Викинги. Мореплаватели, пираты и воины

Культура жестокости и насилия

Когда норвежские викинги впервые предприняли набег на европейское побережье на закате VIII столетия от Р.Х., предводительствовали ими не короли или ярлы, а воины среднего ранга, называемые херсирами. В тот период херсирами были независимые землевладельцы или местные вожди. Обычно они обладали лучшим снаряжением, чем их спутники. К концу X века независимость херсиров ушла в прошлое, и они превратились фактически в местных представителей норвежского короля. Снаряжение херсира и положение его соответствовали снаряжению и положению непосредственных вассалов скандинавского или английского короля, т. е. равнялись статусу хускарлов времен битвы при Гастингсе.

Как уже упоминалось в разделе «История викингов», самый ранний случай агрессивных проявлений скандинавов на побережье Британии датирован «Англосаксонской летописью» 789 г. В независимости от того, стоит или не стоит рассматривать убийство должностного лица короля Беортрика как часть набега, хронист доверительно сообщает: «То были первые корабли датчан, что пришли в Англию». В действительности викинги являлись норвежцами из региона Хордаланда.

Тот факт, что информация в ранних источниках подается с точки зрения Англосаксонской церкви, способен исказить наш взгляд на проблему и скрыть от нас более ранние случаи набегов викингов на Англию. Известно, что король Оффа приказывал строить в Кенте укрепления для противодействия нападениям разбойников с моря в 792 г., и хотя в источнике не содержится точных указаний, мы можем сделать вывод о том, что имелись в виду скандинавские пираты. К концу того периода термины «язычники», «пираты» и «моряки» стали синонимом слова «викинги». Предлагаемая нам информация относительно особого внимания к монастырям на Линдисфарне (793 г.) и Ионе (795 г.), вероятно, скрывает более широкую палитру набегов. Рейды на континент не демонстрируют такого остронаправленного интереса к религиозным объектам. Так, например, викинги, появившиеся у Луары в 799 г., не выискивали преднамеренно каких-либо монастырей или обителей. Набег скандинавов (датчан) в 810 г. на каролингскую провинцию Фризия и последующее нападение в 820 г. нацеливались преимущественно на торговые объекты. Совершенно очевидно, что к середине 30-х гг. IX века главными точками притяжения внимания викингов являлись экономически важные поселения.

Сосредоточение древнеанглийских записей на антицерковной направленности рейдов северян представляют собой один из аспектов культурных различий между язычниками-скандинавами и христианами-европейцами в VIII столетии. Даже в Дании, наиболее, если можно так выразиться, передовой из трех скандинавских стран, взаимоотношения основных групп общества и класса элиты значительным образом отличались от тех, чтобы были свойственны Северо-Западной Европе. Отсутствие унитарной церкви и даже общей религии ослабляло перспективы появления единой национальной монархии.

Слабость или нехватка действенных рычагов управления у центральной власти подразумевали произвол со стороны отдельных лиц, племен и кланов как нечто неизбежное и даже само собой разумеющееся. Постоянно набиравшие силы и упрочивавшиеся в положении монархии различных английских королевств обладали способностью предотвращать акты насилия с помощью законов, которые к тому же одобрялись Церковью. Близкие взаимоотношения Церкви и государства ограничивали агрессию таким образом, каким не могла действовать культура викингов. Впоследствии, когда в силу обстоятельств скандинавы стали проникать в относительно мирную по большей части континентальную Европу, неограниченное насилие (вполне повседневное явление в землях северян) нашло привлекательные русла для излияния на более слабых европейцев.

Подготовка

В раннем скандинавском обществе привычным воинским соединением являлось, по сути, все племя. Дальнейшие деление на части принимало форму семьи или клана. В древненорвежском языке для обозначения такой расширенной семьи использовалось слово «этт» (aett). В «Старшей Эдде» описываются Ангантюр и его сыновья, фактически военный отряд (как говорили, берсеркеров), похороненные в общей могиле после поражения и смерти в бою. В культуре, где семья являлась основополагающей боевой единицей, ежедневные тренировки представляли собой, в общем-то, естественное и само собой разумеющееся занятие.

Некровная лояльность базировалась по большей части на основе явления, называемого «экономикой пожалований», основой которой служили взаимоотношения вожака и его сподвижников. Такие связи часто могли оказаться подняты на самый высокий уровень, становясь более привычным явлением, чем родственные. Фактически подобные тенденции приводили к формированию «искусственных кланов». Другой версией некоего псевдоклана могли служить объединения маргинальной безземельной молодежи, добывавшей себе пропитание разбоем и войной. Именно такой элемент, по всей видимости, послужил питательной средой для возникновения скандинавских историй о берсеркерах. В некоторых сагах берсеркеры предстают перед нами в отрядах бродячих разбойников. В раннесредневековом обществе Исландии, где очень и очень многое строилось на семье, земельном держании и четко определенных правах поселенцев, берсеркеры являлись лишенными корней аутсайдерами (см. стр. 98).

В сагах уцелело несколько вариантов клятв, которыми связывались члены «искусственного клана». Одну такую мы находим в «Гислиевой саге», где все описывается в следующих словах:

Иным искусственным способом расширения семейного отряда служила система воспитанников. Детей еще маленькими или уже подростками отправляли жить в разные семьи. Подобные «командировки» обычно происходили внутри границ клана, а самым распространенным случаем можно назвать передачу племянника на воспитание дяде. В ранних германских языках имелось несколько слов для описания особого рода отношений, установленных такой системой. В семье приемного отца обязанности мальчика могли быть практически такими же, как и у родного сына хозяина — включая обучение воинскому ремеслу.

На раннем этапе эры викингов вся подготовка неизменно зависела от формы клана или псевдоклана. Старшие члены этта передавали знания и обучали боевым приемам младших, как в обычных учебных боях, так и просто путем рассказов о том, как сражались какие-то наиболее заметные персонажи. Примеры из жизни героев и каких-либо выдающихся и бесстрашных воинов способствовали повышению чувства ответственности молодого человека перед военным сообществом.

Особого характера импульсивные жестокость и насилие были свойственны Эгилу Скаллагримсону, которые еще на раннем этапе подстегивал в нем Торд Гранисон. Торд описывается в «Эгиловой саге» как человек молодой, но старше, чем Эгил. Эгил уговорил Торда взять его на ежегодные состязания в долину Белой Реки в Исландии. Когда Эгил поссорился с неким Гримом Хеггсоном, что привело к взрыву в отношениях между этими двумя, именно Торд, который снабдил Эгила нужным снаряжением, поддержал его в стремлении убить Грима. На тот момент Эгил еще не достиг 12 лет от роду. Аналогичный инцидент имел место в жизни Греттира Асмундсона, хотя дело тогда обошлось без убийства, ограничившись угрозами отомстить. Впервые Греттир убил человека в возрасте около 15 лет. Если рассказы эти хотя бы отчасти достоверны, мы с вами можем составить картину общества, где господствовали жестокость и насилие, служившие обычным способом разрешения даже пустяковых противоречий. Естественно, что подростки росли не в стороне от подобных аспектов жизни, где экстремальное поведение корректировалось сравнительно мягкими средствами. Детей мужского пола воспитывали как людей, которым предстоит стать воинами уже в самом недалеком будущем. Полувоенные по природе игры, в которые играли Эгил и Греттир и которые пропитывались духом насилия, позволяли подросткам быстро приучаться пользоваться настоящим оружием. Большое количество древнескандинавских источников, касающихся искусства владения оружием и не скупящихся на подробности, предлагают нам возможность заглянуть внутрь военного сообщества и понять, какую важную роль в жизни викинга-воина играло мастерство бойца.

Йомсвикинги

Когда малые государства Норвегии стали утрачивать независимость (на изломе IX–X веков. — Прим, пер.), для тех, кто не хотел покориться власти династии Харальда Харфагри (Прекрасноволосого), оставалось несколько альтернативных путей. Первым вариантом служило поселение в какой-то другой части Европы, где правили не столь сильные и могучие государи или же государи, которых представлялось бы возможным свергнуть с трона. Для зажиточного землевладельца средней руки с его немалым движимым имуществом более годилась колонизация ненаселенных областей Исландии. Для безземельного воина старая традиция отправляться в набеги в составе сколоченной накануне предприятия малочисленной ватаги постепенно утрачивала привлекательность и даже жизнеспособность. Укрепления Западной Европы позволяли их защитникам отражать нападения любых, кроме самых крупных, армий. Большие же отряды искателей поживы скреплялись воедино присягой верности каким-то особо заметным фигурам вроде Хрольфа Пешехода (иначе Ральф, Ролло, или Роллон, даже Роберт — первый признанный королем франков правитель Нормандии. — Прим, пер.). Образование омсвикингелаг, или искусственного племени йомсвикингов, стало ответом на повышение обороноспособности тех, в чьих землях промышляли скандинавы. Уровень организации и подготовки таких сообществ заметно повысился, что позволяло его членам глубоко проникать на территорию английских королевств.

Согласно более поздним датским источникам, в конце X столетия (вероятно, где-то в 80-е гг.) йомсвикинги укоренились в Вендланде (в Германии. — Прим, пер.) благодаря датскому королю Харальду Синезубому, выгнанному из собственного королевства сыном, Свеном Вилобородым. Крепость Йомсборг, которую, как считается, он основал, находилась, по всей видимости, недалеко от Воллина, в устье Одера. Крепость располагала искусственной гаванью, вход в которую прикрывала башня, расположенная по одну сторону каменной арки с железными воротами. Бухта, если верить самым древним из доживших до наших дней манускриптам, обладала способностью вмещать три корабля, хотя позднее число заметно возросло и достигло 300 или 360 судов. В одном месте говорится, что Харальд научил вендов (племя славян. — Прим, пер.) пиратству, и не исключено, что Йомсборг имел гарнизон из вендов, находившихся под командой датчан; совершенно определенно, в ходе битвы при Свёлде (Svoldr, встречается и написание Svolder — Свулдер. — Прим, пер.) один из кораблей йомсвикингов имел команду полностью из вендов. Однако «Сага о йомсвикингах» утверждает, что Йомсборг представлял собой исключительно крепость викингов, обустроенную приемным отцом Свена Вилобородого, Палнатоки. Как бы там ни было, источники в большинстве своем сходятся на том, что вожаком йомсвикингов в период их звездного часа на закате X столетия являлся эрл Сигвалд, сын короля по имени Струт-Харальд, который правил Сканией на юге Швеции (в ту пору считавшейся частью Дании).

Исландские хроники предоставляют нам список законов, на основе которых строилось военное сообщество йомсвикингов. «Сага о йомсвикингах» дает их в следующей последовательности:

Следует проявлять осторожность и не принимать сразу же за чистую монету подобный кодекс, служивший законом для жизни средневекового воинского отряда. Регламентации направлены на подавление уз, связывающих членов братства прошлыми обязательствами, и на замену их новым долгом, суть которого в подчинении сообществу йомсвикингов. Некоторые параллели с отдельными законами просматриваются в «Саге Хальфа ок Халъфсрекка» и эхом перекликаются с обычаями «хирда» (hird — дружина. — Прим, пер.), о которых идет речь в «Хирскре». Подготовка йомсвикинга не ограничивалась только искусством владения оружием. Самым крупным инновационным моментом вышеназванного кодекса является применение старых схем и наработок в том, что касается верности сообществу в новых условиях.

И хотя новичков набирали часто с нарушением предписаний, все же некоторая форма отсеивания присутствовала. Половину людей Сигвалда Струт-Харальдсона, что называется, «завернули», когда вожак присоединился к организации. При таком селективном рекрутстве, когда общественные связи заменяются новой формой обязательства по отношению к искусственному образованию, где наличествует руководящий его действиями сборник правил, мы невольно замечаем у братства йомсвикингов черты, присущие более современным способам организации воинских формирований.

«Каждым летом они оставляли крепость и отправлялись воевать в разные страны, пользуясь там большим почетом, ибо на них смотрели как на великих воинов; едва ли нашлись бы такие, кто мог сравниться с ними в те времена». Так говорит «Сага о йомсвикингах», тогда как автор «Саги о короле Олафе Трюггвассоне» замечает: «В те годы считалось почетным иметь в составе войска викингов из Йомсборга». Истинное же положение вещей, однако, судя по всему, несколько отличалось от приведенных здесь выше оценок, ибо все три крупные кампании, в которых — если верить источникам — принимало участие братство, закончились катастрофически для их нанимателей: Стюрбьёрн Старки, добивавшийся тропа Швеции, потерпел поражение от собственного дяди, Эрика Победоносного, под Фюрисвольдом около Уппсалы; предприятие Свена I Вилобородого против ярда Хакона Норвежского окончилось чувствительнейшим поражением под Йедрюнгавагом что-то в 990 г.; король же Норвегии, Олаф I Трюггвассон, не только проиграл битву, но и принял смерть от рук шведов и датчан под Свёлдом в 1000 г. Все эти неудачи, по всей видимости, имели одни и те же причины и состояли в склонности эрла Сигвалда бросать дело сторонников и обращаться в бегство, если обстановка казалась ему чреватой скверными последствиями! Вероятно, поэтому «Сага о короле Олафе Трюггвассоне» отзывается о нем как о «человеке осторожном и всегда готовом к принятию решения».

В 1043 г. король Норвегии Магнус Добрый разрушил Йомсборг, «побил множество народу, сжег и разгромил многое как в городе, так и вокруг него, посеяв великий ужас и разрушения». Однако же ядро гильдии йомсвикингов, судя по всему, распалось гораздо раньше приведенной здесь даты похода норвежцев, возможно, уже после смерти эрла Сигвалда, наступившей через год-другой после 1010 г. Остатки сообщества йомсвикингов, как говорилось, находились в рядах войска братьев эрла Сигвалда, Херринга и Торкела Длинного, во время похода в Англию в 1009 г., где впоследствии образовали ядро тинглита (Tinglith) короля Кнута, или, иначе говоря, королевской стражи, позднее превратившейся в дружину знаменитых хускарлов.