Вожделение

Глава 18

Я попросила такси остановиться недалеко от дома.

Можно было сразу нырнуть в подъезд, но я решила осмотреться. Вдруг и не стоит домой заходить, а чесать сразу, пока не поздно…

Наверное, это было самым правильным решением, но не могла я так просто, не могла.

Не только в вещах было дело. В Лёше в основном. Стоило представить, что он вернется домой тридцатого, а меня нет. За день до Нового года…

При мыслях о муже защемило в сердце. Я когда решалась за него выйти, и не думала, что так привыкну. Мне нужно было просто фамилию поменять и паспорт. Чтобы не слоняться уже по белу свету, когда от разных городов, ставших на одно «лицо» становилось тошно. И теперь эта тошнота снова подкатывала, стоило лишь подумать, что опять — бежать. Но выбора не осталось, рассказать я ему тоже ничего не могла.

Ладно, разберемся.

— Вот тут высадите, — обратилась к водителю, рассчиталась с ним и вышла на улицу.

Руки прятала в карманах куртки, все ещё сжимая баллончик газовый. Казалось, только отпущу на секунду, как он сразу же пригодится. Лицо незнакомца я запомнила уж точно на веки вечные и надеялась, что он не окажется здесь быстрее меня.

Такой вариант я тоже допускала.

Во дворе за время моего отсутствия ничего не изменилось. Все тот же дворник с лопатой, продвинулся вперёд на несколько подъездов. Дети снеговика лепили, машина мимо проехала, кто-то из соседей, номера примелькавшиеся.

С виду — спокойно все абсолютно, а тревожно. Я баллончик ещё сильнее сжала, он не холодный уже, от рук моих согрелся.

Двести метров последних самыми тяжёлыми оказались, прежде чем в подъезд войти, я снова озираться начала.

Дернула ручку, широко распахнула подъездную дверь, ещё с мгновение — другое стояла так, пока глаза не привыкли к полумраку. Шагнула в него с опаской, баллончик наготове, только руку протяни. В таком узком пространстве пользоваться им равно было самоубийству, но других защитных средств я не держала.

Что есть то есть.

Лифт гудел, больше никаких звуков. Я нажала на кнопку вызова, оглядела пролет между первым и вторым, где находились почтовые ящики, пусто. Я отошла на пару ступеней, чтобы в тот момент, когда откроется лифт, оказаться вне поля зрения.

Кабинка замерла на первом этаже, дверцы шумно разошлись в разные стороны. Тишина стояла абсолютная, я затаила дыхание, вглядываясь в прямоугольник света на полу.

Никого.

Я успела скатиться вниз, прежде чем дверцы снова захлопнулись, просунула ногу, а потом спешно нажала на кнопку этажа, выше своего на два, не на один.

Чужая лестничная площадка была незнакомой и не очень приятной, дом не новый и жители уже успели подгадить ремонт. Синие стены в маркерных надписях, в жестяной банке, приделанной к перилам, окурки.

Пахло сигаретами.

Я старалась идти мягко, почти касаясь спиной стен, но пуховик, как назло, шуршал своей синтетической тканью на каждом шагу. Жаль, что я не догадалась сразу ее снять, сейчас уже поздно, только шуму наделаю лишнего.

И сердце билось так громко, и я думала, что меня всенепременно должны услышать из-за него. Один шаг, второй, третий. Миновала один этаж и остановилась, вся обращаясь вслух.

Рука, сжимавшая баллончик, вспотела, во рту пересохло. Я осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, заглядывая вниз через перила лестницы.

Сейчас как увижу, что кто-нибудь смотрит на меня в ответ…

Но там никого не было. Я выдохнула, но радоваться ещё рано.

Вставила ключ в замок, осторожно его поворачивая. Бесшумно все равно не выйдет, но резкое звуки били по нервам, я и заорать готова была в любой момент, ей-богу.

Замок поддался привычно туго, я переступила порог квартиры, не спеша закрываться, одна нога здесь, одна — все ещё в подъезде.

На первый взгляд дома меня никто не поджидал, насколько я могла видеть. От облегчения все силы меня покинули, я на банкетку присела.

Что дальше делать? И дома страшно, и за пределами квартиры тоже. Жаль, я не могу трансгрессировать прямо на вокзал. А ещё лучше — на южный берег, под пальму.

Куртку стянула, повесила ее на крючок, посмотрела на себя в зеркало и замерла. В отражении, за спиной чемодан.

Я его точно здесь не оставляла. И снова липкий страх, от которого волосы на затылке дыбом поднимались.

Все в квартире было так и одновременно не так, как я оставляла. Вещи сдвинуты чуть-чуть, газеты из почтового ящика — видимо, их рассыпали, а потом сложили, пытаясь придать форму аккуратной стопки, но не так, как это делал Леша.

Дверной коврик, даже он слегка сдвинут в сторону, не по плитке на полу.

Я прошла на кухню, в ванную, везде следы того, что здесь были люди, чужие.

Дом окончательно перестал быть надёжной крепостью.

Я посмотрела в глазок, площадка была пустая. Схватила чемодан, куртку, тянуть дальше уже некуда.

Записок никаких оставлять не стала, только ключи бросила вместе с мобильником на тумбочку. Вместе со всеми фотографиями, сообщениями от мужа, вместе со всем, что у нас было за пять лет.

Прости, пожалуйста, мой хороший.

Ты такого не заслужил совсем.

Слез не было, плакать я не умела. Вышла, развернулась, чтобы дверь закрыть на защёлку, поудобнее чемодан перехватила.

И из-за переживаний только в последний момент заметила, как за спиной мелькнуло что-то неясное.

Резкий захват, и на лицо, закрывая рот и нос, опустилась большая ладонь в кожаной перчатке.