Волчонок на псарне (СИ)

Глава 15. Талиша. Я — не я

Ощущение было, будто бы кто-то вырывает хребет. Р-раз — и я стою на воде возле качающейся бочки, безучастно смотрю, как мое тело идет ко дну. Дарий ныряет и достает меня.

Хлоп — и я уже в лодке, вся мокрая, с ожогом на лбу и щеке, в рубашке, обгорелой на плечах и спине. Маг, похожий на обритого лиса, отказывается меня спасать, Дарий уговаривает его, а мне все равно. Лысый все-таки соглашается, и мое тело начинает дышать, но я по-прежнему рядом с ним, а не внутри него. Какая я все-таки страшная и тощая! Что колдун нашел во мне красивого?

Пока лысый и его помощник спасают утопленников, Дарий волнуется, ходит по лодке туда-сюда — наверное, его девушку или сестру угнали в рабство. Гребцы у поморников одеты странно: на них панцири, блестящие шлемы, закрывающие лоб, нос и лицо по бокам, и стальные пластины на руках и ногах.

Дарий считает меня отважной, он почти уговорил магов оживить меня, но они сказали, будет сложно. Он красивый, высокий, черноглазый. Уверена, он отлично дерется. Скольжу ближе, чтобы рассмотреть его лицо. Не похож на зарга, и глаза у него не черные, а карие в желтую точку. Он согласен вместо мертвого куска души колдуна заделать во мне брешь частью себя. Зачем? Что он попросит взамен? Или у поморников жизнь спасенного не принадлежит спасителю, и я не стану его рабыней?

Маленький быстрый кораблик причаливает к берегу, Дарий велит спасенной женщине заботиться о моем теле, а сам идет искать любимую, я иду за ним, надеясь, что она жива. Будет очень несправедливо, если она умрет.

Среди спасенных ее нет, среди утопленников тоже, зато есть Лильен, которую колдун бросил. Эша нигде нет, наверное, плавает где-то никому ненужный, или его вообще в корабль засосало. Дарий взволнован, расстроен. Я молю Заступника помочь ему, но напрасно — девушка мертва, ее принес плечистый дядька. Дарий забирает ее у него и куда-то несет, встречает своего беловолосого друга с кудрями, как у женщины. Дарий едва держится на ногах, кудрявый просит его отдохнуть, и Дарий сдается, садится прямо на гальку, засыпает в обнимку со своей утопленницей, я сажусь у его ног, жду.

Гребцов с галеры сгоняют отдельно от других спасенных, окружают, на ноги и руки им надевают кандалы. Хлоп — и я стою возле Коша с обожженным лицом, который безропотно позволяет себя заковать. Коша жалко, остальных — нет. Разве что еще — парня, который мечтал, как вернется к девушке. Пытаюсь коснуться Коша, но рука проходит сквозь него.

Что с ними теперь будет? Их казнят или продадут в рабство?

Поморники кричат, бегают туда-сюда. Подъезжают четыре огромные железные кареты, запряженные тройками лошадей. Белобрысый будит Дария, ведет к карете. Девушку Дарий выпускать отказывается, говорит, что она погибла из-за него — вот уж глупости! — и он не знает, как искупить вину. Опять глупости: какая вина, когда девушка мертва, и ей все равно?

О, вспоминают про мое тело. Если им удастся меня оживить, что со мной будет? Оставят у себя или подлатают и отправят за Хребет? Продадут? Лысый маг и белобрысый под присмотром Дария тащат меня в карету, сами садятся на длинные мягкие лавки, мое тело кладут на пол возле покойницы, вот это они зря! Дарий пытается поднять меня, но снова засыпает.

Лысый, похоже, меня видит, он старается казаться довольным, но на самом деле не рад. Его помощник похож на мышь-долгоносика, когда он говорит, кажется, что его нос и оттопыренные розовые уши шевелятся.

— Не понимаю, зачем Моранг рискнул и повез груз на галеру беззаконников?

Лысый усмехается и отвечает, косясь на меня:

— Потому что думал, ему удастся уйти от нас, и он был прав, если бы не эта девочка, мы бы его не отследили. Он хотел уплыть с магом в Беззаконные земли, и если с грузом его могли забрать, то без груза, скорее всего, попросту выбросили бы за борт, — он почесал переносицу и закончил: — Он прогадал, нельзя доверять беззаконникам, его все равно обобрали бы и выбросили.

Это нас он называет беззаконниками. Что слово значит, непонятно, но точно ничего хорошего.

Заговорил белобрысый, похожий на женщину:

— Моранг простой человек, он не видел мага, как видим его мы, и тем более не мог знать, как он калечит людей, — белобрысый покосился на мое тело.

Лысый вздохнул и закатил глаза:

— И ты туда же! Написано же, беззаконникам нельзя находиться на землях Справедливости. Один беззаконник может расшатать устоявшийся мир, так что от девочки придется избавляться. К тому же она — ведьма, а что за магов рождают Беззаконные земли, все мы видели.

Так, значит! Избавляться…

— По-моему, она заслужила жизнь, к тому же Дарий согласился быть донором.

Йергос поморщился:

— Никто не собирается ее убивать. Подлатаем и отправим восвояси. Знаю, знаю, ты предложишь определить ее… к девочкам. Но ты знаешь, что я с самого начала против этой затеи, да? Причем категорически. Женщинам нельзя быть магами, это нарушит равновесие, и Раян очень рискует, а эта… Ну, ты понял, да?

Белобрысый уставился на лысого с осуждением. Да он готов за меня горло перегрызть старшему товарищу! Почему? Потому что я освободила рабов? Но любой сделал бы так же… Я вспомнила, как гребцы прыгали за борт, когда обрели свободу. Или не все? Эш… Что с ним? Он точно умер, жалко его, хоть он и предатель.

И все-таки белобрысый колдун и Дарий готовы ради меня… не знаю, что, но точно доставить себе трудности. Зарги никогда так не сделали бы: слабый должен умереть. Мягкотелые тоже не стали бы меня спасать: чужак заведомо опасен и должен умереть. Что же движет поморниками? Я силилась понять и не могла, но мне нравилось, что они поступают справедливо во вред себе, и безумно хотелось остаться с ними просто потому, что они хорошие.

— Вы и правда хотите связать Дария и эту? — задергал хоботком мышь-долгоносик, вот же гад зловредный, смерти моей хочет! — И когда же?

— Зачем откладывать, приедем, и все сделаем, — лысый достал из кармана сверток, развернул — там лежали то ли сухофрукты, то ли сушеное мясо — и принялся есть. — Если затягивать, она может умереть. Дарий прав, она заслужила жизнь.

Долгоносик шевельнул ушами и дернул плечом:

— Я в этом не участвую.

— Твое право, — проговорил лысый с набитым ртом и улыбнулся, белобрысый ему одобрительно кивнул. — Как и право Дария связать себя с ней. Думаю, их связь ослабнет, когда она отправится за Хребет.

Получается, теперь моя жизнь будет зависеть от того, как себя чувствует Дарий. Продавать в рабство и неволить они меня не собираются, хотят вернуть домой. Ну до чего же хорошие, добрые люди! Никогда бы не подумала, что поморники такими бывают!

Все обернулось так здорово, что я боялась радоваться, чтоб не спугнуть удачу.