– Это случилось накануне их свадьбы, – начал Майрон.
Он уже вернулся в офис. Эсперанса сидела прямо перед ним. Она не сводила с него глаз, но Болитар не замечал. Он смотрел в потолок, сцепив пальцы. Спинка кресла была откинута далеко назад.
– Желаешь узнать подробности?
– Если ты хочешь их рассказать, – отозвалась Эсперанса.
Майрон рассказал. О том, как Эмили позвонила ему ночью, а потом пришла к нему в комнату. Они очень много выпили. Последнее замечание Майрон пустил как пробный шар, но, быстро взглянув на Эсперансу, убедился, что тот лопнул как пузырь. Секретарша перебила его вопросом:
– Это случилось после того, как тебя взяли в НБА?
Майрон улыбнулся. Проницательная женщина.
– Полагаю, – продолжила Эсперанса, – ваше милое свидание состоялось между подписанием контракта и твоей травмой.
– Правильно.
– Ага, – кивнула секретарша. – Тогда попробую составить полную картину. Это был последний курс в университете. Твоя команда выиграла финал чемпионата юниоров – очко в твою пользу. Ты поссорился с Эмили, и она ушла к Грегу – очко в пользу Грега. Затем начался отбор в НБА. Грег занял седьмое место, ты – восьмое; очко в пользу Грега.
Майрон закрыл глаза и вздохнул:
– Намекаешь, что я собирался сравнять счет?
– Не намекаю, – возразила Эсперанса. – Это и так ясно.
– Ты мне плохо помогаешь.
– Если тебе нужна помощь, иди к психиатру. А если хочешь правды, обращайся ко мне.
Эсперанса была права. Майрон закинул руки за голову и положил ноги на стол.
– Она обманывала тебя с Грегом?
– Нет.
– Уверен?
– Да. Они встретились после нашего разрыва.
– Жаль, – заметила секретарша. – Это было бы хорошим извинением.
– Да. Жаль.
– Значит, вот почему ты считаешь себя обязанным Грегу? Потому что спал с его невестой?
– По большей части, хотя есть еще кое-что.
– Что именно?
– Боюсь, это прозвучит сентиментально, но между нами всегда была какая-то связь.
– Связь?
Взгляд Майрона переместился с потолка на стену. Большой плакат изображал Вуди Аллена и Дайан Китон в манхэттенской сцене из «Энни Холл». На другом Богарт и Бергман стояли у пианино Сэма – в том старом Париже, который когда-то весь принадлежал им.
– Мы с Грегом вечно соревновались, – пояснил Майрон. – А между соперниками всегда возникает связь. Например, как у Мэджика Джонсона и Ларри Берда. Один постоянно бросал вызов другому. И у нас с Грегом было то же самое. Мы никогда об этом не говорили, но в глубине души чувствовали, что близки друг другу. Когда я повредил колено, Грег пришел ко мне в больницу на следующий день. Я только очнулся после дозы болеутоляющего, а он уже тут как тут. Он и Уиндзор. Я сразу все понял. И Уиндзор тоже понял, иначе вышвырнул бы его на улицу.
Эсперанса кивнула.
– Грег меня постоянно навещал. Помогал в реабилитации. Вот что я имел в виду, говоря о нашей связи. Новость о моей травме повергла Грега в шок, он словно потерял часть самого себя. Он пытался объяснить мне, почему его все это так волнует, но не мог найти подходящих слов. Это не имело значения. Я знал, что он просто должен был прийти.
– Когда ты травмировал колено, сколько прошло времени после той ночи с Эмили?
– Около месяца.
– И тебе пришлось видеться с ним каждый день?
– Да.
Эсперанса промолчала.
– Теперь ты понимаешь? – спросил Майрон. – Вот почему я взялся за это дело. Наверное, ты была права. Я переспал с Эмили, потому что Грег обошел меня в наборе игроков. Это была еще одна дурацкая схватка. Но представь, во что превратилось начало их семейной жизни? Короче, я должен Грегу Даунингу. Все очень просто.
– Нет, – возразила Эсперанса. – Не так просто.
– Почему?
– Ты фальсифицируешь прошлое. Во-первых, Джессика…
– Опять ты за свое?
– Нет, – спокойно произнесла Эсперанса. Она редко сохраняла спокойствие, когда речь шла о Джессике. – Я просто констатирую факты. Разрыв с Джессикой разрушил твою жизнь. Это был удар, от которого ты так и не оправился.
– Но она вернулась.
– Да.
– Тогда о чем мы говорим?
– Уход из спорта тоже разрушил твою жизнь. И от этого удара ты тоже не оправился.
– Чепуха.
– Ты три года хватался за любую соломинку, лишь бы вылечить колено.
– Я хотел выздороветь. Что тут плохого?
– Ничего. Но ты всем действовал на нервы. Ты оттолкнул Джессику. Я не собираюсь оправдывать ее поступок. Ты не просил ее уйти. Но в вашей ссоре есть часть и твоей вины.
– Зачем снова все это ворошить?
Эсперанса покачала головой:
– Не я ворошу, а ты. Ты сам начал копаться в своем прошлом. Сначала Джессика, затем баскетбол. Хочешь, чтобы мы спокойно наблюдали, как ты наступаешь на те же грабли?
– На какие грабли?
– Знаешь, почему вчера я не пошла на твою игру?
Он кивнул, все еще не глядя в ее сторону. Его щеки начали краснеть.
– Потому что с Джессикой у тебя по крайней мере есть шанс. Вероятно, эта сучка поумнела и больше не причинит тебе вреда. Но с баскетболом тебе рассчитывать не на что. Ты не сможешь вернуться.
– Я справлюсь, – пробормотал Майрон. Он уже говорил это раньше.
Эсперанса промолчала.
Майрон смотрел в угол. Он почти не слышал телефонного звонка. Никто не взял трубку.
– По-твоему, мне надо все бросить? – спросил он.
– Да. Я согласна с Эмили. Она сама предала Грега. Ты просто подвернулся под руку. Если то, что произошло, как-то отразилось на их отношениях, это ее проблема. Она сделала свой выбор. И ты ни черта не должен Грегу Даунингу.
– Даже если все, что ты сказала, правда, остается еще наша связь.
– Ерунда! – бросила Эсперанса. – Куча дерьма на тему мужской дружбы. Ты только подтверждаешь мою мысль. Если у вас и была какая-то связь, ее давно не существует. Ты десять лет прожил без баскетбола. Единственная причина, по которой ты вспомнил о вашей связи, заключается в том, что ты снова стал играть.
В дверь громко постучали. Створка задрожала от удара и едва не слетела с петель. Майрон резко выпрямился:
– Кто отвечает на звонки?
Эсперанса улыбнулась.
– О нет.
– Входи! – крикнула секретарша.
Дверь распахнулась. Ноги Майрона упали на пол. Он уже знал, что ему предстоит увидеть, но у него все равно отвисла челюсть. В кабинет ввалилась Верзила Синди. Это была настоящая громадина. Шесть футов пять дюймов роста, вес более трехсот фунтов. Рукава ее футболки потрескались на бицепсах. Ее ручищам позавидовал бы сам Халк Хоган.[5] Лицо было размалевано ярче, чем на ринге. Волосы торчали пурпурными пиками, на ресницах и бровях слоями лежала фиолетовая тушь. Алая помада полыхала как пожар. Она выглядела как персонаж из «Шоу ужасов Роки Хоррора». Майрон в жизни не видел ничего страшнее.
– Привет, Синди, – с трудом выдавил он.
Его новая сотрудница прорычала что-то. Она показала ему средний палец, развернулась, вышла из комнаты и закрыла дверь.
– Какого чер…
– Она попросила тебя ответить по первой линии, – объяснила Эсперанса.
– Синди отвечает на звонки?
– Да.
– Но она не может говорить!
– Только лично. А по телефону – сколько угодно.
– Господи Иисусе.
– Возьми трубку и перестань ныть.
Майрон ответил на звонок. Это была Лиза, их «контакт» в «Нью-Йорк белл». Обычно считается, что только полиция может отслеживать телефонные звонки. Ничего подобного. Почти у каждого частного детектива есть свой человек в местной телефонной компании. Все дело в том, сколько заплатить. Полный список звонков за месяц стоит от одной до пяти тысяч долларов. Майрон и Уиндзор познакомились с Лизой во время работы с федералами. Она не брала денег, но они всегда находили способ расплатиться за ее услуги.
– У меня есть то, что нужно Уиндзору, – сообщила Лиза.
– Выкладывай.
– Звонок в девять восемнадцать поступил из телефона-автомата, расположенного в закусочной между Бродвеем и Дикман-стрит.
– Та, что возле Двухсотой улицы?
– Похоже, да. Тебе нужен номер автомата?
Карла звонила Грегу из закусочной на Двухсотой улице? Чудеса.
– Давай, если есть.
Она продиктовала номер.
– Надеюсь, это вам поможет.
– Конечно, Лиза. Спасибо.
Он показал Эсперансе листочек с записью.
– Смотри, что у меня есть! – воскликнул Майрон. – Реальная зацепка.