Виконт Линейных Войск 4

Глава 14

Городская тюрьма не предназначалась для долгого содержания людей, однако, никогда не пустовала. Редко какой заключенный сидел дольше недели, ведь в таком случае их требовалось хотя бы иногда кормить. Зачастую уже через два-три дня заключенный либо платил штраф и выходил на свободу, либо его казнили. В отличие от остальных вассалов Первого Герцога, Шорт редко продавал заключенных на работы. Если требовались люди, он просто брал случайных бедняг из деревень, а не даровал такое «прощение» провинившимся.

В общем, темница не была местом, пригодным для длительного проживания. Сырость. Плесень. Вонючая груда соломы в углу, в которой водились вши. Место, совершенно недостойное аристократа... Но именно аристократ тут и находился.

Закованный в деревянные колодки Казимир каждый день ждал, когда его выкупит отец... Или хотя бы, когда его вызовут на допрос — но всё тщетно. Угрюмый тюремщик игнорировал все вопросы, что задавал ему Казимир. Два раза в день он приносил невкусную баланду в деревянной миске, кусок черствого хлеба и кружку воды.

В камере не было даже элементарных удобств, приходилось пользоваться ведром... Это было особенно тяжело, учитывая натуральный чурбан, что скреплял ноги и вынуждал передвигаться прыжками. А уж о таких вещах, как ванна, Казимир и вовсе не мог мечтать.

Его коллеге, что храпел в соседнем углу, он бы тоже не помешал, но бывшего начальника стражи вонь нисколько не волновала. Как и Казимир, он застрял здесь, ожидая решение Лорда, но казалось, что про них все забыли. Лишь тюремщик, что приносил еду и опорожнял ведро, был доказательством, что это не так, и внешний мир всё еще существует.

Для Казимира, что никогда не любил сидеть в четырех стенах, отсутствие информации было чуть ли не хуже, чем всё остальное. И вши, и смрад, и баланда — всё это можно было вытерпеть, если ты знаешь, что отец тебя вытащит. Что ведутся переговоры и вот-вот придет выкуп, после которого можно будет забыть всё, как страшный сон. Но сон не кончался, он был бесконечным. День тянулся за днем. Бормотание спятившего начальника стражи. Копошившиеся в волосах вши. Урчание в желудке.

Лязгнула решетка. Настал его любимый момент дня, пришел тюремщик.

На каменный пол плюхнулась миска с баландой. Водянистую и безвкусную жижу венчал ломоть хлеба и деревянная ложка.

— Мой отец уже ведет переговоры? — Спросил Аристократ без всякой надежды. Он спрашивал каждый раз, но тюремщик никогда не отвечал.

Но сегодня... Хмурый мужичина плюхнул еще одну тарелку перед своим бывшим начальником и повернулся к нему.

— Жри давай, не болтай. Иначе будем кормить раз в день.

— Хорошо, хорошо... я молчу. — Быстро пошел на попятную Казимир, внутренне разрываясь от злости. Пусть он и проиграл, но это же не значит, что всякий плебс может обращаться с ним, как с обычным человеком! Как только он выберется — тюремщик поплатится за свои слова!

Он быстро зачерпывал ложкой баланду и подносил ко рту. В колодках делать это было неудобно, но он приноровился. Рядом чавкал одутловатый начальник охраны. Его руки были закованны в цепи, поэтому есть ему было бы куда проще, но этот опустившийся человек не утруждал себя столовыми приборами. Он жрал прямо из миски, как цепной пес, и ошметки баланды летели во все стороны. Отвратительное зрелище.

Казимир старательно подбирал из миски остатки еды. Выхлебать их было бы проще, но он не собирался опускаться на один уровень с этим животным!

Наверху раздался громкий взрыв. Потом еще один и еще. Им аккомпанировали далекие хлопки, словно толпа великанов аплодировали чему-то. С потолка на аристократа посыпалась крошка и кусочки плесени.

— Что это? — Спросил он у тюремщика, но тот молча забрал посуду и вышел, заперев за собой дверь.

Хлопки продолжались еще минут десять, пока не затихли.

Да что там происходит, провалиться мне в бездну!

Казимир задумался, внимательно осматривая дверь. Она вся была из дерева, специально, чтобы он не мог её выломать, но... Цепи на руках и ногах начальника стражи были из железа! Он мог выломать дверь с помощью его тела, только... Что дальше? Вдруг его схватят? Вдруг убьют? Нет... Лучше оставаться тут и ждать выкупа. Он был уверен, что отец про него не забыл и скоро спасет его.

В коридоре раздались голоса, и аристократ спешно прильнул к двери. Сквозь щель он увидел, как двое солдат тащат закованную в цепи с головы до ног девушку. Декольте в её броне было настолько большим, что виднелась грудь. Длинные ноги едва прикрывала кольчужная юбка. Разумеется, сражаться в такой защите было плохой идеей — по обнаженной голени текла кровь.

— Нет, не к ним. Баба, как-никак... в соседнюю камеру! — Приказал тюремщик и солдаты затащили её в камеру напротив. Уложили на солому и закрыли решетку.

Дверь в камере новой узницы была свежевыструганной и деревянной, как в их камере. А напротив, состояла из толстых железных прутьев, чтобы можно было легко увидеть, что творится внутри.

— Мисс! — Неуверенно позвал Казимир. Необычный наряд и тот факт, что он не видел этой девушки раньше — заставили аристократа быть вежливым.

Но девушка лежала без сознания и никак не реагировала на его слова.

Зато отреагировал начальник стражи.

— Я не мисс! — Истерично завопил боров и ударил головой каменную стену. — Я не мисс! Не мисс!

— Не к тебе обращался, холоп! — Разом вспылил Казимир, но спятивший заключенный не обратил на это никакого внимания.

— Я не мисс! — Вопил он, как резанный.

Лишь под утро он заткнулся.

Но даже эти крики не разбудили девушку. Она спала день за днем. Лежала на соломе, и лишь ровно поднимающаяся грудь указывала на то, что она не мертва, а Казимир давно не был с девушкой...

Пришедший в один из дней целитель в странном, светящемся ошейнике, залечил рану, но так и не смог её разбудить. Дни вновь тянулись за днями. Сырость. Баланда. Вши. И никакой надежды на спасение.

Начальник стражи начал противно кашлять. Казимир, как маг, мог не беспокоиться о большинстве болезней, что терзали простецов, но даже так он старался держаться от психопата подальше. Его поведение становилось всё более странным.

Аристократ не знал, сколько прошло недель в этой ужасной тюрьме, но однажды он слышит звон цепей в соседней камере.

Приободренный внезапным событием он бросается к щели в двери, но вдруг шею обвивает железная цепь.

— Агх! — Сипит Казимир.

Проклятый псих увидел, что он подставил шею и накинулся со спины!

Он пытается откинуть цепь вперед своим даром, но она жмет сзади, угрожая переломать шею. Аристократ отпускает её, секунды хватило, чтобы вдохнуть воздух и собраться с мыслями.

— Это из-за тебя! Всё из-за тебя! Я убью тебя и заслужу прощение! — Кричит псих прямо в ухо.

Казимир сосредотачивается на одном звене. Преобразование металла дается ему тяжело, очень тяжело, ведь он не скульптор... Сквозь смятое горло проходят лишь капли кислорода, но железо поддается. Толстое звено истончается... истончается и лопается! Псих заваливается назад, а Казимир — вперед и врезается в дверь.

В голове — сумбур, его тошнит. Сквозь звон в ушах аристократ слышит, как поднимается псих.

Тот кричит что-то невнятное и замахивается перебитой цепью, словно кистенем, собираясь проломить ему голову!

Казимир обращается к дару и бывшего начальника стражи отбрасывает к стене с такой силой, что хрустит череп!

Он медленно сползает по стене, оставляя на ней кровавый след. Получилось! Кандалы сделали из него игрушку.

За дверью скрипит металл.

— Помоги мне! — Просит Казимир, пытаясь подняться на ноги. Деревянные колодки делают это занятие крайне сложным.

Приближаются шаги... Миг! И дверь словно взрывается, осыпая его щепками. Казимир поднимает голову и видит женскую руку, что насквозь пробила деревянную дверь. Воин...

Хрустят доски, рука выламывает их с такой легкостью, словно это не крепкая древесина, а трухлявые гнилушки. В считаные секунды она ломает дверь и оказывается перед лицом Казимира.

Он смотрит на пошло одетую воительницу снизу вверх. И это самое прекрасное, что он видел с тех пор, как попал в темницу.

— Маг? — Спрашивает девушка.

— А... адепт. — Запинается Казимир и непроизвольно краснеет.

— Пойдет. Рвем когти. — Она грубо хватает его и ломает колодки, чуть не переломав ноги с руками.

Аристократ с наслаждением встряхивает руками. Сколько недель он не мог ими нормально двигать? Райское удовольствие!

Сверху слышен шум, по лестнице спускается тюремщик. Девушка кидается к нему, занося руку...

— Не убивай! — Панически кричит Казимир.

Ладонь приземляется на голову, но не пробивает её. Тюремщик падает как подкошенный, но целый на вид. Девушка рефлекторно выполнила приказ и сдержала удар.

— Зачем? — Спрашивает она. — У нас нет времени его допрашивать.

— Затем, чтобы нам потом не мстили. Так у нас будет больше шансов уйти.

— Чушь какая, кто будет мстить за вшивого тюремщика? — Фыркает она.

Казимир рефлекторно проводит пальцем по выращенным целителям зубам. Он ухмыляется, пытаясь выглядеть дерзко, но в его голосе слышен страх.

— Поверь... Этот будет. — Медленно говорит он, внутренне содрогнувшись.

— В бездну. Сними с меня кандалы. — Приказывает девушка и роется в одежде тюремщика.

Казимир подходит ближе и прикасается к кандалам. Разжижать их полностью слишком тяжело, но он не может найти заклепки. Кандалы точно созданы магом, причем более сведущем в преобразовании формы! Наконец, адепт находит выход. Он разъединяет металл, сделав тонкую щель.

— Дальше я сама. — Отвечает девушка и пальцами разжимает кандалы, просунув их в щель.

Оковы спадают, и девушка возвращается к обыску.

— Что это? — Спрашивает она, вытянув из-за пояса оглушенного странную стальную трубку.

— Чтобы курить? — Предполагает Казимир и задумывается.

А ведь эта штука походит на те, которыми...

— Бездна, у него нет даже вшивого кинжала. Эй, сделай мне меч. Из нагрудника. В нем сталь приличная. — Девушка разрывает ремни, и её декоративная броня падает вниз, оголяя подтянутую грудь и кубики пресса.

— Я... попробую. — Бормочет Казимир, пожирая взглядом грудь.

Впрочем, девушка раздевает тюремщика и быстро прячет сокровище, облачившись в его рубаху.

Аристократ берет в руки еще теплый нагрудник. Фигурный, прямо по форме дынек, ммм! Только как он должен сделать меч, он же не скульптор? Ладно еще, если бы это был его кровавый металл...

Чертыхаясь себе под нос, он складывает силой нагрудник несколько раз, до тех пор, пока он не начинает напоминать грубый тесак, после чего заостряет его.

— Ну и дерьмо. — Фыркает девушка, сделав пробный взмах. — Лан, пойдет. Погнали.

— Только не убивай! — Напоминает Казимир.

— Да поняла, поняла.

Они поднимаются по лестнице, открывают дверь ключами тюремщика и нос к носу сталкиваются с двумя солдатами.

Первый мгновенно наставляет на них железную трубку. Взмах тесака и он тут же роняет её с воплями и отрубленными пальцами.

Прежде чем второй успевают наставить на них оружие, Казимир выбивает его из рук импульсом магии и солдат панически тянется к поясу. Удар! И солдат оседает по стене. Его кисть осталась за поясом, а из обрубка толчками вытекает кровь, заливая коридор.

— Что? Не убила же. — Поймав недовольный взгляд Казимира, парировала девушка.

Они мчатся дальше по коридору, прямо к выходу.

Но с каждым шагом интуиция адепта вопит всё сильнее и сильнее.

— Стой! — Кричит он девушке и сосредотачивается.

Спереди, за воротами — огромный кусок металла. Где-то вдалеке — еще более крупный и странный. Словно живой он вибрирует, вызывая дрожь в теле мага.

Чух-чух-чух! — Грохочет тот, сбивая Казимиру концентрацию.

— Что там? — Спрашивает девушка, слизнув с тесака капающую.

— Засада. Нужен другой путь.

— Но выход только один! — Девушка примеряется к стене, стучит по ней, оценивая толщину. — Да, через стену не пробиться.

— Жди. — Жестко приказывает Казимир.

Он собирает все силы. Железная штука совсем рядом, за зданием, а значит... Он стискивает зубы, из носа течет капля крови.

Повинуясь его воле, железное нечто поднимается в воздух и падает в сторону. Снаружи слышны панические крики.

— Вперед, вперед! — Кричит он, вытирая бегущую по лицу кровь.

Девушка врезается телом в ворота, словно выпущенный из катапульты камень, и те распахиваются. Снаружи несколько человек копошатся у поваленный наземь толстой, стальной трубы. Рядом обломки колес и чего-то деревянного.

— Пристрелите их! — Кричит один из солдат.

Казимир вновь обращается к дару. Грудь раскалывается. Слишком много и слишком часто, будут последствия... но последствия лучше, чем умереть. Странное оружие вырывается из рук солдат и улетает в небо.

— Смотри! Что это за дьявольщина? — Пораженно спрашивает девица, указывая тесаком в небе.

— Что за... — Бормочет Казимир.

Над городом парило НЕЧТО. Разноцветное, невиданное доселе чудовище. Его распухшее, шарообразное тело держала на привязи веревка, что опускалась за здание неподалеку.

От размышлений аристократа отвлекло что-то, что с невообразимой скоростью прожужжала у его уха. Миг и барабанные перепонки заложила от грохота. Он обернулся и увидел еще одного солдата, что наставил на него длинную трубку. Вокруг него клубился демонический дым.

— Получай! — Кричит Казимир и из последних сил толкает трубку магией. Железка рвется вверх и ударяет солдата по лбу, сбивает его с ног.

— Бежим, бежим! — Девушка хватает Казимира за руку и тащит вперед.

Солдаты не решаются атаковать их врукопашную, они поднимают тревогу. Кто-то лезет на крышу за своим оружием.

— Постой, я знаю город, нам не туда! — Кричит Казимир, но девушка тащит его на площадь.

К чему-то грохочущему и страшному.

Железная тварь на площади пыхтит паром. Она бьется и двигается изнутри, словно одержимая демоном... Словно? Да она есть и одержимая демоном! Эта штука настолько неестественна, что вызывает ужас.

— Бежим отсюда! — Призывает Казимир, но не может вырвать руку. Он паникует, неужели засранка хочет принести его в жертву этому чудовищу, чтобы спастись?

Девушка дергает его за руку, поднимает тесак и...

Обрушивает его на веревку с такой силой, что самодельный меч застревает в железной бобине.

— Там люди наверху! — Поясняет свои действия она. — Сверху мы как на ладони, они не дадут нам скрыться! Ты говорил, что знаешь путь, куда нам?

Сзади раздаются крики. Звенит колокол. По всему городу поднимается тревога.

— Нам... сюда, да! — Указывает Казимир и девка вновь тащит его за собой. Ноги заплетаются. Он не поспевает за воином, которой приходится сдерживаться. Крики погони всё ближе.

— Хренов хлюпик. — Плюется она и подхватывает аристократа на руки. Казимир взвизгивает, как девица.

— Дорогу показывай!

— Туда! — Сгорая от стыда, кричит младший Шорт.

Они несутся по улицам, немногочисленные прохожие недоуменно смотрят на них. На полной скорости девушка влетает на небольшую улицу, где собралась целая куча народа, что перекрыла собой всю улицу.

Лысоватый мужичок с головой, похожей на яйцо, стоял на бочке и воодушевленно вещал толпе.

— Учиться, учиться и еще г’аз учиться! Знание — не должно быть п’гивилегией аг’истокг’атии! Каждый куха’гка должна знать г’амоту, уметь читать и писать! С огг’омным удовольствием объявляю, что наш милостивый лог’д в эти выходные отк’гывает школу для всех! Каждому, кто п’гидет на занятия, обещаны...

— Не стой, бежим, бежим! — Младший Шорт стукнул по голове заслушавшуюся девушку.

— Но улица перекрыта!

— Значит туда! — Казимир указывает рукой на узкий переулок.

Парочка ринулась туда. Под ногами заскрипели угольки. Обгоревшие доски штабелем уложены на брусчатку, а на месте ближайшего дома пустынно чернеет фундамент. Похоже, был пожар и дом разбирали, чтобы освободить место.

— Что за хрень? Проклятый Кондор, какого черта ты сотворил с моим городом? — Возмущается Шорт, когда они проносились мимо сгоревшего здания.

— Заткнись! — Рявкает на него девушка.

Погоня серьезно отстала. У них есть шанс вырваться за город.

Пригород уже близко, девушка несется со всех ног вперед и... резко заворачивает за здание.

— Что? — Недоумевает Казимир и летит на землю. От удара перехватывает дыхание.

— ТИХО! — Яростно шепчет девушка и осторожно выглядывает из-за стены дома.

— Что там? — Приглушив голос, спрашивает Шорт, но она ему не отвечает. Он поднимается на ноги и тоже выглядывает наружу.

Там, где было поле — вся местность перерыта. Длинные рвы, мотки чего-то железного, сверкающего на солнце острыми краями. Серые, прямоугольные домики, словно созданные магом земли. И куча солдат. Десятки и десятки. Все вооружены.

— Когда они успели... Это же не было...

— Да тихо ты! — Девушка едва сдерживается, чтобы не вписать аристократику.

Дверь дома скрипит и на пороге показывается недоумевающий крестьянин. Похоже, он услышал их и вышел разобраться, что происходит.

Рука воительницы со скоростью змеи несется к нему и затыкает рот. Другая тащит за стену, подальше от взглядов солдат.

— Ты молчишь, и тогда я не сломаю тебе шею. Понял?

Крестьянин кивает.

— Отлично.

Девушка убирает руку со рта, но другая лежит на шее. Намек на то, что она может её сломать в любую секунду.

— Так... Скажи, вот эта демонщина в поле, за домами... Ты знаешь место, где её нет?

Крестьянин, стиснув зубы, буравит её взглядом.

— Так, я не переломаю шею, если ты скажешь... Но если будешь молчать — можешь попрощаться с жизнью!

Несколько секунд крестьянин молчал, после чего сказал:

— Весь город обнесен укреплениями, посты стражи везде. Невозможно проскользнуть мимо них.

— Ясно.

Девушка сомкнула обе руки на шее, и крестьянин захрипел.

— Эй, я же просил...

— Живой он будет, просто придушила. Бездна, что же делать... Попробовать прорваться? — Она уселась на траву и бросила взгляд вдаль.

По дороге послышались лошадиные шаги. Одинокий старик правил повозкой, полной пахучего дерьма и направлял её прямо к солдатам.

— Отлично! Идем! — Приободрилась девушка.

— Нет, нет, нет! Я не полезу в дерьмо! — Запротестовал Казимир.

— Ну и оставайся тут тогда. Посмотрим, поможет ли твое «милосердие». — Фыркнула девушка и запрыгнула в проезжающую мимо них телегу.

— Аааа, в бездну! — Выругался про себя аристократ и последовал её примеру.

Дерьмо было свежим и абсолютно отвратительным. Он едва сдержался, чтобы не сблевать. Самое ужасное, что он, похоже, понял, КУДА девалось всё то, что он делал в ведро во время заключения...

Худший день в его жизни!

— Стой. Старик, что везешь?

— Дерьмо, господин.

— Мда? Точно?

Послышались приближающиеся шаги и беглецам ничего не оставалась, кроме как нырнуть в вязкую массу с головой.

— В самом деле, дерьмо. Такой большой кучи дерьма я у тебя еще не видел!

— Дык, сегодня заехал в гриф... Эм. Как конюшня для грифона называется? Грифо...нюшня? — Задумался старик.

— Наверное, будет правильнее грифятник. — Предположил солдат.

Они рассмеялись.

А Казимира всего трясло от отвращения и ярости. Хватит болтать, идиоты, езжайте уже дальше! Но парочка всё не прекращала.

— В общем, вы поняли. Такую кучу наделал, кошмар! Представляю, сколько он жрет.

— Жрет и правда, как весь наш полк. Сам видел, как ему целого быка приводили. Целитель, правда, сказал, что как поправится, жрать будет меньше, но всё равно... Эх, нам бы так питаться!

— Дык, вас и так, не обижают.

— Это так, не спорю... Надеюсь, не везешь контрабанду?

— Нет, что вы, господин. У меня в повозке только дерьмо.

— Ты не обижайся, я наоборот, предупреждаю. Если кто предложит, не соглашайся. Понятное дело, в дерьме можно много чего провести...

— Я честный человек и перевожу только дерьмо! Лошадиное, грифонье, человеческое даже. — Возмутился старик. Слишком рьяно для действительно честного человека.

— Постой, не ершись! Говорю же, предупреждаю. Наша новая управляющая ложь за версту чует. Вот будет проверка, спросят тебя, возил ли контрабанду, что ответишь? А соврать-то не выйдет. Если при старой власти возил — плетей только получишь, а если при новой... Не берись, если предложат, мой тебе совет.

В воздухе повисла тишина.

— Спасибо за совет, господин... Я подумаю над ним, но кроме дерьма у меня в телеге ничего нет, клянусь.

Что-то заскрипело.

— Ладно, можешь проезжать. — Наконец, произнес солдат и телега тронулась с места.

Подождав, пока телега отъедет достаточно, беглецы выбрались из неё и скрылись в поле поблизости.

— Слава Единому, неужели выскользнули из когтей Кондоров! — Лыбился вонючий, но довольный Казимир.

— Угу. — Произнесла девушка. — Надо двигаться к реке. Нужно смыть с себя... Всё это.

— Погоди, как тебя зовут?

— Моника.

— Кхм-кхм. — Прокашлялся Казимир. — Благодарю тебя за помощь с освобождением, клянусь, что достойно отплачу за неё!

Та пожала плечами.

— Ну хорошо, золото лишним не бывает.

Аристократ вдруг воздел кулак в небо и яростно крикнул.

— А также я покараю всех, кто заставил меня через это пройти! Сам Единый услышал меня, даровав спасение и я не подведу его! Я уничтожу этот предавший меня город, я сожгу дотла его и всех жителей! Я убью всех! Всех! А главное, Кондора! Я буду пытать его днями я и ночами, а потом я утоплю его в телеге с...

Что-то просвистело и рухнуло с небес прямо на темечко Казимиру.

БАХ!

Аристократ пошатнулся и свалился оземь, как подкошенный.

В воздух поднялось облако песка и накрыло вырубившегося Шорта. Миг — и он стал походить не на дерьмодемона, а на мифического, песчаного голема.

Моника быстро поднимает руки вверх.

— Единый, не карай меня! Я ничего такого не планирую, спасибо, что помог спастись! — Скороговоркой произносит она, но подняв взгляд, замечает, как над ними летит уже знакомое, пухлое чудовище.

— Вот срань... — Ругается девушка, подхватывает потерявшего сознания Казимира и тащит его в противоположенную сторону, подальше от снижающегося монстра.

Спустя несколько часов по кустам и полям, голодная и выбившаяся из сил, она спускается к реке вдалеке от города.

— Наконец-то! — Она с огромным наслаждением сбрасывает с плеч балласт в виде аристократа. Даже для её четвертого ранга столько часов усилий — это перебор. Тут никакая выносливость не поможет.

С нескрываемым удовольствием она зачерпывает воду и смывает присохшее дерьмо.

Далекий цокот подкованных копыт заставляет напрячься. Девушка оттаскивает аристократа в кусты, подхватывает камень и ползком передвигается поближе к дороге. Преследователи?

Нет. Напротив, группа всадников скачет в сторону города, а не от него. Начищенные, сверкающие доспехи. Многочисленные знамена. Белые лошади. А во главе нескольких десятков закованных в латы рыцарей — блондинистая аристократка. Ну точно, Клаусы!

Что, провалится им в бездну, Клаусы забыли на севере? Ведь их земли далеко на юге...

А, плевать.

Подождав, пока всадники промчатся мимо, девушка спустилась к реке и побрызгала водой на аристократика.

— Бездна... Голова раскалывается... Что произошло? — Плаксивым тоном заныл он.

— Единый тебя за слова наказал. — Мстительно возвестила Моника.