Во власти серого цвета

Восемнадцать

Свернув с Темперанс на Третью улицу, Атлас сидела в моем «Чарджере», я попытался вспомнить время, когда чувствовал себя более расслабленным, чем в этот момент. Она хорошо смотрелась рядом со мной, как будто ей там самое место.

Даже если она продолжала бросать на меня подозрительные взгляды каждый раз, когда я сворачивал на новую улицу.

— Ты куришь? — спросил я после того, как она в очередной раз посмотрела в мою сторону. Я подумал о том, чтобы дать ей немного расслабиться, но мне хотелось, чтобы сегодня у неё была ясная голова. Это был мой первый раз, когда я общался с ней без работы, секса или чего-то ещё между нами.

— Нет, — Атлас покачала головой, привлекая моё внимание к её волосам. Они выглядели по-другому. Те же самые, но… я не знаю. Обновленные, наверное. Я никогда раньше не уделял женщине столько внимания, чтобы заметить что-то подобное, поэтому было трудно сформулировать то, что я увидел. Я знал, что в последнее время она ходит делать прическу к Деми, так что, возможно, дело было в этом.

— Я имею в виду… я никогда не пробовала.

Я бросил на неё странный взгляд.

— Мне казалось, ты говорила, что училась в колледже.

Студенты колледжа были самыми отъявленными наркоманами.

— Я проучилась там всего один семестр, — она говорила тихо, как будто ей было стыдно.

— Что заставило тебя бросить?

— Я не бросала, — она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Мне просто нужен был перерыв.

Поскольку я уже знал, что она не ответит, то не стал спрашивать, почему.

— Что ты изучала? — спросил я.

— Я ещё не определилась с выбором, но не будет ли это полным клише, если я скажу, что рассматриваю возможность получения медицинского образования?

— Почему это клише?

— Потому что моей специализацией будет дерматология и… — она сделала паузу и жестом указала на свое лицо, тело и витилиго, из-за которого участки её кожи потеряли пигмент.

— Ты делаешь это потому, что хочешь помогать людям, или потому, что считаешь, что это то, чем следует заниматься?

Атлас, казалось, размышляла над этим вопросом, прежде чем подняла подбородок и встретила мой взгляд.

— Хочу помогать людям. Я провела годы, чувствуя себя некомфортно из-за своей кожи. Потребовалось много времени, чтобы понять, что эта болезнь — не моя вина и я не должна её стыдиться. Я могу быть некрасивой по общепринятым стандартам, но это нормально — считать себя красивой по своим собственным меркам.

— По-моему, достаточно веская причина. И ты не должна быть слишком строга к себе. Я знаю не так уж много девочек-подростков, чья самооценка не была бы в унитазе, и кто не хотел бы облачиться в чужую кожу. Тот факт, что ты так быстро сообразила и подумала: «Пошло оно всё к черту», означает, что ты уже опередила события, — я сделал паузу, прикусив губу, чтобы сдержать свои следующие слова, прежде чем сказать «к черту». — После того, что ты мне только что рассказала, меньше всего мне хочется заставлять тебя думать, что твое стремление нуждается в подтверждении, но я должен это сказать. Я смотрю на тебя, Атлас, и всё, что я вижу — это произведение искусства. Не думаю, что ты красива, несмотря на свое состояние или благодаря ему. Ты просто прекрасна. И точка.

Я наблюдал, как на её красивом лице медленно расплывается улыбка.

— Период «Городских девчонок» (прим. — фильм)?

— Ты меня завела.

Мы разразились смехом, а затем погрузились в непринужденное молчание, которое закончилось, когда она сказала:

— Спасибо.

Я был благодарен, что успел остановиться на красный свет, прежде чем разбить свою гребаную машину из-за того, что так долго пялился на её симпатичную задницу.

— Ни хрена подобного.

Светофор загорелся зеленым, и я сосредоточился на дороге.

— Так что насчет тебя? — спросила она. — Почему ты решил стать механиком?

— Как-то само собой получилось. Я купил свой первый автомобиль на аукционе, когда мне было шестнадцать, но я не мог позволить себе многого, так что это была куча хлама, который постоянно ломался. Папа сказал, что если я хочу оставить его себе, то должен сам оплачивать ремонт. С деньгами было туго, поскольку и он, и моя мама были без работы, но на самом деле это был его способ наказать меня, потому что он не одобрял то, как я вообще достал деньги на покупку машины.

— Откуда у тебя деньги? — тихо спросила она.

— Отовсюду, — загадочно ответил я. Никогда не знаешь, кто может подслушивать. Я взглянул на неё, и, заметив моё внимание, она кивнула с пониманием, а я вернул свое внимание на дорогу. — В общем, он месяцами поносил меня за то, что я не выхожу на улицу и не становлюсь очередным стереотипом чернокожего мужчины, но я не пытался слушать, понимаешь? Люди, взглянув на меня, решили бы, что я вырос в неполной семье, что было бы не так уж и далеко от истины. Мои родители были хорошими людьми. Они любили друг друга, и меня в том числе. Просто жизнь встала на пути. Мы уже были в середине очередного экономического спада, когда ублюдки начали влетать на самолетах в здания и прочее дерьмо. Людей сокращали налево и направо после того, как страна в буквальном смысле слова получила очередной удар, и ни один из моих родителей не избежал этого. Мне только что исполнилось шестнадцать, и в моей голове я уже был настоящим мужчиной, поэтому поступил так, как и должны поступать мужчины. Сделал ход конем. Мой отец был не из тех, кто делает карьеру, но он все равно не хотел, чтобы я лишился будущего, попав в тюрьму или умер, но думаю, что это убивало и его гордость. Его сын-подросток обеспечивал его, когда он не мог, и он ни черта не мог с этим поделать. После этого он едва ли мог сказать два слова в мой адрес, и так продолжалось несколько лет, пока не случилось дерьмо с моей мамой.

Я замолчал, погрузившись в горькие воспоминания, пока мягкий голос Атлас не вернул меня в настоящее.

— Что случилось? — в её просьбе продолжить я услышал острую потребность.

Я только покачал головой, не совсем готовый к такому глубокому разговору с ней.

— Это не имеет значения. Мой папа всё ещё обижался на меня и втайне осуждал. Неважно, что я доказал, что он ошибался. Я закончил школу и не сидел в тюрьме и не попадал в неё, как он предсказывал. Да, я занимался грязными делами и с каждым днем все глубже погружался в них, но я был умнее многих. Я никогда не рисковал больше, чем было необходимо. Не пытался стать богатым или знаменитым. Я просто хотел выжить. Хотел дать своим родителям безопасность, ради которой они жертвовали всей своей жизнью. Но для отца это не имело значения. Каждый раз, когда я появлялся, у него находилось, что сказать. Мы ссорились, и мама каждый раз практически убивала себя, чтобы остановить это.

Я сглотнул, когда воспоминания о нашей последней ссоре пронеслись в моей голове с кристальной, черт возьми, четкостью, словно это случилось только вчера.

— В конце концов, мой отец решил отказаться от меня, хотя я уже съехал и сам о себе заботился. Он знал это, поэтому позвонил, чтобы сменить замки и запретить мне появляться в доме.

— Что ты сделал? — прошептала Атлас. Завуалированный ужас в её голосе подсказал мне, что она знает — ничего хорошего. Я вообще плохо отреагировал на то, что меня отвергли.

Я вздохнул и почувствовал, что колеблюсь — почти как будто впервые стыжусь своих действий.

— Я выбил эту чертову дверь, — проворчал я.

— Оуэн.

Вцепившись в руль, я заставил себя ослабить хватку и только стиснул зубы, понимая, что ещё не рассказал ей самого страшного.

— Мой отец был там, и когда он столкнулся со мной, то сказал, что мне не рады в их доме, пока я на улицах. Я ответил ему, что он может пытаться не пускать меня, но пока моя мама там, ему придется либо смириться со мной, либо убить меня.

Я услышал резкий вдох Атлас.

— Что сказал твой отец?

Прищурив глаза, я посмотрел на неё с ехидной ухмылкой.

— Ни черта он не сказал. Просто подставил мне задницу.

У Атласа вырвался придушенный звук.

— Он… что?

— Ты меня слышала, — несмотря на горько-сладкие воспоминания, я уже смеялся. — Я стоял в гостиной родителей с выпяченной грудью, как будто самый крутой, когда мой папаша принялся копаться в моем дерьме.

Это был первый раз, когда я попробовал свое собственное лекарство в схватке. Всякий раз, когда я наносил удар в одну сторону, папаша уже нападал на меня с другой стороны. Это было похоже на схватку с бешеным питбулем и торнадо одновременно. Невозможно.

— Он наносил удары, будто молотком налево и направо, а я отбивал их, но был неопытен по сравнению с тем, кем на самом деле был мой отец, и не мог сравниться с ним в четырехлетней агрессии.

Мой отец профессионально занимался боксом и был чемпионом в тяжелом весе, когда завершил свою короткую карьеру через несколько месяцев после моего рождения. Полагаю, он решил, что лучше будет наблюдать за тем, как его сын становится мужчиной, чем гоняться за титулом. Возможно, он даже надеялся, что я пойду по его стопам, ведь он научил меня всему, что знал сам.

Однажды он предупредил меня, что ни один учитель не сравнится с опытом. Я принял эти слова близко к сердцу и заставил его пожалеть о том, что он их произнес, после того как спровоцировал столько драк, сколько смог.

— Ух ты!

— Да, — сказал я, заезжая на парковку к месту проведения аукциона. Именно здесь я покупал большинство машин, которые переделывал в свободное время, большинство из них я продавал с прибылью, а другие, такие как «Хеллкэт» и «Джейлбрейк», пополняли мой личный автопарк. — Он меня поимел, но я постарался, чтобы это был последний раз, когда я проиграл бой.

— И поэтому ты дерешься так, будто тебя трое? — спросила она.

Я припарковал машину и посмотрел на неё, чтобы увидеть, как она, покачав головой, подняла брови.

Чертовски красиво.

— До сих пор не понимаю, как тебе удалось отшвырнуть этого парня и ударить одновременно. Разве это не то же самое, что пытаться погладить себя по голове, одновременно потирая живот?

— Есть много вещей, которые я могу делать руками и другими частями тела одновременно, Мечта.

Я вонзил зубы в нижнюю губу, представляя, как глубоко зарываюсь в неё, одновременно используя руки и рот, чтобы свести её с ума.

— Почему ты продолжаешь меня так называть? Что это вообще значит?

— Это значит, что ты пахнешь и на вкус совсем как леденец мечты, поэтому я буду называть тебя так.

Её реакция была незамедлительной.

— Нет.

— Да, — я ухмыльнулся, заметив вспышку раздражения в её взгляде.

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала, Оуэн. К тому же ты даже не знал об этом, когда придумал её.

— Ты права, — солгал я, вспомнив, что она не видела, как я украдкой пробовал её на вкус после того, как ласкал её пальцами в кладовке. Я сел и притворился, что осматриваюсь, чтобы убедиться, что мы одни. — Дай мне быстро съесть твою киску.

Её губы приоткрылись, но она быстро отвела взгляд, чтобы скрыть свой румянец. Мгновение спустя она переместилась в своем кресле, показывая мне, как глубоко проникли мои слова.

— Нет, спасибо. Предпочитаю не совершать одну и ту же ошибку дважды за один день.

Я прислонился к двери, наблюдая за тем, как она оглядывает территорию, а затем обращает внимание на небольшое белое здание в нескольких минутах ходьбы.

— Что это за место? Что мы здесь делаем?

Не желая отвечать ей, я вытащил ключ из замка зажигания и вылез из машины. Я почувствовал на себе её горячий взгляд, когда обогнул капот с её стороны, и увидел шок на лице Атлас, когда открыл её дверь и протянул руку, как истинный джентльмен.

— Пойдем.