Волшебная зима в Оккунари

ГЛАВА 1 ПРИГЛАШЕНИЕ ДУБОВОГО КЛАНА

С понедельника в Кленфилде начиналась праздничная неделя Междугодья. Традиционно в Артании все месяцы года насчитывали по тридцать дней, а избыточные дни оставались на последнюю неделю декабря и пышно праздновались. Неделя Междугодья была самым любимым и ожидаемым праздником артанцев. Вот и сейчас Торговый квартал уже успели украсить, а вечером он буквально сиял от разноцветных магических огоньков и фонарей. Сами торговцы принарядились в предчувствии хороших предпраздничных продаж, а толпы покупателей искали подарки и вовсю наслаждались праздничной уличной едой.

В обеденный час пятницы по Торговому кварталу неспешно прохаживались двое мужчин. Один из них – высокий и рыжеволосый гулял с открытой головой, не обращая внимания на пронизывающий холодный ветер с залива, а второй был пониже ростом и носил зимнюю форму Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.

— Вот вы, Мелллоун, — цедил слова высокий, — вознамерились сдавать экзамен на детектива, а пока даже учебные задания выполняете на уровне студента младших курсов.

— Я подумал, — неуверенно выговорил второй, носящий фамилию Меллоун, — что расследование любого уровня неплохо подкрепить информацией из Королевской публичной библиотеки.

— Вам было дано лишь пробное задание, — снисходительный тон первого указывал на его более высокое положение, — и при том, самое простое. На экзамене вас будут ждать десятки различных задач и вопросов, а посетить Королевскую библиотеку вам никто не позволит. В работе детектива надлежит делать упор на практические умения и навыки, а не тратить попусту время на умствования и теоретизирование над замшелыми томами столетней давности. Следственная практика шагнула далеко вперёд, и ваша цель – идти с ней в ногу.

Меллоун кивнул и потянул носом, воздух был наполнен пряными ароматами от будочек с закусками и горячими напитками.

— Господин Турада, а не перекусить ли нам? – спросил он.

— Можно, — милостиво кивнул высокий Турада, — до поезда у меня ещё полтора часа.

— Домой едите? – Меллоун повернул к синей будочке, украшенной переливающимися снежинками, — на Междугодье все к родным отправляются. Жаль мои родители в Кленфилде живут. Но всё равно сестра приедет, нужно будет племяшке сладостей накупить и куклу какую-нибудь…, — он осёкся, испугавшись избыточной фамильярности по отношению к собеседнику. Но всё внимание Турады поглотила краснощёкая полная торговка в ярком цветасто платке и полотняном фартуке, что ловко вынимала из переносной печи поджаристые треугольники пирожков с кунжутной посыпкой.

— Чего господа хорошие желают? – повернулась она к подошедшим.

— Два пирожка с перечной свининой и лапшой, — попросил Меллоун, доставая кошелёк из кармана.

— У вас имбирный чай сильно горячий? – задал вопрос высокий и тоже полез за деньгами.

— Как раз с чаем, уважаемые, промашка получилась, — проговорила женщина, выкладывая на бумажные тарелочки аппетитные пирожки, — согревающий амулет ещё утром разрядился. Хозяин обещался мага прислать подзарядить, да перед праздниками на магов тот ещё спрос! Так что, извиняйте, судари мои, чай у меня лишь чутка тёпленький.

Мужчины взяли бокалы со слегка парящим чаем и устроились за маленьким столиком в отдалении. Они жевали пирожки и разглядывали нарядную публику Торгового квартала.

— Вот вы, сержант, в своём учебном расследовании опираетесь на чисто теоретические исследования в области монсторологии, — продолжил прерванный разговор Турада, — из этих самых исследований вы делаете вывод, что вампиры – это какие-то сверхсущества! Они не уязвимы к обычному оружию, сильны и необычайно умны.

— Да, именно так и есть, — с набитым ртом ответил Меллоун – светловолосый и светлобровый со щёточкой усов песочного цвета, — именно их необычайно острый ум позволяет им мимикрироваться в человеческом сообществе, делая их совершенными хищниками.

Сержант не без гордости процитировал недавно проработанную статью.

— Именно сия их особенность и вызвала необходимость применения нестандартных методов дознания, — продолжал он.

— Нестандартные методы? – Турада презрительно фыркнул, — привлечений оборотней к дознанию вы полагаете нестандартным приёмом? У вас, Меллоун, младшей сестры, часом, нет? Или дочки на выданье?

— Нет, — почему-то покраснел Меллоун, — я пока не женат. Вот сдам экзамен на детектива, тогда и сватовство организую. А почему вы спросили?

— Да потому, что борьбой оборотней с вампирами заполнен каждый третий роман из «Девичей библиотечки». Сами додумались до этой замечательной идеи?

Меллоун молчал. Он аккуратно отправил в рот последний кусочек пирожка и запил его остывшим чаем.

Мужчины встали и не торопясь пошли навстречу толпе нарядно одетых горожан, решивших вторую половину дня провести в Торговом квартале.

— Знаете, в чём заключается ваша ошибка, сержант? – Турада поднял воротник своего дорогого шерстяного пальто и, не дожидаясь ответа, продолжил, — в вашем примитивно-однобоком взгляде на проблему. Ну как, скажите, вы собираетесь вычислить вампира в Кленфилде? – он повёл рукой, словно предлагая прямо сейчас угадать вампира среди охваченной праздничным возбуждением толпы, — думаете, ваш подозреваемый любезно нацепит на руку повязку с соответствующей надписью?

Губы Турады тронула тонкая издевательская улыбка.

— Видите того мужчину в сером пальто?

Сержант повернул голову и увидел ещё не старого мужчину в сером коротком пальто. На голове он носил фетровую кепку со смешной пуговкой на макушке.

— Он деловито шагает куда-то по своим делам. Суета и праздничное настроение будто бы обтекают его, — продолжал Турада, — кажется, что он торопится на службу после затянувшегося обеда. А, может, мы видим коммивояжёра средней руки или страховщика, который очень хочет подзаработать к праздникам. Попытайтесь восстановить ход моих мыслей!

Меллоун вздохнул, внимательно посмотрел на удаляющуюся серую спину и начал:

— Думается мне, что вы зачислили объект в страховые агенты из-за кожаной папки. Представители подобных профессий в таких обыкновенно носят документы. Коммивояжёру же

Непременно потребен саквояж или большая сумка, должен же он куда-то положить образцы своих товаров.

Высокий снисходительно кивнул.

— В пользу среднего уровня доходов, — продолжал сержант, — говорят его пальто и головной убор: качественные, но не слишком новые. Скорее всего, пару лет назад дела его шли куда лучше. Сейчас ему приходится экономить: папка потёрлась, однако же он её не сменил.

— Неплохо, неплохо, — сдержано похвалил подчинённого Турада, — однако ж, я не отказался бы от чего-нибудь по-настоящему горяченького. Ветер с моря прямо до костей пробирает.

Очень скоро они уже сидели за столиком уличной кофейни.

— Другое дело! – Турада отхлебнул кофе с корицей и бренди, — отменно согревает. Взгляните, Меллоун, вот там среди толпы шествует весьма примечательная особа. Что вы скажете в её адрес?

— Так это же – мистрис Таками, наш коронер, — воскликнул Меллоун, увидев невысокую фигурку в чёрном платье с оборками, коротенькой меховой курточке и остроконечной шляпе, вышедшей из моды на континенте лет эдак триста тому назад, — что про неё могу сказать? Вредная девка, одно слово – некромантка. В лягушку, конечно, не превратит, но крови попортит много. Месяц с небольшим всего-то работает, а многие за глаза называют её «Госпожой Занозой», а самые смелые уточняют, где именно.

— Воображения у вас, сержант, кот наплакал, — констатировал высокий, — представьте, будто вы впервые видите эту женщину в дурацкой шляпе с пряжкой в виде сцепленных пальцев скелета.

Меллоун нерешительно проводил глазами изящную фигурку чародейки, даже взгляда не бросившую в их сторону, и нерешительно начал:

— Весь внешний вид дамы, удостоившейся вашего внимания, указует, что род её занятий – магия. И магия эта, рискну предположить, не самого светлого свойства.

Он перевёл дух. Знание того факта, что Эрика Таками работает вместе с ними в Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя, в разы усложнял анализ. Представить себе коронера чужим, незнакомым человеком было выше его сил. Он просто не представлял, какая девушка, кроме госпожи Таками, рискнёт выйти на улицу в платье, делающей её похожей на горничную в глубоком трауре, вызывающие полосатые чулки и ботинки на очень толстой подошве. По этой причине сказать сержанту Меллоуну было совершенно нечего.

— Сам вид женщины в зловещем чёрном одеянии посреди нарядной толпы уже должен наводить на определённые подозрения, — помог младшему товарищу Турада, — кто она? Зачем так вырядилась? Куда направляется? Вот те вопросы, которые ваш разум беспрестанно задаёт самому себе.

Меллоун нерешительно кивнул. На деле его разум в данный момент занимали куда более прозаичные размышления. Например, о том, что, если экзамен на детектива настолько сложен, под силу ли ему будет выдержать его? Куда и зачем идёт госпожа Заноза, не интересовало сержанта, от слова, совсем.

— И, поддавшись стандартным стереотипам, вполне извинительным для среднего обывателя, вы сделаете закономерный вывод: цели женщины столь же черны, как и её одежды.

Меллоун потерял из виду чародейку, но привычно кивнул.

— А, как следствие, — продолжал вещать Турада, — решите, что она-то и есть наш искомый злокозненный вампир. А страховой агент – добропорядочный член общества, примерный семьянин, что ходит по праздникам в храм и помогает выносить мусор престарелой соседке.

Меллоун, отвлекшись на собственные мысли об экзамене, успел полностью потерять нить повествования и мечтал только о скорейшем завершении разговора. В начале его он чувствовал себя победителем, блистательно решившим сложную головоломку, а сейчас – дурак дураком. Посему почёл за благо просто кивнуть.

— И будете, сержант, окончательно и бесповоротно неправы, — заклеймил собеседника высокий, — девица в чёрном может оказаться безобидной экзальтированной особой, перечитавшей модных романов. Или это прошла первокурсница Академии магии, страстно желающая, чтобы каждый встречный осознавал её общественное положение и новообретённый статус. А вот безобидный и обычный на первый взгляд страховой служащий может легко оказаться искомым вампиром. И всё, начиная с его неприметной кепки до поношенных ботинок – элементы безупречно продуманного маскарада, разработанного умным хищником, дабы не выделяться в стаде жертв.

— По-моему, вампиры не могут выходить на солнечный свет, — неуверенно запротестовал Меллоун, — а сейчас на небе ни облачка. Будь ваш страховщик вампиром, он немедленно рассыпался бы пеплом в такой ясный день.

— Ещё одна ошибка, порождённая вашей привычкой рыться в старых книгах, — снисходительно бросил Турада, — реакция вампиров на солнечный свет давно признана недоказанной. Вы пребываете в плену устаревших теорий, противоречащих открытиям современной монстрологии. Это мешает вам поверить в виновность вполне приятного на вид мужчины, но вы легко записываете в вампиры женщину с вызывающим макияжем, нацепившую дурацкую шляпу.

— У кого это дурацкая шляпа? – мужчины чуть на месте не подпрыгнули от неожиданности. Позади них стояла госпожа Заноза собственной персоной, и уже одним богам сколько времени была свидетельницей их дискуссии, — да на то недоразумение, что вы, господинДурада, на голове носите, я бы даже присесть побрезговала.

Некромантка обошла лавочку и преспокойно уселась между ними с чашкой кофе в руке.

— Так вы, сержант, в обеденное время вампиров по Кленфилду отлавливаете, — издевательски-светским тоном осведомилась она, — и как успехи? Чем похвастаетесь? Господину с кожаной папкой кол в сердце удалось загнать?

— Мужчина в сером пальто являлся объектом чисто академического интереса, — попытался поставить на место чародейку Турада, — и ещё, мистрис Таками, моя фамилия пишется через «Ту», а не через «Ду». Это так, на всякий случай, если вы вдруг не дослышиваете.

— Я-то дослышиаю, порой даже слишком дослышиваю. Слышу то, что для моих ушей и не предназначалось вовсе, — медовым голоском продолжала Рика, — слыхала, например, что некий сотрудник коррехидории вознамерился экзамен на детектива сдавать, а его старший коллега, почитающий себя знатоком по всем вопросам, вознамерился ему в этом помочь. В итоге же эта парочка шатается по Торговому кварталу в рабочее время, попивает кофе, обсуждая при этом прохожих, словно кумушки на скамейке возле многоквартирного дома. Вот интересно, что сказал бы господин коррехидор, узнай он о вашем намерении отбыть в родовое гнездо до окончания рабочего дня?

Густо подведённые чёрно-фиолетовой краской глаза невинно уставились сначала на одного, потом на другого.

— В Службе дневной безопасности и ночного покоя перед праздничной неделей работы невпроворот, а вы тут прохлаждаетесь!

— Пойдёмте отсюда, Мелллоун, — Турада встал и поставил свою чашку с недопитым кофе на поднос, нам нет дела до мнения особы, щеголяющей в костюме злой волшебницы из детского спектакля. Обычно чародейки избавляются от подобных идей лет в шестнадцать. У нас на лицо некоторая задержка взросления. Идёмте, не желаю быть застигнутым знакомыми в столь нелицеприятной компании. Сие нанесёт моей репутации невосполнимый урон.

— Извините нас, госпожа Таками, — смущённо пробормотал Мелллоун, — до свидания.

— Идите, идите, — напутствовала их Рика, — пока вся ваша стройная концепция о затерянных посреди людей вампирах не распалась, словно карточный домик.

Вилохэд Окку – верховный коррехидор Кленфилда и четвёртый сын Дубового клана, самого влиятельного клана в Артании, с облегчением закрыл за собой дверь коррехидории и полной грудью вдохнул свежий вечерний воздух. Начиналась праздничная неделя Междугодья, а поэтому еженедельный доклад его королевскому величеству Элиасу отменялся. Это имело целых две положительные стороны: не надо было облачаться в официальный костюм и ехать в Кленовый дворец, но главное, не придётся выслушивать сожаления его величества, насколько его разочаровал троюродный кузен Вилли, не проявив должного рвения на государственной службе. Хотя блистательное раскрытие дела графини Сакэда удостоилось похвалы, а коронер Таками получила орден за мужество из рук венценосного родственника, от брюзжания и недовольства это никаким образом гарантией не являлось.

По дороге домой Вил хотел было заскочить в клуб, но передумал. Работы в последнее время было много, а завтра ближе к вечеру намечался отъезд в Оккунару – родовое гнездо Вила и столицу Дубового клана.

Фибс – камердинер и дворецкий Вилохэда, поставил перед господином тарелку с тушёной свининой и выверенно-элегантным жестом наполнил бокал вином. Он вырастил коррехидора и троих его братьев, но ни разу не проявил даже тени фамильярности.

— Завтра отбытие, — со значением проговорил он, — ваш батюшка сегодня как-то нервничал по этому поводу. Я дважды переделывал его эгг-ног.

Вил знал, что отец любит эту бурду из взбитых яиц и бренди, почитает напиток полезным и пичкал коррехидора им с детства всякий раз, как только тот ухитрялся схватить простуду.

— Чего бы ему волноваться из-за отбытия, — Вил взял газету, — вечером сядем в Северный экспресс, утром в Оккунару.

Потомственная некромантка, с пяти лет посвящённая богу смерти Эрару, Эрика Таками сидела на кровати и жевала палочку яблочной пастилы, не без интереса наблюдая, как её подруга собирает чемодан. Вместе с Эни Вадой они снимала комнату на паях. Эни давала уроки музыки девочкам из хороших семей, а теперь вот, на праздники, собиралась домой к родителям.

— Ну не влезает! – горестно воскликнула Эни Вада и откинула назад чёрные волосы, завитые по континентальной моде в тугие локоны.

— Отложи половину вещей, и чемодан закроется, — посоветовала Рика, — ты же не в экспедицию на полгода собираешься. Всего на неделю едешь.

— Как это отложи!? – возмущённо вопросила Эни, — мне же целую неделю во что-то одеваться надо будет.

Она вытряхнула содержимое чемодана и принялась аккуратно укладывать всё назад. Но фиолетовое бархатное платье с пышной юбкой пришлось всё же оставить. Девушка с горестным вздохом, будто видела любимое платье в последний раз, отправила его в шкаф.

— А ты, Рикочка, и в этом году не думаешь навестить родных? – с самым невинным видом поинтересовалась подруга, выбирая из многочисленных баночек с косметикой самое необходимое.

Чародейка доела пастилу, вытерла пальцы носовым платком и сказала:

— Вот сколько лет знаю тебя, Энилия, сколько лет мы дружим, а ты всякий раз пред неделей Междугодья задаёшь мне один и тот же вопрос, и всякий раз получаешь один и тот же ответ: «Нет, я не собираюсь ехать в гости к своей старшей сестре», — и, увидев нахмуренные брови Эни, поспешила объяснить, — я не живу со своей семьёй с восьми лет. Отца я почти не помню, он рано умер. Мама всегда была мною не довольна. Собственно, она не довольна мною и по сей день. Видите ли, потомку столь уважаемого рода, что более четырёх столетий верой и правдой служит богу смерти, не пристало работать коронером. Служба дневной безопасности и ночного покоя – не то место, где госпожа Таками мечтала видеть свою дочь. У Наны – моей старшей сестры, талантов по части магии не разглядеть даже через увеличительное стекло. Зато самомнения столько, что любой древесно-рождённый обзавидуется. Не желаю, чтобы мой заслуженный отдых в неделю Междугодья омрачали бесконечные нотации матери, обязательные знакомства с «замечательным молодым человеком» или людьми, которые как раз подумывают о женитьбе. Одного этого довольно, чтобы испоганить любые праздники, прибавь сюда косые взгляды и поджатые губы сестрицы и её богатенького муженька. Твоя подруга, видите ли, своим видом и поведением не вписывается в их круг высоко интеллектуальных представителей дворянства Артании. Таким образом, для всех будет лучше, если я побуду на праздничной неделе в Кленфилде.

После деликатного стука в дверь появилась их квартирная хозяйка – госпожа Доротея Призм, невысокая пожилая женщина с седыми кудряшками, улыбчивая и приветливая.

— Эрика, — обратилась она к чародейке, — скорее бегите к себе и переоденьтесь.

— Чем мой наряд вам не угодил? – вскинула бровь девушка и поправила распашное домашнее платье, прихваченное простым поясом.

— Тем, дорогая, что в передней вас дожидается мужчина, появляться перед которым почти что в исподнем не допустимо! Спускайтесь, не заставляйте себя ждать.

— Уж не высокий ли брюнет с глазами цвета спелых желудей заглянул к нам на огонёк? – лукаво проговорила Эни, как только затворилась дверь за квартирной хозяйкой, — готова купить тебе целую коробку твоего любимого печенья, если внизу тебя дожидается не Вилохэд Окку. Я бы на твоём месте надела то зелёное платье, в котором ты ходила в Кленовый дворец.

— На своём месте помолчи лучше, — чародейка запустила в подругу попавшей под руку подушкой, — уверена, дело касается работы.

— В восемь часов пятницы? – картинно улыбнулась Эни, — если только не идёт речь о срочном совещании с глазу на глаз в «Доме шоколадных грёз»?

Рика хотела стукнуть хорошенько болтливую подругу, не упускавшую случая понамекать на амурный интерес со стороны четвёртого сына Дубового клана, но решила игнорировать глупые и безосновательные намёки. Если граф Окку и приглашал её в самое дорогое и модное кафе Кленфилда, то безо всякого личного интереса. Самому красивому и самому богатому холостяку Артании есть, кому уделить внимание, кроме скромного коронера Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.

Чародейка поправила полы своего одеяния, гордо подняла голову и пошла вниз.

К своему удивлению, она не обнаружила в гостиной знакомой высокой фигуры. Вместо этого в передней с серьёзным и бесстрастным видом стоял Фибс, дворецкий Вилохэда.

— Госпожа Таками, — он церемонно поклонился, — я имею честь доставить вам приглашение на обед от главы Дубового клана сэра Гевина Окку.

С этими словами рука, затянутая в перчатку безукоризненной белизны, подала ей маленький старомодный тубус из красного дерева с печатью на шнурке из нитей трёх цветов Дубового клана: зелёного, коричневого и серебристо-серого. На самом дворецком красовался традиционный тартановый шарф в клановых цветах.

Растерянная чародейка сломала печать и вытащила плотный листок бумаги с золотым тиснением. По краю листа шёл орнамент из дубовых листьев и желудей.

Уважаемая госпожа Эрика Таками, кавалер серебряного Ордена мужества с кленовыми листьями, дипломированная чародейка, посвящённая богу смерти Эрару!

Глава Дубового клана, герцог Окку, имеет честь лично пригласить Вас, как представителя Бамбукового клана на обед сегодня в 21час 00 минут, который состоится в резиденции Дубового клана.

Остаюсь, искренне Ваш, сэр Гевин Окку.

Внизу стояла личная красная печать с дубовыми листьями, а само письмо было написано безукоризненно каллиграфично старомодной тушью.

— Рад быть вашим сопровождающим, госпожа Таками, — Фибс поклонился, — магомобиль ждёт вас внизу.

Рика была в растерянности. Ещё никогда в жизни ей не доводилось получать приглашения, да ещё официальные, да ещё от главы клана, это, если не считать, что отец Вила занимал пост председателя Совета кланов. То есть, формально был выше премьер-министра.

— Я с благодарностью принимаю приглашение Дубового клана, — она поклонилась по всем правилам, так, как её учили в детстве, — это большая честь для меня. Не соблаговолит ли господин посланник дождаться меня в гостиной. Мои сборы не будут долгими.

Господин посланник заверил, что беспокойство по поводу его удобств совершенно лишнее. Потом приглушил голос и добавил:

— Сэр Вилохэд просил меня на словах передать, что он очень высоко оценит, если вы наденете на обед светло-зелёное платье с ласточками и не забудете орден. Я могу надеяться на ваше сотрудничество?

Несколько ошеломлённая всем происходящим Рика пообещала надеть зелёное платье.

Она даже не сомневалась, что за дверью притаились две пары любопытных ушей, это Эни и тётушка Дотти, затаив дыхание, ловят каждое слово, произнесённое посланником Дубового клана. И, естественно, она не ошиблась.

— Пойдём, я помогу тебе одеться, — со значением проговорила подруга, проигнорировав недовольный взгляд чародейки, — ты должна сегодня блистать!

— А тебе сегодня не мешает не лезть ни в своё дело, — Рика увернулась от объятий, в которые от избытка чувств готова была заключить её подруга.

— Разве я могу считать не своим делом дело, касающееся моей единственной и самой лучшей подруги? – воскликнула Эни, — никогда!

Чародейка поняла, что отделаться от непрошенной помощницы ей не удастся.

Всю дорогу до резиденции Дубового клана пассажиры провели в молчании. Фибс сидел очень прямо, смотрел строго перед собой, ни разу даже не шелохнулся. На выходе он протянул руку гостье, помогая покинуть карету.

В знакомом холле их ждал коррехидор. Нарядный Вилохэд сидел и читал газету. При виде чародейки он встал и поклонился официальным поклоном хозяина, приветствующего гостей.

— Очень хорошо, что вы согласились отобедать с нами, — проговорил он, пока Фибс забирал верхнюю одежду гостьи, — я опасался, как бы вы не оказались заняты, — он бросил косой взгляд, обозначающий, что ввиду имелось упрямство некромантки, которая могла просто не принять приглашение и выставить дворецкого вон, — и отдельная благодарность за платье.

— Я не могла отказать главе Дубового клана, — ответила Рика, провела рукой, поправляя концы длинного пояса, — приглашение официальное.

— Идёмте, — Вил подтолкнул её к двери, — и ещё, не вздумайте упоминать о вашей встрече с моим отцом. Принято решение считать, что её не было.

Чародейка удивлённо посмотрела на собеседника.

— Просто ведите себя так, словно пришли сюда впервые, — пояснил он.

— Почему герцог Окку решил пригласить меня на обед, или уж точнее будет сказать, ужин?

— Я не знаю, — честно ответил Вилохэд, — он беседовал с королём, потом сдержано похвалил меня за достигнутые успехи, спросил моё мнение о вас, и всё. Что он задумал я не знаю. Личная просьба, не осложняйте мне жизнь и не спорьте с ним, даже если вы не согласны. Председатель Совета кланов Артании не привык, чтобы ему в глаза высказывали мнение, отличное от его собственного.

Рика посмотрела на тщательно причёсанного начальника при полном параде и кивнула головой. В конце концов, какое ей дело до мнения герцога Окку, которого она видела всего единожды, и, вполне возможно, не увидит больше никогда.

Стол к обеду был накрыт в большой гостиной. Во главе стола сидел отец коррехидора в бархатном пиджаке и шёлковом шейном платке нежного зелёного цвета. Вездесущий Фибс прошёл вперёд и торжественно возвестил о прибытии кавалера Ордена мужества с серебряными кленовыми листьями госпожи Эрики Таками.

Чародейка сделала шаг и поклонилась.

— Рад, рад, — проговорил отец Вила, чуть привстав с высокого стула, — проходите без церемоний. У нас сегодня домашний обед. Так вот вы какая героическая девушка, не побоявшаяся подставить себя под удар убийцы, — он откровенно разглядывал Рику, — наслышан о вас от его величества и графини Сакэда. Элли просто в восторге.

— Не думаю, что в моих действиях было что-то, заслуживающее подобной похвалы, — проговорила Рика, вспомнив наставления матери: «Когда тебя хвалят, всегда говори, что не сделала ничего особенного», — я всего лишь была под личиной графини и нейтрализовала убийцу в момент покушения.

— Что ж, — ответил герцог, — храбрость, наполовину сдобренная безрассудностью свойственна молодости. Вы ведь не могли быть уверены, что убийца не ударит вас ножом или не выстрелит из пистолета в голову. Надеюсь, Вилли, ты предусмотрел подобную возможность?

По выражению лица коррехидора было видно, что этот аспект операции остался вне его поля зрения, и он уклончиво ответил:

— Мы с сержантом Меллоуном были всегда рядом.

Отец Вила хмыкнул, видимо сомневался, что присутствие поблизости двоих парней могло защитить чародейку от ножа или пули.

— Беспокоиться было не о чем, — заверила Рика, — я почувствовала бы намерение убить за несколько секунд или даже минут, не зря же я посвящена богу смерти.

Начался обед. Еда была обильной и исключительно вкусной. Особенно поражала свинина: мягкая, сочная, сдобренная пряностями и травами, она буквально таяла во рту.

— Как вам жаркое? – поинтересовался герцог тоном, словно готовил его своими руками.

— Бесподобно, — честно ответила чародейка, — я даже не предполагала, что обыкновенное мясо может быть настолько вкусным.

Герцог от души рассмеялся.

— Обыкновенное! – повторил он, — вы едите мясо чёрной оккской свиньи – свиньи самой ценной породы в Артании. Наш клан славится своими фермами и заводами. Вы пробовали колбасы и ветчину марки «Золотой жёлудь»?

Рика вспомнила, что не раз удивлялась, видя в магазинах колбасу с позолоченным жёлудем на упаковке, стоимость которой была сравнима с месячным жалованием коронера. Значит, это колбаса Дубового клана.

— Обязательно попробуйте, — продолжал отец Вила. Он больше не казался чародейке неприятным. Напротив, властный орлиный профиль, элегантная седина на густых волосах, карие, как и у сына, глаза. Небольшая старомодная бородка и традиционная причёска артанского дворянина придавали ему определённый шик, — надеюсь, вы не относитесь к породе современных девиц, почитающих едение мяса животных непростительным убийством? И не морите себя голодом, чтобы влезать в адское изобретение иностранцев – корсет?

Девушка заверила главу Дубового клана, что не принадлежит ни к первой, ни ко второй категории, и с удовольствием угостилась копчёностями, в изобилии представленными на столе. Герцог тем временем успел рассказать о происхождении породы свиней, о выпасе их в прежние времена в дубовых рощах, в изобилии имеющихся в Оккунарской долине, о рецептах и традициях, бережно хранимых в его родных краях. Вил помалкивал и только подливал вино в бокал чародейки. Рика всё ещё не понимала, зачем её пригласили, уж точно не затем, чтобы угостить ветчиной.

После десерта они перешли в курительную комнату, герцог заявил, что ничто так не способствует пищеварению, как чашка артанского чая и старая добрая трубка. Вил велел подать кофе, и чародейка присоединилась к нему, за что они оба были заклеймены, как предатели традиций.

Вил тоже закурил. Чародейка видела его курящим лишь однажды, из чего сделала вывод, что коррехидор волнуется, хотя вечер проходил вполне мирно и спокойно. Девушка отвечала на вопросы, не лезла со своим мнением, и, казалось, произвела на главу Дубового клана вполне благоприятное впечатление.

— Я рассказывал вам о свиноводстве не просто для ознакомления, — проговорил герцог, выпуская ровное кольцо дыма, — после отличных результатов, какие вы на пару с моим младшим сыном показали в расследовании дела о пикси, я хочу дать вам поручение. В Оккунари есть проблема, и проблема эта неприятного криминального характера. Вообще-то, — он чуть склонил голову на бок, — Вилохэд не даст мне солгать, преступность у нас была побеждена ещё моим дедом. Люди не запирают домов, в магазине тебя не обсчитают, потерянные вещи непременно возвращаются к своим владельцам. Но вот два месяца назад у нас начались кражи свиней. Крадут на разных фермах по одной-две, никаких следов не оставляют, где прячут непонятно. Мой управляющий, господин Ориба, пытался выявить злоумышленников, но потерпел полный крах. Свиньи продолжают пропадать.

Он сделал паузу, для придания особого веса последующим своим словам.

— Прошу вас, как председатель Совета кланов, расследовать это дело и пресечь кражи. На земле Дубового клана не может быть преступлений! Вы официально приглашены провести неделю Междугодья в Оккунари, в качестве особенной гостьи нашей семьи. Если вы намеревались навестить своих родных, я свяжусь с ними и объясню, что вы приедете позже. Вилли предоставит вам отпуск в любое удобное время.

— Я не собиралась ехать к семье, — ответила Рика, чуть насупившись от неприятных воспоминаний, — а насчёт вашего приглашения, даже не знаю…

— Решено, — герцог Окку удовлетворённо кивнул, — выезд завтра в четыре часа Северным экспрессом. У меня отдельный вагон. И ещё, ваш труд будет достойно вознаграждён. Дубовый клан не признаёт за собой никаких долгов, мы сразу воздаём всё сполна.

Он назвал сумму, и Рика едва не ахнула, это было её жалование почти что за год.

— Надеюсь, вы нашли вознаграждение достойным? – очередное кольцо дыма взлетело к потолку.

— Более чем, — ответила чародейка, — только я не совсем понимаю, почему вы считаете, что для поиска пропавших свиней нужна помощь некроманта? Мне кажется, господин коррехидор и сержант Меллоун прекрасно справятся с этой задачей и без моего вмешательства.

Сэр Гевин помолчал, словно взвешивая, стоит ли посвящать чародейку в дальнейшие подробности, потом сказал:

— Если бы в Оккунари были орудовали обычные свинокрады, Ориба с помощниками без труда выследил бы их и пресёк воровство. Тридцать свиней – это много. Их нужно где-то держать, кормить, выбрасывать навоз. Если бы их забивали и где-то продавали нашу свинину, мы бы узнали. Однако ж следов нет. Свиньи будто испаряются с ферм. Понимаете, почему мне необходима помощь квалифицированного чародея?

Эрика кивнула.

— Значит, решено, — отец Вила улыбнулся, — осталось подготовиться. Этот деликатный вопрос я перепоручу Вилохэду. Он отведёт вас завтра к парикмахеру и поможет с подбором дорожного гардероба.

— Если я согласилась вам помогать, это вовсе не означает, что вы можете мною командовать и определять, как одеваться и причёсываться, — возмутилась чародейка.

— Существует две причины, по которым я велю вам сделать это, — нахмурил прямые брови герцог Окку, — первая, с нами в Оккунари поедет торговый атташе Делящей небо. И все мы вместе в вами будем являться представителями Артании. По нашему виду и поведению иностранец составит представление о нашей родине. Я не требую от вас, госпожа Таками, облачиться в традиционный длинный наряд с разрезными рукавами, вы должны просто выглядеть подобающе. Ведь первый же взгляд на вас выдаёт в вас чародейку с головой. Это – вторая причина. Для всех, кроме нас с вами, вы едите в Оккунари, чтобы повеселиться, провести праздники и окунуться в атмосферу волшебной зимы, совсем не похожей на клефилдскую с её ростепелями, гололедицей, пронизывающими ветрами с океана. Если злоумышленники увидят чародейку в Оккунари, они затаятся. Поэтому вам следует переменить внешний вид.

— И в качестве кого я поеду к вам? – спросила Рика.

— В качестве очередной пассии нашего шалопая, — усмехнулся герцог, — в позапрошлом году он привозил рыженькую, симпатичную из Соснового клана. Имени не запомнил.

— Я должна буду притворяться любовницей вашего сына? – возмутилась чародейка, — боюсь, это неприемлемо.

— Почему? – удивился герцог, — вы же стали графиней Сакэда. Потом я не говорил, любовницей. Просто девушка, которую любвеобильный сын Дубового клана одаривает своим вниманием в данный момент. Это самая удобная маскировка.

— Обещаю, наши отношения не перейдут грани служебных, — криво усмехнулся коррехидор, — мы будем делать всё то, что делаем в Кленфилде. Добавим катание на коньках, санях, прогулки по прекрасным зимним лесам к окрестным фермам.

Рика кивнула. Она сама не понимала, почему согласилась. В бесследном исчезновении породистых чёрных свиней был вызов её проницательности и профессионализму, да и противостоять сразу двоим Окку было сложно.

— Ну как, как? – не дала ей раздеться Эни, — ты виделась с ним?

— Виделась, — чародейка чувствовала себя усталой, да и решение ехать в Оккунару вызывало сложные чувства. Она никак не могла понять, почему ей этого хочется и не хочется одновременно.

Она коротко рассказала о поездке, умолчав о статусе девушки коррехидора.

— Понятно, — вздохнула подруга, — расследование кражи скота её явно разочаровало, — ну хоть их колбас отъешься. Завидую! Я однажды пробовала эти тоненькие копчёные колбаски под названием «Охотник-гурман», язык проглотишь! Смотри, не упусти свой шанс.

— Не представляю, о каких шансах идёт речь, — скроила непонимающее лицо Рика, — шанс проявить себя настоящим профессионалом я, естественно, упускать не собираюсь. Думаю, мне пары деньков хватит, чтобы найти место, где прячут краденных свиней. А, найдя место, мы узнаем, кто это делал.

— Не строй из себя дурочку. Профессионал, — закатила глаза Эни, — я о Вилохэде. Прояви к нему капельку внимания, пококетничай с ним, пусть ваши отношения выйдут на новый уровень.

«Ага, — про себя подумала Рика, — как с той, рыженькой из Соснового клана. Нет уж. Спасибо. Не надо нам такого счастья», а вслух произнесла:

— Если не отстанешь, я тебе простуду на губах наколдую, с кузеном своим даже поцеловаться не сможешь!

— Ты ничего такого не сделаешь, — не поверила в угрозу Эни, — потому как моя подруга никогда не станет вредить ближнему своему!

— Подоставай меня ещё, и узнаешь!

Коррехидор, естественно, проигнорировал просьбу не появляться в их доме, поэтому Рика, уже собравшаяся выйти в назначенное время, обнаружила его в гостиной в обществе госпожи Призм. Они обсуждали какую-то премьеру в Королевском театре.

Поздоровавшись, чародейка постаралась побыстрее увести четвёртого сына Дубового клана, пока к их компании ещё не присоединилась Эни. Её поезд отправлялся в полдень.

Парикмахерская, куда Вил привёз коронера, располагалась в самом центре столицы и носила гордое название «Зеркало красавицы».

— Моя мама бывает здесь, — сказал Вил, открывая перед чародейкой дверь.

— Добро пожаловать, господа, — навстречу им выскочила девчонка лет четырнадцати в голубом форменном платье и фартуке с васильками, — вам назначено?

— Доложите, что пришёл граф Окку, — сказал Вилохэд, помогая чародейке раздеться.

Девчонка зыркнула на наряд Рики, и унеслась прочь. Очень быстро в гостиную вошла женщина в таком же голубом платье и фартуке с васильками. Её красиво уложенные волосы обрамляли приятное ухоженное лицо с неестественно белой и ровной кожей.

— Господин граф, — она поклонилась, — я очень рада видеть вас снова.

— Личная просьба моей матушки, — улыбнулся Вил, — помогите привести в подобающий вид её протеже, — он чуть подтолкнул Рику вперёд.

— Прошу вас, юная госпожа, — невозмутимо проговорила хозяйка «Зеркала», — присаживайтесь в кресло. Посмотрим, что можно сделать с волосами. Простите за нескромный вопрос, ваша причёска, она слишком оригинальна.

Рика сама магией красила волосы в чёрный цвет и стригла ножницами с волнистыми лезвиями, какие обычно используют для рукоделия. Именно они придавали волосам чародейки столь любимый ею рваный край. Вздохнув, она созналась, что причёску сделала сама.

Дама провела по волосам расчёской, прикинула что-то и принесла большой фиолетовый флакон с притёртой крышкой.

— Насколько я поняла, вы желаете, чтобы я вернула волосам этой очаровательной особы первоначальный вид? – спросила парикмахер почему-то у Вилохэда. Тот оторвался от какого-то журнала и кивнул, — я уберу всю магию, а потом подумаем, как справиться с последствиями ваших экспериментов со стрижкой.

Рика обречённо вздохнула. Жидкость во флаконе резко пахла фиалками. Её сначала разбрызгали по волосам чародейки, потом Рике на голову надели утепляющий колпак, потом было мытьё в фарфоровом тазике, намазывание на волосы какой-то мёдообразной субстанции и снова мытьё. Когда экзекуция завершилась на чародейку из зеркала смотрела девушка с вьющимися русыми волосами, светлыми бровями и ресницами. Как «бонус» шла несерьёзная россыпь веснушек на носу и скулах. От суровой некромантки не осталось и следа.

Парикмахер вооружилась ножницами и последовало:

— Вот тут я подровняю, здесь немного укорочу, тут подрежу…

В итоге все рваные пряди, рикиными стараниями имевшие место на её голове, бесследно исчезли, уступив это самое место элегантной модной стрижке, придающей чародейке задорный вид.

— Вам очень идёт, — констатировала мастер, приподнимая сзади волосы от шеи, — предлагаю постоянную краску для бровей и ресниц. Хоть ваши светленькие бровки выглядят очень мило, я посоветовала бы чуть более тёмный тон.

Ещё через полчаса издевательств даже сокурсники по Академии магии не узнали бы в красивой русоволосой девушке некромантку Эрику Таками. О прежней Рике напоминало лишь платье и амулет на груди.

Вил поблагодарил мастера, велел записать все расходы на счёт Дубового клана, и они покинули «Зеркало красавицы».

— Даже удивительно, насколько вам не шли чёрные волосы, — заметил коррехидор уже в магомобиле, когда Рика сняла свою шляпу и поправила непривычно укоротившуюся причёску, — оставайтесь такой, вы же – просто красотка.

Рика с сомнением покачала головой.

— Увы, я совсем не похожа на некроманта, — проговорила она, — даже не чародейка, а так: вечный подросток-переросток! Завитки волос эти ещё дурацкие…

— Ваш бог смерти мужчина? – поинтересовался Вил, сворачивая в сторону знакомого Торгового дома Картленов.

— Да, — ответила Рика, не понимая к чему он клонит.

— Тогда ему на сто процентов приятнее видеть свою посвящённую в виде красивой русой девушки, нежели лицезреть чучело с безобразным макияжем и стрижкой овечьими ножницами. В ваших книгах есть предписания, что некроманты должны быть непременно уродливы?

— Нет, конечно, — улыбнулась чародейка глупости самого предположения, — внешний вид посвящённого регламентируется лишь ритуальной одеждой, да и то не всегда.

Следующим испытанием для нервов чародейки стало посещение Торгового дома Картленов. Она даже не представляла, сколько всего нужно «девушке для комфортного путешествия».

«Наверное, Эни на моём месте была бы счастлива», — подумала она, когда в знакомом по недавним событиям кабинете для примеривания облачалась в очередное «дорожное платье», «платье для визитов», «костюм для прогулок на свежем воздухе» и ещё одним богам ведомо какие наряды. Вилохэд просто предоставил продавщицам список, составленный им лично.

Удовольствие Рике доставили лишь удобные ботинки из коричневой кожи со шнурками, заканчивающимися симпатичными маленькими бубенчиками, похожими на те, что вешают на ошейники любимых кошек, и шапочка с козырьком. Шапочка была из мягкой овчины и оказалась гораздо удобнее её шляпы с переплетёнными пальцами скелета на пряжке.

Когда с покупками было покончено, и управляющая отделами дамских товаров клятвенно обещала, что не позднее, чем через два часа, все пакеты и коробки, снабжённые ярлыками, будут доставлены на Центральный вокзал, Вил предложил вознаградить себя мороженым.

— Мороженое сейчас? – удивилась чародейка. Она шла рядом с коррехидором в новом бархатном платье бежевого цвета, шапочке с козырьком и изящной меховой куртке из той же овчины. Только мех был внутрь, а наружная сторона являла миру прекрасно выделанную замшу.

— После кофе, который мне предлагали во всех без исключения отделах у Картленов, в меня больше не влезет ни глотка, — откровенно ответил Вил, — а вот мороженого я бы поел. Знаете, есть особая прелесть – есть мороженое зимой, да ещё и со свежими ягодами. Как вы относитесь к чернике?

Чародейка согласилась попробовать.

— И ещё, — коррехидор отправил в рот очередной кусочек мороженого, прихватив немного растёртых с сахаром ягод, — мы с вами должны перейти на «ты».

— Не усматриваю в этом никакой необходимости, — ответила Рика, — подобное общение только осложнит наши служебные отношения и породит множество грязных сплетен.

— Вопрос как раз в служебной деятельности, — улыбнулся Вил, — любой человек заподозрит неладное, если парочка влюблённых, которых мы с вами должны изображать, станут обращаться к друг другу с избыточным уважением, да ещё и по должности: господин коррехидор. Нужно привыкнуть. Я стану называть вас Рикой или Эри, на ваш выбор, а вы обращайтесь ко мне – Вил либо Вилли.

— Попробую, — уклончиво, избегая местоимений, ответила чародейка.

— Не попробуешь, а станешь, — взял быка за рога Вил, — тебе разве не доводилось прежде так общаться с парнями?

Рику избегали практически все парни Академии, но посвящать в это коррехидора она не собиралась, поэтому мужественно поглядела в карие глаза и ответила:

— Естественно, я общалась на «ты» с несколькими мужчинами, — она говорила чистую правду: первым был её отец, а вторым – противный муж старшей сестры. Удивительный зануда, которому Рика «тыкала» с пятнадцати лет чисто, чтобы досадить.

— Отлично, учту это в работе. И ещё одна очень важная вещь, — он отодвинул опустевшую вазочку, — вы, то есть ты ни при каких обстоятельствах не должна снимать амулет, заглушающий ауру бога смерти. Никто не должен знать, что ты чародейка, а тем более – некромантка. Скажем всем, что ты – студентка, изучаешь, к примеру, историю. Пишешь курсовую об Оккунари, достопримечательностях, обычаях, легендах и тому подобное. Не вызовут подозрений наши поездки по окрестностям, и мы сможем задавать людям самые разные вопросы. Интерес к истории твоего города льстит любому и отлично развязывает языки.

Он отвёз Рику домой, пообещав заехать перед поездом.

— Бери всё необходимое для волшбы, — напомнил коррехидор уже у самой двери, — до Кленфилда далеко, быстро привести забытое не получится.

«Сама догадалась, — про себя ответила Рика, — не маленькая, поди. Как-то до сей поры обходилась без ваших напоминаний, господин Окку»!