Вне игры

Глава 5

– Спорт живет мифами, – заявил Бокс в переполненный журналистами зал. – Воображение людей захватывают не только поражения и победы. Для них важны легенды и истории. Истории стойкости и мужества. Преодоления и упорства. Крушения надежд и чудесных взлетов. Триумфов и трагедий. Уходов и возвращений.

Бокс взглянул на сидевшего рядом Майрона, и его глаза увлажнились, а на губах засияла отеческая улыбка. Болитар съежился. Ему хотелось забраться под длинный стол и спрятаться от публики.

Выдержав паузу, Бокс снова повернулся к залу. Журналисты молчали. Лишь изредка вспыхивала яркая фотовспышка. Арнстайн несколько раз сглотнул, словно хотел собраться с силами, прежде чем продолжить дальше. Его кадык непрерывно ходил вверх и вниз. Он смотрел на аудиторию затуманенным взглядом.

Слишком пафосно, подумал Майрон, но, в общем, хорошо сыграно.

Людей на пресс-конференцию пришло гораздо больше, чем он ожидал. В зале не было ни одного свободного места, кое-кто даже стоял. Очевидно, сегодня у репортеров не нашлось более интересных новостей. Наконец Бокс глубоко вздохнул и продолжил:

– Лет десять назад в моей команде появился удивительный игрок – новичок, которому все прочили великое будущее. Он обладал потрясающим прыжком, прекрасным чувством площадки, невероятным упорством, но главное – он был настоящей личностью. Увы, судьба распорядилась иначе. Всем известно, что случилось с Майроном Болитаром в ту роковую ночь в Ландовере, штат Мэриленд. Нет смысла оплакивать прошлое. Но, как я уже сказал, спорт живет мифами. Сегодня «Драконы» дают Майрону новый шанс вписать свою имя в славную историю профессионального баскетбола. Этот человек сможет вернуть себе все, что так жестоко отняли у него много лет назад.

Майрон готов был провалиться сквозь землю. У него раскраснелось лицо. Взгляд метался по залу в тщетных поисках укрытия. Наконец он уставился на Арнстайна, потому что этого ожидали зрители. Майрон напряженно буравил взглядом родинку на щеке Бокса, чувствуя, что все остальное расплывается в тумане.

– Не думай, что это будет легко, Майрон, – произнес Бокс, обратившись к Болитару. Майрон продолжал смотреть на родинку. – Тебе никто ничего не обещает. Я понятия не имею, что произойдет дальше. Я не знаю, станет ли это венцом твоей карьеры или лишь первым шагом на пути к новым вершинам. Все, что мы можем сделать, – это пожелать тебе удачи. Мы любим спорт. А спорт – всегда борьба и риск. – Голос Бокса дрогнул. – Жизнь – упрямая штука, – продолжил он. – Нам приходится с ней считаться, хотим мы или нет. Не забывай об этом, Майрон. От имени «Драконов Нью-Джерси» я приветствую тебя как прекрасного спортсмена и борца и принимаю в наши ряды. От всей души желаю тебе успеха. Что бы ни случилось дальше, «Драконы» почтут за честь иметь такого игрока. – Арнстайн остановился, крепко сжал губы и быстро закончил: – Спасибо.

Он протянул руку Майрону. Тот включился в игру. Встал, чтобы пожать руку Арнстайну. Но Бокс придумал кое-что получше. Он обнял Майрона за плечи и прижал к себе. Фотовспышки ослепили их. Наконец Бокс выпустил его из рук и вытер мокрые глаза. Вот черт, этот парень обставит самого Аль Пачино. Арнстайн подтолкнул Майрона на сцену.

– Что вы чувствуете после возвращения? – спросил один из журналистов.

– Страх, – ответил Майрон.

– Вы действительно думаете, что сможете соответствовать профессиональному уровню игры?

– Не уверен.

На мгновение все опешили от правдивого ответа. Но лишь на мгновение. Бокс рассмеялся, и присутствующие последовали его примеру. Решили, что это шутка. Майрон не стал разубеждать их.

– Вы по-прежнему хорошо бросаете штрафные? – раздался новый вопрос.

Майрон кивнул.

– Бросаю хорошо, – ответил он. – А вот попадаю плохо.

Старая шутка, ну и что такого?

Опять смех.

– Почему вы так поздно вернулись, Майрон? И почему именно сейчас?

– Меня убедил мой психоаналитик.

Бокс встал и отмел остальные вопросы взмахом руки:

– Простите, парни, но на этом все. Майрон должен подготовиться к сегодняшней игре.

Болитар вышел вслед за Арнстайном. Они быстро миновали коридор и оказались в кабинете Бокса. Келвин был уже там. Бокс закрыл дверь. Он сел в кресло и спросил:

– Ну как?

Майрон сообщил ему о крови в подвале дома. Арнстайн побледнел. Руки Кирпича крепче впились в подлокотники.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Бокс, когда Майрон закончил.

– Сказать? – повторил Болитар.

Арнстайн подчеркнуто пожал плечами:

– Потому что я ни черта не понял.

– Тут нечего понимать, – проговорил Майрон. – Грег исчез. Его никто не видел уже пять дней. Он не снимал денег со своих счетов и не пользовался кредитной карточкой. А теперь еще и кровь в подвале.

– Точнее, в детской комнате. Ты ведь так сказал, верно? В комнате для игр.

Майрон кивнул. Бокс вопросительно взглянул на Келвина, потом воздел руки к небу:

– Но что это значит?

– Неизвестно.

– Вряд ли тут пахнет уголовщиной, – продолжил Бокс. – Если Грега убили, то где его тело? Или убийцы – если их было несколько – забрали его с собой? Что вообще произошло? Преступники застали Грега врасплох? Одного? В детской комнате, где он играл со своей любимой куклой? Так, что ли? А дальше? Они убили его внизу, а потом вытащили на улицу, не оставив во всем доме ни капли крови, кроме той, что ты нашел в подвале? – Бокс развел руками. – По-моему, полная чушь.

Майрон был согласен – здесь что-то не сходится. Он покосился на Келвина. Тот сидел с глубокомысленным видом. Бокс встал.

– Скорее всего, – заключил он, – кто-то из детишек Грега порезался в игровой комнате.

– Ничего себе порез! – хмыкнул Майрон.

– Или расквасил нос. В таких случаях бывает море крови. Да, просто потекло из носа.

Майрон кивнул.

– Или там резали кур, – добавил он. – Тоже вариант.

– Зря иронизируешь, Майрон.

Болитар помолчал. Он взглянул на Келвина. Тишина. Потом перевел взгляд на Бокса.

– Как насчет прозрачности? – спросил он.

– Ты о чем?

– Вы меня наняли найти Грега. Я отрабатываю основную версию. Но вы и слушать ничего не желаете.

– Ты хочешь сказать, я не верю в то, что Грег попал в уголовную историю…

– Нет, я о другом. Вы чего-то боитесь. Но проблема не в Греге и не в его убийстве. Тогда в чем?

Арнстайн посмотрел на Келвина. Тот едва заметно кивнул. Бокс откинулся в кресле. Его пальцы забарабанили по столу. Старые часы в углу отозвались глухим эхом.

– Мы заботимся об интересах Грега, – произнес Бокс. – Не сомневайся. Это правда.

– Угу.

– Ты что-нибудь слышал о сговоре акционеров? О захвате контроля над компанией?

– Я родом из восьмидесятых, – усмехнулся Майрон. – Не так давно меня даже назвали мистер Восьмидесятые.

– Короче говоря, именно это сейчас со мной и происходит.

– Разве контрольный пакет не в ваших руках?

Бокс покачал головой:

– Только сорок процентов. У других владельцев – максимум по пятнадцати. Но они решили объединиться и выбить меня из седла. – Арнстайн сжал кулаки и поставил их на стол, как два массивных пресс-папье. – По их мнению, во мне слишком много баскетболиста и мало бизнесмена. Я гожусь лишь в кадровики и тренеры. Голосование через два дня.

– И что?

– То, что все висит на волоске. Любой скандал меня угробит.

Майрон посмотрел на обоих собеседников и выдержал паузу, затем обронил:

– Вы хотите, чтобы я дал задний ход.

– Нет-нет, конечно, нет, – быстро возразил Бокс. – Ничего подобного. Я просто не желаю, чтобы пресса поднимала шумиху из-за пустяков. Чтобы наружу просочилось что-нибудь скверное.

– Скверное?

– Ну да.

– Например?

– Откуда мне знать, – вздохнул Бокс.

– Но Грег, возможно, мертв.

– Даже если так, пара дней ничего не изменит. Прости, если это звучит цинично. Кроме того, если с Грегом что-нибудь случилось, на это могут быть свои причины.

– Какие?

Бокс снова воздел руки к потолку:

– Господи, не знаю. Ты найдешь труп или беглеца – и сразу пойдет вонь. Понимаешь?

– Нет.

– Мне это не нужно, Майрон. Только не сейчас. Не в ближайшие два дня.

– Значит, вы все-таки хотите, чтобы я придержал коней.

– Вовсе нет. Просто не надо поднимать ненужной паники. Если Грег мертв, мы ему уже ничем не поможем. Если он исчез, твоя задача найти его и избавить от внимания прессы.

Они по-прежнему что-то недоговаривали, но Майрон решил не углубляться в тему.

– Как вы считаете, кто может следить за домом Грега?

Арнстайн удивленно поднял брови:

– А за его домом следят?

– Похоже на то.

Бокс взглянул на Келвина:

– Келвин?

– Понятия не имею, – пробурчал Кирпич.

– Я тоже не знаю, Майрон. У тебя есть какие-нибудь догадки?

– Пока нет. Еще один вопрос – у Грега была подружка?

Бокс опять посмотрел на Келвина. Тот пожал плечами:

– Иногда он баловался на стороне. Но не думаю, что серьезно.

– Вы знаете кого-нибудь из женщин, с которыми он встречался?

– По именам – нет. Поклонницы, фанатки и все такое.

– А в чем дело? – спросил Бокс. – Полагаешь, он сбежал с какой-нибудь шлюшкой?

Майрон встал:

– Пожалуй, мне пора в раздевалку. Матч вот-вот начнется.

– Подожди.

Он остановился.

– Слушай, Майрон, я знаю, мои слова звучат жестоко, но на самом деле судьба Грега мне небезразлична. Честное слово. Я за него волнуюсь. Хочу, чтобы он вернулся живым и здоровым. – Бокс сглотнул слюну. Морщинки вокруг его глаз стали глубже, словно кто-то потянул за ниточку. Кожа темная, нездоровая. – Если ты действительно считаешь, что сейчас самое лучшее – рассказать все публике, я так и сделаю. Решай сам. Я желаю Грегу добра. Я о нем забочусь. О нем и о тебе. Вы отличные парни. Правда. Я вами восхищаюсь.

У Арнстайна был такой вид, точно он вот-вот расплачется. Майрон не знал, как реагировать. Решил ограничиться кивком и промолчать. Затем открыл дверь и вышел.

Когда Майрон приближался к лифту, сзади раздался знакомый хрипловатый голос:

– Это парень, который вернулся?

Майрон обернулся к Одри Уилсон. Она была одета, как всегда, – в синюю куртку, черный джемпер и «вареные» джинсы. Репортерская униформа. Практически без макияжа, без маникюра. Единственное яркое пятно в костюме – пестрые кроссовки от Чака Тейлора. Внешность Одри была такой же блеклой. Все вроде на своих местах, но при этом ничего особенного. Мелкие черты лица. Черные прямые волосы с прической «под пажа».

– В твоем голосе звучат скептические нотки, или мне послышалось? – усмехнулся Майрон.

Одри пожала плечами:

– Надеюсь, ты не думаешь, что я на это купилась?

– Купилась на что?

– На твое внезапное желание, – журналистка сверилась со своими записями, – «вписать свое имя в славную историю профессионального баскетбола». – Она покачала головой. – Арнстайн иногда порет ужасную чушь, правда?

– Мне пора одеваться, Одри.

– Как насчет маленького интервью?

– Интервью? Ты хотела сказать – эксклюзива? Так вы, кажется, это называете.

Одри улыбнулась. Приятная улыбка. Простая и открытая.

– Ты увиливаешь, Майрон.

– Я? Нет.

– Тогда почему бы тебе – раз уж мы пользуемся журналистскими клише – не сделать «заявление для прессы»?

Майрон кивнул, встал в драматическую позу и прижал руки к груди:

– Победитель никогда не трусит. Трус никогда не побеждает.

– Ломбарди?

– Феликс Унгер. Это было в «Странной паре», помнишь? Там еще появился Говард Коселл в качестве приглашенной звезды.

Майрон развернулся и направился к раздевалке. Уилсон последовала за ним. Она была хорошей спортивной журналисткой, вероятно, лучшей во всей Америке. Писала о «Драконах» в крупнейшей газете на восточном побережье. Вела собственную радиопрограмму, причем в прайм-тайм и с огромным рейтингом. У нее было свое воскресное ток-шоу – «Поговорим о спорте». И однако, как многие женщины в мужских профессиях, Уилсон всегда чувствовала себя неуверенно и с трудом держалась на плаву, несмотря на свои успехи.

– Как Джессика? – спросила Одри.

– Хорошо.

– Господи, я ее сто лет не видела, – певучим тоном протянула журналистка. – Надо бы позвонить ей. Встретиться, побеседовать по душам.

– Ну-ну, – отозвался Майрон. – Ты из нее ничего не вытянешь.

– Я просто хочу облегчить тебе задачу, Майрон. Происходит что-то странное. Ты же знаешь, я непременно все выясню. Лучше скажи сам.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Сначала Грег Даунинг покидает команду при загадочных обстоятельствах…

– Что загадочного в вывихнутой лодыжке?

– …а потом ты, его давний соперник, занимаешь место Грега после огромного перерыва лет эдак в одиннадцать. Тебе это не кажется странным?

Замечательно, подумал Майрон. Не успел он приступить к работе, как его уже в чем-то заподозрили. Майрон Болитар, великий тайный агент. Они приблизились к раздевалке.

– Мне надо идти, Одри. Поговорим позже.

– Ловлю тебя на слове! – Она улыбнулась, сочувственно и чуть насмешливо. – Удачи тебе, Майрон. Покажи им класс.

Он кивнул, глубоко вздохнул и толкнул дверь раздевалки.

Шоу началось.