Волшебные капли для Субастика

Глава девятая Удивительный день

На обед давали гуляш с макаронами и овощами. Мартин, как всегда, пришел в столовую одним из последних. Они возились с Субастиком, и он не заметил, как пролетели отпущенные полчаса. Ребята с пустыми тарелками в руках выстроились в длинную очередь, которая растянулась до самой двери.

Госпожа Кристлиб и госпожа Феликс стояли на раздаче. Госпожа Феликс накладывала еду, госпожа Кристлиб передавала наполненную тарелку очередному едоку. Если порция, на ее взгляд, получалась маловатой, она возвращала тарелку госпоже Феликс и говорила: «Добавь-ка еще поварешечку, Коринна!» или: «Овощей недоложила».

Госпожа Феликс на это отвечала: «Как скажешь, Бербель!», или: «Сей момент!», или: «Кладу, кладу!» — и запускала поварешку в котел, чтобы положить добавку овощей или гуляша. Только после этого госпожа Кристлиб переходила к следующей пустой тарелке. Поварихи старались, чтобы всем досталось поровну, вот только все это справедливое распределение занимало довольно много времени.

Мартин уже две минуты топтался в очереди и не слишком продвинулся, когда в столовую зашли Софи и Тина. Софи пристроилась за Мартином, Тина оказалась последней. Мартин осторожно скосил глаз. Тина успела переодеться после лыжной прогулки, и теперь на ней был новый свитер в желто-зеленую полоску. Прошло еще две минуты, и Мартин еще немного продвинулся вперед. Он встал немного боком и заметил, что девочки успели поменяться и теперь Тина стояла за ним. Интересно, это случайно так получилось или она специально решила встать поближе к Мартину?

«Нет, вряд ли», — подумал Мартин.

«Как-то нехорошо, что она теперь мне в спину смотрит, — встревожился Мартин и постарался выпрямиться как следует, вспомнив, как он утром тренировался с Субастиком. — Зря я сегодня напялил этот попугаистый красный свитер в елочку. Надо было зеленый надеть с яркой желтой надписью на спине. Похоже, ей такие цвета больше нравятся.

Если бы я был Субастиком, — думал Мартин, — или Субастик опять превратился в Мартина Пепперминта, то он бы наверняка уже сто раз обернулся к девочкам и отпустил какую-нибудь шуточку или просто заговорил с Тиной. Какой-нибудь стих по случаю ввернул бы… Что-нибудь такое лирическое: „Не везет сегодня мне, я опять стою в хвосте! Скоро кончится гуляш, уплетут обед весь наш!“ Или, наоборот, что-нибудь ободряющее: „В хвосте недолго нам стоять, гуляш мы будем скоро жрать“. Нет, „жрать“, пожалуй, не годится! Все-таки девочки… Лучше „гуляш мы скоро будем брать“. Как бы Тина отреагировала? Рассмеялась бы? Улыбнулась? Или покрутила бы пальцем у виска, решив, что я сбрендил? С другой стороны, ведь Субастик не всегда стихами изъясняется. Он мог бы просто повернуться и сказать: „А, это ты! Привет!“ В общем, ничего сложного. Такое и я могу сказать! Запросто! Вот сейчас повернусь и, если она на меня посмотрит, скажу „Привет“, а если она куда-то в другую сторону будет смотреть, тогда ничего не скажу», — решил Мартин.

Мартин резко обернулся и уставился на Тину. Она смотрела ему прямо в глаза и улыбалась.

— Привет! — сказали они хором.

«А дальше-то что? — растерялся Мартин. — Надо же было продумать, что дальше говорить! Вот болван! Так, представим себе, что за мной стоит Роланд Штеффенхаген. Что бы я сказал ему?»

Мартин откашлялся и небрежно так бросил:

— Что-то они там долго возятся!

— Да, медленно движется, — согласилась Тина. — Главное, чтобы всем хватило. А то опять тарелок недосчитаются, и останемся мы с носом…

— Каких тарелок? — не понял Мартин.

— А как сегодня за завтраком, — напомнила Тина.

— Ах, это… — вспомнил Мартин. — Тарелки нашлись. Госпожа Кристлиб обнаружила их под учительским столом.

— Под учительским столом? — не поверила Тина. — Ты шутишь?

— Нисколечко! — ответил Мартин. — Не веришь, спроси у других.

Тина повернулась к подружке.

— Слышала? Говорят, утренние тарелки нашлись под учительским столом! Представляешь?

— Очень даже представляю, — отозвалась Софи. — Наша Балльхаузен и не на такое способна! Влепила мне кол по домоводству! Такая и тарелки может запросто спереть!

— Кол по домоводству? — сочувственно переспросил Мартин. — Это за что же?

— Да за то, что я связала перчатки без большого пальца! Забыла! — призналась Софи.

Мартин рассмеялся.

— А как поживает твой Зубастик? — спросила Тина. — Ты его в комнате держишь?

— Какой Субастик? — изобразил он непонимание, а сам лихорадочно стал соображать, откуда ей известно о Субастике.

— Ну, собака твоя, которую я сегодня гладила! Пятнистая такая! — пояснила Тина и удивленно посмотрела на Мартина.

— Ах, Зубастик! — с облегчением вздохнул Мартин, но уже через секунду запаниковал. Что делать? Как выйти из положения? — Собака эта, — сказал он, снова откашлявшись, — она у себя. — И это было в известном смысле правдой. — Господин Дауме не разрешает держать животных в лагере.

— Так, значит, это не твой пес… — с сожалением сказала Тина.

Мартин кивнул.

— А я заметила, что ты любишь собак, — продолжила Тина. — Я тоже люблю. Если хочешь, приходи ко мне, когда мы из лагеря вернемся, я тебе покажу свою.

— А она кусается? — осторожно поинтересовался Мартин, и тут до него дошло, что сказала Тина.

Она пригласила его к себе в гости! «Пусть ее собака хоть перекусается, я все равно пойду!» — решил про себя Мартин, а вслух сказал:

— Это я так спросил… Обязательно зайду посмотреть на твою собаку!

— Она у меня добрая, — сказала Тина. — Тебе понравится. Такая светло-коричневая, с темными ушками.

За разговорами Мартин не заметил, как подошла его очередь.

— Ну, молодой человек, — раздался голос госпожи Кристлиб над самым ухом. — Тарелку будем давать или будем спать?

— А может быть, ты и есть не хочешь? — добавила госпожа Феликс.

Мартин очнулся, протянул тарелку и получил свою порцию. Потоптавшись в нерешительности, он бросил: «Я пошел, приятного аппетита! Пока!» — и оставил Тину ждать, пока ей положат макароны, гуляш и овощи.

— Спасибо, — хором ответили Софи и Тина. — Тебе тоже приятного аппетита.

Мартину показалось, что их голоса прозвучали как-то разочарованно. Наверное, нужно было подождать их!

Но дело было сделано, и Мартин пошел искать себе место. Он собрался было подсесть к Геральду, но в этот момент его окликнул Базилиус Менкенберг.

— Мартин! Давай к нам! У нас тут есть место, — сказал он.

Мартину ничего не оставалось, как сесть за стол, за которым уже обедали Базилиус и еще двое мальчиков из его класса. Мартин быстро управился с обедом и помчался наверх к Субастику.

— Я только что разговаривал с Тиной! — сообщил он с порога Субастику. — Знаешь, она действительно оказалась нормальной такой девчонкой! Представляешь, она даже пригласила меня к себе домой!

— Конечно, это очень важное дело — выяснить, нормальная она или ненормальная, — отозвался хмурый Субастик. — Гораздо важнее, чем вовремя принести обед другу, который с голоду пухнет. Я тут сижу, жду его, а он там тары-бары разводит. Ну давай, доставай, что там у тебя? — бурчливо сказал Субастик и протянул руку.

— Ничего, — признался Мартин. — Сегодня был гуляш с макаронами, как я тебе его принесу? За щекой, что ли? Придется пустить в расход веснушку.

— А может быть, мне опять превратиться в Мартина и сбегать в столовую? — предложил Субастик и очень оживился от этой мысли.

Мартин задумался.

— Нет, — сказал он. — Мы лучше закажем тебе еду сюда. Во-первых, госпожа Кристлиб наверняка заметит, что я второй раз подхожу с пустой тарелкой.

— А во-вторых? — спросил Субастик, видя, что Мартин замялся.

А во-вторых, Мартин не хотел, чтобы Субастик наткнулся на Тину. Еще начнут разговаривать, Субастик будет свои шутки шутить. Нет, Мартин не мог этого допустить, но говорить об этом Субастику не стал.

— А во-вторых? — повторил свой вопрос Субастик.

— Госпожа Феликс тоже заметит, — вывернулся Мартин.

— Ну ладно, тогда закажу себе что-нибудь вкусненькое в комнату, — смирился Субастик. — А ты знаешь, что мне нужно заказать?

— Я знаю, чего точно не нужно заказывать: макароны, гуляш и овощи, — рассмеялся Мартин. — А то опять переполошим всю столовую. Так что заказывай что угодно, только не из нашей столовой.

— Хоть из столовки, хоть из ресторана, мне это лично по барабану! — запел Субастик, повязывая на грудь полотенце.

— Н-да… Это представить себе только… Вот сейчас у кого-то перед носом, на другом конце земли, стоит полная тарелка, и фьють — нет ее! Перенеслась к нам в комнату! Невероятно! — сказал Мартин.

— Представь себе лучше не одну, а сразу три или даже четыре тарелки, — предложил Субастик.

— Ты любишь шпинат? — спросил Мартин.

— Это такая зеленая каша, в которую часто запихивают рыбные палочки? — уточнил Субастик.

Мартин рассмеялся и кивнул.

— Тогда люблю, — ответил Субастик.

— Очень хорошо! — сказал Мартин. — Желаю, чтобы у нас в комнате появились три детские тарелки со шпинатом, картошкой и рыбными палочками! Приятного аппетита!

Субастик почесал живот. Интересно, сколько веснушек ушло на это пожелание? Раз заказано три тарелки, значит, три? Или все-таки одна, как за одно желание? Мартин не успел выяснить это, так как Субастик опередил его.

— А почему ты заказал именно детские тарелки? — спросил он, сладко чавкая.

— Это я тебе объясню, когда ты доешь, — ответил Мартин с хитрой улыбкой.

Когда Субастик уплел все три порции, потратив на каждую не больше минуты, Мартин сказал:

— Желаю, чтобы тарелки вернулись туда, откуда пришли.

— Ну так почему ты заказал именно детские порции? — поинтересовался Субастик.

— Потому что я сам терпеть не могу шпинат, — признался Мартин. — И я не знаю ни одного ребенка на свете, который любил бы эту гадость. А теперь представь себе такую картину: сидят где-нибудь трое детей и слушают, как родители им говорят: «Пока не съешь весь шпинат, не получишь сладкого!» И вот эти трое детей ковыряют вилками в зеленой каше, и вдруг — оп! Тарелки исчезли. А потом — оп! Вернулись пустые тарелки! А родителям, хочешь не хочешь, придется выдать обещанное сладкое.

— Сладкое это хорошо, — согласился Субастик. — Тогда мне три порции, пожалуйста.

— Три порции чего? — не понял Мартин.

— Ну, десерта, чего же еще? — удивился Субастик. — Раз я три порции шпината честно съел, мне полагается три порции десерта!

— Ладно, будет тебе десерт, — рассмеялся Мартин. — Желаю, чтобы Субастик получил трех марципановых свинок!

Мартин представил себе физиономию Хельги Понеделькус, когда она недосчитается трех свинок. Хотя, конечно, совершенно необязательно, что марципановые хрюшки, которые тут же оказались у Субастика за щекой, прилетели именно от Хельги.

Накормив Субастика, Мартин достал свой лыжный костюм и начал переодеваться.

— Ты что, опять уходишь? — спросил Субастик.

— Да, надо, — сказал со вздохом Мартин. — Через десять минут все начинающие собираются внизу. Пойдем учиться с господином Лейтпрехтом. Сначала только мальчики, потом еще и девочки придут, когда доделают снежную бабу.

— А ты пожелай, чтобы у вашего Лейтпрехта выросла третья рука! — предложил Субастик. — Тогда он не будет знать, в какую руку брать палку, запутается и отменит занятия.

Мартин покачал головой.

— Не нравится? — огорчился Субастик. — Тогда пусть он решит перед выходом покурить и по ошибке вместо сигареты зажжет свой лыжный костюм! Тоже не годится? Жаль. Может, пусть на очки сядет? Без очков он ничего не видит. А?

— Откуда ты знаешь, что он носит очки? — удивился Мартин.

— Тоже мне, великая тайна! — небрежно ответил Субастик. — Я тут прошелся разок другой, от нечего делать, понаблюдал за вами и теперь все знаю!

Мартин нахмурился. Такие самостоятельные вылазки Субастика ни к чему хорошему привести не могли.

— Опять мне тут одному скучать, — сказал со вздохом Субастик.

— А ты поиграй во что-нибудь, — предложил Мартин, собираясь уже уходить.

— Что я, ребенок, что ли, играть! — пробурчал недовольный Субастик.

— Чем же тебе заняться? — задумался Мартин.

— Поделками, — отозвался Субастик.

— Поделками? — удивился Мартин. При всем желании он не мог себе представить Субастика, который что-то мастерит. — А что ты хочешь смастерить?

— Мастер-штуку, — быстро ответил Субастик.

— Интересно, — сказал Мартин, еще больше удивившись. — И что тебе для этого нужно?

— Картонная коробка, — объяснил Субастик. — А еще лучше две. Из одной коробки кашу не сваришь, как говорит народная мудрость.

— Что-то я не слыхал такой мудрости, — сказал Мартин.

— Ну как же! Это ж и младенцу известно! — укоризненно покачал головой Субастик. — С одной коробкой — только маяться, с двумя легко и дураку управиться!

— А каша здесь при чем? — решил уточнить Мартин.

— Ни при чем! Какой ты непонятливый, — принялся объяснять Субастик. — Это только так говорится. В смысле — лишней коробкой кашу не испортишь…

— Какую кашу? — начал было допытываться Мартин, но потом вспомнил, что ему нужно торопиться, и решил выполнить пожелание Субастика без лишних разговоров. — Ладно, желаю, чтобы Субастик получил две коробки!

— А где же мои ножницы? — спросил Субастик.

— Какие ножницы? — озадачился Мартин. — Разве у тебя были ножницы?

— Вот именно, что не было и нет, — ответил Субастик. — А без ножниц мне никак! — сказал он, забираясь в коробку. — Для поделок из картона в руки ножницы бери, а задумал стул подправить — ты его тогда пили! — пропел Субастик. Но сегодня я стул пилить не буду, — добавил Субастик, заметив на лице у Мартина некоторое беспокойство.

— Желаю, чтобы Субастик получил новые ножницы, — торопливо сказал Мартин, опасаясь, что Субастик еще передумает и потребует пилу, чтобы перепилить все стулья. — Все, я пошел, пока Лейтпрехт за мной сам не пришел. Слыхал? Я уже стихами заговорил, как ты!

— Разве это стихи? — высокомерно ответил Субастик. — Чисто пепперминтовское творчество! Тебе еще учиться и учиться…

— Сначала пойду поучусь кататься на лыжах, — не стал с ним спорить Мартин и поспешил во двор.

Сегодня Мартину даже понравилось кататься на лыжах. Он чувствовал себя гораздо более уверенно и под конец рискнул съехать несколько раз с небольшого склона. Правда, тормозить у него пока еще не очень получалось. То есть совсем не получалось. В конце спуска он просто садился на попу, проезжал так несколько метров, а потом рулил прямо куда-нибудь в сугроб.

Жаль, что Тина оказалась в группе господина Дауме, который взял себе тех, кого не нужно было учить. Мартин подумал, что ему, пожалуй, было бы не стыдно перед ней. На его взгляд, он уже довольно сносно держался на лыжах.

Когда все накатались вволю и изрядно промокли, господин Лейтпрехт повел свою группу назад в лагерь.

Они уже почти добрались до лагеря, когда две девочки из класса Мартина, шедшие впереди, вдруг остановились и стали громко звать господина Лейтпрехта. Они возбужденно махали руками и показывали куда-то в сторону. Всем стало любопытно. Даже те, кто плелся в хвосте, подтянулись и ускорили ход. Девочки были явно чем-то напуганы.

— Что случилось? — спросил господин Лейтпрехт, подойдя к девочкам.

— Смотрите! — сказала одна из девочек, Анна Риммер. — Следы! Это звериные?

— Неужели тут водятся такие крупные звери?! — со страхом спросила ее подружка Сюзанна.

Чуть в стороне от тропинки по нетронутому снегу тянулась цепочка огромных следов. Похоже, здесь кто-то недавно прошел. И этот кто-то, судя по следам, был огромных размеров.

Ребята покидали лыжи и бросились изучать следы. Сразу стало ясно, что это не животное. На снегу совершенно отчетливо отпечатались пальцы. Такие следы мог оставить только человек! Но если у него такие ноги, то ростом он должен быть не меньше трех с половиной метров!

— Все ясно, это снежный человек! — изрек с важным видом специалиста Геральд, обследовав находку. — Йети.

— Глупости, — отрезал господин Лейтпрехт. — Нет никаких снежных людей, выдумки все это!

— Нет есть! — возразил Геральд. — Я сам читал в газете. Недавно видели одного в Китае. Трехметрового роста и очень косматого.

— Они еще и косматые… — испуганно проговорила Сюзанна.

— Ужас какой, — прошептала Анна и побледнела.

— У нас тут не Китай, — строго сказал господин Лейтпрехт.

Наблюдение, конечно, верное, но суть дела это не меняло. Девочкам все равно было страшно. Они поспешили вернуться на тропинку.

— Наверняка это кто-то пошутил! — продолжал господин Лейтпрехт уверенным голосом. — Не удивлюсь, если следы ведут прямо в лагерь! Так что нечего тут разглядывать. Пошли!

Часть группы двинулась за господином Лейтпрехтом, часть осталась у подозрительных следов.

— Похоже, вы не боитесь встретиться со снежным человеком! Мы вас ждать не будем! — крикнул господин Лейтпрехт и повернул к лагерю.

Отставшие ребята собрали лыжи и побежали догонять основную группу. Мартин шагал в хвосте. Он думал, что разумнее было бы сейчас развернуться и все-таки посмотреть, куда ведут эти следы. Смутная догадка не давала ему покоя.

И тут им навстречу попался господин Дауме с несколькими учениками. Они тоже обнаружили загадочные следы. Причем у самого лагеря. Вот почему они теперь двигались в другую сторону, решив проследить, куда направилось неведомое существо.

Группа господина Лейтпрехта разделилась. Одни пошли домой, другие присоединились к господину Дауме. Мартин, разумеется, оказался в числе следопытов. Поскольку он до того был последним, то теперь, когда маршрут изменился, ему нужно было только развернуться, чтобы стать первым. Он воткнул лыжи с палками в снег, решив, что заберет их на обратном пути, и побежал вперед. Бежать было трудно, но он сумел оторваться метров на десять от основного отряда и довольно скоро добрался до верхушки небольшого холма, откуда был прекрасный обзор. И тут Мартин увидел снежного человека. У него были рыжие волосы, и одет он был в водолазный костюм.

Субастик соорудил себе из плотного картона огромные подошвы, которые он прицепил к ластам, и теперь бодро шагал по снегу, громко распевая песни.

— Субастик! — крикнул Марин во весь голос. — Ты меня слышишь?

Субастик остановился, увидел Мартина и весело помахал ему рукой.

— Желаю, чтобы ты немедленно оказался в нашей комнате! — прокричал Мартин.

— Что ты тут кричишь? — спросил Мартина Йенс Ульман, который за это время успел его догнать. За ним подоспел и встревоженный господин Дауме.

— Почему ты кричал? — поинтересовался он, с беспокойством глядя на Мартина.

— Я? Кричал… — начал, заикаясь, Мартин. — Потому что… Я очень удивился!

— Удивился? — не поверил своим ушам господин Дауме.

— Да, вы сами посмотрите! — уже гораздо более уверенно сказал Мартин. — Следы обрываются посреди чистого поля!

— Действительно, — теперь настал черед господина Дауме удивляться.

Подоспевшие следопыты бросились вниз с холма.

— Осторожней! — крикнул господин Дауме. — Вы там все затопчете!

Вся группа теперь стояла кружком и внимательно смотрела на цепочку следов, которая резко обрывалась посреди нетронутого снежного поля. Никто не знал, как объяснить это странное явление. Только Мартин. Но он предпочитал молчать.

Геральд, который подбежал последним, присел на корточки, изучил место происшествия и посмотрел на небо. Все непроизвольно задрали головы и проследили за направлением его взгляда. Одна и та же мысль крутилась у всех в головах: наверное, снежный человек просто улетел.

— Невероятно! — пробормотал господин Дауме. — Чудеса, да и только! — Он покачал головой.

— Надо немедленно сообщить об этом в газету! — предложил Йенс Ульман.

Геральд тут же придумал заголовок: «В предгорьях Рёна замечен крылатый снежный человек!»

— Придумали тоже! — одернул их господин Дауме. — Хотите выставить всех на посмешище?! Крылатый снежный человек! Курам на смех!

— Но если это не снежный человек, то кто? — допытывались ученики.

— Не знаю, циркач какой-то, — ответил господин Дауме, пожав плечами. По его голосу было понятно, что он и сам не верит в то, что сказал.

— И куда он подевался, этот циркач? — спросил Йенс Ульман, не давая сбить себя с толку. — Не мог же он раствориться в пространстве!

— Некоторые собаки запросто растворяются… — пробормотал господин Дауме себе под нос и тут же спохватился. — Так, — сказал он своим привычным уверенным голосом, — нам эту загадку все равно не разгадать! Поворачиваем в лагерь, пока совсем не стемнело. А то еще ужин пропустим. Достанется нам от госпожи Феликс.

— И от госпожи Кристлиб, — добавил Мартин.

За ужином все только и говорили о снежном человеке. Ученики, которые ушли вместе с господином Лейтпрехтом, рассказывали, что видели то место, откуда начинаются следы — прямо под окном кладовки, в которой госпожа Кристлиб и госпожа Феликс хранят напитки. При этом, что интересно, в кладовке обнаружилась одна пустая бутылка из-под лимонада. Правда, госпожа Феликс не могла точно сказать, была ли она уже пустой вчера или ее все-таки выпил снежный человек. А больше ничего особенного в лагере и не произошло.

Ученики же, которые ходили с господином Дауме, рассказывали в подробностях, как они преследовали снежного человека и чуть было не схватили его за космы, да только он в последнюю секунду взял и улетучился в прямом смысле слова.

Госпожа Кристлиб и госпожа Феликс, слушая все эти рассказы, не знали, что и думать — то ли посмеяться, то ли испугаться.

— Как бы то ни было, но сегодня мы запрем на ночь все двери как следует! — сказала госпожа Кристлиб.

— И окна! — добавила госпожа Феликс.

— Не помешает, — отозвалась госпожа Кристлиб. — Снежный человек или шутник какой, но так надежней будет!

Госпожа Феликс согласно кивнула.

— А то еще придет кому-нибудь в голову опять стащить у нас сыр да колбасу, — продолжала госпожа Кристлиб.

— И тарелки с чашками, — напомнила госпожа Феликс и покосилась на господина Дауме.

После ужина Мартин поспешил к себе. Субастик сидел на кровати и смотрел на него виноватыми глазами.

— О чем ты думал?! — набросился на него Мартин. — Ты соображаешь, что делаешь?

— Мне так пить захотелось, — еле слышно проговорил Субастик. — Ведь ты мне ничего не припас. Вот мне и пришлось самому себя обеспечивать. Но я немного взял. Всего четыре бутылки лимонада.

— Четыре? — удивился Мартин. — В кладовке осталась только одна пустая бутылка!

— Значит, про эту я забыл, — признался Субастик.

— Что значит — забыл? — переспросил Мартин.

— Да я налил во все бутылки воды из-под крана, чтобы не так в глаза бросалось, а в эту забыл! Торопился очень! — сказал Субастик.

Мартин невольно рассмеялся.

— Ладно, твой лимонад меня не очень волнует, — сказал он. — Меня интересует…

— Это хорошо, что не волнует! — обрадовался Субастик.

— Меня интересует, как ты умудрился так наследить! — продолжал Мартин. — Ты, конечно, мастер! Такое учудить!

— Тебе понравилось? — оживился Субастик. — Мастер-штуки у меня получились что надо! Хочешь посмотреть? — Субастик открыл шкаф и достал две гигантские подошвы из картона. — Хорош фасончик? — с гордостью спросил он.

— Да я не об этом, — отмахнулся от него Мартин. — С чего тебя понесло на улицу? В снежного человека мог бы и дома поиграть!

— Ни в какого снежного человека я не играл! — сказал Субастик. — Мне просто захотелось прогуляться, подышать чистым воздухом. Но ведь у меня нет лыж, как у тебя, вот мне и пришлось соорудить себе эти штуки, чтобы в снег не проваливаться.

— Это хорошо, что я тебя первым заметил и успел пожелать, чтобы ты поскорее исчез! — продолжал отчитывать Субастика Мартин. — А если бы тебя заметили другие? Что тогда?

— Ничего, — ответил Субастик. — Я бы с ними поздоровался и…

— Ага, поздоровался, и дальше? — ехидно спросил Мартин.

— И сказал бы что-нибудь такое… «Дауме привет от картонных штиблет!» — сказал Субастик.

— Вот тут-то тебя и сцапали бы, и пришлось бы объясняться! — разгорячился Мартин. — Ведь я же говорил, чтобы ты как следует спрятался! Целую веснушку на это потратили!

— Нет, не говорил! — поправил его Субастик. — Перед уходом ты только сказал что-то такое очень пепперминтовское, и все. Никаких желаний ты не загадывал. Забыл, наверное. У начинающих поэтов такое случается…

— Я еще и виноват, по-твоему? — возмутился Мартин.

— Да ты не переживай! Ну забыл и забыл, с кем не бывает, — миролюбиво ответил Субастик. — Давай лучше спать пойдем. Устал я сегодня — наработался, нагулялся, пора и на боковую.

— Я тоже устал, — признался Мартин, зевая. — Особенно гоняться за снежным человеком.

— Повезло тебе! Я бы тоже погонялся, если бы знал, кто это такой, — сказал Субастик и тоже зевнул. — Но это ты мне завтра расскажешь.

С этими словами Субастик плюхнулся, не раздеваясь, в постель и тут же заснул.

Мартин переоделся в пижаму, погасил свет и тоже лег.

— Знаешь, Субастик, — прошептал он в темноте. — Это был самый удивительный день в моей жизни! Столько всего произошло, что даже не верится… Субастик? Ты слушаешь меня?

Но в ответ раздалось только мерное посапывание. Субастик уже крепко спал.