Волк 9: Лихие 90-е

Глава 14

Кравцов поначалу отказывался пройти с нами, но мы были настроены серьёзно, и пришлось ему уступить. Руки ему не выкручивали, пушкой в лицо не тыкали, он шёл сам. Мы не говорили ему, что не собираемся его отпускать, пока не выясним подробности, а он делал вид, что оставался с нами добровольно. Так лучше для всех.

Возможно, этим Кравцов хотел показать чистоту своих намерений и что он не в курсе похищения. Я и сам думал, что так всё и было. Иначе какой смысл был ему идти на встречу со мной? Разве что озвучить условия выкупа, но про это он не говорил.

Отпущу позже, когда поговорю с кем-нибудь из холдинга. В случае чего, может, подскажет чего-нибудь дельное. А если всё же окажется, что Вишневского украл кто-то из его людей, то будет на кого обменять.

Дождик на улице прекратился, ненадолго показалось солнце, и сразу стало жарче. Водитель, который ждал нас в машине, приоткрыл окно, и толщина стёкол не укрылась от внимательного взгляда Кравцова.

— Бронированный мерс? — удивился он. — Похоже, тебя здесь серьёзно недооценивают, Волк, раз ездишь на таком кабане.

— Именно. Кто похитил Вишневского?

— Говорю же, не знаю. Мы не собирались, нет смысла похищать его одного. Братья схитрили на этот счёт. Раньше же было четыре собственника холдинга: Вишневские, Терехов и Всеволодов. Терехова посадили, а Всеволодову не верили, выяснили, что он был связан с Тамбовскими. Поэтому придумали одну схему, чтобы один брат не мог продать свою долю без согласия другого.

Терехова я помнил хорошо, а Всеволодова видел всего пару раз. Это он тогда приезжал в Читу подписывать первый вариант договора на охрану комбината. Перед Новым 1998-м годом Всеволодов вышел из бизнеса и уехал в Испанию, после этого я работал только с Вишневскими. Подробностей я не знал, но был уверен, что не обошлось без конфликта.

А Кравцов подготовился, знает о холдинге многое.

— Ещё поговорим с тобой, — сказал я. — Сегодня. Никуда не уходи.

— Понимаю, — пробурчал он.

— Если выяснится, что его похитил кто-то из твоих людей у тебя за спиной, вопрос решим сразу, верно же?

— Базара нет, — Кравцов кивнул, так и смотря мне в глаза. — Но это не мои люди. Им такого приказа не давали.

В любом случае, всё это выглядело странно. Всё же Кравцов — бандит, и уже занимался подобными вещами. Может, это подстава? Только кого подставляют?

Мы поехали в сторону главной конторы. В машине нагрело, пахло печёным из бумажного пакета и кофе, это успел закупиться Женя, пока были в том кафе. И хорошо он сделал, как раз захотелось есть. Я сел поудобнее на заднем сиденье, закрыл окно и взял трубку телефона, установленного в машине, чтобы узнать подробности у Павла Андреевича.

— Никто ничего не знает, — доносился его голосина. — Олег в панике, но говорит, чтобы дали тебе всё, что нужно, все наши ресурсы. Говорит, в долгу не останется.

— Это обсудим потом. Где Белоглазов?

— Уехал в Москву, готовить всё, завтра же должна быть встреча с министром. Я пока вместо него. Но он вернётся в Петербург на первом же свободном рейсе.

— Не вовремя он, — я задумался. — Когда мы прилетели, с нами в машине был какой-то парнишка, светловолосый, очень такой… как бы сказать?

— Вы***стый, кхе! — подсказал Женя, сидящий рядом, и достал мне булочку из пакета.

— Надменный? — спросил Павел Андреевич, не услышав, что говорил Женя. — Иван Петренко это, он уехал вместе с Белоглазовым. А что с ним?

— Будет лучше, если бы его по возможности изолировать от остальных, чтобы ничего не вынюхал. Расскажу при личной встрече.

Я положил трубку на место, съел булочку с курицей, запил ещё тёплым кофе без сахара и достал свой сотовый из кармана пиджака. Стало жарче, но кондиционер я включать не стал, просто приоткрыл окно, и ветер с реки приятно обдувал мне лицо.

— Ремезову звонить будешь? — спросил Женя. — Далековато ему до нас.

— Да, но знакомые у него здесь есть, а нам нужна артиллерия для прикрытия, — я покрутил телефон в руках. — Он месяц назад совместно с питерскими коллегами поймал китайца рядом с ракетной частью в Бурятии. Все получили плюшки от руководства за то, что взяли шпиона. Ремезов же контрразведчик.

— Ты вроде говорил, Волк, что кого-то они ловили.

— Да. Он ещё рассказывал, что тот китаец настолько обнаглел, что даже не скрывался. Хотел офицеров за тыщу долларов подкупить, чтобы документы вынесли.

Всё это мне знать было совсем нельзя, но, учитывая, сколько мы все написали подписок о неразглашении ещё с тем грузом, и кучу других совместных дел, Ремезов много чего говорил о работе. Иногда мне казалось, будто он всё ещё надеялся переманить меня к себе.

Проверил время на часах, а то чуть не забыл, что у нас с ним шесть часов разницы. Хотя Серёга доступен по телефону круглые сутки, просто он просил не беспокоить его без особого повода поздними вечерами, когда он вырывался домой к семье. Но мои подаренные управой ФСБ часы показывали, что в Чите ещё нет и восьми вечера.

Ремезов давал мне визитку одного из знакомых, но тот мог помочь с мелкими неприятностями или с проблемами в милиции, а тут дело было более серьёзное.

Я набрал номер, ответили быстро. Судя по ругани на фоне, Ремезов всё ещё был на работе.

— Срочное что, Макс? — спросил он. — А то застряли тут, дел по горло.

— Да, очень важный вопрос, — сказал я. — Нужно прикрытие от кого-нибудь из твоих крутых знакомых в Питере. У нас тут похитили одного из братьев, но требования пока не озвучили.

— Бандиты похитили?

— Да вот неизвестно, в деле замешаны многие, от коммерсантов до ментовского генерала. А мне бы не помешала помощь со стороны кого-нибудь серьёзного. Ты мне визитку давал, но дело такое, что лучше перед звонком туда с тобой обсудить.

— Погоди, — он отодвинул трубку и на кого-то наорал. — Шумно тут. Выйду, наберу другого, лучше подойдёт. Матёрый чекист, пробивной, но человек тяжёлый, вредный, чувство юмора своеобразное. Ты ему, главное, не уступай, и Григорьев всё подскажет. Он про тебя знает, это один из тех, кто мне тогда про тот груз сообщил и с той стороны операцию прикрывал. Наберёт он тебя.

— Благодарю.

— Жёстко там?

— Бывало и хуже, Серёга. Пробьёмся.

Мерседес тем временем проехал по разводному мосту через Неву (Слава и Женя тут же поинтересовались у водителя, когда эти мосты можно посмотреть в разведённом виде, и сразу же захотели быть здесь уже этой ночью) и вскоре добрался до главного офиса холдинга.

Павел Андреевич разводил руками, говоря, что так ничего и не выяснили.

— Украли утром. Андрей уехал к любовнице, поэтому охрану отпустил. Утром за ним часов в десять явился шофёр, но любовница сказала, что Андрей ушёл в восемь утра, и больше его никто не видел. Ни улик, ничего. И до сих пор никто не потребовал выкуп. Значит, он им и не нужен, а это странно. И ментов никого нет.

— А эти генерал и Петруха что-нибудь сказали? — спросил я.

— Ничего.

— А они могут быть связаны с этим?

— Вот знаете, — он покачал головой. — Если так, то совсем не удивлюсь.

Кравцова пригласили в комнату для переговоров. Он так и продолжил себя вести как приглашённый гость, хотя видно, что его это уже начало тяготить.

Мы с ним встретились в просторной комнате с окнами, закрытыми жалюзи, и работающим кондиционером. Оба расселись в кожаные кресла, и нам сразу принесли кофе. Я налил себе молоко и начал медленно пить, откинувшись на мягкую спинку.

— Я уже говорил, что с Вишневскими работали ещё двое партнёров, — говорил Кравцов, тихо размешивая сахар в кофе. — Терехов и Всеволодов. Терехов потом сел, а Всеволодов продал долю. Но ещё перед этим братья боялись, что он отожмёт у них всё, вот и сделали несколько схем.

— Каких?

— Они так оформили свои фирмочки, в которых лежат их акции, что один брат не сможет получить доступ к ним без второго. Опасались такого же похищения. Так что кого бы из них не похитили, он не сможет переоформить всё в реестре акционеров, а двоих за раз украсть сложнее. Так что похититель никак не мог получить контрольный пакет, даже если бы запытал одного из братьев насмерть. Со счетами в банках такая же история. Не особо сильная страховка, но она есть и с ней надо считаться.

Вот только сама схема работает, пока живы оба. Как только убьют кого-то одного, рано или поздно доступ получит второй, но Кравцов об этом промолчал.

Пусть сами братья жили дружно и избавляться друг от друга не пытались, но похитители в итоге могут просто завалить Андрея, потом заставить Олега отдать всё. Или будут так угрожать, что второму брату придётся уступить. Но Кравцов, хоть и точно знал о таком пути, решил им не пользоваться или отложить, пока не узнает меня получше. Интересно, сколько вообще он выяснил о фирме?

— И сколько я буду здесь сидеть? — напрямую спросил Кравцов. — У меня люди в курсе, куда я пошёл. Волноваться начнут, если затянется.

— Тебя никто и не держит, — я протянул ему его телефон. — Но позвони им, успокой, а вечером нам с тобой нужно обсудить комбинат, мы тот разговор не закончили. Но обсуждать этот вопрос я буду, только когда оба Вишневских будут на своём месте здесь, в этой конторе.

— Ладно, — он недовольно зыркнул на меня. — Это чтобы ты точно убедился, что я не при делах. Но к вечеру, если…

— К вечеру будет видно, кто виноват и что делать. Мы и сами его ищем.

Телефон в кармане пиджака начал вибрировать, я его вытащил. Номер скрытый. Ответил я, только когда вышел в коридор.

— Слушаю.

— Ты Волков? — спросил чей-то недовольный голос. — Это, подгребай-ка в Мимино на Ваську.

— А ты ещё кто?

— От Ремезова, — он хмыкнул, связь отключилась.

Быстро же Серёга договорился. Я взял Мерс, Славу, который был на месте, пока Женя с Машуковым отошли на обед, и водителя. Водитель долго не мог сообразить, где находится нужное место, потом вспомнил, что ресторан с той поры сменил название. Вскоре мы переехали через мост на Неве и оказались на Васильевском острове, где я раньше толком и не был.

Слава остался прикрывать меня на улице, я вошёл внутрь подвального кафе и оказался в прохладном зале, плотно заставленным массивными деревянными столами и высокими стульями. Пахло пивом, чесноком и жареным хлебом. Посетителей почти нет, официант дремал за стойкой, и даже певшая на всю громкость Катя Огонёк из музыкального центра ему не мешала. Её голос я узнал даже через столько лет, но песню раньше не слышал или не помнил.

Но вслушиваться в слова было некогда, мне надо поговорить с тем человеком, сидящим в углу, который поднял руку, когда я вошёл. Лысеющий мужик с рыжими усами, одетый в белую рубашку, пил пиво, разглядывая меня так, как это могут делать только комитетчики. На его столе не было ничего, кроме солонки и зубочисток, закуски он не заказывал. Туда я и пошёл, даже не разбудив официанта.

— Ты Волков? — грубо спросил мужик, я сразу узнал голос, с которым говорил по телефону. — Ну и это, чё там у тебя стряслось? Но сначала побазарим с тобой насчёт тебя, а то ты сильно отсвечивать стал.

— И каким это образом я отсвечиваю? Только вчера прилетел.

Я сел напротив него. Он смерил меня ледяным взглядом и наклонился вперёд. Хочет запугать, или это у него такая привычка давить на собеседника, чтобы терялся. Но не на того напал.

— Да я вот что-то не понимаю, — продолжил комитетчик и отпил пива. — Не знаю, как ты там ведёшь себя с полковником Ремезовым, но здесь его нет. А у нас тут это, знаешь ли, вопросики появились к тебе.

— Так какие? — спросил я.

— Какие? Может, мне передать ментам у вас в области, чтобы проверили, что у тебя за стволы используются, на каком основании ты занял комбинат, договоры там твои посмотреть, методы работы изучить. Может это, в РУОП дело вернуть про ОПГ «Волковские»? Какие ещё, спрашивает.

— Вот так всегда, — сказал я, выдерживая его взгляд. — В стране шпионы, ходят на секретные объекты, как к себе домой, и вывозят грузы, а олигархи и разные бандиты отжимают предприятия. Ну а вы докапываетесь до простого ЧОП, а не до всего остального. В доле с ними?

— Ты это, лишнего тут при мне не болтай, — чекист хмыкнул и расслабился. — Не у себя дома. Но ты это, видно, что не промах, кто ещё так будет разговаривать с подполковником Григорьевым? Легко не запугаешь. Шучу я это так, не огорчайся. Не зря Ремезов, когда тут был, про тебя столько всего рассказывал. Кстати, я же тебе ту пушку выбивал в центре, именную.

Это не тот офицер, чью визитку мне давал Ремезов, но Серёга должен понимать, кто в данной ситуации поможет лучше. Этот наглый фсбшник вполне может всё разузнать. Но да, он вредный, как меня и предупредили. Лишь бы делал своё дело.

— Короче, — Григорьев допил пиво и со стуком поставил его на стол. Официант так и не проснулся. — Пробил я ту тему, по которой Серёга звонил. Делом Вишневского начал заниматься один следователь, но он загружен по самые помидоры, а всех свободных оперов отправили на овощебазу, там поножовщина была.

— И это не случайно?

— Ох ты какой деловой, — он хмыкнул. — С чего ты так решил?

— Я вопрос задал.

— Хе. Ты это, наглый, так с офицером госбезопасности говорить. Но да, возможно и не случайно, — Григорьев снова взял пустую кружку, потом с намёком посмотрел на меня.

Я его взгляд проигнорировал, и ничего ему заказывать не стал. Раз у него такая манера общения, то поддайся ему хоть раз, и он помогать не будет.

— В общем, перед тем, как сюда ехать, — Григорьев отодвинул кружку. — Выяснил, что и как. Вишневский уехал к своей любовнице вчера вечером. Утром вышел в парадную, его чем-то траванули прямо там, что он аж сознание потерял, и сразу в скорую подставную положили, у дома стояла, сразу увезли. Все одеты как доктора, так что никто ничего и не заподозрил. Схема отработанная, почерк знакомый. Слышал про троицу таких специалистов, их часто нанимают для таких дел. Исполнительные и молчаливые.

— Кто они?

— Старший у них — Арсен. Поспрашивал оперативников знакомых, говорят, Арсена видели на Ваське. Тут недалеко, в коммуналке, у него там лёжка, прячется после дел. Пока менты телятся, можно напрямую расспросить, куда увезли коммерсанта, без всяких ордеров и прочего…

— Если мы выясним, что и как, — сказал я. — Потребуется как-то Вишневского освобождать, причём спецами, которые его не застрелят при штурме. И сразу, а не пока, как ты говоришь, менты телятся.

— Ну, мы-то тут при чём? Обычная уголовка.

— Я могу просто вызвать СОБР из Читы, — я усмехнулся. — Потому что без Вишневского комбинат не запустится, и вся область на уши встанет, даже губернатор вмешается, чтобы ускорить дело. Но на это всё уйдёт время, а если поможешь и с этим, мы с Серёгой это не забудем. Он скоро неплохо поднимется. Да и кто в итоге этот груз перехватил, про который ты выяснил? Забыл?

Я снова блефовал. Мы не в кино, невозможно вот так просто переправить СОБР в другой регион, нужно представление от прокуратуры, оформленные командировки и согласие питерского ГОВД. Хотя всё может намного проще, если это не Читинский СОБР, а чеченский ОМОН из нулевых, но до такого ещё мы не дожили.

Григорьев задумался, потом сунул мне визитку.

— Набери, короче, как всё выяснится, там подумаем, что и как. Есть одна возможность кое-кого привлечь. Но мужики работают всерьёз, надо будет уважить за сверхурочные.

— Сделаем. Вишневские в долгу не останутся.

Да, Ремезов был прав, когда говорил, что этот Григорьев тяжёлый. Но если он и на работе такой же вредный, то найдёт, кто поучаствует в освобождении, СОБР или ещё кто-нибудь.

Пока я был в кафе, к нам на такси приехал Женя. Когда я вышел, он стоял напротив Славы, прислонившегося к Мерседесу, и хвастался новой чёрно-красной курткой, купленной по дороге.

— Капюшона только нет, — сказал он. — Зато финская. А то кроме китайских ни в каких и не ходил.

— Коваль, да не до куртки тут сейчас, — Слава отмахнулся, выбросил недокуренную сигарету и повернулся ко мне. — Ну чего там, Волк, когда эти петербургские тайны закончатся? Никогда мне этот фильм не нравился.

Я вкратце рассказал о разговоре, парни задумались.

— Могу пробить, что и как, — предложил Слава, снимая пиджак. — Зайду, спрошу, выясню. Могу тихо, и быстро, а то часики тикают.

— Так, — я задумался. — Да, лучше внимания не привлекать, а то если толпой приедем, спугнём. И неизвестно, кто из всей этой толпы охраны связан со всем этим.

— Могу я к ним подойти, — предложил Женя.

— Ты врать не умеешь, Коваль, — сказал Слава. — И лицо у тебя честное. А я тогда даже Богатова обманул.

— И пулю от него схватил.

— Случайно. Там магазинчик был, надо костюм спортивный взять, а то в пиджаке подозрительно…

Через пятнадцать минут мы доехали до нужного адреса. После центра города с его яркими, роскошными дворцами, парадными и набережными, панельные дома казались грубыми пыльными коробками, а небо, снова ставшее пасмурным, только усиливало этот эффект.

Мы припарковались за углом подальше. У нужного нам дома стоял кран с люлькой, рабочие что-то ремонтировали на стене пятого этажа, внизу стоял прораб и громко на них орал.

Слава, одетый в новенький спортивный костюм, забежал в нужный подъезд (которые местные называли парадными), но вернулся через пять минут.

— Заперто, и не открывают, — Слава сплюнул в сторону. — А вы к кому, уважаемый? — изобразил он чей-то голос. — Ментов ещё вызвать грозились, алкаши тупорогие.

— Почему алкаши? — спросил Женя.

— По голосам слышно.

— Жалко, Лёня заболел, — сказал я. — У него фантазия работала, как в закрытые квартиры попадать.

— Да я тоже кой-чего могу, — Слава усмехнулся и посмотрел на кран. — Волк, дай мне 20 баксов. А ты, Коваль, дай мне ствол.

За столом на кухне сидели двое. Один, пожилой мужчина с седыми усами и татуировкой якоря на плече, был одет в тельняшку, другой, молодой, в потасканной вытянутой майке со следами кетчупа на ней. Перед ними стояла бутылка водки, банка шпротов и варёная картошка. На газовой плитке закипал чайник со свистком.

— Знаешь, сколько я эту комнату выбивал? — негодовал пожилой. — А ты — продать! Да ни за что!

— Да кому она нужна? — спорил молодой, выключив плитку. — Комната в коммуналке, ещё одни тараканы кругом. И соседи — одни бандиты и проститутки.

— Эти комнаты ещё в цене поднимутся, нечего её сейчас продавать за какие-то копейки…

Раздался стук в стекло. Оба замолчали и посмотрели в окно, потом переглянулись с удивлённым видом. Старый пожал плечами и открыл шпингалет. Оконная рама с трудом открылась.

Слава пролез в окно, наступил на стол, спрыгнул на пол и сел на скрипнувшую табуретку. А за окном люлька, закреплённая к крану, опустилась вниз.

— Мужики, пиво есть? — спросил Слава.

— Да кто же пиво в такое время-то пьёт? — пожилой развёл руками. — Беленькой вот лучше употребить, да с закусочкой.

— Ну нет, водку днём пить не буду, — Слава поднялся. — Где тут у вас Арсен живёт? Поговорить с ним хочу.

— В конце коридора, у туалета, — молодой показал рукой.

Мы стояли на улице, а водитель Мерседеса сидел за рулём, читая газетку. Кран, который только что доставил Славу наверх, опустился до самой земли, в кабинку залезали рабочие. Кажется, никто из них и не удивился просьбе от Славы, будто к ним с таким подходили каждый день.

— Мороженки хочешь, Волк? — спросил Женя.

— Нет. И ты не отходи. Если Слава позовёт, надо выручать.

— Его-то? Кхе, да он сам кого хочешь… — его лицо вдруг стало серьёзным. — В машину!

Спорить я не стал и запрыгнул на заднее сиденье, а Женя следом, захлопнув дверь. Водитель беспокойно огляделся и нажал на кнопки. Стёкла закрылись, и вскоре по ним что-то начало стучать. Как град, только громче и намного сильнее. Что происходило снаружи, я почти не слышал и не видел, только заметил, как на окнах начали появляться белые следы попаданий. Но сами стёкла не бились.

Через несколько секунд долбёжка стихла, а мотоцикл, остановившийся в десятке метров от нас, резко рванул вперёд. Водитель и пассажир, оба в чёрной коже и шлемах, даже не обернулись на нас. На плече у пассажира висела сумка.

— Ещё сидим, — бросил Женя и шумно выдохнул через нос. — А держат окна-то. Думал, не выдержат…

— Так бронированные, — едва слышно проговорил бледный как смерть водитель. — Держат. Калаш даже держат.

— Только менять теперь их надо. И что это за падла в нас стреляла?

— Одно знаю точно, — я потрогал стекло изнутри. Здесь какая-то плёнка, которая не давала осколкам разлететься внутри. — Меняют пусть Вишневские, а стрелял в нас не Кравцов. Он такой приказ не отдавал.

— Почему это?

— Он видел, что машина бронированная, так что нет смысла отправлять простых стрелков, — я внимательно посмотрел на Женю и легко ткнул его в грудь. — И куртка у тебя новая такого же цвета, как у него. Могли спутать его с тобой, решить, что это Кравцов с нами.

— Погоди, это его хотели хлопнуть?

— Решили, что во всей этой схеме он лишний, — произнёс я. — Надо с ним поговорить на этот счёт.