Вопль убийства

3 Патрик Доулиш — очень важная персона

Помощник комиссара Патрик Доулиш пристально рассматривал бледное, изможденное лицо, полузакрытые глаза, отвисшую челюсть, высокий лоб, клочья седых волос, росших почти на темени. У него практически не было сомнений, что это и есть человек с фотографии, хотя, когда он видел его в последний раз, у того был вполне цветущий вид. Была у того человека еще одна характерная отметина, которая позволяла с полной достоверностью решить вопрос о его личности: шрам на шее под правым ухом.

Доулиш двумя руками отодвинул воротник от тощей шеи и обнаружил шрам. Он не был особенно заметным, лишь слегка темнее остальной кожи. Патрик мягко отпустил воротник и повернулся к Уэннекеру. Доулишу понравилось, как вел себя этот офицер, понравились его манеры и то, что он держал в памяти фотографию разыскиваемого.

— Вы оказались абсолютно правы, — объявил он.

— Я очень рад, сэр.

— Вы подготовили письменный рапорт?

— Да, сэр, как мне было сказано. — Уэннекер достал рапорт из кармана. — Наверху больше света.

— Хорошо. — Доулиш взял рапорт, подвинулся поближе к свету, горевшему над трупом, и быстро прочитал. Затем он сложил его и засунул во внутренний карман.

— Теперь у меня полная картина, и я готов встретиться с Хортоном.

— Прямо сейчас, сэр?

«Он очень не хочет сильно обеспокоить Хортона, — подумал Доулиш. — Требуется мужество, чтобы задержать местного туза». Его уважение к Уэннекеру возросло. Многообещающие офицеры довольно редки. Хороших — хватает, выдающихся — чрезвычайно мало.

Они снова поднялись наверх, и Уэннекер, постучав в дверь рядом со своей, открыл ее. Там был полумрак, и на большом старомодном стуле сидел мужчина, который выпрямился медленно, без дерганой резкости, говорившей о том, что человек спал. Уэннекер включил свет.

— Мой высший начальник здесь, сэр, — объявил он.

— А-а… — Хортон широко открыл глаза, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, что все это было не зря… — начал он и остановился, внимательно вглядываясь в лицо Доулиша. Доулиш посмотрел на него так же внимательно и почувствовал, что в нем пробуждаются какие-то воспоминания далекого прошлого. Он узнал это лицо, но помнил его более молодым.

— Боже мой! — воскликнул Хортон. — Вы ведь Доулиш, да?

— Да. Я никак не могу сообразить, где я вас видел, но…

— Хортон. Джим Хортон, — Хортон широко улыбался. — Скуош.

— Скуош — Королевский клуб! Тот самый Хортон! Скуош и теннис…

— Тот самый Доулиш!

Двое мужчин радостно пожали друг другу руки и отступили на шаг, разглядывая и, пожалуй, оценивая друг друга.

«Спасибо Господу Богу за скуош и теннис, — обрадовался про себя Уэннекер. — Неприятностей не будет! — Затем с некоторым разочарованием, но без горечи, подумал: — Старое школьное братство в действии».

— Что мне было необходимо, — сказал Доулиш Хортону, когда они устроились за столом в кабинете Уэннекера: Доулиш — присев на его край, как какая-то гигантская статуя, а Хортон — выпрямившись на стуле с высокой спинкой, — так это человек с безупречной репутацией.

— Все мои грехи в прошлом, — легко произнес Хортон. — Я пойду?

— Мне от вас требуется, — продолжал Доулиш, — письменное или записанное и заверенное вами заявление о том, что именно произошло, когда вы нашли тело. — Он посмотрел на Уэннекера. — У вас здесь есть магнитофон?

— Только включить, сэр.

— Это сбережет время, — заметил Доулиш.

— Но я не могу подписать магнитную пленку, — сухо проговорил Хортон.

Они смотрели, как дежурный достал из стола маленький магнитофон и включил его в розетку на стене. Затем Уэннекер подключил к нему микрофон, опробовал его, прокрутил назад, прослушал, как получается. Его северный говор в записи еще больше усилился.

— Все будет записано четко, если вы оба повернетесь лицом к микрофону, — заверил он их.

— Хорошо, — отрывисто произнес Доулиш. — Джим, начните с того момента, когда вы впервые увидели перед собой эту машину. Не смущайтесь, если вы будете повторяться, но постарайтесь ничего не забыть, такого, например, как другие машины, пешеходы, свет, показавшийся необычным, звуки.

— Такие, например, как выстрелы, — сказал Хортон.

— Вы слышали какие-нибудь выстрелы? — резко спросил Доулиш.

— Просто пошутил! Разве он был застрелен? — Хортон быстро глянул на Уэннекера.

— Мы не можем достоверно утверждать без вскрытия, — уточнил Доулиш. — Готовы начать?

Хортон начал говорить медленно, но постепенно речь его убыстрялась, время от времени он замолкал, чтобы поточнее вспомнить то или иное обстоятельство. Он очень подробно рассказал, как пошла юзом машина женщины, ехавшей впереди него, как сильно была она потрясена случившимся, как много времени прошло до того, пока она не стала разговаривать связно и разумно. Когда он рассказывал, как стал прогуливать ее взад и вперед, Доулиш перебил его в первый раз:

— Она казалась очень взволнованной?

— Нет, я бы этого не сказал. Просто она была потрясена и находилась в шоке.

— Как вы считаете, может занос машины так повлиять на женщину?

— Женщины иногда очень пугаются, а тут машину очень резко занесло. Ей повезло, что она уткнулась в кучу рыхлой земли, прикрытой снегом, иначе она бы сильно повредила машину.

— Видели ли вы, по какой причине машина пошла юзом? — спросил Доулиш.

— Конечно, из-за гололедицы.

— А вас тоже занесло?

— Нет. Но я эту дорогу знаю как свои пять пальцев. И знаю, как избежать юза.

— Ладно. А что она сказала о причине юза?

— Она не сказала точно, что это было, — ответил Хортон. — Сказала, что испугалась какого-то шума, но я слышал только визг тормозов.

— А вы видели поблизости что-нибудь или кого-нибудь, какую-нибудь другую машину, что бы то ни было, что могло ее так напугать и заставить потерять управление?

— Нет, — тихо ответил Хортон. — Абсолютно ничего.

— А она очень настаивала на том, что все произошло из-за визга, который она услышала?

— Ну-у, — протянул Хортон, — она употребила слово «чудовищный», но особого чувства в это не вкладывала.

После того как Доулиш кивнул в знак того, что услышал все, что хотел, Хортон продолжал свой рассказ под запись, пока не дошел до момента, когда увидел тело на дороге.

— Это меня ошеломило, — сухо заметил он. — Я не сразу понял, что он мертв, когда фары выхватили его из темноты.

— Да, думаю, что не поняли, — заметил Доулиш. — А у Шейлы Бернс снова занесло машину?

— Ну, не то чтобы занесло… Она довольно умело затормозила, когда я остановился, и она ехала не очень близко за мной.

— Она видела тело? — спросил Доулиш.

— Да, конечно.

— А лицо?

— Вероятно.

— Была она потрясена? Выказала ли, что узнала его?

— Не думаю, что ей понравилось разглядывать лицо мертвеца, — ответил Хортон. — Но не считаю, что она как-то особенно реагировала или проявила особую слабость. Она просто была очень нервной, из-за всего вздрагивала.

— Она объяснила вам почему?

— Я так понял, что она гораздо позже, чем собиралась, должна была попасть в Оксфорд, и ей очень не нравились дорожные условия.

— Я только что приехал сюда, и мне дорога не показалась настолько плохой, чтобы сильно обеспокоить кого-то.

— Вам надо проехать по объездным дорогам, особенно между Бэнфордом и Хэйлом, — возразил Хортон. — На них всегда больше снега, и там он сильнее замерзает, дольше держится. Даже мне эта дорога тяжело досталась.

— Мисс Бернс сейчас у вас дома? — спросил Доулиш.

— Она звонила оттуда, сэр, — вмешался Уэннекер. — По крайней мере, миссис Хортон позвонила от ее имени и сказала, что она у вас.

— А вы уверены, что она все еще там? — настаивал Доулиш. — Мне надо будет с ней поговорить.

— Разбудите сейчас мою жену, и вы окажетесь самым непопулярным человеком в Оксфордшире, — объявил Хортон.

— Могу себе представить, — сухо ответил Доулиш. — Но мне придется рискнуть.

Голос Хортона стал резким, как если бы его терпение пришло к концу.

— Вы, конечно, шутите.

— Я совершенно серьезен.

— Черт побери, сейчас три часа ночи! Это что, не может подождать два или три часа?

Очень твердо и очень вежливо Доулиш ответил:

— Боюсь, что это невозможно. Я действительно очень сожалею.

— Но что же на свете так важно?

Вместо ответа Доулиш сказал:

— Если вы согласны проводить меня к вашему коттеджу, а там в свободную комнату, я поговорю с этой Шейлой Бернс, не будя вашу жену. Это вас устроит?

— Девушка совершенно вымоталась, она наверняка полностью отключилась. Все это будет без толку, — сказал Хортон, еле сдерживая гнев. — Одно дело быть полицейским, но…

— Джим, — прервал его Доулиш, — я должен поговорить с Шейлой Бернс немедленно. Мне необходимо узнать, откуда она приехала, что здесь делает и еще дюжину и одну подробность, которые только она может мне рассказать. Покажете мне дорогу к своему коттеджу?

Хортон нахмурился, явно все еще очень раздраженный, но, пожав плечами, согласился, правда, весьма неохотно.

— Что ж, я вас туда провожу.

— Большое спасибо, — сказал Доулиш. — Я постараюсь не докучать больше, чем необходимо.

Хортон начал было что-то говорить, но замолчал: выражение лица Доулиша заставило бы замолкнуть большинство людей. Затем Доулиш повернулся к Уэннекеру и спросил его в своей обаятельной манере:

— Не могли бы вы оставаться здесь в участке, пока я не свяжусь с вами?

— Да, сэр, конечно.

— Может быть, нам ничего особенно и не понадобится делать, — рассуждал Доулиш. — С другой стороны, может быть, возникнет что-то неотложное. — Он все это говорил совершенно без выражения, и лицо было невыразительным, «деревянным»; он выглядел как человек без всякого воображения. — Нельзя ли организовать, чтобы меня сопровождала машина с тремя полицейскими?

— Дайте мне только четыре-пять минут для вызова.

— Годится, — кивнул Доулиш. — Мой шофер поедет следом.

— Ради всего святого, вам же не понадобятся три машины! — воскликнул Хортон.

Доулиш, не говоря ни слова, посмотрел на него. Несколько слов объяснения, и по крайней мере Хортон и сержант Уэннекер будут удовлетворены, что он не зря поднимает шум. Но в данный момент ему не хотелось делать что бы то ни было, кроме того, чтобы внушить им мысль о срочности и важности ситуации. Эта женщина по фамилии Бернс могла быть вовлечена в это дело чисто случайно, и если это окажется именно так, то лучше, чтобы эти двое знали только, что он, Доулиш, может быть деспотичным и напускать на себя таинственность. Если же окажется, что она замешана в смерти того человека в морге, то ему придется углубляться в это дело, и Хортон может тоже оказаться вовлеченным.

— Хотите кофе? — спросил, вернувшись, Уэннекер. — Машина уже в пути, сэр.

— Мне не надо, — ответил Доулиш.

Хортон покачал головой.

— Мне хотелось бы, чтобы вы замедлили ход в том месте, где нашли мисс Бернс и где обнаружили тело, — сказал Доулиш. — Надеюсь, вы запомнили?

— Это не проблема, — ответил слегка умиротворенный Хортон. — Я знаю эту дорогу как свои пять пальцев.

— Прекрасно. Тогда поехали.

Первым вышел Уэннекер, за ним Доулиш и сразу за ними Хортон, который недоуменно остановился, увидев, что снаружи стоят сразу два автомобиля: «оллау» с двумя полицейскими и «форд» из Скотленд-Ярда с пятью. Их дыхание в морозном воздухе выходило облачками пара, которые тут же рассеивались.

Доулиш подошел перекинуться парой слов с одним из людей в машине Скотленд-Ярда.

— Вы хорошо знаете, что делать?

— Все готово, сэр.

— Хорошо.

— Судя по всему, я не должен спрашивать, что они собираются делать, — саркастически заметил Хортон.

— Со мной две команды, — не стал уклоняться от ответа Доулиш. — Одна из них осмотрит место, где вы остановились около мисс Бернс, другая — место, где вы нашли тело.

— Не могу поверить, что из-за чего бы то ни было стоит устраивать такую суету! — Хортон еще не пришел в себя, и его усталость была очевидной.

— Иногда мы должны быть абсолютно уверены, что не допущено никакой ошибки, — миролюбиво ответил Доулиш и громко поинтересовался: — Все готовы?

— Да, — отозвались несколько человек, включая Уэннекера.

Хортон со смешанным выражением озадаченности, скептицизма и удивления влез в свой «ягуар» и включил мотор. По тесным улочкам Бэнфорда он ехал слишком быстро, как бы давая выход своему несогласию с происходящим, но, выехав за город, сбавил скорость и спокойно двинулся по узкой дороге, окаймленной по обеим сторонам высокими безлистными рядами живой изгороди. Снег здесь образовал замерзшие борозды в середине и по бокам. Повороты были посыпаны песком, но за ночь песок обледенел. Доулиш, ехавший сразу же за Хортоном, увидел, как мигнули задние сигналы, когда «ягуар» приблизился к следующему повороту. Он обратил внимание на заснеженную наружную обочину этого поворота и белое ограждение чуть подальше. Затем Хортон мигнул левым поворотником и свернул к краю дороги, где она расширялась в место стоянки. Доулиш и машина бэнфордской полиции объехали «ягуар», а машина Скотленд-Ярда остановилась за ним, осветив фарами сугробы. Хортон и Доулиш вылезли из своих машин почти одновременно. Хортон показал на покрытую снегом обочину.

— Видите, где она врезалась?.. И видите следы заноса?.. Я остановился примерно там, где стоит первая машина.

— Спасибо, — сказал Доулиш. — У вас были включены фары?

— Да, и направлены вниз.

— Теперь, когда вы снова на этом месте, не припоминаете ничего хотя бы немного необычного, какого-нибудь сигнала, или звука, или человека, который мог бы напугать Шейлу Бернс?

— Я по дороге снова и снова проигрывал все это в голове, — ответил Хортон, — и не мог вспомнить ничего нового, о чем бы не рассказал вам раньше.

— Я просто хотел удостовериться, — мягко произнес Доулиш. Он огляделся. Люди из машины Скотленд-Ярда занялись делом: фотоаппараты были направлены, фонари с широкими прожекторными лучами освещали землю как днем.

— Поедем дальше? — спросил Доулиш. — Далеко еще до места, где вы нашли мертвеца?

— Примерно четверть мили, не больше.

Доулиш задал еще несколько уточняющих вопросов о том, где находилось тело, и более внимательно осмотрел обе стороны дороги. С правой стороны был высокий берег реки. Когда полицейский посветил фонарем, далеко внизу блеснуло его слабое отражение в темной воде. За рекой была плотная тьма, в одном месте которой, но на разных уровнях, были рассыпаны огни.

— Берег здесь крутой?

— Да, очень крутой, — ответил Хортон.

— А мост поблизости есть? — спросил Доулиш.

— Есть старый подвесной деревянный мост, который ведет к усадьбе Бэнфорд. Вы можете видеть ее огни за рекой, — сказал Хортон. — Этот мост — единственный на мили вокруг. А в чем дело?

— Мертвый человек откуда-то пришел, — заметил Доулиш. — Ладно… — Он улыбнулся. — Теперь я должен отправляться дальше, навстречу гневу Шейлы Бернс или вашей жены!