Воля рода

Глава 3. Спасающий

Хорошо, когда ты на шаг впереди противника…

Гвардеец, будучи обычным магом, не сразу решается стрелять, но уже через миг я чую всполох псионики. И вправду, при выстреле из этого особого магострела солдат не просто нажимает на спуск, но ещё и вступает в магический резонанс, влияя на внутренность винтовки.

За миг до пирусной вспышки я подворачиваю корпус, дёргая ствол на себя и в сторону. И, когда звучит выстрел, магострел оказывается направлен на приближающегося Славина.

Конечно, наивно полагать, что пирусная пуля может положить Мага Второго Дня. Но всё же это мощное оружие, и с такого близкого расстояния траектория не успевает изогнуться, цепляя генерала за плечо.

Огнемётный спектакль тут же заканчивается, и Егор Славин, выписывая виртуозный пируэт, падает на четвереньки через пару метров. Всё же подготовка у него есть.

— Твою луну! — успевает сказать ошалевший гвардеец прежде, чем я ныряю под него и, используя магострел, как рычаг, бросаю через себя в сторону второго оракула.

Страж Душ только крякнул, сбитый с ног. После завершения приёма магострел остался у меня в руках, но я на миг качнулся, ощутив, как снова «подёрнулось» сознание.

Упавший оракул, видимо, просто не успел применить магию мысли. Осознав, что остался пока в том же теле, я бросился вперёд и, как заправский лесоруб, обрушил тяжёлый приклад на голову Стражу Душ.

Тот не успел поднять руку с пистолетом, и получилось, как будто он спокойно отдал его мне. Теперь у меня в руках был и магострел, и оракульский огнестрел.

Краем глаза я увидел, что Славин уже поднялся. Не дожидаясь, какую атаку он проведёт, я нырком упал на плечо, вскидывая пистолет, и выстрелил.

Всё же артефакт у него здорово так разрядился. Потому что обычная свинцовая пуля из пистолета вонзилась в плечо генерала и тот, дёрнувшись и схватившись за рану рукой, упал на колено:

— Ах ты ж выродок!

Вскочив на ноги, я обернулся… Василия нигде не было.

Да твою псину! Опять?!

— Убью! — маг снова начал подниматься.

Он хлопнул по плечу, прижигая рану — из-под ладони вылетело пламя. Затем он полез в карман, вытащил таблетку и, закинув её в рот, тряхнул плечами, будто разъярённый бык.

— Ты будешь десятым на моём счету!

— Ага, — выпалил я, а потом просто запустил в него пистолетом.

Хищный оскал слетел с лица генерала, когда оружие прилетело ему прямо рукояткой по лбу. Хрюкнув, он запрокинул голову, а потом завалился на спину.

Не дожидаясь, когда враг опять встанет, я припустил к тем мешкам, где видел Василия в последний раз. Ух, псина толчковая, найду — убью!

Драгоценный магострел я так и не выпустил из рук. Пользоваться пока не знаю как, но очень… очень хочу научиться.

Я нырнул за покорёженную палатку, и увидел впереди целую шеренгу гвардейцев в красном. К счастью, они не проявили никакой враждебности, сразу опустив магострелы.

Вот только я сам свалился на колено, потому что разум оракула проснулся, пытаясь атаковать захватчика. Пришлось несколько мгновений поваляться на четвереньках, прежде чем я смог отправить сознание хозяина тела в нокаут.

— Лейтенант, — моё плечо начали трясти, — Лейтенант.

Я потёр лицо ладонью, чувствуя, как хапнул ноздрями грязи и травы, потом поднял голову.

На меня смотрели сразу три мага. Один вооружён копьём, а другие двое, кажется, из тех самых рукоблудов — на руках у них мерцали едва заметные огненные щиты. Все настороженно крутят головами, выискивая врагов, будь то Иной или приблудившийся «уголёк».

Тут же из-за палаток прилетел рёв очнувшегося генерала:

— Убью-у-у-у, дря-а-а-ань!

— Там, — прохрипел я, тыкая кулаком за спину, — Одержимый в Егоре Славине!

— Незримая, храни нас всех, — гвардейцы крутанули охранные знамения перед лицом, совсем, как чернолунники, — Не может быть!

— Рукоблуды вы недолунные! — рявкнул я, пытаясь встать, — Он там пол-лагеря уже спалил. Вы знаете, что делать!

— Так точно! — хором воскликнули они, бледные, как смерть.

Но, поджав губы и перехватив оружие, они убежали мне за спину. Не дожидаясь, чем там кончится развязка, я дёрнулся встать, чтобы побыстрее ретироваться. Пробуксовал, отталкиваясь ногами, и взял низкий старт, словно бегун-спринтер.

За спиной послышались крики, и кажется, кто-то кого-то убивал… Если честно, я бы поставил на генерала — думается мне, он не показал даже десятой части своей мощи.

Где этот сраный Василий?! Убью, луну его псовую!

Вылетев на очередную развилку, там я снова столкнулся с тройкой гвардейцев. Вооружённые магострелами, они вскинули оружие, потом опустили.

— Лейтенант? — неуверенно спросил один из них, оценивая мой растрёпанный вид и пытаясь понять, зачем у меня в руках усиленный магострел, — Вы видели Иного?

Я закивал и наклонился, уперевшись одной рукой в колено и пытаясь отдышаться. Что-что, а с подготовкой у этого тела не очень.

— Видел, — прохрипел я, — Но упустил…

С лёгкой паникой я закрутил головой вместе с ними. Ну же, твою луну, где ты, Василий?!

Тим, ну как так получается-то? Ты пришёл искать Эвелину, а в итоге потерял даже своё такое уже привычное тело.

Я чуял, что ситуация конкретно так выходит из-под контроля, и жжёный пёс уже ласково дышит мне в затылок, раскалённым языком касаясь уха и нашёптывая: «Всё пропало, Тим».

Солдат становилось всё больше. Слева, справа, со всех сторон между палатками и шатрами носились отряды. Раздавались выстрелы, слышалось рычание «угольков».

В этом аду шансов выжить у тупого Одержимого было всё меньше и меньше. Сила ничего не решает, когда против тебя Царская Армия, усиленная обученной Гвардией.

— Погодите, я послушаю, — деловым тоном сказал я.

Гвардейцы не думали спорить, закивали с серьёзным видом, а я и вправду попытался прислушаться, используя оракульную чакру. Где-то рядом должен быть хоть один Пульсар, из его показаний я должен что-то понять… Только надо знать, что.

— Слышу, — прошептал я, услышав монотонный гул трансформатора, — Где-то… здесь?

Палатка сбоку вдруг вспыхнула, как спичка. Почуяв укол интуиции, я успел упасть на спину, когда полыхающая ткань разорвалась, и оттуда вылетел разъярённый «уголёк».

Он молнией пронёсся между гвардейцами, успев сомкнуть пасть на голове у одного из них. Тот от неожиданности выстрелил, но промахнулся… и его соратник, получив пирусную пулю, отлетел и пропал в утробе соседнего шатра.

Третий стрелок вскинул магострел, но тварь резким рывком бросила в него уже мёртвое тело. А потом, крутанувшись на месте, рванула в мою сторону.

— Твою ма-а-а-ать! — заорал я, всадив ботинок в морду огненной твари.

«Угольку» это было, как лёгкая пощёчина, которую он даже не заметил. Раскалённая пасть уже через миг клацнула перед самым моим лицом, но я впихнул ему в зубы магострел, уперевшись в него.

Тварь будто этого и ждала. «Уголёк» сорвался с места, потянув винтовку, и потащил меня. Над нами просвистела запоздавшая пуля, но монстр уже свернул, поскакал по другому ряду.

— Моё! — я со злостью перехватил магострел ещё сильнее, — Отдай, тварь!

А тот, наоборот, поддал газу, разогнавшись ещё быстрее, и тащил меня, как добычу. По тропинкам через палатки, костры, телеги… Шелестела жёсткая земля под боком, кожаный плащ уже рвался, а спиной я то и дело бился об огненный бок «уголька» и шипел от ожогов.

Передо мной мелькал то горящий лагерь, то звёздное небо, расчерченное багровым дымом. Рядом свистели пули, проносились солдаты и маги, рычали другие «угольки». Жизнь в лагере била ключом.

Пару раз тварь сбила с ног попавшихся по пути гвардейцев, и один успел выстрелить, едва не попав в меня.

В другой раз чуть не задело шальным огненным шаром. Я едва не выпустил винтовку, когда «уголёк» резко рванул в сторону, и нас накрыло комьями горячей грязи.

Прошло несколько секунд прежде, чем я осознал, что творю дикую глупость. Умирать из-за оружия, которым пока не умею пользоваться? Это же бессмысленно.

Я отпустил руки, покатившись по земле. «Уголёк», по инерции пробежав ещё с десяток метров, резко затормозил, крутанулся и возмущённо зарычал, выплюнув винтовку.

Кончив кувыркаться, я сел и удивлённо вытаращился на чудовище:

— Вася?!

Буквально через миг в него откуда-то сбоку прилетел и ударил огромный шар огня, и элементаль исчез во вспышке. От взрывной волны даже меня откинуло, но я вскинулся, проводив взглядом улетевшего «уголька».

Словно подбитый капитский планер, он пролетел над лагерем, оставляя за собой дымный след, и упал где-то в полусотне метров за крышами палаток.

— А-а-а, да что ж этот творится-то, — от бессилия я застонал, снова пытаясь встать, — Ва-а-ася-а!

Да, когда тебя протащат сотню-две метров по буеракам, особо не поскачешь. Но я всё же, ковыляя, разогнался и побежал к тому месту, где заметил падение горелого пса.

Когда сбоку выскочил ошалевший «уголёк», несущий в пасти надрывающегося от боли гвардейца, я едва успел затормозить и от неожиданности упал на пятую точку. Чудовище, чиркнув мне по носу горящей гривой, скакнуло по тропинке и нырнуло в шатёр сбоку, даже не заметив тканевой стенки.

Я не успел посмотреть ему в спину, как вслед за ним на тропинку выскочили два гвардейца. Они вскинули магострелы, нажимая на спуск, и всадили по пирусной пуле в горящую дырку в шатре.

— Стой, тварь нечистая! — с криками они нырнули следом.

Полулёжа, опираясь на локти, я тряхнул головой, всматриваясь в тлеющую дыру. Кажись, Тим, это не наш «уголёк».

— Вася, — опомнившись, я снова поднялся и сначала поплёлся, потом побежал к своей цели.

Василий-монстр, судя по всему, свалился как раз на обитель чернолунников. Огромный чёрный шатёр полыхал, вокруг него бегали гвардейцы и сами чернолунники. Маги, не стесняясь, палили наугад прямо через стенки.

— Стой, там «уголёк»! — прокричали мне некоторые сердобольные.

— Я знаю, — не останавливаясь, я влетел внутрь.

— Да в Пробоину тебя, Страж! Ты чего творишь?! — донеслось вслед.

До падения живого метеора и до пожара внутри всё наверняка выглядело так же, как в видении, которое мне показал Привратник. Теперь же всё было в дыму, и я, замешкавшись на миг, рванул в сторону.

Затихающее рычание донеслось откуда-то из глубины. Тут же мне пришлось пригнуться — совсем рядом протарахтела пирусная пуля, прошившая шатёр.

Неожиданно посветлело, когда полог надо мной занялся пламенем. Он словно раскрывался, являя ночное небо, и мой взгляд застыл на Пробоине — Красная Луна уже полностью была в ней, и скоро начнёт исчезать за краем. Сейчас сила стихии огня вышла на максимум.

Сверху посыпались раскалённые лоскуты, ещё пара трассеров очертились рядом со мной. Дымом дышать стало уже невмоготу, и я, упав на четвереньки, пополз на звук. Где-то тут…

Василий, не двигаясь, лежал уже в обычном своём обличье. И смотреть на него было страшно, живого места не было — весь то ли в саже, то ли обугленный, тут и там кровоподтёки, рука неестественно выгнута, а от солдатской формы осталось одной только упоминание. А, ну и сапог… одна штука.

Я закашлялся, понимая, что надо бы уже выбираться. Подскочил к Василию, схватил за плечи, тряхнул, потом влепил пощёчину.

— Пусти, пёс ты толчковый, — я затряс его ещё сильнее.

— Здесь, — сзади послышался крик, — Кажется, там.

— Сюда! — повинуясь наитию, крикнул я.

Совсем рядом застучали сапоги, и подошёл один из гвардейцев.

— Лейтенант, — начал было он, а потом поднял магострел, — Осторожнее, это же Иной!

— Да знаю я!

Моя рука уже вытянула кинжал из-за пояса, выходя на короткий бросок. Если у парня защитный артефакт, то…

Щита не было, и гвардеец запрокинул голову, будто хвалился торчащей из подбородка рукоятью. Шансов выжить у него не было.

Тут же меня осенило, и я кинулся к нему, стал хлопать по карманам. Ну же, ну же… Есть!

У меня в руках оказалась маленькая коробочка, из которой на ладонь высыпалась пара таблеток. В нос ударил знакомый уже запах «вытяжки».

Я сразу же вернулся к Василию, расцепил ему зубы и вкинул таблетки. Надеюсь, передоза никакого не будет.

— Эй! — послышалось опять из-за спины.

— Да не мешайте, вашу же Пробоину! — я вскочил, шагнул на встречу новому противнику.

Вот же капитское везение… На меня смотрел тот самый оракул, которого я оглушил перед этим прикладом. И этот Страж Душ даже не стал пытаться меня околдовать, а просто выстрелил из пистолета.

Тупая боль в животе отбросила меня назад, я упал, стукнувшись затылком о что-то мягкое. Поднял голову, вглядевшись в лицо Василия.

— Имя нам… — прохрипел тот, разлепив губы.

— Толчковый ты…

— …пёс! — когда я договорил, понял, что смотрю на Красную Луну в Пробоине уже из глаз Василия.

«Иной, нам больно!»

Да, то состояние, в котором пребывало это тело, иначе как критическим не назовёшь. Это как если сумасшедшие хирурги тебя четвертовали без наркоза, а потом наспех сшили, забыв внутри инструменты… и убежали на обед.

— О-о-о, — вырвалось у меня от боли.

Я понял, что таблетки так и остались во рту, и прикусил их, разгрызая. Стал мучительно жевать, морщась от страданий — никаких ощущений, кроме боли, в челюсти не было.

— Ты самый интересный Иной, которого я встречал. — Страж Душ навис надо мной и стал спокойно перезаряжать пистолет, — Я таких способностей ещё не встречал: мыслехват, оборотень, огняш…

Отвечать ему пока смысла не было. С невероятным усилием я проглотил целительную смесь слюны с «вытяжкой», и едва не потерял сознание, когда ком чистой боли прокатился к желудку. Челюсть, рёбра… у меня хоть что-то целое осталось?

Но иголочки уже растеклись по всему телу, будто тело стало неметь. И, кроме боли, появилось и приятное тепло.

— Больше половины наших знаний от вас, Иной, — вдруг сказал Страж, не сводя с меня пистолета, — Сдайся, и даю тебе слово, ты станешь одним из нас. С тобой Стражи станут ещё сильнее.

Я не смотрел на него. Красная Луна посреди чёрной кляксы Пробоины словно стала ещё ярче. Она манила, звала, умоляла присоединиться к фестивалю магии огня.

Стихия пламенных магов ярилась, закручиваясь в крови в невероятные сгустки силы. Если бы не кирпич в нижней чакре, я бы сжёг этого наглеца одним взглядом…

Я знал, что могу это. Невероятная мощь крылась в теле Василия, но почему-то была запечатана сумасшедшим одноглазым чернолунником.

«Святоша тут не причём, Иной. Это воля Незримой, той самой богини, по которой ты так сохнешь!»

Страж Душ прекрасно видел, что я прихожу в себя. Он видел затягивающиеся кровоподтёки на моём лице, поэтому хладнокровно взвёл курок:

— Жаль, — сказал он, улыбнувшись.

Я перевёл на него взгляд. Ещё бы секунду, ещё бы самую малость на восстановление.

— Сдаюсь, — вырвалось у меня.

— Что? — палец, напрягшийся для нажима на курок, ослабел.

— Ну, возьми… кха… мои знания, — я кое-как повернул голову, — Или чего там…

Ну, ещё секундочку. Огонь ярился в крови, растекаясь по венам вместе с «вытяжкой». Ещё на один заход меня хватит.

— Так бы и сразу, — счастливо ощерился Страж Душ, чуть отвернув пистолет в сторону.

Его рука полезла в карман, вытаскивая браслет с тхэлусом, как будто полицейский за наручниками полез.

Моя рука начала движение к его сапогу, как человеческая, а сбила оракула с ног, уже как «угольковая» лапа. Страж, опомнившись, всё же выстрелил, но через секунду его голова исчезла в моей пасти.

Он всё же задел меня, и плечо откликнулось болью. Но мощь элементаля уже переполняла меня, и Красная Луна звала…

«Сколько силы, Иной!!!»

О, да! Я вскочил на все четыре лапы и завыл от упоения первобытной стихийной мощью.

И тут же пришлось пригнуться, когда шатёр прошили десятки трассеров. А, твою псину, что-то я расслабился.

Я не успел выскочить из-под полога, когда в него прилетела настоящая магия. Лишь накатило сбоку чувство, что пришёл кто-то очень сильный, а потом всё взорвалось…

Даже у тела «уголька» есть предел прочности. Взрывная волна таранит меня, сдавливая до хруста тело, и уже через секунду я лечу над лагерем горящим фениксом.

«Что, опять?!» — прозвучал слегка обиженный голос Одержимого, — «Мы думали, ты спасёшь нас!»

Вот оно, значит, как всё выглядело для Василия. Сверху кавардак, творящийся внизу, был даже красивее — носящиеся по лагерю «угольки», раскидывающиеся заклинаниями маги, чертящие трассеры гвардейцы.

«Угольков» было много, и я прекрасно видел, как от далёкого Межедара по горящему полю в нашу сторону неслись разъярённые искры, словно чья-то незримая воля направляла их сюда. Там тоже чертили воздух сотни выстрелов солдат, кипел бой.

Когда я свалился через крышу палатки, влепившись в гору каких-то сундуков, потом вылетел наружу. Кувыркаясь, как мешок с переломанными костями, я влетел под следующий навес, перекатился пару раз, и застыл в неестественной позе, глядя на потолок.

Твою ма-а-а-ать! Именно это мне хотелось кричать, но сломанная и съехавшая набок челюсть едва сдвинулась, вставая на место, и получилось:

— Ва-а-а-а… ма-а-а…

Где за затылком была моя нога, руки свёрнуты за спиной, вторая нога через них узлом… Почему я сознание-то не потерял? Это же просто невероятные увечья.

— Деверь мой дорогой! — звонкий голос Эвелины оглушил меня, — Ты пришёл меня спасти?

Казалось, что даже уши у меня переломаны в десяти местах, и её крик бил ещё сильнее. Я попытался скосить глаза, чтобы разглядеть Избранницу, сидящую на коленях всего в полшага от меня.

Руки связаны за спиной, но она всё равно улыбается, не сводит с меня счастливых глаз. Да уж, на появление героя-спасителя мой прилёт явно не похож.

— А… — я еле заставил челюсти раздвинуться, — Ох… Вро… Вроде того…