Ближе к вечеру, перемыв посуду и проводив Эрику к дяде Балану, мы с Ванессой снова заглянули в сарай, где копошилась стайка цыплят. Мы принесли мелко нарубленное яйцо, пшено и воду. Пока Ванесса раскладывала корм, я заглянула в опустевшее гнездо. Брошенное яичко лежало там едва тепленьким.
– Думаешь, она больше на него не сядет? – шепотом спросила я.
– У нее и так полон клюв забот, завтра попробуем выпустить семейство во двор. На солнышке и зеленой травке малыши быстрее окрепнут.
– Придется от котов охранять. Хищные птицы здесь вроде не водятся.
– Еще как водятся! – уверенно сообщила Ванесса. – Над Динавой частенько кружат коршуны. А в поселке даже голодные вороны таскают птенцов. Ты не знала?
– Может, навестим Магду Струмески? – предложила я, воинственно хрустнув сплетенными пальцами обеих рук. – Она с птичьим племенем на короткой ноге. И пусть держит своего кота подальше, не то в следующий раз тот потеряет глаз. Кстати, золотой дротик у тебя? По-моему, это не справедливо.
Я поднялась с колен и Ванессе пришлось щуриться на меня снизу вверх.
– Дорогая Вера, – вкрадчиво начала она, – разреши мне на память об этом лете оставить рапиру маленького народца. Взамен я подарю еще несколько чудных платьев, подозреваю, что тебе сейчас захочется наряжаться именно в платья…
– С чего бы вдруг? – насупилась я.
– Ах, Малинка, – ласковым ручейком лился голос Ванессы, имитируя интонации другого человека, – уж я-то знаю, какую силу имеют правильные наряды над сердцем мужчины. Когда взгляд его нетерпеливо скользит от горла до колен по струящейся ткани – фантазии распаляют желания и страсти.
– Я прошу, не называй меня так больше. Малинкой не называй. Только он может…
Вдруг горло перехватило странным спазмом и глаза защипало от слез, я отвернулась к остывшему гнезду, чтобы Ванесса не заметила. Вообще нет причины для грусти, может, мне передалось обычное состояние Альго – древняя меланхолия одинокого бессмертного существа. Я не выдержала и спросила напрямик.
– Ванесса, можешь честно ответить? У тебя с Хозаром что-то было? Легкая интрижка, серьезный роман? Просто скажи мне правду.
В ответ раздался хрипловатый смешок.
– С каким именно Хозаром? Они мастера менять обличье и заметать следы.
– Ты же поняла мой вопрос! – резко сказала я.
Ванесса тоже выпрямилась, оказавшись выше меня на полголовы.
– Да, порой мы эффектно пересекались с Альго. Так, что искры сыпались огненными снопами вокруг, но тебе не о чем волноваться, Вера, – это были скорее реверансы двух магических течений. Мы оба знаем толк в колдовстве, но по своему называем наши дары. Хозар ищет всему научное объяснение, он сведущ в современной медицине и фармакологии, немножко философ и аскет, а я следую заветам наших отчаянных предков, живших в ту пору, когда когда земля и вода были поистине чисты, таили огромные силы. Пусть мой подход немного наивен и кому-то покажется старомодным, результаты его по-прежнему вдохновляют.
Мне казалось, сейчас Ванесса говорила без снисходительной насмешки – горделиво и тоже немного грустно.
– А велика ли цена за такие дары? – тихо спросила я.
– Мне она по плечу, а вот Альго часто взваливает непосильную ношу.
Ванесса положила мне ладонь на плечо и участливо заглянула в глаза.
– Тебе может показаться, что мы с ним подтруниваем друг над другом словно старые любовники, но даже руки наши никогда не соприкасались. Клянусь полной луной над священной дубовой рощей! Мы чтим наше мастерство и в нужный час придем на помощь друг другу.
– Думаешь, у нас с ним может что-то получится? – сдавленно прошептала я, теребя и так обтрепанный карман джинсов.
– О, я же не настолько оракул! Решай сама. В любом случае, ты получишь бесценный опыт в разных сферах жизни. На твоем месте я бы скинула платье и нырнула в омут с головой.
– Спасибо… – смущенно ответила я, немного оторопев от ее пылкости. – А ты сама замужем?
– Нет-нет, мне еще рано обзаводиться такими цепями. Разве что в возрасте Магды…
– Вы в ссоре с ней? Мне сложно в это поверить, пф-ф… но та сцена на крыше – взъерошенная ворона и сердитая белка… неужели вы действительно подрались?
Ванесса громко рассмеялась, заставив цыплят с испуганным писком укрыться под шатром материнских крыльев.
– Запомни, Вера, на голубом шарике, что движется вокруг звезды по своим неведомым законам, есть таинственные места, где легко творятся чудеса. Динава – одно из таких мест. Удивляться здесь нечему. Особенно тебе – наследнице соседнего мира.
Я даже за голову схватилась.
– Ванесса, ты опять загадками говоришь! Вроде тихое, удаленное от городов место, а такая суматоха творится каждый день. Мне хочется тебя за руку утащить в комнату, чтобы никто не мешал беседе. Столько вопросов!
– Давай двигаться постепенно, – важно сказала она, – от простого к сложному. Взять хотя бы это яйцо… легенды твердят, что мир начался с яйца…
– Еще страшно переживаю насчет отца, – перебила я, – он же тебе на один зубок! Открытый и доверчивый как ребенок, беспомощный… очень ранимый… пожалуйста, не играй с ним.
– Ты преувеличиваешь, Вера! Если Ника хорошенько встряхнуть…
– Этого я и боюсь! Он у нас слишком хрупкий.
– Чепуха! – возразила Ванесса. – Я чувствую в нем отвагу полтора воина, щедрость семерых менестрелей и мудрость двух звездочетов. Нику пора крепко встать на ноги и явить свету блестящую сагу о старых доблестях ирландского народа. Будь спокойна, Вера! Я этим займусь.
– Но Ванесса…
– Клянусь Святой Бригиттой, ни один волосок более не покинет его редеющую макушку! А сейчас заверни золотое яичко в платок и спрячь за пазухой, иначе зародыш до утра не протянет.
– Предлагаешь выпарить его без курицы? Нужен маленький инкубатор, на худой конец, лампа и мягкая постелька, – рассуждала я.
Ванесса смотрела в гнездо с сомнением, терла указательным пальцем кончик носа.
– Лучше будет, если станешь хотя бы пару часов в сутки держать его при себе. Он привыкнет и потом легко дастся в руки.
– Ты о цыпленке?
– О том, кто внутри. Никогда не угадаешь наверняка… Но в одном я уверена – без твоего тепла малыш не переживет эту ночь. Готова держать яйцо при себе еще пару дней? Вознаградится сторицей, не сомневайся.
И минуты не прошло, как в ладонях у меня оказался сверток мягкой ткани, казалось, Ванесса сбрасывает с себя платки, словно дерево листья. Я спрятала тряпичный кокон с яйцом под одежду поближе к телу, уверенная, что скоро отыщется более правильное убежище, например, в комнате Анны есть подходящий ночник.
Но Ванесса велела дожидаться на улице, а сама зашла в дом за гостинцами Магде.
– Пора мириться с каргой, а то еще испортит погоду во время праздника.
Пока мы шли через луг по козьей тропе, я пыталась больше узнать о соседке.
– Почему Магда встретила нас словно врагов? Мы вежливо обращались к ней с первого вечера в Динаве.
Ванесса приставила ладонь к горизонту, высматривая тучи над ивами, которые закрывали домик Струмески.
– Ох, быть дождю! Старуха рассержена. А что странного в холодном приеме? Магда собиралась защищать Хозара от козней Малинович. Обожает его как родного сына, хоть и груба на вид. Жизнь готова отдать. Своих-то детей не было… Это к вопросу о цене колдовских даров.
– Но мы не желаем никому зла, мы приехали только познакомиться с домом…
– Попробуй ей объясни! Если Малинович – значит, враг.
– А вы почему в ссоре? Клановая вражда или профсоюзная ревность?
– Да-да, – рассеянно отвечала Ванесса, придерживая длинный подол. – Старуха ужасно ревнива. Я всего разок раскурила деду Мишко вишневую трубочку на просеке, когда он угостил меня домашним вином и сыром, так с тех пор ворона не дает проходу и гонит прочь. А в чем моя вина? Я только похвалила его усы и попросила позволения их потрогать… Знаю, что красива и мужчинам нравится на меня смотреть, у них загорается кровь и сердце наполняется весельем, словно крепкие меха густым пряным элем. Одно печалит, подруг у меня нет, только сестры по ковену.
Меня рассмешило это добродушное признание. В порыве чувств я обхватила ее за талию и боднула в плечо.
– Если обещаешь не обижать отца, я готова стать твоей подругой. Если захочешь… я считаю, ты очень разборчива в выборе окружения.
– Спасибо, моя дорогая! Ты славная девочка… прости, если порой кажусь несносной болтушкой.
Она растроганно поцеловала меня в лоб и тут же посетовала, что я ношу слишком скромные серьги, которые почти незаметны в ушах. И скучные кофточки и невзрачные кроссовки. И прическу мне следует поменять. (Теперь понимаю, почему у нее нет подруг)
– Еще я заметила, что ты немного сутулишься при ходьбе. Распрями плечи, не бойся показать грудь. И смотри людям в глаза, когда хочешь, чтобы они услышали.
– Мне неловко. Я сама смущаюсь пристальных взглядов и не хочу кому-то досаждать.
– Конечно, если твоя речь будет в виде получасового монолога, можно заранее зажмуриться, чтобы не заметить, как собеседник зевает от скуки. Но один живой ясный взгляд и легкая улыбка творят чудеса, поверь.
Дальше мы шли, взявшись за руки и болтая, как две сороки. Прежняя настороженность между нами исчезла, мне показалась, что именно сейчас Ванесса была естественной, а в присутствии Эрики и даже отца играла на публику.
Небо над хижиной Магды совсем потемнело, пепельно-серые облака медузами обвисли книзу, грозя обрушить на нас тонну воды, словно гигантское ведро под сводами аквапарка.
Двери хижины были гостеприимно открыты, но едва Ванесса приблизилась к темному проему, как выставила руки вперед, остерегаясь невидимой опасности.
– Так и знала! Старая карга установила ловушку. Вера, отойди к дровнику, пока я не разберусь.
– Может, позвать ее? Бабушка Магда-а! Мы принесли пирог. Пустите нас в дом!
Глухой рокот сотряс стены хлипкого с виду строения.
– Войдите, если сумеете, букашки!
Яростный порыв ветра из хижины превратил прическу Ванессы в соломенное гнездо, бросил мне в лицо горсть древесной трухи, заставил отплевываться и прочищать глаза.
– Вот дурная! – ругалась Ванесса, прибавляя сочные словечки на незнакомом наречии.
– Давай оставим пирог на завалинке и уйдем. Бабуля не готова к переговорам, – предложила я.
– Ну уж нет! – сердито заявила Ванесса. – Я в кои-то веки пришла сюда с миром. И этот мир намерена установить здесь любым путем!
Она оттолкнула меня назад и с быстротой стрелы ринулась во мглу хижину, выкрикивая громкие слова на латыни. Я только заметила, что взметнувшийся подол платья сзади полыхнул пламенем. Едко запахло гарью.
Я громко откашлялась, потом осмотрелась по сторонам и присела на толстое бревно, обросшее травой и лишайником – видимо, валяется здесь не одно лето. Приготовилась ждать результата ведьминых разборок. Домик Магда ходил ходуном, дребезжали окна, тряслась как в ознобе печная труба, брякала посуда. Гомон, толкотня, свист…
Скрипнули двери сарайчика, скоро рядышком со мной на бревно тяжело опустился дед Струмески.
– Как поживаешь, Вера?
– Спасибо, ничего! А вы?
– Неплохо, неплохо! Кто там у нас?
Он выразительно ткнул кончиком посоха в сторону закрывшейся двери в дом.
– Ванесса… Вы ее помните? Средних лет, рыжие волосы, зеленые глаза… – описала я.
– А-а, да-да-да! Манкая женщина. Моя старуха из-за нее чуть мне усы не оборвала. Все боится, что позарюсь на молодую. Глупая! Куда ж я пойду, если с юности повязан всеми ее чарами. И молоком, и кровью и родниковой водой… Кха-кха…
– Что ж, без колдовства любовь не удержать? – у меня голос дрогнул, до того стало обидно.
Нелепые мысли поползли в голову, как крохотные мурашики по бревну. А вдруг Альго тянут ко мне только волшебные цепи заклинания? Вот ему и не терпится разбить чары тем или иным способом, стать наконец свободным от моих просьб.
Дед Мишко задумчиво покряхтел, достал из кармана трубочку и большим поправил в ней табачок, но курить не стал, просто вертел в руках.
– Я тебе так скажу, Вера. Со своей старухой я прожил больше сорока лет и в большинстве дней всем был доволен. Она мне нужна как это небо, как воздух и хлеб. А колдовство тому виной или другая причина – мне дела нет.
– Вы ведь работаете у Хозара? – быстро спросила я.
– Так…
– А его родители живы? Есть братья или сестры?
– Насколько знаю, никого нет. Остался один.
– А как звали его отца?
– Димитрий.
– Как деда? – уточнила я.
– Как деда и прадеда, у них в роду всех мальчиков принято так называть.
– Но Альго носит другое имя… Разве он не Хозар?
– Он тоже Димитрий, – улыбнулся старик, – сам себе придумал прозванье – Альго. Мудрено и не по нашему. Но мы уж привыкли тут. Сейчас все горазды отрываться от своих корней, все норовят по своему. Не знаю, не знаю, что это за слово – Альго… откуда он вычитал… ну, ничего…
После непродолжительной тишины в хижине разбилось стекло, посыпались на двор осколки, дед Мишко даже бровью не повел, а я нетерпеливо заерзала на бревне.
– Может, надо их успокоить? Так весь дом разнесут и покалечат друг друга.
– Пусть поговорят по душам. Старуха с вашего приезда кипит чугунком, надо сбросить пар.
– А Ванесса не пострадает? – засомневалась я.
– Так знала, куда идет. Тоже надо сбить спесь! – прогудел он в седые усы.
– Вы как хотите, а я к ним!
Удар молнии пришелся прямо в трубу, как молот по наковальне – россыпь багряных искр заставила меня пригнуться чуть не к земле.
– Скоро кончить должны, – удовлетворенно сообщил дед Мишко. – Драконов огонь у Магды последнее оружие в арсенале. Значит, пуст колчанчик, теперь толковые разговоры пойдут.
И правда, небо скоро посветлело, ветер ослаб, и на пороге с видом победительницы показалась знакомая старуха. Черный платок с длинными кистями съехал набок, клок седых волос свисает над морщинистым лбом.
Магда уперла кулаки в бока и напустилась на нас:
– А вы чего расселись? Заняться нечем? Козы напоены?
– Мы про драконов говорим, – миролюбиво ответил дед Мишко. – Много в народе о них страшных сказок сложено.
Магда грозно прищурилась на меня и, вспомнив советы Ванессы, я не отвела взгляд и растянула губы в улыбке.
– Добрый вечер! А вы сказки любите?
Тогда Магда распахнула двери пошире и процедила сквозь редкие зубы:
– Кто дикого кура на груди греет, тому бы о драконах помолчать!
Я не придала значение ее словам. Пусть что-то бормочет себе под нос на пернатую тему. Меня больше волновал легкий скрежет в доме и отсутствие Ванессы. Не хотелось думать о плохом.
Пришлось звать деда Мишко на подмогу.
– Разрешите мне войти в дом и забрать подругу! Вдруг Магда ее побила.
Но растрепанная голова Рыжей уже показалась в разбитом окне.
– Вера, сюда – смелей! Помоги разобрать посуду. Мы с бабушкой уладили все разногласия на этот сезон, торжество в Малинках пройдет при ясном небе.
– А как здоровье вашего кота? – осмелилась я обратиться к суровой хозяйке, прежде чем ступить на низкий порог хижины.
Магда поправила платок и вытерла нос одним из его концов.
– Мой Лев больше не сунется в ваши колючие кусты.
– Какое красивое имя… – от души похвалила я, желая задобрить старуху и наконец попасть в дом.
Дед Мишко хихикнул за моей спиной.
– Так это краткое имя. Вообще-то Магда зовет его «Базилеусом».
– О! Прямо императорское имя… Очень подходит.
Магда гордо вскинула подбородок с тремя жесткими седыми волосками (как я их раньше не замечала?) и посторонилась, пропуская меня внутрь.
Следующие полчаса мы с Ванессой молча собирали глиняные черепки по всему полу, расставляли по местам старенькие кастрюли и железные миски. Я с трудом вынула из оконной рамы пару ножей и вернула на место скатерть, странным образом повисшую на лампе.
Потом мы напились травяного чая с вишневым вареньем и уже готовились откланяться, как Магда пристально глянула на меня и вдруг заявила:
– Отдай мне золотое яйцо, которое прячешь за пазухой! С этим куренком тебе не сладить, он много бед может принести в неумелых руках.
– А как вы узнали? – спросила я, еще не утратив способности удивляться прозорливости местных дам.
– Хватит ее пугать! – перебила Ванесса. – Я буду рядом и прослежу, чтобы все прошло тихо.
– Он спалит вам дом! – угрожала Магда, и дед Мишко неожиданно кивнул, поддерживая жену.
– Веруша, с золотыми яйцами надо держать ухо востро! Я слышал, люди после таких подарочков без следа пропадают. Только доброй душе без корысти они приносят удачу. Но часто не ту, которую может ожидать простой человек. Опасная штука.
– Вот потому его и доверили нашей девочке! – убежденно спорила Ванесса, пряча под стул оборванный подол еще недавно нарядного платья. – Вспомните, сколько лет Анне не давалась черная курица с красной лапой. И вот молодая Малинович в Динаве – смена поколений, новый виток истории.
– Это вещий знак! – загробным голосом протянула Магда и сделала постное лицо, втянув дряблые щеки. – Значит, ей в самом деле пора уйти. Даже немного жаль… мы только из-за пастбища ругались.
В комнате с низким серым потолком совсем стемнело, пучки трав, развешанные по стенам издавали свежий аромат лугов после дождя. Магда установила в стеклянном стакане толстую свечу и, прошептав коротенький стишок, накрыла ее фитилек указательным пальцем.
Тут же отдернула руку, потому что под пальцем уже бился крохотный зеленый огонек. Я удивленно таращила глаза и вертела головой от одного собеседник к другому, старалась понять, о чем они говорят.
– Кому пора уйти? – жалобно прошептала я. – Объясните толком, что за секреты! Вторую неделю живу здесь и такое чувство, что все вокруг повязаны общей цепью загадочных событий. Похоже на секту. Ну, кто-нибудь, объясните мне правила игры! Я тоже хочу…
– Всему свое время! – Ванесса тряхнула подпаленными на кончиках кудрями. – Еще неизвестно, вдруг ты завтра решишь сбежать в город от наших чудес. Альго расстроится.
– Не сбегу! – заверила я. – Теперь не сбегу.
– Что же изменилось? – ехидно спросила Магда.
– Здесь сладкая вишня, древний замок и самые милые ведьмы на свете, – искренне ответила я, чувствуя каким теплым под одеждой стало брошенное яичко. – Ванесса, пойдем домой! Отец, наверно, ищет нас…
– Ты права, – заботливо подхватила та, – Ника надо укладывать в постель, иначе до утра просидит за ноутбуком. А светлая голова должна отдыхать-отдыхать… бай-бай.
Дед Мишко проводил нас через луг, освещая тропу ручным фонарем.
– Доброй ночи, красавицы! Храни вас Боже…
Славный старичок!
– Вам понравился луковый пирог по эльзасскому рецепту? – спросила я. – Магда к нему едва прикоснулась, сказала, слишком переперчён.
– А я люблю остренькое, пусть старуха ворчит! Мне больше достанется, – добродушно прогудел Мишко.
Добравшись до комнаты Анны, первым делом я устроила постельку яйцу и включила настольную лампу для обогрева, – господин Бах подсказал как правильно отрегулировать свет для комфортной температуры, чтобы не сжечь и не застудить малыша.
Семен усердно набирал на планшете текст о нашем эксперименте – выведение цыплят без курицы. С моего разрешения записал видео для будущего ролика. А отец… Что отец? Признался, что от долгой сидячей работы у него разболелась шея, и Ванесса сразу же обещала сделать расслабляющий массаж.
– Сегодня хватит и моих рук, а завтра нагрею камешки в отваре шалфея и выложу на твоей спине знак мужской силы и долголетия. Сразу помолодеешь.
– Ты просто волшебница, Ви-ви! Ты моя прекрасная Муза…
Он торжественно взял в руки ее ладошку и прижался к ней губами несколько дольше, чем требовал жест обычной благодарности.
Я едва держалась на ногах от усталости, чтобы анализировать свои чувства во время этой трогательной сцены. Тем более, что парочка «голубков» потом упорхнула в спальню отца и оттуда еще какое-то время раздавалось монотонное пение на ирландском и тихие стоны отца. Похоже, массаж действительно принес ему облегчение. Телесное и моральное.
Я, конечно, не стала подслушивать, поскольку сама хотела спать. Семен предложил спуститься вниз и выпить «капельку вина» у камина, но я отказалась. Я думала об Альго. Или Димитрии… Как правильно его называть?
Я спрошу его об имени, о золотом яйце и о многом еще спрошу, скорее бы он вернулся в Динаву.