Волхв

Глава 8

Чакра врезается в разведчика и не причиняет ему ни малейшего вреда.

Такое случается всё чаще.

Врубаю «смещение» и наношу удар «молотом». Чудовищная сила расплющивает тварь, размазывает ее ровным слоем по асфальту. Чем-то напоминает «пресс», но эффект покруче.

Бурлят вероятности.

Хищник, вывернувшийся из канализационного люка, едва не отхватил Арине ногу. К счастью, тварь промахнулась. Жена применила «оледенение», и техника встроилась в пятнадцать измерений, приморозив существо к черной шахте. Зверь рассыпался на тысячу осколков от моей чакры.

Вновь смещаюсь и на «раскладке» прохожу сквозь витрину закрытого обувного магазинчика. Под потолком что-то шевелится. Накачиваю эфиром «био», проникаю в тварь и останавливаю ей сердце. На больших скоростях я опережаю монстров, а их органы чувств не всегда успевают меня засечь.

В многомерности привычный мир выглядит… несколько иначе. Разум пытается адаптировать странности, не нарушая целостность восприятия. Получается так себе. Возьмем, к примеру, обувной магазин. Перед вами стеллажи, коробки, ростовые зеркала и банкетки — всё, как у людей. А теперь присмотритесь к отдельным объектам. Картонный куб превращается в тессеракт, начинает раскладываться на бесчисленные грани, уходящие в бесконечность. Невозможная геометрия поначалу сводит с ума, потом привыкаешь. А что у нас с зеркалами? Лабиринт отражений, а не зеркала. Картинки вложены друг в друга, слепки реальности напоминают фрактал.

Мертвая тварь отлипает от потолка и начинает медленно оседать, сопротивляясь законам гравитации. Резкое ускорение — и туша падает на пол. Хруст, скрежет. По ламинату идут трещины. Я четко улавливаю момент смерти. Агонизирующий хищник еще жив, ему не обязательно перемещаться в привычных человеку плоскостях. Труп становится трехмерным и подчиняется линейной логике.

Недавно я научился использовать в многомерности корректировочные техники. Жизнь упростилась. Это как читерство в компьютерной игре. Не режим бога, но очень много приятных плюшек. Сейчас я запустил «мёрфологию», и тварям тотально не везет. Вражины промахиваются, не дотягиваются в прыжках до цели, мешают друг другу, цепляются за предметы, спотыкаются. Биологические вмешательства работают, «отвод глаз» делает меня чуть менее заметным, хотя и не страхует от всех органов чувств этих созданий. Умело совмещая эфирные техники с корректировочными, я повышаю свою эффективность.

«Раскладка».

Вламываюсь на склад. Темно, мрачно. Датчики движения активируют тусклые потолочные лампы. Тварь скользит ко мне сквозь многоярусные металлические стеллажи. Плавно, красиво, не зацепив ни одной коробки. Ах, да. Я покинул зону действия корректировочных техник. Применить «мёрфологию» не успеваю. Окутываюсь «жутью», слегка притормаживая тварь. И тут же ускоряюсь, проскальзываю под существом, успевая дважды взмахнуть тонфами. Призрачные лезвия вспарывают хитин, внутренности хищника вываливаются наружу. На развороте отсекаю конечность, тянущуюся в мою сторону. Бросок, прямой выпад. Лезвие с хлюпаньем погружается в шейный отдел монстра. Кровь потоком. Голубая кровь иных измерений.

Отступаю.

Тварь застревает в секциях стеллажа и с грохотом обрушивается на стену.

У меня нет времени.

Возвращаюсь в переулок, где и началась эта бойня. Переулок связывает центральную улицу города с извилистой боковой улочкой, застроенной ветхими зданиями. Часть зданий подлежит сносу — окна заколочены, по периметру тянутся красные ленточки. Точка соединения двух ущелий накрыта аркой.

Арина добивает очередного разведчика выстрелом из «Призрака-7».

Мы научились заряжать пули эфиром, используя стрелковые техники адептов воды. Чтобы убить тварь, этого недостаточно, поэтому поле боя находится под властью «причин и следствий». Реальность откорректирована таким образом, чтобы выстрел из костяного пистолета при точном попадании в жизненно важные органы послужил причиной смерти монстра. Иными словами, мы вписали обычное оружие в многомерность.

Миножья пасть взрывается.

Ошметки плоти, слизь и кровь по всему переулку. Мое лицо заляпывает этой дрянью. Недовольно морщусь, но война есть война.

Спина к спине.

Прощупываем прилегающие дома «сверхвосприятием». Ничего примечательного. Похоже, мы всех перебили. Арина превращается в сильного волхва. Надо будет ее похвалить, если переживем это утро.

— Куда теперь? — спрашивает жена.

Задумываюсь на пару секунд.

Главная улица зачищается шагателями. Работает взвод из четырех единиц. Опытные пилоты, двое из них — мои бывшие ученики. А вот в западной части городка дела обстоят не ахти. С севера идут призыватели, но они в нескольких кварталах от нас.

— Туда, — указываю на провал арки.

«Чутье» пока безмолвствует, но это не показатель. Твари непостижимы. Иногда от них за километр несет агрессией, иногда — нет. Просто голод и отсутствие эмоционального фона. У меня есть подозрение, что разведчики, как и в моем родном мире, адаптируются к магии волхвов. Чакры, например, не всегда срабатывают. Новое поколение зверюг окутывается неким полем, рассеивающим эфирные режущие кромки средней концентрации.

Осторожно приближаемся к арке.

Замираем.

Подозрительной активности нет.

Преодолев арку, оказываемся в пределах кривой улочки, гнущейся во всех направлениях. Нас обступают обшарпанные стены, слепые окна без стекол, заколоченные двери.

Город умирает.

Безо всяких хищников.

Некогда здесь кипела жизнь. Еще полвека назад. А потом градообразующее предприятие закрыли — из-за новых экологических норм, разумеется. Несколько тысяч человек вылетели на улицу, их семьи остались без средств к существованию. Кто спился, кто разъехался по соседним городам и поселкам вольных фермеров. Город начал хиреть. Дома постепенно разрушались — особенно на окраинах и в частном секторе. Дороги не ремонтировались. Закрывались магазины и кафе, к остановкам всё реже подъезжали автобусы. Незадолго до эвакуации тут оставалось около трех тысяч человек. Сейчас — ноль.

Сворачиваем налево.

Брусчатка на пешеходном тротуаре местами вздыбилась. Я увидел фасад полуразвалившегося дома, огороженного деревянным забором с жестяной крышей. Балконы начали трескаться, из бетонных плит выглядывали ржавые арматурные ячейки.

В выбоинах на асфальте скапливалась вода.

Ненавижу март.

Март-кошмарт.

Казалось бы, весна пришла. Только холода упорно не желают отступать, в подворотнях чернеют остатки сугробов, под ногами — мусор и собачье дерьмо. В водостоках гудят холодные молодые ветра.

Оживает браслет.

Выделенный канал ментальной связи.

Альфа-один, вы где?

Это Ринат Мурзаев, один из наших призывателей.

Пересечение Кузнечного переулка и Староникитского тракта. Движемся на юг.

Я в полутора километрах от вас. Фамильяры гонят шестерых разведчиков. Будьте осторожны, они вот-вот появятся.

Спасибо, Ринат.

Буду на связи, если что.

Договорить мы толком не успели.

Ярость зверей, загнанных в угол, накрыла меня плотным шквалом. Твари спасались от боевых фамильяров, при этом они были голодными и злыми.

Всё это смахивает на сюрреалистический бред.

Хищники похожи на сороканожек, у которых вместо морды — ротовое отверстие, усеянное концентрическими кругами зубов. Твари мчатся по изнанке бытия, проскальзывая сквозь выступы балконов, печные трубы, карнизы и темные витрины. Я вижу, как монстры ныряют в асфальт, беспрепятственно двигаются в слоях песка и гравия, врезаются в фонарные столбы и, не причиняя им ни малейшего вреда, поднимаются над землей. Мир, в котором они живут, подчиняется собственным законам. И эти законы не имеют ничего общего с доступной нашему восприятию геометрией.

Отправляю вперед «лезвия ветра».

Расходящимся веером.

Первую тварь рассекает надвое, вторая лишается двух лап и наполняет пространство ультразвуковыми воплями. Остальные технично уклоняются и несутся к нам.

Запускаю «причины и следствия».

Арина тут же начинает стрелять.

Хромоногую тварь рвет в клочья. Оставшиеся звери наращивают скорость, пытаясь прорваться под землей и через верхние этажи обступивших нас зданий. Запускаю прямо по курсу «пылевой смерч» — земляная техника внедряется в многомерность и разрастается в красивую фрактальную последовательность. Тварь скрывается в пространственно-временной щели и тут же выскакивает слева от Арины.

Вот дерьмо.

Обычно тупые животные не вытворяют подобных фокусов.

Бью «молотом», промахиваюсь. Арина стреляет мне за спину. Тварь совершает стремительный бросок, я прорываюсь через нее в «раскладке», делая два взмаха тонфами. Лезвия вычерчивают полупрозрачные дуги, рассекая тушу, взламывая хитиновый покров и разбрызгивая голубую жидкость. Рисковый маневр, но особь находится непозволительно близко от моей жены.

Измерения схлопываются за моей спиной.

Притормаживаю, смещаюсь вправо.

Разворот.

Чудом успеваю уклониться от взмаха когтистой лапы, вылезшей из-под земли. Обрушиваю на хищника «пресс», одновременно отступая на проезжую часть. И охреневаю от того, что зверюга окутывается неким подобием кинетического щита.

Что?

Твари не умеют защищаться от чакр и выставлять щиты. Раньше не умели, во всяком случае. Это животные, они не способны предугадывать магические атаки волхвов. Прежде было так, но ситуация стремительно меняется.

Усиливаю «причины и следствия».

Прошиваю вражину «электрической плетью», наращивая напряжение эфиром. Три-четыре секунды, и тварь начинает чернеть, конвульсивно дергаться. Обуглившийся хитин трещит на стыках — там, где разряд достал супостата. Меняю позицию и пропускаю через разведчика второй разряд. Создание застревает в развороченном асфальте.

Арина замораживает последнего монстра, перезаряжает пистолет и двумя выстрелами превращает ледяную скульптуру в груду осколков.

Связываюсь с призывателем.

Альфа-3, у вас всё в порядке?

Приближаемся к вам.

Другие группы хищников замечены?

Пока нет.

Будьте внимательны, они прячутся в пространственных щелях. И генерят ауры.

Уже заметили. Ждите нас, двинемся на соединение с шагателями.

Добро.

Прерываю мысленный диалог.

— Ринат на подходе.

Арина не спешит убирать ствол в кобуру.

Мы оба в камуфляже и армейских берцах, хотя это и бесполезно против тварей. Просто одежда удобная, а ботинки не промокают в весенней слякоти. Не знаю, из какого материала тут форму шьют, но кровь стекает и практически не пачкает одежду.

Вытираю лицо рукавом.

Надо бы умыться, но негде.

Город, в который нас забросили, расположен в окрестностях Смоленска. Обычно я не участвую в спецоперациях, если только не планирую отточить новые способности или собрать информацию для анализа. Сейчас мы с Ариной решили адаптировать стихийные и корректировочные техники к многомерности. Подобные фокусы мы уже проворачивали, но в мирных условиях, на полигоне. Манекены в военных частях Великого Новгорода хороши, но отпора они вам не дадут. Лучше экспериментировать на разведчиках, чем сдохнуть при масштабном вторжении, когда хищники попрут нескончаемым потоком.

Василий Тьма меня отговаривал. Дескать, сами справимся. Учи людей, ты слишком ценный кадр. Я настаивал и в итоге получил желаемое.

Вот только…

Мне кажется, или с тварями что-то неладное происходит? То ли они поумнели, то ли управляются некой силой извне. Я проверил астральный и ментальный планы. Ничего не обнаружил, как и следовало ожидать. Ратмир не станет тупить перед самым вторжением, когда членство в Клубе Девятерых поставлено на кон. Мой враг полностью сосредоточился на прокачке армии Сёгуната.

Чтобы выжить, мы спасаем свои страны.

Такой расклад.

Издалека доносится тяжелая поступь механических великанов. Один шагатель продвигается по главной улице, еще несколько — по нашей.

Зачистка города почти завершена.

Мы перебили не всех тварей — это очевидно. Многие ускользнули, спасаясь бегством в межмирье. Никогда не задумывался над тем, откуда эти монстры вылезают. Живут в многомерности? Плодятся в одном из альтернативных миров, жутких и непостижимых? Выводятся силами неких сущностей, противостоящих богам? Врата должны куда-то вести. Я и не подозревал, что между вселенными можно перемещаться в физической оболочке, но твари научились это делать.

Еще один момент.

Кто открывает порталы?

Попахивает магией высшего порядка. Безмозглые звери вряд ли обладают способностями, позволяющими проворачивать такое. С другой стороны, они и щиты выставлять раньше не умели. А что, если мы ошибались? Вдруг твари — разумный или полуразумный вид? К примеру, у них развился роевой интеллект. Как у муравьев или пчел. Сомнительное утверждение, но в реальности, где мобильные телефоны и вселение в чужое тело одинаково доступны, возможно всё.

Я оборачиваюсь, заслышав человека.

Фамильяры не рыщут по складкам мироздания. Значит, время их жизни закончилось. Боевые конструкты способны протянуть минуты четыре. Иногда семь-восемь. Я говорю о мощных сборках, способных при объединении в стаю расправиться с автоботом, шагателем старой версии или тварью. Даже с несколькими тварями, если повысить боевые характеристики. К сожалению, чем больше наворотов, тем меньше срок, отмеренный призывателями своим порождениям. Железный закон.

Опытные маги берегут силы.

Не растрачивают компоненты и артефакты на тупое патрулирование.

Поэтому всегда есть тот, кто сопровождает призывателя и защищает его, выигрывая драгоценные секунды на сборку стаи.

Сначала я увидел одаренных спецназовцев из подразделения «Беркут» — от них за версту веяло Мастерами. Воздух и вода. В руках — штурмовые винтовки неизвестной модификации. Уверен, что стволы рассчитаны на магический боеприпас. Чуть поотстав от авангарда, по улице шагают Ринат и неизвестная мне девушка с короткой армейской стрижкой. Дальше — еще пара «беркутовцев». Ага, вот и корректировщик. Идет предпоследним. Кавказец лет двадцати в ранге Знатока. Поддерживает «причины и следствия», закрепив технику на группе. Разумно, хотя я и не люблю так действовать. Внимание рассеивается, энергию приходится тратить на пустяки.

Корректировщик боится.

Я вижу, что он впервые на зачистке.

— Человек-мясорубка, — хмыкает Ринат, поравнявшись с нами. — О тебе с Ариной легенды ходят, ты в курсе?

Пожимаю плечами.

— Конечно, он знает, — хмыкнула девушка.

За глаза меня называют Маньяком, а мою жену — Бешеной Монашкой. Прозвища придуманы давно и вызывают разве что улыбку на лице.

Встраиваемся в отряд.

Берем на себя фланги, чтобы прикрыть Знатока и двух призывателей. Медленно продвигаемся на север, прочесывая реальность на «сверхвосприятии». Минуем темную арку и заброшенный магазинчик одежды с голыми манекенами. По левую руку — обшарпанная двухэтажка с выдвинутым в каньон улицы балконом.

Поступь «Молотов» звучит громче.

Спецназовцы в тактических шлемах, я не вижу их лиц. Разворачиваю перед собой интерактивную голографическую карту. Сейчас мы подключены к армейским спутникам и можем отслеживать в онлайн-режиме свои группы. Шагатели отмечены крохотными зелеными треугольниками. Один «Молот» топает по нашей улице, еще три машины, чуть поотстав, шарятся по близлежащему кварталу.

Радиоэфир наполнен отчетами командиров групп.

Из-за поворота выдвигается шагатель.

Визуально никаких отличий от второго поколения нет. Те же обводы и габариты, узнаваемая конструкция конечностей и фонаря. Разница в мелочах. Материалы, прочность, надежность узлов, улучшенный интерфейс. Меньше шума при трансформации. Кое-какие полезные опции. А самое главное — сверхбыстрые датчики, молниеносно реагирующие на опасность. С каждой новой серией из «Молотов» уходит былая неповоротливость и тяжеловесность.

— Всем привет, — раздается искаженный динамиками голос.

Разработчики специально модифицируют голоса, чтобы пилотов, выполняющих спецзадания, не удалось идентифицировать. Заморочка, продиктованная реалиями нескончаемых клановых войн.

Впрочем, я знаю, кто управляет машиной.

Вика Кошкина, чей род уже поглощен Когтями.