Во власти Тигра

Глава 45

Тигран

— Элина, Ляля, — зову любимых, только переступив порог.

Младшая бежит ко мне со всех ног, расставив руки в стороны, чтобы крепко обнять и прижать к себе. Опустившись на корточки, ловлю её в свои объятия и тону. В ласке и детской наивности, с которой ребёнок тянется ко мне. Её заплаканные глаза словно лезвие по венам.

— Ты же не отдашь нас дедушке? – плача, спрашивает Ляля. – Он такой же, как папа… папа Глеб! Только ты, папулечка, можешь нас защитить! Не отдавай меня, пожалуйста!

— Даже и не думал! – поднимаю её личико, обхватив его руками. – Слышишь? Ты только моя девочка! Моя маленькая козявка, за которую я всех побью, — вглядываюсь в её глаза, как и она в мои.

Мы ищем друг друга. Понимаем без слов. Между нами какая-то необъяснимая связь, которую разорвать невозможно. Понять которую сможет не каждый, но она настолько ощутимая, что мне становится страшно за неё. Ведь к ней я испытываю намного больше, чем должен чувствовать по отношению к…чужому… ребёнку. Мне кажется, что она и правда моя дочь. Я вижу это во всем: в поведении. В мыслях. В её характере. И даже во внешности… Бред, но мне нравится это.

С ней у меня связь даже крепче, чем с Элиной… А такое возможно? Привязаться к дочери своей женщины? Наверное, я просто испытываю к ней любовь, как к обычному ребёнку. Не зря же говорят, что любовь между взрослым и ребёнком сильнее всех чувств.

— А ты мой самый любимый папочка! – отвечает Ляля. — Я не хочу от тебя уходить! Ты меня любишь! А я тебя люблю. У нас хорошая любящая семья. Правда, Элли? – поднимает глаза на свою родительницу, которая стоит в углу и тихо плачет, после чего агрессивно стирает слёзы.

— Иди к нам, — зову её, раскрыв объятия для ещё одной куколки, но она мотает головой и, развернувшись, уходит в спальню. – Элина! – зову, но она продолжает идти, поэтому, развернувшись к девочке, спрашиваю. — Что это с ней? Ты не против, если пойду её успокою?

— Не надо, — еле слышно произносит.

— Почему?

— Ей надо привыкнуть к тебе, — философски изрекает малышка, поникнув. — Потому что Элли привыкла быть всегда одна и сражаться с моим папой и дедушкой одна. Она не привыкла, что другие ей могут помочь. Ей нужно понять, что она не одна и у неё есть хороший друг, как ты.

— Поэтому мне надо быть рядом с ней сейчас, — мягко произношу и, отпустив девочку, направляюсь к спальне.

— Она тебя не пустит, — словно пророк говорит Ляля. Дёрнув за ручку, понимаю, что дверь заперта с той стороны. – А я пущу, — продолжает девочка, оказавшись со мной рядом, взяв за руку. — Потому что мне страшно, и я тебе верю. Можно я буду везде ходить с тобой? – заискивающе смотрит в глаза, а потом шепчет. — Не оставляй меня одну, пожалуйста. Я буду вести себя тихо.

— Твой дедушка сюда не войдёт, — успокаиваю, опять опустившись на корточки.

— Если захочет, то зайдёт. Я его знаю! Они с папой один раз поссорились, и папа его не пускал домой. Дедушка тогда домой к нам с пистолетами пришёл и сказал, что если папа будет непослушным, то он… — тотчас затихает, отведя глаза в сторону.

— Что он? – тороплю, почуяв неладное.

— То он будет в меня стрелять, — тихо продолжает, боясь поднять глаза, но затем на неё что-то находит, и она резко поднимает взгляд на меня, схватив за руку. – Я Элли не сказала, чтобы не пугать. И ты не говори! Не надо!

— Не понял. Что произошло между твоим папой и дедушкой?

— Элли гостила у тебя, а папа поссорился с дедушкой. Не пускал его домой, а когда дедушка сломал дверь и пришёл к нам, то я испугалась, подумала, что папа бьёт Элли. Побежала вниз, а там дедушка. Он позвал меня. Я боялась, но подошла… Тогда дедушка приставил пистолет к моей голове и стал папе угрожать, — начала тараторить, сбивчиво рассказывая, трясясь от страха. — Я не хочу к дедушке! Пожалуйста! – вновь начинает плакать, кидаясь мне на шею.

— Ты к нему не поедешь! – обещаю ей, беря девочку на руки, став с ней на руках искать домашний телефон, чтобы позвонить Герману и попросить о помощи.

Я и на секунду не оставлю теперь Лялю и Элину в России, пока этот урод и все, кто с ним связан, живы. Пусть будут вдали от меня, но там, где их уберегут и даже добраться не смогут. Пусть ненавидят меня за то, что так поступаю с ними, но пусть живут и не трясутся от будущего, которого у них может и быть.

— Да, Тигран, — отвечает брат сонным голосом.

— Мне нужен твой самолёт и чтобы вы присмотрели за моей семьёй, пока я, — бросаю взгляд на Лялю, положившую голову мне на плечо. – Буду ругаться с одной мр… кх-м… с одним нехорошим человеком.

Повисает недолгая пауза, за которую я слышу, как Герман встаёт с кровати, скрипит дверь, и включается вода.

— Без разговоров. Примем как родных, но пока мой самолёт долетит до России, пройдёт время, — серьёзно начинает. — А как я понимаю, дело серьёзное и срочное? Всё должно произойти в считаные часы?

— Да!

Снова пауза. Брат думает.

— Некоторые из моих проверенных ребят сейчас в России в отпуске, — проговаривает, явно обдумывая каждую деталь. — У одного из них дочери пять лет. Мы можем вывести девочку под видом его дочери… Но её мать будет сложно спрятать. Если только… стюардессой, поменять ей внешность…

— Не надо, — слышу голос Элины за спиной. – Не надо ничего делать. Никого вывозить не надо.

— Здесь вам небезопасно, — настаиваю на своём. – Вы летите, и всё! Я так решил!

— Нет! – упрямо протестует. — Назначай встречу с Красавиным на тот вечер. Я пойду с тобой. У тебя ведь сохранилась та флешка, которую я тебе передала?

— Да.

— На ней есть кое-что против Красавина-старшего, но это замаскировано так, что этого не понять, если ты, конечно, не жил и не крутился в этих делах, — задумчиво говорит, смотря на то, как Ляля жмётся ко мне. В ее глазах боль и принятие... словно она этого и ожидала, но от этого ей больнее. — Но меня это тоже зацепит…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О чём ты? – спрашиваю её, нахмурившись.

— Всё узнаешь на встрече. На этот вечер Ляле нужна будет защита лучшая из лучших. Если всё пройдёт удачно, то Лялю он больше не тронет, и она останется в порядке. Мы… останемся в порядке!