Вожделение

Глава 69. Максим

— Все не так просто, — Илья Токтаров вытащил из пачки сигарету, покрутил ее в пальцах, понюхал даже, но не закурил. Я не знал его хорошо, догадывался, что он бросает курить. У меня не было никогда вредных привычек, мальчишеское помешательство прошло мимо меня, максимум, что я позволял себе — дорогой алкоголь. До тех пор, пока не узнал об аневризме.

Отказаться от него отказалось легко, это вообще давалось мне просто — отказываться от ненужных вещей, пристрастий, людей.

Мы сидели в кабинете Токтарова, и если сейчас где-то было безопасное место — то именно здесь. Впрочем, вовсе не за мной охотился Вадим. Единственное, зачем я мог быть ему нужен, — чтобы раскрыть местоположение Регины. Поэтому, нехотя, но я согласился на то, чтобы за мной присматривали ребята Ильи. Пока в голове — тик-так-тик-так — набирала силы аневризма, я все еще должен был беречь свое тело. До вылета оставалось три дня, и я надеялся, что к тому времени Регина окончательно очухается и сможет перенести перелет. Там, в Германии, не будет проблем с тем, чтобы пристроить ее в клинику, если понадобится лечение. Основной задачей было закончить все дела здесь.

— Этот ваш Вадим действовал очень ловко. Сделал наводку на нашу базу и попытался зачистить ее чужими руками. У нет самого нет сил и связей, чтобы пройти через нашу охрану, зато он нашел тех, кто сделал это за него. А они — смогли.

Имен Токтаров не называл, оно и понятно. На базе могли скрываться действительно непростые люди, и он отвечал за конфиденциальность. Но ход Вадима я оценил, это было весьма в моем духе, действовать через других.

— Мне кажется он чего-то ждет. Или кого-то, — подытожил Илья и убрал слегка помятую сигарету обратно в коробку.

— Например? — спросил я. Нечто подобное казалось и мне, своей интуиции я привык доверять: это было ничто иное, как уже прожитый и обработанный опыт, никакого божественного явления.

— В той истории все не просто, — снова покачал головой Вадим, — и странные смерти, и поведение родителей убитых пацанов после. У Вадима было с десяток шансов грохнуть Регину, но он тянул время, вопрос — для чего?

— Мне надо поговорить с ней. Кроме нее никто не знает ответ.

Я поднялся, прихватывая пальто со спинки стула, от резких движений привычно затуманился внешний мир. Зрение на одном глазу стало еще хуже, фактически, я видел только одним. Но виду не подал.

Я был уверен, что для Токтарова мое состояние не секрет, он тактично не заводил о ней речи, пока молчал я. Не за то я платил ему денег, чтобы обсуждать собственные проблемы.

— Будь осторожнее, мои люди приглядывают за периметром, но охватить такую большую больницу, не привлекая внимания, непросто.

— Я справлюсь, — сказал сухо и вышел.

Прежде чем сесть за руль, потребовалось немного подождать. Головная боль давно стала моим естественным состоянием, не верилось даже, что вскоре я смогу от нее избавиться.

До больницы я доехал достаточно быстро, попетлял по городу, избавляясь от возможного хвоста. Посылки к Регине доставлял курьер, о состоянии ее здоровья я справлялся у лечащего врача напрямую, и фактически не был здесь с тех пор, как привез ее, в лихорадке, больную и обессиленную.

Сейчас, накинув халат и натянув бахилы, я шел по ее этажу, держа в руках пакет с пирожными. Сладкое не любил, я был к нему равнодушен, но мне хотелось сделать приятное Регине. Удивительная вещь, раньше меня мало заботили чужие эмоции, исключительно — свои.

Мимо меня прошел медбрат, почти задев плечом, я увернулся в последний момент. Другие люди вызывали раздражение, он не стал исключением. Я обернулся вслед ему на миг, а потом застыл.

Обувь.

Тяжелые ботинки, так не вязавшиеся со светлой формой. Медбрат дошел до распахнутых дверей лифта, развернулся, нажимая на кнопку. Мы столкнулись с ним взглядом, и демоны внутри меня сорвались в дикий пляс.

Вадим.

Дверцы закрылись, увозя его за собой вниз, я бросил, ставший вмиг ненужным пакет, и побежал.

Я знал номер палаты, где лежала Регина, но плохо ориентировался, тратя на это драгоценные секунды.

Он не должен был ее убить, звенело в мозгу, но я просто не позволял нервам взять верх над разумом. Нашел нужную палату, дверь в нее была распахнута. Дернул, забегая внутрь, рванул к дальней кровати.

Я ожидал увидеть все, что угодно, бездыханное тело, лужи крови, следы борьбы. Но никак не пустую кровать. Я отдышался, оглядываясь вокруг, дотронулся до постели, она еще хранила тепло ее тела. Рядом валялся катетр, выдернутый из руки, я заметил капли крови, ее крови.

При мысли, что он ей что-то сделал я почувствовал, как в ярости сжимаются руки. Мне хотелось поймать его, ударить, мои демоны, просящие жестокость, орали, чтобы я бросился за ним следом.

Ты еще успеешь, молили они, он не ушел далеко.

Нет. Регина была важнее, нужно было узнать, успела ли она спрятаться, до того как появился Вадим или сбежала уже после. Она не сможет уйти далеко, думал я, у нее пневмония, нет теплой одежды и обуви.

Я вышел обратно в коридор, решая, в какую сторону она могла побежать, находу набирая номер Токтарова.

— Вадим здесь, в больнице, в форме медбрата, — отчеканил ему, замечая выход на лестницу. Рванул туда, свесился через перила. Убрал телефон, вслушиваясь в звуки, где-то внизу хлопнула дверь.

Я побежал следом, перепрыгивая через две ступени, сердце гоняло кровь, я ощущал, как предательски слабо тело.

Ну нет, подумал, ни хрена подобного, это я здесь главный, это я управляю тобой, а не наоборот. Ты будешь слушаться меня и будешь подчиняться мне. И сейчас, мне нужно было бежать, а не сдаваться.

Я спустился на первый этаж, звук, который я слышал раньше, доносился отсюда. Распахнул дверь — там коридор, снует народ, слишком оживленно. Отступил назад, обратно на лестничную площадку.

Нет, не то.

Постоял, прислушиваясь, а потом спустился на пролет ниже, заглядывая под лестницу, ведущую в полуподвальное помещение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее темные, блестящие глаза смотрели на меня испуганно, она сидела, сжавшись в комок. В больничном халате, в носках и тапочках, с растрепанными волосами. Я не видел ее несколько дней, все наше общение сводилось к сообщениями в мессенджерах.

А теперь, она пряталась тут, как загнанный в ловушку дикий зверь. Я никогда не видел ее такой испуганной. И надеялся, что не увижу больше, в твердой уверенности, что сегодня с Вадимом будет покончено. Я не зря платил такие деньги за ее спокойствие.

— Иди сюда, — позвал я, протягиваю руку, — все будет в порядке, Регина.

Она смотрела на мою ладонь, на кончики пальцев, и я видел, как борется она с собой.

— Ты обещал защитить меня, — произнесла надтреснутым голосом, и я чувствовал ее боль, как свою, сильнее своей. А еще — сомнения, я ощущал, как она колеблется, делая выбор.

— Я этим и занят. Иди ко мне.

И тогда она вложила руку в мою, я подтянул ее ближе, прижимая к себе, уткнулся в макушку. Она пахла больницей, в волосах засел запах хлорки и лекарств. Я сжимал ладонями ее узкую спину, а она держалась за меня, как за спасательный плот.

— Он нашел меня, — сказала, будто удивляясь, — нашел, чтобы сказать, что убийца — не он. Не Вадим.

— Кто тогда?

— Сергей… Я думала, он мертв, я так хотела в это верить. Но теперь он придет за мной.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответил я жестко, взял ее за ладонь, — надо выбираться. Идем.