Влечение

10

Дамон вернулся. Кажется он никуда и не исчезал. Он следил за мной, искушал меня, контролировал меня. Он — кукловод, а я злополучная марионетка, вынужденная подчиняться.

Пока я не увидел Дамона, я не понимал, насколько мне понравились Сазерленды, — я больше не был одинок, у меня появилась надежда на нормальную жизнь. Я знал, что должен буду с ними расстаться, но я посмел надеяться, что мое путешествие по этому миру будет не таким одиноким, если я докажу себе, что могу держать себя в руках, но Дамон слишком хорошо меня знает. Он зачаровал Сазерлендов, чтобы они приняли меня, но не зачаровал меня, чтобы я остался с ними. Я мог убежать утром, мог сбежать в парке, мог смешать с толпой на балу. Но я остался, потому что — и Дамон это знал — мне нравилось чувствовать себя частью семьи, хотя бы на несколько дней.

План Дамона страшил меня — хотя бы потому, что его не понимал. Почему Нью-Йорк? Почему Сазерленды? Почему я? Если Дамон мог срежисировать все, втереться в доверие к Сазерлендам, обеспечить мое присутствие, тогда зачем весь этот спектакль? Зачем утруждать себя женитьбой? Почему бы просто не привести Уинфилда в банк и не снять со счетов все деньги? Он собирается жить как человек? Ему нужен брак, чтобы занять место в обществе? Он просто хочет помучить меня?

Или что-то другое? Секретная цель, которую я не могу даже вообразить?..

У меня были только вопросы. И я боялся, что ответы даст первое же мертвое тело.

Чуть позже я стоял на плоской крыше одного из самых впечатляющих зданий в федеральном стиле, которое я когда-либо видел. Стройные ко лонны поддерживали легкий портик над парадным входом, к которому вела огромная витая лестница, покрытая красным ковром. Каждая деталь, от оконных переплетов до карнизов, была тщательно продумана, и ничего лишнего здесь не было. Огромная овальная столовая в точности (насколько я мог об этом судить) повторяла столовую Белого дома. Того самого Белого дома. В нашей новой столице. Примерно так же выглядел дом коменданта, достаточно роскошный для человека, командующего Бруклинской верфью.

Если ему недоставало размера и модных деталей (как, например, в резиденции Сазерлендов), это компенсировали идеальные лужайки, прекрасный сад и великолепный вид на Манхэттен. Поместье стояло на утесе над Ист-ривер и городом, находившимся под защитой флота. Раньше здесь проживал коммодор Мэттью Перри собственной персоной. Я затаил дыхание от этого великолепия.

— Нет. — Бриджит решительно замотала головой и с непреклонным видом отступила, подбирая юбки.

Ее маленькая свита добродушно засмеялась.

— Слишком белый, — решил Брэм.

— Слишком маленький, — добавила Хильда.

— Но он невероятен! — воскликнул я. — Какой вид! Какой он огромный! Какой… что с ним не так?

— Место. Это Бруклин. — Бриджит не смотрела на своего жениха. — Никто не женится в Бруклине.

Уинфилд взглянул на свою жену с любовью, явно вспоминая собственную свадьбу. Наверное, она была весьма скромной — тогда он еще не был богат. Вряд ли это их волновало тогда, но сейчас они хотели обеспечить самые дорогие капризы младшей дочери.

Лидия улыбнулась и что-то прошептала Дамону, который не обращал на нее внимания. Ей было все равно, где выходить замуж. Поскольку нам предстояла сомнительная церемония соединения двух «счастливых» пар одновременно, она великодушно предоставила выбор сестре. Сазерленды принадлежали к епископальной Церкви, по крайней мере формально, но ни моя, ни Дамона конфессиональная принадлежность или отсутствие таковой никого бы не смутили. Не было проблем и с выбором церкви для церемонии — семейная часовня. Очень роскошная семейная часовня. Бриджит в этом вопросе была очень современной.

— Зачем тогда мы рассматриваем особняки с видом на Проспект-парк, — поинтересовалась Маргарет, — если Бруклин нас не интересует?

— Мне понравился тот, с романскими арками, — вмешался я, надеясь избавиться хоть от этой части хлопот.

— Боюсь, что нет, братишка. — Дамон взял меня за плечо. — Осталось всего четыре. Возвращаемся на Манхэттен.

Мы спустились по крутой деревянной старомодной лестнице на первый этаж, поблагодарили дворецкого и отправились к пристани фултонского парома, который должен был перевезти нас к каравану карет, предназначенных для долгого путешествия по городу.

— Отличное место, чтобы поставить кафе с мороженым, — задумчиво изрекла Лидия.

— Ты хочешь мороженого? — спросил Дамон, как будто у четырехлетней.

Хотя находиться рядом с Бриджит было мучительно, так меня раздражало все, что она говорила, постоянно ждать, что Дамон выкинет что-нибудь ужасное, было еще хуже. Потому что Дамон обязательно сделает что-нибудь ужасное, как только ему надоест играть во внимательного жениха. А его терпения хватит ненадолго — он любит только те игры, где можно делать ставки.

— Да, — сказала Лидия. — Но здесь нет мороженого. А должно быть.

— Не беспокойся, — влезла Бриджит, стремясь вставить в беседу что-нибудь умное, — скоро здесь будет огромный мост, везде будет тень, а места хватит только на грузовые повозки и вонючих лошадей.

Брэм — источник этой информации — покачал головой:

— Нет, Бриджи, здесь будет прекрасное освещение. Посмотри, где сейчас солнце…

Я оперся о поручень, изучая нашу маленькую экспедицию. Девушки напоминали картинку — четыре красавицы, раскрасневшиеся от солнца и прогулки, ленты на шляпках развеваются, юбки обвиваются вокруг бедер под легким ветром с моря. Они были хороши — на мгновение я даже забыл, в какой ситуации оказался. Маргарет купила у мальчишки газету, чтобы почитать в дороге. Для лодочной прогулки день был отличный, и, против ожидания, Ист-ривер не порождала во мне отвращения, которое до сих пор вызывала бегущая вода. Бриджит спустилась вниз, не желая сидеть на солнце, — учитывая мое положение, это было как минимум смешно. Я расслабился впервые за день, подставив лицо солнцу, — благодаря средиземноморским корням моя кожа легко покрывалась здоровым бронзовым загаром.

А потом рядом плюхнулась Маргарет.

— Вы кажетесь разумнее второго жениха, — резко сказала она, — чего вы хотите от нашей семьи? Денег? Доли в бизнесе? Чего?

Я внутренне застонал.

— Вам придется мне поверить. — Я поймал взгляд ее голубых глаз. Не применяя Силу, я заставил свой голос звучать как можно искреннее. Взял ее руки в свои — поступок дерзкий, но мне было необходимо, чтобы она меня поняла. — Меня не волнует богатство Бриджит. Мне важны безопасность и процветание вашей семьи. Я клянусь вам чем угодно.

— Это проблема. Я не знаю, чего стоит ваше слово. Я не знаю вас. Никто вас не знает. — Маргарет вздохнула и сняла шляпку. — Это так… странно. Я понимаю, почему вы нравитесь Бриджит, вы недурны собой и хорошо воспитаны.

Я в замешательстве опустил глаза.

— Но на самом-то деле мы ничего о вас не знаем. Ни бумаг, ни фактов — просто беглец с юга? Мы говорим о Бриджит. Она уговаривала отца отвезти нас в Европу, чтобы она могла пленить короля, принца или, как минимум, герцога. Кто-то не королевской крови ей не подходит. А вы — не обижайтесь только — очень далеки от королевской семьи.

— Ну, Лидия заполучила графа.

— Да, — задумчиво сказала Маргарет. Посмотрела на меня, заправила за ухо выбившуюся черную прядь. — А насчет Дамона де Санга…

Я вздрогнул, пытаясь сохранить невинный вид.

— Что вы о нем думаете? Вы… неожиданно сблизились после двойного объяснения в любви.

Я посмотрел на юг, где Гудзон и Ист-ривер сливались, становясь морем. Я забыл о городе, не смотрел на него. Солнце заливало белым и розовым светом древние воды.

Как рассказать ей обо всем, не подвергая ее опасности? Она кажется единственным разумным человеком в семье. Я снова вспомнил о Катерине и подумал, что моей семье следовало быть более настороженной.

— Не верьте ему, — наконец сказал я, надеясь, что это не слишком опасно, — я не верю.

— Хммм, — она посмотрела на Дамона, занятого оживленной беседой с Брэмом и Уинфилдом, — и я тоже.

Остальные дома, которые, по замыслу Бриджит, следовало осмотреть, были очень далеко от места, где мы находились. Особняк Ричардсов стоял рядом с Форт-трайоном на северной окраине Манхэттена, а паром пристал к юго-восточной оконечности острова.

Во время медленной поездки в карете я увидел самый, наверное, необычный город в жизни. Неспешно поднимаясь по Пятой авеню, я поражался тому, какие разные люди избрали Нью-Йорк в качестве места жительства. От босоногих газетчиков и старьевщиков до людей вроде Уинфилда, сидящих в раззолоченных каретах и попыхивающих сигарами.

На полпути, на Шестьдесят первой улице, мы остановились перекусить в отеле «Маунт Вернон». Бриджит продолжала трещать о своем свадебном платье.

— …Дарлу надо одеть в муслин, несмотря на войну, она все равно почти закончилась. И мне нужны новые сережки, правда, папа? Стефан, дорогой, там есть самые прекрасные в мире жемчужные сережки…

Дамон прочистил горло:

— Бриджит, тебе абсолютно необходимы новые сережки. А платье твое будет такое красивое, что тебя прямо съесть захочется. Да, Стефан?

Я поднялся из-за стола, не имея возможности насладиться холодным цыпленком, свежим хлебом, рыбой и чаем и не в состоянии больше слушать бессмысленную болтовню своей невесты и бесконечные подколки брата.

— Я пойду подышу воздухом, — извинился я.

Во время торопливого бегства из столовой я бы обязательно споткнулся о кушетку, но меня спасла грация вампира. Я не мог так вымотаться — я выдерживал худшее. Жить в Сентрал-парке и питаться мелкими зверьками было намного изнурительнее, чем сидеть в карете, разглядывать дома и слушать треск младшей представительницы семьи Сазерлендов. Но я ничего не ел после вчерашней белки, я был голоден и ослаб, как будто совершил трансатлантическое путешествие.

Быстрый тихий набег на кухню выявил то, на что я и надеялся, — крыс. Их было не слишком много, в основном они гнездились в воздуховоде, ведущем в кладовую. Я поймал одну, сломал ей шею, высосал ее насухо, не теряя, однако, контроля над собой. Это было легко — такая она была мерзкая. Тихий шум и приглушенный вздох заставили меня обернуться. Крысиная кровь текла по губам.

Дамон стоял, держа за горло официантку и выдвинув клыки. Она смотрела молча и бессмысленно, как все, находящиеся под воздействием чар.

— Я смотрю, мы оба удалились с одной целью, — удовлетворенно сказал Дамон и сморщился, увидев крысу в моей руке, — ты мог бы найти что-нибудь получше.

Он откинул голову, готовясь ударить.

— Пожалуйста… не надо. — Я беспомощно поднял руку. — Не убивай ее.

Дамон остановился.

— Хорошо, — согласился он. — Я не стану ее убивать. Это будет предсвадебный подарок специально для тебя.

Я закрыл глаза, понимая, какой кошмар меня ждет. Даже если предположить, что он не убьет эту девушку в качестве подарка, потом будут другие убийства.