Волшебники в бегах: часть третья

Глава 3

Линн злилась. Стойко, упрямо и самозабвенно. Она несла свою злость, как воду в налитом до краев бокале, — медленно, осторожно, боясь расплескать. Причем спроси ее сейчас кто-нибудь, а на что, собственно, она так зла, девушка вряд ли сумела бы дать внятный ответ. Не на что-то конкретное, не на себя и даже не на Тайриэла — хотят, видят боги, он-то как никто заслуживал ее гнев. Но переполняющая Линн злость, от которой звенели стиснутые зубы, помогала не бояться. А бояться было нельзя. Впустишь в себя страх — и все пропало. Во всяком случае, ей так казалось. На искусную актрису Линн не тянула и опасалась, что первая же встреченная монахиня, у которой она спросит... ну, скажем, дорогу на кухню, мгновенно распознает фальшь в голосе и разоблачит притворство. Тайриэл тогда точно превратит горе-шпионку во что-нибудь непотребное или просто прибьет, но даже это было не главным. Главным было то, что ее мучил неизбывный стыд перед людьми, принявшими их с таким искренним и доверчивым радушием...

Кстати, обращаться к сестрам все равно придется, размышляла девушка. Эльф велел ей найти Лориссу, но сказать это было куда легче, чем сделать. Отыскать колдунью требовалось, во-первых, быстро, во-вторых, желательно в каком-нибудь укромном уголке, где их разговор никто не подслушает даже случайно. Да и бурную реакцию Лориссы на появление Линн предсказать было нетрудно. Нет, бывшую хозяйку следовало где-то подстеречь — но где? Не стучаться же во все двери подряд и не орать посреди двора как оглашенной: "Лорисса-а-а!" Тьфу, даже не смешно. Кого бы спросить? Лучше кого-то знакомого, а знакомая у нее на всю обитель святой Эринрот была только одна. Точнее, две, но не беспокоить ведь по таким пустякам мать-настоятельницу...

Линн осмотрелась и обнаружила нахально уставившиеся на нее сияющие серые глазищи, а затем и их обладательницу — девчушку лет десяти или чуть младше, в длинном голубом платьице и вязаной безрукавке, с корзинкой в руках. Поняв, что ее любопытство раскрыто, девчушка высунула на мгновение язычок, лукаво подмигнула Линн и засмеялась.

— Ну и что такого во мне смешного? — поинтересовалась Линн. — Второй нос на лице вырос?

— Не-а, — фыркнуло глазастое создание. — У тебя сейчас такой же важный вид, как у нашей матушки Эрны, когда она по всей кухне с метлой за мышью гоняется. Ты тоже мышь ищешь?

Мелкая вредина явно над ней издевалась.

— Нет, я ищу сестру Ильгу. Она совсем не похожа на мышь.

— Не, не похожа. Больше на кошку. Хочешь, я ее позову?

— Кого, кошку?

— Да нет же, сестру Ильгу! — Ребенок с жалостью посмотрел на Линн. Наверное, она и впрямь глупо выглядела. — Я знаю, где она, правда знаю.

— Ты лучше просто скажи мне, где ее искать.

— Да вон она идет, — махнула корзинкой девчушка и испарилась. Линн повернулась и действительно наткнулась на идущую по двору сестру Ильгу с пушистой рыжей кошкой на руках.

— Сестра, — голос все-таки едва предательски не сорвался, — простите, можно мне спросить...

— Конечно. — Монахиня подошла, рассеянно поглаживая зверька. — Не бойтесь, Дарска не кусается.

— Я не боюсь, — заверила ее Линн. — Я люблю кошек. Ух ты, какая красавица! Можно ее погладить?

— Пожалуйста. Ей это ужасно нравится. О чем вы хотели спросить?

— Э-э... Не хочу показаться нескромной, но... В монастыре сейчас есть другие гости?

— Совсем мало. Одна знатная дама, ваша соотечественница, и паломница из Торванугрима — она уже бывала здесь раньше, мы хорошо ее знаем. Обе — достойные и почтенные женщины. Вы вскоре увидите их — у нас принято, что гости обители всегда трапезничают вместе с сестрами. Но они вас не побеспокоят, если вы сами того не пожелаете.

— А... я могу с ними поговорить? — Не придумав ничего лучше, несколько приободрившаяся Линн пошла напролом.

Сестра Ильга улыбнулась.

— Это не у меня надо спрашивать. Вы, наверное, хотели бы пообщаться с соотечественницей? Она занимает комнату через две двери от вашей, слева. Хотя должна предупредить, мне показалось, госпожа Камилла ищет уединения...

Линн чуть заметно вздрогнула.

— Вы не знаете, где она сейчас?

— Прошу прощения, не могу сказать точно, — пожала плечами сестра. — Но думаю, у себя. Она редко выходит.

Линн поблагодарила добрую монахиню и, стараясь не сорваться от волнения на бег, направилась обратно к гостевым покоям. Хорошо, если Лорисса у себя, — там их вряд ли подслушают. Оставалось только надеяться, что колдунья не выставит ее немедленно за порог, не дав вымолвить ни слова. С нее станется... Впрочем, девушка была решительно намерена заставить себя выслушать, даже если для этого придется привязать Лориссу к стулу.

— Кто там? — раздалось из-за двери. Голос бывшей хозяйки она узнала бы из тысячи.

Девушка глубоко вдохнула и, не спрашивая позволения, вошла, закрыв дверь за собой. Лорисса сидела перед зеркалом вполоборота к ней и обкручивала вокруг головы сложного плетения косу; в зубах она держала несколько шпилек. Вид у колдуньи был вполне мирный.

— Какого лешака фы фут делаешь?! — Спокойное выражение мгновенно слетело с очаровательного лица, в разноцветных глазах полыхнула ярость, но пугающее впечатление несколько подпортил шепелявый из-за шпилек выговор. Впрочем, Лорисса тут же выплюнула их в руку.

— То же, что и ты, надо полагать.

— Только не говори мне, что соскучилась! Я, кажется, велела тебе исчезнуть с глаз моих подальше! Даю тебе десять секунд. Если за это время ты отсюда не уберешься, я запущу в тебя "светляком"! Я ясно выражаюсь?! Прочь!

Хорошенькое начало... Линн подтащила к себе стул и уселась.

— Ничем ты в меня не запустишь, — хладнокровно сказала она. — Ты же не можешь сейчас пользоваться магией. Я права?

В ответ Лорисса швырнула в нее щетку для волос. Линн ловко поймала щетку и демонстративно пригладила кончик собственной косы. Интересно, что полетит в нее следующим? Хорошо бы не шкатулка с украшениями, она тяжелая...

— Лорисса, успокойся и прекрати швыряться и кричать. Ты же не хочешь, чтобы нашу перепалку услышал весь монастырь?

— Если после этого ты уберешься, пусть слышит, — проворчала колдунья, уже остывая. — Линн, проклятая девчонка, я не хочу тебя видеть. Я не забыла о твоем предательстве!

— Каком предательстве?! Я спасла твою жизнь! Кеннет убил бы тебя, и не говори мне, что это не так, я не слепая и не дура. Если б я не позвала Тайриэла, ты была бы уже мертва.

— Да катись ты в... — Непристойное ругательство хлестнуло девушку, как плеть, но Линн не подала виду.

— Лорисса, нам нужно поговорить.

— Не о чем нам разговаривать, — отрезала бывшая хозяйка.

— Ты уже нашла Алистана?

Рука Лориссы, протянувшаяся к пудренице, замерла на полпути.

— Да, нашла! — прошипела колдунья. — Нет! Проклятье...

— Так да или нет?

— Нет. Довольна?

— Жаль. Тайриэл надеялся...

— Этот ублюдок тебя сюда прислал? Отвечай!

— В некотором роде... — Линн насладилась замешательством собеседницы и пояснила: — Я пришла в монастырь по собственной воле, это была моя идея, но Тайриэл действительно просил тебя найти.

— Эта эльфийская скотина где-то поблизости? Наверняка рыщет вокруг монастыря, вынашивая очередной гениальный план. Ха! Ну, попадись он мне под руку...

— Что, уши ему оборвешь? — съехидничала Линн.

— Оборву вообще все, что обрывается.

— Валяй, обрывай. — Терять девушке было уже нечего, поэтому наглости в ее тоне изрядно прибавилось. — А я полюбуюсь. Он в двадцати футах от тебя, за стеной.

— Что? Что ты сказала? — очень тихо переспросила Лорисса.

— Ну, может, в двадцати пяти...

— Линн, ты меня в могилу сведешь! Тайриэл здесь? В монастыре?!

Девушка кивнула.

— Он что, пробрался сюда тайком? Что за лешачий проныра!

— Да нет, мы вошли открыто, через ворота. Лорисса, не надо в меня больше ничего кидать, я говорю правду.

— Ты врешь, — припечатала колдунья. — Мужчины сюда не допускаются.

— Так я сделала из него женщину, — брякнула Линн.

— Ты... что? — Лорисса закрыла лицо руками, издала сдавленный стон и мелко-мелко затряслась. Встревоженная девушка подскочила к колдунье, испугавшись, что у той началась истерика.

— Ло, ты что, плачешь?!

Лорисса буквально взвыла, и ее плечи затряслись еще сильнее.

— Отстань, дурочка, дай отсмеяться! И не называй меня Ло!.. О господи, это лучшее, что я слышала за последнее время!

— Ну вот, и эта дурочкой обзывается... — пожаловалась в пространство девушка. — Вот и делай после этого добро людям.

— Тайриэл назвал тебя дурой? Я ему уши оборву.

— Лорисса, ради всего святого, оставь его уши в покое! Он хочет с тобой поговорить.

— А если я не хочу с ним разговаривать?

У Линн едва не опустились руки.

— Ну пожалуйста... — уныло попросила она.

Колдунья разом посерьезнела и встала.

— Ладно. Ради того, чтобы полюбоваться на этого лешака в женском платье, я встречусь с ним. Но ничего не обещаю, слышишь? Знаешь, Линн, ты меня удивляешь. Как тебе это удалось?

— А чем я хуже Леонарда?

Бывшая горничная и ее бывшая хозяйка дружно по-девчоночьи захихикали. Хотя веселого в сложившейся ситуации они обе находили крайне мало...

— Эти мужчины не обижали тебя, пока меня не было? — проявила неожиданную заботу Лорисса.

— Да нет. Они, правда, сначала хотели меня прогнать, но вовремя сообразили, что без женщины им не обойтись.

— Так оно обычно и бывает, — назидательно подняла палец умудренная опытом тридцатичетырехлетняя колдунья.

Они с Тайриэлом не договаривались об условном стуке, так что Линн попросту толкнула дверь. Запоров в гостевых комнатах не было, и это несколько удручало.

— Здравствуй, Лорисса. — Тайриэл поднял голову.

— Чудесно выглядишь, Эл, — пропела колдунья. — Это платье тебе необыкновенно к лицу!

— Лорисса, я не настроен выслушивать твои насмешки. У нас нет на это времени. Ты нашла мальчика?

— Нет. Не нашла. Его хорошо спрятали.

— Садись. — Эльф пересел на кровать, уступив Лориссе стул. Та элегантно уселась, сложив руки на коленях. Линн привычно заняла место за ее правым плечом.

— Как в старые добрые времена, — слабо усмехнулся Тайриэл. — Ты давно здесь?

— Дня три. И все это время я не бездельничала, если ты это хотел спросить. Но я не всемогуща.

— Рад, что ты это признаешь.

Глаза Лориссы сузились.

— Не ты ли только что сказал, что у нас нет времени на насмешки?

— Извини.

— Проще найти иголку в стоге сена, чем Алистана здесь. Я ни разу его не видела. Никто даже словом не обмолвился о том, что в монастыре вообще есть мальчик. Ты уверен, что не ошибся?

— Уверен, не беспокойся. Мы найдем его.

— Здесь полно закоулков — ты собираешься обшарить их все?

— Если потребуется, я переверну эту обитель вверх дном, — сухо ответил эльф. — Исключительно незаметно, разумеется.

— Ну-ну...

— Рад буду выслушать альтернативные предложения... Нет?.. Я так и думал. Значит, будешь делать то, что я скажу.

Ох, не следовало бы ему это говорить... Линн покачала головой, ожидая очередной вспышки, но колдунья только презрительно хмыкнула, встала и выглянула в окно.

— Погода опять портится. Как некстати.

— К дьяволу погоду.

Тайриэл тоже поднялся, подошел к Лориссе и взял ее руки в свои. Две изящных, стройных, почти одинаковых фигуры застыли в зеркальных позах. Их точеные силуэты на фоне темнеющего неба за окном невольно притягивали взгляд, пожалуй, даже завораживали. Линн отчего-то стало не по себе.

— Лорисса, — с изумившей девушку нежностью в голосе промолвил эльф, — я хочу, чтобы ты знала... Я хочу, чтобы ты раз и навсегда решила для себя, на чьей ты стороне. Или мы отныне действуем только сообща, или ты сейчас уходишь и больше не попадаешься мне на пути. Третьего не дано, так, кажется, говорили ваши древние мудрецы. Больше никаких выходок я не потерплю.

— Что, если я захочу уйти?

— Я не стану тебя удерживать. Но если ты еще раз попробуешь вмешаться в мои планы, я тебя уничтожу, дорогая. И не думай, что память о нашей давней дружбе меня остановит. Решай. Ответ мне нужен немедленно.

Линн внутренне сжалась, страшась, что Лорисса, никому не позволявшая безнаказанно разговаривать с собой в подобном тоне, сейчас влепит ему пощечину, но прелестная головка, увенчанная короной тяжелых блестящих волос, медленно склонилась:

— Я остаюсь. Однако не обольщайся тем, что тебе удалось меня запугать.

— Запугивать тебя я бы стал в последнюю очередь, — бесстрастно возразил Тайриэл. — Только испуганных волшебниц мне в команде не хватало.

Лорисса улыбнулась — тепло, почти сердечно.

— Знаешь, я, наверное, была не права, затеяв поединок с Кеннетом, но он сам меня вызвал.

— Кеннет поступил ничуть не умнее, если тебя это утешит. Оба вы хороши. Ты — своим упрямством, он — своей клятой гордостью. Люди, одно слово! Вечно вы ставите чувства превыше разума.

— Ах, тоже мне воплощенное эльфийское благоразумие, — фыркнула колдунья, вновь обретшая привычный самоуверенный тон. Высвободила руки, завела их Тайриэлу за шею и прильнула к его губам в долгом поцелуе. Когда она отстранилась, эльф, выглядевший так, словно его пыльным мешком по голове огрели, а не целовали, озадаченно вопросил:

— Ло, дорогая, ты заболела или спятила? Не то чтобы мне не понравилось...

— Прости, — уголки резко очерченных губ торжествующе приподнялись, — не удержалась. К тому же это так забавно, когда ты в этом наряде...

— Не знаю, кто из вас больше спятил, — простонала вконец выбитая из колеи Линн, — но я точно рехнусь! Хоть бы от окна отошли, герои-любовники несчастные!..

— Ты ничего в этом не понимаешь, — ласково произнесла колдунья.

— Это точно. Не понимаю. Развлекайтесь как хотите, только меня не впутывайте...

И в этот момент раздался переливчатый звон колоколов.

— Что это? — вскинулся эльф. — Призыв к молитве?

— Всего лишь к вечерней трапезе, — ответила Лорисса. — Лично я проголодалась, не знаю, как вы.

— Я тоже, — пискнула Линн.

— Чума побери, надеюсь, нас не ожидает предобеденная проповедь? — передернулся Тайриэл.

— Даже послеобеденная не ожидает, — заверила колдунья. — И это одна из немногих вещей, которые мне здесь нравятся. Во что бы там эти северяне ни веровали, они держат это при себе и никому не навязывают.

— Прекрасно. Не знаю ничего более скучного и тоскливого, нежели душеспасительные речи. Хотя жития торванугримских святых — чтение довольно занимательное и местами даже забавное. Некоторые из них по динамичности не уступят иному светскому роману, а по кровавости — пожалуй что и переплюнут. В одном, помнится, на первых же нескольких страницах убивают двадцать человек, и это, прошу заметить, только начало.

— О боги! — Лорисса возвела очи горе. — Ты их и в самом деле читал?

— Дорогая, однажды я провел четыре месяца в месте, где из литературы, кроме житий, имелись только трактаты по философии и искусству ведения войны. Так вот, смею тебя заверить, меньше, чем философией, я интересуюсь только войной.

Линн уперла руки и боки и насмешливо произнесла:

— Странно слышать такое от тебя.

— Девочка моя, я убийца, а не солдат и тем более не полководец. Я знаю с полсотни способов прикончить человека голыми руками, но понятия не имею о том, как лучше всего расставлять войска на поле боя и какие из них первыми бросать в атаку. Меня этому не учили, да я и не стремился.

— Все мужчины любят читать про сражения.

— А все женщины — любовные истории? Глупости.

— Ну хватит, — оборвала начавшуюся дискуссию Лорисса. — Я иду ужинать.

— А это обязательно — ужинать вместе с сестрами? — скривился эльф. — Мне лучше не мелькать лишний раз на виду у всех.

— Необязательно, но здесь это считается своего рода хорошим тоном, — пояснила колдунья. — Хотя бы раз сходи — кормят тут, кстати, неплохо, хоть и не скажу, что изысканно. Потом можешь объявить голодовку. То есть пост. Это они поймут.

— Благодарю покорно, — поморщился Тайриэл. — Может, я объявлю ее прямо сейчас? А ты, Линн, притащишь мне какой-нибудь еды.

— И под каким предлогом она будет ее выпрашивать? — едко осведомилась Лорисса. — Линн не похожа на обжору. Впрочем, — она хихикнула, — можешь сказать, что хочешь покормить собаку.

Тайриэл кисло улыбнулся.

— Может, мне еще и погавкать?

— И лапу дать, — продолжала веселиться колдунья.

Линн демонстративно заткнула уши и шепотом возопила:

— О боги, я точно сбегу от этих сумасшедших! То воркуют, как голубки, то лаются, как цепные псы!

— А если кто-то не придержит свой длинный язык, то еще и заквакает, как лягушка, — с намеком проговорила Лорисса.

— Ты имеешь в виду меня или Тайриэла? — Вид у девушки был до невозможности несчастный.

— Обоих, чтоб вас нелегкая взяла!

Эльф, не говоря больше ни слова, набросил плащ и вышел. Линн испуганно выбежала следом. Оставшаяся в одиночестве колдунья, неимоверно довольная тем, что последнее слово было за ней, полюбовалась на свое отражение в зеркале, пощипала щеки, чтобы на них появился румянец, и тоже покинула комнату.

Трапезная представляла собой своеобразную "перемычку" между двумя крыльями главного здания монастыря и имела отдельный вход. Это была неширокая, сильно вытянутая зала с множеством высоких стрельчатых окон, забранных решетками, сквозь которые внутрь лился сумрачный предвечерний свет, и сводчатым потолком, крест-накрест перечеркнутым балками. Меж окон висели уже привычные бело-сине-голубые гобелены со сценками на религиозную тематику. Некоторые казались потертыми и очень старыми, другие, наоборот, явно были вытканы совсем недавно. Большую часть трапезной занимал длинный сосновый стол, во главе которого возвышалось массивное резное кресло настоятельницы — пока пустующее. Прочие довольствовались лавками.

Тайриэл, пропустив вперед себя Линн, скромно примостился с самого краю, напротив незнакомой молодой женщины в светском платье, о чем-то увлеченно беседовавшей с пожилой, краснощекой и длинноносой монахиней. Говорили они тихо, и слов эльф не разобрал — да и не вслушивался, сказать по правде. Появившаяся вскоре Лорисса с краю сидеть не пожелала и ловко ввинтилась между двумя похожими как две капли воды сестрами — бывшими таковыми не только по вере, но и, несомненно, по крови. На фоне светло-голубых монашеских облачений колдунья в своем бархатном винно-красном наряде, с многоярусным гранатовым ожерельем на тонкой шее казалась орхидеей среди фиалок. Ядовитой такой орхидеей, хищной — из тех, что заглатывают неосторожно подлетевших слишком близко насекомых. Но красивой — он признавал это. К слову, о цветах — они здесь тоже присутствовали: в виде множества маленьких букетиков, в изобилии расставленных между простыми глиняными мисками и придававших мрачноватой зале почти домашний вид. От бледно-сиреневых лепестков шел тонкий, почти неуловимый аромат, похожий на жасминовый.

Двери в противоположном конце залы распахнулись, и в трапезную величаво вплыла мать Альгитта в сопровождении стайки послушниц. К некоторому удивлению Тайриэла, монахини не встали, а лишь одновременно приложили обе руки к груди и наклонили головы, приветствуя настоятельницу. Старшая из монахинь одарила паству широкой улыбкой, опустилась в кресло и тут же завела разговор с одной из послушниц — тоненькой девочкой лет тринадцати, с не по-детски серьезным лицом и неестественно искривленным запястьем. Девочка не пыталась спрятать изуродованную руку и, похоже, нисколько не стеснялась своего увечья — и это лучше всего говорило о доброжелательности, царившей в маленькой общине. Да и правила здесь были довольно мягкими — поскольку шушукались за столом практически все, не исключая и старшее поколение.

Вынырнувшая откуда-то сбоку монахиня с поистине необъятной талией, в белоснежном фартуке поверх облачения, вкатила тележку с источавшим умопомрачительный аромат чаном, и трапеза началась. Линн наворачивала похлебку за обе щеки, Лорисса, судя по голодному блеску в зрачках, охотно последовала бы ее примеру, однако упорно отщипывала по малюсенькому кусочку от ломтя хлеба и изредка лениво бралась за ложку. Сам Тайриэл к еде почти не прикоснулся — ему кусок в горло не лез. Он сидел и словно бы дремал с полузакрытыми глазами под убаюкивающий мерный гул полусотни голосов, пока не почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд — настороженный, изучающий. Это не могли быть ни Линн, ни Лорисса. Так смотрят на незнакомца, притом незнакомца подозрительного. От волнения забыв об осторожности, Тайриэл раскрыл глаза и буквально уперся в недоумевающий синий взор. Сидевшая напротив молодая женщина — как видно, тоже из числа гостей обители — таращилась на него во все глаза, а уж что она видела... Эльф бы дорого дал, чтобы это узнать. Спокойнее было бы списать это на простое любопытство при виде нового лица, но что-то гнало от него эту спасительную мысль. Не любопытство светилось в синих глубинах, а удивление, испуг и... узнавание. Проклятье, неужели она видела его раньше?! Эльф мог бы поклясться, что сам видит эту даму впервые, но всякое может случиться. И если она его узнала, их положение еще хуже, чем он предполагал. Возможно, пора готовиться к бою?.. Тайриэла пробрала ледяная дрожь. Так скоро... Но нет, молодая женщина спокойно отвернулась и как ни в чем не бывало продолжила беседу с соседкой по столу. Все-таки не узнала... будем надеяться. Линн и Лорисса ничего не заметили. Эльф вновь устало закрыл глаза. Нельзя задерживаться здесь ни секунды лишней. Когда же кончится эта проклятая трапеза?!