Вожделение

Глава 65

А на майские праздники нежданно объявляется Рома. Я его сначала не узнаю: за то время, что он не выходил на связь, парень совсем изменился. Отрастил длинные волосы, челка почти закрывает глаза, и он постоянно отбрасывает ее в сторону характерным движением головы.

Рома ждёт меня во дворе моего дома, на его лице лёгкая нотка презрения, ему не нравится здесь все. Бабушки, сидящие на лавках, белье, что сушится на натянутых меж деревьями верёвках, припаркованные бюджетные автомобили. Я вижу свой двор его глазами и мне становится неловко, точно я виновата в чужой бедности, точно она — что-то постыдное. Да, я пытаюсь всеми силами вырваться из этого места, но не хочу его стесняться, или считать этих людей хуже только потому, что они не живут во дворцах.

— Давно не виделись, — произносит он, я смотрю на него сверху вниз, но на лавку так и не сажусь. Я обижена на Рому.

Он не просто исчез после смерти Сережи, он бросил меня одну; то, что мы называли дружбой, не выдержало испытаний.

— Чего пришел?

Я скрещиваю руки на груди, раздумывая, не повернуться ли к нему спиной и не уйти домой. Но остаюсь.

— Ладно, не злись, — миролюбиво просит он, — это было трудное время. Родители услали меня подальше. Они… ну, понимаешь, они не верят, что все это случайность.

Я киваю, — мы и сами не верим, и я понимаю, почему они решили перестраховаться. Брата Леры никто не видел с тех пор, как погиб Сергей. Официально никто не связывает эти события.

Но мы — знаем.

— Думаешь, сейчас стало безопаснее?

Говорю это и замираю, холодок прокатывается по спине. Мы оглядываемся невольно по сторонам, оба, не сговариваясь, теперь двор выглядит враждебным. В тех кустах можно спрятаться, чтобы следить за нами, я замечаю незнакомый автомобиль возле первого подъезда, а на втором этаже кто-то наблюдает за нами из-за занавесок.

Все вокруг кажется чужеродным, даже если все совсем не так.

— Ничего я не думаю, — немного резче, чем нужно, отвечает Рома, — но я устал прятаться и бояться. Если это Вадим… Я эту суку убью голыми руками, пусть только приблизится.

У меня на этот счёт совсем другие мысли, но я молчу, решая, что не стоит делиться ими с Ромой, обидится.

Троих уже нет. Это не шутки.

— Ладно, я пойду домой, — теперь в общей компании я испытываю неудобства, возможно, слишком отвыкла от Ромы, а может, дело в том, что мы и вправду не были друзьями. Я была удобна для них всех, но в один круг так и не встала.

К черту, скоро закончится университет, и вряд ли мы с Ромой когда-нибудь ещё пересечёмся, в разных кругах вращаемся. Теперь в их общество я не стремлюсь. Слишком много дерьма и грязи.

— Ангелина, — он поднимается и тащится за мной следом, подстраиваясь под мой неторопливый шаг, — поехали на дачу. Посидим как раньше, шашлыки, все дела.

Я смотрю на него в недоумении — как раньше уже не будет, о чем он? Из большой компании нас осталось всего двое.

И я не представляю, как мы с ним проведем это время. Мне кажется, те же мысли приходят и в его голову, он морщится:

— Слушай, ничего не будет, если не захочешь. Я просто….просто хочу отвлечься. Я устал уже бояться, понимаешь?

— Я тоже, — киваю, — ладно, возьму с собой вещи, подожди здесь.

Дача Ромы находится в получасе езды от города, всю дорогу мы почти не разговариваем, только в магазине, покупая мясо, начинаем общаться на отвлеченные темы. Но надолго этого очарования, не хватает, все оно — лишь муляж.

Наконец, когда провизии куплена целая тележка, мы выезжаем из города.

— Давай я сразу мангал подготовлю, пока не стемнело, ты овощи помой, — он передает мне пакет и открытую бутылку пива, чтобы стало веселее.

Я мою овощи на кухне, хоть Рома и называет это место дачей, здесь полноценный загородный дом со всеми удобствами.

Я режу помидоры, с улицы звучит музыка и в какой-то момент то ли пиво даёт о себе знать, то ли просто хорошее настроение: я начинаю пританцовывать и улыбаться. Весна. Пахнет сиренью и черемухой. Сессию я частично сдала досрочно, у меня хорошие оценки.

Сейчас мы будем есть шашлык и пить пиво, а потом, может быть, я пересплю с Ромой. Когда у нас была большая компания, спать хоть с одним из них было чревато, а сейчас ничего не сдерживает. Не знаю, зачем мне это надо, наверное, чтобы снова чувствовать себя живой.

Рома стоит возле мангала, деловито крутит шампуры, улыбается мне из-за плеча. Мне кажется, мы снова думаем об одном, я вижу как меняется его взгляд, задерживающийся на округлостях моего тела.

— Почти готово. Здесь будем есть или в дом пойдем?

— Давай здесь, тепло же.

На улице хорошо, над головой летают снарядами майские жуки, дует теплый ветер.

Мы смеемся даже, такой лёгкости давно не было, и я рада, что согласилась поехать с Ромой. Мы живы. Это главное.

Я ем мясо руками, сок течет по запястью, и Рома притягивает руку, чтобы его слизать. Мы целуемся долго, я и сама не понимаю, как оказываюсь вдруг на его коленях. Мы сидим плотно прижавшись, я чувствую бедрами его эрекцию, а потом… потом телефонный звонок все прерывает.

Ромка матюгается, а я встаю медленно, чтобы он мог ответить. Слышу женский голос, хмурюсь. Рома смотрит виновато.

— Кто это? — спрашиваю, когда он убирает телефон назад, в карман.

— Моя бывшая, Регина. Приедет сейчас, ей надо кое-что забрать.

Ни о какой Регине я не слышала, ревность неприятно колет занозой. И до самого приезда этой Регины мы сидим уже не рядом, друг напротив друга.

— Ты не рассказывал о ней.

— Да мы встречались недолго, — оправдывается он, — она телка с заебами… сирота, родителей нет, ищет, за чей счёт можно было бы устроиться. Я пока у бабки гостил в соседней области, подцепил ее там.

Его слова неприятно ранят, а вдруг про меня он думает так же?

— А сюда чего едет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Забыла у меня кое-какие вещи, — отвечает расплывчато.

Регина приезжает на такси. Я с недовольством отмечаю, что она красива, длинные волосы, загорелая кожа. А ещё — что мы похожи. Даже одежда, у обеих джинсы, футболки только разных цветов, примерно одинаковая комплекция. Я чувствую себя штамповкой, которой легко можно найти замену, а Рома даже не старается искать что-то новое, зачем?

Смотрим с ней друг на друга с неприязнью, я скрещиваю руки на груди, она зеркалит мой жест.

— Привет, Рома. Давай паспорт, — она протягивает ладонь, и Ромка кладет в нее документ, — черт, такси уехало. До города не подкинешь? Я без денег.

— Я выпил, за руль не сяду. На такси дам.

Но как назло, ни один автомобиль не едет в нашу глушь, даже тот таксист, что пять минут назад привез ее, не возвращается. Регина пьет пиво, сидит с нами за столом, и все происходящее напоминает глупый фарс.

— Ты же Ангелина, их подружка? — спрашивает меня, я слышу по голосу, что от пива ее развезло, — Рома много рассказывал про тебя.

— А про тебя нет.

Мне не очень хочется знать, что он там про меня ей наговорил. Сам Рома ушел в дом и вот уже минут двадцать торчит там.

— Он говорил, — кивает она в такт своим словам, не слыша, что я ответила, — что ты как банный лист…

— Слушай, а не шла бы ты отсюда? — злюсь я, — ты тут явно лишняя.

— Приедет такси или Рома меня отвезет, — отрезает она и снова к бутылке прикладывается, — а до тех пор — терпите.

Я поднимаюсь и иду рассерженно в дом, ну куда Рома подевался? Оставил меня со своей бывшей, а я даже не его девушка, чтобы все это выслушивать от пьяной бабы.

— Рома, ты где?

Его не слышно, может, в туалете, может, решил, что не хочет участвовать в словесной пикировке двух девчонок. Иду в спальню, где лежат мои вещи, наклоняюсь над сумкой, чтобы достать джинсовку, и краем глаза вижу движение сбоку. Начинаю выпрямляться:

— Ром…

И тут тяжёлый удар обрушивается мне на голову. Я не успеваю понять кто, за что меня ударил, просто падаю вниз и тут же вырубаюсь.