Волк 9: Лихие 90-е

Глава 11

Андрей Вишневский остался отдуваться перед бандитами, а Олег Вишневский сел рядом со мной. Олег — трусоватый, поэтому с бандитами не разговаривал, этим чаще занимался более смелый Андрей. Правда, и Андрей не был в этом большим специалистом, терялся быстро. Это и видно, он даже вспотел от волнения.

Зато Олег был очень неглупым человеком, и многие схемы продумывал сам. Не удивлюсь, если и моё приглашение именно на сегодня исходило от него.

— Максим Михайлович, нам нужно ваше присутствие, — начал Олег и снял модные узкие очки. — Видите ли, господин Коровин…

— Да я сам вижу, — я посмотрел на «гостей». — Давайте начистоту. Вы позвали меня на крайний случай, знали, что я помогу в случае проблем, но заранее не предупредили, хитрецы. Не хотели тратиться, вдруг бы обошлось. Поэтому не договорились со мной, знали, что я беру много.

— Но мы…

— А вот если бы вы меня предупредили, я бы был сговорчивее. Мы же заодно, в конце концов, чтобы всё работало.

— Сколько вы хотите? — напрямую спросил он.

— Не так, — я повернулся к нему. — В чём суть его наезда? Что нужно Тренеру и его другу Кравцову? Только честно.

— Хорошо, — Олег шумно выдохнул. — Мы хотели заключить контракт на поставку железорудного концентрата, но среди покупателей была фирма, связанная с Тренером, поэтому он легко вышел на нас. Контракт нужно заключить в любом случае, он дорогой, на миллионы долларов, но если Тренер продолжит наезжать, другие покупатели откажутся с нами работать. И дело не только в этом. Тренер пронюхал, что у нас были инвесторы из Штатов.

— Он учуял те сто миллионов, которые вам хотят предложить американцы?

— Да, — он беспокойно посмотрел на стол, потом взял рюмку виски Белоглазова и выпил её залпом. — Ему нужны те сто миллионов. Но если вы нам поможете, то мы этого не забудем…

Ага, не забудут они, но я не стеснительный, я о себе напомню. Нет, раз поставили меня перед фактом, я сдерживаться не буду, запрошу много чего. Раз оставили меня, как последний шанс, ещё и без моего ведома, то и вознаграждение должно быть соответствующим.

А сумма более чем серьёзная, я не удивлюсь, если о ней не говорили тому ментовскому генералу и авторитету, а то бы те и сами захотели получить кусок от американского пирога. И Вишневские не захотели звать какого-нибудь местного авторитета, ведь какой-нибудь Костя Могила легко бы всё разрулил с Тренером… правда, взамен Вишневским бы пришлось попрощаться с теми деньгами, а то и своим делом.

Так что остаюсь только я, глава охранного агентства из далёкого Забайкалья, которого в городе не знают, но о котором должны слышать. И у которого есть козырь, о котором пока никто не знает, кроме меня. Надеюсь, не придётся им пользоваться. Впрочем, платить за него будут Вишневские…

Те сто миллионов дают не за красивые глазки, американские бизнесмены хотят быстрой прибыли, а Вишневские хотят использовать эти деньги для расширения производства.

Но учитывая, что будет в августе, проблем эти деньги могут принести много. Можно было бы отказаться, но у меня были мысли, как выйти из положения, используя то, что я знаю о ближайших месяцах, как на этом заработать. Как комбинату, как владельцам, так и нам самим.

Вот только этот Тренер со своим Кравцовым могли всё испортить, так что придётся их отвадить от комбината. Они пришли не вовремя, но зато появился удачный момент донести Вишневским свои требования. Они будут согласны на многое.

Ставки высоки, на кону огромная сумма и весь комбинат. Поэтому я могу просить всё, что захочу. В пределах разумного, само собой. Только надо будет прогнать бандитов, а для этого придётся выяснить о них всё.

— Сделаем так, — сказал я. — Сейчас почти так же, как было бы с Кирьяном — согласитесь, тогда потеряете всё. А этот просто так не отстанет, — я потёр лоб. — Я вмешаюсь, ну а вы удваиваете мою долю акций, а ещё я получаю десять процентов от той сделки с поставками.

— Три! — чуть ли не выкрикнул он.

— Пять.

— Хорошо!

— Взамен я делаю всё, чтобы эти пацанчики с района от вас отстали навсегда. Задействую все связи, если будет нужно, все ресурсы, мои и вашей СБ, но на комбинат их нога не ступит. В худшем случае обложим там всё минными полями и пулемётными вышками. Да, Женька?

Женя засмеялся и хлопнул ладонью по столу. Засмеялся громко, гости его услышали и посмотрели на него.

— По проценту со сделки — возьмёте половину этой суммы по бартеру? — после короткого раздумья предложил Олег. — Есть возможность, вам понравится, что предложим. И это авансом. Остальная сумма по результату поставок?

— Посмотрим, — я хмыкнул. — Эх, вы же металлурги, у вас всё по бартеру. Если это не железнодорожный состав с мёдом или удобрениями, то подумаю. Кроме этого, я, как обладатель акций и ваш партнёр, хочу право голоса, когда вы будете обсуждать те инвестиции. Это и вам пригодится, ведь если вы возьмёте деньги на их условиях, то в конце лета встрянете ещё больше. А у меня есть предложение с этим, обсудим его, когда закончим с Тренером.

— Какое ещё предложение? — он посмотрел на меня, потом на отдувающегося брата. К Андрею Вишневскому подошёл Белоглазов, но бывший чекист, явно работавший в кабинетах, а не на полевой работе, особо не помогал. — Ладно, согласен. Вот только если прямо сейчас вы не вмешаетесь…

— Уже иду, — я поднялся. — Женя, ты со мной. Пошли, познакомимся. Лёня, набери пока Славу, пусть моего брата увезёт в гостиницу и сюда едет.

— И ещё одно, — Вишневский схватил меня за рукав пиджака. — Кравцов среди них имеет большее влияние, он просто не отсвечивает лишний раз.

— Вашу крышу он запугал или подкупил?

— Подкупил. Наверняка подкупил. Но я не закончил. Он связан с местным обществом ветеранов боевых действий, — он смотрел на меня обречённым взглядом. — А у вас хорошо получается находить с ними контакт.

— Учту. А если, предположим, меня бы не было, и эти двое заполучили комбинат… американцы стали бы с ними работать?

— Ещё бы, — Олег невесело хмыкнул. — Какая им разница, если это принесёт деньги? Просто это будет чуть позже, но договорятся, лишь бы комбинат работал. Только Тренер получит все деньги и кинет их, скорее всего. Поэтому и предлагает всем деньги, у него самого-то вряд ли есть миллион.

Вообще, этот разговор про инвестиции, деньги и доли должен был состояться позже, и я готовил аргументы, чтобы убедить братьев сделать так, как нужно, чтобы в августе всем нам не остаться с голой задницей.

Но Тренер ускорил всё, да и ещё получим бонусом акции и остальное. Про акции у меня тоже была мысль после долгих разговоров с Антоновым, когда я всё спрашивал у него, что можно делать с деньгами. Чем их больше, тем лучше, и тем меньше будет тех, кто сможет нам навредить.

— А вы ещё кто? — возмутился Тренер, когда я сел рядом со вторым Вишневским, и уставился на меня, почти не мигая.

Вблизи видно, что у него когда-то был сломан нос, и он сросся плохо. Левое ухо тоже повреждено, похоже, от сильного удара. Похоже, драться он любит, спортсмен. Было бы проще, если бы мы устроили спарринг за комбинат, но так вряд ли выйдет, к сожалению.

Но одно дело Тренер, а другое дело Кравцов, который молча и очень внимательно изучал меня.

— Это наш деловой партнёр, — тут же сказал Андрей Вишневский. — Отвечающий за безопасность на территории объектов в Читинской области. Тот самый Максим Михайлович Волков, а это его заместитель Евгений Владимирович Ковалёв. Вы должны быть о них наслышаны.

Женя удивился, что Вишневский вспомнил его полное имя, хмыкнул и сел, глядя на Кравцова, а тот на него. Не похоже, что они друг друга знают, но может, поймут, что были в одном и том же аду. А это может облегчить наше положение.

— И что за Волков? — недовольно спросил Тренер.

Кравцов, сидящий рядом, многозначительно откашлялся. Тренер с удивлением повернулся к нему, увидел кивок и снова посмотрел на меня. А за спиной у меня сел Машуков, готовый прикрыть, если что. Не хватало Славы, который сегодня решил отдохнуть. Но после новых вводных, он скоро будет здесь.

— Вроде про вас слышал, — сказал Тренер. Надо же, какой вежливый питерский бандит.

— Значит, будет проще, — я подался чуть вперёд. — Сижу я тут, слушаю, и не очень понимаю, как вы собрались выкупать комбинат, и не обсудили это со мной.

— А у вас что, контрольный пакет? — Тренер хмыкнул. — И даже не блокирующий.

— А это имеет значение? Комбинат находится там, — я показал куда-то в сторону. — У нас на земле, а фирмочка с акциями сегодня здесь, завтра там, послезавтра с неё все акции перепродали, её саму закрыли, бабки в офшор, а из имущества там только дырокол и печатная машинка. Особо ничего и не заработаешь.

— К чему вы?

— А комбинат на земле у нас, — повторил я. — И никуда оттуда не денется. Да, имея акции, вы можете его продать или разорить, но, — я сделал паузу. — Тогда бы вы наехали раньше, не ждали бы открытия. Не знаю, для чего он вам нужен, но он обязательно должен работать. А если он работает, там и кредит можно взять, субсидии привлечь, инвестиции, — я посмотрел на него. — Но для этого трубы должны дымить, а железо скатываться в брикеты. Вот только если комбинат не будет работать, ничего этого не выйдет. А вот без меня он работать не будет.

— Вы же охранник, — сказал Тренер, когда Кравцов ткнул его в плечо и что-то шепнул. — Простой ЧОП. И я чего-то не догоняю, с чего это какой-то ЧОП…

— Не простой ЧОП. Я засел там всерьёз и надолго. Если будет нужно, парализую там всю работу. Дороги под нашей охраной, ближайшая ТЭЦ — тоже, как и угольный разрез. Можете здесь в Питере давать какие угодно распоряжения, но там, в Забайкалье, всё будет, как решу я. И выколупать меня оттуда пытались многие, от воров в законе до гбшников, не вышло ни у кого. Пробейте всё сами. Так что зря вы пришли к Вишневским, не обговорив всё со мной. И эти условия, которые вы предложили, нам не подходят. Комбинат — наш.

Я блефовал, как научился за последний год. Прекрасно знаю, что если у них будет контрольный пакет, они могут делать всё, что заблагорассудится. А я там никто, и будь они собственниками, то они меня оттуда легко выкинуть, позвав милицию и ОМОН, и будут иметь на это полное право.

Но, как и сказал Павел Андреич, они знают обо мне только то, что слышали, а далёкая Сибирь для них вообще неизвестная дикая земля, и наши порядки они не знают. Вдруг я и правда остановлю производство, блокируя работу предприятия, откуда они могут быть уверены, что это не так? Тогда плакали те сто миллионов вечнозелёных американских президентов. Риск высокий.

Так что придётся им теперь или думать, как меня подкупить, или как меня убрать, или что-нибудь ещё. Но главное, что планы я им смешал, а пока они в замешательстве, узнаю, с какими ветеранами связан Кравцов, кто у него враги, и как это использовать.

Да, раз они хотят те миллионы, то комбинат должен работать без перебоев. Это тоже может сыграть нам на руку. Правда, легко они не слезут.

— Лимон долларов устроит? — напрямую сказал Тренер, а Кравцов поморщился и чуть покачал головой. Значит, это инициатива Тренера.

— За самый крупный комбинат в Сибири? — я усмехнулся. — Скоро он уже раскрутится. В любом случае я уже работаю с Вишневскими, а комбинат нужен нам самим. Но если вам нужно железо и регулярные поставки, — я ткнул Андрея локтем. — То мы можем дать вам хорошую скидку и заключить долгосрочный контракт.

Вишневский быстро закивал. Чем больше я говорил, тем увереннее он становился.

— Это хорошие условия, — продолжал я. — Скоро железо пойдёт с комбината, а за ним медь через пару лет. Чем дольше работаете с нами, тем лучше условия. Вот это мы готовы обсуждать. А комбинат — наш, и продавать мы его не собираемся.

— Тогда… — начал Тренер.

— Мы вас услышали, — подал голос Кравцов, и Тренер тут же замолчал. — Позвоню вам завтра. Придём с новым предложением, — он посмотрел на меня, потом на Вишневских. — Более подходящим.

Они собрались и ушли, забрав охрану. Нет, я не думаю, что они легко отступят, но время я выиграл. Если бы ещё Вишневские сразу сказали бы про эту проблему, чтобы я подготовился. Но раз нет, пусть тогда расплачиваются.

В любом случае надо готовиться, чтобы решить вопрос, чтобы они поняли, что зря связались с этим и мы им не по зубам. И главное, нужно чтобы все наши понимали, что это не конец.

Будь мы дома, было бы проще, ведь здесь чужая для меня территория. С другой стороны, здесь действовали те же самые правила выживания, что и там. Не потерялся тогда, не потеряюсь и сейчас. Есть козыри, и это не только старые пыльные бумаги покойного Револьда, из которых я выбрал те, которые касались питерских авторитетов. Надо ещё узнать, кто из них жив.

Андрей Вишневский достал из кармана пачку таблеток и съел сразу три штуки, не запивая. Олег сел рядом с ним и залпом выпил рюмку виски. Оба с облегчением выдохнули.

— Я уже хотел согласиться, — пробормотал Андрей.

— Как вы вообще можете управлять комбинатом, раз даже простой гопник чуть не отобрал всё ваше имущество? — проговорил я.

— Да там другие должны были с ним говорить! — он поморщился. — Продажные суки, все сразу с***сь. И только вы, Максим, остались с нами.

— Он не знал, что будете вы, — добавил Олег. — Поэтому не пришёл со своим предложением к вам. Но ещё может дойти. И предложит уже больше. Они легко не отстанут.

— Я уже озвучил свои условия, — сказал я. — Я беру дорого, но и как я работаю, вы знаете. Только машину в этот раз взрывать не буду, не уговаривайте, новая стоит дорого.

Олег склонился над плечом Андрея и зашептал. Тот кивнул один раз, потом второй, но затем возмутился.

— Ты серьёзно? Я себе хотел оставить!

— Так надо.

— Кроме того, — я посмотрел на притихшего Белоглазова. — Мне нужна дополнительная охрана, транспорт, охрана для моих людей и брата, чистое оружие на всякий случай и ресурсы всей службы безопасности. Надо выяснить про Кравцова всё. Ещё нужны все ваши контакты среди силовиков и знакомых ментов, которых не подкупил Тренер.

Ну и у меня есть свои знакомые. Серёга Ремезов дал мне визитку своего давнего друга, полковника ФСБ из питерского управления, с которым он выпивал, когда ездил в отпуск этой весной после задержания Исы.

Жаль только, что другой его товарищ, с которым он тоже встречался, пока ещё в службу не вернулся, тут надо ждать конца июля. И надо посмотреть, сработает ли это знакомство или нет. Если сработает, многое станет проще.

— Всё будет, — сказал Павел Андреевич. — Отвести их в гараж?

— Да, — Олег Вишневский кивнул.

Гараж холдинга был неподалёку, а в пробку по дороге мы не попали. Я отправил Лёню и Машукова в гостиницу под охраной, а со мной теперь неразлучно будет ходить Женя или Слава. Сегодня будет Женя.

Гараж находился под основным офисным зданием питерской конторы. В огромном холодном помещении находилось множество чёрных джипов охраны и несколько мерседесов и прочих деловых седанов для руководства холдинга и прочих важных шишек.

А Вишневские меня удивили. Пообещали мне за решение вопроса процент со сделки по поставкам железа по бартеру, ещё и авансом. Я думал, будет какой-то товар, который ещё придётся продавать. В чёрной металлургии мало наличных денег, почти все сделки идут по бартеру. Взамен за железо получают другой товар сходной цены, а деньги появятся в Москве на бирже, далеко не сразу, только после долгой цепочки перепродаж.

Товары бывают разные: и детали от самолётов, и списанные вагоны, и мебель, провизия, спирт, Жигули, шубы, да что угодно. И вот такое, что я видел перед собой, тоже бывало, хотя и редко.

— Это вы для Антонова купили? — я усмехнулся, а Женя присвистнул.

— Нет, — сказал Павел Андреевич. — Пусть он сам наворует и купит себе. Среди всех управленцев, которых мы искали, он ворует меньше остальных, и серьёзно увеличивает доходы.

— И откуда вы это взяли? — спросил я.

— Расплатился один покупатель по бартеру, а братья решили оставить это себе. А сам покупатель взял это у знакомого банкира… вернее, забрал в счёт…

— Отобрал за долги?

— Да.

— По нашим дорогам подойдёт не очень, — я обошёл машину. — Я бы лучше взял джип.

— Попросите братьев отправить вам Чероки, — сказал Павел Андреевич. — У нас есть бронированный. В счёт оставшейся суммы. А это — для представительских поездок по городу.

— Кабанчик, — Женя тоже обошёл машину. — Шестисотый кабанчик, V12. О***, Волк! Он чё? Реально? Глянь. Бронированный?

Чёрный Мерседес W140, с надписью S600 и узнаваемой эмблемой на капоте, роскошная тачка, которую мог позволить себе далеко не каждый авторитет или коммерсант. Даже не думал, что когда-то у меня такой будет.

Павел Андреевич усмехнулся и достал из наплечной кобуры пистолет, ПММ с утолщённой рукоятью. Оружие он протянул Жене, а сам открыл переднюю дверь чёрного Мерседеса и встал за неё.

— Стреляй, — с усмешкой сказал он, глядя через стекло. — Выдержит очередь из Калашникова в упор. И даже бомбу. У Шеварнадзе почти такой же был, вот и пережил взрыв.

— Да ладно, — Женя неуверенно покрутил оружие в руках. — Ну не, верю на слово.

— Стреляй! Мы проверяли похожий, не такой крепкий. И из ТТ палили, и из Кольта, и из Калаша, ничего не было. Тут левых никого нет, пали!

— Да отрикошетит ещё.

— Ну ладно.

Я подошёл к машине поближе, открыл и закрыл саму дверь. На ней доводчик, но видно, что сама дверь очень тяжёлая. Это и подтвердил Павел Андреевич:

— Дверь весит почти сто килограмм. А сама машинка больше четырёх тонн. Но даже с ними он гонит ого-го сколько! Максималка только ограничена на 210 километров. Надо ещё к инерции привыкнуть, он с таким весом поворачивает, как автобус.

Женя открыл капот, удивляясь, как легко поднимается, несмотря на вес, ведь капот тоже бронированный и очень тяжёлый. Затем посмотрел на идеально чистый двигатель, потом обошёл машину и открыл багажник.

— А это чё? — Женя показал на красный баллон, установленный внутри.

— Система пожаротушения. Положено, вдруг из гранатомёта прилетит.

— Ого!

Я заглянул в салон. Сиденья кожаные, на окнах шторки, управляемые кнопкой, а на сиденьях сзади установлены маленькие экраны. Это не жидкокристаллические, это маленькие телевизоры старого образца.

У водителя на панели впереди множество кнопок, ещё установлена трубка телефона. Управлять такой тачкой не просто, но пассажиру будет комфортно. Толстенные стёкла открываются кнопками, тут вообще всё на электрических приводах, будто я купил новенькую машину более позднего времени, а не тачку 90-х.

Даже есть люк в крыше, правда не знаю, зачем он открывается, ведь под ним лист брони и наружу не выглянуть. Всё в броне, так что внезапного обстрела я могу не бояться. Была бы у меня такая тачка, когда меня хотел завалить Душман, вот бы он удивился.

— Стоит тыщ триста, — сказал я, усаживаясь на место водителя. — И это не в рублях. Какого года?

— Декабрь 96, почти 97, — подсказал стоящий рядом охранник в пиджаке, поёживаясь от холода.

— Буду всем говорить, — я посмотрел на Женю. — Что такая тачка только у меня и у Майкла… кх-кхм… такая только у меня и у Березовского.

Он засмеялся.

— У него 95-го года, — подсказал Павел Андреевич. — После того как его тогда чуть не взорвали, он только на таких и ездит.

— Теперь все девки наши, Волк, — Женя снова обошёл машину. — В наших краях уж точно. Я такого кабана только у Черепа видел, но у него не такой понтовый был. И не бронированный, уж я-то знаю, кхе! Сейчас на нём Круглый ездит, он на нём и под пивзавод ушёл. Антонов от зависти спать неделю не будет!

— Все документы оформим утром, — Павел Андреевич посмотрел на меня. — А пока дам водителя. Он же охранник, а то вы город всё равно пока не знаете. Да и в гараж потом увезёт. В такой машине ездить надо только с водителем.

— Волк! — воскликнул радостный Женя, заглянув в салон. — Тут смотри! Холодильник есть! Пара банок пива влезет! Или водки пара пузырей.

— Транспорт теперь есть, — сказал я. — Нужно ещё оружие. Чистое, не засвеченное. Риск, но так и товарищ этот тоже не прост.

— Согласен.

— Оружие, которое мы можем таскать с собой… — я задумался. — И ещё нужно такое, которое можно будет выбросить. Всякое может случиться.

— Понимаю. Пока только вот.

Павел Андреич подозвал к себе охранника, нагло полез к нему под пиджак и вытащил оттуда ствол. Ого, с чем у них ходит охрана. Он протянул мне Беретту рукоятью вперёд. Я обхватил удобную рукоятку и осмотрел тяжёлый пистолет. Такой был у Студента, я даже стрелял из него один разок по банкам. После него было очень неудобно брать в руки обычный ИЖ.

— Носите без разрешения? — спросил я, хотя знал, что разрешение на такое оружие получить невозможно.

— А у нас у всех есть, — похвастался Павел Андреевич. — Выписал знакомый генерал. И нет, этот не тот, про которого вам сегодня говорили.

— Только законной силы у такого особо и нет. Это же липа, а не документ, Беретты не разрешены охране.

Хотя тут больше имеет значение, что любой милиционер узнает фамилию генерала и не будет возмущаться. Это как те визитки, которые раздавал своим друзьям начальник ГАИ в нашем городе, просто чтобы показать менту, чтобы отстал.

Правда, если кто-то возьмётся за холдинг всерьёз, это будет нелегальное ношение оружия, ведь частный охранник мог носить при себе только ИЖ, и только на работе, никакие бумажки тут не помогут.

Впрочем, пока воспользуюсь связями холдинга, пока у них ещё есть к кому обращаться. На худой конец, выручит знакомый Ремезова из питерской УФСБ, но привлекать его из-за такого я не хотел, только если кто-то попадётся.

— Мне такое же сделаете, на время? — попросил я. — Вернее, на Женю, — я протянул ствол ему.

— Будет не просто, но сделаю. А если хотите, — Павел Андреевич стал говорить тихим доверительным голосом: — Всего за семь тысяч долларов можно оформить вам наградной ствол от президента Киргизии, какой хотите. Легально, по закону носить наградное оружие от глав других государств можно. Про эту лазейку ещё мало кто знает, а как узнают, так стволы оттуда и попрут.

— Подумаем. И мне нужна вся информация на ту парочку, Тренера и Кравцова. Всё, что у вас есть. И на их заклятых «друзей» тоже, таких должно быть много.

— Утром привезу всё, что мы накопали.

Мы распрощались, а за руль мерса сел широкоплечий охранник. Я обошёл машину ещё раз, попинал колесо, ещё раз открыл капот и багажник, заметив устройства, помогающие легко открывать и закрывать тяжеленные штуковины. Всё кажется крепким и основательным.

— Жень, — шепнул я. — Напиши заявление, что нашёл ствол.

— Помню, Волк.

Мы с ним уселись на заднее сиденье, и тяжеленная машина выехала в вечерний город. Сейчас вечер, пасмурно, но мы, как говорил Павел Андреевич, как раз приехали к началу белых ночей, и уже скоро по ночам будет совсем светло.

— А куда Бэху денешь? — спросил Женя, когда наигрался со всеми кнопочками, телефоном и экраном телевизора.

— Да вот думаю. Мерс оставлю для Питера и Москвы, часто придётся ездить, а для наших краёв будет джип. Хотел взять крузака сотку, Яха Шаман говорил, могут новый купить и привезти, или тот бронированный Чероки, про который Пал Андреич говорил. А вот иметь сразу две машины такого класса, как бумер и мерс — жопа слипнется, как говорит дед.

— Кхе! У некоторых и по десять бывает.

— Это потом, пока ещё растём. Продам, ну или думаю, — я посмотрел на него. — Подарю-ка я её своему лучшему другу. Так, щас, как раз хотел ему звонить. Где там номер Лёни у меня?

— Эй, — он засмеялся. — Ты чё, Волк!

— Да я шучу. Приедем, раздобуду джип, а БМВ отдам тебе.

— Не-не-не! Куда мне такое? Не дорос. Продай лучше, деньги будут, там местная братва купит за сколько скажешь. Ну или если сам смогу купить, только в таком случае, но не на халяву, — он поправил оружие под пиджаком, но доставать во время езды не стал. — Слушай, Волк, — Женя стал серьёзнее. — Этих мы вывезем, не сомневаюсь. А вот с этими деньгами… я думал, ты скажешь Вишням, чтобы они этих америкосов послали подальше. Или ты чё-то придумал?

— Сначала я так и хотел, чтобы их послали. Но потом подумал, раз они богатые, пусть платят, деньги нужны. Только с условием, что пусть платят в рублях, и возврат им тоже будет в рублях.

— А в чём смысл?

Мерседес остановился на перекрёстке, сразу привлекая внимание идущей мимо молодёжи. Женя, удивлённый моими словами, даже не посмотрел на симпатичных девчонок в коротких юбках, которые уставились на нас, хотя вряд ли видели через тонированные окна.

— Мы получим рубли и купим доллары по курсу, — сказал я. — Не сейчас, к нужной дате. Вот я и буду давить на Вишневских, чтобы сделали так, и не забыли, кто им это подсказал.

— Не понял, — он почесал затылок. — И в чём смысл, если дадут рубли?

— Надо так, Женя. Только тебе скажу, никому другому. Совсем скоро доллар резко вырастет в цене, и будет расти и расти, всё выше и выше.

— Ты это часто говоришь.

— Это уже совсем скоро, в августе. Если они дадут нам деньги в долларах, мы их потом не вернём по новому курсу, комбинат разорится или окажется у них в управлении, а так нельзя. Зато в рублях вернём легко, и даже останемся в огромном плюсе.

— Точно? — Женя с недоверием посмотрел на меня.

— Так же точно, как то, что Тайсон тогда проиграл по дисквалификации в третьем раунде. Поверь, Жень, так и будет. Здесь я уверен.

Будь у меня влияние, знания и возможности, может быть, я и смог бы всё как-то изменить, хотя вряд ли. Но изменить я мог только то, что касается меня и тех, кто рядом со мной и в меня верит. Только и это уже немало, ведь каждый день я видел рядом с собой людей, которых уже не должно было быть. И понимал, что всё не зря.

А с большими деньгами я могу изменить не только это.

— Чуйка это твоя, Волк, — он снова потёр затылок. — Или ещё какая-то хрень. Не знаю, не верил я никогда во всё это. Бабка у меня верила во всех этих… Ладно, хрен знает, что и как. Но я всё равно не догоняю, ты сам продал свои доллары по весне и мне сказал так сделать. Вот мы закупились этими какими-то краткосрочными облигациями, но…

— Пока это выгодно, заработаем на этом. Потом продадим и закупимся долларами. И не только, это только начало, есть другие варианты. Не только для комбината, но и для нас самих. В накладе не останемся, это я тебе гарантирую.

— Лады, — неуверенно сказал Женя. — Ты же чего всех спрашиваешь по этой теме, читаешь там чего-то.

— Делаем так, а с остальным разберёмся. Сейчас на другом надо сосредоточиться. Надо понять, кто этот Тренер, кто этот Кравцов, что нам со всем этим делать и как их отвадить от нашего комбината. Потому что эти двое могут нам помешать.