Водный мир

Глава 11

— А зачем им идти с нами? Я, например, не очень доверяю пэру Слидвг. Он обвиняет меня не пойми в чем!

— О, дина Мэйна! Не беспокойтесь об этом. Пэр Слидвг берет свои слова обратно. Не знаю, что его убедило, что Вы не кумияр, но, как он сказал, дети не несут ответственность за ошибки своих родителей.

— Хотелось бы верить в это, Палу.

Тот вскинул брови.

— Ты уже не против, чтобы тебя называли Мэйной?

— Я уже не знаю… Мне вообще хочется еще больше в этом разобраться.

— А что еще тебя интересует? — Мирэль задумчиво уставился в спинку ее сидения.

— Хочу видеть отца, чтобы понять, он это или нет. Его ли я дочь… Мой сон и реальность все еще не состыковываются. И еще, как убрать эти шрамы, кто их наложил? Мне все это интересно.

— Увидеть отца? Ты пошутила? — Палу подался чуть вперед.

— Ну, учитывая, что ты теперь носитель… — Сенти замялся. — Право, не знаю, как это сказать… Поскольку ты носитель того, что оживляет зеркала, ты в более выгодном свете, чем мы. Можешь в любой момент узнать то, что тебя так интересует.

— Я этого не чувствую.

— Чего?

— Что я могу все узнать, что ни пожелаю. Зеркала говорили только то, что люди должны были знать. Не более.

— Ну, и чего вы там все болтаете? — Опять подал голос Честр.

— Решаем важные вопросы.

— Палу, что мне говорить Слидвг и Мартитрану? Вы мне сначала ответьте, а потом дальше говорите о своем.

— Как они это себе представляют? — Сенти распахнул дверцу настежь. Честр, довольный, что, наконец, привлек полное внимание друзей, пожал плечами.

— Видимо, поскачут в том направлении, что и мы.

— Мы сами не знаем, куда летим. Вот, будем ориентироваться на сны Милены.

— Чего-то ты, Палу, к вечеру разговорчивый какой стал? — Честра вполне забавляла доселе спавшая натура брата Сенти.

— Просто я понял одну неизбежную истину, и мне стало веселей.

— Это какую же? — Ну, Мирэля всегда интересовало все неизбежное и сокрытое.

— Но вам я этого не скажу.

— Стоило вообще говорить об этом? — Укоризненный взгляд Сенти.

— Так на чем мы остановились? А, да, сны Милены.

— Я уже видела то место, куда должны прилететь.

— Отлично, без Милены им туда не добраться. А зачем они хотят с нами? Мы сами туда не по своей воле летим.

— Ну, им стало интересно. — Честр уже стал нервничать. Видать, его послали поговорить с ними.

— А что сами не просят?

— Откуда я знаю! — Честр посмотрел на костры и кому-то махнул. Подошел Мартитран.

— Вот, хотят лично говорить. — Честр отошел в сторону, и к нему подбежала Эмиса. Они тихо заговорили.

— Вас что-то смущает? Наше предложение вас не заинтересовало? — Пэр окинул взглядом четверых, сидевших в буйке.

— Эти буйки быстро летают. Боюсь, пока вы будете скакать за нами, мы уже полетим обратно. — Сухо проговорил Палу.

— Тогда полетим с вами только я и Слидвг.

— В кабинах все места заняты! И с какой стати?

— Разве мы вам не пригодимся? Кто знает, что ожидает вас там? Мы отлично умеем сражаться!

Палу как-то крякнул, улыбнулся и посмотрел в сторону уширов, которые лежали подальше от огня и людей.

— В таком случае, нужны вы нам или нет, решать не нам. В данный момент мы сами — наемники. И находимся под бдительным присмотром постоянно. Спросите вон того ушира, что побольше, лететь вам с нами или нет. И смотрите, не перепутайте.

Мартитран так воззрился на него, будто тот над ним издевается, потому что не слышал, как ушир разговаривал, и именно про это не упоминалось в рассказе Палу о том, что произошло с Миленой возле буйков.

— Мы же не в игры здесь играем? — Его взгляд стал тяжелым.

— Отнюдь. Я совершенно с вами серьезен.

— Мартитран стоял, не решаясь сделать шаг, потому что не верил.

Тут Палу свистнул, привлекая уширов и тех, кто сидел у костра.

— Магистр, можно Вас на минуточку?

Глаза ушира покраснели, он встал и медленно побрел к ним.

— Чего тебе, ученик? — Недовольно проговорил Трэм стальным голосом.

— Эти пэры хотят лететь с нами. — Трэм посмотрел на Мартитрана, никакого другого пэра он больше не видел, но уточнять ничего не стал. — Правда, даже не знаю, куда их поместить, разве что позади всех сидений, где вещи лежат.

Мартитран много повидал, будучи горцем. Больше всего его, конечно, удивило, что люди низин могут сотворить такое чудо сами. Тем временем ушир внимательно осматривал пэра.

— Пусть летят, если в помощь. — Он медленно перевел взгляд на Палу.

Ученик никак не ожидал такого ответа.

— Так как же они полетят, если некуда сесть?

— Так ты же сам сказал: позади сидений. Пусть устраиваются поудобнее. — И ушир как будто закашлялся, это он так смеялся.

— Веселая у вас компания. — Мартитран поджал губы. — А не проще уширам лететь там?

— Еще чего? — Трэм развернулся. — Чтобы я, хозяин этих посудин, летел на задах? Вы не забывайтесь, молодой пэр.

— Я прекрасно понимаю, что на данный момент вы лежите в своей кровати или попиваете чаи у себя в замке, или где вы там находитесь…

— Ишь ты, умный какой выискался! Ладно, Рэми потерпит немного. Что ж, Палу, если ты им доверяешь, то я не против.

— Тогда когда вылетаем? — Обрадовался Мартитран.

— Завтра утром.

Уже утром, когда солнце еще только стало показываться из-за горизонта, пэр Слидвг и Мартитран надавали распоряжений своим людям, приказав им ждать лагерем где-нибудь поблизости к землям Улая, как раз со стороны водных земель. Обещать, что они наверняка встретятся, не стали, поэтому ждать нужно не более десяти дней. На что Палу скептически ухмыльнулся, не веря, что в такой короткий срок можно найти то, что ищешь, даже ссылаясь на сны Милены. К тому же ни один из тех, кто собрался в это далекое путешествие, ни разу не бывал в тех краях, так что загадывать что-либо сложно.

Бэсси, недовольная новым раскладом, послушно забралась на сносно расчищенную от вещей площадку позади сидений. Некоторые вещи пришлось разложить в ногах. К тому же сумок прибавилось, правда, незначительно, из-за летевших с ними пэров. Рэми с совершенным безразличием разлегся в буйке, который вел Сенти. Те, кто летел прежде с ним, так и остались на своих местах, без всяких перемещений. Палу, в свою очередь, был рад соседству пэров: теперь уширы не будут дышать ему в затылок, причем Рэми делал это не менее искусно, во всем подражая Бэсси, и рычать при каждой тряске. Мирэль переживал за Бэсси, видя ее недовольную мордаху, а Палу злился, что он так носится с этой уширкой.

Взлетели. Полет занял почти полдня, когда на горизонте забрезжила бирюзовая полоска света.

— Сенти, смотри! Наверное, это и есть водный мир? — Милена указала вперед, будто Сенти сам не видел.

— Палу, ты видишь? — Спросил он брата по рации.

— Вижу, у вас там все хорошо?

— Вполне.

— А сны Милена еще какие видела?

— Не знаю, не до этого было.

Милена внимательно смотрела на Сенти, ей интересно было, о чем они сейчас с братом разговаривали. Повернувшись назад, где сидели Честр с Эмисой, Милена увидела, что их сморил сон. Неудивительно — у Честра, наверное, хронический недосып, ему чаще выпадало или он сам вызывался сторожить лагерь, а Эмиса просто любит поспать, это Милена уже заметила. Палу с Сенти в этот раз могли слышать только друг друга, не переключаясь на громкую связь, и чувствовала Милена, что о ней они тоже пару раз обмолвились, поэтому позволила себе полюбопытствовать, зная, как Сенти этого не любит.

— Что Палу говорит?

Сенти повернулся к ней.

— Мартитран удивляется. На самом деле, до водного мира рукой подать. Но Палу объясняет это скоростью полета буйков. В действительности на лошади это бы заняло день или два, может, чуть поменьше. Мартитран, будучи горцем, мало разбирается в сей науке.

— Объясните этому неудавшемуся ученому, что мои буйки могут так пролететь еще долго, и скорость их можно увеличить еще больше, только это ни к чему. — Подал голос Трэм, являя между сидениями брата и сестры морду с красными глазами.

Милена засмеялась, а Эмиса проснулась.

— Что смеемся?

— Магистр Трэм обозвал твоего дядю «неудавшимся ученым»! — Милена тут же словила недовольный взгляд Сенти.

— Между прочим, наш король не принуждает свой народ заниматься только тем, что диктует династия. Тогда бы мы все стали учеными. Учитывая, от какой ветки мы происходим, нам всем туда дорога. И кто бы тогда добывал пищу, строил дома, шил одежду, занимался политическими вопросами, и так далее? Вы не находите это глупым? Каждый родившийся человек имеет право выбора заниматься тем, что диктует его природа и естество, тем, к чему он склонен от рождения. — Высказалась Эмиса.

— Разве не зеркала диктовали вам эту политику?

— Зеркала никогда не указывали нам, кем быть. Они всего лишь подсказывали и направляли, а мы уже сами вправе решать, верить им или нет.

— Ученым можно быть в разных сферах. — Сказала Милена. Например, чтобы просто сшить одежду, достаточно иметь хороший талант и тягу к этому делу. Ну, а если ученые разработали прекрасные машинки для ускорения этого процесса, то это просто великолепно!

— Да ну вас. — Фыркнул Трэм, не желая больше связываться с женщинами.

— Ты умеешь создавать одежду? — Удивился Сенти. Раньше он никогда не задавался вопросом, к какому делу Милена имела тягу. Видимо, его еще ранее поразило ее умение метко стрелять из лука, не считая проявления недевичьей силы, когда она злилась. Что бы это могло быть и почему, Сенти пока не размышлял.

— Хм… Вообще-то нет, но при желании можно сымпровизировать.

— Чем же ты занималась в том мире?

— Да так, работала в одной мелкой конторке, бумажки с места на место перекладывала, даже говорить не о чем. — Милена махнула рукой.

— Что это за занятие такое для женщины?

— Вполне нормальное занятие, но скучное. Денежку мне платили, хоть и маленькую. Все равно я оттуда собиралась увольняться.

— Не могу поверить, что ты работала? — Глаза Сенти становились шире, а выражение лица возмущеннее.

— А что мне было делать, жить как-то надо, существовать, кормить себя, одеваться…

— Но ведь ты еще молода, должна была учиться в какой-нибудь академии. Там были учебные заведения?

— Конечно, были, Сенти! Вот я и делала два дела, работала и училась.

— Как такое может быть?

— Да чего ты злишься? Тебя туда никто не посылает.

— Я не злюсь… — Сенти бросил взгляд на Эмису, та улыбалась. — Что я такого сказал? Девушка должна учиться дома, сначала всему, чему научит ее мать, а потом в высшем заведении династийного профиля. — Пояснил он свой порыв.

— Ну да, и все у вас так учатся?

— Разумеется, все!

— А простолюдины?

— А они-то здесь при чем?

— Действительно, ни при чем. А ведь среди них полно таких же молодых девушек, как я, желающих получить образование, только им этого не дано, потому что король в свое время развел династийную иерархию, подчиняя низшие звенья высшим. И не забывай: по вашим стандартам, я еще сама недавно являлась той самой простолюдинкой. Тогда какой с меня спрос?

Сенти промолчал.

Тут подал голос Палу в наушниках Сенти.

— По обрывкам твоих фраз я понял, что у вас там родился некий спор?

— Ерунда.

— И вовсе не ерунда! — Воскликнула Милена, думая, что он все еще с ней говорит. Но поняла, что Сенти говорит с братом, потому что последовала следующая фраза:

— Нет, еще не спрашивал.

— Палу? — Решительно спросила она.

— Да. — Нехотя ответил Сенти.

— Что он говорит?

Сенти прекрасно понимал: Милена отчетливо ощущает, что речь шла про нее, поэтому сидел и хмурился, не радуясь ее догадливости.

— Это какая-то тайна? — Видя, что Сенти не особо спешит объясняться.

— Да нет тут никаких тайн! — Сенти на мгновение замолчал. По лицу было видно, что в наушниках опять раздался голос брата. — Сейчас… — Буркнул, наконец, Сенти, и было совершенно непонятно, чего он так тянет с тем, о чем все время настойчиво твердит ему Палу.

Милену это заинтриговало ровно до того момента, как Сенти озвучил вопрос, и она сникла.

— Палу спрашивал о твоих снах.

— И?

— Что «и»? — Сенти непонимающе повернул к ней лицо.

— Какие сны? У меня их было несколько.

— Самые последние, что приведут нас к нужному месту за считанные минуты. Ты же говорила, что видела то место, но не описывала.

— А толку?

— Слушай, Палу, если хочешь что-то узнать, говорил бы с ней сам, могу любезно предоставить такую возможность. — Непонятно на что сердился Сенти.

— Ой! — Эмиса сидела позади, склонившись над своей сумкой и бережно доставая оттуда двумя руками свое зеркало. — Смотрите!

Ее глаза лучились светом и счастьем, а зеркало ожило, заиграло, радостно приветствуя свою хозяйку после, казалось, уже непробудного сна. Милена так обрадовалась Эмисиному счастью, что уже было кинулась по обыкновению достать свое зеркало, но вовремя вспомнила, что оно временно поменяло место жительства, а вот реакцию Сенти на все это никак невозможно было понять. Тот бегло бросил взгляд в сторону и криво улыбнулся, а затем недовольно сжал губы.

— Ты чего такой недовольный?

— Палу с тобой хочет поговорить. — И он стал снимать наушники, но специальное приспособление, собранное умелыми руками магистра, не отличалось простотой в обращении, что знала Милена по земным понятиям. Здесь крылась какая-то хитрость, видать, по задумке трудолюбивого ученого пилот буйков ни при каких обстоятельствах не должен был потерять свое средство общения с внешним миром, будто это жизненно важно, и сейчас с пристальным вниманием наблюдал через красные глаза Рэми.

— Ну, и чего ты там возишься? Неправильно же надел. Хотя, если бы надел правильно, еще бы дольше снимал. — Рэми убрал морду и положил на лапы, являя меду сидениями только выпирающие лопатки.

— Давай помогу. — Услужливо предложила Милена и протянула руки. — Как же ты раньше снимал?

— Раньше у меня было две руки. — Раздраженно бросил Сенти, пытаясь развязать непослушные ремешки под подбородком до того, как Милена прикоснется к ним.

— Такое ощущение, магистр, будто Вы пытались смастерить два в одном: шлем и наушники.

— Так и было дело. — Отозвался усталый стальной голос.

— Но у Вас получилась облегченная форма этого варианта, нечто среднее, закрывающее полголовы.

Милена приблизилась, устав смотреть на старания Сенти, и вновь протянула руки, тот уже не сопротивлялся.

— Ну, потерпи уж, сейчас я развяжу. — Заглянула она в глаза Сенти, а тот старательно отвел их в сторону, мол, «пристально наблюдает за дорогой». Милена улыбнулась своим мыслям, а пэр, заметив это, недовольно скосил на нее глаза и снова отвел, стараясь не обращать внимания, как ее тонкие пальчики возились с застежкой ремешка.

— Туговато просто… — Милена так сосредоточилась, что не заметила недовольное «кхм» магистра. — Ну, вот и все… — Застежка, наконец, поддалась, и Милена быстро стянула все это непростое сооружение с головы Сенти, водрузив на свою, ощутив вес и размеры наушников.

Привязывать она ничего не стала, а просто держала руками за выступающие места шлемофона, чтобы не скатился, и позвала Палу:

— Я здесь… — Протянула она в ожидании.

— И я тоже. — Раздался мягкий голос Палу.

Не то он шутить опять сейчас собрался, не то решил подыграть ее голосу.

— Как дела? — Начал он совершенно непринужденно.

— Хм… Нормально, если не считать странного настроения Сенти. — Она мельком скосила на него свой взгляд, тот и виду не подал, что как-то задет этим заявлением.

— Да не обращай внимания, это у него всегда такое «скачущее настроение», наверное, не с той ноги встал. — Милена неожиданно рассмеялась, услышав знакомое до боли земное выражение, и на душе как-то потеплело.

А Сенти это не понравилось: чего это ей там Палу говорит, отчего его невеста так цветет и радуется?

— Ну, ты поинтересовалась, почему он такой зануда?

— Нет. Боюсь даже попытаться.

— И правильно, его сейчас лучше не трогать, по себе знаю. Даже нормально вопрос тебе задать не мог.

— А что случилось? — Милена замерла в надежде, что Палу прольет свет на резко упавшее настроение Сенти.

— Это моя вина. Я ему напомнил кое о чем неприятном для него, что ожидает его по возвращении из нашего похода.

— Что же это?

— А я уже имел неосторожность об этом обмолвиться ранее, только в этой ситуации всплыли еще некоторые моменты стараниями зеркал, что так несвоевременно ожили, и Сенти, как одержимый, сверяет по ним свою судьбу.

Милена так сосредоточилась на разговоре и прониклась темой, что ощущала, как мурашки бегали по коже, заставляя неприятно морщиться. Сенти, поняв, что Милена с Палу вовсе не обсуждают тему прибытия, забеспокоился: еще не хватало, чтобы они про него там щебетали или о чем-то своем. Но ведь Палу там тоже слушают, и, походу дела, смекнул Сенти, тот не старается прятаться в объяснениях, как Мили.

— Вы просто поболтать или обсудить важные вопросы? — С претензией встрял в их разговор Сенти. — Может, уже по делу будете говорить и отдадите мне скорее эти наушники. Иначе я включаю громкую связь, все равно Честр проснулся. Надо было сразу так сделать. — Пробубнил себе под нос последнюю фразу Сенти, как только отвернулся от удивленного и расстроенного взгляда Милены. Но та промолчала на его замечание и стала действовать по просьбе.

— Я видела небольшую заводь, что ли. Я не знаю, как описать ту часть огромных вод, что окружена глубоким полукругом земли, а прямо посередине у самой воды росло плачущее дерево. Кстати, чем-то напомнило мне земную иву с такими длинными узкими листиками и длинными тонкими, как проволочки, веточками. Они были опущены к воде, и некоторые утопали в ней, колыхаясь от набежавшей волны.

— А почему плачущее? — Поинтересовался Палу.

— Потому что с листьев этого дерева падали маленькие капельки воды.

— Дождь, что ли?

— Может, и дождь, я не знаю. Но это еще не все! — Неожиданно Милена приободрилась. — В конце этого видения я видела яркий свет у самой головы, боковым зрением, и теперь, мне кажется, я знаю, что это было!!! — Голос Милены нарастал, глаза расширились, будто увидела это вновь, сейчас, и прямо наяву. — Сенти! — Повернулась она к пэру. — Я видела его!

— Кого? — Не понял он.

— Его, солнышко! Того, кто обитает в зеркалах! — И неожиданно так счастливо рассмеялась, будто видела восставшую свою родню, будущую счастливую свадьбу и всю жизнь, где текли только молоко и мед.

А Палу с Сенти в предвкушении замерли, потому что никому еще такого не удавалось, ну и, конечно же, Рэми встал почти во весь рост, насколько это было возможно, и каким-то чудом просунул морду между сидениями и изумленными Честром и Эмисой.

— Девочка, так что же ты молчала раньше? — Изумился Трэм.

— Так я не поняла сначала! Только сейчас и догадалась, или мне зеркало подсказало. Не знаю, как их называть теперь.

— Нам их придется как-то по-другому называть? — Честр все это время сидел, с интересом слушая и радуясь, что вовремя проснулся. Эмиса бы потом рассказала, но самому услышать всегда приятнее и надежнее.

— Ну да, они же не зеркала. Они словно солнышки, сгустки света, маленькие такие, красивые. — Милена выставила руки так, чтобы видели все, кроме тех, конечно, кто обитал в другом буйке, и показала размеры солнышка.

— Такие маленькие? — Эмиса посмотрела на свое зеркало. — Тогда понятно, почему они в таких маленьких зеркалах.

— Но Милена-то большая. — Смекнул Честр, к чему клонит его сестра.

— Вот только непонятно, почему только зеркало Милены покинуло свое обиталище и нашло новое, а наши нет? — В голосе Эмисы слышалось расстройство и, возможно, обида и некоторая зависть.

— Ее зеркало самое древнее, значит, и старше. — Подумав, ответил магистр. — Наверняка эти солнышки, как выразилась Милена, тоже имеют возрастную категорию и старшую правящую главу. Если твое солнышко, Милена, не против моей гипотезы, пусть даст знать.

— Я не ощущаю никаких негативных позывов.

— И то хорошо, так на чем мы остановились?

— Хорошо. Сенти, Палу просит включить громкую связь, чтобы всех слышать. Ему жутко интересен наш разговор, как и остальным, что кричат мне в уши.

— А ты вообще уже можешь отдать мне эти наушники. — Пробурчал Сенти, нажав кнопку на панели.

Милена улыбнулась возмущенным голосам, раздавшимся сначала отдаленно в ее ушах, а потом и на весь буек, когда громкая связь была включена. Эмиса с Честром рассмеялись. Теперь уже в кабине стоял настоящий гам, и голосов ощутимо прибавилось.

— Давай, Милена, рассказывай, что там еще было. — Прорезался среди остальных голос Мирэля.

— А что рассказывать? Я вроде все рассказала.

Послышались недовольные голоса.

— Так как же? Нам отчетливо вчера сказали, что твое солнышко велело отслеживать твои сны, разве тебе больше ничего не снилось?

— Ну, снилось, только никакого отношения к солнышкам или зеркалам это не имеет.

— А ты все равно расскажи. — Подал голом Трэм.

— Так чего рассказывать, я, если честно, даже не поняла, что видела.

— Может, этот сон не тебе предназначался. — Эмиса заинтересованно посмотрела на подругу.

— Как это не мне? Видела же его я?

— Ну, бывает так, иногда видишь сны для кого-то.

— Хорошо. Я видела мрачную темную комнату, но, на мой взгляд, ее мрачность — скорее как символ сгущения темных обстоятельств. Затем маленького мальчика и женщину, что вывела его потом из этой комнаты по узкому темному коридору, а потом бросила.

— И все?

— Все. — Утвердительно кивнула Милена на вопрос Честра.

Все как-то притихли и замолчали: каждый, видимо, обдумывал и пытался понять, для кого этот сон, или каким боком он причастен к этой истории.

— Подожди-ка. — Пэр Слидвг, видимо, имел большую причастность к этому сну. — А комната какая была? Большая, маленькая, что там еще было в этой комнате? Стол, стул, или большой стул, много стульев, камин..?

— Во! Камин! Точно, помню камин! Или что-то похожее на камин. И комната, да, большая…

— А женщина какая?

— Ну… Обычная женщина, ничем не примечательная, я видела ее только со спины почему-то.

— А что у нее было в руках?

— Пэр Слидвг, Вы так подробно меня расспрашиваете, что у меня закрались мысли, будто Вы знаете, для кого был этот сон, если не для Вас, конечно.

— Кажется, догадываюсь, только ничего не понимаю. То есть, с трудом верится, но кто эта женщина?

— Вы хотите, чтобы я Вам ответил на этот вопрос? — Голос Мирэля был по-доброму насмешлив. — Я, конечно, следопыт, но никак не разбираюсь в снах, совершенно не тот династийный профиль.

— Но ты — единственный, кроме Милены, разумеется, в этом месте потерянный, но усыновленный. Я не думаю, что зеркала стали бы показывать сны о том, что не было бы важно на данный момент.

— И что за важность? Вели мальчика и бросили? — Встрял Честр. — Что за мальчик-то?

— А вот мне кажется, зеркало показывает недостающую часть — пробел моего рассказа у костра.

— Так-так, отсюда поподробней.

— Ты же сам меня спрашивал, Мирэль, все ли выжили в этом замке.

Мирэль изменился в лице, но все этого видеть не могли, и посерьезнел, внимательно собираясь слушать и начиная все понимать.

— Если верить снам Мили, то погибли не все, но остался маленький мальчик, которого успела провести через потайной ход продавщица зеркал Каталина. Значит, в одной руке она сжимала маленькую Мэйну, другой вела за руку Сэйна, сына пэра Озии, потому что на тот момент остальные мальчики в этом доме были достаточно взрослыми. А ты, пэр Мирэль, никогда не задумывался, почему король Тэйлон так милосердно усыновил тебя. Ведь ты же знаешь, что не его сын? — Уточнил Слидвг, видя напряженное лицо Мирэля.

— Знаю, иначе не стал бы расспрашивать.

— Ну, так вот…

— И до сих пор не понимаю, почему он так поступил. — Задумчиво проговорил Мирэль.

— А мне кажется, как раз все сейчас станет понятно. Ведь, если вглядеться в тебя и в тех, чьи портреты лежат у тебя в сумке, ты не меньше претендуешь на роль их сына, чем Милена — на роль дочери короля. И я бы сказал больше… — Пэр Слидвг тихо рассмеялся. — Потому что, как мы поняли, дочь у них еще не родилась, а ты единственный, кто так сильно похож на эту счастливо улыбающуюся парочку.

О, звезды! Вдруг в глазах Милены словно огоньки зажглись, и вереницею понеслись образы и фрагменты всего, что недавно описывал пэр Слидвг, будто подтверждая его слова.

— Милена, что? — Сенти так забеспокоился, потому что она уставилась в одну точку — в упор на него — и не отводила восторженных больших глаз.

— Я вижу все, что вы говорите. Вижу, правда, обрывками. Вот маленький мальчик, вот она его подхватывает, открывается дверь… Мой сон словно повторяется, только теперь более подробно, и все гораздо светлее, будто что-то мрачное рассеивается и отходит, открывая прошлое, как есть. — Тут Милена опустила голову. — Так что же это получается? Мы с Мирэлем — брат и сестра? Я Мэйна, а он Сэйна… Или как там его?

— Сэйн. — Подал голос Мирэль, совсем какой-то глухой и низкий. — Я столько лет пытался искать, даже ухаживал за могилами Харатоне, думая убежденно, что наверняка я их сын. Я ведь так и не знаю, сколько мне лет, по сути.

— О чем ты переживаешь? Неужели король не знает, сколько лет его маленькому дальнему родственнику? Ведь Овеланы с Харатоне, хоть и дальние, но королевской крови потомки. Не будь семьи Тэйлона, вполне могло случиться, если бы не это несчастье, что королем стал бы старший Овелан, или… Но это только предположение. А вот ты, маленький беспризорник, стал камнем на его душе. Ведь именно после той безумной ночи Кумиран помешался и стал убивать все королевские семьи, и тебя искали, ведь хоронить-то не пришлось. Видимо, Тэйлон чувствовал вину за сумасшествие своего двоюродного брата и спас тебя от его руки, представив всем впоследствии своим вторым сыном.

— Ты смотри-ка! Милена везучая… Мало того, что обзавелась женихом, то есть мной, так еще в этой поездке успела стать принцессой, обзавелась братом и приобрела кучу друзей. Эх, мне бы так!

— А чего тебе завидовать? — Усмехнулся Мартитран. — Невеста у тебя есть, да не простая — принцесса, так еще и брат твой с тобой везде таскается, и учитель, хоть и в странной оболочке…

— Вы хоть вперед чаще смотрите. — Недовольно проворчал магистр. — Устроили тут из поездки день откровений, главное — о цели не забыть. Темное будущее еще впереди. С другой стороны, надо сейчас всласть нарадоваться, чтобы потом не так обидно было слезы лить и сетовать на страшное настоящее. — Ушки Рэми были прижаты по бокам, отчего голова ушира становилась смешнее, а странные речи магистра никто не понял, или не хотели принимать за действительность.

— Магистр, не омрачайте своими тревожными мыслями нашу идиллию.

— Мэйна, я и не пытался омрачать твой рассказ, по крайней мере, вы хотя бы видите, что воды совсем близко?

— Разумеется! — Почти хором ответили ему все.

— И то хорошо. — Рэми спокойно лег и больше не подавал звуков, пока буйки не пошли на снижение и плавно спикировали на ровную, мягкую, светло-зеленую травку.