себе представить.

Наряду с картами была стопка других бумаг, заполненных записями, которые Морико не узнала. Она решила, что это был какой-то код или язык, которого она не понимала. Сколько времени она ни проводила, просматривая бумаги, она не могла их расшифровать. Это могло быть собрание рецептов. Учитывая условия, в каких она их получила, она сомневалась в этом, но не было никакого способа узнать.

В голове крутились варианты. Хотя бы один монах был в сговоре с охотниками, а если их было больше? Это мог быть один монастырь или система. Морико гадала, как глубоко тянулась измена, и что это означало для Трех Королевств. У монастырей не было армий, но они были все равно сильными. Люди уважали их. Монастыри были последним, что осталось от клинков из легенд.

Без ответов ее разум ходил кругами чаще, чем она ходила вокруг хижины. Когда она не думала о монастырях и их роли во вторжении, ей было интересно, что случилось с Рю. Она не получала от него вестей, но не была уверена, что он мог передать ей весточку. Гонцов в этой части мира было мало. Прошло почти полгода с тех пор, как она его видела, и так много для нее изменилось.

Словно от мыслей о нем, однажды днем, возвращаясь в хижину, она почувствовала его. Она только завершила еще один круг по окрестным деревням и вернулась с новыми припасами, когда почувствовала присутствие в хижине. Первой ее реакцией было удивление. Это было так давно, но другого быть не могло. Она остановилась и осторожно расширила чувство. В хижине был кто-то, и это было похоже на Рю, но и нет. Морико было трудно описать свои ощущения. Это было похоже на Рю, но по-другому. Сила, которую она привыкла ощущать от него, больше не давила ей на разум. Как будто он был нормальным человеком. Ее сердце сочувствовало ему. Что произошло? Неужели он потерял свою силу, когда она нашла свою?

Морико бросилась к хижине, но затем почувствовала присутствие других людей. Их было двое, они прятались далеко от хижины. Она чувствовала их нити чувств, они тянулись к хижине. Они могли быть только охотниками, и если Рю потерял свою силу, он был беспомощен перед ними. Она села на пятки, обдумывая проблему. Был ли он наживкой? И если да, хотел он этого или не хотел?

На ее вопросы не было ответов, но Морико зашла так далеко не для того, чтобы испугаться. Она проглотила свой страх и пошла к хижине, прямо в ловушку.

* * *

Когда Морико вошла в хижину, она увидела, что ее ждал Рю. Он поднял голову и улыбнулся широко, Морико поняла, как скучала по этой улыбке. Трудно было поверить, что спустя столько времени они снова оказались лицом к лицу.

Прошло несколько мгновений, и они смотрели друг на друга, ожидая, что другой сделает первый шаг. В последний раз она видела его, когда ехала на юг, в Азарию, когда он готовился отправиться на север. Прошла всего лишь половина года, но произошло много всего. Морико думала, что умрет, по крайней мере, полдюжины раз, но она нашла силу, которой не знала, что обладала. Она вернулась другим человеком.

И она понятия не имела, что случилось с Рю. Он казался в порядке, но в его глазах была грусть, которой раньше не было. Как бы он ни был счастлив видеть ее, ничто не могло скрыть печали, которую он испытывал. И было еще кое-что. Она внимательно его разглядывала. Он боялся. Ее?

Что бы ни пришло ему в голову, он встал и осторожно подошел к ней.

— Я скучал по тебе.

Это было одновременно и утверждение, и вопрос, и в мгновение ока Морико все поняла. Он чувствовал себя покинутым, когда она решила не возвращаться в лагерь Акиры. Он прочитал ее письмо, но не поверил и боялся, что потерял ее. Морико подумала, прав ли он. Если бы не он, она никогда бы не пошла в Азарию, и хотя она была сильнее от этого, она не была уверена, что сможет простить его, каким бы невинным он ни был.

Рю сделал еще один робкий шаг, и на миг все сомнения пропали. Морико шагнула к нему, и они крепко обнялись. Они не доверяли языкам друг друга.

Спустя какое-то время они расцепились, и слова полетели изо рта Рю:

— Морико, я так много должен сказать. Прости за все, что произошло.

Морико не верила глазам. Перед ней стоял один из сильнейших клинков ночи, и он вел себя как лепечущий идиот. Она отпрянула на шаг. Она видела, что он почти потерял равновесие, накренил голову вперед. Не только она изменилась за полгода. Рю вернулся другим.

Сначала Морико ощутила отвращение. Рю был сильным. Она знала его всегда сильным. Он всегда хотел поступить как правильно, любой ценой. Даже когда он потерял Шигеру и Такако, он не переставал верить, что мог помочь другим. Но она не была уверена, что Рю перед ней во что-то верил. Он был слабым и жалким.

Но ее сердце тянулось к нему. Может, она провела слишком много времени среди азарианцев, верящих, что важна только сила. Может, Рю, которого она полюбила, еще был внутри. Он заслуживал шанса.

Морико направила чувство. Она все еще не замечала ничего уникального в Рю. Может, он был сломлен. Охотники сидели у хижины глубоко в лесу. Морико покачала головой. Они были предсказуемыми. Они дождутся ночи для удара. Они привыкли к добыче, которая полагалась на зрение, но они не знали или забыли, что ночь была владениями Морико. Луна почти полной, но в глубоком лесу это не было важно.

Если охотники не собирались нападать, у них было время. Морико стала заваривать чай, следя чувством за охотниками, чтобы они не застали ее врасплох. Если она поняла правильно, Рю не мог с ними сражаться. Все зависело от нее.

Днем они поделились историями. Начал Рю. Он рассказал о своем путешествии на остров и о том, что он там нашел. Он говорил о силе и знаниях, которые приобрел, о той силе, которую почувствовал. Но он также рассказал о разделении на острове, о том, что одна фракция отчаянно хотела вернуться в Три Королевства, а другая хотела остаться в стороне.

История Рю запнулась, когда он дошел до своего решения прийти за ней. Он рассказал ей, как смог почувствовать, что с ней происходит, как он первоначально покинул остров, чтобы прийти и спасти ее. Он мягко рассказал о нападении Ренцо и о том, как оно изменило его мнение, и как он понял, что мог только вернуться к Акире. Морико смотрела, как он объяснял свое решение. Там были намеки на Рю, которого она знала. Он знал, что она может возненавидеть его за его решение, но в его голосе не было лжи.

Его история вызвала у Морико бурю эмоций. Она была сердита и расстроена, но также опечалена из-за испытаний, которые он пережил. После смерти Такако он надеялся никогда больше не убивать. До появления охотников это было мирным заблуждением. Но больше всего его разрывало то, что он был вынужден убить клинка ночи. Она знала, что ему это казалось неправильным, и это была последняя капля, которая сломала его.

Несмотря на то, что это было правильное решение, она была в ярости, что он решил помочь Акире вместо того, чтобы продолжать ехать на юг. Рациональная часть ее разума знала, что это ничего не изменит. Согласно его рассказу, он не смог бы связаться с ней, пока она не вернулась в форт Азума. Он ничего не мог сделать, но ее все же злило то, что он выбрал не нее.

Она расхаживала, в доме стало тихо. Рю рассказал свою историю и больше ничего не скажет, если его не попросить. Он не мог сказать больше, чем было необходимо. Она выглянула наружу. Ночь быстро сгущалась.

Рю нарушил тишину:

— Я бы хотел узнать, что случилось с тобой. Ты… другая.

Морико взглянула на него, перевела взгляд наружу. У нее не было времени на историю перед нападением охотников.

— Не сейчас. Мне нужно кое о чем позаботиться.

Страх мелькнул на лице Рю.

— Ты уходишь?

Морико не хотела ему сказать, но злилась.

— Нет, но два охотника пришли за тобой сюда.

Страх Рю сменился удивлением. Так это было правдой. Он не мог использовать чувство и не знал, что его преследовали. Он знал, что проиграл бы в бою с ними. Но он все равно встал.

Морико покачала головой.

— Ты не в состоянии с ними сражаться. Я убью их и вернусь.

Рю застыл на миг.

— Сама?

Морико рассмеялась.

— Я сильнее, чем ты можешь представить, — не дожидаясь споров, она вышла наружу и скользнула во тьму.

* * *

Морико надеялась, что Рю не последует за ней. Даже без своего чувства он был превосходным мечником, без сомнения одним из лучших в Трех Королевствах. Но глупо нападать на охотников без чувство. Они убьют его за миг.

Она была рада, что Рю понял это. Возможно, дело было в тоне ее голоса, а, может, он знал, что будет помехой, а не помощью в предстоящей битве. Какой бы ни была причина, Рю стоял у двери. Это было немного, но это была оборонительная позиция. Если Морико падет, это было единственное место, где у него оставался хотя бы намек на шанс зарезать охотников.

Морико уверенно пошла в лес. Была полная луна, но в тени высоких деревьев ее темные одежды были почти незаметны. Она позволила своему присутствию просочиться из себя. Она хотела, чтобы их внимание было отвлечено от хижины. Если они следовали за Рю, было разумным предположить, что они уже поняли его слабость. Если так, их первой целью будет она. Как только она умрет, Рю будет легко убить.

Но Морико не собиралась давать им такой шанс. Она вышла из пещер Азарии возрожденная, смертоносная. Морико нахмурилась, когда почувствовала, что охотники начали двигаться. Один пошел к ней, другой — к хижине. Она тихо выругалась. Либо эти два охотника были очень уверены в себе, либо они не знали, на кого охотятся. Скорее всего, первое. Каждый охотник, которого она когда-либо встречала, был гордым. Несмотря на всех охотников, которые упали от ее клинка, они все еще думали, что превосходили ее.

Решение поставило Морико в тупик. Она надеялась выманить их обоих подальше от хижины, но если только один пойдет за ней, Рю будет в опасности. Сражаться с обоими одновременно было бы труднее, но это гарантировало бы безопасность Рю. Это также означало, что она не могла сражаться с охотниками на своих условиях. Она предпочла бы подкрасться к ним сзади и тихо убить, но если бы она попыталась сделать это сегодня, Рю умер бы.

Это был не ее стиль, но это был единственный выход. Морико полностью подавила присутствие и бросилась прямо на охотника, следовавшего за ней. Она пробилась сквозь деревья и прыгнула на охотника. Как она и ожидала, охотник не удивился. Его клинок был обнажен, и битва была немедленно начата.

Охотник был сильным, быстрым и опытным. К разочарованию Морико, он продолжал уводить ее подальше от хижины. Морико тут же поняла их план. Они точно знали, на кого охотились. От гордости страдали не охотники, а она. Охотник перед ней должен был только занять ее, отвлечь от Рю. Второй охотник убьет Рю быстро. Они знали, что, если он умрет, она не сможет сосредоточиться. Она не одолеет двоих. Она считала их гордыми и упрямыми, но вместо этого они блестяще спланировали нападение.

Морико была более сильным бойцом, чем охотник, с которым она столкнулась. Ее способность подавлять свое присутствие в сочетании с ее собственной силой делали ее слишком мощной для него. Проблема была в том, что он это знал. Независимо от того, какую атаку она пыталась предпринять, он был готов отступить. Каждый его шаг уводил от помощи Рю. Разочарованная, Морико атаковала с новой решимостью, ее меч звенел в воздухе.

Охотник даже не пытался блокировать ее атаки. Он просто продолжал двигаться назад и уклоняться. Даже когда Морико попыталась ударить его, он не воспользовался шансом.

Морико на миг приостановила атаки, и охотник позволил ей. Он не начал свою атаку. Это подтвердило ее подозрения. Этот охотник не спешил ее убивать. Он планировал дождаться, когда его напарник присоединится к нему. Мысли Морико метались. Каждый момент промедления был еще одним моментом, когда Рю мог умереть.

Она стала пятиться. Она не осмелилась повернуться спиной к охотнику, но не было повода гнаться за ним. Она могла пятиться к хижине, заставить охотника принять решение. Он мог преследовать ее или ждать. Если он будет преследовать и нападет, он мог открыться, но если он этого не сделает, был шанс, что Морико вовремя вернется в хижину.

Охотник без колебаний принял решение. Он прыгнул вперед для атаки, но не понимал, как Морико будет защищаться. Она подождала, пока он приблизится, затем вошла в его защиту и начала резать. Он попытался отреагировать вовремя, но, не чувствуя ее, он был почти слеп. Ее клинок рассек его грудь от плеча до живота. Это не было смертельным порезом, но он на время выбыл из боя.

Морико повернулась и побежала к хижине. Она надеялась, что не опоздала.

* * *

Ни разу с детства Рю не чувствовал себя таким беспомощным. Ему снова было пять лет, он смотрел, как его семья и друзья гибли вокруг него, не мог что-либо сделать, чтобы остановить резню. Если в лесу была пара охотников, он был хуже, чем бесполезен. Он был дополнительной опасностью для Морико. Он расположился у двери хижины, укрытия, где атаки охотника будут затруднены.

Его сердце застыло, когда он услышал тихие шаги по деревянным ступеням. Он вспомнил свой бой с Ренцо, технику, которую пытался украсть у Тенчи. Даже при том, что он не мог использовать чувство, техника все равно должна была работать. Он изо всех сил старался нанести удар в нескольких местах, сбивая с толку охотника.

Когда он вышел из дверного проема, он был удивлен тем, насколько близко был охотник. Удивление нарушило его концентрацию, и охотник с легкостью остановил удар Рю. Инстинктивно Рю бросился к охотнику. По счастливой случайности или из-за самоуверенности, охотник не ожидал этого. Рю повалил охотника на землю, уронив свой меч, смог обеими руками схватить его руку с мечом.

Они покатились по земле, и Рю резким рывком сумел обезоружить охотника. Он отпрянул на фут от охотника, оттолкнув его подальше от мечей. Рю знал, что ему не сравниться с охотником, но если бы он мог превратить матч в кулачный бой, возможно, у него будет шанс. По крайней мере, возможно, он проживет достаточно долго, чтобы Морико пришла его спасти.

Рю тренировался рукопашному бою, но его жизнь была сосредоточена на мече. Он только надеялся, что с охотником было так же. Когда охотник поднялся, он напал на него с ножом. Рю снова атаковал его, повалил на землю и толкнул локтем в лицо. Они боролись друг с другом, но охотник перекатился и забрался на Рю.

Охотник бил Рю кулаками, коленями и локтями, и Рю не мог противостоять. Рю не мог ответить достаточно быстро, чтобы остановить свирепую атаку, и попытался свернуться в позу зародыша. Он поднял руки над головой, но охотник придавил бедра Рю, и он не мог их поднять. Рю был уничтожен, и единственная хорошая новость заключалась в том, что эти удары не убьют его мгновенно. Но он не знал, сколько еще продержится.

Охотник поднялся, чтобы нанести сокрушительный удар локтем, и Рю воспользовался моментом. Он схватил охотника за одежду и потянул его вниз, одновременно вращая бедрами, чтобы забраться на охотника. С криком он яростно бил кулаками по любой незащищенной части охотника, куда попадал. Он потерял всякую видимость контроля, бил дико.

Охотник собрался с мыслями и приподнял бедра, бросая Рю вперед. Рю прокатился, поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как охотник поднял свой меч. Сердце Рю упало, когда он понял, что сделал все, что мог. Он приготовился к неизбежному концу.

* * *

Чувство Морико подсказывало ей, что и охотник, и Рю были еще живы, но их присутствие было трудно разделить. Когда она подошла к хижине, она поняла почему. Охотник и Рю катались по земле. Оба меча были в стороне, в нескольких шагах от них. Они катались, и на миг Рю оказался сверху, с окровавленным лицом, кулаками били по лицу охотника. Охотник приподнял бедра и бросил Рю вперед, растянулся на земле. Охотник попятился от Рю, схватил свой меч и встал. Морико увидела на его лице намек на торжествующую ухмылку.

Охотник так и не узнал, что Морико вернулась. Он не чувствовал ее, и все его внимание было сосредоточено на Рю. Она подошла к нему сзади и скользнула своим мечом между его ребрами, направила его выше. Ее клинок пронзил сердце, как она и задумывала. Охотник удивленно охнул и рухнул на землю.

* * *

Рю увидел тень, более темную, чем другие, вырвавшуюся из-за деревьев. Рю знал, что это была Морико, но охотник понятия не имел, что его жизнь вот-вот кончится. Меч пронзил сердце охотника, и он упал на землю с удивлением на лице.

Рю смотрел на Морико. На ней не было ни ран, ни крови, и он предположил, что она убила другого охотника. Он снова задумался, что с ней случилось. На острове он ощутил в ней перемену. Весь день он думал об этом. Она всегда была тихой, но ее молчание отличалось от прежнего. Когда он видел ее в последний раз, она была сильной, но не такой.

Морико разглядывала его, и Рю знал, что она проверяла, насколько сильно он был ранен. Не говоря ни слова, она повернулась и растворилась в тени деревьев. На мгновение Рю испугался, что она бросила его, ощутив отвращение к его слабости. Когда он поднял свой меч и очистил его от грязи, он понял, что изменилось в Морико. Да, она была сильнее, но более того, она была сосредоточена. Была решительной. Рю кивнул самому себе. Вот и все. Теперь у нее была цель.

* * *

Морико повернулась и ушла в лес. К ней приближался первый охотник, который до этого пытался ее увести. Она уважала его за храбрость. С раной на груди у него не было ни единого шанса, и он знал, что его напарник был мертв. Молодой охотник хорошо встретил свой конец. Он атаковал в последний раз, удар был отличным. Но Морико почувствовала его приближение и подошла к нему. Один взмах открыл шею охотника, и он упал на землю, удобряя почву кровью.

ГЛАВА 9

В тот вечер Морико отказалась рассказывать свою историю, предпочла отдых. Той ночью Рю плохо спал, нервничая из-за того, что принесет новый день. Когда-то он любил Морико. Возможно, он все еще любил, но он не был уверен, что она была тем человеком, которого он когда-то знал. В ту ночь они спали отдельно, и холод в воздухе, который чувствовал Рю, казался глубже, чем мороз зимы.

Когда Рю проснулся на следующее утро, Морико уже тренировалась. Рю стряхнул сон, пораженный изменением. Когда они в последний раз были вместе, он всегда просыпался первым. Он с интересом наблюдал за ее движениями, изучая ее технику.

Скорость ее движений была поразительной. Морико всегда была сильной, но ее взмахи сегодня были четкими и быстрыми. Она была быстрее и, возможно, сильнее, чем когда-либо прежде. Не он один многому научился за последние шесть месяцев. Он знал, что его точка зрения изменилась из-за отсутствия чувства, но Морико определенно стала сильнее. Прошлой ночью она без труда убила двух охотников.

Одно было все еще правдой. Морико была красивой. Она двигалась со скоростью, грацией и силой; и хотя Рю встречал много других клинков ночи, ни один из них не привлекал его так, как Морико. Даже Рэй во всем ее совершенстве.

Морико закончила тренировку и начала греть воду для чая. Рю ничего не сказал, внимательно наблюдая за ней. Даже в обычных делах она была сосредоточена полностью. Он ей завидовал. Она была живее, чем когда-либо, а он был сломлен.

Когда чай был приготовлен, Рю осторожно отпил его. Это было восхитительно, его язык окутал насыщенный бархат. Это было лучшее, что он пробовал за долгое время, сколько он себя помнил. Он вспомнил Шигеру, который всегда утверждал, что еда и питье вкуснее в компании друзей. Возможно, его приемный отец был прав и в этом.

Морико начала свой рассказ сама. Она рассказала о долгих днях пути на юг, о заброшенной пустоте Азарии. Хотя ее голос был ровным, Рю понимал, что те дни были для нее неприятными и пугающими. Тогда Рю пожалел о своем решении. Она уехала на юг одна, и он был виноват. Это было ее решение, да, но в немалой степени на него повлияли его желания. Он причинил ей страдания, и ему было за это стыдно.

Морико впервые сделала паузу, когда рассказывала об одноруком охотнике, которого убила, и Рю понял, что именно это решение вызвало ту перемену, которую он видел. Она нарушила свое слово и неожиданно убила человека. Но пока она говорила, Рю подумал, что ее мучило не убийство, а то, что она не чувствовала себя виноватой из-за этого. Она выжила.

Рю с внимательно слушал, как она описывала Собрание. Он был восхищён азарианцами. Он знал их только по сражениям с охотниками, но Морико жила не только с их охотниками, но и со всем их народом. Он тихонько посмеялся над ее опытом участия в турнире и отказом участвовать в стрельбе из лука верхом. Он пытался представить, как она едет на лошади, пытаясь держать лук, и хорошо понимал ее отказ.

Рю также обратил внимание на тон Морико. Когда она рассказывала о времени, проведенном среди азарианцев, о своей нерешительной дружбе с Лобсангом и Доржи, он заметил намек на восхищение и тоску в ее голосе. Она отправилась на юг, чтобы узнать больше об азарианцах и найти тех, кто на них охотился, но обнаружила людей, которых очень уважала. Рю удивился этому.

— Их ведет один принцип — идея силы. Они трудные люди, и сложно не думать о том, как они тратят жизнь, но они не жестокие. Они дисциплинированы и способны выжить в суровых условиях. Думаю… — Морико заколебалась, будто эта мысль навлекала на нее гнев Рю. — Думаю, что здесь, в Трех Королевствах, мы можем чему-то научиться у них. Многие здесь не могут защитить себя. Когда на деревни нападают, люди не стоят и сражаются, они бегут и умирают.

Рю рассердили ее, но он заставил себя разглядывать ее. Морико была добрым человеком, хотя ее доброта часто скрывалась за многослойным молчанием. Казалось, она опасно близка к тому, чтобы потворствовать поджогу деревень, но эта мысль не приходила ей в голову. Он пытался понять. Она была расстроена из-за кровавой бойни, устроенной охотниками, и хотела лишь, чтобы люди Трех Королевств были достаточно сильными, чтобы дать отпор, а не умирать напрасно.

Он сказал мягко:

— Если придут азарианцы, будет резня, да?

Она кивнула.

— Думаю, да. Не потому, что они жестоки или считают себя победителями, а потому, что они верят, что только сильные заслуживают выживания. Это не произойдет сразу, но через несколько месяцев многие погибнут, азарианцы будут убирать слабых. В Трех Королевствах мало сильных людей. Наша жизнь была слишком легкой.

Рю перевел разговор на более личную тему. Он не хотел думать о судьбе десятков тысяч людей, разбросанных по королевствам.

— А что будешь делать ты?

Морико ответила без колебаний:

— Я выживу.

Теперь Рю понимал ее. Все, что она пережила, лишило ее других желаний и мечтаний. Она стала сильнее в Азарии, но потеряла часть себя. Для нее теперь выживание было всем. Но это было не так, даже если она пока что не понимала этого. Если бы дело было только в выживании, она уже ушла бы. Она не бродила бы по лесам, стараясь защитить деревни вокруг. Он спросил:

— Ты собираешься уйти?

Она кивнула, и снова стало тихо, Рю думал о женщине перед собой.

— Когда?

Теперь Морико разглядывала его.

— Так скоро, как только смогу.

Последний вопрос задать было сложнее всего:

— Ты останешься со мной хотя бы ненадолго?

Он мог сказать больше, но слова тяжело давались.

Она глядела на него в тишине, и он переживал, что не угадал. Может, он ошибся. Может, для нее выживание все-таки было важнее всего. Но она ответила, и его сердце наполнила радость.

— Да, на время.

* * *

Морико и Рю стояли на поляне лицом друг к другу, на той же поляне, где они были много месяцев назад, когда на них впервые напали охотники. До нападения это было одно из любимых мест Рю, но теперь воспоминания, связанные с этим местом, заставили его пожелать, чтобы он был где-нибудь еще. Именно поэтому Морико и заставил их прийти сюда. Он знал, что она пыталась сделать, но его разум сопротивлялся.

Прошло два месяца с тех пор, как они воссоединились, а Морико убила охотников. Разгар зимы прошел, и хотя весна была еще далеко, дни становились все длиннее. За прошедшее время они пытались вернуться к чему-то нормальному, но потерпели неудачу. Слабость Рю висела между ними, как занавес, не позволяя вернуть старый образ жизни. Он пытался тренироваться, восстановить свои силы и способности, но его старания не вернули их ему. Каждый раз, вынимая меч, он думал обо всех жизнях, которые были уничтожены его действиями. Такако, Шигеру, Ренцо, Рэй, даже Орочи. Их имена и воспоминания были бременем, которое он вряд ли мог вынести.

Морико пару раз пробовала тренироваться с ним, но было очевидно, что она мало что могла сделать. Вместо этого они проводили время вместе, разговаривая. Рю знал, что Морико внимательно слушала каждое его слово, и он знал, что она пыталась понять, почему он сломался. Он это ценил, но после месяца вместе они не добились никакого прогресса.

Честно говоря, Морико редко бывала в хижине. Она все еще уходила, пытаясь обеспечить безопасность близлежащих деревень. Рю пытался научить ее чувствовать на расстоянии, но либо он не объяснял это хорошо, либо для нее это было невозможно. Единственным способом защитить жителей деревни было бродить из деревни в деревню.

Они пару раз разделили постель, но даже это было не так, как раньше. Без чувства опыт был другим. Ощущалось натянуто, и после пары попыток они спали порознь, не могли пересечь различия между собой. Каждый раз, когда Морико уходила проверять деревни, Рю боялся, что она не вернется.

Морико только что вернулась из очередного похода, и было очевидно, что и она обдумывала проблему. Сказав всего несколько слов, она передала Рю его меч, схватила их деревянные тренировочные мечи и пошла вперед. Рю без вопросов последовал за ней.

На поляне было тихо, прозвучал только голос Морико:

— Я скоро уйду.

Сердце Рю сжалось. Он постарался ответить ровным голосом:

— Я так и думал. Я гадал, как скоро это произойдет.

— Ты — тень того человека, каким когда-то был. Ты не можешь сосредоточиться, а без ясного ума и цели ты никогда не вернешь чувство. Думаю, ты тоже это понял.

Рю кивнул.

— Но я не могу придумать, как это исправить.

Морико покачала головой.

— Вряд ли ты можешь придумать выход. Некоторые вещи нужно просто знать.

Рю согласился. Но знание решения сильно отличалось от решения проблемы.

Морико нарушила молчание:

— С того дня, как я встретил тебя, ты разрывался между двумя идеалами. Ты хочешь защитить всех, особенно самых близких. Но и хочешь жить мирной жизнью, в которой не нужно причинять вред другим.

Она вытащила свой меч и посмотрела на него. Он сиял в лучах раннего утреннего солнца, отбрасывая блики на снег.

— Меч — это оружие. Оружие, созданное убивать. В руках клинка ночи это ужасно опасное оружие. Им можно защищать других, но если ты защищаешь их мечом, это означает, что нужно убивать. Мечник — убийца. Ты знаешь это, но не принимаешь. Ты хочешь спасать, но не готов платить за это. Цена защиты слабых — кровь тех, кто охотится на них.

Первым побуждением Рю было поспорить, но он понимал, что она была права. Шигеру говорил что-то очень похожее о нем давным-давно, и тогда он принял это. Но он изменился, и он надеялся, что сможет защитить слабых, не убивая других.

Он собирался заговорить, но она подняла руку, останавливая его. Она вложила меч в ножны и взяла тренировочный меч.

— У меня нет времени обсуждать то, что с тобой случилось. Если я хочу выжить, мне нужно уйти, пока азарианцы не пронеслись по этой земле. Но когда-то я любила тебя и до сих пор переживаю за тебя, — ее взгляд встретился с его. — Сильно. И в честь этой любви я оставлю тебе последний подарок, — она держала меч перед собой, направила его на Рю.

Намек на ее цель начал доходить до него. Он боялся, что она скажет дальше.

— Сегодня мы проведем дуэль. Я дам тебе размяться и набраться сил, но это все. Я не убью тебя, потому что не знаю, смогу ли я жить с этой болью, но я сломаю тебе правую руку и кисть. Ты никогда больше не будешь держать меч, и твой путь будет открыт перед тобой. Может, ты сможешь спасти других иным способом. Тебе предстоит найти свою судьбу. Но если ты хочешь держать меч, если ты готов убивать, чтобы защитить тех, кто в тебе нуждается, тебе нужно будет найти в себе силы защитить себя. Это последний подарок от меня.

Рю кивнул. Этого он и боялся. Она уходила и собиралась оставить его разбитым. Он принял оборонительную стойку, приготовившись к ее атаке. Он вспомнил ужас того, как ему сломали руку на острове, физическую боль, бессмысленную по сравнению с болью от потери цели. Он снова искал это чувство, чувство осознания того, что он должен делать.

Морико бросилась вперед, и Рю подумал о Шигеру, его спокойном, обветренном лице, когда он терпеливо показывал Рю движение еще раз. Он вспомнил, как впервые встретил Шигеру, когда он был напуган и одинок в окружении бандитов. Он вспомнил, как Шигеру пожертвовал своей жизнью, чтобы у Рю был еще один шанс. Шигеру отдал все, чтобы дать Рю возможность изменить мир. Рю наблюдал, как бедра Морико вращались, намекая на ее атаку. Он легко остановил ее, но не ответил на удар. Он был недостаточно быстр, и ему нужно было защитить себя. Морико прошла мимо него и повернулась. Он выжил в ее первом нападении.

Такако неожиданно всплыла в голове Рю, когда Морико снова напала. Такако была самой красивой женщиной в жизни Рю. Он вспомнил свои первые неловкие моменты с ней, их разговор. Но больше всего он помнил ее смерть, последний намек на улыбку на ее сломанном теле, когда она отпустила свой дух. Много лет Рю гадал, какими были ее последние мысли, и в момент ясности он нашел веру. Она простила его. Точно простила. Рю остановил первый удар Морико, но она быстро нанесла второй. Рю остановил и его, заметив вовремя. Морико сделала вид, будто собиралась отступить, но ударила снова. Рю увидел это и отпрянул, ее деревянный меч безвредно пролетел перед ним.

Морико отступила, дала ему миг покоя. В его разуме смешались страх и гнев, смертельная среда, от которой он не мог сбежать. Морико нанесла еще один удар, Рю изо всех сил старался не отставать. Она была быстрой, намного быстрее, чем он помнил. Ее последний удар попал по его левой руке рядом с плечом. Боль вспыхнула, но он подавил ее. Если бы она использовала сталь, он бы потерял руку. Она не была сломана, но ощущалась ужасно, когда он пытался ею двигать. Ее следующий удар будет последним. Она сломает ему руку, и он не сможет ее остановить.

Ярость пересилила другие его эмоции. Он не знал, зачем Шигеру тренировал его, но считал, что должен был сделать что-то важное. Его даром был меч, и этот дар собирались отобрать. Это было в корне неправильно, и каждая часть его тела и разума знала это. Морико переместила вес, и в глубине души Рю знал, что у него были только секунды, чтобы решить. В его памяти промелькнули лица, и он впервые посмотрел на них без сожаления. Да, ему было жаль, что они умерли, и он очень скучал по ним, но он предпринял все, что мог. Это все, что он мог сделать. Это все, что мог сделать каждый. И он был нужен, возможно, сейчас больше, чем когда-либо.

Морико устремилась вперед, и все сомнения, все колебания в разуме Рю рассеялись. Как будто холодный ветер пронзил его разум, убирая обломки, накопившиеся за последние несколько лет. Его чувство хлынуло в него, будто никогда не исчезало, только было скрыто. Морико хорошо сдерживала свое присутствие, но Рю провел с ней слишком много времени, тренируясь. Он чувствовал ее так же легко, как чувствовал себя. Его разум был пуст, и его тело погрузилось в энергию, которая текла через старый лес так же легко, как он натягивал свою одежду утром. Он почувствовал, как сила наполнила его конечности, и бросился вперед.

Морико усмехнулась, и они встретились в серьезном бою. Их деревянные мечи стучали в воздухе, когда они двигались вокруг друг друга и деревьев. Пот проступил на лбу Рю, когда он встретил удар Морико. Он был быстрее и сильнее, но она научилась новым техникам за время разлуки. Ее удары были низкими и быстрыми, а тело хорошо скрывало ее движения. Если бы не его близость с ней, его бы задело несколько раз.

Когда он, наконец, обезоружил ее, его охватила волна гордости. Он впервые за много месяцев почувствовал себя целым и живым. Он прижал ее к дереву и глубоко поцеловал, воспоминания об их первом поцелуе заставили его улыбнуться. В тот раз она оттолкнула его. Теперь она жадно ответила на его страсть.

Момент закончился слишком быстро, и когда он отступил, он увидел в ее глазах свет, которого раньше не было.

Он улыбнулся. Их проблемы только начинались, но, по крайней мере, в этом он был целым. Он не знал, что будет дальше, но знал, что будет с Морико, и этого для него было достаточно.

ГЛАВА 10

Акира, Сен, Маширо и Макото сидели за столом и обсуждали весну. Зима пришла рано, и она была тяжелой; но весна грозила наступить так же рано, и со сменой времен года придут азарианцы. Некоторые из охотничьих троп уже открывались в горах, и Акира волновался, что вскоре они столкнутся с новым потоком азарианских охотников в старом Южном Королевстве.

— Мой король? — заговорил Маширо, худощавый генерал был как всегда нетерпелив.

Акира оторвал взгляд от карт. Он все еще не привык к новому титулу, даже после нескольких месяцев. Они провели церемонию, но это было тихое мероприятие. Позже будет время для празднования, если им удастся сохранить жизнь в своем хрупком королевстве. Объединение прошло достаточно гладко, но Акира еще не внес никаких серьезных изменений. На данный момент каждое из старых королевств управляло собой так же, как и всегда. Акира доверял советникам в каждом из королевств, но он был сосредоточен на предстоящих задачах. Он уже собрал почти все доступные армии. Из старого Западного Королевства он отвел две армии на юг, к Трем Сестрам. Из Северного королевства еще две армии кавалерии, привыкшие к гористой местности. И из своих рядов, каждого мужчину, которого он мог выделить. Всего у входа в перевал будет сосредоточено более тридцати тысяч человек. Это была самая большая боевая сила, собранная в стране за более чем тысячу лет, и он все еще беспокоился, что этого будет недостаточно.

По последней оценке Торо азарианцев было почти шестьдесят тысяч. По численности населения Королевство было намного больше, но все азарианцы были обучены бою. Шестьдесят тысяч азарианцев будут более чем наполовину женщинами и детьми, но Акира не сбрасывал со счетов их влияние на битву. Он знал, что они будут хорошо сражаться, и волновался, что его собственные люди не решатся ударить женщину, какой бы смертоносной она ни казалась.

Но больше всего его беспокоили охотники. Даже после путешествия Морико в Азарию они понятия не имели, сколько охотников было у азарианцев. Возможно, их было всего несколько десятков. А, может быть, ближе к нескольким тысячам. Некоторые из лучших умов Акиры пытались угадать, с чем они могут столкнуться.

Чувство передавалось по крови. Родитель с чувством почти всегда передавал его своим детям. Однако в Королевстве эта способность была убрана за десятки поколений. Монахам не разрешалось заводить детей. Лучшее предположение ученых и самих монахов заключалось в том, что эта способность случайным образом проявлялась примерно у одного из тысячи детей.

Но, по словам Морико, запрета на размножение охотников в Азарии не было. Чувство могло быть сильным у некоторых родословных, а это означало, что охотников могло быть намного больше, чем они ожидали. Акира прочитал все отчеты ученых, но все сводилось к одному голому факту. Они понятия не имели, сколько охотников пройдет через перевал, когда растает снег. И это пугало Акиру гораздо больше, чем остальные шестьдесят тысяч воинов.

— Мой король? — повторил Маширо, и Акира оторвался от своих мыслей. Контролировать их становилось все труднее. Ему нужен был отдых.

— Маширо, я не вижу в твоем плане ничего, что я мог бы улучшить. Есть ли у кого-нибудь еще предложения?

Сидящие за столом покачали головами. Маширо был блестящим стратегом, возможно, лучшим военным умом за поколения. В нем никто не сомневался, хотя ему еще не было и тридцати лет.

План Маширо был прост в исполнении, за что Акира был благодарен. По его опыту, простые планы часто оказывались лучшими. Они будут удерживать маленький проход в северном конце перевала как можно дольше. Он будет заполнен лучниками и пехотой. Они заставят азарианцев платить за каждый шаг, который они попытаются сделать. Они не будут пытаться занять небольшие заставы вдоль перевала. Маширо согласился с оценкой Торо. Любые солдаты, размещенные там, будут сидячими мишенями для охотников.

Маширо надеялся удержать форт как можно дольше, но знал, что когда-нибудь он падет. Форт был слишком маленьким, а количество их врагов — слишком большим. План состоял в том, чтобы привлечь азарианцев к предгорьям гор к северу от форта. Они разместят большие силы прямо перед азарианцами, чтобы встретить их лоб в лоб. Как только битва завершится, люди начнут атаковать азарианцев с холмов на востоке и западе. Они соберутся вместе и сокрушат азарианцев между собой. Наконец, конная кавалерия Сена устремится вниз с троп в горах за фортом. Они сокрушат оставшихся.

Акира не мог придумать план лучше. Он использовал местность с максимальной выгодой. Если они собирались выйти победителями, это, безусловно, был лучший шанс. Но он не мог избавиться от беспокойства по поводу охотников. Как они повлияют на планы?

Акира огляделся.

— Я считаю, что это лучший план, и я благодарен за это. Но я хочу, чтобы мы составили планы того, что будет, если мы проиграем.

Маширо будто не верил своим ушам.

— Мой король?

Акира поймал его недоверчивый взгляд.

— Я больше всего на свете надеюсь, что мы выйдем победителями из этой битвы. Мы вкладываем в это почти все, что можем. Но нельзя забывать об осторожности. Мы должны быть готовы к тому, что может случиться, если мы проиграем.

Сен кивнул, и Акира увидел, что он думал в том же духе.

Акира продолжил.

— Сен, мое первое желание — чтобы ты вернулся на свою родину и нашел там убежище. Если мы упадем, твои земли будут самыми безопасными. Отсюда можно будет организовать сопротивление.

Он видел возражения в глазах старика, но не дал лорду спорить.

— Ты — второй в очереди на трон. Я не буду рисковать нашими жизнями в этом бою, и королю нужно вести свой народ даже к концу.

Сен кивнул, и Акира был благодарен. Старшему лорду не нужно было любить этот приказ, но он должен был ему следовать. Земля не могла остаться без правителя. Не в первый раз он желал, чтобы либо у него, либо у старшего лорда был еще один, кому он мог бы передать власть, но ни у одного из них не было наследника.

Акира повернулся к Макото.

— Я хочу, чтобы ты организовал сопротивление. Если мы падем, что делать солдатам? Я прошу тебя пройти по этой тонкой линии. Солдаты должны быть уверены в своей победе, но они должны знать, что делать в случае неудачи. Эта земля не падет мирно перед азарианцами, как Южное королевство пало перед Западным. Понятно?

Макото кивнул. Его личность лучше подходила для этой задачи, чем личность Маширо. Маширо был гением, на которого все равнялись, но Макото был тем, за кем все следовали. Если кто и мог вселить надежду и помочь людям подготовиться к худшему, так это великан.

Акира встал и поклонился всем собравшимся. Он поблагодарил их и попросил Сена увидеться с ним перед отбытием. Затем, как хороший лидер, он отступил и позволил своим людям делать то, что нужно было сделать. Ему нужно было выполнить еще одну задачу.

* * *

К сожалению, Акира думал не только о войне. В его палатке находился один из самых необычных гонцов, с которыми он когда-либо сталкивался. На мужчине был длинный темный плащ, не скрывавший ножны сбоку. Внешне он не отличался от большинства мужчин, но Акира наблюдал, как он двигался с кошачьей грацией, присущей только одному типу людей. Это был гонец от клинков ночи.

Акира не успел поговорить с ним перед встречей с Сеном и генералами. И ему нужно было время подумать. Рю указал, что живых клинков ночи гораздо больше, чем кто-либо подозревал, но не дал понять, где они. Если этот гонец был из того же места, куда ушел Рю, возможно, он был самым важным гонцом в жизни Акиры.

Мужчина сидел там, где оставил его Акира, неподвижно. Если бы Акира не заметил, как он двигается раньше, он бы принял его за статую. Гонец пошевелился, когда Акира вошел в свою палатку, снял капюшон и встал. Это был первый раз, когда Акира увидел лицо этого человека, и оно было ничем не примечательным. Акира предположил, что ему было больше тридцати лет, и он был сильным, но помимо этого, мало что выделялось.

— Здравствуйте, король.

Акира кивнул.

— Спасибо за ваше терпение.

Мужчина посмотрел на него, намекая взглядом, что он заметил неловкость Акиры. Он знал настоящую причину, по которой Акира пошел на встречу вместо того, чтобы принять его. Акира выпрямился. Клинок ночи или нет, но в собственном лагере его не запугают.

— Не за что. Это был долгий путь, и я благодарен за возможность отдохнуть.

Акира гадал, придется ли им дальше вести вежливую беседу, но мужчина перешел к делу:

— Вижу, вы уже достаточно обо мне знаете, — сказал клинок ночи. — Это не удивляет меня. Есть те, кто высоко о вас отзывается, и я вижу теперь, что они не ошибаются. Вы кажетесь честным человеком.

Акира был благодарен за похвалу, особенно от клинка ночи. Он редко говорил неправду. Они не должны были бояться наказаний за правду.

— Почему вы тут?

— Я пришел за Рэй.

Смесь эмоций наполнила сердце Акиры. С одной стороны, он был рад. Рэй сказала ему, что в месте, откуда она, есть великие целители, но они не могли с ними связаться и попросить исцелить ее. Возможно, этот мужчина сможет забрать ее домой. Акира был благодарен, что она будет в безопасности, где-нибудь подальше от надвигающейся войны. Но все же он расстроился. Он будет скучать по ее компании. Да, она была красива, но в то же время обладала мудростью и силой далеко не по возрасту. Акире нравилось проводить с ней время.

— Она парализована ниже пояса. Я приготовлю для нее носилки, как только вы будете готовы.

Гонец улыбнулся, будто Акира пошутил.

— Пожалуйста, позвольте мне сначала увидеть ее. Я знаю о ее травме и хотел бы попытаться ее вылечить.

Акира вопросительно взглянул на мужчину.

— Вы догадались, что я клинок ночи, ведь только это вы знаете, но я клинок дня, обученный искусству исцеления. Я пришел сделать все, что в моих силах, и забрать ее домой. Они уже знают, что она ранена. Вот почему меня послали.

Акира был удивлен и невольно выпалил первый вопрос, который пришел ему в голову:

— Вы пришли исцелить ее, зная, что она ранена?

Гонец кивнул.

— Она важна для нас. Она особенная.

Акира согласился.

— Она такая.

Гонец склонил голову, разглядывая Акиру. Акире снова показалось, что он не мог ничего скрыть от мужчины перед собой.

— Ясно. Мы не знали.

Акира покачал головой.

— Не важно. Я переживаю за нее и рад, что вы пришли ее исцелить.

Клинок дня с пониманием взглянул на короля.

— Вы ожидали другое послание.

Акира кивнул. Не было смысла скрывать правду от гонца. Казалось, он мог заглянуть прямо в сердце Акиры.

— Ваши глаза видят далеко, и события, влияющие на наши земли, не являются секретом. Земля воссоединяется впервые за тысячу лет, и все же мы сталкиваемся с врагом более опасным, чем когда-либо прежде. Я знаю, что вы знаете об охотниках. Я надеялся, что, возможно, вы пришли с предложением силы в наше трудное время.

Клинок дня молчал мгновение.

— И вы бы приняли нас с распростертыми объятиями?

Акира кивнул.

— А ваши люди?

Акира хотел было кивнуть, но потом задумался. Он привык к идее о клинках ночи, но почти для всех остальных они по-прежнему считались самыми грозными врагами, которых когда-либо знали Три Королевства.

— Не знаю.

Посланник заговорил тихо:

— Мы больше не подчиняемся королю, но я передам ваши желания.

Акира не думал, что получит больше от гонца. Это было все, на что он мог надеяться.

— Благодарю.

Акира без слов повел клинок дня в палатку, где отдыхала Рэй. Когда они вошли, Акира увидел, что Рэй не спала. Она ощутила одного из своих людей поблизости.

— Рэй, — клинок дня звучал встревожено.

Рэй прошептала приветствие, и клинок дня приступил к работе. Акира смотрел с неприкрытым интересом. Клинки ночи и дня были легендами. Он получил шанс увидеть мастерство клинков ночи в какой-то степени, но он никогда не видел клинка дня в действии. Клинок дня нежно и медленно провел руками по телу Рэй, задержавшись у раны, которая парализовала ее и сделала ее правую руку бесполезной.

Акире хотелось расспросить клинка дня. Одним лишь зрением он мало что мог видеть. Подвиги клинков превратились в легенды, и реальность их умений была вне его понимания. Он сопротивлялся желанию. Что бы ни делал клинок дня, он был сосредоточен на поставленной задаче.

Король шагнул вперед, рискуя разгневать клинка дня, чтобы лучше видеть, что происходит. Клинок дня нежно сжал ладонью руку Рэй, где она была глубоко порезана. Казалось, время замедлилось, и для Акиры ничего не происходило. Но когда клинок дня убрал руку, Акира увидел, что шрам на ее руке посветлел. Его все еще было видно, если приглядеться, но перемена была сильной. Акира тряхнул головой, чтобы убедиться, что все видел правильно.

Клинок дня встал и сделал глоток воды. Он выглядел уставшим, но решительным. Он взглянул на Рэй.

— Хочешь что-нибудь от боли? Следующее исцеление будет еще большее

Акира был удивлен. Рэй не подавала виду, что ей было больно. Она была сильной женщиной.

Рэй покачала головой, и клинок дня кивнул.

— Тогда начнем, — он повернулся к Акире. — Это займет некоторое время. Вам нет необходимости оставаться.

Акира поклонился.

— Я останусь еще ненадолго, спасибо.

Клинку дня, похоже, было все равно. Его внимание уже было сосредоточено на Рэй, он сел рядом с ней, положив обе ладони на ее голую спину. Он закрыл глаза и снова приступил к работе. Акира смотрел, но ничего не видел. Он заметил, что Рэй страдала от боли, ее лицо исказилось, а зубы скрипели, чтобы не выпустить крик. Какое-то время ее воля держалась, но, в конце концов, крик вырвался на свободу, что удивило и напугало Акиру на миг. Ее крик был первобытным. Казалось, это совсем не беспокоило клинка дня. Он просто прижимал ладони к ее спине.

Акира ушел, когда из горла Рэй вырвался еще один крик. Легенды рассказывали только об исцелении клинков дня. Они никогда не говорили о боли, сопровождавшей такие исцеления. Акира хотел остаться, но ничего не мог поделать, и крики Рэй трепали его нервы, как и тех, кто находился вокруг палатки. Он был благодарен, что ее крики быстро стихли.

Акира выполнил несколько дел, встретился с некоторыми командирами и подписал набор приказов. Он выполнял повседневные обязанности рассеянно, пока его не нашел клинок дня.

— Я сделал все, что мог.

— Как она?

Клинок дня помедлил.

— У меня отличные навыки, но ее раны очень тяжелые. Возможно, если бы я был здесь раньше… но то, что сделано, сделано. Я вылечил ее позвоночник, насколько мог, и надеюсь, она снова сможет ходить. Со временем, когда исцелится больше, она сможет полностью оправиться от этого пореза. Другое дело ее рука. У исцеления есть предел, и порез на тыльной стороне ее руки разорвал все до костей. Я сделал все, что мог, и она сможет двигать ладонью, но никогда больше не будет владеть мечом. Я сообщил ей эту новость, и она очень огорчилась.

Акира мог понять. Он тоже был воином, а воину, который не мог сражаться, не хватало цели. Акира также был королем, рожденным в семье, которой суждено было править. У него был не только меч, но Рэй росла клинком ночи. Пока она была жива, ее единственной целью было сражаться. Она не знала, кем была, без этих способностей.

Клинок дня прервал мысли Акиры.

— Теперь, когда она исцелена, мне нужно вернуться с ней в то место, откуда мы пришли. Сегодня ей нужно будет отдохнуть, но завтра мы уйдем.

Акира понял слова клинка дня.

— Спасибо. Я благодарен вам за все, что вы сделали.

Он приказал приготовить палатку для клинка дня и пошел к палатке Рэй. Он остановился у входа, внезапно не понимая, зачем он вообще был там. Она не только была клинком дня, но и была сломлена. Чем он мог помочь?

Она заговорила, когда он подумывал развернуться.

— Знаешь, я все еще здесь. Тебе не нужно меня бояться.

Ее голос был сильнее, чем после битвы. Это вызвало надежду в сердце Акиры.

— Как ты?

— Так больно мне еще никогда не было. Пожалуй, исцеление больнее, чем получение раны. Но посмотри, что я могу делать.

Медленно, как будто она не знала, что будет делать ее собственное тело, она повернулась на кровати и не легла на спину. Это было впервые с тех пор, как она попала в палатку несколько месяцев назад. Она посмотрела на потолок и вздохнула. Акира видел, что ей было больно, но это ее не останавливало.

— Помоги мне встать.

Акира шагнул в сторону и взял одеяние Рэй, накинул ей на плечи, чтобы прикрыть хотя бы часть ее наготы. Он схватил ее за левую руку, здоровую, и осторожно помог ей встать. Она встала и упала на него. Он нежно обнял ее и поправил ткань, помогая одеться. Она была даже легче, чем он помнил. Он не осознавал, что она потеряла так много мышц, пока была прикована к кровати.

Рэй сделала несколько нерешительных шагов по комнате, Акира не отходил от нее. Казалось нелепым, что король страны будет проводить время, сопровождая раненого клинка ночи, но его чувства нельзя было отрицать, какими бы неудобными они ни были. Рэй сжала правую ладонь. Кулак медленно сжался и раскрылся.

— Ты можешь принести мой меч?

Акира прошел по палатке, вытащил меч из ножен и принес ей. Он вручил ей меч с поклоном. Она схватила меч обеими руками, и Акира отступил. Рэй попробовала сделать взмах, но ей не хватило силы. Она попробовала еще раз, и меч выскользнул из ее правой руки. Она сжала меч левой, но правда слов клинка дня была неоспорима. Не говоря ни слова, она вернула меч Акире, и он вложил его в ножны. Когда он снова повернулся к ней, он увидел, что она плакала.

Он подошел к ней и нежно обнял. Она ответила на объятия, и они стояли молча, по щекам Рэй текли слезы.

* * *

На следующий день Акира наблюдал, как Рэй уезжала с дневным клинком. Она плохо держалась в седле, и клинок дня пообещал, что они будут двигаться медленно. Ее меч все еще был на боку, хотя теперь он был для нее бесполезен.

Прошлую ночь они провели вместе. Акира не ожидал, но они оба почувствовали желание. Он улыбнулся и покачал головой, когда воспоминания вернулись в его разум. Это вообще не имело никакого смысла, но это случилось. Он будет скучать по ней.

Она повернулась и одарила его последней улыбкой, уезжая. Акира гадал, пересекутся ли их пути когда-нибудь снова. Он надеялся, что это случится, но не рассчитывал на это. Приближалась весна, и вряд ли он увидит лето.

Единственный путь был вперед, поэтому Акира повернулся к лагерю и попытался выбросить Рэй из головы. Перевал будет открыт в течение следующего месяца или двух, и ему нужно было спланировать кампанию, битву, которая определит судьбу Королевства.

ГЛАВА 11

Каждый день Морико потрясали изменения в Рю. Сколько она знала его, он страдал от противоречия. Он всегда разрывался между противоположными идеалами. Но их дуэль на поляне что-то открыла в нем. Он был решителен и сосредоточен; но помимо этого он был силен, сильнее, чем она считала возможным.

Она не могла не провести сравнение с Безымянным. Морико все еще думала, что Безымянный был сильнее. Его тело и разум были почти поглощены энергией, которой он обладал. Он не мог остановиться. Рю был другим. Ему не хватало чистой силы Безымянного, но если бы они встретились, это все равно было бы битвой века. Рю был более сосредоточенным, чем она когда-либо видела.

К сожалению, все внимание было сосредоточено на спасении Трех Королевств. Он был готов пожертвовать своей жизнью, и благодаря ей больше не испытывал никаких колебаний.

Морико все еще хотела уйти. Она отложила свое отбытие, чтобы посмотреть, что сделает Рю, и теперь пришло время принять решение. У нее не было никакого желания спасать Три Королевства, но она хотела быть рядом с Рю. Он снова стал мужчиной, о котором она заботилась, и мысль оставить его ранила ее больше, чем она хотела признаться. Иногда она злилась на себя за то, что позволила ему подобраться так близко.

Для Морико самой важной целью стал путь на остров. Рю нашел место, где их могли принять. Она слышала, как он говорил об острове, о том, как по-другому он чувствовал себя в безопасном месте, где они могли открыто показывать свои силы. Когда он говорил об острове, это было похоже на место, которое Морико могла назвать своим домом. Ее сердце уже звало ее уйти, но она не могла расстаться с Рю теперь, когда они, наконец, снова были вместе.

Каждый день они тренировались и обсуждали свои дальнейшие шаги. Каждый день Рю проводил некоторое время в медитации, расширяя чувство. Морико все еще не могла поверить в его способности. Было невероятно ощущать вещи на таком расстоянии. Ее поражало то, что он знал, через что ей пришлось пройти, когда она путешествовала по Азарии. Она бы отдала все даже за намек на то, что он делал.

Весна приближалась с пугающей скоростью. Снег таял, и каждый день Рю сообщал, что приближается битва за Три Сестры, битва за королевства. Обе армии подошли как можно ближе к своим сторонам перевала. Рю ожидал, что битва начнется в течение месяца.

Рю также сообщил о других чудесах. Армии Трех Королевств объединились в единую боевую силу невероятных размеров. Они не знали, что произошло, но каким-то образом Танаку или Акире удалось собрать больше людей, чем земля видела за тысячу лет. Это была одна из лучших новостей.

Другой новостью, о которой часто думала Морико, была разлад в лагере азарианцев. Рю сказал ей, что почувствовал там бой. Ничего особенного, но драки случались чаще. Морико было интересно, держался ли союз кланов, созданный Безымянным. Она подумала о Доржи, Лобсанге и других Красных Ястребах, которых она знала, и с удивлением обнаружила, что надеялась, что с ними все в порядке. Они навлекли на себя гнев Безымянного, когда выяснилось, что у них был клинок ночи, и она каждый день задавалась вопросом, что случилось с ними после того, как она ушла. Она сильно ранила их лидера и боялась, что он выместил на них свой гнев. Она не особо надеялась на хороший исход для своих друзей.

Морико знала, что у нее было не так много времени, чтобы сделать выбор. Скоро им придется принять решение, и их пути будут определены навсегда. Она мало говорила об этом Рю, пока он набирался сил, но она беспокоилась из-за монастырей. Они были связаны во всем, что происходило, и она боялась, что это было не к добру.

Охотники решили проблему за них. Рю почувствовал их, когда они отошли от лагеря. Горные тропы уже открылись достаточно, чтобы они были готовы рискнуть. Рю насчитал восемь охотников. Четыре пары держались вместе, пока они шли по пересеченной местности. И Рю, и Морико догадывались, какой их цель, но они убедились в этом только тогда, когда охотники прошли через горы в Южное Королевство. Пары не разделились на отдельные группы, а держались вместе на пути к их дому. Учитывая скорость их передвижения, Рю решил, что у них было пять или шесть дней, прежде чем охотники их найдут.

Рю хотел выйти им навстречу, но Морико отговаривала его. Каждый шаг охотников в королевстве был оскорблением для Рю, но они были в безопасности здесь, в старом лесу. Как бы ни было больно ему это признавать, она была права. В лесу Морико было бы еще труднее ощутить, и именно здесь она могла быть наиболее полезной. На равнинах их сила будет наравне, и, несмотря на навыки Рю, Морико была уверена, что они не смогут противостоять восьмерым в открытом бою.

Они пять дней тренировались и отдыхали. Ожидание было тяжелым, но каждый день охотники приближались, не зная, что их ждали. Морико боялась, но еще никогда не видела Рю таким, каким он был теперь. Доброта, которая определяла его, еще была там, но в его взгляде была новая твердость. Последние намеки на детскую невинность, наконец, оставили его, и он был более опасен, чем когда-либо, готовый к этой последней войне.

Охотники прибыли в пятую ночь, Рю и Морико были готовы к ним.

* * *

Морико притаилась в тени дерева за пределами поляны, где на них впервые напали год назад. Ее печалило, что на поляне снова прольется кровь, но это было лучшее место рядом с хижиной для проведения боя. Открытое пространство давало Рю возможность использовать всю свою силу, а лес, окружающий поляну, давал Морико возможность в полной мере использовать свои особые навыки.

Рю встал на колени посреди поляны, медитируя. Он был наживкой, и никто, обладающий чувством, не мог его пропустить. Он выбрасывал энергию, почти слепящую чувство Морико. Только благодаря силе воли она могла сосредоточиться на чем-либо, кроме него. Охотники найдут его, и он поведет их в бой у края леса. Морико будет нападать и отступать в лес. По сути, его работа заключалась в том, чтобы остаться в живых. Она убьет.

Она боялась не только за себя, но и за него. Он нашел свою силу, и это было больше, чем Морико смела надеяться; но против восьми охотников этого могло не хватить. Но они могли выжить только вместе, хоть надежда и казалась слабой.

Послышался мягкий шелест травы, и на поляну вышли охотники. Каждая пара вошла с разных сторон, быстро окружив Рю. У Морико перехватило дыхание, когда Рю прервал медитацию и встал. Он вытащил свой меч, и в ответ охотники вытащили мечи. Звук, с которым меч вытащил Рю, обычно вселял страх в его врагов, но казался пустым по сравнению с силой врагов.

В весеннем воздухе повисла тишина. Морико рассмотрела противников и увидела, что они ждали ее. Она была полностью внутри себя, и в старом лесу ни у кого из них не было надежды почувствовать ее. Но ее отсутствие заставляло их нервничать. Она поставила себя на их место. Они уже должны были знать, кто она и на что способна. Вероятно, она убила больше им подобных, чем кто-либо в их легендах. Они знали, что она была опасна, и ожидали ее, но у них не было возможности узнать, была ли она рядом. Несмотря на всю его силу, они боялись не Рю, а ее.

Охотникам нельзя было занимать смелости. Они были осторожны, ожидали ловушки в любой момент, думая, что Морико вот-вот появится, но все же они приближались. Морико видела, что Безымянный не послал против них молодых неопытных охотников. Это были охотники, которые видели много сражений, видели много лет войн и насилия, и они не совершали глупых ошибок. Шаг за шагом охотники приближались к Рю, медленно замыкая круг верной смерти.

Рю был спокойным. Морико наблюдала, как он осматривал круг, пытаясь решить, на кого нападет первым. Против группы из восьми человек стоило сначала убить слабых, максимально сократив их численность до того, как битва начнется всерьез. Судя по тому, что чувствовала Морико, это было трудное решение. Каждый из охотников был силен, и ни один не выделялся слабостью.

На поляне вдруг вспыхнули действия, стирая тишину напряженного ожидания. Рю нанес удар первым. Иначе и быть не могло. Если он позволит охотникам ударить первыми и в унисон, никакая сила не сможет спасти его.

Несмотря на то, что Морико и охотники ожидали атаки Рю, все были ошеломлены мощью его первого удара. Казалось, он буквально взорвался действием. Рю рванул вперед с невероятной скоростью. Серия быстрых ударов заставила одну из пар охотников отпрянуть, они пытались остаться на ногах под шквалом ударов. Рю задел пару несколько раз, но они были слишком быстры, чтобы он мог нанести смертельный удар любому из них.

Хотя было бы лучше, если бы он убил хотя бы одного, но важнее было то, что он вырвался из круга, который угрожал поймать его. Он добился свободы передвижения, и теперь все охотники приближались к нему с одной стороны. Рю метался среди них, нанося удары здесь и отражая там. Его движения казались случайными, но пока Морико смотрела, она видела, как перед ней разворачивалась картина. Каждый его шаг приближал бой к опушке леса, ближе к глубокой тени, где Морико ждала в предвкушении.

Битва бушевала все ближе к Морико, и, хотя ей было больно оставаться на месте, она заставила себя ждать. Пока она оставалась, она была полностью скрыта, и если она сможет застать пару врасплох, она могла бы убить одного или даже двух охотников за один раз. Это не только уменьшит их количество, шок от потери двух товарищей так быстро может развернуть всю битву в пользу клинков ночи.

Морико наблюдала и ждала, пока Рю приближал битву к ней с каждым ударом. Каждое движение и каждый удар Рю были блестящими, и Морико восторгали его скорость и умения. К сожалению, этого не хватало, чтобы уменьшить их численность. Атакующая восьмерка хорошо сработалась, да и сами пары были великолепны. Они были осторожны, одна пара оставалась в защите, а другая пыталась атаковать. Как только Рю перемещал свое внимание, пары поменялись местами, одна перешла в оборону, а другая атаковала.

Рю был великолепен, и его сила была зрелищной, но он по-прежнему был одним воином против восьми, и каждый на поле битвы был опытным мечником. Это было только вопросом времени. Охотники знали это, и Рю тоже знал. Но с каждой минутой они приближались к краю поляны. Морико смотрела с нетерпением, пытаясь не упустить момент.

Битва казалась равной, пока Рю не совершил ошибку. Ему показалось, что он увидел брешь в защите одного из охотников, и он нанес удар, рискуя равновесием, чтобы нанести смертельный удар. Шанс был реальным, но преднамеренным. Когда Рю двинулся туда, напарник охотника шагнул ближе, удивив Рю достаточно, чтобы вывести его из равновесия. Рю резко отступил, и пара охотников напала на него шквалом ударов. Они столкнули его с другой парой, нетерпеливо ожидающей его. Морико почти вышла из своего укрытия. Он потерял все преимущества, которые у него были. Это всего лишь вопрос мгновений.

Но она осталась на месте, увидела, как он впустил атаку и позволил задеть его бок. Рана не была глубокой, но боль точно была невероятной. Она вздрогнула за них обоих, но, позволив одну рану, он выиграл достаточно времени, чтобы укрепить свою защиту. Четверо продолжали давить на него, но Морико видела, что он позволял им естественным образом отгонять его к лесу.

Потом охотники ошиблись не в умении, а в стратегии. По какой-то причине пара охотников решила отправиться в старый лес и попытаться обойти битву и атаковать Рю сзади. Она могла представить их мысли. Старый лес скрывал их присутствие, и они надеялись добраться до Рю. Любые опасения по поводу ловушки, казалось, ускользнули из их головы в пылу битвы. И пока Рю отступил к укрытию Морико, это означало, что это привлечет пару прямо к ее месту.

Морико управляла своим предвкушением, пока пара шла к ней. Они были тихими, и если бы не ее чувство, она решила бы, что они попытались сбежать. Но через пару мгновений бой пришел к ней, и она могла только делать ход.

Она напала сначала на пару, ушедшую глубоко в лес. Они проходили всего в нескольких шагах от нее, и на миг она испугалась, что они заметят ее. Но они были слишком отвлечены мыслью об убийстве Рю и прошли мимо нее, даже не заметив. Как только они оказались к ней спиной, она стала действовать. Тремя быстрыми шагами она вышла из тени. Она вытащила свой меч — звук затерялся в шуме битвы, — и без колебаний нанесла два удара. Первый удар отрубил одному из охотников голову, второй пронзил сердце другого.

Морико не могла и мечтать о лучшем результате. Шесть оставшихся охотников, столь уверенных в своей неизбежной победе, были потрясены. Четверо, с которыми бился Рю, удвоили усилия. Морико напала на них. Рю был сдержан, но из-за боли от раны он дрогнул.

Они видели ее приближение, даже если не чувствовали ее. Была полная луна, а Морико все еще отбрасывала тень. Одна из пар, атакующих Рю, остановилась, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, но они недооценили скорость Рю. В тот момент, когда один из них отошел и стал поворачиваться к Морико, Рю увидел брешь. Он прыгнул и порезал шею охотника. Порез был неглубокий, но этого хватало. Из раны потекла кровь, и охотник упал на колени, когда жизнь покинула его.

На атаку Рю было две реакции. Первой был Морико. Напарник охотника, на миг отвлекшись, потерял бдительность, и Морико воспользовалась моментом. Еще один удар, и другой охотник упал. Но Рю оставался открытым. Он почувствовал приближающуюся атаку и отпрянул, но еще один удар разрезал его грудь. Рана не была смертельной, но Морико боялась, что он не сможет дольше сражаться в полную силу.

Два клинка ночи и четыре оставшихся охотника встретились на краю поляны. Скорость и сила Рю немного уменьшились, а навыки Морико столкнулись с мастерством двух оставшихся пар охотников.

Казалось, время для Морико тянулось. И битва, и чувство странным образом влияли на восприятие. Она не могла сказать, длилась битва несколько мгновений или месяц. Казалось, что они дрались ночь, день и еще одну ночь, но, возможно, это было всего лишь несколько ударов сердца.

Мир Морико сжался до тех пор, пока не остались шесть мечей в ночи. Она пыталась заставить охотников покинуть поляну, но они не стали гнаться за ней в лес. Они усвоили урок. Была полная луна, и они могли видеть ее, пока она оставалась на поляне. Она была достаточно сильной, чтобы они не могли убить ее, но когда они видели ее удары, а их было двое, для нее было почти невозможно нанести смертельный удар.

Рю был в таком же затруднительном положении. Она видела, что ему было больно, но он старался изо всех сил прибавлять скорость. Но он был не так быстр, и пара, с которой он дрался, изматывала его. Они защищались мечами, не давая ему возможности нанести удар. Они были охотниками и были терпеливыми. Ослабленного противника убить было намного легче, чем сильного. Это расстраивало Морико, но она не могла придумать, как помешать этому.

Время тянулось, и Морико боялась, что они не смогут победить. Они оба устали, и преимущество было на стороне охотников. Если бы они просто ошиблись, возможно, Морико и Рю смогли бы воспользоваться преимуществом, но это были одни из самых умных охотников, которых встречала Морико. Они не недооценивали своих противников, и не было никаких уловок, которые Морико могла придумать, чтобы их спасти.

Они снова и снова нападали, мечи сверкали и сталкивались друг с другом в свете полной луны. Морико устала, и она не знала, как Рю все еще держался на ногах. Даже сейчас он время от времени вспыхивал сильными ударами, на миг одержал верх, но охотники охотно отступали и ждали, пока он ослабнет. Морико приблизилась к Рю, и на мгновение они объединились против одного-единственного охотника, но остальные сразу же бросились на защиту одного. Что бы они ни пытались, их усилия подавляли.

Результат битвы казался неизбежным. Каждый из них был ранен, и Рю потерял пугающее количество крови. Морико начала впадать в отчаяние.

Их спас Рю. Она не знала, где он нашел силы, но без предупреждения он издал крик, пронзивший даже душу Морико. Он взорвался рядом с ней, и, по ее ощущениям, казалось, будто он атаковал сразу со всех сторон. Это шокировало и ее, и охотников, но это охотники оказались не по ту сторону лезвия Рю. Морико краем глаза наблюдала, как охотник блокирует удар, который так и не произошел, открываясь для истинного удара. Охотник упал от меча Рю.

Морико ощутила огонек надежды, и Рю взорвался снова. Для чувства Морико он будто ударял в восьми местах сразу. Она не понимала технику, не знала, где он взял силы, но это помогало. Охотник снова попытался защититься, но не угадал, и настоящий удар пронзил сердце охотника.

Морико повернулась к охотникам, с которыми билась. Они отвлеклись на Рю и временно забыли о ней. Морико ударила, их чувства не предупредили их. Она рассекла шею первого охотника, и смерть товарища потрясла другого.

Ситуация изменилась, теперь двое были против одного, но двое дошли до предела выносливости. Их удары были медленнее, а последний противник все еще был сильным. Морико собрала всю силу, и Рю тоже так сделал. Их удары сыпались один за другим, но оставшийся охотник отражал все.

Наконец, Морико смогла задеть его. Рана не была смертельной, но могла замедлить охотника. Она не угадала. Меч охотника стал двигаться еще быстрее, и Морико поняла, что он впал в безумие. Он знал, что вряд ли выживет, и не сдерживался. Его удары были быстрыми, но Морико и Рю, измученные, хорошо защищались, нанося удар за ударом охотнику. И он, и они были залиты кровью, но охотник не падал. Он продолжал атаковать, его удары становились все более опасными. Рю, в конце концов, пронзил мечом охотника, но тот все равно продолжал размахивать, не в силах смириться с концом. Рю отпрянул, оставшись без меча, когда охотник дико замахнулся на него.

Морико прыгнула на охотника и попыталась разрезать его шею. Может быть, дело было в усталости, или он видел ее тень, но он почувствовал удар и смог уклониться от него, продолжая бешено атаковать Рю. Морико дважды ударила его по спине, злясь, готовая добить его любым способом. Охотник, наконец, упал на колени, продолжая беспорядочно махать мечом. На четвереньках он пополз вперед, сосредоточившись только на Рю. Он атаковал, но клинок ночи был вне его досягаемости.

Морико обошла охотника. Он истекал кровью, но медленно. Ей почти стало жаль его, охотник продолжал вонзать свой короткий клинок в пустой воздух. Он отдал все и даже больше. Морико нанесла последний удар, и он был идеальным. Голова охотника упала с его тела, и, к изумлению Морико, тело охотника проползло вперед еще на один шаг, а потом упало.

Морико упала на колени, позволяя усталости овладеть ею. Ее глаза встретились с глазами Рю, и в них была гордость. Они защитились от восьми хорошо обученных и подготовленных охотников. Он должен был чувствовать такой же восторг, как и она. Она улыбнулась ему, и на это ушли все ее силы. Он ответил на ее улыбку, а затем его глаза закатились, и он рухнул кучей прямо перед ней.

ГЛАВА 12

Безымянный проклинал свою судьбу. Старик сообщил о смерти посланных им четырех пар. Так много, но они все равно пали. Клинки ночи одурачили его, и он поклялся отомстить. Но пока его волновали насущные вопросы.

Зима на равнинах к югу от Трех Сестер была тяжелой. Добычу было трудно найти, и отсев слабых и бесполезных уже начался. Демоны с трудом могли найти достаточно еды в этом районе. Но конец был близок.

Безымянный решил, что, как только Народ благополучно окажется в земле к северу, он откажется от своего положения лидера кланов. Они так долго были сами по себе, что ими было почти невозможно руководить. Каждый день он получал новые жалобы от собравшихся масс, и он знал, что многие были готовы идти своим путем. Только сила и угроза демонов удерживали их вместе.

Сопротивление возглавили Красные Ястребы, тот же клан, что укрывал женщину-клинок ночи. Безымянный столкнулся с Доржи вскоре после побега женщины, и Доржи утверждал, что не знал о ее силе. Он поверил ей на слово, что она всего лишь гонец. В Доржи не было лжи. Безымянный и раньше охотился за Красными Ястребами, и хотя ошибка его разозлила, Доржи был честным и умелым лидером своего клана. Безымянный все равно подумывал забрать голову Доржи. В то время у Красных Ястребов было мало друзей среди кланов. Но Безымянный не мог заставить себя лишить клан сильного лидера. Доржи совершил ошибку, но не сделал ничего плохого. Он утверждал, что пытался познакомить клинок ночи с Безымянным намного раньше, но не получил аудитории. Свидетелей было достаточно, чтобы подтвердить правду.

Безымянный позволил Доржи жить, и с того дня те, кто не соглашался с Безымянным, отправились к Доржи, который слушал все их жалобы. У Красных Ястребов было не так много друзей прошлой осенью, но теперь Доржи регулярно проводил советы, по крайней мере, с четвертью лидеров кланов. Безымянный хотел действовать, убить восставших, но Доржи был мудрым человеком. Он приносил жалобы Безымянному с простотой, и Безымянный взял на себя ответственность за то, чтобы разбираться с ними, как он мог. Хотя Доржи стал лидером восстания, они еще не перечили приказам Безымянного.

Между Доржи и Безымянным было нелегкое перемирие. Безымянный уважал Красных Ястребов, поставил их в центр предстоящего вторжения, и Доржи не мог отказать без последствий. Безымянный надеялся, что, возможно, солдаты Трех Королевств позаботятся о проблемном клане, если он не мог.

Доржи был одной из проблем, но Безымянного гораздо больше расстраивали те, кто не обладал терпением и мудростью Доржи. В основном это были молодые люди, жаждущие славы и приключений. Они сформировали группы от нескольких человек до нескольких десятков. Обычно они причиняли лишь незначительные неприятности, носились на лошадях по лагерям, практикуя стрельбу из лука слишком близко к другим — действия, которые Безымянный мог упустить из виду.

Но одна из этих маленьких групп могла зайти слишком далеко. Они могли провести рейд в другом лагере, украсть несколько женщин. Годы назад это было бы допустимо, но Безымянный хотел, чтобы как можно больше Народа пересекло Три Королевства. Они не могли воевать между собой, когда перед ними стояла гораздо более серьезная задача. Пока группы оставались небольшими, и Безымянный и его демоны могли вмешаться. Потребуется большая группа, чтобы создать серьезную проблему. Но Безымянный ненавидел каждый раз, когда ему приходилось прибегать к насилию против собственного народа.

Проблема была в том, что они не могли сосредоточиться на будущем. Они видели только страдания настоящего. Безымянный знал, что зима была суровой, и люди страдали и голодали. Но если они не пройдут дальше, у них не будет будущего. Земля к северу была богата ресурсами, и они нуждались в этой земле, если хотели выжить. Безымянный знал, что это было нелегко, и что их проблемы еще не закончились; но если бы они не начали действовать сейчас, люди продолжали бы угасать, пока не стали бы лишь воспоминанием в рассказах других, призрачной угрозой, чтобы напугать плохо себя ведущих детей.

Он начал это неблагодарное дело, но надеялся, по крайней мере, на понимание. Демоны понимали, но только потому, что их плечи долго несли бремя Народа. Они знали, насколько тяжелее становилось выжить на пустых землях. Они видели дальше, чем Народ.

Безымянный был благодарен за их поддержку. Без них этого жалкого союза никогда бы не было. Если он потеряет демонов, он потеряет всех. Эта мысль проносилась у него в голове десятки раз, особенно сейчас, когда он приближался к их последнему собранию перед вторжением.

Безымянный пришел к небольшому скоплению демонов, немногим больше дюжины. Это были мужчины и женщины, которые вели их в бой. Кланы не будут сражаться как единое целое. Они не были организованными армиями Трех Королевств. Каждый клан сражался за себя, и пара демонов вела их, была их глазами и ушами. Демоны знали, что их ждет по ту сторону Трех Сестер, и если они смогут победить в одной битве, они смогут одним ударом положить конец Трем Королевствам.

Как только кланы благополучно окажутся в Трех Королевствах, они рассредоточатся по всей земле и сделают ее своим домом. Их союзу придет конец. Их образ жизни вернется. Демоны больше не будут управлять. Они будут снова служить. Это было соглашение, которое он заключил с каждым кланом.

Безымянный вернул его мысли в настоящее. Он мог смотреть в будущее, сколько хотел, но для этого ему нужно было сделать первые шаги. Старик присоединился к ним у костра. Несмотря на то, что Безымянный ненавидел его присутствие, у него были необходимые им навыки. По кивку Безымянного они все собрались и изучили карту, начерченную на земле.

Снег в перевале растаял, и Безымянному и Народу пора было двигаться. Разведчики определили, что путь открыт, а еще доложили, что лучники не ждали в укромных уголках и трещинах, которые тянулись по всему перевалу. Безымянный одобрял это. Если бы они там были, он бы послал за ними демонов. Они умерли бы, не убив ни одной души. Кто бы ни руководил защитой Трех Королевств, он обладал мудростью.

Старик начал сильным, но мягким голосом. Большую часть дня он провел, блуждая своим даром по северным районам перевала. Безымянный знал, что их ждали, и он не попадет в ловушку. Старик и его дар дали им решающее преимущество.

— Большинство солдат собраны прямо перед перевалом. Это неудивительно. Однако люди ждут и к востоку и западу от входа перевала. По сообщениям разведчиков, земля по ту сторону перевала холмистая и идеально подходит для укрытия людей. Я думаю, они надеются направить вас к своему центру и атаковать с обеих сторон, окружая вас, как горы, из которых вы только что пришли.

Старик на мгновение притих, чтобы командиры обдумали его слова. Безымянный не мог придраться к ним. Если бы он командовал противостоящими силами, он бы сделал нечто подобное. Он позволил старику продолжить.

— Еще я заметила отряды и лошадей выше в горах, скрытые от глаз. Они будут ждать, пока мы попадем в гущу атаки, а затем, я думаю, они спустятся с гор и атакуют наш фланг.

Безымянный покачал головой.

— Уверен? Эти горы крутые. Наши всадники не посмели бы залезть на них, особенно в бою.

Старик пожал плечами и загадочно улыбнулся.

— Все, что я могу сказать наверняка, — это то, где они сейчас находятся. То, что они будут делать, — всего лишь предположение, основанное на опыте.

Безымянный огляделся. Заговорил один из демонов:

— Думаю, старик прав. Наши шпионы с севера говорят, что всадники Северного Королевства привыкли к горным тропам. Возможно, они спрятались высоко. Наша кавалерия привыкла к равнинам, а не к горам. Они знают об этом и постараются воспользоваться этим.

Безымянный на мгновение обдумал совет.

— Согласен. Теперь, когда мы знаем, как рассредоточены их солдаты, мы точно знаем, что они планируют. Как будем действовать?

С этим к разговору присоединились и другие голоса. Безымянный был их лидером и превосходным командиром, но все присутствующие знали военное искусство. Он знал, когда отступить и позволить им работать так, как они считают лучшим. Их план складывался по частям, и Безымянный позволил себе улыбнуться. Они точно знали, что их ждет на другой стороне перевала, в то время как Три Королевства будут застигнуты врасплох. Они сокрушат своих противников, не задумываясь.

ГЛАВА 13

Ожидание всегда было сложнее всего, по мнению Акиры. Был особый тип страха, который ощущался, когда враг был перед тобой, пронизывающий страх, который мечник учился преодолевать. Но страх, исходящий от тихого поля боя, был хуже, почему-то. Он сгрызал смелость, медленно кусая, и Акира не научился подавлять его. Отчасти он боялся за своих людей. Как бы хорошо ими ни управляли, многие умрут, и он ничего не мог с этим поделать. Он не мог спасти всех.