Водка (июнь 2008)

III.

Главный вопрос, который задают Квачкову все его оппоненты, - это вопрос о противоречии между его (ныне признанной судом присяжных) невиновностью и его отношением к Чубайсу. Если «молодец, правильно он этого Чубайса» - то Квачков, получается, все-таки виновен, а если он невиновен, то и античубайсовская риторика в его устах выглядит странно. Раз уж не покушался - то чего кулаками махать? «Я не вижу здесь противоречия, - говорит Квачков. - Если это действительно было покушение на Чубайса, то я не считаю его преступлением. Это так. Но я здесь - комментатор, эксперт, я просто даю свою оценку этому событию, а сам я, поскольку не имею к этому происшествию отношения, могу сказать твердо: я невиновен. Запишите большими буквами».

Об аргументах обвинения Квачков рассказывает с удовольствием и явно не впервые. Знаменитые куски поролона, на которых, по версии следователя, лежали в придорожном овраге участники покушения и которые были обнаружены на даче у Квачкова, по его словам, являются разными кусками. «У меня действительно был поролон, - говорит он. - Собачий поролон такой, пес на нем спал, чтобы полы на даче не портить. Семь кусков, все размеры зафиксированы в деле. Но те куски поролона, которые нам предъявляли - во-первых, их не семь, а шесть, а во-вторых, у них совсем другие размеры: на десять сантиметров шире, чем у меня. В чем здесь дело? Как будто вы не представляете, как работает наша правоохранительная система. Позвали ментов, сказали им - купите поролона, чтоб как у Квачкова. А менты же - они люди не очень умные. Купили меньше, чем надо, разрезали неправильно, остаток денег пропили - и так сойдет. А прокуратура не обратила на это внимания. Знаете, как я людей, которые работают в прокуратуре, называю? СМС-маугли. Эсэмэску они отправить в состоянии, а что-то большее - это уже не для них, мозгов не хватает».