Вокруг пальца

4. На конспиративной квартире

Служба службой, а дружба дружбой. После обеда звоню в местную контрразведку Максиму Исаевичу Тихову, Максу, моему лучшему другу в лагере социализма. Тем более, что вечерней электрички в колхоз, где находится Лапко, нет.

Макс сердится и радуется одновременно.

— Ты что, Джеймс! — шипит он. — Моя смена еще не окончилась. До пяти вечера мы враги, а ты… Где находишься?

Я даю Максу свои координаты, и вскоре он незаметно садится мне на хвост. Я вспоминаю, что тоже нахожусь при исполнении, и начинаю бесцельно бродить по городским улочкам, пытаясь оторваться от слежки. Но Макс следит толково, и я никак не могу от него избавиться.

Ровно в пять мой друг заканчивает свое грязное дело. Мы обнимаемся.

— Постоим в пивной? — предлагаю я.

— Что ты! — пугается Макс. — Там полно наших людей. К тому же все стойки прослушиваются.

И вот я снова на его конспиративной квартирке. Макс ставит на стол бутылку отменного самогона, кладет два огурца, приносит стаканы.

— Неужто прошло много лет, Джеймс? — вздыхает он.

— Представь себе, много, дружище.

— Где же ты побывал за это время, если не секрет?

— Раз десять в Японии, раз восемь в Швейцарии, раз пять во Франции и ФРГ. По два раза — в Греции, Испании. Португалии. Все остальное время не вылезал из вашей нечерноземной зоны…

— Небось скучал по Америке, Джеймс?

— Ничуть, Макс!

— А я когда хожу за кордон, дак от тоски по родине ночами вою. В Вашингтоне вашем едва не пристрелили: думали — койот! Галлюцинирую пейзажами родной области почем зря.

Голос Макса выдает истинное волнение.

— Налить еще? — спрашивает он.

— Черт его знает! — Вообще-то я пью только на службе.

Мы выпиваем за нашу трудную и опасную работу. Макс жалуется мне на свою судьбу и на свое начальство. А я ему на свою и на свое. Нам хорошо друг с другом.

Мы выпиваем за дружбу.

Я осматриваю комнатку. Ничего в ней не изменилось. Те же невыразительные обои, тот же старенький диван, те же потеки на потолке. На столе книжка. «Семнадцать мгновений весны», — читаю я.

— Ты увлекся природоведением?

— Джеймс! — обижается Макс. — Это любимая книга всего советского народа. Когда я иду на опасное дело, всегда беру ее с собой, чтоб не украли.

Я вспоминаю о своей пропаже. Макс слушает, качает головой.

— Может, в милицию позвонить?

Макс снисходительно улыбается, идет к телефону, набирает номер управления и приказывает капитану Андрюхину срочно собрать оперативников.

Через четверть часа наш «Жигуленок» останавливается у леса.

Обочина дороги заполнена толпой крепких парней с горячими сердцами, чистыми руками и холодными, как лед, головами. Макс предлагает капитану построить людей в три ряда и, когда это сделано, встает перед ними.

— Товарищи чекисты, — начинает он. — Сейчас перед вами будет поставлена дьявольски ответственная задача… Слушайте внимательно! Видите этот дремучий лес?.. Вчера в этом большом и непроходимом массиве у одного хорошего человека украли мешок с унитазом и другими личными вещами. Вы должны будете его найти…

— Человека? — спрашивает кто-то из чекистов.

— Унитаз.

— А человек-то нездешний?

— Ясное дело, не наш, — коротко отвечает Макс, поеживаясь от прохладного ветра. — Будете осматривать лес, прочесывая частой цепью. На грибы не отвлекаться… не курить… анекдотов не рассказывать… Обнюхивать каждый кустик, каждую травинку…

Чекисты украдкой мрачнеют.

— Может, не надо обнюхивать? — предлагаю я.

— Надо, Джеймс, надо, — сурово отвечает мой друг.