Вопль Маски Одержимости

2

На следующий день мы с моей подругой Сабриной Мэйсон пришли на остановку и сели в автобус. Каждый день после уроков мы ездили на внеклассные занятия.

— Карли Бет, с тобой все в порядке? — спросила Сабрина, сбрасывая с плеч рюкзак. — Выглядишь не лучше той бяки, что выкашляла вчера моя кошка.

Я рассмеялась:

— А ты не приукрашиваешь?

Мы с Сабриной с третьего класса не разлей вода. Поэтому мы, как правило, можем говорить без обиняков, не боясь друг друга задеть.

Нам обеим по двенадцать лет. Но Сабрина выглядит как минимум на шестнадцать. Она высокая, смуглая, грациозная, и со своими длинными черными волосами и огромными черными же глазами выглядит потрясающе.

Мне же «повезло» иметь лицо как у крошки-эльфа, маленький носик пуговкой и тощее мышиное тело. На самом деле, я на месяц старше Сабрины. Но меня постоянно принимают за ее младшую сестру!

Автобус подпрыгнул на колдобине. Мы с Сабриной чуть не впечатались лбами в спинки передних сидений. Мы побросали рюкзаки на пол. Сабрина принялась завязывать волосы в хвост.

Она повернулась ко мне:

— Итак? Дай сама угадаю. Ты провела бессонную ночь в раздумьях о Гэри Стедмэне.

— Что? — Я с силой пихнула ее в плечо. — Алло-о? Земля вызывает Сабрину. Не втюрилась я в Гэри Стедмэна.

Темные глаза Сабрины заблестели:

— А что я видела в прошлую пятницу у Стива на вечеринке?

Я почувствовала, как щеки наливаются жаром. И поняла, что ужасно краснею. Жаль, что ничего нельзя с этим поделать. Интересно, есть на свете какой-нибудь способ никогда не краснеть?

— Сабрина, не будь крысой, — сказала я. — Хочешь начистоту? Он попытался меня поцеловать, и его зубные скобки порезали мне губу.

Мы расхохотались. Тут автобус опять подскочил на ухабе, да так, что я икнула.

Сабрина оправила коричневую замшевую жилетку, которую она носила поверх двух кофточек. Последнее время она сильно заморачивалась со шмотками. Я же обычно надеваю джинсы и первую подвернувшуюся под руку футболку.

— Ладно, Карли Бет, раз ты не провела бессонную ночь, грезя о Гарри Стедмэне, откуда тогда круги под глазами? Я не шучу. Ты весь день какая-то бледная и пришибленная.

Я вздохнула и уставилась в заляпанное грязью окно автобуса. Тротуары были покрыты одеялом из бурых листьев, сорванных ветром. Мы проехали мимо здания библиотеки с высокими белыми колоннами. Затем — мимо цветочного магазина Ромера, у витрины которого стояла тачка, полная оранжевых и желтых цветов.

Должна ли я рассказать Сабрине всю правду?

Да, решила я. Никому больше я не могла бы поведать о страшных событиях минувшей ночи. Никто бы мне не поверил. Мама наверняка бы сказала, что мне не следует больше смотреть фантастику.

Но Сабрина была со мной в прошлый Хэллоуин. Она своими глазами видела Маску Одержимости. Она видела, что случилось, когда я надела ее. Сабрина поверит.

И я выложила ей все, как на духу, с начала и до конца. Как я проснулась в три часа ночи. Как не могла себя остановить. Как меня потянуло в подвал. Как мне пришлось открыть шкатулку и достать оттуда страшную маску.

Понизив голос, я рассказала Сабрине, как начала уже натягивать маску на голову. И как, в конце концов, нашла в себе силы сорвать ее с головы и отшвырнуть прочь.

Мой голос дрожал, когда я рассказывала Сабрине, как у меня ушли все силы на то, чтобы запихнуть кричащую маску обратно в шкатулку. Она не переставала кричать, пока я не заперла крышку. И к тому времени, как я, шатаясь от усталости, поднялась по лестнице наверх, до похода в школу оставались считанные минуты.

К концу своего рассказа я тяжело дышала. И чувствовала, что лицо по-прежнему горит от стыда.

Сабрина положила ладонь мне на руку. Покачала головой.

— Послушай меня, Карли Бет, — прошептала она. — Тебе необходимо убрать эту мерзость из своего дома. Ты не на шутку меня пугаешь.

Я сглотнула. Ужасно вдруг пересохло во рту.

— Но куда же я ее дену? — спросила я. — Мне совсем не хочется, чтобы ее кто-нибудь нашел.

— Да куда угодно, — сказала Сабрина, сжав мою руку. — Зарой в лесу. В речку выкинь.

— Но… что если она всплывет? — возразила я. — Что если кто-нибудь решит порыбачить и выудит ее? Я не могу допустить, чтобы это случилось с кем-то еще, Сабрина. Это же просто чудовищно! Когда я ее надела, она изменила меня. Ты ведь помнишь. Я стала злой и жестокой. Мы не могли ее снять. Она приросла к моей коже!

— Тс-с-с! — Она прижала палец к губам. — Разумеется, помню. — Она подняла обе руки. Ее пластиковые браслеты забряцали. — Смотри. Я дрожу. Я вся дрожу. Вот почему ты должна немедленно убрать эту дрянь из своего дома.

На меня нахлынули гнетущие воспоминания.

— Снять ее можно лишь символом любви, — пробормотала я.

— Что? — вытаращилась на меня Сабрина.

— Помнишь? — сказала я. — Я нашла символ любви. Это единственный способ снять маску и остановить зло.

Сабрина вздрогнула:

— Давай не будем об этом? Ты не на шутку меня пугаешь. Сменим тему. Я хочу услышать больше о Гэри Стедмэне.

Но меня уже понесло.

— Я могу сказать лишь одно хорошее о прошлом Хэллоуине, — сказала я. — Маска Одержимости изменила меня. После всего этого кошмара я стала совсем другим человеком.

Сабрина картинно закатила глаза.

— Честное слово! — настаивала я. — Ты же помнишь. В классе я слыла отчаянной трусихой. Шарахалась от собственной тени. Правда. Но победив маску, Сабрина, я изменилась. Мне теперь ничего не страшно.

И вот тут-то нечто сухое и теплое обвилось вокруг моей шеи.

Сверкая желтыми глазками, по моему горлу скользила змея. Она подняла голову и широко раскрыла пасть…