Волей Повелителя Перемен

Глава 7.Негодяи и мятежники

По дороге к лагерю осаждавших Ветровск, мой отряд встретился караваном, двигавшемся под флагом Торговой гильдии. К счастью, караван был замечен Смотрящим, выдвинутым в дозор к дороге на Олваирин еще возле того места, где от нее ответвляется тропа к Красноголовикам. Так что я успел вызвать к себе самое сильное и подвижное подразделение моей армии – сфено. Так что, оставив крылатых девушек прятаться за невысоким холмиком, обратный склон которого, тем не менее, не просматривался с дороги, я вышел к каравану. За моей спиной громоздились мстители. К счастью, даже пострадавшего от яда драука парня удалось удержать по эту стороны Границы Серых пределов, так что он вполне мог добавлять солидности моей персоне. Копейщицы, культисты и феечки прятались за их широкими спинами, хотя два мстителя и не могли защищать их так же эффективно, как и в подземельях.

Караван, как и показал мне Смотрящий, состоял из шикарной повозки главы каравана, трех тяжело груженых телег и цепочки скованных людей, одетых в небогатую крестьянскую одежду. Впрочем, последняя, то есть – одежда, за время пути успела неслабо поистрепаться и сейчас походила скорее на лохмотья. Охраняли караван с десяток верховых, семь из которых сейчас сгрудились возле всадника в богатой одежке, очевидно – владельца каравана, а трое – следовали позади цепочки рабов, периодически подгоняя их щелчками кнутов. Впрочем, надо сказать, что удары эти наносились в воздух над головами ослабевших, а вовсе не по людям. Но вряд ли это было вызвано избытком человеколюбия – скорее, нежеланием портить товар.

Те, что подгоняли рабов сзади, были вооружены этими самыми кнутами, арканами и легкими копьями. Доспехов ни на ком их них не наблюдалось.

В передней части каравана ехали те, кто считал гонять рабов и прочую скотину явно зазорным. Трое лучников внимательно смотрели по сторонам и готовы были стрелять. Еще трое были вооружены саблями и щитами, носили кожаные доспехи, и, похоже, представляли собой личную охрану вождя этого маленького отряда.

Сам же «начальник охраны» ехал на высоком, и, судя по всему, породистом боевом коне, позвякивая кольчугой. Насколько я смог понять, задействовав все возможности Орлиного глаза, сабля у него на боку отнюдь не была ординарным предметом вооружения, выдаваемым низкоранговым воинам при выходи из строения, да и лук в дорогом, расшитом драгоценными камнями саадаке наводил на мысли о своей артефактной природе. В общем, предводитель этого грозного воинства мог бы быть серьезной угрозой… вот только в настоящий момент он пребывал в сильно расслабленном состоянии. И, судя по расфокусированному взгляду, в трубке его в настоящий момент дымился отнюдь не табак.

– Стой! – приказал я, выходя на дорогу.

Н-да… Надо распорядиться, чтобы мне хоть орифламму какую сделали… А то вид у меня сейчас совершенно не представительный.

– Чего тебе надо, оборванец?! – усмехнулся хозяин каравана.

– В домене Азир торговать рабами и дурманным куревом можно только с его хозяином, – озвучил я не так давно введенные правила. Впрочем, если бы они не были введены, хозяин каравана был бы без сомнений контрабандистом, так как в большинстве доменов рабы были однозначно запрещенным товаром.

– И почем «местный хозяин», – при этих словах торговец презрительно скривился, – хочет купить мой товар?

– Три тысячи за все, – озвучил я свою цену, оценив тот факт, что после этого казна останется практически пустой. Но ссориться с Торговой гильдией как-то не хотелось. Так что вариант мирного решения проблемы следовало предложить. А если торговец откажется – будет сам себе злобный буратно.

– С чего бы это я продавал свой товар за такую жалкую цену? – осведомился хозяин каравана. – На юге за этих рабов дадут в разы больше.

– С того, – хмуро посмотрел я на него, – что, если ты не продаешь этих рабов мне, то это означает, что ты – контрабандист. Караван со всеми товарами подлежит конфискации, а тебя лично – ждут не дождутся местные каменоломни.

– Цебек-нойон, – кивнул торговец богатому кочевнику, – пусть твои воины освободят дорогу. Только действуйте осторожнее. За этих разбойников, а особенно – за крылатых девок и настоящую эльфийку, дорого заплатят на базарах Каганата!

Стрелки выхватили луки из саадаков, но натянуть тетивы уже не успели. Феечки в два взмаха крыльев поднялись над головами мстителей, и в головах кочевников зазвучал, накладываясь и интерферируя, Голос Древнего врага, шепот варпа.

– Шайтан-ханум! – закричал Цебек, роняя трубку.

Но больше ничего сделать он не успел: в отличие от драука, защитой от магии Жизни он явно был обделен, и Паралич прошел с первого раза.

Лучники, чья мораль просела ниже уровня паники, кинулись наутек. А вот щитоносцы, напротив, впали в берсерк. И мне повезло, что Иримэ успела накинуть на меня Дубовую кожу, а сам я активировал Нематериальность. Так что удар сабли, пришедшийся в центр груди снял всего около сотни хитов. И, хотя это было почти треть всего запаса моего здоровья, по сравнению с тем, что могло получиться, не будь этих мер предосторожности – случившееся оказалось сущей мелочью. Однако, даже этого хватило, чтобы я рухнул на дорогу с воплем, и перестал воспринимать реальность. Больно было адски. Все-таки перекос в ловкость и нехватка выносливости у меня, так же, как и у воинов-дроу, однозначно присутствует.

Когда я пришел в себя, картина на поле боя изменилась уже радикально. Еретички храбро и умело встретили конную атаку, сунув свои копья прямо в морды коням. Те, естественно, переть на рожон не стали, поднявшись на дыбы. Всадники их могли бы удержаться в седлах: все-таки это были кочевники, для который ездить верхом было столь же естественно, как и ходить. Но шагнувшие вперед мстители своими топорами прервали показательные выступления по джигитовке… вместе с жизнями гордых джигитов. Ранивший же меня, и собиравшийся добить, кочевник получил в грудь сразу четыре Стрелы Хаоса и успокоился. Или упокоился? Второе, пожалуй, ближе к истине.

Так что взлетевшим из-за холма шестерым сфено достались по одному кочевнику каждой. Учитывая три-четыре ранга разницы, шансов у перепуганных и бегущих, куда глаза глядят, воинов Каганата не было никаких.

Торговец, видя поражение, а точнее – разгром своей охраны, тоже попытался бежать. Но думал об этом он слишком долго. Так что расправившаяся со своим противником сфено аккуратно вынула его из седла, и кинула к моим ногам.

– Парни, – кривясь от боли, кивнул я мстителям, – надеюсь, в телегах найдется набор кандалов. Так что этих, – кивнул я на замершего в Параличе кочевника и скулящего торговца, от которого расходился подозрительно-неприятный запах, а на дорогих шароварах расплывалось мокрое пятно, – заковать – и в общую цепь. Думаю, Ствару будет интересно пообщаться с этими контрабандистами. Да, – с еще более кривой ухмылкой взглянул я на торговца, – товар я конфискую. Весь.

После боя настало время для самого вкусного по мнению многих игроков – маро… то есть, сбора трофеев и инвентаризации конфискованного имущества.

Вооружение и обмундирование погонщиков и конных лучников представляло собой мусор, выдаваемый нанимаемым бойцам при выходе из соответствующего здания. Так что даже возможность их продать – не стоило усилий на их транспортировку. Так что с них единственными трофеями были лошади. К счастью, человек, способный за ними ухаживать в Азире уже есть, а строение, пригодное для их содержания – уже возводят. Так что, при помощи феечек и сфено разбежавшихся лошадей удалось собрать в компактный табунок, который и отправится в замок. Обшмонали также и карманы павших. С нищеты много не слупишь, но пять сотен монет на всех – набралось.

Трое ребят со щитами и саблями оказались побогаче: у них на троих нашлось 841 монета. Но вот вооружение… все тот же начальный комплект. Создавалось впечатление, что этот десяток только-только, буквально в начале этой недели, появился из шатров своего племени, и отправился в первое в своей практике задание, в надежде на полученные деньги прикупить что-нибудь получше. Собственно, в эту версию не вписывался только предводитель десятка.

В ножнах, снятых с пленника, уже отошедшего от действия паралича, и дико вращающего глазами (свое возмущение он мог выразить только так, поскольку кляп ему воткнуть в зубы отнюдь не забыли), обнаружилась «Сабля Догшин-нойона»^[26], наносящая дополнительный урон Светом, в придачу к итак увеличенному по сравнению с ординарной саблей физическому урону, а также увеличивающая выносливость и ловкость своего носителя.

Урон Светом заставил меня с интересом рассмотреть саблю. Устойчивость к именно этой стихии, равно как и защищающие от нее амулеты – встречались крайне редко, и в основном – у высшей, разумной нежити. Ситуация такая сложилась в силу того, что и заклинаний, наносящих прямой урон Светом было… не слишком много, мягко говоря. Так что и амулеты с защитой от этой стихии, особенно – учитывая жесткий лимит на ношение артефактов, популярностью у живых не пользовались. Это тебе не Огонь, защита от которых есть у практически всех более-менее опытных героев и почти половины обычных бойцов, сумевших развиться выше десятого уровня. К тому же, в ближайшем будущем мне придется-таки лезть под землю как в собственные подземелья Азира, так и в катокомбы под Акрелатом. И там и там основным противником будет разнообразная нежить, имеющая уязвимость к Свету. Так что сабля была бы удивительно вовремя… Если бы не тот факт, что среди моих бойцов специалиста по работе с мечами просто не было. Копья, булавы, топоры… Но только не мечи.

Я вытащил саблю из ножен и попытался ей взмахнуть… а потом вздохнул, и вернул оружие на место. Даже в те времена, когда я занимался фехтованием, моим основным оружием были прямые обоюдоострые мечи. Изогнутая сабля с односторонней заточкой требовала совсем другой техники. К тому же… тут я потер грудь, болезненно скривившись: хотя регенерация, наложенная Иримэ уже действовала, но до завершения процесса было еще далеко…лезть в первые ряды, как показали последние стычки, мне откровенно противопоказано. У меня и так основным, самым часто используемым, заклинанием является Призыв Смотрящего.

К счастью, довольно скоро мое войско пополнится Всадниками Хаоса, в число навыков которых входит и владение длинными клинками. Вот одному из новичков я эту сабельку и вручу.

Так же в число подарков, но уже Ставру, отправился и Лук Есигей-багатура, по свойствам полностью аналогичный сабле: бонус к ловкости и выносливости, повышенный физический урон и дополнительный урон Светом. Честно говоря, я немного сомневался в том, что данный экземпляр приближался к тем местам, где кочевал легендарный отец Чингис-хана хотя бы на тысячу миль… Но все равно лук был более чем неплохой.

Когда я закончил с разбором трофеев с охранников, передо мной опустилась Юкио, которую я отправлял пересчитать и переписать конфискованных рабов. Их я собирался отправить в Яблоневое с тем, чтобы по мере обзаведения хозяйством и трудовых успехов – поменять их статус на «вольные землепашцы». Однако, судя по довольному личику Юкио, нашлось среди них и кое-что интересное.

– Вот! – ткнула она пальчиком в составленный и записанный бисерным почерком список конфиската.

«Вик Рассеянный. Артефактор», – прочитал я. Конечно, от деревенского умельца было бы глупо ожидать чего-то большего, чем амулеты на плюс одну-две единички к характеристикам и, возможно, пару процентов к защите от наиболее распространенных стихий… Но и это будет весьма неплохо. Учитывая же, что амулеты бойцы будут покупать за собственные деньги – он еще и будет приносить доход. Так что рассеянного артефактора с семьей придется эскортировать в Азир. Пусть там обживается, строит дом, а том, глядишь, и лавку устроит.

Телеги каравана, кроме личной повозки его главы, оказались загружены камнем. Так что, учитывая, что боекомплект на неделю моим онаграм и требуше я уже завез, конфискат отправится в замок Азир.

Озвучив Юкио свои пожелания, я занялся самым вкусным: гра… в смысле, осмотром конфискованной повозки. Я оглянулся на злобно сверкающего глазами бывшего хозяина всего этого добра. Одет он был подчеркнуто просто, если, разумеется, не заострять внимание не цене пошедшей на его одежду ткани. Видимо, купец был достаточно умен, чтобы понимать: путешествовать с караваном, который охраняют кочевники, сверкая драгоценностями, как новогодняя елка – может оказаться далеко не лучшим решением. А значит, в повозке меня могут ждать сюрпризы.

При осмотре повозки мне бросился в глаза туесок с бумагами. Зная, что ценность подобных бумаг может быть больше, чем у повозки, груженой золотом до полной потери подвижности, прежде всего я полез именно в них.

Меня немного позабавила история возникновения того самого каравана рабов, который я, собственно и конфисковал как контрабанду. Оказалось, что один из пограничных баронов Империи Света, некий Дик Макрален, испытывая сильную нужду в деньгах, обвинил одного из могущественных герцогов Империи, властителя Северной Марки, Вольдемара, в том, что его рыцари неправильно и незаконно выиграли Большой Турнир. Якобы, сам герцог как лично, так и через доверенных лиц, снабжал своих рыцарей алхимическими зельями, использование которых на турнире было запрещено. Правда, подтвердить свои слова какими бы то ни было доказательствами, Макрален как-то не удосужился, но очень рассчитывал, что за него вступится хозяин Западной Марки, давно пребывающий в непрекращающейся вражде с герцогом Севера. Однако Дону Давителю, повелителю Запада, в связи с неудачной военной кампанией, в которую он ввязался на юге, набегами викингов с севера и серьезными экономическими проблемами в его владениях, было сильно не до провинциального барона. Так что, когда воины герцога Вольдемара осадили замок Дика Макралена, герцог Дональд ограничился исключительно невнятными выражениями «неодобрения и возмущения» действиями своего северного коллеги, но не двинул даже одного копья из своих многочисленных дружин, чтобы реально помочь подхалиму. И пришлось громкоголосому барону выплачивать виру Вольдемару, герцогу севера. А поскольку денег у Дика, как уже упоминалось, изначально было не так, чтобы много – тому пришлось распродавать земли и подданных. Основным покупателем всего, кроме земель, которыми торговцам запрещено было владеть, оказалась Гильдия Торговцев, которая теперь и занималась перепродажей всего купленного. На одном из внутренних аукционов Гильдии купец Дражан и купил этих рабов, которых надеялся с прибылью перепродать во владениях Каганата. Что интересно, судя по записям купца, купил он рабов за 2875 монет. То есть, согласившись с моей ценой – он мог бы получить некоторую, хотя и мизерную, прибыль. Отказавшись же – потерял все.

Следующая бумага заинтересовала меня несколько больше. Это был так называемый «Гончий лист»: обращение ко всем свободным наемникам и охотникам за головами. В нем Сарес Палач Душ, один из Верховных лордов Ковена Некромантов обещал немалую награду за голову лорда вампиров Аратона. А доставившему помимо головы упомянутого вампира – еще и пинту крови, сцеженную у него перед упокоением, Палач Душ обещал не пожалеть Книги Знаний из своей библиотеки.

Поскольку данный лист пергамента сработал как стартер квеста, я немедленно нажал «Принять задание». Увы…

«Задание провалено» – немедленно известила меня система. Видимо, кровососа кто-то уже грохнул. Жаль. Но хорошо уже то, что никаких штрафных санкций за провал задания предусмотрено не было.

Еще один лист информировал всех желающих о том, что друид Эльдар готов принять на работу в качестве домоправительницы светлую эльфийку. Правда, читая описание «профессиональных требований» я, как бы это сказать помягче, прифигел. Ни Иримэ, ни Реалуэ был невозможно спутать с мальчиком: все требуемые объемы у них были вполне себе на месте. Но вот тех объемов вымени, которые были описаны в «приглашении на работу» нормальные эльфийки, что светлые, что темные, не достигают. То есть, неведомый друид хотел, чтобы постель ему стелила и, скорее всего, согревала Неумирающая. Впрочем, если кого-то из игроков попросили найти сорвавшуюся девчонку, снабдив разве что приблизительным описанием ее аватара – то такой образ действий был также вполне рациональным.

Остальные бумаги оказались долговыми расписками самого Дражана, уже выкупленными и погашенными, а потому – если и представляли собой какой-то интерес, то для того, чтобы этот интерес поиметь, надо будет долго разбираться. Я со вздохом сложил бумаги обратно в тубус и вернулся к осмотру внутренностей повозки. Мое внимание привлек сучок, рассеченные пополам тонкой трещиной. Что-то в нем было… неестественое. И я пригляделся повнимательнее…

Обнаруженный тайник порадовал не только двумя мерами кристаллов и одной – самоцветов, а также 3523 золотыми, но и гораздо более интересными бумагами. Расписки пары пограничных властителей Империи Света, общей суммой на две с половиной тысячи – были несколько полезны, но не более. Вряд ли их удастся использовать для шантажа.

Расписка в получении полутора тысяч золотых от советника Магистрата Ветровска, Анжея Томчика за «груз семян могильника обыкновенного» – была гораздо интереснее. Получи эту бумажку Церковь Света – и добрые жители славного города Ветровская получат возможность полюбоваться небольшим аутодафе. Семена эти издавна используются в шаманских практиках, скажем так, не одобряемых Церковью направлений. Хотя, надо признать, что и в качестве медицинского препарата данная травка тоже используется… Но для этого в пределах Империи нужно разрешение от иерархов довольно-таки высокого уровня. И вряд ли советник магистрата заштатного городка по сути – за пределами Империи таковым озаботился. Так что я отдал приказ моим Смотрящим в Ветровске поискать этого самого Анжея Томчика. Любопытно будет с ним пообщаться.

Прочие бумаги были такого свойства, что без обширных познаний в области местной торговли и денежного оборота, их не то, чтобы использовать, но даже и понять было невозможно. Так что я аккуратно сложил их в найденный на столе тубус «до лучших времен».

Закончив с трофеями я, чтобы не гонять закованных людей туда-сюда без особой на то необходимости, оставил с ними сфено и культистов, а сам во сопровождении остальной части отряда двинулся к осадному лагерю.

Там все было в порядке. Зубцов на гребне стены над северными воротами уже почти не было. В связи с этим онагры уже почти прекратили стрельбу, лишь время от времени посылая небольшие камни в стрелков, рискнувших высунуться из башен на стену ради более прицельной стрельбы. Однако до того момента, как ослаб огонь защитников крепости, расчеты машин потеряли по несколько бойцов. Впрочем, сами расчеты были собраны как раз с учетом неизбежных потерь. Так что выбывших нашлось кому заменить, благо, работа была не требующая высокой квалификации.

Присмотревшись к онагру, я уважительно покивал головой. В отличие от популярной в современных играх версии с ложкой, в действительности не использовавшейся, тут мне построили аутентичный онагр, где камень, предназначенный для выстрела, закладывался в пращу на конце рычага.

Как раз, когда я подходил к лагерю осаждающих, командир расчета одного из онагров выбил стопор, и главный рычаг, гулко ударив в поперечину, отправил в полет сравнительно небольшой камень. Видимо, прицел был взят не совсем верно, поскольку снаряд ударил в камень привратной башни над дверью, ведущей из башни на стену. Башня отчетливо загудела, но, в целом, удар особого вреда толстой каменной кладке не нанес, и снаряд, срикошетив, улетел куда-то вглубь города.

– Бойся! – закричали от требуше.

Я посмотрел на центральный элемент моей батареи. Видимо, стопор уже выбили и там. Противовес, представляющий собой деревянную корзину, куда, собственно, и загрузили меру камней, тяжело пошел вниз, раскручивая рычаг. В нужной точке праща раскрылась, и небольшая глыба, освобожденная от пут, взмыла в небо. Правда – невысоко и ненадолго. Зато закончился ее полет точно в верхней части ворот Ветровска. Полетели щепки. Но толстые доски, из которых, собственно, и были сделаны ворота, пока что держались. Впрочем, это явно ненадолго.

Вот если бы северные ворота были, по примеру южных, прикрыты барбаканом – штурм был бы гораздо труднее. Пришлось бы сначала выбивать ворота барбакана, потом – штурмовать укрепление, разбирать требуше, протаскивать его во внутренний дворик барбакана, наверняка простреливаемый с главной стены… В общем, все равно это было вполне в пределах возможного, но вот времени, сил, и, главное – людей, я потерял бы несравнимо больше.

Пока я предавался размышлениям об особенностях строительства и обороны крепостей, резко хлопнул спрингалд на правом краю батарей, отправляя в полет довольно тяжелый дротик.

– Есть! – выкрикнули одновременно командиры расчетов онагра и спрингалда.

– Прищучили, что ли? – один из парней, вращавших огромные колеса, поднимавшие вверх противовес требуше, высунулся, чтобы посмотреть. – Вроде да…, - он вытер пот со лба и вернулся к работе.

Я вопросительно посмотрел на командира батареи. Кобольд вздохнул, и пояснил общую радость:

– Стрелок тут один в Ветровске объявился, с арбалетом. Высунется из правой башни, пальнет, и обратно прячется. Трех заряжающих у требуше насмерть положил, да двух поранил. И никак его достать не могли. Ни мы, ни лучники… И тогда Онофрим, – кобольд кивнул на командира онагра, – предложил, чтобы как он опять высунется, они над дверью, за которой он прячется, камнем грохнут. Он решит, что мы, как и в прошлый раз, все по нему пальнули, высунется, тут-то его и прихлопнут!

Судя по радости, охватившей всю осадную батарею, стрелок действительно был злокозненный, и нервов попортил немало.

Между тем, работа по перезарядке требуше продолжалась. Толстый просмоленный канат, перекинутый через блок, неторопливо наматывался на ось огромного ворота, вращаемого «заряжающими», поднимая корзину-противовес, и опуская главный рычаг в нижнее положение. Когда эта работа будет закончена и командир расчет лично установит стопор, двое парней из обслуги аккуратно разложат пращу в желбе и загрузят в нее очередной камень. И требуше будет готов к очередному выстрелу.

Впрочем, это займет еще некоторое время. Я же двинулся проследить за отправкой каравана к Азиру. К счастью, в состав расчетов осадных орудий входил один на всех инженер-ремонтник, в оборудование которого входила и походная кузня на предмет изготовления замены сломавшимся железным деталям. Так что снять кандалы труда не составило.

Конечно, когда рабы были раскованы, возник риск того, что они просто попробуют разбежаться… Но я склонен был считать этот риск не слишком высоким. Тем более, что перед отправкой я вышел к ним и произнес речь, в которой кратко охарактеризовал их будущее (разумеется, лучезарное, вплоть до получения свободы и земельного надела в полную собственность), и участь тех, кто рискнет пренебречь моей добротой (тут я не пожалел красок, расписывая обитающих в домене чудовищ). В общем, надеюсь, мне удалось объяснить крестьянам, что, пытаясь удрать от сфено на своих двоих, да еще – с семьями и детьми, они совершат просто несказанную глупость.

Отправив же караван под охраной Аглеи, ее товарок и Пьена с двумя культистами (без Исты, разумеется, не обошлось), сам я двинулся совершать более подробную рекогносцировку. Конечно, Смотрящие и дозорные еретички уже осмотрели весь пояс обороны городка. Но теперь, после получения задания на алтаре Изменяющего пути, мне хотелось приглядеться к некоторым участкам городской стены более пристально.

Разумеется, как и в любом достаточно длинном заборе, в городской стене Ветровска не могло не найтись уязвимых мест. Нашлось оно и тут. Речка Вонючка пересекала городскую стену, и ничего поделать с этим даже гениальный архитектор в сколько-нибудь разумные сроки не мог. Нет, если бы у него было время, то загнать этот ручеек в трубу было реально даже для местного уровня технологии… Но работа это была явно не на несколько дней. Так что ограничились тем, что перегородили речку решеткой, убранной глубоко в толщу стены. Вот только не был учтен один довольно забавный момент. На холодном железе, да еще в проточной воде – очень плохо держаться чары. Так что в более солидных городах на подобные решетки употребляют темную бронзу: сплав, подвергающийся зачарованию еще на этапе плавки. Здесь же то ли пожадничали, то ли не успели привезти подходящую решетку. В общем, чары, защищающие от проникновения бестелесных и невоплощенных на решетке распались почти сразу. И мои Смотрящие шныряли в город и обратно, не беспокоя городскую стражу, именно по этому пути.

К сожалению, в отличие от Смотрящих, для которых это было базовым свойством, мне дар Изменяющего пути невидимости не обеспечивал. Так что пришлось ждать темноты. Правда, пассивно ждать было бы скучно, и дало бы гарнизону возможность неуместного отдыха и расслабления. Так что войска в лагерях стали демонстративно сколачивать штурмовые лестницы. Общепринятые выражения на командно-руководящем языке временами даже заглушали стук топоров и молотков… Но это никак не уменьшало жгучего любопытства бойцов городского гарнизона.

А когда стемнело, я снял в палатке все артефакты, которые было бы жалко потерять, и, завернувшись в пивафи, двинулся к месту пересечения Вонючкой городской стены. Из оружия у меня был только Рассекающий реальность. А над городом тихо парили темные тени, временами закрывающие звезды. Это сфено присматривали за тем, чтобы меня, такого маленького и слабого, никто не обидел.

Отметки, оставленные Смотрящими на карте, позволили мне не заплутать в лабиринте узких и извилистых городских улиц. Не сказать, чтобы это было сделано преднамеренно, «для облегчения обороны». Скорее подобная планировка стала следствием отсутствия какого бы то ни было планирования и полностью бессистемной застройки. Но Смотрящие нарисовали мне довольно-таки подробную схему, так что выйти к нужному дому, пусть даже временами укрываясь от патрулей, труда не составило.

Нужный мне дом, двухэтажный, с фасадом в три окна шириной, был зажат между двумя другими. Сама же улица, на которую этот фасад выходил, живо напомнила мне улочку во Львове, где трамваи обоих направлений шли по одним и тем же рельсам, потому как проложить вторую нитку было уже негде.

Стучаться в парадный вход посреди ночи – означало привлечь к своему визиту излишнее внимание. Так что сделал небольшой крюк, и вышел к тому же дому, но с другой стороны, и постучался в дверь черного хода.

– Пшел вон! – раздался старческий голос из-за двери. – Хозяин не подает.

– Если твой хозяин не хочет, чтобы одну расписку нашли утром прибитой к дверям храма – он меня примет, – отозвался я.

– Проходите, – донесся оттуда уже совершенно другой голос, без следов старческого дребезжания, низкий, уверенный, внушающий доверие. Красивый голос, в общем.

Дверь скрипнула, открываясь, и я вошел в освещаемый двумя свечами коридор.

– Что нужно от меня Гильдии? – спросил высокий темноволосый мужчина в не то, чтобы богатой, но вполне приличной одежде, жестом отсылая престарелого слугу.

– Не Гильдии, – покачал я головой. Идея сыграть посланника Гильдии у меня была, но я от нее отказался. Слишком мало я знаю о взаимоотношениях советника магистрата Анжея Томчика и Торговой Гильдии, чтобы не проколоться. А значит – не стоило и начинать. – Меня направил сюда хозяин домена, конфисковавший вашу расписку у купца Дражана, вместе с грузом контрабанды.

– Вот как? – покачал головой советник магистрата. – Говорил же я этому… умнику Дражану, что не собираюсь артачиться. Тем более, что и требования у Гильдии были вполне умеренные. Уж кто-то, а их начальство знает, что не стоит резать курицу, несущую золотые яйца!

– Возможно, – криво усмехнулся я, – в этот раз они хотели потребовать чего-то, что вы не захотели бы выполнить.

– Возможно, – кивнул он и замолчал.

Мы прошли в столовую, где Анжей предложил мне кресло у незажженного камина, а сам уселся напротив.

– Итак? – советник внимательно посмотрел на меня.

– Сначала, расскажите, зачем вам нужны были семена могильника? Не самый широко распространенный дурман…

– Зачем вам это? – насупился Анжей.

– Предложения сюзерена этих земель включают, кроме всего прочего, и возможность выжить в грядущих событиях, – воткнул я в него немигающий взгляд. – И хотелось бы узнать, возможно ли предложить это вам.

– Хорошо, – кивнул советник. – Я расскажу… Эти земли уже довольно давно отрезаны от Империи Света. Так что основным источником доходов для нас является торговля с лесами эльфов на севере и кочевниками за Рекой, – он голосом подчеркнул большую букву. – Вот из-за этого все и началось… Я отправился туда, за Реку в составе городской делегации. Нас защищали воины милорда Арениуса, но договариваться с кочевниками мы должны были сами. И там я встретил мою Жаргал… Она танцевала у огня, приветствуя гостей… – пока что заклинание, наложенное Ставром, молчало. То есть, радушный хозяин говорил правду… или то, что считал таковой. – Переговоры были долгими и нелегкими… И по ходу их я сумел решить и свои дела… Ее отец долго не соглашался, но я сумел-таки уломать его выдать за меня свою дочь… – Советник тяжело вздохнул, и уставился туда, где мог бы гореть огонь. – Не знаю… Правильно ли я тогда поступил? Не выйди Жар за меня – может быть, и до сих пор оставалась бы жива… Она сумела родить мне сына, и умерла, услышав его первый крик.

Все тот же престарелый слуга принес нам поднос с двумя бокалами вина. Анжей не глядя взял один из них и выпил практически одним глотком. Я тоже пригубил напиток из своего бокала. Не то, чтобы я боялся отравления… Но вот мозги стоило бы держать ясными.

– Я растил Томека, единственную оставшуюся у меня память о моем счастье^[27]… Но новая напасть подстерегла меня. Оказалось, что род моей любимой – пересекался с известными шаманскими династиями. И кровь предков властно заговорила в Томеке. Мальчик видел тварей Нижнего мира… он буквально сходил с ума. Я пригласил отца моей Жаргал, и он сказал, что Томеку достался сильный дар шамана, и что ему нужна инициация. Но походить она должна в родном доме и все необходимое должен собрать его отец. Не знаю, серьезен был старый пень, или решил поиздеваться над тем, кого считал виновным в смерти дочери… Но я собрал все, что было необходимо…

– Одним из необходимых компонентов были семена могильника, – вздохнул я. Заклинание не отметило лжи, и, значит, приходилось считать рассказанное правдой… или тем, что сам рассказчик считает таковой.

– Да, – тяжело кивнул Анжей. – И я их сумел достать только через Гильдию. Но, ради Томека…

– Хорошо, – кивнул я. – Ваши мотивы мне понятны. Но задумайтесь еще вот о чем… Когда Ветровск падет, – я сделал паузу, и внимательно посмотрел на собеседника. Но он промолчал. Видимо, тоже понимал, что падение Ветровска – это уже «когда», а никак не «если». -…хозяин этих земель не будет принудительно вводить новую веру. И город еще долго будет оплотом Света. Так что юному шаману будет тут… неуютно.

– Я понимаю, – вздохнул Анжей. – И что наш сюзерен может предложить Томеку?

Я улыбнулся словам о «нашем сюзерене».

– Замок Азир предлагает вам свое гостеприимство. Тамошнему гражданскому коменданту нужен знающий советник, а юный шаман может расширить свое магическое образование.

– Что я должен для этого сделать? – встрепенулся Анжей. – Боюсь, что сдать город – не в моих силах. Я – всего лишь советник магистрата, и войска мне не подчиняются.

– Для начала – расскажите именно об этом. Кому подчиняются войска? Какие настроения в городе? Кто сейчас заправляет в храме?

После довольно длительного обсуждения сложившейся обстановки и уяснения «кто есть кто» в Ветровске, мы решили, что имеет смысл передать мои предложения командиру гарнизона, Чеславу Юзвяку. Он и так был на ножах с магистратом, по поводу того, что половина гарнизона, теоретически находилась под его командованием, а практически состояла из отрядов, нанятых тем или иным членом магистрата. «У себя на огороде Томек равен воеводе» – старый принцип, погубивший уже не один город и не одно государство. Вот и теперь, вместо того, чтобы стянуть все силы в кулак и готовиться к неизбежной осаде – магистрат приказал начать рейдовые вылазки, в которых половина гарнизона и полегла. И оставшейся части теперь просто не хватало, чтобы заткнуть все дыры и уязвимые места в обороне, особенно – учитывая практически пробитые северные ворота, и то, что, начиная от Восточной и до Западной башни, стена была построена еще при лорде-маге Арениусе, и являлась скорее статусным строением, долженствующим обеспечить Ветровску положение города, а не оборонительным сооружением. В отсутствие рва и при недостаточной высоте самой стены преодолеть ее можно было при помощи самых обычных штурмовых лестниц. То есть, атакующий вполне мог растащить силы гарнизона, устраивая демонстрационные атаки практически в любой точке северной стены, а потом, видя, что в одном из мест силы обороняющихся недостаточны – быстро нарастить ударную силу, взять участок стены и обеспечить себе доступ в город. На силы городского ополчения командующий гарнизона не рассчитывал. Бросать торговцев и ремесленников на топоры мстителей и копья еретиков было бы бессмысленным убийством. Так что представлялось вполне возможным достижение договоренности с ним в обмен на обещание беспрепятственного прохода из города и сохранение знамен и оружия, против чего я никоим образом не возражал.

Разговор же с магистратами был признан заранее бесперспективным. Чувство собственной важности полностью затмило в их глазах реальность. Даже после разгрома «хитрого тактического рейда», призванного разбить войска нового владельца домена, когда погиб последний из прелатов Храма (сейчас там остались только два послушника, владеющих самыми примитивными заклинаниями, направленными в основном против нежити, которых в рейд не взяли за их полной бесполезностью), никто из магистратов не дал себе труда посчитать оставшиеся силы. Да что там «посчитать». Никто из магистрата так и не дошел до северных ворот, которые сейчас подверглись атаке. Когда же командир гарнизона доложил магистрату, что мстители нового владетеля домена примерно равны латникам прежнего, и что культисты – это, по сути, те же послушники, его обозвали паникером и пораженцем.

– Империя не оставит нас на волю злого колдуна!

– Эльфы поставят нам самое лучшее оружие, с которым мы погоним проклятого феодала до самых стен его черного замка! Настоящие эльфийские луки со всепоражающими стрелами, которым даже черный дракон на один удар! Я слышал, что в Лесах уже формируют караван с оружием и корпус добровольцев!

– Весьмирснами!

Все это Анжей лично слышал на том самом заседании. Некоторые магистраты уже начали делить места в почетной ложе на параде в честь победы, который планировалось провести не иначе, как на развалинах столицы нового хозяина домена. Чеслав, по словам Анжея, только чудом не схлопотал удар – таким красным от злости было его лицо.

Этот юмористический рассказ в жанре фэнтези занял у нас почти все время, которое понадобилось нам для того, чтобы дойти до темных зданий на границе «приличного» и «промышленного» районов. Судя по серьезной ограде и обширному плацу, размеченному хорошо заметной даже в темноте белой краской, это и были казармы гарнизона.

Свет горел только в окнах небольшого домика слева от основного массива казарм. Видимо там, без сна и отдыха заседал штаб обороны, надеясь найти выход из положения, в которое город загнал магистрат.

– Стой! Кто идет? – остановил нас часовой при входе на территорию. Судя по его бравому виду, гарнизон его командующий держит в ежовых рукавицах… По крайней мере – ту его часть, которая не составлена из личных отрядов членов магистрата.

– Советник магистрата Анжей Томчик. К командующему, – отозвался мой спутник.

– С какой целью? – подозрительно поинтересовался бдительный часовой. Видимо, рекомендация «советник магистрата» не внушала ему доверия. По понятным причинам.

– Привел шпиона, который располагает информацией о силах и планах осаждающих, – твердо ответил Анжей.

Часовой постучал в дверь, откуда высунулся заспанный и недовольный начальник караула. После короткого разговора начальник удалился куда-то вглубь штаба. Надеюсь, все-таки цепочка посредников до командующего гарнизоном будет несколько короче и менее извилиста, чем от короля до его прославленного бутерброда^[28].

Несмотря на то, что надежда – это лживый дар коварного бога, данная оправдалась довольно быстро. Начальник караула отсутствовал не более нескольких минут, а потом – высунулся снова и пригласил нас внутрь.

– Здравствуй, старый друг, – приветствовал Анжея высокий седой боец, даже посреди собственного штаба не снимавший пусть и легких, кожаных, но все-таки доспехов. – Надеюсь, ты пришел в такое время не для того, чтобы убеждать меня в исполнимости планов нашего славного магистрата по прорыву осады, уничтожению осадной техники и проводке каравана эльфов, который вряд ли вообще существует.

– Увы, – покачал головой Анжей. – Боюсь, принесенные мной вести далеки от всякого оптимизма. Кай, – как мы и договаривались, обратился он ко мне, – расскажи командующему об осаждающих нас силах.

– В настоящее время властитель домена располагает следующими силами: 140 отступников, – Чеслав вздохнул, а некоторые из его офицеров скептически скривились. А зря. Конечно, в бой крестьян отправлять не стоит… но вот именно в осаде они нужны. Строительство лагеря, сборка штурмовых лестниц… В общем – есть много дел, которые крестьяне сделают лучше, чем воины. – 24 еретика, примерно поровну щитоносцы, копейщицы и лучницы, – пара самых молодых, и, как следствие – самых замотанных офицеров заулыбались. Названные силы были существенно меньше гарнизона города, а если еще ополчение поддержит… – …четырнадцать мстителей, – продолжил я, заставив присутствующих резко поскучнеть. Собранные в единый ударный кулак мстители могли бы и сами одолеть весь гарнизон… Правда, полегли бы почти все. – Полтора десятка культистов… – я не ошибся и не соврал. Я округлил. К тому же, пастыри Азира и Красноголовиков не будут участвовать в бою. Но все равно магическая поддержка ударного клина мстителей давала им уже более чем серьезное преимущество. – Восемь феечек, – теней я решил не упоминать. Будут сюрпризом, если вдруг что. А сверху, со стены, на глаз отличить Тень от еретика-лучника не так просто, как может показаться.

– Что?! – выкрикнул пожилой мужчина с характерным прищуром лучника. – Ты уверен?! Феечки – это же…

– Обитатели эльфийских лесов, – усмехнулся я. – Существа добрые, светлые до некоторой наивности. Насколько я знаю, предводитель осаждающих спас их дом от зомби и чудовища, и часть их отправилась с ним на поиски приключений.

– Пся крев, – выругался Чеслав.

Неудивительно. Летающие феечки могли забросить веревки на стену в любом неохраняемом участке, и помочь атакующим закрепиться на стене. Так что теперь ему придется и так невеликие силы растрепывать еще сильнее, чуть ли не в одиночные патрули… Которые, опять-таки, если мы не договоримся, станут легкой добычей. Феечек я, разумеется, отправлять на стены не стану… А вот сфено – с удовольствием поохотятся.

– И пять железных големов, – закончил я. Раскрывать все карты я, разумеется, не собирался.

– … - пожилой лучник высказался весьма витиевато.

В качестве первой волны штурмующих пробитые ворота – железные големы оказались бы крайне опасны. По сути, их можно будет либо встречать в ближнем бою, либо – пытаться что-то уронить на них с гребня стены… Что, при условии практически уничтоженных зубцов и открытой со стороны штурмующих боевой галерее было извращенным способом самоубийства.

– Так… – вздохнул Чеслав. – Я все-таки надеялся, что относительно големов наблюдатели на башнях все-таки ошиблись… Это все меняет. Что делать будем? – обратился он к своему штабу.

По традиции, первыми высказывались младшие. Их мнения широким разнообразием не отличались. «Встать стеной, погибнуть до последнего человека, но не допустить…»

– А ты, Тадеуш, что думаешь? – спросил Чеслав у лучника.

– Уходить надо, – вздохнул тот. – Раньше я думал, что на север, к эльфам. Но если с колдуном – феечки… а по слухам – еще и эльфийка… Мы можем столкнуться с неласковым приемом. Так что – на запад. Домой. В Империю. Город мы не удержим. А если просто уйдем – может колдун и не будет отдавать его «на три дня на поток и разграбление» по обычаю, – последней фразой он заткнул начавших было возмущаться молодых.

Я шагнул вперед.

– Чего тебе? – хмуро спросил Чеслав.

– Я знаком с одним из героев осаждающих…

– Еще и герои, – перебил меня командующий гарнизоном. – Продолжай, – кивнул он мне, вияд, что я остановился.

– Так вот, – начал я с начала. – Я неплохо знаком со скальдом Эгилем, недавно присоединившимся к осаждающей город армии. И даже немного знаю их предводителя, – тут я почти не солгал. «Познай самого себя» – задача важная, но трудно выполнимая. Мало кто может похвастаться существенными достижениями в этой области. – Думаю, я смогу передать командованию осаждающих ваши предложения. Чего вы хотите?

– Покинуть город с развернутыми знаменами, под гром барабанов, сохранив при себе оружие. Вывести семьи. Взять с собой продовольствия достаточно для перехода до ближайшего города, – саркастически перечислил Чеслав то, что он, видимо, считал совершенно нереальными требованиями.

– Горны, барабаны и развернутые знамена – обеспечиваете сами, – ответил я. – У осаждающих как как-то знаменосцев, горнистов и барабанщиков не видел.

Как я уже упоминал, опасность от усиления Империи столь грозным отрядом рассматривалась мной как минимальная, приближенная к никакой. А будучи обремененным выведенными из города семьями – они вряд ли решаться на какую-нибудь глупость вроде попытки разграбить золотой рудник.

Чеслав вопросительно поднял бровь, посмотрев на меня. Я перевернул Кольцо лорда, которое до сих пор держал печатью внутрь, и дал его увидеть командующему гарнизона. Тот удивился, но молча кивнул. Кроме самого командующего нашу небольшую пантомиму заметил и лучник Тадеуш. А вот молодые и идеалистично настроенные младшие командиры, похоже, были слишком расстроены, чтобы обращать внимание на что бы то ни было.

Дальнейшее много времени не заняло. Обговорив последние детали (до границы домена идут, не сворачивая с дороги, с эльфами – договариваются сами), мы попрощались. Выйдя из помещения штаба, я отошел в тень и отдал приказ сфено. Не думаю, чтобы оставшиеся внутри увидели что-то большее, чем быстрое мелькание теней…

«Задание „Подготовка к штурму“ выполнено», – известила меня система.

Утро застало одного из сыновей магистрата Ветровска за его любимым занятием – продолжением вечерней пьянки. Ведь совершенно очевидно, что в ближайшее время доблестные воины городского гарнизона разобьют и разгонят всякую шваль, собранную самозваным «новым властителем домена», так почему бы не начать праздновать прямо сейчас?

Правда, гулянье получилось весьма и весьма умеренным, так как в прошлый раз отец, заставший «лежбище пьяных котиков», и бывший этим крайне недоволен, закрыл для сына доступ к винным погребам и урезал карманные расходы. Да и осада отнюдь не способствовала дешевизне предметов роскоши. Так что утром о проведенной ночи напоминало не сокрушающее похмелье, а всего-навсего легкая, и в чем-то даже приятная неустойчивость на ногах.

К тому же, и численный состав гуляющих оказался несколько меньше привычного. Злобный Чеслав, с какой-то радости назначенный командиром гарнизона еще в те времена, когда доменом правил лорд-маг Арениус («Проклятое порождение Хаоса, и как его только Имперская инквизиция не замела… ах да, он же с инквизитором Анэмаром, еще одним еретиком, успешно прикидывающимся служителем Церкви Света был дружен… но об этом т-с-с… Даже думать опасно… все еще. Пусть инквизитор и исчез перед самым началом осады, но кто знает…»), потребовал сбора ополчения, куда попали все, способные держать оружие… кто не смог откупиться, или кого не прикрыли влиятельные знакомые. Так что с Лесем гуляли только те, кто был в «постоянном составе компании Марабу», то есть его ближайшие друзья Дан и Юлиуш. Ну и девчонки. Как же без них? Хотя сам Лесь и собирался в ближайшем будущем расстаться со статусом холостяка, но это ни разу не значило, что он как-то будет ограничивать себя в общении с прочими девицами, веселыми и сговорчивыми.

Лесь и жениться-то собирался не столько для того, чтобы затащить в свою постель ту рыженькую… как там ее зовут… «А, и фиг бы с ней, потом вспомню…», а для того, чтобы ее точно не получил Грав. Этот выскочка, нищета беспризорная, обучение которого алхимии и магии оплачивал еретик Арениус, не имел даже нормального имени, а только кличку, данную ему самим ересиархом, и которой он даже имел наглость гордится! Не говоря уже о том, что попытка увести у него, Леся, девчонку, которую Лесь захотел видеть своей – это вообще наглость неописуемая! Промолчал бы – глядишь, и заполучил бы свою рыжулю, когда она надоест сыну члена магистрата, самого влиятельного человека в городе! А теперь – хрен ему! Лучше Лесь этой девкой с друзьями поделится. Потом. Когда сам наиграется вволю.

Лесь оглянулся. В комнате, кроме разделившей с ним постель блондинки, находился только Дан, прозванный Моро за темную, с синеватым даже отливом, шевелюру^[29], и Кобель. Происхождение последнего прозвища легко было понять, исходя из того факта, что даже во сне Дан тискал сразу двух девчонок. Глядя на попку одной из них, Лесь подумывал уже о том, чтобы вытащить эту брюнетку из объятий Дана и продолжить веселье, благо, в таких вещах Кобель никогда не жадничал, а то, что придется в ответ поделиться с ним блондинкой… ну, так будет честно и правильно… В конце концов, он, Лесь, благородный друг, а не всякая голытьба подзаборная, которой жалко девкой поделиться… Лесь уже собирался приступить к исполнению своего плана, когда оный план постигла судьба многих и многих других замыслов. В комнату ворвался их третий друг.

Когда-то, еще только в начале обучения, Юлиуш попал под выброс Хаоса. С тех пор на его лицо мало кто мог взглянуть без содрогания, таким холодом обдавал взгляд разноцветных глаз… и так ужасен был шрам, располосовавший ему левую щеку и который так и не смогли свести лучшие медики лорда-мага, оказывавшие помощь пострадавшим от очередного его эксперимента.

Дан с Лесем тогда взяли под опеку отверженного изуродованного подростка… и ни разу не пожалели о том, что когда-то решили пощекотать себе нервы общением с Отмеченным Хаосом. Холодный разум Юлиуша не раз помогал троице лучших друзей находить выходы из ситуаций, в которые их заводили беспечность самого Леся или же авантюризм Дана. Кстати, идею затащить рыжую под венец, используя связи и богатства отца Леся – предложил Юлиуш. После того случая парень отнюдь не воспылал благодарностью к магам Арениуса, спасшим ему жизнь, но возненавидел Хаос и все, что с ним хоть как-нибудь связано. В частности, почти половину травли, которой Марабу развлекались в отношении бывшего протеже погибшего лорда-мага, обеспечивал именно Юлиуш, перенесший на него часть своей бескомпромиссной ненависти.

И вот теперь Юлиуш, куда-то умотавший с самого утра, ворвался к своим друзьям.

– Парни, вставайте! – крикнул он, не обращая особого внимания на открывшиеся ему прелести девчонок, помогавших его друзьям скоротать ночь.

Некоторые, замечая подобное отношение к девчонкам, и дружбу с двумя парнями приписывал Юлиушу некие… противоестественные наклонности. Но Лесь точно знал, что это не так. Просто после неафишируемых визитов друга в городской бордель, девки, обслуживавшие его, вынуждены были тратить изрядную часть немалого вознаграждения, на лечение. Мало кто из них могли искренне обнимать и ласкать изуродованного парня… а на страх, отвращение или жалость Юлиуш реагировал однозначно. Лесю как-то довелось быть свидетелем развлечений приятеля… И это было интересно, хотя повторять, пожалуй, Лесь бы не взялся. Дороговато такой отдых обходится. И Юлиуш, пусть и не бедствует, но позволить себе такое может не часто. Так что лучше Лесь будет развлекаться не так… ярко, зато почаще.

– Чего тебе? – отпустив взвизгнувших девчонок, недовольно приподнялся на локте Дан.

– Там Чеслав своих вывел! – выкрикнул Юлиуш. – К северным воротам двинулись! Айда посмотрим!

Это действительно могло быть интересно, так что парни, оставив девок одеваться и прихорашиваться, сами быстро собрались и рванули к северным воротам.

У входа в привратную башню обычно стоял часовой, и Лесь уже достал было кошелек, чтобы компенсировать доброму человеку неприятности, которые наверняка последуют, если Злой Волк Чеслав все-таки обнаружит ненадлежащее исполнение стражником своих обязанностей. Но, к некоторому удивлению друзей, часового на входе просто не было.

– Похоже, Злой Волк всех собрал, – сделал вывод Юлиуш. – Может, он и не так уж сильно преувеличивал силу врага?

– Ха! – вскинул голову уже шагнувший на лестница Дан. – Чтобы это скопище бродяг и еретиков могло сравниться с имперским гарнизоном? Империя всегда побеждает!!! А Чеслав просто хотел, чтобы ему денег побольше дали, да отдали под его командование отряды магистрата. Вот и все!

Поднявшись на боевую площадку наверху башни, друзья стали вглядываться в происходящее за воротами. Там осаждавшие растащили баррикаду, преграждавшую проход в вале с частоколом, и служившую жалкой имитацией городских ворот, и уже выстраивались… Только строились они как-то странно: не поперек дороги, ведущей из города к его давним союзникам – эльфам, а вдоль, на обочине.

А из разбитых городских ворот тем временем выходили бравые и подтянутые воины гарнизона. Они шли, четко печатая шаг. Наконечники копий блестели в лучах восходящего солнца. Троица, замершая на башне, любовалась марширующими бойцами.

Как ни странно, но вместо того, чтобы атаковать крайнего еретика, оказавшегося без защиты своих безбожных сообщников, воины Ветровска сделали шаг в сторону, промаршировали мимо замерших бойцов самозванца, и повернулись к ним лицом, выстроившись на другой стороне. Темный строй самозванца сделал шаг назад, а гарнизон Ветровска – шаг вперед.

– Пятятся, гады! – радостно крикнул Лесь, наслаждаясь зрелищем.

– А зачем Чеславу обоз? – как, собственно, и частенько, кругозор Юлиуша оказался несколько шире, чем у его приятелей.

– Обоз? – удивился Дан, и посмотрел туда же, куда глядел Юлиуш.

И в самом деле, к разбитым воротам подтягивались телеги с каким-то, прикрытым мешками скарбом. На телегах сидели женщины, некоторые из которых держали на руках детей.

– Наверное, – пришла мысль в голову Леся, – Чеслав собирается, разбив осаждающих, двигаться прямо к логову этого чудовища и захватить его! Но там какие-никакие, но стены… Придется осаждать. А сидеть несколько недель без вина, без еды, без женщин… – Лесь скривился, выражая свое отношение к такому аскетизму.

– Может быть… – настороженно пожал плечами Юлиуш. И троица вернулась к разглядыванию происходящего за городскими воротами.

Между тем, наступающие воины гарнизона уже оказались на обочине дороги, оттеснив сброд, набранный самозванцем в степь. Теперь дорога была уже за спинами воинов Чеслава.

Юлиуш смотрел на происходящее встревоженно. Отряд города был числом лишь немного больше еретического сброда. Но вот стоящие в середине строя еретиков бойцы были почти на голову выше своих оппонентов не другой стороне. А за спинами бойцов-еретиков толпились фигуры в темных мантиях.

– Проклятые колдуны! – сплюнул Юлиуш. Опасения Чеслава уж не казались ему столь надуманными. За строем солдат гарнизона мелькали только две рясы послушников.

Из противостоящих друг другу отрядов вышли по одному человеку. На середине промежутка две фигуры встретились и остановились, о чем-то заговорив. Но вот они кивнули друг другу, вызвав гримасу отвращения на лице Юлиуша. С его точки зрения любая вежливость по отношению к ублюдкам Хаоса граничила с предательством.

Вернувшийся к своим представитель города (с башни было не разглядеть, но, скорее всего, это был сам Чеслав), кивнул трубачу, и горн хрипло взвыл. Троица наблюдателей замерла в предвкушении кровавого столкновения… Но отряды почему-то не сдвинулись с места.

– Обоз! – на этот раз вместо Юлиуша первым оглянулся, и, соответственно, заметил кое-что интересное Лесь.

Обоз, стоявший за воротами – двинулся вперед. Телега за телегой проезжали за спинами воинов гарнизона и пересекали опустевший лагерь осаждающих. Троица Марабу замерла, наблюдая эти непонятные передвижения. И только когда последняя телега обоза прошла ворота лагеря, а следом за ней – двинулись воины, парни переглянулись.

– Они… уходят? – Дан первым сказал о том, что остальные уже поняли, но не решались сказать.

– Уходят, – ошеломленно согласился Лесь. – Но ведь это же…

– Измена! – выдохнули все трое.