Переводы из «Юань Ши» (фрагменты)
Ниже помещены переведенные автором книги некоторые фрагменты «Юань ши». Целиком даны переводы цзюаней 1 и 2 («Основные записи»), в которых авторы ЮШ разместили анналы первых трех монгольских каанов: Чингисхана, Угэдэя и Гуюка. Кроме того, приведены полностью следующие жизнеописания: Субэдэя (1-я биография — цзюань 121, с дополнениями и уточнениями к ней из его 2-й биографии в цзюани 122), его сына Урянхатая (цзюань 121) — выдающихся монгольских полководцев; Нагана (цзюань 120), Джафара (цзюань 120), Исмаила (цзюань 120) — известных соратников Чингисхана из немонгольских народов; Аньмухая — первого монгольского камнеметчика, первого командира инженерно-технического подразделения в армии Чингисхана и создателя своеобразной «школы» осадного искусства.
Для перевода были привлечены комментированные издания «Юань ши»: «Юань ши», Тайбэй 1966 (с параллельными текстами из «Синь Юань ши», т. е. «Новой истории Юань» Кэ Шао-миня) и «Юань ши», «Чжунхуа шуцзюй чубань», Пекин 1976 (с комментарием к некитайским собственным именам, географическим названиям, социальным терминам и т. п.). Так как текст ЮШ пестрит разнообразными географическими названиями, монгольскими и другими, некитайскими, собственными именами и терминами, которые передаются китайскими иероглифами (вообще очень слабо приспособленными к транслитерации чужих языков), то установление их правильного чтения, соответствующего фонетике монгольского языка и прочих языков XIII в., представляет огромную трудность. Дело в том, что знаки, которые использовались для транскрипций некитайских слов в XIV в., имели тогда иные произношения, чем современные. Кроме того, сводчики ЮШ работали с источниками разной сохранности, что еще усугублялось слабым знанием иностранных языков. Только сверка транскрипций, полученных при использовании реконструированных произношений знаков XIV в., с именами и названиями в других источниках (РД, СС, ШУЦЧЛ и некоторых других), позволяет определить — кто (или что) описывается в тексте ЮШ.
Необходимость обоснования прочтений слов из номенклатуры (географической, исторической, социальной и т. п.) и имен собственных, а также задача облегчения их восприятия, потребовала определенной системы в тексте перевода, примечаниях и комментариях к нему:
1) Впервые встречающиеся в тексте слова/термины, которые требуют пояснения, разъясняются в подстрочном примечании;
2) В подстрочных примечаниях размещаются также указания на разночтения и варианты, в самом же тексте перевода слово оставляется в своей основной форме;
3) Перевод дат на григорианский календарь дается в подстрочном примечании;
4) В самом тексте перевода размещены уже расшифрованные китайские транскрипции в понятной форме, их китайская транскрипция с разъяснением расшифровки дается при первом появлении в тексте в подстрочном примечании, далее в тексте перевода используется только расшифровка, например — Те-му-чжэнь, Темучжин, Тэмучжин — СС, Тэмуджин — РД (первым расшифровка, которая используется далее по тексту перевода, затем — варианты этого слова, взятые из других источников, в данном случае из Рашид ад-Дина и «Сокровенного сказания»); и далее везде в тексте будет использоваться «Темучжин»;
5) Транскрипции, которые или не поддаются однозначной расшифровке, или расшифровка которых является неуверенной, оставляются в форме русской транскрипции современного произношения соответствующих иероглифов, например — «Шо-шо-лань».
6) Комментарии выносятся в сводный комментарий по всем разделам книги.
7) В квадратных скобках помещаются восстановленные пропуски в тексте ЮШ и поясняющие слова, добавленные для связности русского текста.
Тай-цзу, «Фа-тянь ци-юнь[349], Шэн-у хуанди[350]», [его] запретное прижизненное имя — Темучжин[351], род — кият[352], из людей монгольских{39}.
Его предок в десятом поколении — Бодончар[353], [его] мать прозывалась Алан-Гоа[354], [она] была замужем за Добун-Мэрганом[355] и родила двух сыновей, старшего звали — Бу-кун-Хадаги[356], другого — Бухату-Салчжи[357]. Вскоре муж умер, а Алан-Гоа осталась вдовствовать. Ночью [она] спала в юрте, [ей] снилось — белый свет проник в верхнее отверстие юрты{40} и обернулся в золотого цвета божество, скользнувшее на лежанку [где она] спала. Алан-Гоа проснулась в испуге. В связи с этим [событием] стала беременной и произвела на свет сына, это и был как раз Бодончар. Выражение лица у Бодончара было странное, [сам] крайне молчалив и немногословен, домашние считали его тупым. Одна только Алан-Гоа говорила остальным так: «Этот ребенок не слабоумный, в будущих поколениях его дети и внуки обязательно будут весьма знатными». [Когда] Алан-Гоа не стало, братья поделили семейное состояние{41} без него. Бодончар сказал: «Бедность и худородство, богатство и знатность — судьба [решит]! Чтобы приобрести имущество — пожалуй достаточно путей». В одиночку сел на очень белого коня, добрался до местности Балчжун-арал[358] и остался там. Но еды и питья [там] не было. Случилось так, что ястреб-тетеревятник сшиб в поле зверя и поедал [его], Бодончар из шнура приготовил ловушку и изловил [ястреба]. Ястреб быстро приручился. Тогда с ястребом на руке [Бодончар] стал охотиться на зайцев и птиц, чем добывал пропитание. Быть в нужде и сразу получить помощь — похоже само Небо поддержало его. Прожил [он] несколько лун, когда некий народ из нескольких десятков семей [рода] болюк с Тунгилика[359], подгоняемый [нуждой], передвигался по степи [вслед] за травой и водой. Бодончар связал шалаши и помог им обосноваться, [они] действовали сообразно потребностям и с тех пор средства к существованию мало помалу стали достаточными. Однажды младший [из Бодончаровых] старших братьев внезапно вспомнил про него: «Бодончар уехал один и не взял с собой ничего, уж не голодает и замерзает [он]? Как никак близкий человек». Тогда [он] лично направился навестить [Бодончара], встретился с ним и оба вернулись в свои места. Бодончар по дороге обратился к старшему брату и сказал так: «Собрался тут народ с Тунгилика, никому не принадлежит и не служит. Что если удержим их как воинов, могут ведь и послужить [нам]?» Брат с радостью согласился. Прибыв к [тем] семьям, сразу набрали молодцов и назначили Бодончара командовать их авангардом, который, конечно, полностью ему покорствовал.
Бодончар умер, ему наследовал сын Барин-Ширату-Хабичи[360]. Он родил сына, названного Мэнэн-тудун[361]. Жена Мэнэн-тудуна звалась Муналун[362], она родила семь сыновей{42} и потом овдовела. По натуре Муналун была вспыльчивой. Как-то ватага ребятишек из обока чжалаиров[363] выкапывала в поле корешки, чтобы поесть, Муналун ехала в повозке, случилось [ей] их увидеть. [Она], рассердившись, сказала так: «Это поле то место, где мои сыновья занимаются скачками, а толпа детей осмелилась самоуправно портить его непотребным образом». Погнала повозку и помчалась напрямик [к ним], наехала и передавила колесами детей, да так что до смерти. Чжалаиры вознегодовали и разозлились, угнали все до последнего табуны коней Муналун. Сыновья Муналун, услыхав об этом, и, не будучи облачены в доспехи, устремились преследовать их. Муналун в глубокой печали сказала так: «Мои дети отправились бездоспешными, боюсь не смогут победить врага». [Она] приказала женам сыновей нагрузить повозки доспехами и отправиться им, вслед, но [они] уже не догнали [их]. Вскоре стало достоверно известно о поражении и что все шесть сыновей погибли. Чжалаиры, воспользовавшись победой, убили Муналун и истребили всю ее семью. Только единственного, старшего внука Хайду[364], бывшего еще ребенком, кормилица скрыла внутри густых зарослей, чем и спасла. Еще до этого, седьмой сын Муналун Начин[365] был зятем в приймах у народа баргут[366] и потому не постигло его несчастье [как других]. [Он] услышал, что его семья подверглась бедствиям, и прибыл разузнать о ней. Увидел только с десяток больных старух, да еще находившегося там Хайду, которые понятия не имели куда деваться. К счастью, прискакал конь — соловый конь старшего брата, который трижды вырывался из арканов{43} [чжалаиров] и убегал, [а теперь] вернулся назад. Начин подошел к нему и смог сесть на него. Затем он, притворившись, что пасет коней, отправился к чжалаирам. По дороге он встретил двух всадников, отца с сыном, скачущих друг за другом, которые охотились с ручным соколом. Начин узнал этого сокола и сказал [себе] так: «Это же его поднимал [в небо] мой старший брат!» Он поспешил вперед и, чтобы обмануть младшего [из них], сказал так: «У меня есть рыжий конь, который ведет табун лошадей на восток, не видел ли ты его?» Тот ответил: «Нет». Затем младший сам спросил: «Ты тут ездишь везде, а есть [здесь] дикие утки и гуси?» [Начин] сказал: «Имеются». [Собеседник] спросил: «А ты можешь проводить меня вперед?» [Начин] ответил: «Могу». Далее поехали вместе. Река там делала излучину, а задний всадник был на достаточном удалении от них, и [Начин] зарезал его [младшего всадника]. Привязав коня с соколом, он поспешил [назад] встретить отставшего всадника, чтобы одурачить того, как и первого. Отставший всадник спросил: «Тот, кто впереди стрелял уток и гусей — мой сын. И чего же [он] разоспался и не встает?» Начин ответил, что это из-за носового кровотечения. Всадник тогда рассердился [на сына]. Начин же, воспользовавшись удобным моментом, зарезал и его. Отправившись дальше, добрался до подножия одной горы, там было несколько сот лошадей, которых пасло всего несколько подростков, в виде развлечения пинавших ногами цин[367]. Начин внимательно присмотрелся к нему — да это же вещь, принадлежащая семье его брата! Чтобы якобы расспросить подростков, направился к ним. Когда [Начин] поднялся в гору, то огляделся на все стороны — спокойно ли, нет ли идущих людей, и убил всех пастушат. Погоняя коней, с ястребом на руке, [Начин] вернулся, забрал Хайду вместе со старухами, возвратился в земли баргутов и там остался. Хайду постепено рос, а Начин возглавлял народ баргутов с [реки] Кэлурэн[368], совместно поставивших [его] на престол как государя. После [него] вокняжился Хайду, который с войском напал на чжалаиров, подчинил их и сделал рабами, положение его все более возвеличивалось. Он расставил шатры в курень{44} на реке Бархуджин[369], расположив [их] по обеим берегам реки, соединенных мостом, чем было удобно пользоваться проходящим. С тех пор обоки и рода, которые со всех сторон стекались туда, постепенно увеличивались в числе.
[Когда] Хайду умер, ему наследовал сын Байшинхур[370]. Бай-шинхур умер, ему наследовал сын Тумбинай[371]. [А когда] Тумбинай умер, ему наследовал сын Хабул-хан[372]. Хабул-хан умер, ему наследовал сын Бартан[373]. Умер Бартан, ему наследовал сын Есугай[374], который слил воедино все обоки, оставшиеся [после отца], силы [его] все более полнились. [После того как] Есугай скончался, в десятой луне 3-го года «Чжи-юань»[375] [он] получил посмертные имя и титул Ле-цзу[376] Шэнь-юань хуанди[377].
Первоначально, Ле-цзу пошел походом на обок татар[378] и захватил главу их обока Тэмучжина{45}. Сюань-и тайхоу Хоэлун[379] как раз родила государя[380], [который] держал в руке сгусток крови похожий на красный камень. Ле-цзу был поражен этим и потому назвал его Тэмучжином, ради события захвата [главы татар], чтобы запечатлеть [его] воинственность и славу{46}.
Родовичи обока тайчжиутов[381] издавна были дружны с Ле-цзу. Но вследствие случившегося дела с Таргутаем[382] вскоре родилась неприязнь и они порвали [с Есугаем] и не были вместе. К моменту кончины Ле-цзу, когда государь был уже крепким ребенком{47}, большое количество народа обока [Есугая] ушло к тайчжиутам. [Среди] приближенных слуг имелся Тодан-хорчин[383], который тоже собрался изменить. Государь со слезами [уговаривал] его остаться. Тодан-хорчин сказал так: «И глубокий пруд тоже высыхает, самый крепкий камень тоже крошится! Зачем же еще оставаться!»{48}. В конце концов [он] увел народ и откочевал. Сюаньи-тайхоу[384] рассердилась на его негодное управление, подняла бунчук и повела воинов, собственной персоной отправившись преследовать отступников, нагнала их большую часть и вернула.
Тогда же подчиненный государя Чжочи[385] отселился на реку в Саари[кээр][386]. Человек обока Чжамухи[387] Тактайчар[388] жил при источнике Улагай[389] и однажды задумал причинить обиду — вторгнуться, чтобы захватить лошадей, пасшихся в Саари-кээр, и угнать [их]. Но Чжочи скомандовал своим людям спрятаться внутри стада лошадей, а затем они, стреляя из луков, убили его [Тактайчара]. Чжамуха был этим разозлен, поэтому задумал план соединиться с обоком тайчжиутов и пойти воевать тремя туменами. Государь в то время расположил войска в поле при Далан-Баджуты[390], он узнал о смуте, сделал большой сбор войск всех обоков, разделил [его] на десять крыльев, имелись [еще] три, чтобы ждать[391]. Как только Чжамуха прибыл, государь с ним решительно сразился, разбил и прогнал его.
В те времена среди всех обоков только тайчжиуты [имели] обширные земли и множество народа, они были известны чрезвычайной мощью. Обок джарэитов[392], родственный им, был поблизости от мест, где пребывал государь. Как-то государь выехал поохотиться, к нему присоединились джарэиты, которые по случайности [тоже] скакали на охоту. Государь сказал им так: «Может сегодня вечером вместе остановимся на ночлег?» Джарэиты ответили так: «Совместно переночевать — само собой, хотим. Вот только пришло нас 400, а поскольку провианта не заготовили, то отправим половину [людей] обратно. Что если сейчас сделаем так?» Государь настойчиво приглашал остановиться на ночлег, всех их оставил и сполна [дал] им еды и питья. На следующий день опять собрались для облавной [охоты]. Государь приказал своим приближенным гнать зверей в сторону джарэитов и джарэиты получили множество добычи на обратную дорогу. Весь народ был преисполнен благодарности ему, говорил промеж себя так: «Тайчжиуты с нами хоть и братья, но часто крали наши повозки и коней, отбирали наши еду и питье, нет среди них людей благородных качеств. Что касается людей благородных, то разве что Темуджин единственный такой!» Улуг[393], начальник джарэитов, некогда подвергся мучениям от тайчжиутов и поэтому, не имея возможности одолеть [тайчжиутов], вместе с Тагай-Далу[394] подчинился [Чингисхану] совместно с руководимым [им] обоком и со всех сил подстрекал перебить тайчжиутов. Государь сказал [ему] так: «Я все время крепко спал, к счастью ты разбудил меня{49}. Отныне встреченное на пути колеи [наших] повозок и следов людей, все полностью будет отбираться в твою пользу!» Но вскоре эти двое не смогли сдержать свое слово, опять взбунтовались и откочевали. Тагай-Далу прошел полпути, когда был убит людьми обока тайчжиутов, после чего обок джарэитов пропал.
В то время как государевы слава и добродетель расцветала с каждым днем, среди обока тайчжиутов многие страдали от того, что их глава не следует закону, видя [при этом] государевы доброту и милосердие, когда он жаловал людей мехами и конями, а сердце его радовалось. И тогда Чилаун[395], а равно и Чжэбэ[396], и Ширгуту-эбугэн[397], а также обоки дуланкитов[398], чжаларов[399] и мангутов[400], ища справедливости, все перешли на сторону [Чингисхана].
Государь собрал в улус{50} Сэчэ[-беки][401], Тайчу[402] и прочих, каждого [одарил] колесницей с бунчуком[403] да еще кумысом и устроил пир на реке Онон[404]. Государь со всем улусом предстал перед матушкой Сэчэ-беки Хуурчин[405] и на всех поставил один бурдюк кобыльего кумыса, а перед младшей матушкой Сачэ-беки[406] Эбэгайхш [на нее] одну — один бурдюк. Хуурчин рассердилась и сказала так: «Сегодня не почтили меня, а уважили [только] Эбэгай?» Она заподозрила в этом государева главного стольника{51} Шикиура[407], и потому его избили палками. Из-за этой несправедливости явился разлад. В то время государев младший брат Бельгутай[408] ведал государевыми конями{52}, а Бури[409] ведал конями[410] Сэчэ-беки. Поскольку челядинец Бури воровски уводил на поводу коня, Бельгутай его схватил. Бури, разозлившись, рубанул Бельгутая и ранил в спину. Его приближенные хотели драться, но Бельгутай остановил их, сказав так: «Вы желаете немедленного возмездия? К счастью я ранен не сильно, давайте-ка пока отложим это!» Те не послушались — [ведь] каждый набрался кумыса{53}, и устроили ожесточенную драку шестами, ограбили [и захватили] Хуурчин и Хоричин[411], двух хату ней{54}, и вернулись [домой]. Сэчэ-беки отправил посла просить мира, поэтому [Чингисхан] приказал вернуть домой [этих] двух хатуней. Случилось так, что глава татар Мэгучжин-Сэулту[412] нарушил договор с Цзинь, а владетель Цзинь послал первого министра{55} Ваньянь Сяна предводительствовать войсками, которые пошли на север преследовать его [Мэгучжин-Сэулту]. Государь узнал об этом и послал ближние войска с реки Онон встретить [татар] ударом, и как всегда отдал распоряжение Сэчэ-беки командовать людьми его обока и привести их на помощь. Прошло шесть дней, они не пришли. Государь лично сражался, и Мэгучжин-Сэулту был убит, его обоз и кибитки были полностью захвачены.
Вышло так, что подчиненных государя ограбили люди из обока найманов[413], государь захотел покарать их и вновь отправил к Сэчэ-беки 60 человек набирать воинов. Сэчэ-беки по причине старой обиды убил 10 человек из них, а 50 человек лишил одежды и вернул их назад. Государь рассердился и сказал так: «Сэчэ-беки некогда избил палками моего Шикиура, порубил и ранил моего Бельгутая, а теперь снова посмел, воспользовавшись моментом враждебной обстановки, оскорбить меня!» Ввиду чего [Чингисхан] повел воинов через каменистую и песчаную пустыню, напал на него, побил и полонил народ из его обока, только Сэчэ[-беки]{56} и Тайчу едва спасли жен и детей. Прошло несколько месяцев, государь опять пошел карательным походом на Сэчэ[-беки] и Тайчу, преследовал их до теснин Тэлэту[414] и истребил их.
Чжаха-Гамбу[415], из обока кэрэитов[416], стал вассалом [Чингисхана]. Сам-то Чжаха-Гамбу был младшим братом главы обока[417] Ван-хана[418]. Ван-хан [ранее] именовался Тоорил[419], [он] принял от Цзинь возведение в ранг вана, но изменил слово [ван] на звучащее [с ним] одинаково. Вот почему, величая себя ваном, [он] стал Ван-ханом[420].
Вначале, вскоре после того как отец Ван-хана Хурчаус-Буирух[421] умер и Ван-хан наследовал, престол, [он] умертвил и казнил старших и младших братьев. Его дядя Гур-[хан][422] повел войско сразиться с Ван-ханом, прижал к ущелью Хараун[423] и разбил его, едва лишь сотня с чем-то всадников спаслась бегством — бежали к Ле-цзу[424]. Ле-цзу лично повел войска, прогнал Гур-хана, который ушел в Си Ся[425], заново отбил людей обока [кэрэитов] и вернул Ван-хану. Ван-хан принял их, после чего был заключен взаимный союз и они назвали [друг друга] анда{57}. Когда Ле-цзу скончался, младший брат Ван-хана Эркэ-хара[426], разозлившись на Ван-хана по причине множества его убийств, опять возмутился и вернулся в обок найманов. Глава обока найманов Инанч[427] послал войско в карательный поход на Ван-хана и отобрал всех людей, принадлежащих народу его о бока. Ван-хан ушел через три государства — Хэси[428], Хуйху[429] и Хуйхуй[430], и бежал к киданям[431]. Вскоре он опять [там] изменил и вернулся назад. В дороге закончился провиант, доили коз и овец, чтобы пить молоко, прокалывали верблюдов, чтобы питаться их кровью, тяготы их были черезмерные. Государь ради дружеских отношений Ле-цзу с ним [Ван-ханом] отправил приближенных пойти пригласить его. Государь лично встретил, поддержал и одарил [Ван-хана], разместил [его] войско для отдыха, навел среди него порядок и снабдил [необходимым]. Затем на собрании у реки Туула[432] [Чингисхан] почел Ван-хана отцом{58}.
Немного погодя государь отправился карательным походом на обок меркитов[433], сразился с главой их обока Тохтоа[434] при горе Муначэ[435]. В результате захватил его богатства и имущества, хлеба на корню и отослал к Ван-хану. После этого народ обока Ван-хана понемногу собрался.
Пожив сколько-то времени, Ван-хан самолично [решил], что его силы достаточны для действий, и, не сообщая государю, один повел войска для повторного нападения на обок меркитов. Люди обока [меркитов] потерпели поражение и бежали, Тохтоа убежал в теснину Бархучжин[436]. Ван-хан много награбил и вернулся, государю и единой [вещи] не передал, но государь не придал тому значения.
Было так, что глава обока найманов Буюрук-хан[437] не подчинялся, государь вместе с Ван-ханом вновь пошел походом на них, дойдя до степей при Кэшил-баш[438], встретился с их передовым отрядом Еди-туклука[439], который приказал сотне всадников выйти на бой. Увидев, что силы армии [Чингисхана] постепенно приближаются, [Еди-туклук] отошел и занял горные высоты, но его седло сползло, он упал и был схвачен. И вот немного спустя государь опять встретился с двумя отважными полководцами найманов — Кокэсэу и Сабрахом[440]. Случилось так, что были уже сумерки и каждая сторона вернулась за валы лагерей, договорившись сразиться завтра{59}. Той же ночью Ван-хан зажег множество огней внутри лагеря, несомненно указывая [на наличие] людей, и скрытно перевел народ обока в другое место. С рассветом государь сразу узнал об этом, поэтому весьма заподозрил его в имеющихся коварных замыслах и скомандовал отход к реке [в] Саари-кээр. Вскоре после Ван-хан тоже вернулся к реке Туула, [куда и] сын Ван-хана Нилха-[Сангун][441] с Чжаха-Гамбу пришли на соединение. Кокэсэу, Сабрах и другие дознались об этом, воспользовались их неготовностью и внезапным набегом захватили народ обока, находившийся в пути. Нилха-[Сангун] бежал и сообщил [об этом] Ван-хану, Ван-хан приказал Нилха-[Сангуну] с Бур-худаем совместно преследовать их и одновременно отправил посла [к Чингисхану] сказать так: «Найманы несправедливо схватили моих людей. Старший сын[442] имеет четырех искусных полководцев и может быть даст [их] мне взаймы чтобы смыть позор?» Государь погодил выражать [свои] прежние обиды и потому отправил к нему Боорчу[443], Мухали[444], Борохула[445] и Чидауна, 4 человек, командующих войсками. [Эти] командующие не дошли еще, как Нилха-[Сангун] уже приблизился к Кокэсэу и Сабраху, сразился с ними и потерпел сильное поражение, а Бурхудай стал пленником. Шальная стрела попала в ляжку коня Нилха-[Сангуна] и он едва не был схвачен. Через мгновение четыре полководца подошли и ударили по найманам, которые бежали. Они отобрали все то, что было награблено, и вернули Ван-хану. После этого вместе с августейшим младшим братом [Джочи]-Хасаром[446] повторно пошли карательным походом на найман, которые держали оборону на склоне горы Улаан[447], нанесли им сильное поражение, полностью поубивали всех предводителей их родов и сделали над грудой трупов могильный холм. Вследствие чего мощь найманов ослабела.
В то время тайчжиуты были все еще сильны. Государь соединился с Ван-ханом на реке [в] Саари-[кээр], вступил в большое сражение с Ханху и прочими предводителям тайчжиутов[448] на реке Онон, разбил и прогнал их, показнил и набрал рабов несчетно.
Обоки хатагинов[449], салчжиутов[450], дорбенов[451], татар и хунгиратов[452], услышав про поражение найманов и тайчжиутов, все испытывали страх перед величием [Чингисхана] и неуверенность в себе. Они собрались у источника Алхуй[453], обезглавили белого коня в знак клятвы и пожелали сделать набег на государя и Ван-хана Глава хунгиратов Дэй-[сэчэн][454], боясь, что дело не получится, тайно отправил человека сообщить о мятеже. Государь с Ван-ханом из болот Кутун[455] вышли на встречный бой в долине реки Буир[456] и еще раз нанесли им сильное поражение.
Ван-хан затем разделил войско, сам же пошел от реки Кэлурэн[457]. Чжаха-Гамбу устроил совет с Алтун-ашухом[458], Ал-хутуром[459] и прочими{60}, сказав так: «Нрав моего старшего брата непостоянен, а поскольку [он] вырубил-истребил наших старших братьев, то разве [он] ко всему оставит нас единственно уцелевшими?» Алтун-ашух разболтал эти слова. Ван-хан приказал арестовать Ал-хутура и других и привести в его шатер, [приказал] освободить их от пут, покамест обращался с речью к Ал-хутуру, сказав так: «Мы шди из Хэси[460], по дороге голодали и бедствовали, ваши клятвы поддерживать [меня] были произнесены, почему же вдруг забыли их?» Затем он плюнул в их лица. Сидевшие люди все вскочили и плевали в них. Ван-хан в придачу постоянно укорял Чжаха-Гамбу и довел [до того, что тот] не смог выдержать. Чжаха-Гамбу и Ал-хутур и другие все бежали к найманам.
Государь расположил армию в горах Чэкчэр[461]. Он поднял войска в карательный поход на обок татар{61}. Начальники обока — Алак-Удур[462] и другие{62} вышли на встречный бой, но потерпели крупное поражение{63}.
В то время обок хунгиратов хотел перейти на службу [Чингисхану], [Джочи]-Хасар, не зная про их намерение, наехал и ограбил их. Тогда хунгираты вернулись в обок Чжамухи, вместе со всеми обоками дорбенов, икирэсов[463], хатагинов, хоруласов[464], татар и салджиутов собрались на реке Гянь[465] и совместно возвели на престол Чжамуху как гур-хана{64}. Был заключен союз на берегу реки Тулубэр[466], в качестве клятвы было сказано: «Все мы собрались в союз и с тем, кто разгласит этот уговор, [поступим] подобно обрушению берега и подобно вырубке леса». Закончив клятву, все поднялись топтать ногами берег и размахивая клинками рубить лес, [затем] ударные части войска направились в набег. Тогда был среди [этого] народа Тагайха[467], который находился в родственных отношениях с подчиненным государя Чаоуром[468]. Чаоур по счастливой случайности отправился повидать его и детально узнал об их сговоре, [он] сразу же вернулся к государю, чтобы подробно доложить об их заговоре. Государь сразу поднял войска, дал встречное сражение в местности Тени-горохан, при Хайларе[469] и разбил их. Чжамуха спасся бегством, а обок хунгиратов покорился.
В год жэнь-сюй[470] государь послал войска на реку Улхуй-Шилэнчжин[471] покарать алчи-татар[472] и чаган-татар[473], два обока [татар][474]. Перед [боем] предводители дали клятву, сказав так: «Если разобьем врага и погоним на север, то увидев брошенные и потерянные вегци, ни в коем случае не подбирать, а подождать — [после] окончания воинских дел разделим их». Сразу как победа стала очевидной, родовичи Алтан[475], Хучар[476] и Даритай[477], три человека, нарушили договоренность. Государь рассердился, все набранное ими отобрал и разделил среди войска.
Поначалу, когда Тохтоа был разбит, [он] бежал в теснины Баргуджина. Но вскоре вновь вышел [оттуда] и стал опасен. Государь повел войска, чтобы покарать и прогнать его. Что касается этого [дела], то к тому же собрались найманы обока Буюрук-хана{65} и договорились со всеми обоками дорбенов, татар, хатагинов и салджиутов перейти в нападение. Государь отправил всадников оседлать высоты и наблюдать все четыре стороны. Узнав, что войско найман постепенно подходит, государь с Ван-ханом передвинули армию в укрепление. Нилха-[Сангун] с северного фланга вышел занять узел обороны на вершинах гор, войско найман атаковало его, но не сдвинуло [с позиции] и потому вернулось. Нилха-[Сангун] преследовал их, [потом] опять зашел в укрепление. Управляя сражением, государь переместил обозы в другое место, и вместе с Ван-ханом, опираясь на укрепление Арал[478] в качестве вала, дал большой бой в поле Куитэн[479]{66}. Найманы послали шаманов молениями вызвать ветер и снег, желая посредством их силы предпринять нападение. Вскоре ветер переменился и, напротив, ударил по их [собственным] боевым порядкам. Войско найман не могло сражаться и решило отступить. Снег переполнил горные протоки и ручьи, государь, учтя это, придержал войска, а найманы понесли тяжелый урон. В то же время обок Чжамухи поднял войска на помощь найманам, но увидев их поражение, сразу вернулся. В пути те, кто был поставлен руководить [войском Чжамухи], много своевольничали, занимались грабежом и [потом] разбежались.
Государь посватал старшего сына Джучи[480] за дочь Ван-хана Чаур-беки[481]. А Ван-ханов Tycaxa[482] тоже пожелал жениться на дочери государя Ходжин-беки[483], но оба [дела] не сладились. Из этого вышла большая ссора. Еще в самом начале, [когда] государь с Ван-ханом совместным войском наступали на найман и договорились сражаться на рассвете, Чжамуха сказал Ван-хану так: «Я у Вас жаворонок, а другие люди — дикие гуси, так-то вот! Жаворонок и зимой, и летом постоянно находится на севере, дикие гуси же, с наступлением зимы, обязательно летят на юг погреться!» Смысл сказанного — намерения государя нельзя гарантировать. Ван-хан, выслушав его [Чжамуху], впал в подозрения и поэтому перевел людей своего обока в иное место. Когда брачные планы не исполнились, Чжамуха опять воспользовался разладом и сказал Нилха-[Сангуну] так: «Старший сын [Чингисхан], хоть и говорил, что является сыном Ван-хана, но в свое время передал сведения найманам, чтобы вы — и отец, и сын, потерпели поражение. Если бы Вы смогли увеличить войско, я бы последовал за ним и примкнул для помощи Вам». Нилха-[Сангун] поверил ему. Случилось так, что Даритай-отчигин, Хучар и Алтай взбунтовались, вернулись к Нилха-[Сангуну] и к тому же сказали ему так: «Мы желаем попросить младшего господина покарать всех сыновей государыни[484]». Нилха-[Сангун] очень обрадовался, послал гонца рассказать Ван-хану. Ван-хан ответил: «Чжамуха говорит ловкие речи, человек недостойный доверия! Не следует слушать!» Нилха-[Сангун] энергично возражал, неоднократно посылая к нему и обратно [гонцов]. Ван-хан сказал так: «На протяжении моей жизни верный старший сын был поистинне добр. [Мои] усы и борода уже седы, а бренное тело рассчитывает получить успокоение. А ты так и будешь болтать без конца? Ты сам позаботься об этом, не доставляй мне забот, действуй!» Чжамуха тогда пустил огонь, пожег пастбища государя и ушел.
В год гуй-[хай][485] Ван-хан с сыном задумали план, пожелав погубить государя, и тогда отправили посла сказать [ему] так: «Некогда собирались устроить брачные дела, теперь подходящее время выдать замуж [дочь Ван-хана]. Приглашаем приехать выпить на пиру в знак помолвки». Государь согласился па это, указал 10 всадникам поехать с ним. Проехали полпути, как в душе [Чингисхана] зародилось подозрение, [он] приказал одному всаднику поехать с вежливым отказом, а государь тогда повернул назад. Поскольку заговор у Ван-хана не получился, [он] сразу решил поднять войска и напасть. Некий конюх Кишилих[486] услышал про это дело и вместе с младшим братом Бадаем[487] тайно сообщил государю. Государь сразу же рассредоточил войска по укреплению Арал, переместил все обозы в иное место, отправил Чжэльмэ[488] в авангард и, подождав подхода Ван-хана, сразу перестроил войско и выступил на бой. Раньше всех [Чингисхан] встретился с обоком чжиргинцев[489], вторым встретился с обоком тункаитов[490], в придачу к ним встретился с обоком Хори-Шилэмуна[491] и всех их разбил. Самым последним [он] встретился с родовым войском Ван-хана и тоже разбил его. Нилха-[Сангун], видя силы [кэрэитов] в опасности, бросился на атакующие порядки, но был поражен стрелой в щеку, сразу же сплотил вокруг себя воинов и отступил Люди обока киреев[492] поэтому бросили Ван-хана и покорились.
Вскоре после того как Ван-хан был разбит и вернулся [в свои места], государь тоже повел воинов, чтобы возвратиться к топям Тунгэ[493] и поставить там войско. Он послал Архай-[Хасара][494] выразить упрек Ван-хану: «Вы преследовались своим младшим дядей Гур-ханом и терпя лишения скитались. Мой отец сразу же напал на Гур-хана, разбил его в Хэси[495], его земли и людей сполна взыскал в пользу Вас. И это первая из великих заслуг перед Вами! Когда Вы подверглись нападению найма-нов, то бежали на запад и не было [Вам] где сделать дневку. Ваш младший брат Чжаха-Гамбу был на границе Цзинь, я спешно послал к нему человека с призывом вернуться [на помощь Ван-хану]. Вдобавок, еще до [его] прибытия, люди обока меркитов занялись притеснениями [Ван-хана], я попросил моего старшего брата Сэчэ-беки с моим младшим братом Тайчу отправиться перебить их. И это вторая из великих заслуг перед Вами! В то время, когда Вы в нужде скитались, я прошел через Хадихлик[496], повсеместно у всех обоков отбирал овец, коней, ценности и имущество, чтобы сполна поднести Вам — и не прошло полмесяца как сделал так, чтобы у Вас голод сменился сытостью, а худоба — упитанностью. И это третья из великих заслуг перед Вами! Вы не сообщили мне, что уходили в набег на обок меркитов, многое захватили и вернулись назад, но ни шерстинки мне не выделили. Я тем не озаботился. Вам, который был сокрушен найманами, я послал 4 полководцев отбить и вернуть ваших людей, вновь возвести на престол вашего государства. И это четвертая из великих заслуг перед Вами! Я ходил походом на дорбенов, татар, хатагинов, салджиутов и хунгиратов, всего 5 обоков. Как ловчий сокол хватает гусей — диких ли, домашних ли, так и [я] что видел, то и захватывал, а захваченное обязательно представлял Вам. И это пятая из великих заслуг перед Вами! Все эти 5 заслуг — ясная проверка [меня], а вот Вы уже не можете отплатить мне тем же примером. Теперь же пусть и малым добром воздайте [ «за те заслуги] и тотчас присоедините [свои] войска к моим!» Вян-хан выслушал это и сказал Нилха-[Сангуну]: «Эти слова ко мне, каковы, а? Мой сын[497] по истине верно их [сказал]». Нилха-[Сангун] ответил: «Ход дел сегодня уже не изменить, только и остается, что напрячь силы и побороться-сразиться. Мы победим — тогда ему кланяться, он победит — мы поклонимся! Для чего тут много разговаривать».
В то время [люди] государева улуса, Алтай и Хучар, собрались все на стороне Ван-хана. Государь поэтому послал Архай-[Хасара] и приказал сообщить им [свои] порицания и обвинения Ван-хана, сказав так: «Некогда наше государство-улус не имело главы. Сэчэ-беки и Тайчу, этих двух человек, потомков Вархаха[498], брата нашего деда{67}, [мы] хотели возвести на престол I улуса]. Они вдвоем тогда наотрез отказались. Затем, тебя — Хучара, сына моего дяди Нэкуна[499], тоже пожелали возвести на престол. Ты сам, [Хучар], также отказался наотрез. Однако дело не могло быть оставлено на полпути, и опять, [уже] тебя — Алтана, сына Хутула-[хана][500], старшего в нашем роду, также хотели возвести на престол улуса. Ты, [Алтай], тоже отказался наотрез. Тогда вы все признали меня главой и выдвинули во владетели улуса. Да разве было у меня с самого начала в глубине души [это]?! Не сам замыслил, но [вами] сообща был понуждаем к этому! У Трех рек[501], там где предки положили начало [роду], не нашлось других людей для этого. Вы делали добрые дела Ван-хану, но нрав у Ван-хана неустойчивый и, прикинув как это было [у вас] со мной, разве не сделает [он] выводы о вас? Я теперь ухожу, покидаю ныне [вас]!» Алтай с остальными не имели что ответить.
Государь после того как направил посла к Ван-хану, двинул затем в набег войска, чтобы захватить чжиркинцев[502], особый обок хунгиратов. Когда дошли до реки Балчжуна[503], реки мутной и своенравной, государь напился от нее ради присяги народу. Некий человек из обока икирэсов, по имени Боту[504], будучи разбит обоком хоруласов, сошелся с государем и заключил с ним союз. [Джочи]-Хасар жил отдельно в горах Хараун[505], когда Ван-хан. набегом полонил его жен и детей. Взяв с собой самого младшего сына Tyxy[506], он бежал. [Когда] кончилось продовольствие — искали птичьи яйца для пропитания. Они пришли на соединение [с Чингисханом] к реке[507]. Когда соразмерили силы, которые у Ван-хана велики и могучи, а у государя — малы и слабы, то не зная наверное [будет ли] победа или поражение, многие из народа весьма испугались опасности. Но все те, кто объединились как «пившие воду реки», — так назвали пивших мутную воду [Балчжуна], сказали, что вот они-то и будут едины в трудностях и лишениях. Войска Ван-хана двинулись и встретились в бою с государем в местности Халахаджин[508], что в Шато[509]. Ван-хан потерпел крупное поражение. Его подчиненные Алтай, Хучар и Чжамуха составили план убийства [своего] государя Ван-хана, но не получилось. Тогда они убежали к найманам. Обоки Даритай-отчигина, бааринов[510] и некоторые прочие, поклонились [Чингисхану] и покорились.
Государь, переместив войско к истоку реки Онон, задумал нападение на Ван-хана Он снова отправил двух послов к Ван-хану, якобы со словами [Джочи]-Хасара, сказавшего таю «Мой старший брат и [ваш] старший сын{68}, ныне неизвестно где обретается, да в придачу мои жены и дети находятся у вана Если бы я решил уйти [от брата], даст ли тогда [ван] мне прочно обосноваться? Если ван пренебрежет мной, то сделает ошибку — пусть вспомнит, что я [с ним] издавна был в ладах. В таком случае я умываю руки и отправляюсь восвояси!» Ван-хан поверил им, поэтому послал людей вслед этим двум послам, чтобы передать кожаный мешок, наполненный кровью, [в знак: ] союза с ним, [Джочи-Хасаром]. Пока они добирались, этими двумя послами уже были проведены ночью очень быстрым и бесшумным маршем войска к горам Чжэчжэр-ундур[511]. Они вывели их, [войска], неожиданно и внезапно напали на Ван-хана и поразили его. Был полностью покорен народ обока кэрэитов. Ван-хан с Нилха-[Сангуном] отчаянно [сражаясь], избежали [плена] и ушли. Ван-хан, вздыхая, сказал: «Я своим сыном[512] был введен в заблуждение и раскаяние о сегодняшних бедствиях— к чему оно [теперь]!» Ван-хан, продвигаясь, на дороге встретил военачальника обока найманов, который его убил. Нилха-[Сангун] бежал в Си Ся, день за днем разбойничал и грабил для себя богатства Вскоре затем, опять направившись в набег на Си Ся, дошел до государства Куча[513]. Владетель государства Куча с войском пошел карательным походом и убил его.
Государь после гибели Ван-хана [устроил] большую охоту у реки [в] Темэн-[кээр][514], [там] издал указы по армии, воодушевил на победы и вернулся. В то время глава обока найманов Таян-хан[515], устрашившись душой могущества государя, отправил посла сговориться с владыкой обока белых татар Алахуш[516] и сказать так: «Я узнал, что в восточной стороне некто объявил себя государем{69}. На небе нет двух солнц — неужели народ имеет двух ванов?! Вы можете содействовать моему правому крылу — я собираюсь отнять его [Чингисхана] лук и стрелы». Алахуш сразу сообщил этот план государю, оставаться на месте не было причины — он поднял обок и стал вассалом [Чингисхана][517].
В год цзя-цзы[518] государь сделал большой сбор у реки [в] Те-мэн-[кээре], чтобы обсудить карательный поход на найманов. Все подданные ввиду худобы весенних коней говорили, что необходимо ждать осенней высоты [трав]. Августейший младший брат [Тэмугэ]-Отчигин[519] сказал так «Дело это правильное, порешить их давно пора — как можно худыми конями отговариваться?» Бельгутай тоже высказался так: «Найманы хотят отобрать у нас лук и стрелы. Такое мое малое мнение, что нам по справедливости следует их всех убить. Они полагаются на величие своего государства{70} и бахвалятся. Если воспользоваться их неготовностью и ударить по ним, то успех может быть полным!» Государь был доволен и сказал так: «Таким большим войском и не победить — как было бы печально». После этого двинул войска покарать найманов. Остановив армию в горах Кантэгай[520] [Чингисхан] вначале послал Хубилая[521] и Чжэбэ, двух мужей, быть с передовыми отрядами.
Таян-хан вышел с Алтая[522], стал лагерем в горах Ханхай{71} и вместе с главой обока меркитов Тохтоа, главой обока кэреитов Алин-тайши[523], главой обока ойратовуп Кутуку-беки[524], и обоками дорбенов, татар, катакинов, салджиутов развернул очень сильное войско. Тогда среди нашего отряда имелись отощавшие кони, которые понесли и забрались внутрь лагеря найманов. Таян-хан увидел их и, посовещавшись со всеми, сказал так: «Монгольские кони худые и слабые подобно этим. Теперь следует заманить монголов зайти поглубже, а затем сразиться и захватить их». Его военачальник Хорису-бечи[525] возразил: «Прежний ван сражался и карал, храбрецы пойдя вперед, не возвращались назад. [Ван] не давал врагам увидеть ни их спин, ни хвостов коней. Теперь с этим планом отступлений и оттяжек, разве не поселится в душах боязнь? И если есть такая боязнь, то почему бы не приказать идти вместе с войском и женам государя». Таян-хан разгневался, немедленно бросил в галоп коня и ввязался в бой.
Государь поставил [Джочи]-Хасара во главе центра войск. Когда Чжамуха пришел к Таян-хану и увидел, что государево войско исполнено твердого порядка, то сказал окружающим так: «Найманы поначалу подняли войска и рассматривали монгольское войско как несмышленых и беспомощных ягнят, уже полагая, что не оставят [от них] копыт и шкур. А теперь я вижу их [монголов] дух и силу, и как бы не пора уходить!» После чего отвел воинов своего обока и скрылся. В тот же день государь ожесточенно сражался с войском найманов вплоть до вечера, захватил и убил Таян-хана. Войска всех обоков были сразу все разгромлены, ночью бежали горными кручами, тех, кто упал со скал и погиб, невозможно было всех и подсчитать. На следующий день остатки полностью капитулировали. Тогда дорбены, татары, катакины и салджиуты, всего 4 обока, тоже пришли и покорились.
Вслед за тем снова ходили карательным походом на обок меркитов. Их глава Тохтоа бежал к младшему брату Таян-хана Буюрук-хану. Его подданный Даир-Усун[526] встретил [Чингисхана], подчинился ему и подарил дочь, но скоро опять взбунтовался и откочевал. Государь пришел в укрепление Тайхал[527] и поручил Борохулу и Чимбаю[528], вдвоем командовать правым крылом войска и отправиться усмирить его [Даир-Усуна].
В год и-чоу[529] государь пошел походом на Си Ся, овладел укреплением Лицзили[530], подверг [осаде] город Лосы[531], много захватил людей с их верблюдами и вернулся обратно.
В начальный год правления, [год] бин-инь[532], государь сделал большой сбор всех ванов[533] и всех сановников, соорудил белое знамя с девятью кистями, после чего у истока реки Онон восшел на императорский престол. Все ваны и все сановники вместе почтительно преподнесли [ему] титул и нарекли — Чингис[534] хуанди[535]. Тот год на самом деле — 6-й год девиза «Тай-хэ» династии Цзинь.
Сразу после восшествия на престол император опять послал войска в карательный поход на найман. В это время Бую-рук-хан охотился в горах Улухтаг[536], его схватили и вернулись с ним. Сын Таян-хана Кучулук-хан[537] с Тохтоа бежали на реку Эрдыш[538].
Император стал замышлять поход на Цзинь. Начать с того, что цзиньцы убили государева предка Хамбахай-хана[539] и император в свою очередь захотел отомстить. Вышло так, что все пленные цзиньцы рассказывали: цзиньский владетель Цзин беззаконно тиранствует и насильничает. Император тогда определенно решил направить карательную экспедицию, однако не осмелился двинуться необдуманно.
Осенью года дин-мао[540], 2-го [от установления правления], вторично ходили карательным походом на Си Ся, овладели городом Волохай[541]. В этот же год, [Чингисхан] отправил Алтана и Буру[542], вдвоем послами к киргизам[543]. Вскоре после этого обски Еди и Инала[544] и обок Алтиера[545], все направили послов и приподнесли в дар знаменитых соколов.
Весной года у-чэнь[546], 3-го [от установления правления], император прибыл из Си Ся. Летом [Чингисхан] спасался от жары в императорской ставке. Зимой он вторично ходил походом на Тохтоа и Кучулук-хана. В то время обоки ойратов[547] и прочих встретили наши передовые отряды и не сражаясь добровольно подчинились, вследствие чего стали использоваться как проводники. Когда дошли до реки Иртыш, то покарали обок меркитов — истребили их [всех]. Тохтоа был поражен шальной стрелой насмерть. Кучулук-хан бежал к киданям[548].
Весной года цзи-сы[549], 4-го [от установления правления], государство Уйгур[550] стало вассалом{72}. Император вошел в Хэси[551]. Сяский[552] владетель Ли Ань-цюань поручил своему наследнику возглавить войска и сражаться [с монголами], но его разбили, а его заместителя, главнокомандующего Гао-лингуна[553] — захватили. Был занят город Урахай[554], его тайфу[555] господин Сиби был пленен. [Монголы] продвинулись к заставе Имэнь, еще раз разбили командующего Ся, захватили его полководца Вэймин-лингуна. [Монголы] растеклись по окрестностям столицы [тангутов] Чжунсина, отвели воды реки и залили его [Чжунсин]. Дамбы были прорваны, водой было затоплено все снаружи города Поэтому [монголы] сняли осаду и вернулись восвояси. В Чжунсин был послан тайфу Эда объявить императорские указы владетелю Ся. Тангутский владетель, прося мира, отдал дочь в жены императору.
Весной года гэн-у[556], 5-го [от установления правления], цзиньцы, задумав выступить в поход, возвели крепость Ушапy[557]. Император велел Чжэбэ внезапно напасть и перебить всех в ней, а затем захватить земли к востоку [от нее].
Поначалу государь вносил дань Цзинь ежегодными подношениями. Цзиньский владетель послал Вэйского вана Юнь-цзи в Чжэнчжоу получить дань. Император принял Юнь-цзи, не совершив [подобающего] церемониала. Юнь-цзи вернулся [в Цзинь] и пожелал просить войск, чтобы напасть на него. Случилось так, что цзиньский владетель Цзин умер и Юнь-цзи унаследовал престол. Был манифест [о восшествии на престол], дошедший до государства [монголов], в котором было предписано, что надлежит принимать [манифест] с поклонами. Император спросил цзиньского посла так: «Кто новый государь?» Посол ответил: «Это Вэйский ван». Император сразу повернулся на юг, плюнул и сказал так: «Я считаю императором в Срединной равнине[558] того, кто отмечен Небом. Но ведь этот же является заурядным и робким, как такому кланяться!» Тут же сел на коня и ускакал на север. Цзиньский посол вернувшись все рассказал. Юнь-цзи рассвирепел, но пожелал выждать, когда государь опять явится с подношениями и тут-то придет момент его погубить. Император узнал об этом и потому порвал с Цзинь, увеличил строгости [дисциплины] в войсках, чтобы быть готовыми.
Весной года синь-вэй[559], 6-го [от установления правления], император находился у реки Кэлурэн. Прибыл глава племени карлуков[560] Западного края[561] Арслан-хан[562] и подчинился [Чингисхану]. Владетель государства уйгуров{73} тоже принял покровительство [Чингисхана] и явился представиться императору.
Во второй луне[563] император сам повел войска в поход на юг, разбил цзиньского полководца Дин Се у хребта Ехулин[564], взял уезды Дашуйло[565] и Фэньли[566]. Цзиньцы вновь соорудили укрепление Ушапу.
Осенью, в седьмой луне[567], [Чингисхан] повелел Чжэбэ напасть на укрепления Ушапу с лагерем Уюэин и захватить их.
В восьмой луне[568] император сражался с цзиньским командующим у [города] Сюаньпин[569] при реке Хуйхэ и разбил его.
В девятой луне[570] [Чингисхан] захватил [город] Дэсинфу[571]. Защищавший заставу Цзюйюнгуань[572] полководец, спасая себя, бежал. Тогда Чжэбэ вошел в [эту] заставу и приблизился к Средней столице[573].
Зимой, в десятой луне[574], [монголы] набегом увели в свои земли коней из цзиньских государственных табунов. Елюй Ахай покорился и прибыл на аудиенцию к императору, когда тот проходил в тех местах. Царевичи Джучи, Чагатай[575] и Угэдэй[576], разделившись, облавой брали округа Юньнэй[577], Дуншэн[чжоу][578], Ушо[чжоу][579], которые пали перед ними.
Той же зимой[580] походная ставка императора была на северных границах Цзинь. Ало Бо-линь{74} и Цзягу Чангэ[581] подчинились [Чингисхану].
Весной, в начальной луне года жэнь-шэнь[582], 7-го [от установления правления], Елюй Люге собрал своих людей в Лунъани[583] и, будучи сам главнокомандующим[584] [у цзиньцев], отправил посла [к монголам], чтобы присоединиться к ним Император сокрушил города Чан[чжоу] и Хуан[чжоу][585] и Фучжоу[586]. Цзиньский полководец Хэшиле Цзюцзинь{75}, повел 300 000 солдат и выдвинулся на [их] спасение. Император сразился с ними при Хуаньэрцзуй[587] и нанес им сильное поражение.
Осенью[588] была окружена Западная столица[589]. Аотуньсян[590], главный дуцзянь[591] цзиньского главнокомандующего, был поставлен во главе войска, которое выдвинулось [ей] на помощь. Император послал войско, которое заманило [отступлением] к Мигукоу[592], но, развернувшись навстречу, атаковало их и полностью истребило. При повторном штурме Западной столицы в императора попала шальная стрела, поэтому осаду сняли.
В девятой луне[593] Чаган[594] овладел Фэншэнчжоу.
Зимой, в день цзя-шэнь двенадцатой луны[595], Чжэбэ штурмовал Восточную столицу[596], но не взял, тогда отвел [войска] и ушел Но ночью быстрым маршем вернулся назад и внезапным нападением овладел ею.
Весной года гуй-ю[597], 8-го [от установления правления], Елюй Люге возвел [сам] себя на престол в качестве вана [государства] Ляо и изменил эру правления на девиз «Юаньтун».
Осенью, в седьмой луне[598], [монголы] овладели Сюань-дэфу[599], затем напали на Дэсинфу. Царевич Толуй[600] и зять императора Чигу[601] первыми взошли на [стены] и заняли его. Император продвинулся и дошел до Хуайлай[602]. Он сразился с губернатором провинции Ваньянь Цзином и командующим Гао Ци[603], разбил и преследовал их до [Гу]бэйкоу[604]. Так как цзиньские войска держали [заставу] Цзюйюн[гуань], [Чингисхан] приказал Кэтэю[605] и Бочэ[606] блокировать[607] ее. После чего устремился к Чжолу. Начальник гарнизона цзиньской Западной столицы[608] Хушаху сбежал. Император вышел из прохода Цзыцзингуань[609], разбил цзиньского командующего на перевале Ухуй-лин и овладел двумя городами — Чжо[чжоу][610] и И[чжоу]. Кидани Уланбар[611] и другие преподнесли [Чингисхану] Бэйкоу[612], поэтому Чжэбэ взял Цзюйюн[гуань] и соединился с Кэтэем и Бочэ.
В восьмой луне[613] цзиньский Хушаху совершил цареубийство своего господина Юнь Цзи[614] и приветствовал вступление на престол Фэнского вана Сюнь.
Той же осенью войска были разделены на три направления: было приказано — царевичам Джучи, Ча-гатаю и Угэдэю быть правым крылом армии, они следовали вдоль Тайхан[615] и на юг, взяли города Бао[чжоу][616], Суй[чжоу], Аньсу[чжоу], Ань[чжоу], [Чжэнь]-дин[чжоу][617], Син[чжоу], Мин[чжоу], Цы[чжоу], Сян[чжоу], Вэй[чжоу][618], Хуй[чжоу], Хуай[чжоу] и Мэн[чжоу][619]{76}, разграбили округа Цзэ[чжоу], Лу[чжоу], Ляо[чжоу], Цинь[чжоу], Пинъян[чжоу], Тайюань[чжоу][620], Цзи[линьчжоу], Си[чжоу], захватили округа Фэнь[чжоу], Ши[чжоу], Лань[чжоу], Синь[чжоу], Дай[чжоу] и У[чжоу], после чего вернулись; младшему брату императора [Джочи]-Хасару с Алчи-нойоном[621], Чжурчитаем[622] и Бочэ{77} [было приказано] быть левым крылом армии, они следовали вдоль моря и на восток, взяли области: Цзичжоу, Пин[шань][623], Луань[624] и Ляоси, и вернулись назад; сам император с царевичем Толу ем составлял центр армии, [они] взяли области: Сюн, Ба, Мо, Ань[го], Хэцзянь, Цан[чжоу], Цзин, Сянь, Шэнь[625], Ци[626], Ли[627], Цзи[628], Энь[629], Пу[630], Кай[фын][631], Хуа[632], Бо[чжоу][633], Цзи, Тайань[634], Цзинань[635], Бинь[636], Ди, Иду[637], Цзь[бо][638], Вэй, Дэн, Аай[639] и И[шуй]. Еще [Чингисхан] приказал Мухали напасть на [город] Мичжоу, Мухали вырезал его. Полководцы Ши Тянь-эр и Сяо Бо-ди привели свои войска и покорились, Мухали на свою ответственность подчинил их себе обоих в качестве начальников над десятками тысяч[640]. Император, дошедший до Средней столицы, вернул войска [этих] трех направлений, соединил и расквартировал у Дакоу.
В тот же год области и уезды [провинции] Хэбэй были целиком захвачены, и только лишь Средняя столица, Тун, Шунь, Чжэньдин, Цин, Во, Дамин, Дунпин, Дэ, Пэй и Хайчжоу, 11 городов, не пали.
Весной, в третьей луне года цзя-сюй[641], 9-го [от установления правления], императорская ставка[642] была в северных предместьях Средней столицы. Все полководцы просили [Чингисхана] воспользоваться победами и сокрушить Янь[цзин][643], но император не последовал [просьбам], только лишь отправил посла к цзиньскому владетелю с указом, гласящим: «Твои округа и уезды в Шаньдуне и Хэбэе полностью принадлежат мне, а ты защищаешь один лишь Яньцзин. Небо уже сделало тебя слабым, а я еще подвину тебя к краю пропасти, и что Небо скажет мне? Я теперь возвращаю войска, [и если] ты не сможешь одарить командующих[644] для усмирения [войны], то разве не разозлятся все мои полководцы?» Поэтому цзиньский владетель отправил посла добиваться мира и преподнес [Чингисхану] принцессу Циго-гунчжу{78}, дочь Вэйшао-вана, в дар вместе с золотом, шелками, пятьюстами молодыми девушками и юношами и тремя тысячами коней, вследствие чего был послан первый министр{79} Ваньянь Фусин сопровождать императора в выезде к Цзюйюн[гуань].
Летом, в пятой луне[645], цзиньский владетель переселился в Бянь[646], его наследник Шоу-чжун стал наместником Средней столицы, поддерживаемый [чэнсяном] Ваньянь Фусином и цаньчжэном[647] Манянь Цзяньчжуном.
В шестой луне[648] цзиньские войска из дю[649] [под командой] Чжода и прочих, убили своего главнокомандующего{80} и все перешли на сторону [Чингисхана]. Был дан императорский указ Самухе[650], Шимо Минганю[651] вместе с Чжода окружить Среднюю Столицу. Император же спасался от жары в Юйэр-бо[652].
Осенью, в седьмой луне[653], цзиньский наследник Шоу-чжун бежал в Кайфын.
Зимой, в десятой луне[654], Мухали отправился карательным походом в Ляодун. Гаочжоуские Лу-цун и Цзинь Пу сдались. Чжанцин в Цзиньчжоу[655] убил своего цзедуши[656], объявил себя Линьхайским ваном и отправил посла, чтобы перейти на сторону [монголов].
Весной, в начальной луне года и-хай[657], 10-го [от установления правления], Пуча Цицзинь, второй помощник цзиньского командующего[658], сдал Тунчжоу[659], за что стал командующим.
Во второй луне[660] Мухали напал на Северную столицу[661], цзиньские командующие Илдуху[662] и У Гу-лунь сдали город. За это Илдуху стал наместником, а Уер[663], опираясь [на должность] верховного главнокомандующего армией{81}, держал его в повиновении. Командующий в Синчжунфу Ши Тянь-ин перешел на сторону [монголов], за это [Ши] Тянь-ин стал правителем Синчжунфу.
В третьей луне[664] цзиньский юйши-чжунчэн[665] Ли Ин и прочие командиры войск пришли на помощь Средней столице, но в Бачжоу[666] [монголы] приняли бой и разбили их.
Летом, в четвертой луне[667], [монголы] взяли два города — Цин-чжоу и Шуньчжоу. Был дан императорский указ Чжанцину объединить 10 территориальных отрядов войск[668] Северной столицы и отправиться в поход на юг. Чжанцин задумал взбунтоваться и был казнен. Поэтому Чжанчжи, младший брат Чжанцина, захватил Цзиньчжоу, самозванно присвоил титул «император Ханьсин» и изменил эру правления на девиз «Син-лун».
В пятой луне, [в день] гэн-шэнь[669], Ваньянь Фусин, наместник цзиньской Средней столицы, принял яд и умер, а Манянь Цзяньчжун бросил город и сбежал. [Шимо] Мин-гань вступил в город и удержал его. В том же месяце [Чингисхан] спасался от жары в Лянцзине, что в Сюаньчжоу[670]. Он послал [Шиги]-Хутуху[671] и других сделать опись казначейства Средней столицы.
Осенью, в седьмой луне[672], главарь разбойников в горах Хун-лошань Ду Сю предался [монголам], за что [Ду] Сю стал цзедуши Цзиньчжоу[673]. Был послан цишили[674], отправившийся с повелением к цзиньскрму владетелю, чтобы все невзятые города Хэбэя и Шаньдуна были отданы [монголам], а он снял титул императора [с себя] и стал бы Хэнаньским ваном, тогда войска будут остановлены. [Цзиньский император] не согласился. [Чингисхан] дал указ Ши Тянь-эру пойти карательным походом на юг, пожаловал ему [звание] второго помощника главнокомандующего и вручил золотую пайцзу{82} с [головой] тигра[675].
В восьмой луне[676] Ши Тянь-эр взял Пинчжоу[677], цзиньский цзинлюе[678] Цичжу сдался. Мухали направил Ши Цзинь-дао и других напасть на Гуаннинфу, который им покорился.
Той осенью было взято в итоге городов — 862.
Зимой, в десятой луне[679], цзиньский сюаньфу[680] Пусянь Ваньну захватил Ляодун, самозванно присвоил титул «Тянь ван»[681], государство [свое] назвал «Дачжэнь» и изменил эру правления на девиз «Тянь-тай».
В одиннадцатой луне[682] Елюй Люге прибыл к императорскому двору, его сын Седу{83} вошел в свиту [императора — Чингисхана]. Ши Тянь-сян покарал Синчжоу, захватил его цзеду-ши Чжао Шоу-юй.
Весной года бин-цзы[683], 11-го [от установления правления], [Чингисхан] вернулся в свою походную ставку на реке [А]руут[684]. Чжанчжи попал в ловушку в Синчжунфу — Мухали напал на него и усмирил.
Осенью[685] салджиутский Самуха-батур вывел войска из Си Ся и быстро достиг Гуаньчжуна, затем прошел и взял заставу[686] Тунгуань, взял в плен цзедуши цзиньской сианьской армии Нипангу Болуху, овладел местностями в Жучжоу[687] и, дойдя до Бяньцзина[688], вернулся.
Зимой, в десятой луне[689], Пусянь Ваньну покорился [монголам], его сын Тегэ вступил на службу [им]. После чего он опять взбунтовался и самочинно назвал [свое государство] Дун Ся[690].
Летом года дин-чоу[691], 12-го [от установления правления], разбойник Ци-хэшан[692] овладел Упином. Ши Тянь-сян пошел карательным походом на него и усмирил, затем поймал цзиньского полководца Чао-юаньшуая[693] и был награжден. Чаган разбил цзиньского цзяньцзюня[694] Се Гу{84} при Бачжоу и Цзинь запросила мира, Чаган вернулся назад.
Осенью, в восьмой луне[695], Мухали, ставший тайши[696] и возведенный в ранг гована{85}, повел монголов, «дю-кочевников»[697] и ханьцев[698], всех [собранных в] армию, в поход на юг и захватил Суйчэн и Личжоу[699].
Зимой[700] [войска Мухали] овладели Даминфу[701], затем на востоке утвердились в округах Иду[чжоу], Цзы[чжоу], Дэн[чжоу], Лай[чжоу], Вэй[чжоу] и Ми[чжоу][702].
В том же году народ обока туматов[703] поднял мятеж, Чингисхан приказал Борохулу[704] и Дурбану[705] пойти карательным походом и усмирить его.
Осенью, в восьмой луне года у-инь[706], 13-го [от установления правления], [монгольские] войска выступили из Цзыцзин-коу, взяли в плен исполняющего обязанности командующего Чжан Жоу, но [Чингисхан] приказал вернуть его на прежнюю должность. Мухали из Западной столицы проник в Хэдун[707] и овладел [городами] Тайюань и Пинъян вместе с округами Синь[чжоу], Дай[чжоу], Цзэ[чжоу], Лу[чжоу], Фэнь[чжоу] и Хо[чжоу][708]. Цзиньский полководец У Сянь напал на Мань-чэн[709], но Чжан Жоу внезапно ударил по нему и нанес поражение.
В том же году был карательный поход на Си Ся, его столица была окружена, сяский владетель Ли Цзуньсюй вырвался и бежал в Силян[710]. Кидань [Елюй] Люгэ захватил город Цзяндун[711] принадлежащий Корее[712]. [Чингисхан] приказал полководцам Хачину[713] и Джалару[714] усмирить его. Корейский ван Коджон поэтому покорился [Чингисхану] и выпросил [разрешение] давать ежегодную дань местными изделиями.
Весной года цзи-мао[715], 14-го [от установления правления], Чжан Жоу разбил [цзиньского полководца] У Сяня и ему сдались города Циян, Цюйян и Чжуншань[716].
Летом, в шестой луне[717], в Западном крае были убиты послы, император лично повел войска в карательный поход [туда], взял город Отрар[718] и захватил его главаря Гаир-Иналчука[719].
Осенью[720] Мухали овладел округами Кэ[чжоу], Лань[чжоу], Цзи[чжоу] и Си[чжоу], атаковал Цзянчжоу[721], штурмом овладел его стенами и вырезал город.
Весной, в третьей луне года гэн-чэнь[722], 15-го [от установления правления], император овладел городом Byxapa[723].
Летом, в пятой луне[724], [Чингисхан] овладел городом Самарканд[725] и поставил императорскую ставку на реке Иртыш.
Осенью[726] [Чингисхан] напал на город Отрар[727] и взял его. Мухали обошел земли вплоть до Чжэньдина, [полководец] У Сянь вышел [из города] и покорился. [У] Сянь стал помощником у Ши Тянь-эра, являвшегося главнокомандующим всеми войсками Хэбэя в западном лу[728] и исполнявшего [там] правительственные обязанности. Дунпинский Янь Ши переписал в податные реестры 300 000 дворов в округах Чжандэ[чжоу], Таймин[чжоу], Цы[чжоу], Мин[чжоу], Сы[чжоу], Бо[чжоу], Хуа[чжоу] и Цзюнь[чжоу] и признал себя вассалом [Чингисхана], Мухали на свою ответственность вручил [Янь] Ши знаки высшего сановника[729], чтобы [тот] исполнял обязанности губернатора провинции.
Зимой[730] У Гуй, цзедуши цзиньского Синчжоу, покорился [монголам]. Мухали напал на Дунпин, но не овладел [им], оставил Янь Ши сторожить его, убрал окружение и быстро направился к Минчжоу, разделив войска для обхода всех областей в Хэбэе.
В тот же год Дун Цзюнь был выдвинут [на должность] старшего командира гвардии «Дракона и Тигра» и младшего помощника главнокомандующего.
Весной года синь-сы[731], 16-го [от установления правления], император напал на города Бухара[732] и Самарканд[733]{86}. Царевич Джучи атаковал города Янгикент[734] и Барчкенд[735], оба [города] пали.
Летом, в четвертой луне[736], походная императорская ставка была в Темэньгуань[737]. Цзиньский владетель прислал Угусунь Чжундуаня преподнести грамоту с просьбой о мире, называя императора «старшим братом». [Чингисхан] не согласился. Ман Гу, исполнявший обязанности губернатора цзиньского Дунпина, бежал, бросив город. Янь Ши занял его. [Государство] Сун прислало Гоу Мэн-юя просить о мире.
Летом, в шестой луне[738], Ши Гуй, честно и справедливо управлявший сунским [уездом] Ляньшуй[739], перешел с войсками на сторону [монголов], за что [Ши] Гуй [стал] управлять тремя округами — Цзи[чжоу], Чун[чжоу] и Шань[чжоу].
Осенью[740] император напал на Балх[741] и прочие города. Царевичи Джучи, Чагатай и Угэдэй по отдельности атаковали Урунгеч[742] и другие города, которые пали.
Зимой, в десятой луне[743], царевич Толуй овладел городами Меручак[744], Херат[745] и Cepaxc[746]. Мухали вышел к Хэси и овладел округами Цзя[чжоу], Суйдэ[чжоу], Баоань[чжоу], Фу[чжоу], Фан[чжоу] и Дань[чжоу], штурмовал Яньань, [но тот] не пал.
В одиннадцатой луне[747] Чжан Линь, аньфуши[748] сунского Цзиндуна, выразил покорность [Чингисхану] вместе с городом и всем к нему принадлежащим. За это [Чжан] Линь [стал] исполнять обязанности главнокомандующего в округах Цан[чжоу], Цзин[чжоу], Бинь[чжоу] и Ди[чжоу].
В том же году было высочайшее повеление округу Дэшунь-чжоу.
Весной года жэнь-у, 17-го [от установления правления][749], царевич Толуй овладел городами Туе[750] и Нишапур[751]. [Он] круговым рейдом{87} прошел государство Мулаи[752] и сильно ограбил eгo[753]. [Толуй] переправился через реку Шо-шо-лань[754] и овладел Е-ли с прочими городами. После чего встретился с императором и [они] объединенным войском штурмовали укрепление Таликан[755] и захватили его. Войска Мухали завладели округами Цянь[чжоу], Цзин[чжоу], Бинь[чжоу] и Юань[чжоу], атаковали Фэнсян, [но тот] не пал.
Летом [Чингисхан] скрывался от жары в крепости Таликан. Владетель Западного края Джалал ад-Дин[756] бежал из [страны] и соединился с Мелик-ханом[757]. [Шиги]-Хутуху сразился с [ними] безрезультатно. Император лично повел войска в атаку на них, захватил Мелик-хана, а Джалал ад-Дин сбежал. [Чингисхан] послал Бала[758] в погоню за ним, [но тот] не поймал [его].
Осенью Цзинь снова прислала Угу сунь Чжундуаня просить мира, император принял [его] в Хуйхуго[759]. Император спросил: «Я ранее пожелал, чтобы твой господин отдал мне земли Хэ-шо[760] и приказал именоваться ему Хэнаньским ваном, [поступи] он так — и боевые дествия были бы прекращены. Твой господин не послушался. Ныне, когда Мухали уже целиком взял их[761], то в таком случае, для начала что бы потребовать?» [Угусунь] Чжундуань [только] молил о сострадании. Император сказал: «Помня, что ты проделал дальний путь и что я уже владею северными землями, где только несколько городов в Гуаньси еще не пали, то их уступка — [и будет] плата мне. Приказываю твоему господину именоваться Хэнаньским ваном, и чтобы [он] не смел снова ослушаться{88}!» [Угусунь] Чжундуань тогда вернулся. Цзиньский Пинъянский гун Хутянь Цзо сдал крепость Цинлунпу.
Зимой, в десятой луне[762], цзиньский Хэчжунфу[763] присоединился [к монголам], Ши Тянь-ин в качестве главнокомандующего армией присматривал за ним{89}.
Весной, в третьей луне года гуй-вэй[764], 18-го [от установления правления], скончался тайши гован Мухали.
Летом [Чингисхан] скрывался от жары у реки Ба-лу-вань[765]. Царевичи Джута, Чагатай и Угэдэй соединились с войсками Бала-нойона. После чего установили порядок в городах Западного края и поставили там даругачи[766] надзирать за ними.
Зимой, в десятой луне[767], цзиньский государь Сюнь умер, на престол взошел его сын Шоу-сюй.
В том же году Сун снова прислало [посла] Гоу Мэн-юя.
Летом года цзя-шэнь[768], 19-го [от установления правления], Пэн И-бинь, управлявший сунским Дамином, вторгся в Хэбэй. Ши Тянь-эр сражался [с ним] в Сычжоу и нанес ему поражение.
В том же году император дошел до востока страны Инд. Был замечен единорог[769], войска были отведены на отдых.
Весной, в начальной луне года и-ю[770], 20-го [от установления правления], [Чингисхан] вернулся в походную ставку[771].
Во второй луне[772] У Сянь взбунтовал [город] Чжэньдин и убил Ши Тянь-эра. Также и Ли Цюань, делопроизводитель при Дун Цзюне, взбунтовал Чжуншань.
В третьей луне[773] Ши Тянь-цзэ атаковал [У] Сяня и вытеснил его, опять [заняв] Чжэньдин.
Летом, в шестой луне[774], Пэн И-бинь с войсками откликнулся [на зов] [У] Сяня, [Ши] Тянь-цзэ отразил [его] у Цзаньхуана, схватил и обезглавил его.
Весной, в начальной луне 21-го года [от установления правления][775] император из-за того, что Си Ся прятало [его] врага Нилха-Сангуна{90} и не посылало в заложники сына [правителя], лично повел войска покарать его.
Во второй луне[776] был взят Хэйшуй и прочие города.
Летом [Чингисхан] скрывался от жары в горах Хуньчуй-шань. Были взяты Ганьчжоу и Сучжоу.
Осенью [Чингисхан] взял уезды округа города Силянфу — Шолосянь, Хэлосянь и прочие. После чего, преодолев Шато{91}, дошел до Цзюду[777] на реке Хуанхэ и взял Инли с прочими уездами.
В девятой луне[778] Ли Цюань схватил Чжан Линя, а цзюнь-ван[779] Дайсун[780] привел войска и окружил [Ли] Цюаня в Иду.
Зимой, в одиннадцатой луне, [вдень] гэн-шэнь[781], император напал на Линчжоу. Ся направило Вэймин Лингуна на помощь [Линчжоу]. [В день] бин-инь[782] император переправился через [Хуан]хэ, внезапно атаковал сяского командующего и разбил его. [В день] дин-чоу[783] увидели на северо-западе собравшееся [вместе созвездие] Усин{92}. Императорская ставка была на реке Яньчжоу-чуань.
В двенадцатой луне[784] Ли Цюань покорился. Чжан Жоу было поручено исполнять обязанности тысячника и быть главнокомандующим над округами Баочжоу и прочими.
В том же году царевич Угэдэй и Чаган руководили окружением Южной столицы[785] Цзинь. Они направили Тан Цина взыскать ежегодные дары[786] с Цзинь.
Весной года дин-кэ, 22-го [от установления правления][787], император оставил армию штурмовать столицу [государства] Ся, а сам, поведя войска и переправившись через [Хуан]хэ, атаковал Цзишичжоу.
Во второй луне[788] был сокрушен Линьтаофу.
В третьей луне[789] были сокрушены две области Синина — Таочжоу и Хэчжоу. Был послан Алчи-нойон напасть на Синьдуфу, который и был захвачен.
Летом, в четвертой луне[790], император, остановившись в [области] Лундэ, захватил Дэшунь и прочие округа. Дэцзиньский цзедуши Ай Шэнь и цзиньши Ма Цзяньлун погибли там.
В пятой луне[791] были отправлены Тан Цин и другие послами в Цзинь.
Во вставной луне[792] [Чингисхан] скрывался от жары в горах Люпаньшань.
В шестой луне[793] Цзинь прислало Ваньянь Хэчжоу и Аотунь Аху просить мира. Император обратился ко всем сановникам и сказал так: «Мы с прошлой зимы, когда пять планет соединились, приказывали не убивать и не грабить, но находились пренебрегавшие отданными повелениями. Ныне немедленно объявить, здесь и повсюду, что приказываем тем, кто будет так делать, чтобы узнали о нашей воле». В том же месяце Ли Сянь, владетель Ся, сдался. Император достиг уезда Циншуй в Сицзяне.
Осенью, в седьмой луне, [в день] жэнь-у[794] [Чингисхан] заболел. [В день] цзи-чоу[795] почил в походной ставке Халаоту на реке [в] Саари-кээр. Перед кончиной, обратившись к окружающим, сказал: «Отборные войска Цзинь в [горном проходе] Тунгуань, с юга поддержаны горами Ляншань, с севера защищены Великой рекой[796], поэтому трудно разбить [их]. Если сократить путь через Сун, то Сун, вечный кровник Цзинь, обязательно сможет разрешить нам [проход], и тогда пошлем войска к Тан и Дэн, прямиком протащим [их] к Далян. Цзинь будет в затруднении и обязательно заберет войска из Тунгуани. И [будь] их всех хоть десятки тысяч, то спеша на помощь за тысячи ли[797], люди и кони истощатся силами и хотя бы и дойдут, то не смогут сражаться. Разобьем их обязательно!» Закончив речь, почил. Продолжительность [его] жизни — 66 [лет]. Был погребен в ущелье Циняньгу. Зимой, в десятой луне, 3-го года «Чжи-юань»[798], был дан посмертный титул «Шэн-у хуанди». Зимой, в день гэн-чэнь одиннадцатой луны, 2-го года «Чжи-да»[799], посмертный титул был дополнен до «Фа-тянь ци-юнь Шэн-у хуанди». Храмовое имя [Чингисхана] — Тай-цзу. Находился на престоле 22 года.
Император имел важные замыслы серьезной глубины, использовал войска как божество, поэтому смог стереть с лица земли 40 государств, после чего усмирил Си Ся. Его удивительные свершения исключительны, их следы — многочисленны. Как жаль, что в то время историографы не имелись в штате [двора Чингисхана], пожалуй, многое потеряно в записях и документах!
Год у-цзы[800]. В этом году регентствовал царевич Толуй.
Тай-цзун, или Инвэнь-хуанди[802], [его] запретное прижизненное имя — Угэдэй[803], третий сын Тай-цзу. Мать [его] звалась Гуан-сянь хуанхоу[804], [была] из рода хунгират. Тай-цзу ходил карательными походами на Цзинь, установил порядок в Западном крае, большую часть его славы составляло то, что государь штурмом брал города и захватывал земли. Тай-цзу почил, из земель Xoбo[805] пришли на траурный сбор.
Летом начального года [правления] цзи-чоу[806]{93}, [Угэдэй] прибыл в местность Ху-лу-бань-сюэ-бу-чжи[807]. Августейший младший брат[808] прибыл на аудиенцию [к императору].
Осенью, в восьмой луне[809], был большой сбор всех князей[810] и всех чинов в местности Кудеу-арал[811] на реке Кэлурэн, посмертным рескриптом Тай-цзу император был немедленно возведен на престол в Кудее-арале[812]. Первым делом был установлен придворный этикет, родственники старшего поколения августейшего рода все совершили поклоны. Была обнародована Великая Яса[813]. Цзинь послала Агудая[814] принести вассальные траурные подношения Тай-цзу, но император сказал так: «Твой хозяин долго не покорялся, вынуждал прежнего, старого, государя вступать в сражения, могу ли я забыть [это] и для чего [эти] траурные подношения!» и отвергнул их. Поэтому задумали карательный поход на Цзинь. Был дан приказ монгольскому народу из имеющихся 100 лошадей отдать одну кобылу, из 100 коров отдать одну корову, из 100 овец отдать одного белого барана, [приказ] стал постоянным установлением. Впервые были устроены житницы{94}, поставлены ямы — почтовые станции[815]. Было приказано ханьскому[816] народу Хэбэя провести перепись дворов и отдать налоги, Елюй Чуцай [был назначен] главным над этим; люди Западного края были переписаны по едокам и отдали налоги — Махмуд Хорезмиуш был главным над этим. Государь страны Иньду[817] и государь страны Му-ло-и[818] прибыли ко двору. Старшина города Исфарайн[819] в Западном крае покорился [монголам]. В тот же год Цзинь опять направило послов со сватовством. [Они] не были приняты.
Весной, в начальной луне, года гэн-инь[820], 2-го [от установления правления], были изданы императорские указы, которые с настоящего момента и в будущем безоговорочно выполнялись. [В них] было установлено по всем лу [ставки] налогов: по винной монополии{95} было признано справедливым брать из 10 частей прибыли одну [часть]; а по дополнительным налогам — брать одну [часть] из 30 [частей].
Той же весной[821] император с Толуем охотились на реке Орхон[822], после чего были посланы войска окружить Цзинтао. Цзиньский владетель приказал войскам идти на подмогу, но они были разбиты, и преследуя [их], захватили этот город.
Летом[823] [Угэдэй] спасался от жары на реке Тамиэр. Дохолxy[824] сразился с цзиньскими войсками и был полностью разбит, было приказано Субэтаю{96} помочь ему.
В осенние луны[825] император лично повел войска в карательный поход на юг, младший брат императора Толуй и сын брата императора Мэнгу[826] вели войска вместе с ним. [Они] заняли Тяньчэн и прочие крепости, а затем переправились через [Хуан]хэ и атаковали Фэнсян.
Зимой, в одиннадцатой луне[827], впервые были поставлены сборщики налогов в 10 лу: Чэнь Ши-кэ и Чжао Фан посланы в Яньцзин[828], Лю Чжун и Лю Хуань посланы в Сюаньдэ[фу], Чжоу Ли-хэ и Ван Чжэнь посланы в Западную столицу[829], Люй Чжэнь и Лю Цзы-чжэнь посланы в Тайюань, Ян Цзянь и Гао Тин-ин посланы в Пинъян, Ван Цзинь и Цзя Цун посланы в Чжэнь-дин, Чжан Юй и Ван Жуй посланы в Дунпин, Ван Дэ-сян и Хоу Сянь посланы в Северную столицу[830], Се Гу и Чэн Тай посланы в Пинчжоу, Тянь Му-си и Ли Тянь-и посланы в Цзинань.
В той же луне войска наступали на горные заставы Тунгу-ань и Ланьгуань, но не овладели [ими].
В двенадцатой луне[831] были взяты укрепление Тяньшэн вместе с городами Ханьчэн и Бочэн.
Весной, во второй луне, года синь-мао[832], 3-го [от установления правления], овладели Фэнсяном, атаковали Лоян, Хэчжун[833] и все [прочие] города, и они [все] пали.
Летом, в пятой луне[834], [Угэдэй] спасался от жары в Цзю-шицзюцюань{97}. [Он] приказал Толую вывести войска к Баоцзи. Джубхан[835] был отправлен послом, [он] был проездом через Сун и сунцы убили его. Еще был направлен послом Ли Го-чан в сунский Сюйлян.
Осенью, в восьмой луне[836], [Угэдэй] осчастливил [посещением] Юньчжун. Впервые была учреждена государственная канцелярия — чжуншушэн{98} и были произведены изменения в рангах и чинах свиты: Елюй Чуцай стал главой чжуншушэн[837], Няньхэ Чуншаньу[838] стал первым заместителем канцлера{99}, Чинкай[839] стал вторым заместителем канцлера{100}.
В той же луне, ввиду того, что в Корее убили посла, было приказано Саритаю[840] повести войска и покарать ее [Корею]. Было взято свыше 40 городов, корейский ван Коджон прислал своего младшего брата Хвеан-гона просить принять капитуляцию. Саритай на свою ответственность учредил должности и поставил на них [людей], распределив [обязанности] по умиротворению этих земель, после чего вернулся назад.
Зимой, в день и-мао десятой луны[841], император окружил Хэчжун. В день цзи-вэй двенадцатой луны[842] заняли его.
Весной, в день у-цзы начальной луны, года жэнь-чэнь[843], 4-го [от установления правления], император из Байпо переправился через [Хуан]хэ. [В день] гэн-инь[844], Толуй переправился через реку Ханьцзян и прислал вестника с донесением, что уже выступил со всем войском. [В день] цзя-у[845], достигли Чжэнчжоу[846]. Ма Бо-цзянь, управляющий цзиньского Фан-чэна, покорился, [Ма] Бо-цзяню была дана золотая пайцза и поручено охранять его [Фанчэн]. [В день] бин-шэнь[847], был сильный снег. [В день] дин-ю[848], снова был снег. Достигли Синьчжэна. В тот же день Толуй сразился с цзиньским полководцем у [горы] Саньфэншань,[849] в Цзюньчжоу и нанес ему сильное поражение. Был взят в плен цзиньский полководец Пуа[850]. [В день] у-сюй[851], император прибыл к Саньфэн-шань. [В день] жэнь-инь[852], атаковали Цзюньчжоу, овладели им и захватили цзиньского полководца Хэда[853]. Затем пали округа: Шан[чжоу], Го[чжоу][854], Сун[чжоу][855], Жу[чжоу][856], Шан[чжоу][857], Ло[чжоу], Сюй[чжоу], Чжэн[чжоу][858], Чэнь[чжоу][859], Бо[чжоу][860], Ин[чжоу], Шоу[чжоу], Суй[чжоу], Юн[чжоу][861] и прочие.
В третьей луне[862] было приказано Субэтаю и другим осадить Южную столицу[863]. Владетель Цзинь прислал своего младшего брата Экэ, вана Цао, в качестве заложника. Император вернулся назад, оставив Субэтая охранять[864] Южную столицу.
Летом, в четвертой луне[865], [Угэдэй] перебрался в Юн[866] и спасался от жары в горах Гуаньшань{101}. Взбунтовались в Корее, назначенные там управлять чиновники были убиты. [Угэдэй] переехал в Цзянхуадао[867].
Осенью, в седьмой луне[868], был отправлен Тан Цин послом в Цзинь, чтобы объявить повеление покориться, цзиньцы его убили.
В восьмой луне[869], Саритай снова ходил походом в Корею и погиб от случайной стрелы. Цзиньский вице-канцлер{102} Ва-ньянь Сыле и Хэншаньский гун Усянь пришли освобождать Южную столицу, [монголы] сразились с их войсками и разбили их.
В девятой луне[870], Толуй скончался и император вернулся в ханскую ставку[871].
Зимой, в одиннадцатой луне[872], [Угэдэй] охотился в полях при Наран-чуула[873].
В двенадцатой луне[874], [Угэдэй] подобно Тай-цзу был в походной резиденции.
Весной, в день гэн-шэнь начальной луны, года гуй-сы[875], 5-го [от установления правления], владетель Цзинь бежал в Гуйдэ[фу][876]. [В день] у-чэнь[877], цзиньский командующий западной стороной [города] Цуй Ли убил наместника Ваньянь Нушэня [вместе с] Ваньянь Синеабу и сдал Южную столицу.
Во второй луне[878] [Угэдэй] удостоил посещением земли Тэ-лэту[879]. [Он] созвал всех князей на совет по карательному походу на [Пусянь] Ваньну. Затем было приказано царевичу Гуюку[880] вместе с его чжуваном Алчидаем[881] вести левое крыло армии и покарать его [Пусянь Ваньну].
Летом, в четвертой луне[882] Субэтай вышел к Цинчэну. Ввиду того, что цзиньская государыня Ванши и Хоуту Даныни вместе с Лянским ваном Цункэ, Цзинским ваном Шоучуань и прочими пришли к войскам [монголов], Субэтай послал Цуй Ли сопровождать [их] в походную резиденцию [императора] и потом вступил в Южную столицу.
В шестой луне[883] цзиньский владетель бежал в Цай[чжоу][884], а Тачар[885] повел войска, чтобы осадить его. Был издан указ, чтобы потомка Конфуция[886] в 51-м поколении Юань Цо-си возвести в ранг яньшэнгун[887].
Осенью, в восьмой луне[888], [Угэдэй] охотился в местности Убисых[889]. [Он] поставил Атункэху и других исполнять обязанности императорских посланцев{103} для расследования деятельности казенных учреждений и провести внесение в реестр{104} дворов в Чжунчжоу, куда было внесено более 730 000 дворов.
Зимой, в одиннадцатой луне[890], Сун прислало на помощь Мэн Хуна, дутуна[891] Цзин и Ао[892], с провиантом для войск. В двенадцатой луне[893] все войска, соединенные с армией Сун, напали на Цай[чжоу]. Было нанесено поражение У Сяню в Сичжоу[894], цзиньские войска сдали округа Хай[чжоу], И[чжоу][895], Лай[чжоу][896] и Вэй[чжоу][897]. Той же зимой император прибыл в походный дворец в Аурухе[898]. Сильный ветер [поднял] пыльную мглу, которая стояла 7 ночей. [Угэдэй] издал указ о приведении в порядок дворца Конфуция вместе с [установкой] небесной сферы-глобуса.
Весной, в начальной луне года цзя-у[899], 6-го [от установления правления], владетель Цзинь[900] передал престол отпрыску императорского рода Чэнлиню[901], а потом повесился и [тело его] было сожжено. Город[902] был взят, захватили Чэнлиня и убили его. Сунские солдаты взяли останки цзиньского владетеля и с ними вернулись домой{105}. [Империя] Цзинь пала. Той же весной собрались все ваны{106}, пировали и стреляли из луков на реке Орхон.
Летом, в пятой луне[903], император находился в местности Талан-даба[904], был большой сбор всех князей и всех подданных, были доведены до всеобщего сведения военные распоряжения, в которых было сказано так: «Все те, кто в случае сбора не прибудут, а останутся в праздности у себя, — будут обезглавлены. [Для] всех входящих или выходящих в ханской ставке — у каждого должен иметься сопровождающий. Мужчины и женщины, располагаются на ночлег группами, образованными из 10 человек, категорически не допускается перемешиваться друг с другом в них. В войске всякому десятку ставится десятник[905], все слушаются его команд, тот, кто действует самовольно — признается виновным в [воинском] преступлении. В том десятке, где десятник пойдет по делу в ставку, сразу же ставится один из десятка временно замещать [его]. Не допускается одному или двум выходить за пределы десятка, кто преступит это — того покарают. Все те, кому доведены до сведения [их] обязанности или еще не доведены, да крепко удержат в [своих] ушах: за повторный проступок — битье бамбуковыми палками; за третий проступок — наказание батогами; за четвертый проступок— приговаривают к смерти. Всякого тысячника, который нарушит ранее принятые решения темника, того потом[906] расстрелять стрелами с деревянными наконечниками. Сотник или десятник, в подразделении которого совершено преступление, наказывается наравне с ним [подразделением]. Тот, кто не придерживается этих законов — выгоняется из армии. Отныне и впоследствии, если в войске, пришедшем на сбор, в десятке есть нехватка нескольких человек, то его укомплектовывают, забирая излишки в ближайших подразделениях и направляя в неукомплектованные. Все люди, будь они дома, или находятся в войске, не смеют громко кричать. Все пришедшие на сбор [должны] иметь на службе 50 добрых коней в одном поводу, которых охраняют 5 человек, 3 человека [занимаются их] откормом для пополнения{107}, цилесы[907], охраняющих [коней]— 3 человека Кто украдет хоть 1 или 2 коней — тот немедленно приговаривается к смерти. Кони всех людей не должны стреноживаться у цилесы, которые должны держаться близко и все время не давать людям и зверям поживиться [ими]. Признаются виновными все женщины, которые: или притесняют внуков, или носят домашнюю одежду не соответствующую законам; а также те, которые завистливые — их провозить верхом на неоседланных коровах по всему их обоку, после чего сразу же взимать [с них] приданое для [отдачи] в новое замужество».
Осенью, в седьмой луне[908], [Угэдэй назначил] Хутуху-нойона[909] в Чжунчжоу судьей{108}. [Угэдэй] отправил Тагай-гамбу[910] в поход на Шу[911]. Той же осенью император находился в 8 ли от местности Талан-даба и лично совещался с полководцами о походе на Сун. Гован Чилаун[912] просил [поручить ему] выполнение, поэтому послали его [в этот поход].
Зимой [Угэдэй] охотился в местности Тобухань[913].
Весной, года и-вэй[914], 7-го [от установления правления], были возведены стены города Хэлинь[915] и строился исключительно совершенный дворец. [Угэдэй] отправил чжувана Бату вместе с сыном императора Гуюком и сыном императорского брата Мэнгу в поход на западные страны, [отправил] царевича Кодана[916], — пойти походом на Цинь[917] и Гун[918], а сына императора Кучу[919] вместе с Хутуху[-нойоном] — воевать Сун, [и отправил] Тангута[920] в поход на Корею.
Осенью, в девятой луне[921], чжуван Куун-Буха[922] взял в плен сунского начальника военного приказа{109} Хэ.
Зимой, в десятой луне[923], Кучу осадил Цзаоян[924] и взял его, потом прошел рейдом [по округам] Сян[-ян][925], Дэн[чжоу][926] и вторгся в Ин[чжоу][927], забрал несколько десятков тысяч людей, коней, скота и вернулся.
В одиннадцатой луне[928] Кодан напал на Шимэнь[929], цзиньский полномочный главнокомандующий войсками округа{110} Ван Ши-сянь сдался. Сановники чжуншушэн обратились с ходатайством [к императору] выверить и исправить [календарь] «Даминли», последовало [согласие] на это.
Весной, в начальной луне года бин-шэнь[931], 8-го [от установления правления], [Угэдэй] приготовил для всех чжуванов пиршественный стол и собрал [их] на праздник{111}. Была окончена постройка и сдан многопалатный дворец. [Угэдэй] указал напечатать бумажные ассигнации и пустить их в обращение.
Во второй луне[932] [Угэдэй] приказал: Го Шэну в Инчжоу, Бо-шу-лу-цзю[933] в Цзюньчжоу — стоять [там] постоем, а Чжао Сяну из Дэнчжоу — идти вместе с Гуюком в поход на Сун, выполняя роль авангарда.
В третьей луне[934] дворец Конфуция достроили еще башней Императорской обсерватории.
Летом, в шестой луне[935], снова было внесение в реестр дворов в Чжунчжоу, внесено дополнительно более 1 100 000 дворов. Елюй Чуцай ходатайствовал учредить бяньсюсо{112} в Яньзине, цзинцзисо{113} в Пинъяне для собирания и составления классических сочинений по истории и литературе, были призваны: конфуцианский ученый Лян Шэ— исполнять должность главного начальника, а Ван Вань-цин и Чжао Чжу — быть его помощниками.
В осенние луны[936] [Угэдэй] приказал Чэнь Ши-кэ ревизовать все дела по [сбору] налогов шелками и серебром{114}, и вообще всех налогов, наградить достойных и наказать виновных, выявить недостатки и вразумить нерадивых. Был издан указ преподнести крестьянские дворы в Чжэньдине императрице в качестве «банного подворья»[937], а крестьянские дворы всех округов[938] Чжунъюани[939] пожаловать князьям императорского рода[940] и прочим родственникам императорского рода и членам императорской ставки[941], выделив [их следущим образом]: для Бату — в округе[942] Пинъянфу; для Чагатая — в округе Тайюа-ньфу; для Гуюка{115} — в округе Даминфу; для Буралдая[943] — в округе Синчжоу; для Кулькана[944] — в округе Хэцзяньфу; для Бельгутая{116} — в округе Гуаннинфу; для Еку[945] — были выделены пожалования из дворов в Ифу и Дуфу, Двух округов Цзйнани; для Алчидая — в округах Биньчжоу и Дичжоу; для Отчигин-нойона[946] — в округах Пинчжоу и Лочжоу; для императорского сына Кодана, императорского зятя Чигу[947], принцессы Алахай[948], принцессы Хочжин-беки[949], гована Чилауна, Чагатая, Дуань-чжэнь[950], Мэнгу-Халчжа[951], Алчи-нойона, Ки-нойона[952], Хо-доу[953] и Джунсу[954] — на всех поровну выделили дополнительное пожалование дворов в округе Дунпин. Елюй Чуцай доложил [императору] о нерациональности [этого], поэтому последовало повеление: прекратить титулованным особам ставить [своих] даругачи, а податные поступления с вышеуказанных дворов им будут выдавать чиновники, назначенные императорским двором; и без получения императорского указа — не набирать солдат и собирать подати. Кодан, возглавляя Ван Ши-сяня и других [полководцев], вторгся в Шу, взял сунские крепости-заставы на внешней границе Шучжоу и обезглавил шуского полководца Цао Ю-вэня.
Зимой, в десятой луне[955], Кодан вошел в Чэнду. Был объявлен манифест для Цинь[956], призывавший прийти с повинной, и в 20 с лишним уездах[957] те, кто [ранее] боялся, все сдались. Царевич Кучу скончался. Чжан Жоу и прочие напали на Инчжоу и захватили его. Округ Сянъянфу покорился, Ю Сяня [поставили] вести дела в Сянъяне и Фаньчэне.
Весной, года дин-ю[958], 9-го [от установления правления], [Угэдэй] охотился в озерах{117} долины Цекцер[959]. Мэнгу ходил походом на кипчаков, разбил их и схватил их главаря Бачмана[960].
Летом, в четвертой луне[961], построили город Саолинь, [в нем] сделали палаты Цзя-цзянь-ча-хань-дянь.
В шестой луне[962] среди обоков левого крыла были сплетни о наборе в народе девушек, император разгневался и поэтому [в самом деле] произвел набор [девушек] и пожаловал ими подчиненных.
Осенью, в восьмой луне[963] [Угэдэй] приказал Шу Ху-наю и Лю Чжуну провести экзамены среди ученых-конфуцианцев во всех лу, всего отобранных, за исключением кандидатур, оспоренных комиссиями на местах, оказалось 4030 человек.
Зимой, в десятой луне[964], [Угэдэй] охотился на реке Ема, посетил императорский дворец и потом отправился в походную ставку. Той же зимой Куун-Буха и другие осадили Гуанчжоу, [Угэдэй] приказал Чжан Жоу, Гун Янь-хуй и Ши Тянь-цзэ атаковать и взять его. После этого [они] по отдельности напали на Цичжоу[965], покорили Суйчжоу и захватили территорию вплоть до Хуанчжоу. Сун устрашилась и запросила перемирия, тогда [войска] вернулись.
Весной, года у-сюй[966], 10-го [от установления правления], войска [гована] Дайсуна[967] дошли до Бэйсягуань, сунский полководец Ван Тун-чжи сдался.
Летом[968] бецзян[969] Лю И в Сянъяне возмутился, арестовал Ю Сяня с прочими и перешел к Сун, Сун опять взяла Сянъ[ян] и Фань[чэн} Император охотился в озерах долины Цекцер. Был возведен город Тусуху[970] и отделан дворец Инцзядянь.
Осенью, в восьмой луне[971], Чэнь Ши-кэ, Гао Цин-минь и прочие сообщили о засухе и саранче во всех лу, последовал указ освободить на текущий год от поземельного налога, а также приостановить платежи по давним недоимкам, отложив расчет по ним на урожайные годы.
Весной, года цзи-хай[972],11-го [от установления правления], [Угэдэй] снова охотился в озерах долины Цекцер. Войско царевича Кодана достигло реки Цзысичуань.
Осенью, в седьмой луне[973], Ю Сянь бежал из Сун и перешел на сторону [монголов]. Ввиду стихийных бедствий во всех лу Шаньдуна они были освобождены от зернового налога{118}.
Зимой, в одиннадцатой луне[974], войска под командой Мэнгу окружили город алан Ме-ке-сы[975] и через три месяца захватили его.
В двенадцатой луне[976] торговый человек Абд-ар-Рахман[977] откупил налоги в Чжунъюань[978] за 22 000 слитков[979] серебра, для того, чтобы ему поступила [вся годовая] сумма в 44 000 слитков.
Весной, в начальной луне года гэн-цзы[980], 12-го [от установления правления], Абд-ар-Рахману поручено исполнение обязанностей по руководству всеми управлениями по сбору налогов. Царевич Гуюк овладел всеми не сдававшимися областями Западного края и прислал гонца с докладом о добыче.
[Угэдэй] приказал. Чжан Жоу и другим, всего восьмерым темникам, воевать Сун.
Зимой, в двенадцатой луне[981], [Угэдэй] дал указ Гуюку отозвать войска [для отдыха и пополнения]{119}. Было дано высочайшее повеление: если в округах и областях случались кражи и не было схваченных [преступников], то возмещение шло за счет казенного имущества В начале государства приказывалось возмещать за счет населения, народ во множестве бежал [от исполнения этого] приказа. Отныне это прекращалось.
В тот же год был такой ярлык-приказ: поскольку чиновники и народ брали ссуды деньгами у мусульман-уйгур{120} для уплаты казне, [сумма] за год удваивалась, что называлось «прибылью ягнятами»[982], и вред [от этого] был очень велик; [поэтому] был указ возместить оставшиеся [задолженности] казенным имуществом, всего 76 000 дин [серебра]; еще было приказано, чтобы облегчались все многолетние ссуды — как только проценты становятся равными телу займа, то [рост процента] сразу же останавливается. Были записаны в податные крестьяне[983] [те] мужчины и женщины, которые держались в плену всеми царевичами и высшими сановниками.
Весной, во второй луне, года синь-чоу[984], 13-го [от установления правления], [Угэдэй] охотился в озерах долины Цекцер. У императора случилась болезнь, и [он] издал указ о помиловании в Поднебесной заключенных в тюрьмах. Император поправился.
Осенью[985], ван Кореи Коджон прислал одного из сыновей в заложники.
Зимой, в десятой луне[986], [Угэдэй] указал Махмуду Ялавачу[987] ведать делами ханьского народа{121}. [В день] дин-хай одиннадцатой луны[988] была большая охота. [В день] гэн-инь[989] [Угэдэй] вернулся к горам Э-те-цзинь-гу-ху-лань. Абд-ар-Рахман преподнес [Угэдэю] вино. Император получал удовольствие от пития, [он] всю ночь [пил] и оттого занемог. На рассвете [дня] синь-мао[990] император почил в походном дворце. Находился на престоле 13 лет. Продолжительность жизни [составила] — 56 [лет]. [Угэдэй] был погребен в ущелье Циняньгу{122}. Посмертно поименован как Инвэнь-хуанди[991], храмовое имя — Тай-цзун.
Император обладал обширными и крупными способностями, душе [его] были присущи искренность и великодушие, [его] духовная сила вовремя смиряла телесную, и [он] начинал дела без ошибок, Хуася{123} был богатым и многонаселенным, табуны коней и овец были наполненными, путешествующие не…[992] продовольствии. Времена [Угэдэя] именовались как «великое спокойствие в государстве»{124}.
Весной года жэнь-инь[993] императрица[994] Лю, из рода най-мачжэнь[995], начала регентствовать. Осенью, в седьмой луне[996], Чжан Жоу от устья реки Ухэ переправился через Хуай[хэ] и напал на округа Сун — Ян[чжоу][997], Чу[чжоу] и Хэ[чжоу][998].
Весной, в начальной луне, года гуй-мао[999] Чжан Жоу выделил войскам землю для военных поселений в Сянчэн[1000]. Летом, в пятой луне[1001], Марс вторгся в «Покои»{125}. Осенью императрица приказала Чжан Жоу ведать войсками, охраняющими границы Ци[1002].
Летом, в пятой луне, года цзя-чэнь[1003], скончался первый министр[1004] Елюй Чуцай.
Осенью года и-сы[1005] императрица приказала главнокомандующим конницей и пехотой Чагану и другим выступить с 30 000 всадников и вместе с Чжан Жоу захватить земли западнее Хуай[хэ]. [Они] атаковали Шоучжоу[1006] и заняли его, потом напали на Сычжоу[1007], Сюйи[1008] вместе с Ян[чжоу]. Сунский пограничный губернатор[1009] Чжао Цай запросил мира, тогда [войска] вернулись.
Дин-цзун, или Цзяньпин-хуанди[1010]. [Его] табуированное имя Гуюк. Он был старшим сыном Тай-цзуна Его мать именовалась императрица Лю, из рода наймачжэнь[1011]. Императора [она] родила в году бинь-инь[1012]. Как-то Тай-цзун приказал чжу-вану Алчидаю[1013] отправиться в поход на Цзинь. Император[1014] как старший царевич участвовал в нем, [он] взял в плен члена императорской семьи [Цзинь] и вернулся. Еще он участвовал в западном походе чжувана Бату, потом в [походе в] пределы асов[1015]. [Он] атаковал и окружил горное укрепление Мучжа-шань, где сражался [вместе с] тридцатью с чем-то воинами, император был там вместе с Сянь-цзуном[1016]. Тай-цзун в свое время указал на императорского внука Ширамуна[1017] как на наследника. Тай-цзун почил, а императрица стала регентом и созвала всех князей и нойонов{126} в местности Талань-даба, после чего курултай поставил на престол императора [Гуюка].
Весной, в начальной луне, года бин-у[1018], начального [от установления правления], Чжан Жоу был на аудиенции императора в Хэлинь.
Осенью, в седьмой луне[1019], было возведение императора на престол в местности Ван-цзи-су-ме-ту-ли. Император хотя и взошел на престол, но государственные дела по-прежнему были в руках императрицы Лю.
Зимой [Гуюк] охотился на дзеренов на реке Ема. Исполняющий обязанности темника Ши Цюань и другие сделали демонстрацию войск южнее Хуай[хэ]. [Они] атаковали укрепления заставы Хутоугуань и взяли их. Продвинулись и «осадили Хуанчжоу[1020].
Весной, года дин-вэй[1021], 2-го [от установления правления], Чжан Жоу напал на Сычжоу. Летом[1022] [Гуюк] спасался от жары в местности Цюй-люй-хуай-хэй-ха-су.
Осенью [Гуюк] объезжал с инспекцией западные [пределы]. В восьмой луне[1023] [Гуюк] приказал Элчжидаю[1024] повести воинов племен шосымань[1025] в поход на запад. В том же месяце [Гуюк] указал каждой сотне монгольских кибиток[1026] быть под управлением одного батура{127}.
В девятой луне[1027] [Гуюк] взял половину личной стражи Тай-цзуна и передал ее под команду Еку-Мэндара[1028].
Зимой, в двенадцатой луне[1029], было внесение дворов в реестр.
Весной, в третьей луне года у-шэнь[1030], 3-го [от установления правления], император почил в местности Хэн-сян-и-эр. Находился на престоле 3 года. Продолжительность жизни [составила] — 43 [года]. [Гуюк] был погребен в ущелье Циняньгу. Посмертно поименован как Цзяньпин-хуанди[1031], храмовое имя — Дин-цзун.
В тот же год была большая засуха, воды в реках совершенно высохли, степные травы выгорели — из каждых 10 голов лошадей или скота 8 или 9 пали и люди не имели чем поддерживать жизнь. Все князья императорского рода и каждый обок направили посланцев во все области южнее Яньцзина — собирать ценные товары, луки со стрелами и предметы конной упряжи; то же в мусульманские [страны] Западного края — искать и забирать самоцветы; то же в Хайдун — набрать ястребов и соколов-сапсанов; а гонцы на перекладных шли потоком, днем и ночью, не переставая{128}, силы народа совершенно истощились. Так пошло начиная с года жэнь-инь[1032], нормы закона{129} не были едиными [для всех], внутри и вне государства [появились] настроения по отделению [от него] и после правления Тай-цзуна все ухудшалось.
В год цзи-ю[1033].
В год гэн-сюй[1034].
После того как Дин-цзун почил, курултай не мог определиться с возведением на престол. Все это время, уже три года, не было государя. Подробности хода этого дела утеряны в записях архивов и неоткуда [взять для] исследования.
Субэтай[1035], человек из монгольских урянхаев[1036]. Поколения его предков охотились в верховьях реки Онон, с Тумбинэ-хаганом они ладили и потому завязали взаимную дружбу. Ко временам Тай-цзу [было их] уже 5 поколений. Что касается Нелиби, [то он] родил Бохуду, который всем был известен как «чжэлима». Что касается «чжэлима», то по-китайски это слово означает— «стратег»{130}. Внук [Нелиби] в третьем поколении Хачиун[1037] родил Хабаня[1037]. Хабань [имел] двух сыновей, старший — Хулухунь[1038], другой — Субэтай, оба отменные молодцы, отличные наездники и стрелки. Когда Тай-цзу был на реке Балчжуна, Хабань как раз гнал табун овец, чтобы преподнести [Чингисхану], но встретился с разбойниками и был схвачен. Хулухунь с Субэтаем пришли к [нему] на подмогу, пиками перекололи этих [разбойников], все [они] повалились — кони, люди, [только] жалкие остатки банды убежали. Вследствие чего они спасли из беды отца, а овец доставили в назначенное место. Хулухунь в качестве сотника следовал за императором в сражениях с главарем обока найманов к югу от Великой стены. Хулухунь застрелил его, а народ его бежал в горы Кочитань[1039] и рассеялся.
Субэтай в качестве сына-заложника служил императору, [потом] стал сотником. В год жэнь-шэнь[1040] [он] напал на цзиньский Хуаньчжоу[1041], раньше всех взошел [на стены] и занял этот город. Император приказал наградить [его] повозкой золота и шелка.
Сильный и процветающий обок меркитов{131} не служил [Чингисхану]. [В год] бин-цзы[1042] император собрал всех полководцев в Черном лесу на реке Туула и спросил: «Кто сможет для меня пойти карательным походом на меркитов?» Субэтай попросил поручение себе, император одобрил и разрешил это. Тогда [Субэтай] выбрал помощником полководца Аличу[1043] и назначил [его] в авангард с сотней людей, чтобы высмотреть их [меркитов] положение. Субэтай двинулся вослед. Субэтай дал наставление[1044] Аличу, сказав так: «Ты когда будешь останавливаться на ночлег, обязательно держи детскую утварь наготове, чтобы уходя, оставить ее — пусть будет похоже на то, как будто [вы] убегаете, захватив с собой семьи». Меркиты увидели это дело и в самом деле решили, что тот убегает, поэтому оказались не готовыми [к нападению].
[В год] цзи-мао[1045] [Субэтай] большим войском пошел к реке Чань{132}, встретился с меркитами, в одном сражении взял в плен их двух полководцев и полностью покорил их народ. Глава их обока Хуту[1046] бежал к кыпчакам[1047], Субэтай преследовал его и у кыпчаков при горной долине Юйюй[1048] сразился и разбил его.
[В год] жэнь-у[1049], император пошел карательным походом на Хуйхуйго[1050] их владетель Мелик[1051] вручил государство [наместнику] и ушел. [Чингисхан] приказал Субэтаю и Чжэбэ{133} преследовать его. Те достигли реки Хуйли[1052], Чжэбэ сразился, но безрезультатно{134}. Субэтай поставил войско к востоку от реки, предписал всем своим людям зажечь по три факела, чтобы увеличить силу войска[1053]. Пресловутый владетель[1054] ночью сбежал. Опять был издан приказ командовать войсками тумена [Субэтаю], [который] из города Биркан[1055] на реке Бухань[1056] отправился преследовать его, [вана], и прошел те места, в которых были сплошь безводные земли. Когда же переправлялись через реки, то вперед посылалась тысяча быстрой конницы для осмотра, чем поддерживался форсированный марш днем и ночью главного войска. К моменту его прибытия, Мелик убежал в море[1057] и не прошло месяца, как он заболел и умер{135}. Были захвачены все брошенные им драгоценности и сокровища, и преподнесены [Чингисхану]. Император сказал так: «Субэтай — опора и поддержка в кровавых битвах, [он] отдает все силы служению нашей фамилии, мы весьма одобряем его!» и одарил большой жемчужиной и серебряным кувшином.
[В год] гуй-вэй[1058] Субэтай представил доклад трону и просил [разрешения] покарать кыпчаков{136}. Согласие на это [было дано]. После чего [Субэтай] повел войска кругом Каспийского моря[1059], окольными путями дошел до перевала Тайхэ[1060], пробивал камень, открывая дорогу, и вышел там, где его не ожидали{137}. Дошли и встретились с их [кыпчаков] главарями Юрием[1061] и Татауром[1062], которые как раз собрались вместе у реки Буцзу[1063]. [Субэтай] пустил воинов в решительную атаку, рассеял и разогнал их людей. Был поражен стрелой сын Юрия, который сбежал в леса. Его рабы явились [к монголам] с донесением и его [сына Юрия] схватили{138}, осталные целиком покорились [монголам], после чего [монголы] заняли их [кыпчаков] пределы. Также дошли до реки Калки[1064], встретились и имели одно сражение со старшим и младшим Мстиславами[1065] племени русских[1066], которые сдались. Усмирили земли племени алан[1067] и вернулись. Рабы кыпчаков ходатайствовали о начальнике над ними, а Субэтай отпустил их в качестве вольного народа. Когда [он] вернулся, об этом стало известно и император сказал так: «Рабы, которые не соблюдают верности господину, разве будут готовы стать верными другим?» и потому казнил их. Добавим к тому же, что [Субэтай] подал доклад трону, чтобы «тысячи»[1068] из меркитов, найманов, кирей[1069], канглов[1070] и кыпчаков — всех этих обоков, вместе составили одну армию. [Чингисхан] последовал ему. [Когда] наводили порядок в племенах е-ми-ли-хо-чжи[1071], отловили 10 000 голов лошадей для преподношения [Чингисхану].
Император пожелал пойти походом на Хэси[1072], и ввиду того, что последние годы Субэтай находился вовне[1073], [Чингисхан] боялся, что отец и мать беспокоятся о нем [Субэтае] и послал [ему] приказ вернуться на родину. Субэтай подал доклад, желая последовать [за Чингисханом] в западный поход. Император приказал [Субэтаю] пройти походом через большую каменистую пустыню.
[В год] бин-сюй[1074] [Субэтай] напал и подчинил племена са-ли-вэй-у, тэ-[цинь], чи-минь вместе с округами Дэшунь[чжоу], Чжэньжун[чжоу], Лянь[чжоу], Хуй[чжоу], Тао[чжоу] и Хэ[чжоу][1075]. Были взяты 5000 кобылиц и все преподнесены трону.
[В год] дин-кэ[1076] [Субэтай] узнал о кончине Тай-цзу и тогда вернулся.
[В год] цзи-чоу[1077], сразу после вступления на трон, Тай-цзун[1078] выдал за него принцессу Тумегань[1079]. В последовавшем нападении на заставу Тунгуань[1080] войска [Субэтая] не добились успехов и император возложил ответственность на него. Во время Жуй-цзуна[1081] [Субэтай] находился в отдаленных резиденциях, а войска добивались решительных побед не часто. [Субэтай] испросил повеления, [учитывая] заслуги, дать ему применение. Поэтому [ему] было приказано повести войска, следуя за Жуй-цзуном, чтобы навести порядок в Хэнани. Путь шел через заставу Нютоугуань[1082], где встретили цзиньского полководца Хэда{139}, командовавшего несколькими десятками тысяч конных и пеших, и давшего оборонительное сражение. Жуй-цзун спросил, каким способом овладеть [позицией], Субэтай сказал так: «Люди, сидящие за стенами, не привыкли к тяжкому труду, дадим им побольше потрудиться и посражаться, тогда сможем победить!» Войска были сосредоточены у горы Саньфэншань, и цзиньские солдаты были охвачены несколькими кольцами окружения. Случилось так, что учинились великие ветер и снег, и их [цзиньцев] солдаты и командиры стали коченеть и валиться, войска [монголов], воспользовавшись этим, перебили и перерезали [их] почти полностью. От этого цзиньская армия не была в состоянии оправиться.
Летом [года] жэнь-чэнь[1083] Жуй-цзун вернулся на квартиры в Гуаньшань, а Субэтая оставил руководить всеми делами армии, окружившей Вянь[1084].
[В год] гуй-сы[1085], владетель Цзинь переправился через [Хуан]хэ, убегая с севера, [Субэтай] догнал и разбил его у горного хребта Хуанлунган, было обезглавлено более 10 000 человек. Владетель Цзинь по-прежнему убегал на юг, к Гуйдэфу[1086], а вскоре опять бежал — в Цайчжоу[1087]. Вянь сдался, [Субэтай] захватил [цзиньскую] императрицу и других жен [цзиньского государя] с их драгоценностями и утварью, для преподнесения [императору], и отправился осаждать Цайчжоу.
[В год] цзя-у[1088] Цайчжоу был сокрушен, владетель Цзинь погиб, бросившись в костер. Тогда Бяньлян долго претерпевал от войск [монголов], в течение года был голод, люди поедали друг друга. Субэтай издал приказ, отпускавший ею [Бяньляна] население на север, для переправы через [Хуанхэ] и поисков пропитания.
[В год] и-вэй[1089], Тай-цзун приказал чжувану{140} Бату[1090] пойти в Западный поход на Бачмана[1091], и еще сказал так: «[Мы] услышали, что Бачман имеет ловкость и отвагу, Субэтай тоже имеет ловкость и отвагу, поэтому сможет победить его». Поэтому приказал [Субэтаю] быть в авангарде и сразиться с Бачманом, а затем еще назначил [его] командовать главной армией. После чего были захвачены жены и дети Бачмана на Каспийском море{141}. Бачман узнал о приходе Субэтая, сильно оробел и сбежал в море.
[В год] синь-чоу[1092], Тай-цзун приказал чжувану Бату и прочим пойти карательным походом на владетеля племени русских[1093] Е-ле-бань[1094]. Ему было нанесено поражение, город Ту-ли-сы-гэ{142} был окружен, но не взят. Бату подал доклад [императору], [чтобы] прислали Субэтая руководить сражением, Субэтай выбрал из хабичи{143} войско и пятьдесят с лишним человек [их] це-лянь[1095], которые усердно работали на него, и в одном сражении захватил Е-ле-бань. [Субэтай] выдвинулся вперед, атаковал Ту-ли-сы-гэ и за три дня овладел им, полностью взял племя тех русских и вернулся. Проходя горы Ха-цза-ли{144}, напали на владетеля племени венгров[1096] — короля{145}. Субэтай был в авангарде, вместе с чжуваном Бату, Орду[1097], Шибаном[1098] и Каданом[1099], которые продвигались по отдельным пяти дорогам. Люди говорили так: «Войско короля исполнено силы, не сможем легко продвигаться». Субэтай выдвинул отличный план — заманить его [короля] войско к реке Хонин. Войска чжувана находились в верхнем течении, [где] мелководье и лошади могут перейти вброд, кроме того посередине имелся мост. В нижнем течении, [где] вода глубокая, Субэтай хотел связать плоты для скрытной, подводной, переправы, выводящей в обхват врага сзади. Не [дождавшись] переправы, чжуван первым перешел вброд реку для сражения. Войско Вату стало бороться за мост, но вместо закрепления [там], из [числа] латников, вместе с его [Вату] подчиненным военачальником Бахадуром[1100], утонул каждый тридцатый. Сразу после переправы чжуван, ввиду множества приближающихся врагов, захотел потребовать возвращения Субэтая, с запозданием рассчитывая на него. Субэтай сказал так: «Ван желает вернуться — [пусть] сам возвращается. Пока я не дойду до города Мача[1101] на реке Дунай[1102] — не вернусь!» и помчался к городу Мача Чжуван также подошел [к городу], затем атаковал, захватил его и вернулся назад. Все ваны соединились и Бату сказал так: «Во время дела на реке Хонин Субэтай опоздал помочь, погиб мой Бахадур». Субэтай ответил так: «Ван хотя знал, что в верхнем течении мелководье, все равно завладел мостом, чтобы переправиться и сразиться, не узнав, что я в нижнем течении [еще] не завершил связывание плотов. А сегодня знай себе говорит — я опоздал, и думает, что именно в этом причина». Тогда Бату тоже уяснил [дело]. Позже, на большом сборище, пили кобылье молоко и виноградное вино. Говоря про события во время похода на короля, сказали так: «Все, что захватили в то время, — это заслуга Субэтая!»
[В год] жэнь-инь[1103] Тай-цзун почил.
[В год] гуй-мао[1104] был великий сбор всех ванов, Вату пожелал не отправляться [туда]. Субэтай сказал так: «Великий ван во всем роду старший, как можно не отправиться?»
[В год] цзя-чэнь[1105] последовал сбор на реке Ечжили.
[В год] бин-у[1106] взошел на престол Дин-цзун[1107]. Сразу после курултая[1108] [Субэтай] вернул семью в верховья реки Туула.
[В год] у-шэнь[1109] [Субэтай] умер, [было ему] лет— 73. [Он] был посмертно пожалован званиями: «Сяо-чжун сюань-ли цзо-мин гун-чэнь»[1110], его превосходительство «итун саньсы»[1111] и «шанчжуго»[1112], посмертно возведен в ранг Хэнаньского вана [Его] посмертное почетное имя — «Чжун-дин»[1113]. Имел сына Урянхатая[1114].
Урянхатай вначале служил Тайцзу. Когда Сянь-цзун[1115] был [в ранге] императорского внука и еще ребенком, поколение Урянхатая было [уже] заслуженными сановниками, допущенными, чтобы защищать и воспитывать его. Поэтому [когда] Сянь-цзун находился в укромной резиденции будущего императора, в полномочиях [Урянхатая] было ведать [его] постоянной охраной.
В год [гуй]-сы[1116] [Урянхатай] руководил войсками, последовавшими за Дин-цзуном в поход на государство чжурчжэней{146}, сокрушил Ваньну[1117] в Ляодуне. [Урянхатай] участвовал со вспомогательным [войском] вместе с чжуваном Бату в походе на все племена кыпчаков, русских, алан{147} и булгар[1118].
[В год] бин-у[1119], [Урянхатай] снова участвовал с Бату в карательном походе на племена поляков[1120] и немцев[1121] и усмирил их.
[В год] цзи-ю[1122] Дин-цзун почил. Бату вместе с членами императорского рода и высшими сановниками держали совет о возведении на престол Сянь-цзуна, дело длилось долго и не решалось. В четвертой луне[1123] был большой cбop[1124] всех ванов, [вдовствующая] императрица Дин-цзуна[1125] спросила о том, кто должен воцариться, все растерялись, смутились и не решались ответить. Урянхатай возразил, сказав так: «Это совещание уже определило раньше! Не можем снова переменить». Бату сказал так: «Урянхатай говорит правильно!» Совещание поэтому определилось [насчет Мэнгу].
[Когда] на будущий год Сянь-цзун взошел на престол и Ши-цзун[1126], как младший брат императора, сосредоточил войска для карательного похода на все государства юго-западных варваров у-мань, бай-мань[1127] и гуй-мань, Урянхатай ведал военными делами. Эти гуй-мань — как раз государство Читугэ.
Осенью [года] гуй-чоу[1128] большая армия вышла с хребта Даньдан и вступила в пределы Юньнани. Главари двух племен мосе[1129] Сохотоинь и Талима вышли навстречу и покорились, поэтому [армия] дошла до реки Цзиньшацзян[1130]. Урянхатай отдельными отрядами войск вошел в Чаханьчжан, заблокировал бай-мань в одном месте, установив частоколы, а другой частью [войска] напал и принудил их капитулировать. Один Атала находился в укреплении[1131] Банькунхэ, которое [с одной стороны] опиралось на горы, а [с другой] — прикрывалось рекой, [он] был в [таком] надежным месте, что невозможно [было его] схватить. [Урянхатай] послал людей наблюдать за ним, сказав [им], чтобы заранее прерывали его пути к источникам [воды]. Урянхатай повел отборные войска, установил камнеметную артиллерию и атаковал его [Атала]. Атала отправил людей дать отпор, а Урянхатай послал своего сына Ачжу[1132] контратаковать их, солдаты за частоколом отступили. Поэтому [Ачжу] вместе со своим младшим братом Ашу оказался в укреплении и захватил его. Продвинувшиеся войска взяли горную заставу Лундаогуань, обеспечив фланги Ши-цзуну, который вошел в столицу государства Дали[1133].
Осенью [года] цзя-инь[1134] Урянхатай, опять разделив войска, взял и присоединил [к владениям монголов] столицу Шань-чань. [Урянхатай], повернув, напал на речное укрепление Хэла-чжан и вырезал его. Хэлачжан как раз блокировало бай-мань. Передовые части войска [монголов], которые [были в] Лобуфу, когда старший главарь Гао-шэн собрал воинов всех племен и стал сопротивляться и воевать, разгромили его у подножия гор Икэлан, а затем продвинулись к у-мань, к их столице — городу Ячи. Город [был] в границах озера Дяньчи[1135], так что три его стороны были окружены водой, и [был] настолько же неудобный, насколько и крепкозащищенный. [Урянхатай] выбрал отборных храбрецов, которые камнеметами ломали его северные ворота, пускали огонь и шли в атаку на [город], но все не [помогало] овладеть [им]. Тогда, под сильный грохот барабанов и гонгов, [храбрецы] выдвигались и делали свое дело, делали и останавливались, в случае, если не удавалось удержаться. Вот так 7 дней они караулили момент их [защитников города] усталости и утомления, а ночами гремели 5 барабанов, [пока Урянхатай не] послал своего сына Ачжу скрытно подвести воинов и рывком вспрыгнуть [на стены], ворваться, учинить смятение и разбить их [защитников]. Потому [юрод] и был сильно разгромлен. Дойдя до болот кунь[1136] схватили главу их государства Дуань[-син-чжи] вместе с его атаманом Махэласи для вручения [императорскому двору]. Что касается остатков народа [кунь], которые прикрылись непроходимыми горами и ущелиями, то [Урянхатаем] было по отдельности приказало бицзянам[1137] Ели, Тобо и Ячжэнь — неожиданно ударить по ним справа, а Хэтайхувэю — ударить по ним слева Примерно за три дня [они] развернулись и прошли внутрь. К тому времени, как окружение было замкнуто Ачжу, который вел 200 лучших конных лучников, прошло, как договаривались, три дня. Когда все четыре стороны [были окружены] — [они] бросились атаковать. Урянхатай ворвался на позиции врага и вел кровопролитный бой, раз за разом атакуя укрепление Сяньчжай, пока не захватил ею. Дойдя до юрода Ганьдэгэ, Урянхатай заболел и передал ведение боевых действий Ачжу. Город [Ганьдэгэ] был взят в кольцо, была установлена камнеметная артиллерия, травой заваливались крепостные рвы. И, как только все войско там сосредоточилось, Ачясу сразу повел войска, которые поотрядно стали сражаться врукопашную наверху городских стен и потому город был сокрушен.
[В год] и-мао[1138] [Урянхатай] напал на Бухуахэинь, Ахэаинь и еще один город. Ачжу первым поднимался на стены и взял эти три города Еще раз напали на горные укрепления [государства] Читугэ, Ачжу пробрался по краю горною хребта и ударил, почему и захватил их. Воспользовавшись победами, [монголы] внезапными нападениями сокрушили город Тацзюнь государства Лу[лу]сы и еще был взят город Хулань. Государство Лулусы сильно испугалось и попросило принять капитуляцию.
Государство Або имело войско в 40 000 [человек] и не сдавалось. Ачжу напал на него, занял его города{148} и побудил [это] государство просить принять [его] капитуляцию. Снова атаковали укрепления [города] Алу в горах, продвинувшись, напали на сам юрод Алу и овладели им. Тогда разыскали и схватили непокорных. Встретившись с войском [государства] Читугэ у юр Хэдатай, преследовали вплоть до самых обрывов [гор] и полностью перебили его. С выступления [в поход] до этого [момента] прошло полных два года, было усмирено 4 округа, 8 областей и 5 городов [государства] Дали, умиротворено 37 племен черных, белых и прочих [варваров] мань. Могущество войска настолько увеличилось, что не было таких, которые бы добровольно не покорялись.
[В год] бин-чэнь[1139] [Урянхатай] отправился в поход на государства бай-мань и Боли. Ачжу взял живьем их сильного полководца, [как] трофей [его] доставили к императорскому двору. Было распоряжение [Урянхатаю] обеспечить соответствующим образом занятые дороги[1140] для соединения с войсками Тегадара[1141]. Поэтому [он] выступил [в поход] на у-мань, быстро достигнув реки Луцзян, сравнял с землей три города тула-мань, отразил тридцатитысячную армию сунскою генерала Чжан Ду-туна, отобрал у него 200 джонок на реке Маху, а убитых и пленных невозможно было пересчитать. Затем были проведены дороги к Цзядину и Чунцину[1142] и [Урянхатай], достигнув Хэчжоу и переправившись через реку Шуцзян[1143], соединился с Тегадаром.
[В юд] дин-сы[1144], ввиду умиротворении Юньнани, [Урянхатай] был послан к императорскому двору преподнести военную добычу, [там он] подал совет следавать порядкам Хань[1145] и сделать из всех [земель] юго-западных варваров округа и уезды, чему и последовал, [император]. Было пожаловано его войскам 5000 лян серебра, 24 000 кусков разноцветных шелков. [Урян-хатай] получил серебряную печать вместе со [званием] даю-аньшуай[1146]. [Урянхатай] вернулся, чтобы привести к покорности [государство] Дали, и потому прошел через горы Люпаньшань[1147] к области Линьтао и занялся управлением с еще большим рвением. Через месяц с лишним опять пошли карательным походом на у-мань.
Осенью, в девятой луне[1148], были отправлены послы в [государство] Цзяочжи[1149] с указом покориться, но [послы] не вернулись. В десятой луне[1150] войска угрожающе придвинулись к [его] границам. Глава этого государства Чан Тхай Тонг, будучи на другой стороне реки[1151], выстроил в огромном множестве слонов, конницу и пеших воинов. Урянхатай, разделив армию на три отряда, переправил [ее] через реку: Чэчэду следовал по нижнему течению реки и переправлялся первым, главнокомандующий был в центре, фума[1152] Хуайду с Ачжу находились сзади. Перед этим [Урянхатай] дал Чэчэду [указания] по стратегии, сказав так: «Твое войско, как только переправится, не должно ввязываться в бой с [противником], он обязательно постарается пойти навстречу мне, фума же вслед за этим поразит его сзади, а ты выждешь удобный момент и отберешь их суда. Когда мань будут разгромлены и будут разбегаться, они не должны у реки найти кораблей, и будут обязательно мной схвачены!» Вскоре полководцы подняли на высокий берег и сразу повели в бой войска, а Чэчэду нарушил приказ — поэтому хотя мань и потерпели сильное поражение, но получили возможность, погрузившись на корабли, спастись и уйти. Урянхатай рассердился и сказал так: «Авангард нарушил мой приказ только переправляться, войска его заслуживают наказания по военным законам!» Чэчэду испугался, выпил яд и умер. Урянхатай вошел в Цзяочжи, для длительной стоянки и приведения в порядок [армии], войска [он] держал в строгости, но справедливо, так что ни волоса ни с кого не упало. По прошествии семи месяцев [Чан] Тхай Тонг попросился стать вассалом, по такому случаю было поставлено войску вино и большое угощение. [Урянхатай] вернул армию в город Сячи.
[В год] у-у[1153] [Урянхатай] повел войска к границам Сун, в ее землях с жарой и ядовитыми испарениями, воины армии [монголов] все заболели, и когда встретились с врагом, едва могли сопротивляться и войско потеряло каждого четвертого человека Ачжу контратаковал [противника], [но] из ею воинов был захвачен каждый двенадцатый человек. И когда его помощь наконец добралась до [Урянхатая], то Ачжу [смог только] тридцатью всадниками, а вспомогательный [отряд] Амату пятидесятью всадниками, ударить и обратить [противника] в бегство. В то время Урянхатай уже заболел и приказал войскам поворачивать обратно. Ачжу, у которого ночью тула-мань украли 50 боевых коней, прибыл с докладом, сказав так: «Моих коней всех до единого угнали разбойники, что прикажешь делать?» Сразу же разделили войска, чтобы искать и разузнавать. Выяснили, что имеется три частокола с загонами для лошадей на самой вершине гор. Ачжу лично повел воинов, [они] вскарабкивались на скалы и выше, разбили эти частоколы, схватили живьем разбойничьего атамана, заполучили там всего около 1700 разбойничьих лошадей и тогда вырезали город Ячи.
Сяньцзун прислал гонцов с высочайшим указом, на будущий год, в первой луне[1154], собрать войска в Чанша. Тогда [Урянхатай] повел четырех ванов с 3000 конных воинов и 10 000 человек [ополчения] из бо[1155] и мань, сокрушил укрепление Хэн-шаньчжай[1156], открыл проход заставы Лаоцан и пошел рейдом во внутренние земли Сун. Суны расположили шестидесятитысячное войско в выжидательной позиции. [Урянхатай] послал Ачжу с четырьмя ванами скрытно [пройти] по неприметным дорогам и рассечь их главные силы. [Ачжу] нанес им сокрушительное поражение, толпы их были полностью перебиты. Воспользовавшись [его] победой, [Урянхатай] атаковал и гнал побежденных, раздавил и вытоптал города Гуйчжоу и Сян-чжоу, вошел в область Цзинцзянфу, а также сокрушил два округа — Чэнь[чжоу] и Юань[чжоу][1157] и напрямую вышел под город Таньчжоу[1158]. Таньчжоу вывел войско в 20 000 [человек], которое отрезало нашим обратную дорогу. Урянхатай послал вперед войска Ачжу и Дана с Улун-Тэмуром[1159], а сам, с войсками четырех ванов, был сзади, [они] зажали [войско Таньчжоу] в клещи и внезапным ударом разгромили его. Войска с момента вторжения во вражеские пределы проделали с боями 1000 ли, ни разу не потерпев поражения. Было 13 больших и малых сражений, убито 400 с лишним тысяч солдат Сун, захвачено его военачальников, больших и малых, — три человека. Этот город [Таньчжоу] опять послал войско атаковать, но его загнали ко рвам с водой у ворот, прижали и утопили [в них] почти всех, так что более не смели делать вылазки. Под стенами города стояли более месяца. В это время Ши-цзун как раз переправился через [Янцзы]цзян и встал у Эчжоу[1160]. [Он] послал Ели-Мэнгу во главе войска в 2000 человек, чтобы как прийти на помощь [Урянхатаю], так и чтобы добавить усердия [в осаде] и разузнать [положение дел]. Вскоре после, [Хубилай] от берегов Эчжоу [пошел] на север, а [Урянхатай], переправившись у Хуанчжоу[1161], соединился с главной армией.
[В год] гэн-шэнь[1162] Ши-цзун взошел на престол. Летом, в четвертой луне[1163], Урянхатай прибыл в столицу. Через 12 лет [он] умер, было [ему] лет — 72. [Его] сын Ачжу имеет свое жизнеописание.
«В 18-м году [правления Чингисхана][1164] [Субэтай] отправился в карательный поход усмирить кыпчаков. [Он] имел кровопролитнейшее[1165] сражение с русскими, со старшим и младшим Мистиславами, и покорил их. [Субэтай] подал доклад трону, чтобы «тысячи» из обоков меркитов, найманов, киреев, канглов и кыпчаков сошлись в единую армию[1166]…
В самом начале, когда Тай-цзу был в походе на Си Ся, он обеспокоился его [Субэтая] долгим нахождением в рядах войска и высочайше повелел вернуться и посетить аудиенцию{149}. Субэтай ответил так: «Господин поощряет недостойного слугу, чью старательность не надо содержать в праздности». Император одобрил [это] и прислушался к его [словам]. Цзиньский полководец Хэда был опять пленен[1167], но пока [ею] еще не предали казни, [он] спросил, где находится Субэтай, и просил разрешить задать тому один вопрос. Субэтай вышел [к нему] и сказал так: «Тебе осталось жить мгновение[1168], чего хочешь от меня узнать?» [Тот] ответил так: «Подданный[1169] тоже отдал все служению своему господину, но Вы отвагой превосходите всех полководцев. Небо породило героя, с которым я нечаянно встретился! Я увидел Вас и могу с легкой душой смежить веки!»
Чаган[1170], первоначальное имя — Идэ, из рода Тан-у-у-ми[1171]. Отец — Цзюйе Целюй, был сановником в Ся[1172]. Его наложница как раз и была беременной Чаганом, [когда он] не соглашался [брать] ее в главные жены и определил к управлению стадами овец в отдаленных местах. Чаган постепенно вырос, его мать поведала [ему] об этом и сказала еще так: «У главной жены есть еще и твой младший брат!» Чаган воинственностью и отвагой превосходил других. В детстве, пася стада овец в поле, [он] втыкал палку в землю, снимал шапку и вешал на конец палки, преклонял колени, кланялся [ей], пел и танцевал. Тай-цзу, выйдя поохотиться, увидал [это] и спросил [причину]. Чаган отвечал так: «Когда нахожусь в одиночестве, то шапка меня старше и [я] почитаю [ее], когда нахожусь вдвоем, то почитаю того, кто старше летами. Сейчас был в одиночестве, потому адресовал [свое] поклонение шапке. Ведь [я] слышал, что в большие сановники выходят те, кто заранее практиковался в церемониале, так вот!» Император подивился ему, и тогда, взяв [Чагана] с собой, вернулся к себе. [Чингисхан] сказал императрице Гуан-сянь[1173] так: «Сегодня, выйдя на охоту, обрел замечательного ребенка, как отрадно позаботиться о нем». [Чингисхан] приказал дать [ему] занятие внутри императорского двора. По достижении возраста, [Чингисхан] даровал [ему] монгольскую фамилию и женил на придворной девушке из рода хунгират. Как-то, устав, [Чаган] снял сапоги, постелил травы и лег спать. Крики совы рядом с ним потревожили его и [он] кинул сапог, метя в нее.
Оказалось, что из сапога выпала белая змея. Когда [он] вернулся, об этом деле стало известно. Император сказал так: «Эта птица является добрым духом, который указывает на тех людей, что замышляют зло против тебя. Следует быть твоим детям и внукам осторожными и не убивать [птиц] ее породы».
[Чаган] следовал за тайными замыслами императора и искусно осуществлял их. Цзиньский полководец Дин Би{150} поддерживал оборону перевала Ехулин крупными силами войск, император послал Чагана разведать ситуацию. [Тот] вернулся и доложил, что его конница достаточно легко продвигается и [там] не слишком опасно. Император барабанами приказал двинуться вперед и затем сокрушил их [цзиньцев] войска. Байлоу был в осаде семь дней и был захвачен, за заслуги [Чаган] был назначен главой тысячи, [что находится] перед императорским шатром. [Он] был вместе с императором в походе на два города в Западном крае — Бухару[1174] и Самарканд[1175]. Владетель мусульманских стран Джелал ад-Дин упорно защищал Темэ-ньгуань{151} и войска не могли пройти. Чаган раньше всех прорвался и открыл путь, обезглавил их [противника] полководца и взял в плен всех оставшихся. [Чаган] также был вместе с [Чингисханом] в нападении на Си Ся и сокрушил там Сучжоу. [Он] повел войска к следующему [городу] — Ганьчжоу, в нем был наместником Цзюйе Целюй, отец Чагана. Чаган выстрелом из лука послал ему записку, в которой приглашал его к себе и выражал стремление увидеться со своим младшим братом, а брату тогда было 13 лет. [Чаган] сказал, чтобы тот поднялся на стену, на высокое место, чтобы его можно было видеть. [Чаган] отправил посланца с императорским приказом, чтобы город сдался утром. Помощник его [отца] Ачжо с еще 36 людьми составил заговор, [они] убили Цзюйе Целюй — и отца, и сына, вместе с ними убили и посланца, совместными силами [они] стали сопротивляться и защищать [город]. [Когда] стены были сокрушены, император хотел всех их закопать живьем, но Чагaн замолвил слово за простой народ, что он не виновен, оставив вину только за [этими] тридцатью шестью людьми. [Затем] продвинулись к Линчжоу[1176], 100 000 людей Ся поспешили ему на выручку, но император лично вступил с ними в бой и нанес им сильное поражение. Следующим окружили Люпань[1177], а владетель Ся крепко оборонял Чжунсин[1178]. Император направил Чагана войти в город и предложить на выбор — несчастье или благополучие[1179]. Народ как раз стал совещаться о сдаче, но случилось так, что император почил[1180]. Полководцы тогда схватили владетеля Ся и убили. К тому же решили вырезать Чжунсин. Чаган изо всех сил увещевал остановить это, прискакал в город и успокоил оставшийся народ.
Как только Тай-цзун[1181] взошел на престол, [Чаган] вместе с ним задумал [поход] на Хэнань. [Он] с севера окружил циншуйские[1182] земли Талан-даба и ему были пожалованы 300 коней, жемчужное одеяние, золотой пояс и седло. Царевич Кучу и [Шиги]-Хутуту пошли карательным походом на Сун, Чагану было приказано быть в разведке. Еще [Чаган] участвовал в карательном походе на юг чжувана Куун-Бухи, в год и-вэй[1183], [они] овладели Цзаояном вместе в войсками Гуан Хуа Вскоре Куун-Бухе приказали явиться и быть при [императоре], а войско целиком передать Чагану.
[В год] дин-ю[1184] [Чаган] с Куун-Бухой снова выдвинулся и овладел Гуанчжоу.
[В год] у-сюй[1185] [Чаган] получил [звание] главнокомандующего[1186] командовал всеми отборными войсками в наступлении и взятии уезда Тяньчжан с округами Чу[чжоу], Шоу[чжоу], Сы[чжоу][1187] и прочими. Когда на престол взошел Дин-цзун[1188], [Чагану] были пожалованы одна соболья шуба и 10 булатных мечей, и было приказано расширить земли в Цзянхуай[1189].
Когда на престол взошел Сянь-цзун[1190], [он] призвал [Нагана] на аудиенцию и многое пожаловал: 5000 лян золота, украшенное жемчугом платье, две штуки золотистого узорчатого шелка, назначил на [должность] главнокомандующего, одновременно управляющего делами шаншушэн, даровал для кормления 3000 с лишним дворов в Бяньлян, Гуйдэ, [в уездах] Хэнани — Ху ай и Мэн, [в уездах] Цао, Пу[1191] и Тайюань[1192] вместе с сенокосными лугами в их окрестностях, кроме того добавил более 14 500 цин[1193] [земли] с 20 с лишком тысячами дворами. Вскоре [его] опять призвали [ко двору] и пожаловали 450 лян золота, золотистый узорчатый шелк, лук со стрелами и прочие вещи.
[В год] и-мао[1194] [Наган] скончался. Был посмертно пожалован званиями: «Туй-чжун кай-цзи и-юнь гун-чэнь»[1195], его превосходительство «итун саньсы» и «шанчжуго», посмертно возведен в ранг вана Хэнани. [Его] посмертное почетное имя — «У-сюань»[1196]. [Имел] десять сыновей, старший из них — Мухули[1197].
Джафар-ходжа[1198], человек из сай-и[1199]. Сай-и — был старейшиной племен в Западном крае, потом по [нему] стали [называть] род. Ходжа — так называют их чиновников. Джафар[1200], с огромным телом и прекрасными усами с бородой, имел квадратные зрачки[1201] и высокий лоб, был отважным молодцом, прекрасно ездил на коне и стрелял. Первоначально [когда он] сделал визит Тай-цзу, бывшему среди войск, [тот] с первого взгляда выделил его. Тогда у Тай-цзу произошел раскол с кэрэитским Ван-ханом. Однажды вечером Ван-хан скрытным и скорым маршем привел войско, не дав подготовиться. Войско было многочисленное и [Чингисхан] был разгромлен, Тай-цзу в спешке отвел войска и бежал, всего было тех, icto оттуда выбрался, только 19 человек. Джафар был вместе с ними. [Когда] дошли до реки Балчжуна, дорожный провиант весь исчерпался, а раздобыть еды очень долго не могли. Случилось так, что на север скакала дикая лошадь, чжуван стрелял из лука в нее и убил. Затем [ее] освежевали и выпотрошили для котла, в который налили воды из реки, при помощи камней развели огонь, сварили и съели ее. Тай-цзу поднял руки, запрокинул голову к небу и поклялся, сказав так: «В случае если я совершу великое дело, то [я] буду со всеми этими людьми вместе — ив сладости, и в горечи. Если нарушу эти слова, то стану похожим на воду [этой] реки!» Среди воинов не было таких, которые бы не расчувствовались и не прослезились. Сразу после истребления Ван-хана обстоятельства дел с племенами Западного края тоже были улажены, и тогда [Чингисхан] отправил Джафара послом в Цзинь. Цзиньцы не исполнили надлежащего ритуала и [Джафар] вернулся. Цзиньцы надеялись отсидеться в добротных крепостях, с запаянными расплавленным железом воротами застав, Джафар сразу по возвращении доложил [про это]. Тай-цзу после этого двинул войска, но заставы отбивались так, что и один из сотни не мог приблизиться. [Чингисхан] призвал Джафара и спросил о плане [действий], [тот] ответил так: «Если идти отсюда на север, то есть в лесу Хэйшулинь нехоженная дорога, всадники смогут пройти по одному, я сам [там] когда-то часто проходил. Если воины будут придерживать коней и идти тихо и осторожно[1202] при выходе [с горы], то к концу вечера можно пройти». Тай-цзу тогда приказал Джафару быть проводником впереди на коне и без лат. К закату солнца вошли в ущелье, а на рассвете все войско было уже на равнинной местности и стремительно мчалось к Нанькоу. Звуки гонгов и барабанов как будто шли со всей Поднебесной. А цзиньцы по-прежнему спали и не ведали! Поднявшись по тревоге в последний момент, [цзиньцы] уже не могли сопротивляться, мечи и стрелы настигали [их], кровью были залиты поля. Как только застава была сокрушена, Средняя столица[1203] весьма задрожала от страха. После этого цзиньские люди[1204] переехали в Бянь[1205]. Тай-цзу осмотрел обстановку окрестностей Средней столицы и обратился к окружавшим его ближним сановникам, сказав так: «В том, что мы дошли досюда, есть огромная заслуга Джафара». И еще сказал Джафару так: «Ты натяни лук, выстрели из него, а где потом упадет стрела — все тебе дарю [там] в собственные земли». Император вернулся на север, оставив Джафара со всеми полководцами охранять Среднюю столицу. [Джафару] была дана [должность] главного{152} даругачи Поднебесной [на территории] к северу от Хуанхэ и к югу от Темэнь. [Ему] были пожалованы на будущую старость 100 дворов вместе с дворцом четырех ванов[1206] в качестве местопребывания.
Джафар много раз сражался, будучи облачен в тяжелый до-спех и фехтуя боевой секирой[1207], [он] врывался в строй [противника] и пробивал его как будто летая. Много раз [он] использовал верблюдов для сражений, чего никто больше не мог делать. Был тогда некий «бхикшу»-монах[1208], настоящий праведник, который относился к людям «дао»-пути и, соответственно, жил среди гор Куньлуня. Тай-цзу услышал про его славу и приказал Джафару отправиться проведать его. Бхикшу сказал Джафару так: «Я распознал гуна[1209] в [Джафаре]». Джафар ответил так: «Я тоже увидел настоящего праведника». На другой день сидели друг напротив друга и [бхикшу] спросил Джафара, сказав так: «Желает ли гун сам лично достичь пределов знатности и благородства? Или желает, чтобы [число его] детей и внуков бурно преумножилось?» Джафар сказал так: «По прошествии 100 лет зачем богатства и знатность? С детьми и внуками [моими] все в порядке, [их] достаточно, чтобы собирать жертвоприношения предкам!» Бхикшу ответил таю «Судьба [твоя] ясна!» И действительно, свершилось как пожелалось, [Джафар] умер в 118 лет. [Он] был посмертно пожалован званиями: «Туй-чжун сюань-ли цзо-мин гун-чэнь»[1210], тайфу и его превосходительства «итун саньсы» и «шанчжуго», посмертно возведен в ранг гуна Лянго. [Его] посмертное почетное имя — «У-дин»[1211]. [Имел] двух сыновей: Али-хана и Минлича.
Исмаил[1212], человек из гузов[1213] Западного края. Вначале был приближенным слугой у гур-хана Западного Ляо. Потом был правителем Касана[1214] и Басыха[1215], которые принадлежали гузской орде[1216]. [Когда] Тай-цзу был в походе на запад, Исмаил командовал начальниками{153} городов Касан и прочими, [он] вышел навстречу и сдался [монголам]. Главный полководец Чжэбэ{154} запросил о нем императора, [тот] приказал Исмаилу быть в авангарде у Чжэбэ. [Исмаил] атаковал найманов, покорил их и обезглавил их господина Кучулук[-хана]. Чжэбэ приказал Исмаилу взять голову Кучулука и обойти с нею все его земли. И тогда в городах Кашгар[1217], Яркенд[1218] и Хотан[1219] все те, кто держали нос по ветру[1220], покорились и присоединились [к монголам]. К этому надо добавить, что [когда] Исмаил последовал [за Чингисханом] в поход на город Нишапур[1221], [то он] уговорил его сдаться. Император лично отправился в поход на Самарканд и с его владетелем Джелал ад-Дином сразился в местности Урунгечи[1222] и разбил его. Преследуя его, внезапно напали на Джелал ад-Дина и прочих у города А-ла-хэй[1223]. Сражались у гор Ту-ма-вэнь[1224] и опять разбили его. Преследуя, дошли до западных укреплений города Хань-янь[1225] и снова нанесли им поражение. Джелал ад-Дин сбежал в море[1226]. Исмаилу достались его драгоценности и богатства, после чего [он] вернулся. Были взяты города Юй-эр-гу и Дэ-хэнь-лян, вслед за тем пал также город Хань-янь. Император направил гонца поторопить Чжэбэ, чтобы он поспешил с карательным походом на кыпчаков.
Было приказано Исмаилу довести указы императора городам Грузии[1227], Ширвана[1228] и прочим, которые все покорились. Дошли до племени гурджиев[1229] и племени алан[1230], ввиду враждебности и сопротивления [их] войск, сразились со всеми, разбили и покорили. Кроме того, склонили к сдаче город Хэй-линь[1231]. Напали на русских в горах Те-эр[1232], покорили их, захватили главу их государства Мстислава{155}. Чжэбэ приказал Исмаилу представить его перед царевичем-наследником Джучи{156} и [потом] его казнили. Продолжая поход на канглов, дошли до города Бо-цзы-ба-ли[1233], сразились с их главой ханом Хотосы. Кроме того, что разбили его войско, продвинулись к кыпчакам и также усмирили их. По возвращении войска Чжэбэ умер. Случилось так, что император самолично отправился в поход на Хэси, Исмаил, держа в руках захваченные драгоценности и многоценный[1234] зонт, приветствовал [Чингисхана] на аудиенции в Алсы-булахе[1235]. Император, оглядев всех сановников, сказал так: «Чжэбэ часто говорил о заслугах Исмаила, и хоть его тело маленькое, зато слава — весьма большая». Закончив [речь], [Чингисхан] одарил его, всеми принесенными драгоценностями, сообразно его [Исмаила] усилиям в победах. Почему и указал [Исмаилу] вместе с Сечавуром[1236] быть битекчи{157}. Немного погодя, Исмаил подал доклад, [о том, что] в прошлом он уговорил воинов, стоявших в городе Ибали, присоединиться [к монголам], и следует дать ему указ сопровождать в свите императора в походе на Хэси. [Чингисхан] согласился с ним и приказал [ему] постоянно быть в ближнем окружении. Когда дошли до Егригайя[1237], то снова покарали и усмирили Шидургу[1238]. Исмаил последовал за Тай-цзу в поход на Вянь[1239], дошли до Хуаймэн[чжоу]. Было приказано [Исмаилу] ведать делами войсковых станов[1240]. Император[1241] йз Байпо переправился через Хуанхэ, соединился с войсками Жуй-цзуна[1242], атаковал цзиньского полководца Хэда[1243] и разбил его. [Потом] вернулись на постой при реке Цзиньляньчуань.
[В год] жэнь-чэнь[1244] [Исмаил] получил назначение быть даругачи{158} Хуаймэнчжоу, носил золотую пайцзу.
[В год] гуй-сы[1245] цзиньский генерал Цян Юань привел войска и окружил Хуай[мэн]чжоу, Исмаил командовал своими людьми вместе с Серкизом[1246], блокировал [цзиньцам] проход к Лахай и прочим [местам], всеми силами сражался и цзиньское войско отступило. Опять послали Пуча Ханьну, [как] цишиле-чжалу[1247] объявить императорский указ цзиньскому верховному командующему войсками Фань Чжэню приказать своим подчиненным, как воинам, так и гражданским, [всего] десятку с лишним тысяч человек, прибыть и покориться.
В шестой луне года цзи-хай[1248] император, ввиду того, что Исмаил, будучи с войском в Западном крае, отдавал все силы и внес большой вклад, приказал старшему сыну [Исмаила] Не-чжи-би-си быть даругачи Хуаймэн[чжоу], другому сыну Ми-ли-цзи-си — быть битекчи, а самому Исмаилу велено быть яргучи{159} и вернуться в Западный край. Главнокомандующий[1249] Чаган и наместник провинции Темудар[1250] прислали доклад [с просьбой] оставить его, император дал согласие на эту просьбу.
[В год] гэн-цзы[1251] [Исмаил] был выдвинут в даругачи Хуаймэн[чжоу] и еще 28 крупных городов Хэнани. Там, где в областях и округах учет велся не согласно эдиктам, [он] приказал провести составление реестра их дворов.
В пятой луне [года] и-мао[1252] [Исмаил] умер.
Аньмухай[1253], монгол из рода баргутов[1254], вместе со [своим] отцом Бохэчу, вдвоем служили Тай-цзу и в боевых походах имели заслуги. Император расспрашивал [его] о способах нападения на крепостные стены, захвата вражеских земель и какое оружие [надо применять] прежде всего, [Аньмухай] отвечал таю «Нападение на крепостные стены проводится прежде всего через [удары] камнями камнеметов, потому что [их] сила велика и действует на дальние расстояния». Император был доволен и тут же приказал [Аньмухаю] сделаться камнеметчиком.
В год цзя-сюй[1255] тайши гован Мухали шел в поход на юг, император дал ему указание, сказав так: «Аньмухай рассказывал, что стратегия использовать камнеметы для нападения на укрепленные города очень хорошая. Ты можешь назначить его на должность и [если] какой-то город нельзя разрушить, то сразу же давай ему золотую пайцзу и посылай в соответствующем направлении в качестве даругачи камнеметчиков». Аньмухай выбрал 500 с лишним человек, которых обучали [камнеметному делу], и впоследствии наводил порядок во всех странах, только лишь опираясь на их силы.
Сразу после того как Тай-цзун вступил на престол, он оставил [Аньмухая] в приближенных сановниках, так что тот занимался обучением воинским искусствам{160}.
В год жэнь-чэнь[1256] [Аньмухай] участвовал в наступлении на [земли] южнее [Хуан]хэ и имел заслуги.
[В год] жэнь-цзы[1257] Сянь-цзун[1258] специально выдал [Аньму-хаю] пайцзу с головой тигра, повысив в главнокомандующие.
В год гуй-чоу[1259] [Аньмухай] участвовал в походе цзунвана{161} Хулагу[1260] на племена, находящиеся западнее [Хуан]хэ — западных варваров ла-ли, тао-ли с гор Доуцзюй и прочих, которые все сдались ему. [Аньмухай] умер, [его] сын Тэмутар[1261] за заслуги в сражениях получил золотую пайцзу и унаследовал управление камнеметчиков{162}.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги