Ветер в ночи

Глава 17

— Сколько времени это займёт? — спросила герцогиня впереди. Очевидно, она точно знала, куда Оша и Чейн ходили прошлой ночью.

— Я не знаю, — ответила Винн. — Но по крайней мере до тех пор, пока я не найду что-нибудь полезное.

Оша и Тень следовали за Винн.

Герцогиня предложила оставить Юсиффа, Николаса и Опшу в комнатах советника. Женщина утверждала, что обязательно должна пойти с ними, но Юсифф запретил ей.

В том случае, если их маленькую группу поймает кто-то из суманских охранников герцога, Шери может сказать, что просто показывает своим гостям крепость, и они неправильно свернули. Никто не поверит, но охранники Карла не посмеют оспаривать ее слова. Она возьмет на себя ответственность за «ошибку» и последствия, но скорее всего их с эскортом выпроводят из запретной зоны.

Это был не идеальный план, но самое безопасное, что герцогиня смогла придумать — и Винн не стала возражать.

Шери дошла у угла и остановилась, подняв фонарь чуть выше. Кроме небольшого зарешеченного оконца на двери в дальнем конце, эти задворки крепости не имели освещения.

Винн показалось, что она слышит слабое эхо океанского прибоя сквозь толстую стену, воздух был холодным и сырым.

— В последние годы я проводила здесь немного времени, — тихо произнесла Шери, по-прежнему глядя вперед. — Но раньше Карл и я… и Николас… иногда пробирались сюда.

Сквозь тишину Винн услышала медленный, прерывистый выдох, и герцогиня шагнула вперед. Вдруг Оша проскользнул мимо, а Тень встала рядом с Винн. Эльф первым достиг конца прохода, хотя не остановился у двери, ведущей на улицу. Вместо этого он нырнул вправо и исчез в боковом коридоре. Винн сделала небольшую остановку у двери — через прорези решётки окна она могла яснее услышать прибой под задней стеной крепости.

Повинуясь порыву, она попыталась открыть дверь и выяснила, что та заперта. Шери, а затем и Тень, прошли мимо через правую арку. Винн присоединилась к ним и обнаружила, что Оша стоит перед другой тяжелой дверью в двух шагах от короткой, ведущей вниз лестницы.

Оша присел перед дверью и осмотрел железные пластины ее замка.

— Не думаю, что ты сможешь открыть ее, — прошептала она.

Он покачал головой, но даже не глянул назад, когда отвечал на нуманском:

— Не знаю… в любом случае не сейчас.

Герцогиня нахмурилась, переводя взгляд с неё на эльфа.

Винн не собиралась рассказывать ей о прошлом Оши: кем он был, или что он никогда не покидал землю своего народа, пока туда не приехала она. Но она знала, что у него никогда не было и шанса научиться взламывать замки.

Тем не менее, Оша схватился за ручку и повернул ее немного, пока та не остановилась — вероятно, просто чтобы убедиться, что дверь заперта.

Винн вздрогнула от тихого щелчка: последней нужной им вещью, было то, чтобы кто-нибудь за дверью их услышал. Она махнула всем, указывая обратно в коридор, где они могли свободно поговорить.

Устройство Опши привело ее и Юсиффа сюда, а вскоре после этого пришли охранники, поймали Чейна и вынудили Ошу скрыться.

— Что бы вы ни собирались делать, делайте это быстро, — прошептала Шери.

— Вы должны оставить нас, так как это займет немного времени, — возразила Винн. — Одно дело, быть пойманными за прогулкой по крепости с её хозяйкой… и совершенно другое — быть обнаруженными у этой двери вашим братом или его людьми. Любой пойманный здесь будет нуждаться в покровителе на свободе… который не участвовал в этом.

— Что именно вы собираетесь делать с запертой дверью?

Винн замешкалась, потому что она, конечно, не собиралась рассказывать про своё проклятое магическое зрение. Даже если герцогиня поверит ей, это было бы слишком долго и вызвало бы еще больше вопросов, а, возможно, и подозрений. В тихой войне с противниками, которые ищут те же секреты, что и она, Винн твёрдо знала, что ни с кем не поделится какой-либо собственной тайной, пока это не будет необходимо.

Шери по-прежнему смотрела на нее, но Винн всё не отвечала.

— Ну что ж, — произнесла наконец герцогиня. — Тогда я подожду вестей от вас… и, надеюсь, скоро.

Отвернувшись, она выставила фонарь перед собой и поспешила назад. Винн покачала головой и подняла один из своих кристаллов холодной лампы. Она подождала, пока Шери полностью не скроется из поля зрения.

— Оша, я собираюсь сделать это, сидя, — сказала Винн и протянула ему кристалл. — Ты помнишь, как его использовать?

Он кивнул и провел по нему рукой. Мягкий свет вырос внутри кристалла.

— Не делай его слишком ярким. Свет могут увидеть под дверью… или помешать тому, что я собираюсь попробовать. Если я начну падать, поймай меня прежде, чем я рухну на пол и наделаю шума.

Оша оторвался от кристалла и спросил на эльфийском:

— Что ты имеешь в виду? Я думал, ты отточила свои способности в Гильдии.

— Да… но как только я начинаю, возникают… трудности, — ответила Винн. — Тени, возможно, придется помочь мне прервать зрение, если я не смогу сделать это сама.

Собака недовольно зарычала, а Оша в сомнении покачал головой.

— Нет времени для споров, — предупредила Винн, сцепив пальцы, и повернулась к двери. — Ведите себя тихо и позвольте мне сосредоточиться.

Ее магическое зрение было полученным в результате ошибки благословением, навсегда переплетённым с проклятьем. Оно не было врождённым талантом или навыком метаолога, основанным на многолетней подготовке и знаниях. Это неистовая болезнь осталась в ней после проведения тавматургического обряда. После того, как оно появлялось, Винн могла улавливать присутствие элементов, как самих по себе, так и проходящими сквозь окружающие предметы. Пока Дух был единственным, что она могла видеть ясно, и сейчас ей предстояло его увидеть.

Она отступила вниз на два шага и встала на колени перед дверью, оставив перед собой немного места. Оша припал на одно колено позади нее слева, Тень встала рядом справа. Вытянув указательный палец правой руки, Винн нарисовала знак Духа на полу и обвела его.

С каждым жестом, она с трудом сосредотачивалась, чтобы держать строки и фигуры перед своим мысленным взором, как будто они на самом деле были нарисованы на камне. Затем устремила взгляд вперед, на вершину рисунка, и очертила более широкую окружность вокруг себя.

Эта простая конструкция помогала отгородиться от внешнего мира, когда она закрывала глаза, чтобы отыскать сущность элемента, а не его присутствие, и позволить ему заполнить свой разум. Начинала она всегда с себя, как с живого существа, в котором сильна суть Духа, но позже ей казалось, что он содержится даже в воздухе. Вдруг она почувствовала, будто бы он течёт вверх сквозь нее из камня пола.

Винн держала у себя в голове простой узор, который рисовала на полу, когда вызвала другое изображение. Малец, отец Тени, появился в темноте перед её закрытыми веками, и она уцепилась за это воспоминание.

Тень рядом фыркнула, и концентрация Винн пошатнулась от этого звука. Но ей удалось вытащить образец и изображение обратно в центр внимания. Она представила Мальца таким, каким когда-то увидела магическим зрением.

Его мех мерцал как миллион шелковых нитей, попавших в сине-белый свет, вся его фигура словно была окутана белым паром, пламенем поднимающимся от его меха.

Накатило головокружение.

— Винн? — шепотом окликнул Оша.

Она выбросила руки вперед, чтобы не дать себе упасть на каменный пол. Когда она открыла глаза, тошнота рванулась вверх от ее живота.

Винн смотрела на дверь — нет, сквозь неё.

Прозрачный белый и робкий голубой тускло пронизывали старое дерево. Физическое изображение по-прежнему доминировало, но было и что-то ещё за его пределами. Бледные, голубовато-белые, призрачные очертания лестницы, уходящей вниз.

Тень рядом тихонько заскулила, но звук был слишком громким для ушей Винн. Неосознанно, она посмотрела в сторону собаки.

На первый взгляд Тень была черной, как пустота, за исключением слишком ярких кристально-голубых глаз. Мощное голубовато-белое свечение, проходящее сквозь Тень, становилось очевидным, только если приглядываться. След Духа бежал в каждой пряди угольного меха и полыхал в глазах собаки.

Тень сияла благодаря родству отца со Стихийными Духами, и Винн пришлось отвернуться.

— Все в порядке? — спросил Оша, снова переходя на диалект Ан'Кроан.

— Да, — выдохнула Винн и застыла, глядя на него.

Оша был одним из Ан'Кроан, эльфийского народа, связанного с элементом Духа, и благодаря этому мог гореть так же ярко, как и Тень. Но нельзя было позволить этому снова отвлечь ее внимание. Она сосредоточилась на том, что лежало за дверью.

У подножия лестницы тенью маячил прямой проход, она всматривалась в пространство, где края и углы были обведены голубовато-белым свечением сильнее, чем поверхности. Дальше виднелась большая камера, пролегавшая глубже, чем могло проникнуть ее зрение. Свечение наслаивалось друг на друга, и становилось трудно рассмотреть какие-либо подробности, но она заметила внутри камеры шесть высоких очертаний, три с каждой стороны. Сосредоточившись, она обнаружила, что их свечение немного ярче, чем у камня, — сияющие вертикальные прямоугольники. Должно быть, это были двери, вероятно, из дерева. Также были три почти такие же высокие пятна: четкие, яркие, рассредоточенные по камере.

Одно из них медленно смещалось по короткой дуге, чтобы присоединиться к двум другим. Это должны были быть живые существа — суманские охранники, скорее всего. Один из них остановился возле второй двери справа.

— Видишь что-нибудь? — едва слышно прошептал Оша.

— Шесть дверей, — с трудом ответила Винн. — У второй справа… трое охранников.

Тошнота одолела ее.

Она сделала над собой усилие, пытаясь увидеть что-нибудь еще, но не смогла проникнуть взглядом ни за одну из дверей. Когда она пыталась, светящиеся Духом слои наползали на контуры и обратно, и ее живот сжимался так, будто вот-вот может избавить её от завтрака.

Единственное, что она не видела — не видела целый день — это черная тень, показывающая присутствия нежити.

Все в поле зрения Винн стало размываться и раскручиваться, головокружение захлестнуло ее. Она закрыла глаза и начала оседать.

Руки поймали ее за плечи прежде, чем она упала.

— Винн! — выдохнул Оша ей в ухо.

Тень тихонько заскулила, и девушка заставила себя отстраниться от груди Оши. Приоткрыла глаза, и тут же пожалела об этом.

Тень была мерцающей черной фигурой, окруженной ореолом голубовато-белого, зрачки собаки полыхали так, что все остальное в поле зрения Винн начало вращаться. Внезапное воспоминание ожило в ее голове.

Не образ, ощущение: будто бы теплый влажный язык прошелся по ее лицу, по опущенным векам, хотя сейчас она по-прежнему смотрела в пылающие синим зрачки Тени. Ее глаза были закрыты в другое время, когда она использовала магическое зрение, отслеживая Мальца в лесу Ан'Кроан.

Тень бросилась к ней так стремительно, что Винн в испуге схватилась за шею собаки — и шершавый язык лизнул ее лицо, когда она закрыла глаза. Влажное тепло прошлось по векам.

Тошнота отступила, и Винн прислонилась к Оше, хватаясь за загривок собаки.

Она так и не узнала, как Тень переняла трюк Мальца для изгнания магического взгляда. Возможно, подсмотрела это в одном из воспоминаний Винн, но уже несколько раз это оказывалось весьма кстати. Когда последняя волна головокружения спала, вернулось разочарование.

— Недостаточно, — прошептала она. — Я видела недостаточно.

— Тихо, — шикнул Оша.

Прежде чем Винн успела пошевелиться, ее подхватили на руки и понесли, свет кристалла холодной лампы мигнул, когда Оша закрыл его рукой.

Винн сомневалась, что три предполагаемых охранника могли услышать их, находясь так далеко внизу. Но было хорошо, что Оша проявил осторожность, и она ждала и не заговаривала снова, пока он не усадил ее на пол на середине коридора.

— Внизу всего три охранника? — спросил Оша, разжимая пальцы и выпуская свет кристалла. — Как думаешь, они сторожат дверь, за которую уходит герцог?

Винн кивнула:

— Возможно, но мы должны держаться на расстоянии. Что бы там ни находилось, независимо от наших догадок, оно достаточно важно, раз его все время охраняют. К тому же, мы не знаем, когда и как часто меняется охрана.

Пытаясь встать, Винн оперлась рукой о стену, и Тень поднырнула под неё, чтобы дать ей дополнительную поддержку. Оша подхватил ее под другую руку.

— Мы ничего больше не можем сделать, пока Чейн не проснется, — добавила Винн.

Оша посмурнел:

— Почему?

— Потому что он имел дело с крепостями аристократии и может знать что-то полезное… потому что он сильнее нас… и он не может быть убит обычными средствами.

Оша стал еще более хмурым, и Тень зарычала на него.

— Это опасно даже больше, чем ты думаешь, — предупредила Винн. — А станет еще опасней. Нам нужно собраться в нашей комнате… всем вместе.

Оша совсем сник, но наконец, кивнул.

Чейн открыл глаза.

— О, наконец-то!

Он прищурился, а затем вздрогнул, увидев, что Винн склонилась над ним со светящимся кристаллом холодной лампы в руке.

— Что случилось? — сразу спросил он.

Чейн порывисто сел, спуская ноги с постели, и почти стукнулся своим лбом о лоб Винн. Огляделся, хотя был еще слегка дезориентирован. За девушкой обнаружился наблюдающий за ним Оша, Тень сидела на полу чуть ближе, а еще в комнате был Николас…

Пальцы Чейна впились в край кровати.

Молодой Хранитель стоял, прижавшись спиной к закрытой двери, во взгляде его читался страх.

— Николас, — мягко окликнула его Винн. — Я ведь уже говорила тебе, что Чейна незачем бояться.

Чейн повернулся к ней. Сидя на низкой кровати, он был вынужден слегка задрать голову, чтобы увидеть ее лицо.

— Всё в порядке, — объяснила Винн. — Он знает. Пришлось рассказать ему, потому что может произойти… ведь шар, в крепости… как мы думаем.

Растерянный и ошеломленный, Чейн моргнуть не успел, как она начала торопливо говорить. К тому времени, как Винн закончила рассказывать ему об Опше, Юсиффе, герцоге с герцогиней и братстве, которое защищало и потеряло шар, он забыл, что она доверила его тайну молодому, несколько нервному Хранителю. Почти забыл.

Не будучи довольным, Чейн снова посмотрел на Николаса.

После того как пострадал от Сау'илахка, последнее, что Николас должен был услышать, так это что по неведению близко общался с другой нежитью и привел ее к себе домой. Но вдруг что-то еще в рассказе Винн перекрыло собой эту её оплошность.

— Ты использовала магическое зрение без меня… или премина Хевис? — упрекнул он.

— Со мной был Оша, — ответила Винн, защищаясь. — И Тень помогла мне. В любом случае, всё прошло лучше, чем когда-либо прежде, так что хватит об этом!

Внутри Чейна всё похолодело. Он понимал, что должен сосредоточиться на более важных вещах её рассказа, что, скорее всего, шар здесь. Это должно было быть важнее всего, но он не мог закрыть глаза на другие вопросы.

Так много всего произошло, даже больше, чем он мог представить, пока он бесполезно лежал в состоянии покоя. Весь день рядом с Винн был Оша, помогал ей. А ещё Винн раскрыла другому человеку его природу без его ведома или разрешения. Его жизнь — или, вернее сказать, подобие её — усложнилась из-за неё.

Что-то заставило его почувствовать во рту едкий привкус.

— Что вы видели за дверью? — спросил он.

— Трое охранников, вероятно, суманцев, на нижнем этаже крепости.

И не добавила больше ничего.

— Ты уверена, что шар у герцога? — уточнил Чейн. — И что он… использует его для какой-то цели, которая преобразила его самого и окрестности? Что он делает?

Винн покачала головой:

— Я не знаю, но думаю, что мы испытали это вчера вечером, возможно, шар был открыт… слишком долго. Мы слышали, что никто здесь не испытывал такого до прошлой ночи.

Пока никто другой из присутствующих не заговорил. Для Николаса не было неожиданностью то, что Винн натворила за день. Тень казалась наименее обеспокоенной, но никто не мог быть уверен в ее реакции, пока она её не продемонстрирует. Что касается Оши, то он просто, прищурившись, наблюдал за ними.

— Мы должны добыть шар, — объявила Винн. — Так что я ждала, пока ты… проснёшься.

По крайней мере, хоть здесь она проявила благоразумие.

— Интересно, сколько суманских охранников всего, во всей крепости? — пробормотала она. — Я видела разные лица, но не более чем двоих или троих одновременно.

— Шери говорит, восемь… о которых она знает, — ответил Николас, и, когда все остальные повернулись к нему, юный Хранитель сглотнул. — Я спросил ее после того, как ты рассказала ей о своих догадках.

Чейн провел рукой по лбу, откидывая волосы с лица. Сама мысль о том, что придётся принять помощь эльфа, была ненавистна ему, но выбор был невелик. Тень может измотать охранников, напугать, даже повалить кого-то из них на пол. Но этого будет недостаточно для ситуации, с которой они столкнулись. Оша нужен им.

— Ладно, сначала мы должны…

В коридоре снаружи раздались торопливые шаги, и Чейн сбился с мысли. Прежде чем он успел отреагировать, Винн кинулась к двери, и Николас поспешил отпрянуть с ее пути. Девушка едва успела распахнуть её, как была оттолкнута в сторону.

На пороге стоял молодой герцог, одетый во все черное.

Его бледное лицо блестело, как в холодном поту, но колючий взгляд остановился на Винн. Он положил руку на дверной косяк, будто пытаясь не упасть. За его спиной маячили другие — три суманских охранника и два стражника крепости со взведенными арбалетами.

Чейн очень медленно встал, жестом показывая Николасу отойти от двери подальше.

— Милорд? — вопросительно протянула Винн.

Герцог Беауми проигнорировал ее, его взгляд бродил по маленькой комнате: сначала осмотрел Ошу, затем Чейна, и, наконец, метнулся к Николасу. Карл задрожал от гнева при виде юного Хранителя, и на мгновение опустил глаза, прежде чем посмотреть на Винн. Его лицо снова окаменело.

— Я был нездоров, — сказал он, — и только сейчас оказался в курсе вашего вторжения в запретную зону прошлой ночью. Вы сдадите оружие и останетесь в этой комнате до дальнейшего приказа.

Прежде чем ответить, Винн сделала несколько медленных вдохов:

— Сегодня утром герцогиня сняла с нас все обвинения и убрала охрану. Мы ничего не делали без…

— Моя сестра не властна здесь, — прервал герцог и посмотрел поверх её макушки на Чейна. — Отдайте ваше оружие.

Тень начала тихо рычать, а Оша сунул правую руку за спину.

Длинный гномский меч Чейна и его короткий, перекованный, в ножнах стояли прислоненными к стене у кровати. Его первым побуждением было броситься к ним, но Винн находилась слишком близко к двери. Герцог сместился в сторону, и один из стражников метил арбалетом как раз в неё.

— Нет, — прошептал Николас, шагнув от стены.

Чейн не знал, было ли это предупреждением для Винн или для кого-то еще. Он не мог рискнуть убить одного из стражников или закрыть дверь. Подняв руки и продемонстрировав пустые ладони, он осторожно прошел к концу кровати и потянулся за мечами.

— Отдай ему свой лук и колчан, — сказал он Оше.

Тот угрюмо посмотрел на него.

— Лук и колчан, — с нажимом повторил Чейн.

Оша на мгновение замешкался, но после секундных размышлений кивнул. Без обыска стражники не могли знать о спрятанном под его туникой за спиной кинжале. Покорно выполняя требования, он мог оставить оружие в их распоряжении.

После короткого колебания стражники с арбалетами оттеснили Винн назад и вошли внутрь. Один направился к Оше, другой к Чейну. Третий, суманец, собрать всё сданное оружие.

— Я тоже под арестом? — спросил Николас.

Молодой герцог не смотрел на него, отвечая:

— Ненадолго… Ник. Я… я приду за тобой позже.

Охранники отступили, и герцог закрыл за собой дверь. Громко защелкнулся замок.

Винн обернулась, ярость и разочарование отразились на ее овальном, оливково-смуглом лице. Чейн собрался заговорить, но Оша приложил палец к губам. Эльф бросился к смежной с соседней комнатой стене, приложил ухо к камню и, закрыв глаза, прислушался.

Чейну не нужно было делать то же самое: он лишь позволил голоду овладеть им, чтобы обострить свои чувства. И услышал скрип двери в коридоре, а затем движение в комнате Винн. Что-то с грубым стуком упало, и, возможно, скрипнула кровать. Затем дверь снова закрылась, а шаги стихли в проходе на пути к лестнице.

— Они сложили наше оружие в комнате Винн, — объявил Оша.

Чейн кивнул.

— Мой посох с кристаллом тоже там, — тихо пробормотала Винн, будто никому здесь это не было известно. — Что будем делать?

По крайней мере, она смотрела на него, а не на эльфа.

— Что-нибудь придумаем, — ответил Чейн.

Сау’илахк вернулся из состояния покоя, чёрной тенью появившись в центре маленькой комнаты, где находился шар. Он был один, и его терпение сегодня было на исходе.

Он не знал, оправился ли Карл после того, как на мгновение открыл шар полностью. В последний раз он видел молодого герцога, когда его несли наверх в бессознательном состоянии.

Сау’илахк скользнул ближе к двери и сделал сотворенный воздухом голос слышимым снаружи.

— Хажтум?

Ответа не последовало, не было даже звука отпираемой двери. Трое из его суманских слуг все время находились там. Возможно, причина такого неохотного ответа заключалась в одном из них, осушенном и мертвым после ошибки герцога.

Сау’илахк проскользнул прямо сквозь стену во внешнюю камеру с шестью дверьми, по три на каждой стороне. Охранники напряглась, один отступил, и все опустили глаза в поклоне. Хажтума среди них не было.

— Где ваш командир?

— С герцогом, мой господин, — ответил ближайший из троицы. — Там что-то произошло.

— Что именно?

— Мы не знаем.

— Герцог оправился?

— Да, мой господин.

Это принесло некоторое облегчение. Сау’илахк был бы в отчаянии, если бы пришлось искать другого подходящего кандидата и начинать все сначала. Он проплыл сквозь стену назад, не сказав больше ни слова, и стал ждать. Его терпение постепенно сходило на нет, как и его бестелесное присутствие.

Наконец снаружи раздались знакомые шаги, и дверь открылась. Вошел молодой герцог, пепельно-бледный, с тенями под глазами. Сквозь перчатку на правой кисти были видны следы деформации, даже дверь он закрывал другой рукой.

— Эта Хранительница и ее охранники знают больше, чем делают вид, — с усилием объявил он.

Последнее, что Сау’илахк хотел услышать, так это о вмешательстве Винн Хигеорт. Он больше не нуждался в созданном воздухом голосе, чтобы спросить:

«Что произошло?»

— Прошлой ночью ее мечника поймали в коридоре у верхней двери в подземелья. Лхоинна был с ним, но ускользнул от стражи… а затем вернулся в свою комнату, — в голосе герцога сквозили ярость и паника. — Как они могли знать, куда идти?

Беспокойство Сау’илахка выросло. Он не ожидал встретить Чейна Андрашо так близко и так быстро.

«Где они сейчас?»

— Я запер их всех в одной комнате на третьем этаже. У них нет оружия, к тому же они под охраной.

Сау’илахк задумался на мгновение, а затем подплыл ближе к шару:

«На данный момент это не имеет значения, милорд. Мы можем продолжать».

Герцог подошел ближе, сомнение исказило его лицо:

— Они тебя больше не волнуют?

«Нет».

Карл Беауми глубоко задышал, будто оканчивал забег:

— Да, ты прав, я просто буду держать их под арестом, — в его голосе прорезались маниакальные нотки. — Теперь, когда мы так близки… я чувствую. Смерть отдаляется от меня каждую ночь.

«Да, милорд. Мы близки к завершению».

Но мысленно Сау’илахк опроверг эти успокаивающие слова. Винн Хигеорт не будет сидеть сложа руки. Чейн Андрашо подобрался слишком близко. И маджай-хи, проклятие для любого Дитя Ночи, не может ничего не почувствовать.

Герцог показал себя нестабильным и непредсказуемым, хотя прошлой ночью лихорадка едва не уничтожила его тело.

Сау’илахк знал, что должен действовать быстро, или то, чего он желает больше всего, может быть украдено у него снова.

«Хорошо, милорд. Возьмите ключ, и давайте начнем».

Чейн всё больше отчаивался, а время шло. Чтобы выбраться из комнаты, ему пришлось бы выломать дверь, но при этом будет потерян элемент неожиданности.

Винн сидела на краю кровати Оши, ближе к двери, уперевшись локтями в колени и пристроив подбородок поверх ладоней. Если снаружи больше двух охранников, вероятность, что она пострадает, пока Чейн будет расчищать путь, была слишком высокой.

— Что думаешь? — спросила она.

— Хорошо бы увидеть коридор… или соседнюю комнату, чтобы точно знать, там ли наше оружие, — он думал, что слышал, как его кинули туда, но хотел быть уверенным.

— Оружие там, — безапелляционно заявил прислонившийся к стене Оша. Он не двигался с тех пор, как прислушивался к происходящему в комнате Винн.

Она посмотрела на Чейна:

— Хочешь, попробую?

Сначала вопрос привёл его в недоумение, но затем он понял.

— Нет! Если ещё раз воспользуешься магическим зрением, станешь ни на что не способна.

— В тот раз всё прошло лучше.

— Но использовать его дважды в день будет сущей глупостью!

Тень поднялась с места, села перед Винн и зарычала. Очевидно, собака была с ним согласна.

— Это единственный выход, — вмешался Оша. — Она сможет это сделать.

Чейн повернулся к нему:

— Ты ничего не знаешь об этом!

— Я знаю ее, — веско проронил Оша, отходя от стены.

Прежде чем Чейн, смог придумать, как поставить эльфа на место, Винн приказала:

— Перестаньте! — она схватила морду Тени и уставилась на Чейна. — Мне нужна минута, может быть, две, чтобы узнать количество и расположение охранников, и посмотреть, где наше оружие и мой посох. Если стражи слишком много, то мы в любом случае ничего не потеряем. И это лучше, чем просто сидеть и ничего не делать!

Николас молча наблюдал за ними из-за дальней кровати, но когда Чейн посмотрел на него, его взгляд метнулся в сторону.

С минуту никто ничего не говорил, и Винн протиснулась мимо Тени к двери. И Чейн, и Оша тут же открыли рты, чтобы заговорить, но эльф оказался быстрее.

— Нет, — Оша указал на передний угол комнаты у первой кровати. — Отсюда получится лучше осмотреть и коридор, и комнату.

Это было совсем не то, что собирался сказать Чейн, ему захотелось удушить Ошу прямо сейчас. Но на его пути оказалась Винн, она нырнула вокруг кровати и поползла к ее изголовью в указанный угол.

Тень снова зарычала, но Чейн знал, что теперь это бесполезно.

— Тень, хватит! — отрезала Винн через плечо. — У меня нет выбора, — она начала вырисовать пальцем узоры у изголовья.

— Что ты делаешь? — подал голос Николас.

Чейн обнаружил, что юный Хранитель подобрался ближе и смотрит без своей обычной дрожи. Никто не ответил ему, считая, что чем быстрее всё закончится, тем лучше.

Винн устремилась вперед, она уже чертила на кровати. Потом провела пальцем широкую окружность вокруг себя и закрыла глаза. Ничего не происходило, только девушка замерла.

Чейн ненавидел это её состояние, но пока не беспокоил её. Только обошёл Тень, чтобы лучше видеть угол.

Винн открыла глаза и вздрогнула, когда посмотрела на стену между комнатой и наружным коридором. Ее голова медленно повернулась, как будто она следила взглядом по стене. Затем остановилась, линия ее взгляда указывала предположительно на заднюю часть коридора.

— Двое стражников… из крепости, — прошептала она, а затем тяжело сглотнула, как если бы ее что-то душило. — Прямо за нашей дверью… с арбалетами.

Она медленно повернулась в другую сторону, так что Чейн не мог больше видеть ее глаз. Затем остановилась, покачнулась, и он еле удержал себя, чтобы не броситься к ней. Винн уперлась рукой в стену, ее голова повернулась дальше, она смотрела на угол между их комнатами.

— Лук… колчан… мечи… там…

Чейн услышал ее сдавленные слова, хотя она сидела лицом к стене.

Вдруг она начала падать.

— Винн? — почти прокричал Оша, бросаясь к ней.

Чейн успел сесть на кровать за мгновение до того, как Винн упала ему на колени. Ее глаза были закрыты, а рот безвольно приоткрыт.

— Винн! — прохрипел он.

Ее веки даже не дрогнули.

Сау’илахк удерживал Карла Беауми дольше и тяжелее, чем когда-либо прежде.

Дрожь пробежала по руке молодого герцога к деформированным пальцам, сжимающим ключ — они вынимали шип из шара на мельчайшую, строго отмеренную часть. Дорожки пота сверкали в резком свете освобожденной энергии шара, змеились ручейками вниз по лицу и подбородку Карла Беами.

— Мы должны… остановиться, — прошептал он. — Хватит…

«Еще мгновение, милорд. Только один миг… чтобы получить вечность».

Сау’илахк сделал материальной свою правую руку и без предупреждения схватил герцога за запястье выше деформированной плоти.

Карл дёрнулся назад, но, пытаясь вырваться, поскользнулся и прошёл прямо сквозь Сау’илахка.

Он повернул рукоятку в руке герцога и ключ вместе с ней.