Во имя короля (Болито - 30)

Адам подошёл к краю квартердека и, проходя мимо, коснулся одной из тупых карронад. Горячая, словно только что выпущенная, и уже заряженная: каждый снаряд был начинён чугунными ядрами, расположенными ярусами, и смертоносными металлическими дисками. На близком расстоянии они могли превратить переполненную палубу в бойню.

Он снял телескоп, направил его на траверз и почувствовал, как металл обжигает пальцы. В сторону входа в гавань и поперёк неё. Как отпечаток на карте, «вырубленный в африканском побережье», как выразился Джулиан.

Он представил себе здание губернатора. Ряд пушек и флаг. Не слишком много места для манёвра, но по сравнению с Портсмутской гаванью, где линейные корабли должны были входить и выходить по сигналу, Нью-Хейвен казался просторным.

И тихо.

Винсент спросил: «Убавить паруса, сэр?» Он двинулся к нему, возможно, чтобы остальные не были обеспокоены его явным колебанием в последнюю минуту. И они могли бы …

Адам мельком взглянул на перьевой флюгер. «Мы идём внутрь».

«А лодки? Бросить их на произвол судьбы?»

Адам взглянул на шлюпочный ярус. Если во время боя шлюпки оставались на борту, их разлетающиеся обломки приводили к большему количеству жертв. Он видел это достаточно часто, даже будучи мичманом. Как и Дэвид… Он отгородился от этого.

«Держи курс, Марк. Будь готов к отступлению». Их взгляды встретились. «И стреляй по моей команде!»

«Клянусь, семь!»

Капитан Джеймс Тайак остановился на вершине крутого склона и прислонился к куче свежесрубленных бревен. Он почувствовал, что команда катера тоже остановилась и наблюдает за ним или оглядывается по сторонам, на голый мыс. Там были не только бревна, но и груды кирпичей – то ли для расширения пирса, то ли для орудийных позиций, большинство из которых было обращено ко входу в гавань или к открытому морю. Мушкетный огонь и одиночный взрыв яснее всего показали, что угроза исходит с противоположной стороны.

Он натянул пальто и глубоко, медленно вздохнул; он сильно вспотел. Форма была лишь жестом. Теперь он за это расплачивался.

Он ясно видел флагшток на фоне неба, а также некоторые здания; он даже видел, как флагшток слегка приподнимается и колышется на горячем ветру, что Фицджеральд уже заметил своим острым и молодым взглядом. Он не опущен. Он был срезан.

Возможно, губернатор Баллантайн уже заметил «Онвард» и пытался ее предупредить?

Фицджеральд сказал: «Пригните головы, ребята, но держите глаза открытыми!» Довольно спокойно, но в его словах чувствовалась нотка раздражения. Он смотрел вниз, на причал и море за ним. Инстинкт моряка.

Нейпир сидел на корточках на каменной плите, зажав сумку между ног. Он поднял взгляд, увидел, что Тайк смотрит на него, и улыбнулся.

Пора было действовать. Их прибытие наверняка заметили. Тьяк подавил желание обернуться и посмотреть на море. А вдруг что-то заставило Адама передумать? Кто станет его оспаривать или винить?

Фицджеральд встал и расправил плечи. «Я тут подумал, сэр…» Раздался слабый щелчок, и он замер, а другой голос пробормотал: «Всё ещё! Кто-то идёт!»

Тьякке нащупал рукоять меча, но уронил руку. Если он завёл их в ловушку, было уже слишком поздно. Он крикнул: «Стой!» — и жестом указал на Нейпира. «Ты, со мной!»

Он посмотрел мимо остальных на груды строительного инвентаря и дальше, на наполовину разрушенный амбар, похожий на скелет на склоне холма, с прибитой к столбу ржавой подковой.

«Неизбежная задержка, капитан Тьякке, но вы очень любезны , это не передать словами!» Это был глубокий, властный голос, и на мгновение показалось, что он исходит из ниоткуда или из-под самой земли.

Тайк дважды видел сэра Дункана Баллантайна, но никогда не встречался с ним лично, но он был именно таким, каким он его помнил и каким его описывал Адам Болито. Лицом из Армады . Даже аккуратно подстриженная борода, уже седина проглядывала на тёмно-загорелой коже.

Он направился к ним, нахмурившись с лёгким неодобрением, когда один из матросов отпустил курок мушкета. Он спокойно сказал: «Мои люди тоже за вами наблюдали».

Пока он говорил, показались две-три головы, и Тьяке увидел блеск оружия. Он пожал протянутую руку. Сильная, но ладонь была гладкой. Джентльмен.

Тьяке спросил, сдерживая желание прикоснуться к своим шрамам: «Откуда ты знаешь мое имя?»

Баллантайн дипломатично улыбнулся.

«Я знаю только одного капитана флага». Его тёмные глаза остановились на Нейпире. «И более молодой. Для меня это большая честь!» Он указал на здание с пустым флагштоком. «Пошли».

Он был без пальто, но Тьяке отметил искусно сшитую рубашку и белые бриджи, явно дорогие, как и чёрные сапоги для верховой езды, блестевшие под неизбежным слоем пыли. Согласно записной книжке Флагса, ему было около шестидесяти лет. Без бороды он казался бы моложе.

Виновен , подумал он. Ты чертовски виновен. И однажды я это докажу .

Баллантайн остановился и указал на воду. «Вижу, ты тоже не собирался рисковать!» — рассмеялся он.

Капрал стоял с непокрытой головой за своим винтовкой, его волосы на солнце пылали почти так же ярко, как и его форма.

Тьяк обнаружил, что идёт в ногу с Баллантайном. Капрал Прайс, должно быть, знал, что на таком расстоянии и с такого направления вертлюжное орудие станет неизбирательным орудием.

«Ваши люди могут немного отдохнуть». Баллантайн махнул рукой в сторону ближайшего здания. «Могу предложить вам кое-что, чтобы утолить жажду». Снова быстрый, вопросительный взгляд. «Но мы сейчас осаждены! Вот … я вам кое-что покажу». Он снова остановился. «Ваш корабль под парусами? Тогда кто им командует?»

«Капитан Адам Болито. Я так понял, вы уже с ним встречались».

Загорелая рука лежала на рукаве Тьяке. « Болито? Должно быть, на всё воля Божья!» Он повторил имя, словно мысли его были где-то далеко. «Прекрасный молодой человек. Но я почувствовал в нём и какую-то печаль».

Они достигли ворот в круглый двор, вымощенный булыжником и, вероятно, построенный рабами. Довольно распространённое явление в Нью-Хейвене, или как он там изначально назывался. Но Тьяк ничего этого не заметил. Перед ним, по другую сторону двора, стояла мачта, обломанный фал которой всё ещё ловил морской бриз.

У подножия мачты лежал мёртвый мужчина, но одна его рука всё ещё двигалась, крепко сжимая фал. Тот же зелёный мундир, но с куском алой ткани, который Тьяке поначалу принял за кровь, обмотанным вокруг его шеи, словно шарф.

Баллантайн пинал валявшийся камень по всему двору, пока он не покатился к трупу.

Он сказал: «Чтобы они почувствовали разницу!» Он повернулся к Тьяке, его взгляд пронзил его лицо. «Мятежники, мятежники, называйте их как хотите. Они всё равно предатели! »

Он пошёл дальше, и хотя Тьяке был высоким мужчиной, ему пришлось ускорить шаг, чтобы не отставать. Ему показалось, что он увидел какие-то человеческие тени за колоннадой, словно кто-то наблюдал за ним, возможно, ожидая, когда можно будет убрать мёртвого нарушителя.

Теперь они находились по другую сторону здания, на террасе с видом на следующий участок якорной стоянки. Там стояло несколько небольших судов, явно брошенных или заброшенных, а за ними открывалась панорама холмов.

Тьяк продолжал идти к низкой стене, но остановился, когда Баллантайн коснулся его рукава.

«Не дальше, капитан. Возможно, мы здесь вне зоны действия, но зачем рисковать?»

Как будто в ответ раздался глухой хлопок, вероятно, выстрел из мушкета, но никаких намеков на выстрел не было.

Баллантайн спокойно сказал: «Мы в осаде. Мы можем выдержать любую лобовую атаку этих мерзавцев, но мы отрезаны от путей снабжения». Он указал рукой на террасу. «Это место было построено, чтобы защищать других!»

Он снова взял Тьяке за руку. «Посмотрите туда, капитан. Возможно, бой уже проигран!»

Тьяк прикрыл глаза шляпой, чтобы взглянуть на сверкающую ширь Нью-Хейвена. Обломки цеплялись за длинную песчаную отмель, а более мелкие фрагменты всё ещё откалывались под слоем лёгкого дыма, похожего на туман. Тьяк узнал форму корпуса судна и блеск синей краски, которая, как он знал, была нанесена совсем недавно. Теперь же это была полная развалина, без мачт и брошенная, если кто-то из них дожил до спасения.

Он тихо сказал: «Индевор . Один из моих патрулей».

Выстрелов было больше, не ближе, а скорее беспорядочно. Как будто их сдерживали. Затем он сказал: «Мы задержали одного из ваших людей. Так мы узнали о мятеже». Он вытащил скомканный листок бумаги и разгладил его на скамейке подальше от стены. Он был сильно испачкан дымом и засохшей кровью.

Баллантайн уставился на него и медленно кивнул несколько раз. «Джон Стейплс. Исполняющий обязанности боцмана. Хороший человек. Мне следовало это предвидеть». Он обернулся и воскликнул: «Я не сдамся без боя, чёрт побери!» Было странно видеть его внезапно побеждённым.

Тьяк почувствовал кого-то рядом. Это был Дэвид Нейпир с телескопом, который, должно быть, был спрятан в сумке.

«Я не знал, что это у тебя с собой».

«Капитан велел мне принести его. На случай, если он нам понадобится». Нейпир вздернул подбородок, и голос его прозвучал совсем молодо. «Нужно , сэр?»

Словно рука на плече. Тьяке резко повернулся к входу в гавань, его разум внезапно прояснился. Один-единственный выстрел . Один из «спецвыпусков» глухого стрелка. Сигнал. Вперёд . Несмотря ни на что.

Он взял старый телескоп с изящно выгравированной надписью и осторожно, почти благоговейно открыл его. Телескоп Болито. Как и в те, другие разы .

Нейпир наблюдал за ним, ощущая внезапно наступившую вокруг тишину. «Что я могу сделать, сэр?»

Тьяке ответил без колебаний: «Принесите наш флаг с катера. Передайте Фицджеральду, чтобы он поднял его на мачте».

Он замолчал, слишком занятый мыслями, чтобы продолжать. Он даже не услышал, как Нейпир сказал: «Я сам это сделаю!»

Тьяке наблюдал, как изображение в мощном объективе обретает форму и значение. Словно ракушки, пойманные в отражённом свете. Вперёд , марсели!

Он едва узнал свой голос. «Сэр Дункан, вы больше не одиноки».

• • •

Адам Болито стоял у палубного ограждения, легко опираясь рукой на гладкое дерево, которое, казалось, горело на солнце. Это помогало ему оставаться на месте, где он мог видеть и быть увиденным, когда все его порывы и инстинкты диктовали ему двигаться.

Было тихо, шум на борту был приглушен, возможно, из-за медленного движения. Самым постоянным звуком были почти беспрерывные повороты руля, скрип большого двойного штурвала или резкие поправки рулевого или квартирмейстера.

Взглянув наверх, можно было понять, что небрежно хлопающие топсели и вялый шкентель говорили сами за себя: о близости земли. Не двигаясь, Адам наблюдал за изрезанной береговой линией, уходящей по обе стороны от него, словно «Вперёд» намеревался бежать к берегу.

Он чувствовал готовность окружающих. Дополнительные матросы теперь были на брасе и фале, некоторые были в повязках. Даже тех, кто лежал в лазарете, не пощадили. И матросы у орудий, некоторые всматривались в землю, видневшуюся теперь по обоим бортам, или смотрели на корму. Ожидание было самым трудным.

«Кстати, семь!»

Адам наблюдал, как лотовый вытаскивает леску, его голые плечи были мокры от брызг. Он пытался вспомнить карту и грубую, но точную копию Джулиана. Держась ровно . Он взглянул на крошечный белый силуэт на ближайшем клочке земли. Вскоре после этого понадобятся дополнительные измерения.

Всплеск и короткий столб дыма: последние следы пожара на камбузе.

Он увидел, как матрос поднимается наверх, неся ёмкость с водой, и как за ним наблюдают ближайшие орудийные расчёты. У всех рты пересохли, как пыль, но положение морских пехотинцев, стрелков, развалившихся на марсах, должно быть, было гораздо хуже.

Он увидел лейтенанта Деверо, разговаривающего с двумя своими людьми у носового люка, в полной форме, с поблескивающим на боку мечом. Интересно, дуэльный меч, подумал Адам? Деверо улыбался, как и его люди.

Он слышал, как Винсент разговаривал с квартирмейстером, прежде чем присоединиться к нему у поручня.

«Хорошо, что мы всё-таки не спустили шлюпки, сэр. Нам не нужен ещё один якорь!» Он казался достаточно спокойным, но в голосе его слышалось обычное нетерпение. Участь первого лейтенанта . Адам не забыл, каково это.

Винсент резко оглядел палубу, где кто-то разразился диким ликованием. «Какого чёрта!»

Но к ним присоединились и другие: расчеты орудий выглядывали или поднимались на свои трапы, даже отдельные люди кричали со смотровых площадок или вант.

Люк Джаго крикнул с яруса шлюпок: «Они подняли флаг, капитан!»

Адам инстинктивно потянулся за подзорной трубой, но тут же вспомнил: «Наш флаг» . Он увидел, как моряк повернулся к нему, ухмыляясь. Возможно, он сказал это вслух. Он отошёл в сторону и приподнял шляпу, указывая на берег.

Кто-то крикнул: «Обломки, левый борт, сэр!»

Винсент сказал: «Я буду впереди, сэр».

«И я буду здесь , Марк».

Крики стихли. Выстрелы продолжились, но определить направление и расстояние было невозможно. Как и ветер, он играл злую шутку. Адам снова посмотрел на мыс: флаг теперь был очень чётким, близнец того, что над кормой.

Мичман Хотэм предложил ему большую сигнальную трубу. «Они на стене, сэр».

Адам осторожно навёл его и подождал, пока перекрёстные снасти растворятся. На первом участке батарейной стены виднелись лица, и кто-то махал рукой, возможно, ликовал, когда «Вперёд» проходил мимо. Удачно расположенные орудия были злейшим врагом корабля, не считая огня. Он снова перевёл взгляд на подзорную трубу и увидел, как мимо промелькнуло лицо Винсента, размытое и едва узнаваемое. Сквайр, должно быть, направлялся на корму, чтобы сменить его. Оба хорошие офицеры, но любой новичок мог подумать, что они едва знакомы.

Телескоп стабилизировался, найдя цель. Несколько лодок сгрудились вместе, сарай и часть эллинга, затем группа покосившихся деревьев. Адам напрягся. Кто-то бежал.

Он услышал тяжелое дыхание Сквайра рядом с собой, но не опустил телескоп.

«Что ты об этом думаешь, Джеймс?»

Сквайр вытер пот со щеки тыльной стороной ладони. «Думаю, нападавшие должны быть на этой стороне, сэр. Возможно, несколько стрелков, но пока они…» — рваный столб брызг поднялся и опустился, прервав его. «Возможно, всего одно орудие. Но, если правильно прицелиться и навести порядок, этого будет достаточно, чтобы замедлить или обезвредить их, пока не будут вызваны более сильные силы».

Адам сказал: «Бежим!»

Он даже не слышал звука трубы, только хор открываемых орудийных портов. Она скалила зубы .

«Готово, сэр!»

«Онвард» слегка кренился, её марсели сжимали и удерживали ветер с берега. Но цели всё ещё не было. Он слышал несколько проклятий и глухие удары с орудийной палубы, когда под казённики подкладывали клювы, чтобы ещё сильнее прижать некоторые орудия.

Кто-то крикнул спереди, когда лодка под веслами решительно вышла из крошечной бухты, скрытой за камышами или высокой травой.

Адам снова установил подзорную трубу и почувствовал, как вздрогнул, когда несколько вспышек вырвались из-под планширя лодки. «Как повезёт! » Он увидел ближайшего командира орудия, склонившегося над казёнником, с поднятой рукой, готового прыгнуть.

"Огонь!"

На таком расстоянии можно было вести огонь только четырьмя орудиями. Одного было бы достаточно. Лодка получила прямое попадание в середину, разлетевшись на куски, словно топором великана. В конце концов, она осела и уже дрейфовала на траверзе, с обшивкой, сломанными веслами и голой мачтой. И телами.

Раздались выстрелы из мушкета, но их было немного, пока мощный голос сержанта Фэрфакса не вызвал новую очередь.

«Ты совсем размяк, что ли? Что, по-твоему, они с тобой сделают? »

Снова началась стрельба.

Зелёная форма, алые шарфы. Жизнь или смерть.

Едва орудия успели перезарядиться, как наблюдатели заметили новые обломки. Останки небольшого судна, вероятно, одной из бригантин Тьяке, севшего на мель на песчаной отмели. В неё попали в упор.

Адам смотрел на другой берег, но стена батареи уже скрылась из виду. Лишь часть близлежащего поселения всё ещё была видна, и оно выглядело заброшенным. Заброшенным. Ждёт, что ли, победителей? Должно быть, за эти века оно повидало немало.

Сквайр тяжело произнёс: «Бригантина опередила нас, сэр. Понадобилось больше, чем несколько выстрелов, чтобы сделать с ней это».

Адам подошёл к компасу и штурвалу, но, не обращая на них внимания, посмотрел на мачтовый кулон, а затем на флюгер. Он держался хорошо, несмотря на хрупкую связку пробки и перьев.

Он увидел, как Джулиан наблюдает за ним сквозь рассеивающийся дым. Он, кажется, даже улыбнулся.

Он сказал, почти про себя: «Пока мы здесь, они в ловушке. Есть только один способ сбежать».

Ещё один ствол, но дальше. Падения снаряда не слышно.

Море против суши. Он вдруг вспомнил битву за Алжир, произошедшую около трёх лет назад, когда Пеллью, теперь уже лорд Эксмут, одержал убедительную победу над объединёнными сухопутными и морскими силами. Он вспомнил своё удивление и гордость, когда прочитал комментарий адмирала после победы. Он назвал Адама Болито прирождённым капитаном фрегата . Из уст величайшего знатока Англии это была поистине похвала.

Крик с бака: «Впереди еще обломки, сэр!»

Джулиан пробормотал: «Скоро, я думаю…» Он не договорил.

Это было максимальное расстояние, до которого судно любого размера могло дойти, сохраняя место для поворота или разворота. Любой другой мог подойти по суше или вверх по течению, как это произошло во время нападения на миссию.

Адам оглядел палубу, орудийные расчёты, загорающие на солнце, наблюдателей, прикрывающих глаза руками, гардемаринов, потеющих и наблюдающих за землёй. Всё.

И скандирование лотового: «Глубокая шестёрка!»

Он подумал о Винсенте, там, в глазах корабля, где носовая фигура, мальчик с трезубцем, верхом на дельфине, указывала путь.

Корабль на первом месте .

Если бы «Онвард» бросил якорь, чтобы не сесть на мель, он превратился бы в лёгкую мишень, которую можно было бы уничтожить орудием с берега или взрывчаткой с воды. Он видел, как мимо проплывали ещё обломки, а часть стеньги возвышалась над остальными, словно обгоревшее распятие.

«Приготовиться к вылету! Предупредить всех!»

Мужчины бежали, откликаясь на пронзительные крики, некоторые уже уселись на реях высоко над орудиями и их неподвижными расчётами. Адам видел, что даже повара и матросы налегали на брасы. Внезапно он с каким-то странным предчувствием подумал о Тайке и Нейпире. Где они теперь? Он снова поискал взглядом флаг, хотя и знал, что тот уже скрылся из виду.

Джулиан опустил глаза, слезящиеся от взгляда на солнечный путь. Как слёзы. «Дайте команду, сэр!»

«Беги! » Это был Сквайр, запрокинувший голову и уставившийся на натянутые марсели, в то время как Адам шагал к компасу. «Марс , сэр!»

Мичман Хотэм тоже услышал крик вперёдсмотрящего, и хотя он чувствовал себя немного потерянным без подзорной трубы, он мысленно увидел это. Как сигнал.

Враг в поле зрения!

Адам опустил телескоп и почувствовал, как кто-то его у него отбирает. Изображение запечатлелось в его мозгу. Корабль, почти поднятый носом, с полностью поднятыми парусами. Большая шхуна, трёхмачтовая, подумал он, даже больше, чем работорговец, взятый ими в качестве приза. Он внимательно наблюдал. При такой скорости они встретятся и пройдут через полчаса. Меньше. Незнакомец, конечно, вооружён, но не ровня фрегату.

«Другой попытается проскользнуть мимо нас!»

Адам отвёл взгляд от пирамиды из светлого холста. Это был ещё один мичман, Саймон Хаксли, готовый выступить в роли «ходячего рупора». Его взгляд был прикован к приближающейся шхуне.

«Готово, сэр!» — Джулиан встревожился, переживая из-за задержки.

Адам покачал головой. «Сохраняйте курс!» И всем на шканцы: «Прекратите огонь!»

Он снова взял подзорную трубу, но не помнил, что брал её у Хотэма. А вдруг я ошибаюсь? На левом борту. Примерно в полумиле, и выглядело так, будто судно плыло по суше. Легко ошибиться в оценке на таком расстоянии, да ещё и при ярком свете якорной стоянки. Хитрость, чтобы вывести судно вперёд , на мелководье. Джулиан предупреждал его, но в ней не было необходимости.

Меньшее судно, еще одна шхуна, не пыталось проскользнуть мимо, пока остальные сражались.

Рубашка прилипла к телу, но была холодной. Как у мёртвого.

«Спокойно!» Краем глаза он видел лица, смотревшие на него с ближайшего восемнадцатифунтового орудия. Он смотрел сквозь ванты и леера, не отрывая глаз от шхуны. Словно она попалась в сеть.

Должны быть неуверенность, сомнения, даже осознание неудачи. Но их не было.

Ещё выстрелы, теперь ближе, и он услышал, даже почувствовал, как палуба содрогнулась, когда некоторые из них попали в цель. Стрелки на марсах тоже стреляли, хотя на таком расстоянии это было малоэффективно. Ему показалось, что он услышал голос Джаго, кричащий кому-то из сторожевого охранения: «Скоро узнаешь, так что смотри вперёд!»

Кто-то задавался вопросом, почему Onward уклоняется от вызова и позволяет врагу сбежать.

Джулиан крикнул: «Готовы по команде, сэр!» Он был достаточно спокоен. У него не было выбора.

Адам вцепился в поручни обеими руками и наблюдал, как мачты меньшей шхуны начали разворачиваться в линию, её паруса впервые за всё время пришли в замешательство. По привычке он потянулся за подзорной трубой; он уже сбился со счёта, но на этот раз она ему не понадобилась. Те же самые паруса теперь были спущены, корпус слегка накренился, но без причины.

Он знал, что Сквайр рядом. Он делился этим по-своему. Он говорил за него. «У них лодки в воде! Бросают корабль!»

Адам положил шпагу на леер. Он не помнил, чтобы когда-либо её обнажал. Он крикнул: «Шхуна! Открыть огонь! »

Кто-то крикнул: «А как насчет лодок, сэр?»

Адам не поднял глаз на мачтовый шкентель. Времени не оставалось. Ему показалось, что он слышит, как Винсент направляет носовые орудия. Он поднял меч и понял, что каждый командир орудия наблюдает за ними, устремив взгляды на корму, не отрывая глаз от клинка. Меч сверкнул; все орудия по левому борту, должно быть, выстрелили одновременно. Даже когда откат прекратился, полуголые расчёты уже вытаскивали и загоняли следующий заряд, выбирая очередной снаряд из ближайшей гирлянды.

Пока гром бортового залпа затихал, командиры орудий кричали друг на друга, некоторые кашляли, когда пороховой дым струился через открытые порты.

Адам услышал, как Монтейт, почти пронзительно перекрывая шум, зовёт кого-то по имени. Затем, возможно, в ответ побежал матрос. Снова раздался треск мушкетного огня, теперь уже ближе, выстрелы ударяли по корпусу или пробивались сквозь парусину над головой.

Бегущий резко обернулся, словно застигнутый врасплох, и упал в нескольких шагах от ближайшего расчёта.

Адам заставил себя отвести взгляд, обратить его к приближающемуся кораблю. Ничто другое не должно было отвлекать или беспокоить его. Наблюдатели на мачтах и Винсент, стоявшие на носу, имели полный обзор. Два корабля, бушприт « Онварда » был направлен прямо на кливер противника. Стрельба теперь была почти непрерывной, и королевские морские пехотинцы стреляли с постоянной точностью, словно в тире.

В любой момент могли выстрелить погонные орудия « Онварда », а затем и карронады.

Он оторвал взгляд, чтобы поискать брошенную шхуну. Это тоже была уловка, не щадившая их собственных жизней. Шхуна кренилась на него, её палуба была разломана. Ещё один всплеск сквозь липкий дым, и она осталась без мачт.

Кто-то закричал, близко или далеко: он не мог понять, что именно. Словно весь воздух выдавили из лёгких, выбили, или невидимые руки заткнули ему уши. Сколько времени прошло? Может быть, всего долю секунды, а потом раздался взрыв. Он почувствовал брызги на лице, когда осколки упали в море почти рядом. Что-то ударило по палубе, вызвав сноп искр. Когда слух вернулся, он услышал крики и лязг насосов, разливающих воду по высушенным солнцем доскам.

Меньшая шхуна исчезла. Некоторые её останки всплывали на поверхность. Они неправильно оценили изменение направления движения «Онварда ». Даже экипажу шхуны не удалось спастись.

Винсент махал рукой, возможно, кричал, подтверждая свою готовность. Падение руки – и с бака раздался выстрел девятифунтового орудия. Дым рассеивался, когда одна из карронад сотрясла корпус.

Джулиан уже кричал, и Адам увидел, как он указал рукой на большую шхуну. «Они отлично справляются, сэр!» Он посмотрел на свою руку, испачканную кровью, а затем, казалось, небрежно пожал плечами. Адам так часто видел этот жест в штурманской рубке, когда решал проблему, которую ему обычно удавалось решить.

Большая шхуна снова изменила курс. Если она приблизится к другому берегу, то всё ещё может выйти в открытое море. Они продолжали стрелять, и её верхняя палуба, похоже, была полна униформы. Шхуна была транспортом. Пока что они были главной силой. А мятеж — заразная болезнь. Он может быстро распространиться.

Он вздрогнул, когда вторая карронада выпустила свой смертоносный заряд по носовой части другого судна. Ему не нужен был телескоп, чтобы видеть, как разлетаются осколки, и как люди разбегаются, словно тряпки, под мощным зарядом картечи.

«Руль, рули!» Адам увидел, как Сквайр отвернулся от компасного ящика и кивнул. Он кусал губу.

Но «Вперёд» отвечал медленно. У штурвала сидел ещё один рулевой. Один уже лежал мёртвый у ног Сквайра.

Сквайр увидел, как мичман Хаксли пригнулся к фальшборту, когда в палубу ударило ещё больше снарядов. Он привлек его внимание и крикнул: «Двигай!», а затем тихо выругался, когда осколок отскочил от палубы в нескольких дюймах от его ноги.

Адам смотрел на огромную стрелу воды между двумя кораблями. Через несколько минут их отнесёт ещё дальше. Он поднял меч и услышал, как некоторые матросы перекликаются. Он почувствовал, как выстрел из восемнадцатифунтовки попал в цель и отрикошетил. Один из матросов, опираясь на трамбовку, не шевелился. Он всё ещё смотрел на своего капитана.

Снова крики, на этот раз с фок-мачты. Верхний рей, королевский, был повреждён или снесён взрывом, и несколько человек оказались там, в самой гуще событий. Топ-рей держался, но прямо на его глазах одна из крошечных фигурок вскинула руки и упала.

Адам поднял меч и снова посмотрел в сторону большой шхуны.

Стрельба на мгновение стихла, и голоса внезапно слились воедино. На борту, должно быть, сотни, превосходящие численностью отряд Онварда как минимум вдвое. Кулаки были подняты, и ему показалось, что в дымном солнечном свете блеснул объектив телескопа – то ли следил за мечом, то ли целился.

Он крикнул: «Полный залп! Вместе!» Меч был у него на боку, но он сжимал его изо всех сил.

Мгновение спустя весь бортовой залп «Онварда » выстрелил как один. Четырнадцать восемнадцатифунтовок и всё, что может зажечь спичку , как говорили старые артиллеристы. Как гром, но уже не на большом расстоянии.

«Старший лейтенант хочет тебя видеть! Сейчас же! »

Это был сигнал «рупора», и Адам увидел, как юный Хаксли ожил и позвал боцмана, прежде чем побежать к трапу по левому борту.

С палубы выглянуло закопченное лицо. «Не портите этот прекрасный мундир, сэр! »

Хаксли взглянул вниз и, казалось, улыбнулся, но тут же рухнул. Прежде чем кто-либо успел до него дотянуться, он был уже мёртв.

Мичман Хотэм видел, как он упал, но он был нужен в другом месте. Но он всё ещё колебался, держа руку в кармане, нащупывая маленькое распятие, которое всегда носил там, о котором никто не знал. «Господи, прими душу Саймона Хаксли». Теперь он воссоединился со своим отцом.

«Готово, сэр!»

Следующий залп был нанесен медленно и более терпеливо.

На мгновение Адаму показалось, что они догоняют противника. Фок-мачта была опущена и, с порванными вантами и такелажем, смотрела на них, словно мост. Казалось, почти ни одна часть борта не избежала пушечного или стрелкового огня, и даже без бинокля бойня на палубе была ужасна. Адам разжал кулаки. Даже из шпигатов стекали кровавые следы. Словно сама шхуна истекала кровью.

И угол наклона оставшихся мачт изменился.

Джулиан воскликнул: «Она села на мель!», а затем, взглянув на Адама, добавил: «Как только сможем, сэр». Он замолчал, когда боцман пересёк квартердек, пробираясь мимо мёртвых и раненых.

Драммонд прочистил горло. Казалось, он уже несколько часов кричал и бегал от одной экстренной ситуации к другой, и на рукаве у него была глубокая рана, которую он не мог вспомнить; ещё один дюйм, и он был бы мёртв.

Теперь он привлек внимание Адама.

«Они вывесили белый флаг, сэр».

«Мне понадобится абордажная команда. Потом мы встанем на якорь». И он увидел, как Джулиан удовлетворённо кивнул.

Джаго был рядом, и Адам почувствовал, как его губы треснули, когда он попытался улыбнуться ему. Это была не та победа, которой можно было гордиться. Но мало кто ею гордился.

Джаго сказал только: «Тебе понадобится эта гиря, капитан».

«Губернатор должен быть проинформирован».

Джаго огляделся по сторонам в поисках кого-нибудь из своей команды, возможно, кто-то еще был жив.

Адам на мгновение замер, опираясь рукой на занозу. Гнев вернулся и охватил его, и он с радостью воспринял прилив сил. «Но сначала я обойду наш корабль».

Винсент вернулся на корму, глаза у него покраснели от дыма и напряжения, когда двое матросов оттаскивали мёртвого рулевого от штурвала. «А что, если они нарушат перемирие, сэр?»

Адам прошёл мимо, слегка коснувшись его руки. Он видел тело Хаксли, которое передвинули, чтобы освободить проход для передачи сообщений. Он знал, что Винсент винит себя, и поэтому его вопрос был вдвойне важен.

Он тихо сказал: «Тогда все оружие. Никакой пощады ».

Мичман Дэвид Нейпир сидел на корме катера, стараясь не прислушиваться к мерному скрипу вёсел, отдаляющихся от берега. Он не помнил, когда в последний раз ему удавалось спать, но знал, что даже если бы ему сейчас предложили лучшую в мире кровать, ему бы её всё равно не предложили.

Путь от берега до корабля был гораздо короче, чем когда они отправились на встречу с губернатором, но уже казался очень долгим. Рядом сидел Тьякке, а тот же гребец-загребец смотрел на него, почти не двигая глазами, откидываясь на спинку ткацкого станка при каждом гребке.

Нейпир видел мачты « Онварда » и свободно свёрнутые паруса прямо по курсу, а также флаг, такой яркий в бледном свете. Рассвет. Он взглянул на свои руки, сжатые так крепко, что костяшки пальцев побелели под загорелой кожей. Это пройдёт. Это должно было пройти.

Увидев флаг, он вернул всё это к себе. Как будто это случилось только что. Резко и жестоко.

Он поднял флаг на флагштоке, где видел тело мёртвого мятежника, когда «Онвард» появился и атаковал небольшое судно, оказавшееся приманкой. Он поднялся на крышу невысокой надстройки, чтобы наблюдать, как фрегат проходит главную якорную стоянку.

Что-то заставило его обернуться, какой-то звук или предчувствие. Как только он обернулся, раздались два выстрела, так близко, что их можно было принять за один. Он потерял равновесие и упал, но успел увидеть распростертое тело слуги губернатора, чернокожего юноши примерно его возраста. Он пытался предупредить его, но не смог крикнуть, потому что у него не было языка. Его убила пуля, предназначенная Нейпиру. Второй выстрел сразил нападавшего, чей алый шарф говорил сам за себя.

Губернатор появился почти сразу же. Стоя на коленях, держа мальчика за руки и называя его «Верный».

Нейпир переминался с ноги на ногу на банке, не сводя глаз с фрегата. Теперь он видел некоторые повреждения, шрамы и бреши в такелаже. Люди уже работали наверху, накладывая друг на друга новые паруса, хлопающие на морском ветру. Ночью он слышал стук молотков и другие звуки, и его разум наполняли знакомые лица.

Он подвернул ногу при падении. Это спасло ему жизнь. Но он уже боролся с травмой, как и раньше. Как в тот момент, когда он собирался забраться в катер, а рыжеволосый капрал Прайс, всё ещё без шляпы, попытался ему помочь.

Он сделал достаточно, но когда Адам попытался заставить Прайса подняться на борт раньше Нейпира, тот отказался.

«Знаете, что говорят о нас, членах королевской семьи, сэр? Первые, кто приземлился…»

Нейпир закончил за него. «И последний, кто уйдёт!» Каким-то образом им обоим удалось рассмеяться.

Тьякке прикрывал глаза от солнца и смотрел в сторону корабля, хотя в этот час палящего солнца уже не было. Он сказал: «Когда мы вернёмся во Фритаун, я скоро снова сделаю её такой же нарядной, как и прежде».

Нейпир наблюдал за возвышающимися над ними мачтами, за лицами на трапе и за взглядами с реи, когда катер приблизился к нему. Он узнал большинство из них даже издалека. Но он не увидел того, кого ожидал, и каким-то образом, должно быть, узнал.

После этого я отправлю Онварда домой. Не раньше времени!»

Дэвид Нейпир поправил шляпу и наблюдал, как мчатся вёсла, а юнги уже ждали, когда катер пришвартуется. Капитан стоял у входа с поднятой рукой.

Нейпир осторожно встал и подождал, пока капитан флагмана покинет лодку впереди него.

Возвращение домой . Теперь это обрело новый и драгоценный смысл.

ЭПИЛОГ

Было около полудня, когда ее шхуна « Друид» вошла в Фалмут и, наконец, пришвартовалась у причала после короткого перехода из Плимута.

Всего несколько часов, но Адаму Болито они казались бесконечными. Он надеялся нанять экипаж, хотя бы для того, чтобы смягчить формальности после того, как оставил «Онвард» на верфи, как и в прошлый раз. Но его предупредили, что дороги могут быть опасными, даже непроходимыми, поскольку на западе Англии лежал снег. Снег . После долгого пути из Фритауна это казалось невероятным.

Капитан шхуны не раз говорил ему, что его команда, один из самых трудолюбивых курьеров флота, проходит за год больше морских миль, чем любой гордый линейный корабль. Особенно, добавил он, в наши дни .

Адам отмахнулся от этого, сойдя на берег. Замёрзшая земля словно шевелилась под его ногами, и каждое впечатление казалось размытым и сновидным. По крайней мере, в машине он мог бы заснуть. Или заснул бы?

Столько воспоминаний.

Фритаун. Но до этого – морские погребения. Голоса, лица, которые он узнал. И они его. «Счёт», как выразился Винсент. Двенадцать убитых, большинство – от мушкетного огня. Ещё двое скончались позже, несмотря на неусыпное внимание Мюррея. Большинство остальных раненых должны были поправиться. Но они не скоро забудут эту краткую ярость или своё спасение от предначертанной им участи.

Маленькие, резкие образы остались с ним, даже на борту маленького

Друид с её болтливым хозяином, собственными звуками и напряжённой рутиной. Во Фритауне, когда на борт поднялись дополнительные матросы, чтобы помочь снять или заменить повреждённый такелаж, и, осматривая повреждения, он услышал восклицание Монтейта: «Мы им показали!»

Мичман Хотэм отвернулся, выражая презрение или отвращение. В любое другое время Монтейт отреагировал бы совершенно иначе, но он поспешил вниз, не сказав ни слова.

И «Onward» снова оказался в руках верфи. Корпус не получил серьёзных повреждений, а большая часть стоячего и бегучего такелажа была восстановлена во Фритауне.

Он стоял, вдыхая холодный воздух, и его мысли были сосредоточены на одном моменте, который он никогда не забудет. Как и капитан Джеймс Тайк. Флагман-лейтенант едва сдерживал волнение и восторг, когда объявил им обоим, что контр-адмирал Лэнгли отплыл в Англию, будучи внезапно отозван. Адам вспомнил лаконичное заключение Баллантайна при их первой встрече. Повышение или забвение …

Выражение лица Тьяке стало полным недоверия, когда лейтенант указал на флаг контр-адмирала. Теперь это был его собственный флаг.

Адам остановился и оглянулся вдоль причала. Команда шхуны уже принимала припасы и, возможно, новых пассажиров. Нейпир с нетерпением смотрел в сторону города, но, поймав его взгляд, улыбнулся. Приходил в себя. Всё ещё вспоминая последние мгновения: рукопожатия, смущённые улыбки и тупое облегчение от того, что остался жив.

Каждый раз всё было по-другому. Для выживших.

Он обернулся и увидел её стоящей возле кареты, которая, как он знал, должна была здесь быть. На ней был длинный плащ, а голова покрыта пушистым капюшоном, который упал назад, когда она бежала к нему.

Юный Мэтью отвернулся, чтобы успокоить лошадей, и смог зевнуть во весь рот, не подавая виду. Они ждали здесь с рассвета, или так ему казалось, и ноги у него замёрзли, но это стоило того.

Адам крепко обнял её, но почувствовал, как она вздрогнула, когда из гавани донесся какой-то визг. Если бы он обернулся, то увидел бы клубы пара, поднимающиеся, словно дым, от одного из новых экспериментальных колёсных пароходов.

Ловенна прижалась своей холодной щекой к его щеке и пробормотала: «Новый флот, Адам?»

Он знал, что Дэвид Нейпир смотрит на гавань, и его лицо светится интересом.

«Его , а не моего».

Она сказала: «Отвези нас домой», и увидела, как юный Мэтью открывает дверцу кареты. «Если когда-нибудь…»

Но она остановилась и больше ничего не сказала. Это было вчера.

АЛЕКСАНДР КЕНТ — псевдоним британского писателя Дугласа Римана. В шестнадцать лет Риман поступил на службу в Королевский флот, где служил на эсминцах и малых судах во время Второй мировой войны. После войны он занялся писательством, опубликовав множество книг под своим именем, а также серию «Болито» под псевдонимом Кент. Невероятно популярные романы о Болито были переведены почти на два десятка языков. Риман живёт со своей женой Ким в графстве Суррей, Англия. Среди его ценных вещей — кресло Горацио Нельсона с корабля « Виктори» и копия 32-фунтовой пушки, которую он бдительно держит направленной в сторону Франции.

Оглавление

Александр Кент Во имя короля

1 «МЫ И ОНИ»

2 ЦЕПОЧКА КОМАНДОВАНИЯ

3 СВИДЕТЕЛЬ

4 ОПАСНЫЕ ВСТРЕЧИ

5 ФЛАГМАНСКИЙ

6 «НЕ СМОТРИ ВНИЗ!»

7 БЕЗ ПОЩАДНИ

8 НЕ ГОНКА

9 СПРАВЕДЛИВОСТЬ ИЛИ МЕСТЬ

10 ЛЕЗВИЙ К ЛЕЗВИЮ

11 ЗАКАТ

12 ГОЛОС ИЗ ПРОШЛОГО

13 ГОРДОСТЬ И ЗАВИСТЬ

14 ВЫЖИВАНИЕ

15 ИСКАТЬ И УНИЧТОЖАТЬ

16 БЕЗ ПОЩАДКИ ЭПИЛОГ