Викинги. Мореплаватели, пираты и воины

Самый ранний из зафиксированных морских рейдов скандинавов на Европу совершили геты под водительством Гюгелака. Вожди этого племени из Южной Швеции, судя по всему, располагали снаряжением, сравнимым с тем, которое обнаружено в захоронениях представителей элиты в Валсгарде и Венделе. Найденные там доспехи очень походят на находку в Саттон-Ху, в Суффолке. Гарнитур из Валсгарде включает в себя доспех, куда более экстенсивный, чем обычно принято считать сообразными тем, что носились в период викингов. К концу VIII столетия прикрывающие конечности латы вождя из Валсгарде, по всей видимости, вышли из употребления. Высказываются соображения, что вторичное появление такого защитного снаряжения есть результат византийского влияния, а именно доспехов варяжской стражи. Однако подобное снаряжение не могло в любом случае иметь широкого распространения и, по всей видимости, не представляло большой ценности в подвижной войне. Напавшие на Линдисфарн воины почти наверняка располагали куда более простым облачением. Даже военное снаряжение вожаков не могло быть столь же полным, как у их предшественников VII столетия. Уменьшение набора защитного вооружения, похоже, соответствовало изменению характера войны, которую вели викинги на новом этапе. Битвы за территории у себя на родине, совершенно очевидно, перестали служить единственным достойным скандинавского воина клапаном для выхода его кипучей энергии. Более подвижные боевые действия требовали облегчения боевого снаряжения.

Одежда и уход за телом

Авторы письменных источников на раннем этапе Средних веков часто упоминают о большой заботе, которую проявляли скандинавы в отношении собственной внешности. Количество гребней, найденных в местах проживания викингов, показывает то внимание, которое уделялось ими уходу за телом. Очень и очень хорошо уложенная голова с громадными усами на резьбе по лосиному рогу из Сигтуны дает право предположить наличие у владельцев гребней намерений несколько больших, чем просто стремление вычесать вшей. «Наборы» предметов личной гигиены обнаруживаются как в мужских, так и в женских захоронениях. Среди прочего пинцеты для выщипывания лишних волосков и маленькие ложечки для удаления серы из ушей. Конечно, только особа с положением могла позволить себе тратить время и средства на подобные занятия. Соответственно, ухоженный вид служил приметой, позволявшей отличить воинов среднего и высокого статуса.

Выбирая платье для войны, люди в ту эпоху заботились не о единстве облачения, не придерживались формы и не стремились, чтобы одежда способствовала лучшей маскировке, качество ратной справы отражало богатство и гордость. Воин отправлялся сражаться в самой лучшей и в самой яркой одежде. В «Ньяловой саге» Скарпхедин перед ожесточенными побоищами облачается в особенно дорогое платье. В междоусобных столкновениях противники нередко узнавали друг друга по характерным нарядам. По всему вышеизложенному можно сделать вывод, что воины скорее руководствовались стремлением обратить на себя внимание, нежели постараться остаться незамеченными.

Туфли и сапоги делались из кожи или из шкур животных, часто из шкур рогатого скота, но порой и из шкур тюленя или северного оленя. Древнее слово, обозначавшее обувь из шкур, звучало «рифлинг» (иначе «хрифлинг» — hriflingr). Херсир, скорее всего, мог позволить себе надеть что-нибудь более элегантное, как, скажем, туфли из хорошо выделанной и украшенной кожи, подобно тем, что обнаружены у Хангейта и у Купергейта (в Йорке). Сапоги и туфли шились довольно разнообразные и разномастные: скажем, из целого куска кожи или же из двух, скрепленных между собой нитью по союзке, — шов пролегал в таком случае поверху к большому пальцу ноги. Подошвы обычно изготавливались из отдельных кусков кожи. Обувь могла быть не только естественного цвета, но и крашеной: например, у того же Скарпхедина она была черной. В Купергейте обнаружен даже носок, конструкция которого, по всей видимости, не предусматривала того, чтобы он покрывал пятку и пальцы.

Штаны в период с VII по IX столетие имели разную форму и длину. На надгробье в Готланде и на шпалерах из Скогга и Усеберга они свободные, довольно мешковатые и собираются когда в середине икры, когда выше, а то и прямо под коленом. Готландское надгробье ясно дает понять, что такую одежду носили и в бою. На Усебергской шпалере тоже изображены аналогичные полные штаны как облачение, достойное воина высокого статуса (используя выражение «полные штаны», автор, очевидно, хочет подчеркнуть, что в других частях Западной Европы штаны до XIV века состояли из двух деталей — из чулок и некоего подобия бриджей. — Прим. пер.). Плотно прилегающие штаны вошли в моду и получили большее распространение в X–XI столетиях, что стало, вероятно, следствием тесных культурных контактов скандинавов с англичанами и жителями континента На заре XI века мы видим короля Кнута в плотно прилегающих чулках, или лосинах. Они, судя по всему, крепятся на середине ноги повязками или подвязками из украшенного материала, ниже которых данные детали одежды кажутся немного мятыми. Штаны делались из шерсти или льна. Остальные конструкционные детали утрачены, а современные событиям иллюстрации не показывают швов.

Рубахи

Изображения рубах двух столетий эры викингов традиционно представляют нам их длинными — до колен — и обычно собранными на талии поясом. До самого заката периода, или эры, викингов изменений почти не наблюдается. Горловина рубахи бывала как квадратной, так и круглой и затягивалась шнурками или фиксировалась крючками, а подчас чем-то вроде пуговицы. Рукава обычно достигали запястий, но бывали и более длинными. От локтя до манжета рукав, как правило, прилегал довольно плотно, но все же не вплотную, так что — особенно если его сдвигали повыше — появлялись складки и морщины. Для отделки по краям широко использовались тесьма и тому подобные украшения, скажем, альтернативная тесьме вышивка. Могли также применяться клинья из контрастного по цвету материала, служившие для придания дополнительной ширины нижней части рубахи.

Цвета, которые мы видим на вышитом полотне из Байё, вполне способны послужить проводником в мир красок одежды периода викингов. Вряд ли есть основания полагать, что до конца XI столетия технология крашения претерпела серьезные изменения. Поразительная стойкость цвета на вышивке из Байё говорит о применении очень сильного и стойкого (и, надо полагать, дорогостоящего) закрепителя. Вполне вероятно поэтому, что подобные материалы попадали в Скандинавию как товары импорта, но не исключено, что производились и местными силами. Некрашеные материалы находили широкое применение у людей победнее, однако викинги с более высоким общественным статусом предпочитали что-нибудь яркое и броское.

Плащи прямоугольной или квадратной формы, судя по всему, являлись общепринятой нормой, и, как позволяют судить изображения, воины носили их повсеместно, но только не в бою. Плащи крепились на плече брошью или просто булавкой. Вышитые плащи тоже упоминаются в сагах. Капюшон можно было сделать за счет импровизации — накинув плащ на голову и закрепив под подбородком, хотя нельзя утверждать, что они не добавлялись к плащу в виде отдельной детали. Среди остатков дошедших до нас головных уборов гражданского назначения, которые могли носиться тогда, когда не возникло нужды в шлемах, отделанная мехом шапка из Бирки, в фасоне ее чувствуется восточное влияние. Отсоединяющийся капюшон из красно-коричневого шелка, обнаруженный во время раскопок в Купергейте, судя по всему, принадлежал женскому костюму, хотя главным доводом в пользу подобной версии служит, похоже, только фотография данной детали одеяния на женщине-исследовательнице. Войлочные шляпы описываются в нескольких сагах, даже Один, как сообщают они, носил шляпу с широким полями, отчасти чтобы не быть узнанным. Кроме того, имели широкое распространение (причем использовались как в мирной жизни, так и в сражении) кожаные пояса обычно с украшенными пряжками. Ремни бывали, как правило, узкими — менее дюйма (2,5 см) в ширину. Металлические детали ремня обычно состояли из медных сплавов, тогда как встречались — хотя и реже — вырезанные из кости и покрытые ярью-медянкой (т. е. покрашенные в цвет окислившейся меди. — Прим. пер.). В качестве дополнения к костюму мог служить кожаный кошель, или сумочка. Кошельки часто изготавливались из единого куска кожи с ремешком в петлях по краю, служившим для затягивания мешочка Более крупная версия такой сумочки, или кошеля, называлась «нестбаггин» (nestbaggin) и служила как заплечный мешок для отправлявшегося в поход херсира.

Шлемы

Единственный шлем, который с полным правом можно приписать к снаряжению викингов, найден в Йермюннбю и, как принято считать, относится к концу IX столетия. Внешне он выполнен вполне в соответствии с более ранними традициями и шаблонами скандинавских шлемов и имеет жестко закрепленное забрало в виде полумаски. Однако конструктивно он все же заметно отличается от предшественников. Шлем из Йермюннбю состоит из каркаса в виде горизонтального «надбровного» обода и двух металлических полос и четырех отформованных пластин, образующих колпак. Одна полоса пролегает вдоль от затылка до лба, а другая идет поперек от уха до уха. Обе полосы прикреплены к «надбровной дуге» в форме горизонтального обода, или окружности, как и неподвижное забрало. Четыре секции колпака соединены с перекрещивающимися полосами при помощи клепок и служат, таким образом, для заполнения пространства между «костяком» каркаса. Шлемы эпохи до викингов, найденные в Валсгарде и Венделе, в общем и целом, более сложные. Некоторые имеют усиливающий конструкцию гребень, а другие — даже ощечья. Шлемы же самой эры викингов более походят на образчик из Йермюннбю.

На резьбе по лосиному рогу из Сигтуны в Швеции изображен воин в коническом шлеме. По всей видимости, он состоит из отформованных путем ковки пластин, скрепленных между собой клепками. Хотя элементы каркаса и не просматриваются, ряд клепок вокруг основания позволяет с большой долей вероятности предполагать наличие, по крайней мере, горизонтальной окружности, или надбровного обода. Насала на данном шлеме может представлять собой продолжение продольной детали каркаса, хотя полной уверенности в этом нет. В монументальном искусстве викингов, например на фрагментах крестов в Кирлевингтоне, в Сокберне и в Миддлтоне, тоже видны фигуры, которые, по всей вероятности, имеют на головах конические шлемы, хотя те запросто могут оказаться остроконечными шапками или капюшонами. На кресте в У эстонской церкви изображен воин с непокрытой головой.

Среди хорошо известных шлемов из Центральной Европы, которые традиционно ассоциируют с периодом викингов, так называемый «Оломуцкий» шлем, выставленный в Вене, и шлем «Св. Венцеслава» из сокровищницы Кафедрального собора Праги. Купола у обоих выкованы из единого куска металла. Хотя и нет достоверных подтверждений знакомства скандинавских оружейников с подобной техникой, датировка вышеуказанных предметов и сугубо неоднородный характер снаряжения, находившего применение у викингов, позволяет судить о том, что могли использоваться шлемы обоих типов. Как говорят источники, в битве при Нешаре Олаф II Святой задействовал отряд из 100 отборных воинов, облаченных в кольчуги и в «иностранные» шлемы.

Доспехи

Никаких полных кольчужных гоберов рассматриваемого нами периода не уцелело, и даже отдельные детали встречаются редко. Кольчуги сохранили ценность как оборонительное вооружение даже после Средних веков и потому находили применение у следующих одно за другим поколений воинов. Однако одно лишь данное соображение не объясняет скудность находок. Степень использования кольчуг викингами, вероятно, была невысока. Поэтические строки в сагах, обычно относящиеся к более раннему времени, чем основной текст, часто упоминают брони (bymie). Ссылок на применение кольчуг становится больше по мере того, как речь заходит о более поздних событиях, что, возможно, говорит о большем распространении данного вида доспехов. Из «Хейм-скринглы» («Круга земного») Стурлуссона можно сделать вывод, что поражение норвежской армии в битве у Стамфорд-Бриджа (в 1066 г.) отчасти объясняется отсутствием кольчуг. Норвежцы оставили доспехи на борту ладей, стоявших в Рикколе. В устах Харальда Хардрады, который по ходу сражения разражается стихотворными виршами, тоже звучат упоминания об отсутствии доспехов. Сам король так ценил собственную кольчугу, что даже нарек ее «Эммой», она, как сообщает автор, отличалась необычной длиной, доходя ему до колен. Надо думать, кольчуги находили со временем все большее распространение у викингов и защищали все больше органов человека. Континентальный фасон с применением кольчужного капюшона тоже, по всей видимости, прижился у викингов. Хускарлы последних саксонских королей являлись по крови по большей части скандинавами. На вышивке из Байё ратное облачение саксов и норманнов очень похоже, а норманны, судя по всему, носили кольчужные капюшоны.

Существует мало свидетельств того, что Скандинавия знала массовое распространение чешуйчатых доспехов. Как общепринято считается, подобные доспехи имели восточное происхождение. Несколько пластинок обнаружилось в Бирке, ставшей в наше время отдельным хутором, а раньше бывшей крупным торговым центром в Центральной Швеции. Связи купцов этого поселения с Востоком, возможно, и объясняют столь необычную находку.

Шлем VII столетия из захоронения в ладье в Венделе. Хотя данное изделие появилось до начала эпохи викингов и имеет несколько более сложную конструкцию, надо заметить, что забрала в виде полумаски, или очков, а также пластинка, защищающая нос, были свойственны и более поздним шлемам викингов.

Не много находится свидетельств и применения кожаных или матерчатых доспехов. Стурлуссон в «Хеймскрингле» упоминает о сделанном королю Олафу даре в виде 13 комплектов доспехов, выполненных из шкур северного оленя. Как говорит автор, они отличались даже большей прочностью и лучше выносили удары, чем гоберы. Стеганые куртки и «слоистое» — стеганое — защитное снаряжение из ткани, возможно, изображено на воинах на Готландском надгробье. Однако полной уверенности в этом нет.

Щиты

На надгробье в Готланде видны воины с маленькими круглыми щитами. Если судить по пропорциям фигур, то такие щиты достигали в диаметре не более 60 см или даже меньше. Возможно, подобные предметы тоже находили спрос, хотя археологических свидетельств, подтверждающих данное предположение, не существует. Если бы скульптор, резавший украшения на Готландском надгробье, хотел показать метровый щит, тот должен был бы покрывать большую площадь фигуры воина. Не исключено, что автор пожертвовал точностью в пропорциях ради более детального изображения людей. Другие примеры пренебрежения пропорциями вполне типичны для художественного творчества того периода и тоже присутствуют на Готландском надгробье.

Предполагается, что у многих щитов наличествовали металлические ободья. Органические компоненты щитов обычно погибают от гниения, а если доживают до раскопок, то рассыпаются в прах при попытке взять их из земли.

В первые столетия периода викингов щиты, похоже, бывали всегда круглыми. Любопытный овальный щит на шпалере из Усеберга не имеет параллелей в археологии. Каплеобразный щит, который стал все чаще появляться в Скандинавии в XI столетии, назывался «холфинн-шолд» (holfinn-skjoldr). Насколько серьезное распространение находили подобные щиты на закате эры викингов, с точностью установить сложно, однако англо-скандинавские хускарлы, по всей видимости, почти полностью вооружались ими к моменту сражения под Гастингсом. Такие высокооплачиваемые профессиональные воины, надо полагать, быстро перенимали новинки, приходившие с континента.

Хотя самые поздние исландские саги часто говорят о чем-то вроде геральдической раскраски на щитах воинов-викингов, подобные свидетельства имеют ограниченную ценность. Считается, что такие описания отражали существовавшие средневековые практики в эпоху, когда писались саги. Так, в одной из них рассказывается о том, что два воина несли щиты, на одном из которых было изображение дракона, а на другом — льва. Возможно, это анахронизм, однако нужно принимать во внимание большое количество изображений животных на щитах с вышивки из Байё, что дает право предполагать, что такая традиция, судя по всему, бытовала уже за столетие до того.

Как говорится в разделе «Викинги в Северной Америке», щиты символического значения использовались гренландцами во время экспедиций в Винланд, где красные щиты говорили о желании драться, а белые выражали мирные намерения. Сподвижники Олафа II Святого в 1015 г. несли белые щиты с позолоченными, красными и синими крестами на них. Дизайн стал следствием этакого агрессивного христианства, которое беспощадно насаждал их лидер, но также и средством отличаться от язычников в битве.

Вооружение

Типичным наступательным оружием, которое обнаруживается в местах обитания викингов, являются мечи, боевые топоры, копья и луки. Извлекается оружие в основном из захоронений. Датские находки раннего периода включают в себя тот же ассортимент оружия, что шведские и норвежские, однако более раннее обращение Дании в христианство положило конец традиции хоронить воинов с их оружием, что, конечно, не могло не снизить количества поздних датских находок.

Мечи

Обычные мечи викингов (коих в одной только Скандинавии обнаружено не менее 2000 единиц) бывали длинными — около 90 см, прямыми и обоюдоострыми, имели простую крестовину эфеса и головку той или иной формы. Для снижения массы на клинке, как правило, старались проложить желобок. Сам конец меча делался довольно тупым, поскольку оружие предназначалось в большей степени для рубящих, нежели колющих ударов. Мечи бывали сугубо функциональными, но попадались и богато украшенные. Для Скандинавии в большей степени, чем для остальной Европы, было свойственно применение медного сплава в арматуре, но головку эфеса и его крестовину изготовляли тем не менее из черного металла. Все то время, пока мечами не пользовались, их хранили в деревянных ножнах, обычно покрытых кожей и окованных. Внутри ножен имелся слой овечьей кожи, обращенный шерстью внутрь, чтобы натуральный жир обеспечивал мечу смазку. Обычно ножны подвешивались к поясному ремню, но иногда их носили на перевязи через плечо.

Как важный вариант длинного — 90 см — меча нужно назвать заточенный только с одной стороны длинный «сакс». Такого рода оружие, в общем и целом, норвежского происхождения и отличается, как уже говорилось, клинком односторонней заточки, подобно настоящему саксу, который, естественно, ассоциируется прежде всего с племенем саксов. Длинные саксы имеют, в общем-то, ту же арматуру, как и другие мечи. Судя по особой более трудоемкой процедуре производства, включавшей в себя «узорчатую ковку» (см. ниже, на стр. 133. — Прим, пер.), саксы представляли собой довольно дорогое оружие.

Односторонние ножи меньших размеров часто встречаются на местах обитания викингов. Так, в ходе раскопок в Купергейте в период с 1976 по 1981 г. удалось отыскать просто гигантское количество данного рода изделий — 300 единиц, что говорит о чрезвычайно широком применении их в быту — от столового прибора до рабочего инструмента и оружия нападения и самозащиты. Более крупные саксы служили, по всей видимости, не для боя, а являлись охотничьим оружием. Количество украшений на саксах говорит о том, что пользовались ими люди богатые.

Боевые топоры

Топоры того периода тоже снабжались украшениями в соответствии со статусом и кошельком владельца. Прекрасный экземпляр из Маммена без отличительной серебряной отделки превратился бы в обыкновенный инструмент для рубки деревьев. Форма лезвия у топоров менялась в зависимости от назначения, но надо помнить, конечно, что любой топор, даже если производился он для работы, мог применяться и в военных целях. Топоры с широкими лезвиями и на длинных древках, которые брали двумя руками, появились ближе к концу эры викингов. Ко времени Гастингса они стали своего рода фирменным оружием англо-скандинавских хускарлов и возникли, надо думать, как ответ на участившееся применение кольчуг. Топоры с «бородами», отличавшиеся вытянутыми нижними частями лезвий, считаются сугубо северным оружием. Однако, учитывая широкое применение лезвий такой конструкции в более позднюю эпоху Средних веков, подобное мнение по меньшей мере спорно (такие топоры в Европе назывались датскими, т. е. в широком смысле скандинавскими секирами. — Прим. пер.).

Никакое другое оружие на древках, кроме копий, викинги, похоже, не употребляли, по крайней мере, это то, что известно из археологических находок. Возможно, погребальные традиции не позволяли хоронить воинов с алебардами и чеканами, о которых упоминается в сагах, или же упоминания эти следствие более поздних проникновений чужеродных веяний в древнюю скандинавскую литературу. Любопытное копье для пробивания кольчуг описано в числе снаряжения Эгида Скаллагримсона при Брюнабурге, оно напоминает глефу или гизарму, развившуюся из сельскохозяйственного инструмента. Подобное оружие, как известно, обнаруживалось на раскопках франкских могил в эру Меровингов и на иллюстрациях приписывалось викингам, однако в основном имеющиеся экземпляры его более позднего периода Средневековья. Данное оружие, как видно, все же не нашло широкого применения у скандинавских воинов в VIII–XI столетиях.

Копья

На раннем этапе раскопок датских могил выяснилось, что копье стояло по распространенности на третьем месте после боевого топора и меча. Но важность копья как оружия в бою и на охоте заставляет предполагать более широкое его применение, чем доказывают находки. Поскольку копья представлялись более простым и дешевым оружием того периода, вполне и весьма вероятно, что они использовались даже чаще, чем мечи. Дешевизна копий уже сама по себе могла послужить причиной, почему они реже находятся в захоронениях.

Многие копья, которые приписываются викингам, — каролингского происхождения, что позволяет определить характерное широкое лезвие и «крылышки», выступающие из муфты. Данная особенность появилась также и на более поздних кабаньих копьецах и служила для недопущения проникновения острия слишком глубоко в тело жертвы. Современные эксперименты показывают, что «крылышки», зацепившись за край вражеского щита, могли позволить противнику сдвинуть его в сторону. Копья с более узкими лезвиями, очевидно, использовались как метательное оружие, хотя литературные источники говорят скорее о двухцелевом назначении. Сложные узоры, которыми украшаются некоторые копья, не позволяют тем не менее считать невозможным применение их как дротиков для поражения врага на расстоянии. Владелец мог рассчитывать получить оружие назад после поединка или боя. Персонализированные украшения позволяли установить, чье копье засело в теле врага, сразу же после извлечения его оттуда.