Вик Разрушитель 9

Глава 8

1

— Ваше Высочество, прошу прощения за поздний звонок, — на визоре появилось изображение воеводы Иртеньева, стоящего посреди кабинета в рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. На лице была видна усталость.

— Вы ещё на службе, Николай Юрьевич? — в отличие от Главы ГСБ, у цесаревича проекция визора была более удачной, и он мог сидеть в кресле, принимая звонки чиновников или родственников. — Время-то позднее.

— Заработался, бывает, — развёл руками Иртеньев. — Трясём «корсаров», пытаемся найти след заказчика.

— Николай Юрьевич, — мягко произнёс Мстиславский, — вы же осведомлены о некоем связнике из Амстердама, ранее работавшем на Куракиных. Не нужно копать в этом направлении. Это уже не ваша прерогатива. Некоторые несознательные молодые люди, растревожившие муравейник, скоро будут удалены из Москвы на долгое время. Ищите тропинки, по которым разное отребье проникает в Империю. Более того, я уверен, что часть дворянства готова продаться за иностранные фантики. Дело Шуйских и Ушатых не закончено, как бы не прискорбно звучали мои слова.

— Я понимаю, Ваше Высочество, — кивнул Иртеньев. У него даже плечи поникли.

— Это хорошо, что понимаете, — цесаревич расслабленно откинулся на спинку кресла. — Вы ещё не в курсе, что в Россию возвращается младший Брюс?

— Вот как? Нет, мне Александр Яковлевич ничего не говорил, — оживился Иртеньев.

— Я сам об этом узнал сегодня. У меня просьба: посодействуйте охране молодого человека. Как-никак, должность главного чародея Русской Империи в последнее время странным образом стала наследственной, — последовала усмешка Мстиславского. — Брюса боится некоторая часть нашей аристократии, поэтому, когда предстоят выборы Главы МК, она будет жестоко биться, чтобы посадить в его кресло своего человека. Там и думные фракции присоединятся…

— Со стороны Александра Яковлевича вернуть сына домой — большая ошибка, — усмехнулся воевода.

— Почему? — искренне удивился цесаревич.

— Потому что своими руками уничтожит миф о своей вечной жизни.

— Да, это серьёзный прокол, — рассмеялся Юрий Иванович. — Миф должен существовать, если он работает на государство. Насколько я знаю, Брюс отправил сына за границу, когда тому было шесть или семь лет. У него в Шотландии остались родственники, пестующие какую-то хитрую магию. Да и сам Александр Яковлевич проходил там обучение.

— Да, родственники по жене, — кивнул Иртеньев, имевший досье на Брюса.

— Впрочем, нашему чародею виднее, как поступить. Может, молодой человек въедет в Россию инкогнито. Так будет ещё интереснее… Ладно, что там у тебя случилось? Не о семейке Брюсов же ты в такой час хочешь поговорить.

— О Мамонове, — Иртеньев выглядел несколько смущённо, как будто не знал, как преподнести очередную новость о неугомонном юнце.

— Ну и что на этот раз? — тяжело вздохнул Мстиславский, натянув на лицо горестную маску. Тот ещё артист, как и воевода, впрочем.

— Агентура из числа игроков на тотализаторе доложила, что сегодня в Щёлково проходили бои «Железной Лиги». И там засветился Волхв.

— Вот как? — к удивлению Иртеньева цесаревич оставался бесстрастным, но на его губах мелькнула улыбка. Или показалось? — Хочешь сказать, что мальчишка дрался на арене, а не был там в качестве зрителя? А ваш агент не ошибся?

— Никак нет, он очень хорошо знает всех пилотов. У Волхва уникальный бронекостюм, его ни с каким другим не спутаешь. Правда, он попытался его перекрасить и нанести рисунок на «скелет», но это не смутило агента. Мамонов выступал против некоего Вулкана, бойца группы «бета».

— А лица не видел?

— Нет, Ваше Величество. Это и не даёт мне со стопроцентной уверенностью подтвердить личность человека, выступавшего под позывным Волхв.

— Допустим, агент прав, то каким образом Мамонов покинул своё поместье, да ещё приволок на бой УПД? — вкрадчиво спросил Юрий Иванович. — Выходит, он нарушил повеление императора, а целая группа профессионалов про***ла момент, когда княжич свободно разгуливает по Москве?

Воевода закашлялся и быстро поднёс ко рту кулак.

— А ведь бронекостюм он держит в мастерской, не иначе, — продолжал рассуждать цесаревич. — Выходит, и этот запрет был нагло нарушен?

— Брюс уверял, что активные замки постоянно мониторит дежурная группа Магической Коллегии, — возразил Иртеньев. — Любая попытка взлома отражается на интерактивных планшетах. Нет, кадет не настолько глуп, чтобы подставляться.

— Но как он улизнул от службы внешнего наблюдения?

— Не могу знать! — непроизвольно вытянулся воевода. — Пост наблюдения один, а служб — целых две. Кто кому подчиняется, никто толком не знает. Поэтому подозреваю расхлябанность и безалаберность.

— Бардак, — констатировал наследник.

— Так точно, Ваше Императорское Высочество, — осторожно поддержал его Иртеньев.

— А навести-ка ты их утречком, Николай Юрьевич, — предложил Мстиславский. — Даю тебе полномочия устроить разнос нерадивым служакам. Хочешь версию?

— Рад буду услышать…

— За усадьбой Ушатых… тьфу ты, Мамонова, конечно же (!) есть пустырь. Мог ли по нему княжич уходить из дома? Поставь туда парочку наблюдателей на несколько ночей. Только ловить никого не надо. Мне нужна видеофиксация нарушения приказа.

— Слушаюсь! Будет исполнено!

— Спокойной ночи, Николай Юрьевич! — визор погас.

Цесаревич решил позвонить отцу по телефону, зная, что тот редко пользуется визором, и только в тех случаях, когда нужно нагнать страху на подчинённых своим грозным видом.

— Не разбудил? — спросил он, услышав голос императора.

— Будешь удивлён — нет, — усмехнулся Иван Андреевич. — Чай с лимоном пью, документы читаю. А ты бездельничаешь?

— Так уже полночь, — отвертелся наследник. — Отдыхать пора. Но я сугубо по делу, кстати.

— Слушаю тебя.

— Я говорил, что княжич Мамонов умудрится обойти твои запреты? А ты всё посмеивался, дескать, куда ему «супротив императора»? Ну, вот, получай. Он сегодня участвовал в нелегальном бою в Щёлково. Мало того, что покинул усадьбу, так ещё и бронекостюм каким-то образом вытащил из запечатанной мастерской.

— Молодец, без мыла пролезет, — не рассердился старший Мстиславский. — Но такие шалости нужно пресекать, чтобы неповадно было другим игнорировать мои запреты.

— Так, может, пришло время законопатить княжича в Академию на два-три года, как ты и мечтаешь? — усмехнулся цесаревич. — Перебесится в мужском коллективе, ума-разума наберётся. Когда получит офицерское звание, мы его сразу в специальный резерв определим. А там и время для женитьбы подойдёт.

— Идея хорошая, но на Мамоновых висит важный проект, — немного подумав, ответил император. — Если упрячем мальчишку в Академию, Жора будет в бешенстве.

— Зачем его прятать? Пусть ездит в Подольск каждый день, как на учёбу. Всего-то сорок километров. Не развалится, — предложил вариант младший Мстиславский. — Там много его сверстников, что в будущем очень поможет ему сблизиться с аристократическими семьями и Родами. Тем более, Андрею через полгода исполняется восемнадцать. Идеальный возраст для поступления в Академию. Ему даже не придётся сдавать экзамены, если ты подпишешь назначение в пилотажную роту.

— Как ты за него всё решил, — усмехнулся Иван Андреевич. — А идея интересная. Ладно, поговорю с Жорой. Будь у меня в своё время такая возможность — не раздумывал бы.

— А мне кажется, Георгий Яковлевич согласится на такой эксперимент, — усмехнулся цесаревич. — Так что смело звони ему.

2

Русские решили вернуться к дому, где проживала мисс Стингрей, поздно ночью, и не на машине, а пешочком, чтобы не привлекать внимание местных жителей. Дику такая идея не понравилась. Ходить по пустынным улицам, где хозяевами становятся всякие асоциальные личности, ему совершенно не хотелось. Мало ли, на кого можно наткнуться: на бомжа, бродягу, наркокурьера с охраной, а то и на обычное быдло, нажравшееся виски.

Тем не менее яд фатализма уже проник в кровь Трэйси, и американец готов был идти вместе с отчаянными русскими хоть к чёрту на рога. Они оставили машину на соседней улице и неторопливо направились к нужному дому. Дик то и дело с замиранием сердца смотрел на идущих навстречу людей. Одиночки быстро проскальзывали мимо или переходили на другую сторону улицы; небольшие компании тоже не обращали на них внимания, занятые поглощением алкоголя или выкуриванием «косяка». Запах дури ощущался даже на расстоянии десяти метров.

На трезвую троицу смотрели с подозрением, и, возможно, поэтому и не лезли с расспросами или желанием обобрать карманы. От трезвых держись подальше, — вспомнил Трэйси «заповедь» своего папаши, когда тот, налакавшись джина или виски в пятничный вечер, приходил домой и начинал учить сына жизни. Так-то он был прав. Трезвый более опасен. Никогда не узнаешь, что в его голове творится. Трезвый может дрожать от страха, стараясь быстрее добраться домой. Или целенаправленно идти на дело, пряча в кармане оружие. К пьяным эта спорная аксиома тоже относилась в полной мере, но почему-то отец был серьёзно уверен в своих выводах.

Как бы то ни было, Дик с облегчением вздохнул, когда он вместе с русскими парнями оказался возле знакомого дома. Вроде бы наблюдение за ним не ведётся, подозрительных машин рядом нет. Но это ничего не значило. Достаточно посадить человека с биноклем в соседнем здании, чтобы тот сразу доложил своим боссам о непонятных типах, шарахающихся возле объекта.

Сколько раз ему приходилось привозить сюда Арабеллу после романтических ночей в отелях, не сосчитать! И ни разу он не оставался здесь надолго. Может, это обстоятельство и помогло ему. Открыв дверь с помощью электронного брелка, Дик вместе с Максом и Лёхой вошли в просторный и пустой холл подъезда, где кроме чернокожей консьержки с внушительными формами, никого не было.

— Доброй ночи, Мэри, — торопливо сказал он, приближаясь к стеклянной перегородке, за которой пряталась женщина. — Не узнали меня?

— Мистер Трэйси? — удивилась пожилая негритянка и даже очки поправила, словно хотела получше разглядеть ночных гостей. — Вы уже приехали? А где же мисс Арабелла?

— Ей пришлось остаться по делам фирмы в Сиэтле, — развёл руками Дик, стараясь говорить спокойно, подпустив в голос сожаление. — И надо было случиться такому, что понадобились какие-то документы, а она не все их с собой забрала. Вот и прислала меня. Такая досада…

— Действительно, — Мэри сняла очки. — А это кто с вами?

— А это мои сопровождающие, — кинув взгляд на русских, ответил Дик. — Это чтобы никто меня не обидел, и документы не отобрал.

— Скажете тоже, мистер Трэйси! — хихикнула женщина. — Вы и сами мужчина хваткий, сумеете постоять за себя.

«Ага, сумею, — подумал Дик. — Нас мальчишка вокруг пальца обвёл, и я ничего сделать не мог».

— Так я зайду в квартиру мисс Арабеллы? — улыбаясь во все тридцать два зуба, поинтересовался он. — Возьму то, что нужно для подписания контракта, и сразу же уйду.

— Ой, мистер Трэйси, последнюю неделю здесь творится что-то невообразимое! — воскликнула Мэри. — Тут и ФБР, и АНБ, и какие-то хмыри в чёрных куртках заявлялись. И все хотели узнать, где находится мисс Стингрей. Законники даже в квартиру вместе с полицией поднимались, вскрывали её. Вынесли две коробки с какими-то документами. Простите, но я не имела права препятствовать им.

Дик кивнул, изобразив печаль на лице. У консьержки есть второй экземпляр ключей, ничего удивительного, что ей пришлось подчиниться властям. Покачав на пальце ключами, которые забрал у Арабеллы, он проговорил:

— Тем не менее, я бы хотел посмотреть, что осталось после столь наглого налёта. Это, вообще-то, беззаконие. Мисс Стингрей будет огорчена.

Мэри лишь развела руками, признавая правоту мужчины. Дик кивнул и показал жестом, что поднимается наверх. Вместе с ним пошёл Лёха, а вот Макс остался внизу контролировать консьержку. Правильно, а то сейчас сразу же начнёт названивать в полицию. Силовики — не наивные дети. Не обязательно ставить засаду, можно намекнуть обычному человеку, что служение закону есть почётная обязанность подданого САСШ.

Квартира Арабеллы находилась на третьем этаже. Открыв дверь, Дик посторонился, пропуская Лёху в тёмное нутро помещения. Тот с пистолетом в руке проскользнул мимо него и ненадолго пропал где-то в глубине комнат. Потом послышался тихий свист. Не включая свет, Дик зашёл в прихожую, аккуратно закрыл дверь на замок. Ориентируясь на тонкий лучик фонарика, он приблизился к Лёхе и показал, куда нужно, в первую очередь, заглянуть. Рабочий кабинет Арабеллы был открыт и хранил следы тотальной зачистки.

— Даже компьютер утащили, — скрежетнул зубами Дик.

— Всё хреново? — Лёха скользнул лучом фонаря по столу, стульями, маленькому диванчику и шкафам с распахнутыми дверцами.

— Бумажных документов нет, — подтвердил Трэйси. — Вынесли буквально всё.

— Где девушка хранит электронный носитель?

— Ну, точно не здесь, — ухмыльнулся Дик. — Можешь дать мне фонарик?

— В спальне? — догадался русский. — На, держи.

Квартира Арабеллы не была столько огромной, чтобы в ней заблудиться. Спальню, кстати, тоже обыскивали, но не так рьяно. Вещи остались в шкафах, лишь ящички прикроватной тумбочки оказались выдвинуты наружу, и там всё было перерыто. Широкое окно, единственное в этой комнате, выходило на внутренний дворик, шторы были распахнуты, поэтому Дик прикрыл линзу фонарика ладонью, чтобы свет падал только на пол.

Он встал на колени, зажал в зубах тонкий пластиковый стержень и стал очень медленно раскачивать подоконник. Вверх-вниз, вверх-вниз… пока не услышал тихий щелчок. Арабелла сама признавалась, что, как и отец, подвержена паранойе. Поэтому все очень важные документы она старательно переводила в электронные копии, после чего сбрасывала на накопитель. А хранила она его под окном в небольшой нише.

Нижняя планка из тонкой рейки поддалась и упала ему прямо в руки. Он убрал её в сторону и просунул пальцы в образовавшуюся щель. Немного поворчал. Девичьи пальцы куда тоньше, чем мужские, поэтому пришлось попотеть, прежде чем нащупать гладкую поверхность плоского накопителя. Закусив губу, Дик с осторожностью зацепил его и подтащил к себе. Оставалось только извлечь. Вроде бы ничего не делал, а пот градом катится.

— Ты долго ещё? — раздался голос Лёхи от двери.

— Почти готово, — пробормотал Дик, едва не выронив фонарик изо рта. На всякий случай провёл пальцами в нише, и убедившись, что ничего больше нет, аккуратно поставил рейку на место, прихлопнул ладонью. — Можно уходить.

Они аккуратно закрыли дверь и спустились в холл в полной тишине. Хорошо, никого не встретили в подъезде. Местное население очень дисциплинировано, сразу вызовут полицию с криками, что какие-то подозрительные типы шарахаются по дому.

Макс, увидев их, с улыбкой сказал:

— Всего доброго, мэм! Приятно было поговорить!

Консьержка в ответ растянула полные губы и с облегчением помахала мужчине рукой на прощание. На свежем воздухе Дик почувствовал себя лучше.

— Валим отсюда! — Лёха напрягся, как дикий кот, попавший в незнакомое место. — Боюсь, эта дама сейчас уже стучит полиции!

— Конечно, стучит, — спокойно ответил Макс. — Она же поняла, что я не американец, хотя очень старался говорить по-английски правильно.

— Мог бы и не стараться, — ухмыльнулся Трэйси, торопливо шагая по улице, но стараясь держаться в тени домов. — У этой тётки нюх на подозрительных людей. Она и мне с трудом поверила, даже когда я ключи ей показал.

Вдалеке за спиной послышалось завывание полицейской сирены. Троица нырнула между домами, чтобы не светиться на пустой улице. Прошли ещё сотню метров и вышли к месту, где стояла их тачка.

— Мля! — выругался Лёха, прижимаясь к стене дома, заодно успевая дёрнуть американца, чтобы тот ненароком не выскочил прямо на освещённое место.

Пристроившись за арендованными ими автомобилем стоял «Понтиак», больно похожий на тот, что они видели днём у Арабеллы.

— Совпадение? — усмехнулся Лёха, вытаскивая пистолет из-под ремня.

— Да таких машин в Америке полно, — возразил Дик, хотя на сердце заскребли кошки. Таких совпадений просто не бывает. Вдоль тротуаров стоит с десяток автомобилей, но именно к их тачке прилепился «Понтиак».

— Если это «безопасники», мы крепко влипли, — высказался Макс. — Были бы бандюки или люди Меллонов, можно было вальнуть их. Этих трогать нельзя.

— Что делать-то будем? — дрожащим голосом спросил Дик. — Не хочу подводить Арабеллу.

— Тачка была оформлена на тебя, — сказал Лёха, продолжая следить за «Понтиаком», в котором несколько раз вспыхивал огонёк сигареты. Это ещё больше настораживало. Водитель или пассажиры оставались на месте, значит, ожидали, когда к арендованному «Форду» придут те, кто им нужен. — Значит, будут искать человека с именем Дик Андерсон.

— И что? — насторожился Трэйси.

— А то, что мы с тобой, дружище Америка, будем отвлекать на себя «безопасников», — хохотнул Лёха. — Буду защищать тебя, если кто вздумает обидеть. А Макс возьмёт накопитель и поедет в Сан-Франциско.

— В русское консульство? — догадался Дик.

— Туда.

— Вы сумасшедшие, — покачал головой американец. — Факед крэйзи рашен! Я с вами поседею, пока до Москвы доберусь!

Русские тихо заржали.

— Давай свою информацию сюда, — протянул руку Макс, и Дик, тяжело вздохнув, положил в его широкую ладонь малюсенький накопитель. — Не ссы, Америка, прорвёмся.

— А если нас поймают? — решил уточнить он.

— Вытащим, не переживай, — откликнулся Макс. — Русские своих не бросают. Будем через консульство выдёргивать, или какой-нибудь иной способ придумаем. Главное, не геройствуйте под стволами полицейских или «безопасников». Будет совсем худо, колись, что ты Дик Трэйси. Но не раньше, чем я доберусь до Сан-Франциско.

— И когда это произойдёт? — с иронией спросил Дик.

— Думаю, дня два мне хватит, — уверенно ответил русский. — Ладно, я пошёл. До встречи в Москве.

Он обнялся с Лёхой, а Дику пожал руку, после чего хлопнул его по плечу и довольно ловко исчез в темноте. Словно и не стоял на этом месте мгновение назад.

— Доберётся? — американец не мог отделаться от сомнений.

— Без базара! — был чёткий ответ. — Расслабься, брат.

— Может, я чего-то не знаю про твоего друга? — задумчиво спросил Дик. — Как ему одному удастся добраться до Фриско с дурным акцентом и славянской рожей?

— Ты шутишь, а значит — не пал духом! — весело откликнулся Лёха. — Молодец, Америка. Так что будем делать? Идём знакомиться с парнями, сидящими в тачке, или найдём какой-нибудь хостел и завалимся спать? А завтра начнём водить за нос твоих земляков?

— Здесь неподалёку есть подходящая ночлежка, — вспомнил Трэйси. — Пожалуй, я не откажусь выспаться.

3

Выходные дни, как-то само по себе получилось, стали поводом для визитов моих одноклассников. В этот раз, словно сговорившись, они стали подтягиваться в воскресное утро к моему имению. Опять целая куча машин вытянулась вдоль тротуара, привлекая внимание соседей. Захарьины примчались на мотоцикле, и Нина в своей кожаной одёжке и высоких берцах, облегавшей привлекательную фигурку, вызвала небывалый интерес у юношеской части гостей. Понятно, что этот костюм был надет ради меня, и только ради меня, чтобы глупый княжич оценил, но как быть, если Великая княжна недвусмысленно поглядывает в её сторону и не даёт шанса даже приблизиться к моей драгоценной персоне?

Данька с трудом переключил внимание парней на свой «Дукати Скремблер», и даже великодушно разрешил покататься тем, кто умел это делать. Оказывается, среди одноклассников прилично водили Мишка Кучубей, Юрка Дашков и Борька Куракин. Последний, с треском погоняв байк по улице, ловко развернулся на пятачке возле ворот, возле которого мы обсуждали «мужские» вопросы, остановился, снял шлем и аккуратно положил его на руль. Потом слез на землю и вынес вердикт:

— Тачка мощная, Данька. Тебе надо на треке попробовать погонять.

— Да вот, собираюсь на следующей неделе, пока снег не выпал, — кивнул Захарьин, радуясь, что его мотоцикл оценили.

Оказавшись возле меня, Борька показал жестом, что надо поговорить. Я удивился. С Куракиными после произошедших событий не хотелось иметь никаких дел, но глядя на озадаченную физиономию одноклассника, не стал упрямиться. Мы отошли в сторону.

— Тут такое дело, — Борька почесал щеку. — Через три недели состоится свадьба Алексея с Наташей Тучковой. Брат попросил тихонько выяснить, сможешь ли ты присутствовать на торжестве. Если откажешься — никаких обид.

— Это с чего такая щедрость? — не скрывая удивления, спросил я.

— Давай по-честному, Мамонов, — Борька цыкнул слюной в сторону. — Ты не тот персонаж, которого я, а тем более, Алёха, хотели бы видеть в такой день в своём доме. Но Наташка поставила условие, чтобы ты присутствовал на свадьбе. Потом, Лида Мстиславская тоже пригрозила, что не придёт, если тебя не будет. Ну, а последний гвоздь вбила княжна Голицына. Сам понимаешь, отсутствие таких персон негативно скажется на торжестве.

Странно, я ничего не слышал про готовящуюся свадьбу, даже «мои» девушки ничего не говорили. По слухам, она должна была состояться в следующем году. Обычно причины переноса подобных событий банальны. Неужели Наташа «залетела»? Вот ни за что не поверю. Она и так с трудом переваривает княжича Алексея, и чтобы пойти с ним на близость до свадьбы, должно произойти что-то невероятное. Понимаю, любовь там, страсть, дело молодое и насквозь обыденное. Но не в случае с Тучковой. Ладно, это уже не моё дело. Только Наташку жалко. Родители плевать хотели на её чувства, словно слепые продолжая настаивать на сближении с Куракиными.

— А кто ещё будет?

— Весь цвет аристократической Москвы, — ухмыльнулся Борька. — Император, цесаревич, Булгаковы, Хованские, Щенятевы, Корецкие, Корибуты, Голицыны, Долгоруковы, Ружинские, ну и со стороны ветки Рюриковичей тоже хватает народу. Твоего дядьку, кстати, тоже пригласили. Я думал, ты уже знал…

— Ни фига не знал, — задумчиво откликнулся я. Как умудрился пропустить-то? Ведь ни в газетах, ни в публичных Сетях никаких сообщений не было.

— Публичного заявления ещё не было, — правильно понял мои сомнения Куракин. — Но я думал, что Лида Мстиславская тебе уже давно сказала. Да и с Ариной у тебя отношения далеко не нейтральные. Могла бы шепнуть на ухо.

Я посмотрел на Борьку. Не понравились мне его последние слова. Вот и сейчас, прищурившись, он чего-то ждёт. Чтобы я сорвался или возмутился? Ну и какой смысл в этом? Все уже давно догадываются, что «Мамонов не зря подкатывает к княжне».

Усмехаюсь в ответ.

— Представляешь, ничего не говорили! Вот женщины, а⁈

— И не говори! — поддержал меня Куракин, расслабляясь, что не получит сегодня в морду.

— А не боитесь, что скандал будет? — решил спровоцировать я Борьку. — Как-никак, твой братец из-за Наташи на меня зуб точит постоянно.

— Дуэльная площадка всегда в вашем распоряжении, — ухмыльнулся тот. — Да не бойся, никто в здравом уме не станет при императоре дурью страдать.

Ага, рассказывай. Случаев, когда на свадьбе какой-нибудь идиот начинал задирать гостей, хватало. До сих пор по Москве ходят рассказы, как сорок или пятьдесят лет назад Морозовы тайком наняли бретёра, чтобы тот вызвал на дуэль Главу Рода Беломестных, выдававшего замуж свою дочь. Закончилось всё довольно печально для последнего. Беломестных поняли, чьих это рук дело и объявили войну Морозовым. Результатом стала гибель десятка мужчин из обоих Родов. Даже император, давая согласие на боевые действия, не ожидал, что они достигнут такого размаха.

И вот, предполагая гипотетически, можно ли ожидать от Куракиных какой-то провокации? Да запросто. На свадьбу «случайно» попадает какой-нибудь бретёр из дворян, начинает оскорблять Арину (Лиду не посмеет, иначе сразу башки лишится), я вступаюсь, вызываю его дуэль. Выбор оружия за противником. А вдруг решит стреляться? Ну… теперь-то я умею защищаться от огнестрела. Если знаешь, чем тебя убивают, всегда можно подготовиться. Но против неожиданного выстрела в спину защиты практически нет. Разве только напялить на себя ментальный щит и разгуливать с ним всё торжество.

— Я вообще считаю глупостью портить свадьбу всякими дуэлями, — «откровенничаю» я. — Для смерти всегда можно найти другой день.

Борька меня поддержал, а сам задумался. Зуб даю, сегодня с братцем обсудит мои слова, чтобы какую-нибудь пакость сотворить. Главное, не своими руками. Да плевать. Возьму-ка я с собой шест. Он мне не помешает, а прятать его под пиджаком очень удобно. Самое лучшее оружие под мои боевые умения.

Аня Долгорукова позвала нас в дом пить чай с лепёшками. Оксана балует ребят. По её довольному лицу было видно, как ей нравится угощать такое количество молодых людей. Ну, такой она человек: гостеприимный, радушный и хлебосольный. Повезло мне с кухаркой.

— Сколько тебе ещё взаперти сидеть? — поинтересовался Мишка, накладывая на лепёшку смородиновое варенье.

— Две недели, — быстро посчитал я. — Потом — свобода с чистой совестью.

Ребята рассмеялись, стали подкидывать идеи, где можно отметить столь важное событие. Лида подсказала, что «Алмазный дворик» очень кстати подойдёт для такого мероприятия.

— А за чей счёт банкет? — с подозрением оглядел я довольных одноклассников.

— За твой! — перевели на меня стрелки парни. — Это же ты на свободу выходишь!

— Не поспоришь — логично, — кивнул я. — Тогда предлагаю «масочную» вечеринку. Каждый может пригласить двух друзей или подруг.

Все с удовольствием поддержали мою идею. Съев лепёшки, молодёжь поблагодарила Оксану и Маринку за угощение и стали разъезжаться. Как истинный хозяин, я провожал каждого. Нина под фырканье Лиды поцеловала меня в щёку, потом грациозно села на заднее сиденье мотоцикла, выпятила обтянутую кожаными штанами попу и с усмешкой поглядела на свою грозную соперницу. Потом натянула на голову шлем.

— Пока, братан, — я пожал руку Даньке. — Аккуратнее езжай, не гони.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ухмыльнулся тот. — Такой ценный груз везу.

И получил девичьим кулачком в плечо. Данька заржал и помчался на ревущем байке по дороге, распугивая голубей. Великая княжна осталась со мной. Сопровождение на трёх машинах терпеливо дожидалось, когда Лидия Юрьевна соизволит сесть в «Руссо-Балт». Но она взяла меня под руку и увела во двор.

— Покажи мне своих собачек! — оживлённо попросила девушка. — Ты же специально не хотел к ним ребят вести, чтобы не беспокоили?

— Умница, всё понимаешь, — умильно ответил я. — Пошли.

Сегодня был солнечный, но довольно холодный день. Зима уже выглядывала из-за горизонта, ожидая момента, чтобы обрушиться на города и сёла метельной круговертью, покрыть деревья и землю мягким хрустящим снежком. Так что Лида оделась по погоде. Она была в приталенной короткой дублёнке, в обтягивающих стройные ноги джинсах и сапожках на тёплом меху. Вцепившись в мою руку, княжна едва не бежала к вольеру, в котором резвились три пушистых комка. При нашем появлении они встали на задние лапы, а передними упёрлись в сетку. Один из них затявкал предупреждающе, чтобы мы не вздумали приближаться, но два остальных завиляли хвостиками.

— Хорошенькие! — Лида присела перед ними, выставив ладонь, в которую сразу уткнулись три влажных носа. — А как их зовут?

— Атаман, Алиса, Джой, — тыча пальцем в щенков слева направо, начиная от самого воинственного, я знакомил девушку с будущими охранниками.

— Их уже обучают?

— Да. Они не должны к тебе так ластиться, — я нахмурился.

— А это потому, что я нравлюсь им, — самоуверенно проговорила Лида и стала сюсюкаться со скачущими щенками. — Я люблю овчарок. А собаки это хорошо чувствуют. У нас в Зарядье охранники предпочитают с ними работать.

Дав Лиде поиграться с животными ещё несколько минут, я решительно повёл её в парк. Прогуливаясь по дорожке, спросил у девушки:

— Зачем было нужно настаивать на моём появлении на свадьбе Алексея Куракина? Вы же знаете, какие между нами взаимоотношения. Опять будет зубами скрипеть и беситься.

— Он идиот, согласна, — вцепилась в мою руку княжна. — Это всё из-за Наташи. Она очень хотела видеть тебя, поэтому и поставила условие перед женихом. Я её предупреждала, что эта идея не самая лучшая, — Мстиславская хитро взглянула на меня. — Но ведь ты будешь со мной весь вечер?

— Так, барышня, давайте проясним один вопрос, — я резко остановился. — Почему только сегодня узнаю о приглашении? Почему вы решили, что я пойду на свадьбу? Как-то неправильно решать за меня, каким образом поступать в том или ином случае!

— Это были уже два вопроса и утверждение, — спокойно заметила Лида. — Куракины, кстати, твоего дядю пригласили вместе с супругой. Но тебя в списках не было. Папа и дедушка прекрасно знают, какие у тебя с Алексеем натянутые отношения. Однако же игнорирование одного из представителей Мамоновых выглядит излишне дерзко и вызывающе. Кириллу Владимировичу — Главе Куракиных — было сделано замечание, но в том и дело, что капризничает сам Алексей…

— Боится, что я с Наташей станцую перед гостями? — ухмыльнулся я.

— Я Алексея плохо знаю, да и не ровесники мы, — задумчиво произнесла Лида. — Но многие отзываются о нём, как о человеке несдержанном и грубоватом.

— А ещё он жутко ревнивый, — добавил я. — Боюсь, теперь любой мужской взгляд в сторону Натальи будет воспринят Куракиным однозначно. Сразу же свитских науськает на наглеца. Сам-то в сторонке останется, с чистенькими ручками. Самое интересное, я ведь никакого повода не давал.

— Да я знаю, — погладила меня по руке княжна. — И ты не сердись, что я вместе с Ариной в ультимативной форме заявила Алексею, чтобы ты был приглашён на свадьбу. Борька именно об этом с тобой разговаривал?

— Приглашение в устной форме можно проигнорировать, так? — на всякий случай поинтересовался я. — И тогда Куракины разведут руками, дескать, это его решение.

— Ну… да, — пожала плечами Лида. — Хочешь сказать, не придёшь?

— Особо не горю желанием, — я сконцентрировал в ладони немного энергии и швырнул её в виде спрессованного воздуха в пару наглых ворон, усевшихся на дереве. Не хватало ещё, чтобы они здесь гнездо свили. Потом не выгонишь, будут каркать целыми днями. Возмущённые пернатые взлетели, покружились надо мной, что-то злобно провопив, и умчались к соседям.

— Очень мстительные особы, — глядя на них, сказала Лида. — Могут преследовать человека, если тот чем-то их обидел. Однажды у нас один неопытный садовник разорил воронье гнездо, так потом ему пришлось искать другое место работы. Птицы его преследовали каждый раз, как только он появлялся в парке. Самым настоящим образом кружились над головой, орали, даже пытались напасть.

— Вот потому и нужно их гнать поганой метлой подальше от жилья, пока птенцов не высидели, — буркнул я. — Других мест не хватает, что ли?

А сам подумал, что Алексей Куракин ничем не отличается от ворон. Посчитал себя обиженным, и теперь старается при каждом удобном случае отомстить.

— Устное приглашение — пустышка, — рассудила Лида. — Это не красит Куракиных. Я займусь этим вопросом.

— Да зачем тебе?

— Как зачем? — возмутилась Великая княжна. — Вообще-то мне новое платье шьют! Хочу его тебе показать! И с кем я тогда пойду на торжество? Прикажешь срочно искать кавалера? Не забывай, что мы олицетворяем союз двух кланов, и твоё отсутствие показывает неуважение к третьей стороне.

— Как и её — к нашему союзу, — поддел я Мстиславскую.

— А кто знает, что тебя не пригласили? — возразила девушка. — Только несколько человек. Для других это будет неким сигналом.

— Высший свет, детка, — покивал я.

— Вот именно, Андрей. Привыкай к этому факту. Нам иногда придётся ходить на разные мероприятия согласно протоколу.

— О, нет! — застонал я, хлопнув ладонью себя по лицу. — Пожалуйста, увольте меня!

— Разве ты не читал дополнения к договору? — с лёгкой мстительностью спросила Лида.

Я промолчал. Договор в электронном виде находился в особой папке, но к своему стыду, не нашёл времени туда заглянуть. Некогда всё, свои дела решаю.

— Надо уже взрослеть, Андрей, — прижалась ко мне Лида. — Твоя самостоятельная жизнь — всего лишь видимость. За тобой смотрят, оценивают потенциал. Строящийся завод по изготовлению бронекостюмов будет первым твоим важным делом. Как ты сумеешь организовать это производство, так и в дальнейшем к тебе будет соответствующее отношение.

— Твоими устами говорит сама мудрость, — не удержавшись, я улыбнулся. Настолько серьёзный сейчас был вид у Лиды.

Княжна остановилась на краю тренировочной площадки, на которой стояли обновлённые макивары и ростовые фигуры для отработки ударов шестом. Куану стало жалко свои деревяшки, поэтому заказал резиновые манекены, целых пять штук. Теперь они торчат в разных местах, залитые в бетон, и безликие, смотрят куда-то вдаль.

— Жутковато выглядят, — поёжилась Лида.

— Особенно вечером, когда из окошка смотришь на них, — подливаю масла в огонь.

— Фу, — княжна задумчиво поковыряла носком сапожка землю. — Надо будет между домом и площадкой высадить кустарник.

Как-то подозрительно прозвучали её слова.

— Зачем?

— Чтобы не видеть их, — вполне искренне ответила девушка, но её щеки, и так красные от морозца, заалели ещё сильнее.

— Лида, а ты чувствуешь Источник? — я прикинул расстояние между тренировочной площадкой и гостевым домом, глядящим на нас пустыми окнами. Надо бы шторы повесить, чтобы веселее смотрелся.

— Есть немного, — призналась княжна. — Обычно чужой Источник пассивен к человеку, не давшему ему свою кровь. Но его магические импульсы накрывают большую площадь. Это даёт ему возможность не пропустить врага.

— Вроде огромного сигнального маячка? — уточнил я.

— Да. Надо только уметь «уговорить» его на несвойственные ему функции, — Лида шмыгнула носиком. Пора девушку домой вести, а то продрогла.

— У меня будет к тебе необычная просьба, — мы развернулись и зашагали по дорожке к особняку. — Мне нужен твой волос, а лучше — локон.

— Ты заделался фетишистом? — рассмеялась Лида. — Ой, уморил, Андрюшка! — Она лукаво посмотрела на меня. — Так уж и быть, поделюсь с тобой самым ценным, что есть у меня.

Накрутив на палец выбивающийся из-под беретки длинный локон, оценила, насколько безболезненно ей будет расстаться с частью своей причёски.

— Дашь ножницы — отрежу, сколько попросишь, — милостиво проговорила она.

Я про себя улыбнулся. Если с волосом Арины Источник безошибочно угадал её родовую Стихию, то в случае с Лидиной прядью хочу узнать, какие ещё возможности хранит Дар княжны, ну и провести привязку к Источнику.

Дома нас ждал сюрприз. Приехала Арина. Она каким-то чутьём безошибочно узнавала, когда у меня никого из одноклассников не было. Стеснялась, что ли, встречаться с ними? Все и так догадываются, что мы не только деловые партнёры.

Оксана, конечно же, нашла в лице княжны благодарного ценителя её выпечки. Девушка пила чай с пышными крендельками, опасливо поглядывая на целую гору оных, спешно постряпанных кухаркой. Видимо, представляла, какая фигура будет у неё, если не остановится.

Мы сняли верхнюю одежду и прошли в столовую решив помочь Арине в поедании крендельков, тем более, продрогли после гуляния. Маринка в накрахмаленном белом передничке подала нам чай и несколько видов варенья в маленьких розетках.

— Я изучила дополнения к договору, — после взаимных приветствий сразу же приступила к делу княжна Голицына. — Папка с распечатанным документом лежит в гостиной. Можешь ознакомиться. Там есть мои пометки, которые я использовала для будущих консультаций со своими адвокатами.

— Стоит браться? — поинтересовался я, цапнув с тарелки крендель, посыпанный сахарной пудрой.

— Можно, — кивнула Арина. — Кураторы пошли на наши условия. Полагаю, это была проверка, насколько можно прогибать Волхва, не имеющего статуса постоянного бойца «Лиги».

— Не вышло, благодаря тебе, — похвалил я княжну, и она вернула мне улыбку. — Так-то хотелось послать магистра в пешее эротическое путешествие.

Лида фыркнула, хотела что-то сказать, но передумала. Да и что взять с человека, большую часть жизни проведшего в приюте? Не учили меня искусству изящной словесности.

— Кто будет в соперниках? — спросил я.

— «Альфа»-два, три, пять, шесть, — улыбнулась Арина.

— Вы как будто на инопланетном языке разговариваете, — надулась Лида. — Я, так-то, с вами. И язык за зубами держать умею.

— В зимние праздники Андрей проведёт четыре боя с лучшими пилотами группы «альфа», — переглянувшись со мной, княжна Голицына решила раскрыть перед подругой некоторые детали предстоящих мероприятий. — Мангуст, Дракон, Фантом и Янус уже выразили своё желание наказать дерзкого новичка.

— Бить будут больно, но аккуратно? — пошутил я, а сам призадумался. Серьёзные силы бросили кураторы, чтобы получить огромную прибыль. Когда бьются пилоты из «альфы», ставки очень серьёзные. Там такие потоки денег проходят, волосы на голове шевелятся. И это только в Москве! А ведь есть ещё несколько филиалов, разбросанных по огромной Империи. Кроме Якутского княжества, конечно. Слишком мало там народу живёт, да и некогда ему развлекаться.

— Он всё шутит, — вздохнула Арина, ища поддержки у подруги.

— Не говори! — покачала головой Лида. — Когда уверенность перерастает в самоуверенность, падать очень неприятно.

Я молча поедал кренделёк, щедро наложив на него малинового варенья. Какими бы опасными и грозными соперниками не были пилоты высшей группы, они могут победить меня только в ближнем бою. Но именно эта позиция грозит им проигрышем, как ни парадоксально. Швырять в меня магией с расстояния бесполезно. А зритель любит азарт, риск, прямое столкновение.

— Чего молчишь? — возмутилась Великая княжна. — Как будто плевать, что мы беспокоимся за тебя!

— Я думаю, что надо готовить второй «скелет», — ответил я, прожевав кусок пышной выпечки. — Это подстраховка на случай неисправности основного «Бастиона». По мне же будут лупить с таким азартом, что ни одна броня не выдержит. К первому бою мастерскую, надеюсь, разблокируют.

Пришло ощущение, что мне становится скучно. Наёмников разгромили, враги попрятались, и «Железная Лига» осталась единственной отдушиной, где можно развеяться. Надо после «отсидки» заняться тренировками с «арбалетчиками» на полигоне. Неужели я «адреналиновым наркоманом» становлюсь?

После чая мы переместились в гостиную, где я изучил дополнение к контракту, пока девушки болтали о своём. Меня всё устраивало, о чём я и сказал Арине.

— Тогда в понедельник зайдёшь ко мне в кабинет, подпишешь бумаги, — кивнула Голицына. — До выставочных боёв тебе нужно провести встречу со Зверобоем в следующую пятницу. А потом отдыхай, готовь «Бастионы». Кстати, тебе Куракины передали приглашение на свадьбу?

— Только устное, от Борьки, — съябедничала Лида.

— Понятно, — вздохнула Арина. — Поговорю с папой, пусть устыдит Кирилла Владимировича за откровенное игнорирование… А ты с кем придёшь?

— Со мной! — тут же выставила свои права на одного помалкивающего княжича.

— Могла бы и не спрашивать, — покосилась Арина на Мстиславскую. — Ладно, можно и с родственником в сопровождении прийти. Придётся двоюродного братца Василия задействовать.

Про Василия наслышан. Любитель ночных гонок в нетрезвом виде, ходячая проблема для всего Рода Голицыных. Сын Патрикея Ефимовича пару лет назад едва не угробил кучу народа возле «Алмазного дворика». Если бы не господин Ломакин, случайно оказавшийся в том месте, масштаб трагедии оказался бы куда больше, чем несколько разбитых машин. Тот ещё тип.

— Проводишь меня? — спросила Арина, вставая.

— Я тоже поеду, — вскочила Лида. — Пора уже. Обещала маме до пяти часов быть дома.

— Ты кое-что забыла, — предупредил я, подавая ей ножницы, которые попросил у Маринки.

— Ой, точно, — хихикнула Великая княжна, и под удивлённый взгляд Арины щёлкнула лезвиями, отстригая кончик волос.

Аккуратно положив ценный материал для исследований в целлофановый пакетик, я убрал его в кармашек рубашки, и со взглядом маньяка оценил аккуратно сложенные в причёску волосы княжны Голицыной.

— Можно? — мне пришла в голову одна мысль, которую следовало закрепить на практике. — Всего лишь пару волосков.

— Ты не фетишист, Андрей? — с опаской спросила Арина, озвучивая ту же мысль, что и Лида, но вдруг фыркнула и засмеялась, протягивая ко мне руку. — Да шучу, шучу! Для милого ничего не жалко!

У неё это вышло так естественно, что даже румянец на щеках не появился. А вот у Лиды в глазах полыхнули молнии.

Она срезала перед зеркалом небольшую прядь и отдала мне. Пришлось заворачивать «подарок» в салфетку. От предвкушения экспериментов я едва копытом не бил, но сдержал себя. Такое дело требует сосредоточенности, а спешка может привести к ошибочным выводам. Поэтому пошёл провожать девушек. Удостоив каждую поцелуя в щеку, рассадил по машинам. Не забыл помахать рукой вслед отъезжающей кавалькаде Мстиславской и одинокому «Сенатору» с Голицыной, и вернулся в дом.

— Отдохнул? — тут же вырос передо мной Куан в тренировочном костюме.

— Плюшки ещё не переварились! — возмутился я.

— Ничего, это не смертельно, — наставник сразу же натянул на лицо маску бесстрастности. — Жду тебя на площадке через десять минут. Переодевайся, и не забудь захватить шест. Пройдём весь комплекс упражнений, совместим рукопашную с шестовым боем.

— Мучитель, — пробормотал я, поднимаясь по лестнице в свои апартаменты.

— Я слышу. Увеличим время тренировки на час, — прилетел в спину безжалостный ответ.

Говорят же, язык — враг мой. Нет бы, промолчать. А с другой стороны, я даже рад, что Куан продолжает гонять меня. Значит, видит недочёты и слабые места.

— Да, наставник, — обернувшись, я уважительно поклонился Хитрому Лису, чему он остался доволен.