Вопрос времени. Часть 1

Annotation

Вопрос времени. Часть 1 (https://ficbook.net/readfic/018ff382-17da-73a9-b71e-b49cb1aa15aa)

Направленность: Слэш

Автор: Калмз Мэри

Переводчик: The midnight mockingbird (https://ficbook.net/authors/7767092)

Оригинальный текст: https://marycalmes.com/book/a-matter-of-time-volume-1

Фэндом: Ориджиналы

Пэйринг и персонажи: м/м

Рейтинг: NC-17

Размер: 233 страницы

Кол-во частей:24

Статус: завершён

Метки: Разница в возрасте, Полицейские, Современность, Анальный секс, Минет, Рейтинг за секс, Би-персонажи, Сложные отношения, Расставание, США, Свидетели, Развитие отношений, Кризис ориентации, Явное согласие, Нецензурная лексика, Повседневность, Повествование от первого лица, Персонажи-геи, Элементы ангста, Элементы детектива

Описание:

Джори Кейз ведет обычную жизнь помощника архитектора, пока не становится свидетелем жестокого убийства. Хотя поначалу его спас полицейский детектив Сэм Кейдж, Джори отказывается от опеки - у него есть любимая жизнь, от которой он не откажется, кто бы за ним ни охотился. Но жизнь Джори оказывается под реальной угрозой, особенно после того, как он соглашается дать показания о том, что видел. (Полная аннотация в 1 главе)

Примечания:

Серия "Вопрос времени" Книги 1 и 2

Вторая часть https://ficbook.net/readfic/0190bb6f-e75f-7f84-816c-545386c69aa8

Обложка https://drive.google.com/file/d/1KVaRhc9jxyInZoqiI8lrhX89yR7yuQjf/view?usp=drive_link

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора / переводчика

Книга 1. Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

Часть 11

Часть 12

Часть 13

Часть 14

Книга 2. Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

Книга 1. Часть 1

Аннотация

Джори Кейз ведет обычную жизнь помощника архитектора, пока не становится свидетелем жестокого убийства. Хотя поначалу его спас полицейский детектив Сэм Кейдж, Джори отказывается от опеки - у него есть любимая жизнь, от которой он не откажется, кто бы за ним ни охотился. Но жизнь Джори оказывается под реальной угрозой, особенно после того, как он соглашается дать показания о том, что видел.

В ходе борьбы с покушениями на его жизнь, с друзьями, которые хотят видеть его счастливым, с чрезмерно опекающим его начальником и с медленно разворачивающейся тайной, которая гораздо более зловещая, чем он мог себе представить, молодой гей оказывается втянутым в отношения с Сэмом, конфликтным и закрытым детективом. И хотя Джори может пережить опасность, он может не пережить разбитое сердце.

Глава 1

После тщательных размышлений я пришел к выводу, что вещи происходят со мной по двум причинам. Во-первых, у меня есть ужасная привычка отключаться в середине разговора. Я слышу начало, начинаю думать о том, что буду делать потом, а затем возвращаюсь, чтобы услышать конец. Это становится особенно опасным, когда я получаю указания, потому что вы никогда не захотите просить кого-то повторить то, что он уже подробно рассказал. Вот почему я часто оказываюсь в жутких районах после наступления темноты. Я просто просыпаюсь. Во-вторых, я не самый разборчивый человек на планете. Поэтому, когда мой друг просит меня оказать ему услугу, я обычно просто делаю это, не задавая лишних вопросов. Не то чтобы я слушал все объяснения, поскольку, как я уже сказал, я, вероятно, детище СДВГ - синдрома дефицита внимания и гиперактивности - если только вы не мой босс или очень горячий парень.

В тот вечер, когда моя подруга Анна позвонила мне, рыдая на другом конце телефона, я сразу же включил режим заботы и вышел из клуба, чтобы лучше ее слышать. За танцевальной музыкой ничего не слышно, поэтому я заставил ее подождать, чтобы выложить все начистоту. Я был приятно удивлен, когда узнал, что она наконец-то ушла от мужа. Она много раз оставалась со мной или со своей сестрой, после того как он бил ее в миллионный раз.

Тяжело смотреть, как твои подруги приходят на занятия в огромных солнцезащитных очках и с таким толстым слоем макияжа, который можно было нанести ножом для шпаклевки. Все знали, что ее муж бьет ее, но я никогда не знал, насколько сильно и постоянно. Я потерял ее из виду после окончания школы, когда она переехала в пригород, но когда она позвонила, я сразу же оказался на месте, готовый помочь, чем смогу. Я сказал ей, что, конечно, сделаю все, что ей нужно.

Во всех фильмах на канале Lifetime, которые я смотрел в последний раз, когда болел дома - похмелялся и корчился, - жене всегда приходится возвращаться, чтобы забрать детскую плюшевую игрушку из дома ужасов, в котором она живет. И прежде чем выжать педаль газа и направить универсал поздней модели с отделкой из искусственного дерева в закат, ей приходится возвращаться за Бу-Бу Банни, или мистером Снагглсом, или плюшевым медведем, которого любили так сильно и долго, что теперь он напоминает игуану. У Анны не было детей, но у нее был бигль Джордж. Она не могла вернуться, но и не могла уехать без своего сообщника по преступлениям. За эти годы они совершили множество мелких преступлений и проступков против ее мужа. От писания в ботинки - по вине Джорджа - до прятанья разных вещей - по вине Анны - они делали повседневное существование Брайана Майнора неприятным, в обмен на оскорбления, которые он наносил кулаком и словом.

Ей было приятно осознавать, что однажды она отомстит. Она знала, что поступила трусливо, не уехав, но подозревала, что ее муж гораздо более зловещ, чем кажется на первый взгляд. Анна была готова расстаться с Брайаном, но он бы что-то заподозрил и, возможно, убил ее, если бы она попыталась забрать собаку. Ей нужно было, чтобы я забрал ее питомца, чтобы покончить с этим. Поскольку я так сильно хотел, чтобы она ушла оттуда, и поскольку я бы вернулся за своей собакой, если бы она была жива, я не мог отказать.

Оставив своих друзей танцевать в клубе на Холстед, я взял такси и отправился в пригород. Я старался никогда не выезжать из города и за пределами центра Чикаго бывал всего два раза. По дороге я пытался вспомнить, где в доме, по ее словам, находится собака, но, поскольку я не слышал этой части, бесполезно было пытаться выудить информацию из мозга. Я решил, что, когда доберусь до дома, в котором бывал всего один раз, найти бигля будет несложно.

Проблема оказалась в том, чтобы найти сам дом. Я забыл адрес и не хотел перезванивать Анне, чтобы не показалось, что я ее не слушал. Хотя это было не так. К тому же прошло уже достаточно времени, чтобы, если бы я ей позвонил, она бы удивилась, почему я не позвонил раньше, так что... Мы с таксистом ездили по Ла-Гранжу, пока я не вспомнил эту улицу в видении, вызванном энергетическим напитком, после того как заставил его остановиться на заправке. Дорога до ее огромного трехэтажного дома заняла всего два часа. Я попросил водителя подождать меня, но он сказал, что лучше выпьет «Клорокс» ^[1]. Я понял. Временами я бываю утомительным. Я смотрел, как он уезжает, а потом направился к дому.

Входная дверь распахнулась, когда я собрался позвонить в дверь. Я позвал Брайана и не получил ответа. Когда я позвал Джорджа, то услышал приглушенный лай из комнаты слева. Это был кабинет, и как только я вошел, то понял, что шум доносится из-за занавески. Когда я проверил, за ней оказалась еще одна дверь. Если бы вы не искали, то никогда бы ее не увидели, но от высокого щенячьего скуления никуда не деться. Когда я открыл дверь, Джордж был весь передо мной, скулил, пританцовывал, все его маленькое тело двигалось вместе с виляющим хвостом и безумно пыталось вцепиться когтями в мои джинсы. Я нагнулся, чтобы погладить его, и когда я это сделал, то, сам того не желая, даже не думая об этом, шагнул в кабинет.

Дверь была открыта, но находилась за занавеской, поэтому, хотя я и не собирался прятаться, в итоге так и сделал. Это длилось всего секунду, и я уже был готов выйти обратно, как услышал грохот. Джордж пискнул и отступил за мою ногу.

Я выглянул из-за портьеры и увидел мужчину, лежащего на остатках тяжелого стеклянного журнального столика, мимо которого я проходил несколько секунд назад. Он был весь в крови и что-то тихо бормотал.

Бывают моменты, когда кажется, что в голове срабатывает стробоскоп. Вы видите части вещей, но не всю картину. Я видел разбитое стекло, туфли из черной кожи, стоящие на королевском синем персидском ковре; я видел полированный мраморный пол и Брайана, держащего на мушке парня. Это звучит не так, как в кино. Когда стреляют из пистолета, это не бум, а скорее хлопок петарды. Я увидел, как парень дернулся, услышал его крик «нет» и увидел, как Брайан разряжает пистолет. Все произошло быстро, как в кино, и все закончилось. Все парни по очереди плюнули на него, и в этот момент одновременно произошли две вещи. Во-первых, зазвонил мой телефон, на котором играет «Карма Хамелеон», а во-вторых, Джордж проскочил сквозь портьеру. Я бросился за ним и поймал его за ошейник, но не успел остановить свое движение вперед. Это было как на сцене. Я вышел из-за занавеса. Как будто та-дам!

Мои глаза обшарили комнату; я видел каждое лицо, пока не остановился на том, которое знал лучше всего, - на парне, державшем разряженный пистолет.

– Джори! – прорычал Брайан, и, поскольку у меня нет ни малейшего рефлекса на борьбу, я тут же обратился в бегство.

Я дернул Джорджа за ошейник и поволок его обратно в другую комнату. Нырнув за ним, я услышал выстрелы и крик Брайана, выкрикивающего мое имя. Он никогда не был от меня без ума, но в тот момент все было совершенно по-другому.

Я взял себя в руки и побежал. Я крикнул Джорджу, и он побежал рядом со мной так быстро, как только могли его маленькие ножки. Я увидел перед собой парня, но вместо того, чтобы замедлиться, я ускорился. Когда он выхватил пистолет, я упал на колени и наполовину сполз по полированному деревянному полу. Это было бы очень круто, если бы я в тот момент не бежал, спасая свою жизнь. Он упал на меня сверху, но я выпутался и побежал к входной двери. Когда я распахнул ее, передо мной стоял Дарт Вейдер.

– Пригнись, – приказал он мне, и тут раздался звук, похожий на удар бейсбольным мячом в грудь.

Я бросился на землю, он наступил на меня, потом кто-то еще пнул меня, а потом меня дернули за руку так сильно, что я подумал, что у меня вывихнуто плечо. Снаружи кто-то поднял меня на ноги и вытащил на улицу, где стояло около сотни полицейских машин, повсюду мигали фары. Было холодно, и я отметил это раньше, чем все остальное. Раздались выстрелы, и меня снова повалили на колени на землю. Я потерял равновесие, потому что меня толкали и толкали, а потом кто-то накрыл меня курткой, которая весила около тысячи фунтов. Я упал на спину, и Джордж оказался на мне, облизывая мое лицо, пока я пытался отдышаться. Я был без сил, и когда я наконец схватил собаку и обнял ее, чтобы она остановилась, я понял, что надо мной стоят четверо мужчин.

Ни один не выглядел довольным. Один парень, в частности, выглядел так, будто хотел задушить меня прямо посреди улицы.

– Два года работы под прикрытием провалились за несколько секунд, – ледяным тоном сказал он мне.

Что ответить?

– Простите?

– Кто ты, блядь, такой? – огрызнулся он. Этот хмурый взгляд казался неизменным.

Я дважды кашлянул. Ребра болели.

– Джори Кейз.

– Что ты здесь делаешь, парень? – огрызнулся один из остальных.

Я попытался вдохнуть побольше воздуха.

– Я пришел за собакой, – сказал я им, и это было все, что я мог объяснить. В тот момент это казалось таким пустяком.

– Собакой?

Выражение их лиц было бесценным, и даже лежа на асфальте мне пришлось улыбнуться.

****

Если бы я не смотрел так много телевизор, реальная жизнь не была бы такой разочаровывающей. В общем, я ожидал увидеть комнату для допросов из сериала «Закон и порядок», а на деле все оказалось совсем не так.

Здесь было не темно, а очень даже светло, а металлический стол был прикручен к полу. Стулья были холодными и металлическими, без каких-либо накладок, и в них не было ни атмосферы, ни характера, о котором можно было бы говорить. Все было откровенно пресно, и поэтому мне было скучно. Я приложил к затылку пакет со льдом, выпил «Спрайт» для желудка, который затошнило, когда закончился адреналин, и взял ручку и бумагу, чтобы записать все, что запомнил. Я пересказывал увиденное множеству разных людей десятью разными способами. Когда Анна пришла за Джорджем, меня к ней не пустили.

В ту же секунду ее увезли в безопасное место. Я не мог их винить. Я тоже не хотел, чтобы она пострадала. Я опустил голову на сложенные руки, когда дверь открылась. Столько людей входило и выходило, что я даже не поднял глаз.

– Мистер Кейз.

Я перевернул голову набок и понял, что вернулся детектив Сэм Кейдж. Он, как я решил, ненавидел меня больше всех. Я испортил его тайное расследование своей потребностью в спасении. Ему и его коллегам-детективам пришлось выйти из укрытия, направить оружие на Брайана Майнора и спасти меня.

Единственной удачей за всю ночь было то, что Брайан действительно хладнокровно убил человека, и у них был свидетель этого... я. Он собирался сесть в тюрьму надолго. По их словам, это было так же хорошо, как рэкет, взяточничество, шантаж и вымогательство. Убийство первой степени имело свой срок, который их устраивал.

– Сядьте и посмотрите на меня.

Я поднял голову и откинулся в кресле, глядя на него. На нем уже не было кевларового бронежилета, теперь он был одет в рубашку и галстук. Он пытался изобразить из себя мягкого полицейского детектива, но я на это не купился. Я уже видел в нем зверя. Остальные - высокий, но лысеющий капитан, его смуглый напарник восточно-европейской внешности и двое других, похожих на мальчиков с плакатов для морской пехоты, - все они были приятнее детектива Кейджа. Я хотел, чтобы в комнате со мной был кто угодно, кроме него.

– Мистер Кейз, вы...

– Что это за пистолет? – спросил я, указывая на его кобуру.

– Что?

– Что за пистолет?

– А что?

Я пожал плечами.

– Мне просто интересно.

– Это «Глок 22».

– Хорошо, – зевнул я, испустив глубокий вздох. Этот обмен фразами занял, наверное, полторы секунды. Что было следующим на повестке дня?

– Расскажите мне о себе, мистер Кейз.

Я снова посмотрел на него.

– Что вы хотите знать?

– Откуда вы родом?

– Из Кентукки, – ответил я. Обычно я говорил «из Лос-Анджелеса» или «из Майами», просто чтобы звучало погламурнее, но решил, что он хочет знать правду, ведь он офицер полиции и все такое.

– Как давно вы живете в Чикаго?

– Я переехал сюда, когда мне было семнадцать.

– Вы сбежали из дома?

– Нет. Я закончил школу, когда мне было семнадцать. Мой день рождения в январе, поэтому я начал учиться в четыре года, а не...

– Мы можем двигаться дальше?

Грубовато.

– Ну?

– Грубовато? – сказал я вслух, вместо того чтобы подумать об этом в голове.

– Извините, продолжайте.

– Неважно, – огрызнулся я. Ненавижу, когда меня застают за болтовней перед людьми, которым на все наплевать. Это было неприятно.

– Просто говорите уже, извините, что прерываю.

Он не сожалел, но я решил, что если буду ждать искренности, то просижу здесь очень долго. Лучше было просто оставить все как есть. Какое мне было дело до того, волнует его это или нет?

– Ладно, я приехал сюда, нашел работу и с тех пор здесь работаю.

– Ага. И что, ваша семья все еще там, в Кентукки?

– Нет, – выдохнул я. – Была только моя бабушка, и она умерла, когда мне было десять.

– А где ваши родители?

– Понятия не имею.

– Вы понятия не имеете, где ваш отец.

Он сказал это так, будто не верил.

– Нет. Я вообще не знаю, кто он такой. В моем свидетельстве о рождении это даже не указано, а моя мать ушла, когда мне было три месяца или что-то вроде того. Ее звали... Мэнди, но это все, что я могу вам сказать. Она никогда не возвращалась, так что я никогда ее не видел.

– Понятно. Значит, вас воспитывала бабушка, а когда она умерла, что?

– Я попал в приемную семью.

Он посмотрел прямо на меня.

– Какие-нибудь ужасные истории?

– Нет, мне повезло. С десяти лет и до окончания школы я жил в приемной семье.

– Вы были близки с кем-нибудь из этих людей?

– Нет. А что?

– Почему?

– Не знаю. Вы ведете себя так, будто у меня проблемы с характером или что-то в этом роде.

– Разве?

– Это подразумевалось, – уверил я его.

Он хмыкнул.

– Это был групповой дом, детектив. Там не было отношений мать/отец. Это было похоже на общежитие. Я ни с кем не был близок. Им было наплевать, есть я там или нет.

– Вас это беспокоило?

– Мне не нужна какая-то дерьмовая психологическая экспертиза, ясно? Все было так, как было, это не имеет значения.

Он кивнул.

– Так вы закончили школу и что?

– Я купил билет на автобус из Лексингтона, штат Кентукки, в Чикаго, штат Иллинойс.

– И вот вы приехали сюда, а что случилось потом?

– Почему это важно?

– Мне просто нужна некоторая предыстория, мистер Кейз, если вы не возражаете.

Я не возражаю?

– Итак, я приехал сюда и получил ту работу, которую имею сейчас. Я проработал весь колледж, а когда закончил, решил остаться, вместо того чтобы заняться чем-то другим.

– И где вы работаете?

– Я работаю в «Харкорт, Браун и Коган», – гордо ответил я.

– Судя по вашему тону, я должен знать, что это такое.

Я почувствовал, как мои брови сошлись вместе.

– Что это за взгляд?

– Вы шутите?

– Нет, я не шучу.

– Вы серьезно?

– Я же сказал, что да.

– Ха.

– Что это такое, то что вы сказали?

– «Харкорт, Браун и Коган»... это одно из лучших архитектурных бюро в городе.

– Ага.

– Мой босс, Дейн Харкорт, он главный архитектор. Майлз Браун занимается

дизайном интерьеров, а Шерман Коган - ландшафтный архитектор.

– Что значит главный архитектор?

– Он проектирует дома.

Он смотрел на меня долгую минуту.

– Правда?

– Да. Он очень знаменит.

– Если он такой знаменитый, почему я никогда о нем не слышал?

Я насмешливо посмотрела на него.

– Держу пари, что о тех, о ком вы не слышали, можно написать целую книгу, детектив.

– Ты придурок, ты знаешь это?

Я улыбнулся ему.

– Очень милое возвращение, детектив.

– Так это все, никакой семьи, только вы?

– Только я.

– Тогда это будет легко.

– Что будет?

– Заставить вас исчезнуть.

– Простите?

– Охрана, защита свидетелей... вы начинаете понимать?

Я покачал головой.

– Просто скажите мне, когда я смогу вернуться домой.

Его глаза сузились еще больше, чем были.

– Ты что, дурак?

Я просто ждал, глядя на него.

– Мистер Кейз, вы больше никогда не вернетесь домой. Вы попадаете в программу защиты свидетелей. Федеральные маршалы будут здесь утром, чтобы доставить вас в...

– Да, конечно, – я встал. Я устал от того, что со мной обращаются так, будто я сделал что-то не так. – Я уже ухожу. Я устал, а утром мне нужно на работу.

– Мистер Кейз, люди хотят вас убить. Вы это понимаете? У Брайана Минора очень хорошие связи и...

– Мне пора, – сказал я, вставая и направляясь к двери.

– Мистер Кейз, вы отправляетесь под защиту.

– Ага, – насмешливо ответил я, остановившись у двери лишь на то время, которое потребовалось, чтобы открыть ее и выйти. В конце коридора Брайана вели к месту, откуда его забирали, двое полицейских в форме.

– Джори! – крикнул он мне. – Ты покойник! Ты меня понял? Мертвец!

Я ухмыльнулся и отмахнулся от него. Он вырвался и понесся по коридору ко мне. Я понятия не имел, что он собирался сделать со мной, будучи закованным в наручники, но он все равно подошел. Он всегда был таким большим и грубым, этакий бык в посудной лавке. Многие крупные мужчины при движении остаются подвижными, как будто их размер идеально подходит им, но Брайан, казалось, никогда не осознавал, насколько он силен и насколько ограничены его собственные плечи и ноги. Он всегда был похож на животное. Поэтому, когда он добрался до меня, я увернулся, присел и подставил под него ногу. Он упал лицом в кафельный пол у моих ног. Я постоял секунду, а потом театрально перешагнул через него.

– Ах ты, сукин сын! – закричал он на меня.

– Заткнись, черт возьми, – раздраженно сказал я.

–Джори! – закричал он, когда я перепрыгнул через его дергающиеся ноги, прежде чем он оказался погребенным под пятью полицейскими. – Я убью тебя, блядь... ты, блядь, пидор! Ты слышишь меня! Джори! Ты чертов хуесос!

– О, иди к черту, Брайан, – простонал я, поворачиваясь, чтобы уйти от него. – И все это дерьмо про педиков уже так устарело. Кто вообще теперь использует это слово?

– Джори! – крикнул он мне вслед.

– Люди с пикапами и оружейными стойками, вот кто, – усмехнулся я, и мой собственный смех прозвучал немного неуместно. Я был готов потерять сознание.

– Джори! – его голос потерял свою силу, но он все еще кричал.

Я направился к лестнице.

– Мистер Кейз!

Я обернулся, а там стоял детектив Кейдж со своим милым капитаном, с которым я познакомился ранее, и еще один из парней с квадратной челюстью и короткими волосами, которые были с ним на улице. Он ткнул двумя пальцами в мою ключицу, словно пытаясь продырявить кожу.

– Где, черт возьми, вы думаете...

– Сэм, – предостерег его капитан, подняв руку.

– Давайте не будем...

– Он идиот, – он жестом указал на меня, – и завтра он будет мертв в это время.

– И кто бы это сделал? Брайан? – Я ухмыльнулся.

– Дай мне передохнуть.

Он снова жестом показал на меня, но ничего не сказал.

– Мистер Кейз, – начал другой детектив, его голос был мягким, успокаивающим. – Несмотря на то, что вы считаете мистера Минора просто долбанутым мужем одной из ваших подруг, вы должны поверить нам, когда мы говорим, что этот человек не такой уж и добропорядочный. Он наркоторговец, убийца и человек, с которым лучше не пересекаться. Есть много людей, которые не хотят, чтобы он оказался в положении, когда нужно выбирать между тюремным заключением и разговорами о них. Только у вас есть возможность посадить его за решетку. Без вас он уйдет. Вы это понимаете?

– Я это понимаю, – сказал я ему. – Я знаю. Я буду свидетельствовать. Я сделаю все, что вам нужно, чтобы он никогда больше не видел Анну, пока жив. Обещаю, но если серьезно, у меня есть жизнь. То есть, находясь здесь последние пять часов, я понял, что вы, ребята, не считаете, что быть чьим-то ассистентом - это важно. Но я уверяю вас, что для моего босса я действительно важен. У меня столько дел, вы даже не представляете, – я быстро выдохнул и наконец покачал головой. – Позвоните мне и скажите, в какой день мне нужно явиться в суд, – сказал я, направляясь вниз по лестнице к выходу.

– Мистер Кейз.

Я вздохнул и повернулся, глядя на капитана.

– Они придут за теми, кого вы любите.

Я пожал плечами.

– Удачи в поисках, – сказал я, прежде чем отвернуться от него.

Снаружи воздух был холодным. Я забыл, что все еще был в своей одежде для клуба, которая в тот вечер состояла из черной футболки из спандекса, узких коричневых потертых джинсов и мотоциклетных ботинок. Так как на дворе был ноябрь, я замерз. Пахло так, будто собирался дождь, и дул ледяной ветер. Зубы начали стучать, пока я искал такси.

Рядом со мной притормозила машина, и я услышал звук опускающегося окна. Когда я повернулся, со стороны водителя мне улыбался мужчина.

Я ждал, когда очередь дойдет до меня.

– Эй, парень, тебя подвезти?

От неприятного ощущения, что какой-то мужчина средних лет в минивэне пытается подвезти меня на той же машине, на которой он возил своих детей в школу, у меня по коже поползли мурашки.

– Я обращаюсь к тебе, красавчик.

– Нет, спасибо, – быстро сказал я, надеясь, что он просто уедет. – Меня не нужно подвозить.

– Ну же, – продолжал он, – сколько?

– Я не торгуюсь, чувак, я просто иду пешком, – сказал я, двигаясь быстрее.

– Ну конечно, – проворчал он. – Залезай.

И я подумал, что все из-за того, что я в одиночестве, в два часа ночи, гуляю центре города в такой одежде вне клуба. Я не мог поспорить с его логикой. У меня на лице было написано, что я - мальчик для съема.

– Я....

Гудок напугал нас обоих. Я подпрыгнул, а парень был так напуган, что завел мотор и уехал. Это было бы забавно, если бы мое сердце не колотилось так сильно. Я вздрогнул от неожиданности и поднял голову, когда кто-то выкрикнул мое имя.

Я увидел огромный внедорожник, названный в честь чего-то морского, черный и блестящий, а через опущенное окно - детектива Кейджа. Он жестом пригласил меня подойти. Я засунул руки в карманы и подошел посмотреть, что ему нужно.

– Залезай, – прорычал он, как только я заглянул в окно.

– Я...

– Мистер Кейз, – резко сказал он, и я не смог сдержать раздражения. – Вы были близки к тому, чтобы вас посадили в транспортное средство, хотите вы этого или нет.

То, как он произнес словосочетание «транспортное средство», было таким характерным, таким похожим на полицейского, каким он и был. Отойдите от транспортного средства, положите руки на верхнюю часть транспортного средства, сядьте в транспортное средство.... это было забавно.

– Да? – я дразнил его, потому что думал, что успею отойти, прежде чем он схватит меня. – Вы так думаете?

– Да, – предостерег он меня, его взгляд был твердым и мрачным. – Я так думаю.

И дело было не столько в зловещем тоне или в том, как он смотрел на меня, сколько в мускулах, напрягшихся на его челюсти. Я понял, что нахожусь ближе к опасности, чем предполагал. Он был крупнее меня, так что шансы на то, что он сможет причинить мне вред, были весьма велики.

Я открыл машину и забрался на сиденье, с силой захлопнув тяжелую дверь.

Он зыркнул на меня.

– Пристегните свой чертов ремень безопасности.

– Вы знаете, где я живу? – спросил я его.

– Да, – почти прорычал он. У него был один из тех низких и хриплых голосов, который при других обстоятельствах я бы счел чертовски сексуальным.

– Я живу не в городе, – я хотел убедиться, что он знает, куда направляется. – Я живу на другой стороне Остин-авеню в Оук-Парке.

Он ничего не ответил, и я сдался. По радио играло какое-то ковбойское дерьмо, но оно было негромким, так что я не стал жаловаться.

– Вы меня слышали? – спросил я, проверяя.

– Я знаю, где вы живете, – быстро ответил он, явно раздраженный. – Это был один из многих вопросов, на который вы ответили для меня, как вы помните.

Я закатил глаза, когда зазвонил мой телефон.

– Алло? – ответил я.

– Куда, черт возьми, ты пропал? – раздраженно спросил Тейлор Грант.

– Чтобы вытащить друга из затруднительного положения, – я улыбнулся, ссутулившись на сиденье.

– Ты собирался вернуться или позвонить?

Я хихикнул.

– Я думал, мы так не договаривались. Любой из нас может уйти в любой момент. Это твое правило, – весело напомнил я ему.

Долгое молчание.

– Верно?

– Да, верно, – сказал он с явным раздражением в голосе. – Так где ты?

– По дороге домой.

– Да?

– Да. А что?

– Скажи мне, где это.

– Нет. Я позвоню тебе, – сказал я ему.

– Джори, – мягко сказал он. – Пожалуйста, дай мне возможность увидеть...

– Позже, – зевнул я и повесил трубку. У меня не было настроения для компании. Я просто хотел вернуться домой, принять душ и отрубиться в своей постели.

– Твой друг?

– Не совсем, – ответил я ему, –просто парень.

– У тебя много парней?

Я медленно повернулся, чтобы посмотреть на него.

– Что? – спросил он грубо.

– Что это за вопрос?

– Справедливый, я бы сказал.

Я снова уставился в окно.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два, – я замялся с ответом, стараясь не сорваться.

– Двадцать два, – повторил он.

– Да.

– Как вы можете позволить себе жить в одиночку?

Это был странный вопрос.

– Я уже говорил, у меня хорошая работа.

– А что еще?

Я снова повернулся, чтобы посмотреть на него.

– Что это значит?

– Думаю, вы знаете.

– Не думаю, что знаю, детектив. Вы должны объяснить мне это.

– Хорошо. Какой-то парень помогает тебе с арендой в обмен на то, что он тебя трахает?

Это было предельно ясно.

– Нет, – с трудом выдавил я сквозь сжатые челюсти.

– Нет?

– С чего вы взяли, что я вообще гей, детектив?

Он посмотрел на меня, насмехаясь.

– В такой одежде?

– Знаете что, просто дайте мне выйти.

– Прекратите. Не надо так драматизировать, – он был раздражен, и в его голосе слышалось раздражение. – Все вы, парни, чертовски драматичны.

Все вы, парни?

– Вы имеете в виду геев?

– Просто брось это, ладно? Я устал, и мне не хочется ввязываться с вами в перепалку. Я везу вас, потому что если я этого не сделаю, вы замерзнете до смерти. У вас даже куртки нет.

– Я рискну.

– Просто сиди и молчи.

Я выполнил его просьбу и до конца поездки не сказал ему ни слова. Когда он высадил меня перед старым викторианским домом, переделанным в четыре квартиры, я вышел из машины. Захлопнув дверь, я бросился через лужайку, не оглядываясь назад. Я не стал проверять, ждал ли он.

Когда я вошел в дом, то сразу же упал на кровать, полностью одетый, не снимая ботинок. Я был измотан. То, что люди стреляют в тебя, пока ты спасаешься бегством, очень выматывает.

Часть 2

Когда я добрался до работы, было уже почти десять утра среды, и мне захотелось развернуться и вернуться домой.

Ехать в город на метро обычно было почти весело. Мне нравилось каждое утро видеть одни и те же лица и разговаривать с людьми, которых я едва знал. Проблема заключалась в том, что в то утро шел ледяной дождь, и все были мокрыми, раздраженными и нетерпеливыми от рутинного неудобства быть упакованными вместе, как сардины. Как только я добрался до центра города, мне пришлось пройти два квартала до магазина «Каллен» и забрать машину своего босса. Он позвонил мне в шесть утра и сказал, что механик забыл подвезти ее к его дому, так что мне пришлось это сделать.

Я должен был привезти машину в офис. В миллиардный раз я вспомнил, почему у меня нет машины. Ездить по городу было сущим адом. От уклонения от пробок, от того, что люди сигналят мне, и от пешеходов-самоубийц я готов был закричать.

Мне приходилось быть осторожным, чтобы не задеть припаркованные машины на узких улицах, запоминать, в какую сторону ведут все улицы, и стараться не въехать в яму, в которой можно потерять колесо. Я благодарил Бога за то, что BMW Дейна был с автоматической коробкой передач, иначе я бы погиб. Люди почти всегда задевают тебя задним бампером на остановке, а когда ты ведешь машину с механической коробкой передач, так трудно не откатиться чуть-чуть назад и не задеть кого-нибудь.

Когда меня напугал сигнал клаксона, я успел вовремя зажечь свет.

Казалось, что на то, чтобы преодолеть десять кварталов, ушел год.

Я стоял в вестибюле и трясся как собака, снимая верхнее пальто и притопывая ногами. Пайпер Доулинг, наша секретарша, наблюдала за мной и все время хихикала.

– Что? – спросил я, глядя на нее. Она была прекрасна, как и каждое утро: крупные медово-белокурые локоны, нежно-голубые глаза и безупречный макияж, подчеркивающий ее красоту.

– Ты очень хорошо выглядишь мокрым, ангел.

Я бросил на нее взгляд, который вызвал у нее приступы фыркающего смеха. Когда она пришла в себя, то сообщила мне, что кофе в комнате отдыха еще горячий.

– Доброе утро, – окликнула меня Соня Лоусон со своего стола, когда я проходил мимо.

– Привет, – поприветствовал я ее, улыбаясь. – Как ты сегодня утром?

Она пожала плечами, и я остановился, прежде чем повесить пальто на винтажную вешалку для шляп.

– Что? – спросил я, прежде чем смог остановить себя.

Мне было все равно, в чем дело; я находил ее совершенно скучной. Она не ходила на свидания, не покупала дизайнерскую одежду или обувь и не смотрела те же передачи, что и я. У нас не было абсолютно ничего общего.

– Ну что ж, скоро будет три месяца, Джи, а я все еще не знаю, останусь ли я здесь насовсем или нет.

Я тоже не знал.

– Единственная причина, по которой я вообще здесь, - это то, что его офис в десять раз более загружен, чем у других партнеров. Все хотят, чтобы он занимался их домами, а не мистер Коган или мистер Браун.

– Шерман Коган - ландшафтный архитектор, Соня, – вздохнул я, объясняя ей это вот уже в миллионный раз. – А Майлз Браун - дизайнер интерьеров. Они не все занимаются одним и тем же.

– Нет, я знаю, но в офисе Дейна больше всего народу, потому что он лучший.

Как обычно, она не поняла почему, но я просто оставил все как есть.

– Джори, я хочу остаться здесь.

– Да, я знаю.

Она говорила мне об этом каждый день с тех пор, как начала работать. С того дня, как Дейн вошел в офис и она подняла голову от своего стола и посмотрела в его холодные серые глаза, с того момента она хотела остаться.

Она тяжело вздохнула.

– Я всех здесь люблю.

Я точно знал, кого именно она любит и хочет, чтобы ее любили в ответ.

– Джори, пожалуйста.

– Это решение не имеет ко мне никакого отношения, – ответил я, стряхивая воду с пальто, как только мог, и пошел к своему столу, протискиваясь всю дорогу.

– Ты что, приплыл на работу? – она захихикала, на мгновение отвлекшись от своей затеи остаться в отделе Дейна.

Я хмыкнул.

– Да, мне так показалось.

– Знаешь, чего бы мне хотелось на самом деле?

– Понятия не имею, – сказал я, глядя на нее.

– Твою работу, – она широко улыбнулась.

– И что бы я делал?

– Мою работу.

– Да, конечно. Ты можешь себе представить, что я буду милым и энергичным весь день?

Она рассмеялась, когда я приподнял бровь глядя в ее сторону.

Я отдавал ей должное за улыбку, которую она держала на лице восемь часов в день. Я ни за что не смог бы добиться такого напускного обаяния. На моей работе было больше возможностей для стервозности.

Мне приходилось связываться с клиентами, присутствовать на первых встречах, ходить с боссом по домам клиентов и следить за тем, чтобы никто без предварительной записи не видел Дейна Харкорта воочию. Я также часто ездил в химчистку и заказывал цветы для тех, с кем он встречался в то время.

Выбор подарков на дни рождения и Рождество также входил в мои обязанности. Впрочем, я не особенно возражал против этого - это было весело. Кроме того, мне нравилось, когда люди хвалили Дейна за его вкус, а он понятия не имел, о чем, черт возьми, они говорят, потому что забывал спросить меня, что я купил. Поскольку у меня была платиновая карта American Express с моим именем, и именно я сверял его счета, в девяти случаях из десяти он понятия не имел, что и на кого потратил. Приятно, когда тебе безоговорочно доверяют, и я обнаружил, что в какой-то степени зависим от этого. Когда у Сони неожиданно зажужжал интерком и раздраженный голос спросил, не приехал ли я, я поразился тому, как быстро улетучились все мои добрые чувства.

– Да, приехал, – громко ответил я, глубоко вздохнув и проводя пальцами по влажным кудрям, после чего опустился в кресло.

– Иди сюда, сейчас, – грубо огрызнулся Дейн, и переговорное устройство отключилось.

Я громко простонал.

– Ш-ш-ш, – предупредила меня Соня.

– Почему?

– Он тебя услышит.

– А если и услышит?

– Я просто думаю, что ты должен быть милым с ним.

Я мгновенно насторожился.

– Почему?

– Потому что у него, возможно, будет долгое утро.

– Почему? – спросил я, чувствуя, как сходятся мои брови.

– Ну, – сказала она нерешительно. – Тереза Уорнер позвонила около часа назад и сказала, что заедет.

– Так не пойдет, – сказал я, вставая, оправляя свитер и брюки, проверяя, хорошо ли я выгляжу перед тем, как войти в его кабинет, и проверяя свои туфли. – Если только ты не позволишь ей поговорить с ним.

Тишина, и я поднял на нее глаза. Она выглядела чертовски виноватой.

– Вот дерьмо, – простонал я. – Ты издеваешься?

– Что тут такого?

– Соня, – заскулил я. – Да ладно.

– Я забыла, что ты сказал мне, что ее нельзя пропускать.

Она сделала глубокий дрожащий вдох.

– Поэтому, когда она сказала, что зайдет, я спросила, не хочет ли она поговорить с мистером Харкортом.

– Отлично, – проворчал я. Среда становилась все лучше и лучше. – Что-нибудь еще хочешь мне сказать, прежде чем я войду?

– Я и мистеру Риду сказала то же самое.

Я потер переносицу и сосчитал до десяти. Мой друг, Эван, всегда говорил, что все дело в визуализации. Нужно представить свое счастливое место, и ты окажешься там, а не в этом моменте. К сожалению, это не помогало. На самом деле не было ничего страшного в том, что он раздражался; он раздражался на меня в девяноста процентах случаев. Проблема заключалась в том, чтобы высидеть лекцию, которая всегда следовала за этим. Этот человек жил тем, что повторял мои ошибки.

– Я покойник. Я просто покойник.

– Почему? Это моя вина, а не твоя.

– Но я отвечаю за все, что происходит с ним на работе.

Она хихикнула.

– Да ладно, Джи. Ты сейчас слишком серьезно к себе относишься.

Я покачал головой.

– Нет, я имею в виду то, что связано с офисом, - это мое детище. Я должен следить за тем, чтобы здесь все шло гладко.

– Не думаю, что это настолько важно.

– Если бы ты знала его получше, то поняла бы, в чем дело.

– В чем дело?

– В том, чтобы следовать указаниям, – сказал я ей как раз в тот момент, когда дверь в кабинет Дейна открылась и он появился в дверном проеме. Я не смог вовремя подавить стон.

– Неужели значение слова «сейчас» совсем от тебя ускользнуло?

– Нет, сэр.

Я встал и последовал за ним в кабинет. Я постарался тихо закрыть за собой дверь.

– Я хочу, чтобы ты договорился с кадровым агентством о том, чтобы мисс Лоусон как можно скорее перевели из этого офиса. Думаю, наш контакт там - Дарси. Позвони ей.

– Прости? – этого я не ожидал.

– Я хочу, чтобы ее не было в моем офисе. Желательно сегодня, – он резко оборвал свои слова. Было еще так рано для этого.

– Но она так хорошо работает...

– Мне все равно, куда она пойдет, – сказал он, прервав меня. – Я просто хочу, чтобы она ушла отсюда. Она не может следовать простым указаниям.

– Почему? Это была простая ошибка - позволить мисс Уорнер и мистеру Риду поговорить с тобой сегодня утром, – защищал я ее, садясь в кресло перед его столом. – Этого больше не повторится. Я объясню, что...

– Ты видишь это? – резко сказал он, снова прервав меня.

Он указал на цветы на своем столе, которые я не заметил.

Это были длинностебельные красные розы, дополненные «дыханием младенца» ^[2], и они были совершенно прекрасны. Ваза, в которой они стояли, тоже была прекрасной, очень дорогой.

– Ага...

– Да, – поправил он меня. Он ненавидел «ага».

– Да, – повторил я.

– И?

– И что? – спросил я, мой тон был немного резче, чем я хотел.

Он поднял одну бровь, глядя на меня, словно ожидая, что я что-то скажу. Я смотрел на него и ждал. Он медленно переплел пальцы и продолжил смотреть на меня. Я заглянул в его холодные серые глаза и в миллиардный раз заметил, какие они красивые, с серебристыми вкраплениями, и насколько темнее они становятся, когда он раздражен. И тут меня осенило.

Он понял, что меня осенило, и самодовольно улыбнулся.

– Соня снова оставила тебе цветы?

– Да.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Они не блестели, как это бывало, когда он был счастлив. Когда он был по-настоящему доволен, от него исходило теплое сияние, которое было неотразимо.

– Знаешь, она очень влюблена в тебя, – я улыбнулся, потому что это было мило.

– Да, я знаю.

– Но это не...

– Я уже говорил тебе и ей, что не ценю ее ухаживания за мной, какими бы невинными они ни были. Я дал конкретные указания, что такое поведение должно быть прекращено, – он говорил очень медленно, очень четко, отделяя каждое слово, чтобы я точно услышал его. – Это не соответствует офисному этикету и больше не будет допускаться. С цветами, записками и шоколадками на День святого Валентина покончено.

– А если я заставлю ее пообещать?

– Нет, – огрызнулся он.

– Но, босс, это просто не...

– Позвони Дарси и скажи ей, что я хочу, чтобы она была переведена сегодня и чтобы завтра здесь была новая секретарша. Я хочу, чтобы все было сделано до обеда.

– Серьезно?

– Да, – уверил он меня.

– А что, если Дарси больше некого к нам послать? Ты хочешь сказать, что лучше будешь отвечать на звонки сами, чем она будет здесь?

– Ты отвечаешь на мои звонки, а не она.

Это был отличный аргумент.

– Я хочу, чтобы она ушла, – повторил он.

– Но что, если им некуда ее отправить? Может, тогда она не сможет платить за квартиру или...

– Мне все равно.

– Ух ты. Это немного жестоко, тебе не кажется?

– Нет, – раздраженно сказал он, и я понял, что его терпение на исходе. Я сразу же догадался, что его беспокоит что-то еще. Он ненавидел раздражаться, ненавидел повторяться, но мелкие раздражители никогда его не задевали. Он был просто скалой. – Она уходит сегодня. С меня хватит. Я не хочу, чтобы меня беспокоили каждый день без причины.

– Но...

– Она уйдет. Я давал ей все шансы.

– Почему она должна быть наказана за то, что находит тебя неотразимым? – я подумал, что, возможно, мне удастся воззвать к его тщеславию. – Я думаю, было бы приятно каждое утро первым делом входить в офис и знать, что кто-то считает тебя абсолютным воплощением всего, что есть в мире. Я знаю, что мне бы это понравилось. Это было бы очень лестно.

– В отличие от других..... – имея в виду меня, конечно. И я понял это еще до того, как он позволил этому повиснуть в воздухе между нами. – Мне не нужно, чтобы мое эго постоянно поглаживали. Она должна уйти, и уйти немедленно. И более того, я не думаю, что ты сочтешь это лестным, скорее, ты сочтешь это домогательством. По крайней мере, я надеюсь, что ты настолько порядочен, – через некоторое время он спросил. – Согласен?

Я опустил глаза и снова сосчитал до десяти, чтобы не подсказать ему, куда идти. Он мог быть настолько высокомерным, что иногда только мысль о том, чтобы отчитать его, делала это почти невозможным. Когда я вновь поднял глаза, он снова уставился на меня с мрачным выражением лица, на которое у него был патент. Через минуту я прищурился, представляя себе его маленькую голову, и подумал, как легко было бы ее раздавить. Как приятно будет, если его глаза выпучатся, когда она взорвется.

– Ты делаешь эту штуку своими глазами.

– Что?

– То, что ты делаешь, когда представляешь мою голову маленькой, а потом думаешь, как легко было бы ее раздавить.

Я хмыкнул. Он слишком хорошо меня знал.

– Послушай, просто скажи мисс Лоусон, что я уверен, что она будет счастливее в другом месте. И еще, – добавил он, доставая конверт из верхнего ящика стола. – Передай это мисс Уорнер, когда она зайдет. У меня нет времени с ней разговаривать.

Я взял его и встал, чтобы уйти.

– Разве ты не хочешь узнать, что это? – медленно спросил он. – Обычно ты очень любознательный.

Он имел в виду любопытный.

– Джори?

– Ты имеешь в виду любопытный, – я сказал это прямо.

– Это то, что я сказал? – он снова стал обрывать фразы.

– Нет.

– Значит, ты планируешь быть угрюмым весь день?

– Нет.

– Понятно, – кивнул он, вздохнул и встал, чтобы подойти к окну своего кабинета. – Передай мисс Уорнер, что в замен на мое присутствие на аукционе холостяков на следующей неделе я выдал ей чек на десять тысяч долларов. Это гораздо больше, чем она получила бы, если бы я участвовал, так что она должна быть довольна.

Это была благотворительная акция против СПИДа, и, на мой взгляд, он сам себя обделил. Я так и видел, как мисс Тереза Уорнер и мисс Лейси Коллинз будут сражаться за то, кто из них станет спутником моего босса на ужине в этот вечер. Я был уверен, что сумма будет исчисляться тысячами, гораздо больше десяти. Тереза увидит в этом возможность поговорить с ним и убедить его, что он был неправ, порвав с ней. Лейси будет в режиме защиты, стараясь держать всех остальных женщин подальше от своего мужчины. Она была главной героиней месяца, и на данный момент у нее был Дейн Харкорт.

– О чем ты думаешь?

Я посмотрел на него и заметил, что он снова смотрит на меня.

– Ни о чем.

– Скажи мне, – приказал он, возвращаясь к своему столу и передавая мне розы. – Ты думаешь, этого недостаточно? Я не делаю всего, что могу? Я должен делать больше для исследований СПИДа?

– Все должны, но дело не в этом.

– Ну, тогда? – он подождал, и его серые глаза вернулись к моим.

– Я просто думаю, что ты бы собрал больше денег, если бы поехал.

– Почему?

Я улыбнулся, вопреки себе. Он говорил так, будто напрашивался на комплимент.

– Разве это не очевидно?

– Не для меня.

– Ладно, я думаю, что все начнут торговаться, а потом все сведется к тому, что мисс Уорнер и мисс Лоусон поборются за привилегию быть в твоей компании.

– Действительно, – устало сказал он.

– Да, – сказал я ему. Черт, он же сам спросил. – И, возможно, мисс Палмер и мисс Смайт тоже захотят принять участие в торгах. Это будет просто безумие.

– Понятно.

– А ты так не думаешь?

– Ну, мы никогда не узнаем, правда?

– Думаю, нет, – я пожал плечами и положил ключи от машины, которые все еще держал в руке, на его стол.

– Кроме того, если появится мистер Рид, его нужно немедленно выпроводить. Я уже дал ему ясно понять, что не хочу, чтобы в этот офис приходили без приглашения. Так что, если он зайдет, то будет знать, какого приема ожидать. Тебе следует немедленно предупредить охрану здания. Я понятно объясняю?

– Кристально.

– Хорошо.

– Он звонил мне вчера вечером, – выпалил я, вспомнив, что увидел знакомый номер на своем мобильном телефоне после того, как детектив Кейдж высадил меня.

Я даже не слышал, как он звонил, пока принимал часовой душ. Мне нужно было смыть все следы этой ночи самой горячей водой. Ощущения были потрясающими.

– Кто?

– Мистер Рид, – сказал я, дойдя до двери.

– Подожди, – приказал он, прежде чем я успел ее открыть. – Когда он звонил? После работы?

– Ага.

– Да.

– Да, – повторил я, закатывая глаза.

– Он звонил тебе на мобильный?

– Да, но на самом деле я с ним не разговаривал. Я должен был позвонить ему, он оставил номер.

– И ты собирался позвонить?

– Да, – почти огрызнулся я. – Я должен сказать ему, чтобы он мне больше не звонил, потому что если ты с ним не разговариваешь, то я уж точно не буду. Это не мое дело, о чем бы он ни хотел поговорить.

– Тебе до смерти хочется узнать, о чем именно, не так ли?

Он мог быть таким самодовольным. В моей жизни произошло огромное событие, и я не собирался ему об этом рассказывать, а он думал, что я просто сгораю от желания узнать, почему мистер Калеб Рид практически преследовал его последние три недели.

– Джори.

Я снова посмотрел на него.

– Ты прав, раньше я хотел знать.

– Но больше не хочешь.

– Теперь это не так важно.

И даже осознавая, насколько иррационально веду себя, я все равно был раздражен. С точки зрения логики, злиться на него за то, что он не заботится о том, о чем я ему никогда не рассказывал, было нелепо. К сожалению, в колледже у меня была двойка по логике. Я сдал экзамен только потому, что очень старался, и мой преподаватель это знал. Я до сих пор помню, как она качала головой, спрашивая меня, как я мог не усвоить материал после того, как занимался и с ней и с аспирантом, который помогал ей в классе. Половина проблемы заключалась в том, что ее, так называемый ассистент преподавателя был гораздо больше заинтересован в том, чтобы переспать со мной, чем в том, чтобы помочь мне чему-то научиться. Но я действительно был настолько правополушарным, что удивлялся, как мог ходить по прямой. И со временем ничего не изменилось.

– Джори.

– Хммм?

– Ты в миллионе миль отсюда. Что с тобой происходит?

Это был мой шанс признаться.

– Ничего.

– Почему тебя больше не волнует мистер Рид?

Я пожал плечами.

Он внимательно смотрел мне в глаза.

– Твое любопытство граничит с навязчивостью, и ты непрерывно задаешь вопросы. Что изменилось?

– Это не мое дело.

– На что я указывал миллион раз, но тебя это ни разу не остановило.

– Ну, с этого момента так и будет.

Он слегка улыбнулся.

– Значит, ты взрослеешь, раз говоришь мне об этом.

Я дал волю своему раздражению, резко выдохнув, и повернулся к двери.

Он подошел и встал передо мной.

– Он звонил тебе раньше?

– Нет.

– А откуда у него твой номер?

– Кто-то дал ему его.

– Кто?

– Понятия не имею, – я непроизвольно зевнул.

– Мисс Лоусон?

– Не знаю.

– Ты знаешь, – сказал он, закрывая дверь, после того как я ее открыл. – И для меня это важно, поэтому мы собираемся избавиться от этой маленькой проблемы.

– Ты раздуваешь из мухи слона.

– Правда? Мой номер тоже раздают?

– Ни у кого, кроме меня, нет этого номера здесь, на работе, – заверил я его. – И я не хочу умирать молодым, так что не волнуйся. Ты в безопасности.

– Тебе было бы приятно узнать, что кто-то заботится о твоей личной жизни так же сильно, как ты, кажется, заботишься о моей.

– Я не кажется забочусь, босс, – жестко ответил я, сделав ударение на слове «кажется», как и он. – А точно забочусь.

– Ну что ж, посмотрим, не так ли?

Он использовал свой ехидный тон. Я на секунду закрыл глаза, чтобы не закричать. Вместо этого, вздохнув, я спросил его, все ли это. Он не ответил, и я откинул голову назад, чтобы видеть его лицо.

– И это все? – повторил я.

– Да, – сказал он, возвращаясь к своему столу.

Я покинул его кабинет и вышел в главный холл с розами.

– Это для меня, куколка? – спросила Пайпер.

Я лишь хмыкнул и пошел обратно.

Позже в то утро я искал свой зеленый маркер, когда Тереза Уорнер свернула за угол и вошла во внешний офис. Направляясь к двери Дейна, она поблагодарила Соню за то, что та соединила ее с ним ранее утром.

– Мисс Уорнер, – позвал я, прежде чем она повернула ручку.

Она посмотрела на меня через плечо, когда я обходил свой стол.

– У меня есть дело, которое нужно обсудить с мистером Харкортом, – ее тон был резким.

– Нет, боюсь, что нет, – я протянул ей конверт. – Мистер Харкорт сожалеет, что не сможет присутствовать на благотворительном вечере на следующей неделе, но передает вам чек на десять тысяч долларов, чтобы компенсировать его отсутствие на благотворительном мероприятии.

– Ты репетировал это все утро? – напряженно спросила она.

Забавно, но когда она встречалась с моим боссом, то считала чудесным то, как я отмахиваюсь от его прежних поклонников, и мы отлично ладили. Она нравилась мне тем, что была такой общительной.

Большинство других вообще не утруждали себя разговорами со мной, разве что приказывали что-то сделать. О, Джори, будь умницей и сделай для меня то-то и то-то. Дейн будет в восторге от того, что ты оказываешь мне эту маленькую услугу. Тереза была другой. Она садилась в кресло возле его кабинета и навещала меня, спрашивая, встречаюсь ли я с какими-нибудь симпатичными мальчиками, говорила, что хотела бы, чтобы у нее были такие же длинные ресницы, как у меня, такие же большие и темные глаза.

– Клянусь, Джори, – она облокачивалась на стол, – твои глаза похожи на тающий шоколад, такие красивые темно-карие с золотыми вкраплениями. Я просто ненавижу тебя. И все эти твои густые светлые волосы, боже мой, удивительно, что у тебя нет сталкера. Ты больше похож на модель, чем на помощника.

Я смеялся, потому что она была забавной, но теперь наши отношения закончились.

– Нет, – сказал я ей. – Я просто передаю вам то, что он сказал.

Она взяла конверт.

– Почему он не идет?

– Он не сказал.

– Уверена, ты знаешь, он все тебе рассказывает.

Какая ложь.

– Не рассказывает.

– Он сказал мне, что рассказывает.

Жаль, что Тереза не знала, когда ее пытались подловить. Наверное, он сказал, что все мне рассказывает, чтобы посмотреть на ее реакцию. Я знал, как он действует. Жаль, что она этого не знала.

– Он не это имел в виду.

– Дейн имеет в виду все, что говорит.

– Вы так думаете?

– Я должна с ним поговорить, – сказала она, выходя из-за стола и направляясь к его двери. – Это очень важно.

– Неужели?

– Я должна с ним поговорить, – снова пробормотала она, когда я подошел к ней. – Он не отвечает на мои звонки. Здесь, в клубе... он не отвечает на звонки.

– О, – заверил я ее, – вы тут ни при чем. У него есть другие дела.

– Значит, я для него просто очередной раздражитель? – кокетливо огрызнулась она.

– Я не это имел в виду, – серьезно сказал я ей.

Для меня нет ничего более раздражающего, чем когда люди неверно истолковывают мои слова или мою мотивацию. Я ненавидел людей, которые все принимают на веру.

– Мне нужно его увидеть, Джори, – мягко сказала она, пытаясь обратиться ко мне, словно мы были приятелями.

– Возьмите чек и уходите, мисс Уорнер, – сказал я ей, осторожно убирая ее руку с дверной ручки. – Он не хочет вас видеть. Не устраивайте сцену, о которой вы оба будете жалеть.

– Я хотела выйти за него замуж.

– Я не сомневаюсь, что вы хотели.

– В один прекрасный день все было идеально, а на следующий день он сказал, что, по его мнению, будет лучше, если мы начнем встречаться с другими людьми.

Я кивнул. Я уже все это знал. Он говорил всем им одну и ту же речь, речь «ты слишком хороша для меня», когда ему нужен был воздух и нужно было уйти. Ключ к этому мужчине, как и к большинству других, заключался в том, чтобы предоставить ему массу пространства и вести себя так, будто он не имеет никакого значения. Быть рядом, когда он хотел тебя видеть, и не давать о себе знать, когда он этого не хотел. Но ни у кого из них это не получалось. Они начинали с возмущения и отстраненности, а потом влюблялись и хотели придушить его и держать взаперти. Он так быстро проникал под их кожу, что желание посадить его в клетку возникало с панической одержимостью почти за одну ночь. И я видел, как он отшатывался, а потом отступал за свой сумасшедший график и за меня. Он любил использовать меня как щит, иногда даже лично. Он появлялся со мной на буксире, просто чтобы доказать свою правоту. Свидания за ужином превращались во встречи за ужином, выезды на выходные становились рабочими выходными, всякий раз, когда он искал дистанцию... он брал меня с собой в качестве буфера.

Всякий раз, когда он хотел, чтобы человек, с которым он был, остался позади.

– Я так влюблена в него, что не могу смотреть правде в глаза.

Меня резко вернули в настоящее.

– Мне очень жаль, мисс Уорнер. Что вы хотите, чтобы я сказал?

Она издала дрожащий вздох.

Что я должен был сделать? Это должно быть мучительно для нее. Достаточно было открыть газету на странице светской хроники, чтобы увидеть фотографию другой женщины под руку с ее бывшим любовником. Это должно было сводить с ума, особенно если учесть, что он принадлежал ей совсем недавно.

– Как он мог так быстро отключиться и забыть обо мне?

Она задавала вопрос в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь. Вряд ли она вообще помнила о моем присутствии. Я просто стоял рядом с ней и смотрел на нее с глупым видом, потому что не знал, что еще можно сделать. Если бы мы были друзьями, я мог бы ее утешать, сидеть с ней ночами, заставлять ходить на свидания вслепую, лишь бы она была на улице, а не сидела дома, засиживаться допоздна и позволять ей часами плакать у меня на плече. Если бы она была моей подругой, я бы постоянно развлекал ее столько, сколько потребуется, чтобы вывести Дейна Харкорта из ее организма. Проблема заключалась в том, что Тереза Уорнер не была моей подругой, поэтому я чувствовал себя неловко, смущался и отчаянно хотел покинуть помещение.

– Доброе утро, миссис Брэдли, – сказала Соня, стоявшая позади нас.

Мы повернулись, и я протянул руку женщине, которая присоединилась к нам у двери в кабинет Дейна.

Миссис Мириам Брэдли взяла мою руку и крепко сжала ее.

Она, казалось, была искренне рада меня видеть, и мне показалось, что я знаю ее учитывая сколько раз мы говорили по телефону.

– Как ты, Джори?

– Отлично, спасибо. Вы готовы к первой встрече с мистером Харкортом?

– Я ждала этого несколько месяцев. Я более чем готова.

– Потрясающе, – весело сказал я.

Я отошел в сторону, чтобы открыть ей дверь и убедиться, что Тереза не войдет в тот же момент. Не то чтобы она пыталась это сделать. Миссис Брэдли не вошла в кабинет, а встала и посмотрела на Терезу.

– Мы знакомы? Вы кажетесь мне очень знакомой.

Тереза машинально улыбнулась.

– Кажется, мы состоим в одном клубе в Хайленд-Парке. Кажется, я припоминаю, что видела вас там. Мой отец - Саймон Уорнер.

– Да, это он, – улыбнулась она, протягивая Терезе руку. Она была такой красивой и изящной. Я знал женщин, которые не выглядели так хорошо в тридцать лет, не говоря уже о шестидесяти. Я не понимал парней, которые в свои пятьдесят и шестьдесят лет устремлялись к «трофейным» женам, когда вокруг были потрясающие женщины их возраста. Но я также не понимал геев, которые уходили к парням вдвое моложе себя. Думаю, кризис среднего возраста наступал одинаково, независимо от того, кого ты хотел видеть рядом с собой в постели. – Вы - Тереза Уорнер. Что ж, моя дорогая, я так рада, что наконец-то познакомилась с вами лично.

Тереза крепко поблагодарила ее, изо всех сил стараясь не расплакаться.

– Входите, миссис Брэдли, – позвал Дейн из своего кабинета.

Я закрыл за ней дверь, после того как она сказала Терезе, что надеется, что очень скоро им удастся сыграть вместе партию в теннис. Я снова повернулся к Терезе, умоляя ее уйти.

– Я хочу, чтобы он меня увидел.

– Он не хочет вас видеть.

– Почему? Что я сделала не так?

– Я уверен, что вы не сделали ничего плохого.

– Он что-то сказал? – мгновенно просияла она. Боже, она так сильно надеялась, что я пожалел, что вообще что-то сказал.

– Нет, – промямлил я. – Он не сказал ни слова. Но он собирается выйти из своего кабинета через минуту, и я думаю, вам стоит уйти до этого и попытаться поговорить с ним в другой раз.

– Как же мне это сделать? Я не могу позвонить ему сюда и не могу позвонить ему домой. Он не отвечает на звонки и не хочет говорить со мной в общественных местах. Я пыталась поговорить с ним, но он просто не хочет, не хочет этого делать, – она прервалась, начав плакать.

Я покачал головой.

– Его что-то очень беспокоит, мисс Уорнер. На вашем месте я бы просто дал ему время разобраться...

– Значит, ты думаешь, что все будет в порядке?

– Я не знаю, в моем ли положении...

– Но ты так хорошо его знаешь, Джори, – сказала она, прервав меня. – Пожалуйста, скажи мне, что ты думаешь.

Ей так хотелось получить хоть какую-то поддержку. Я тяжело вздохнул.

– Мисс Уорнер, я не знаю, что...

Дверь кабинета внезапно открылась, и из нее вышел Дейн. Он посмотрел на Терезу, нахмурив брови, и она начала плакать. Он глубоко вздохнул и сильно потер лоб. Я хорошо знал это движение. Оно часто мне встречалось. Например, когда он разговаривал со мной, а я задавал ему вопросы, вместо того чтобы отвечать. Я ничего не мог с собой поделать, мне нравилось вникать в его жизнь. Не то чтобы он мне это позволял, но это никогда не мешало мне пытаться.

Он глубоко вздохнул и положил руку на плечо Терезы.

– Я хочу извиниться за то, что случилось в субботу, я был сам не свой. В последнее время у меня было много забот, и мне жаль, что они вылились в то время, когда я разговаривал с тобой. Я глубоко сожалею о том, что повысил на тебя голос. Пожалуйста, прими мои извинения.

– Конечно, – вздохнула она. Я видел, как она тает, просто глядя на него. Она наклонилась к нему, даже когда он сделал шаг в сторону.

– Мне следует быть осторожнее.

Он повернулся ко мне и собирался что-то сказать, но остановился. Он просто смотрел на меня, а я с минуту смотрел в ответ, прежде чем мне стало не по себе.

– Что? – спросил я, внезапно почувствовав себя странно.

– Что ты предпринял в отношении мисс Лоусон?

– У меня не было возможности...

– Сделай это сейчас, – проворчал он, обернувшись к Терезе и слегка похлопав ее по руке, прежде чем убрать руку с ее плеча. – Мне очень жаль.

Она просто смотрела на него со страдальческим выражением на лице.

Его взгляд упал на пол, а затем вернулся ко мне, словно он искал, что сказать, но не мог найти слов.

– Что? – повторил я, прекрасно понимая, что Тереза смотрит на меня, а не на него.

– Я хочу есть.

Я неожиданно улыбнулся. Я ничего не мог с собой поделать.

– Что ты хочешь?

– Чего ты хочешь?

Я покачал головой.

– Я просто принесу тебе что-нибудь.

– Что-нибудь хорошее, – пробормотал он.

– Как будто я не знаю, что взять, – съязвил я, пытаясь добиться ответа.

Он провел пальцами по своим густым волосам, криво усмехнулся, а затем вернулся в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

– Он сходит с ума, – твердо сказал я, понимая, что могу быть прав.

Если Дейн взбесится, то мой рассудок точно пострадает. Он был самым уравновешенным человеком из всех, кого я знал.

– Что с ним такое? – спросила Тереза, следуя за мной к моему столу.

– Он в бешенстве, – проговорил я, прежде чем тяжело вздохнуть. – Может, вы позвоните ему позже, а?

Она кивнула и ушла, не сказав больше ни слова.

– Что он имел в виду, когда спрашивал тебя обо мне? – спросила Соня, жалобно глядя на меня.

Я глубоко вздохнул, прежде чем напомнить ей о розах, которые я отнес в холл.

– О боже, – сказала она, ее глаза наполнились ужасом. – Он действительно злится из-за этого?

– Не совсем злится, – мягко ответил я. – Просто я думаю, что мы уже получили ответ на вопрос, останешься ли ты здесь насовсем или нет.

– Получили?

– О да, – протянул я.

– Но я не хочу...

– Прости, Соня, – быстро оборвал я ее. – Сейчас ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать. Он уже принял решение, и когда он это делает, мы оба знаем, что это конец.

– Это только из-за цветов?

– И из-за всего остального, – вздохнул я. – Ты влюбилась в него.

– Он это знает? – она смотрела недоверчиво.

– Все это знают.

– Серьезно?

– Да. Ты ясно дала понять, что заинтересована в том, чтобы иметь с ним нечто большее, чем просто профессиональные отношения.

– А кто не заинтересован?

Я задумался на минуту.

– Ну, например, я, – честно признался я ей.

– Ты парень, Джори, а Дейн не гей.

Вот и все.

– Но, клянусь Богом, ты единственный из всех, кого я знаю, кто не хочет его. И Селия, и Джилл тоже от него без ума.

– Может, и так, но, возможно, это также позволяет мне быть единственным, кто может работать на него. Ты, очевидно, не можешь.

Я знал, что Селия Джонсон и Джилл Кинкейд без ума от моего босса, но они не работали на него, поэтому он не знал, что они хотят наброситься на него. Селия работала на Майлза Брауна, а Джилл - на третьего партнера фирмы, Шермана Когана.

– Но, – ее голос упал до шепота. – Мне кажется, я начинаю ему нравиться.

Ты его чертовски раздражаешь, подумал я, присаживаясь на край ее стола.

– Ты ему нравишься, Соня, мы просто хотим убедиться, что ты уберешься отсюда до того, как ты начнешь ему не нравиться.

– Ты не знаешь, каково это - быть рядом с ним каждый день и не иметь возможности прикоснуться к нему.

О Боже, все эти влюбленные щенки в офисе.

Дверь в кабинет Дейна открылась, и оттуда вышли он и миссис Брэдли. Он подошел ко мне, когда я встал, соскользнув со стола Сони.

– Меня не будет в офисе до двенадцати, так что закажи для нас обед и возвращайся, чтобы мы могли просмотреть расписание для дома Мамонов. Я ожидаю застать здесь только тебя, – сказал он, глядя прямо на меня. – У нас много дел.

– Да, сэр.

– Не опаздывай.

– Нет.

– И не забудь про мой обед.

Я нахмурился, брови стремительно опустились.

– Отлично, – проворчал он.

– Может, мне принести тебе еще и выпить? – спросил я с сарказмом. Мне явно нужно было, чтобы все было написано большими неоновыми буквами. Раз уж я был таким идиотом и все такое.

Он улыбнулся мне, повернулся и вышел вслед за миссис Брэдли из кабинета. Миссис Брэдли и сама была в состоянии щенячьей влюбленности: она спросила меня по телефону, даже не взглянув на мужчину - их разговоры вызвали не только профессиональный интерес, - встречался ли Дейн со своими клиентами. Я ответил ей, что не знаю. Она призналась мне, что находит его привлекательным и не может выбросить из головы. Выслушав множество подобных признаний, я лишь улыбнулся и назначил ей время встречи.

– О Джори, – вздохнула Соня. – Неужели ты не можешь просто сказать ему, что мне очень жаль и больше такого не повторится?

Я покачал головой и уже собирался сказать что-нибудь утешительное, как зазвонил телефон. Я обошел свой стол и ответил.

– День благодарения через две недели. Ты ведь знаешь об этом, да?

– Ник, – улыбнулся я в трубку, потому что никогда не забывал о голосе. Иногда это было плохо, потому что у людей, которых я почти не знал, создавалось впечатление, что я забочусь о них больше, чем на самом деле, что и произошло в данном случае. – О чем ты говоришь?

– Я просто напоминаю тебе, что ты обещал.

– Прости, а что я обещал?

Парень, с которым у меня было два свидания, тяжело вздохнул. Он был очень милым ординатором в окружной больнице.

– Что ты проведешь со мной четыре дня. У моих родителей есть домик в Тахо, то есть в Инклайн-Виллидж, но это то же самое. Мы можем кататься на лыжах каждый день. Тебе понравится.

Я сомневался в этом, так как катание на лыжах - не совсем мой конек.

– Хах.

– И я знаю, что ты не в восторге от этого, но я очень хочу, чтобы ты поехал, и ты можешь просто сидеть, расслабляться и пить все выходные со мной и моими друзьями.

– Понятно.

Я усмехнулся.

– Я уже купил тебе билет.

– Я могу заплатить за него.

Он прочистил горло.

– Да ладно, Джори. Я не хочу, чтобы мне возвращали деньги. Если ты не воспользуешься билетом, я не смогу его использовать или...

– Хорошо.

– Нет, не хорошо, – он хихикнул. – Я хочу, чтобы ты поехал со мной. У меня есть повторяющаяся фантазия о том, как я лежу с тобой под кучей одеял, а за окном падает снег.

Я улыбнулся в трубку.

– Это очень романтично.

– Разве я не знаю!

Я рассмеялся.

– Я подумаю об этом, хорошо?

– Окей, это справедливо. А пока я могу пригласить тебя на ужин завтра вечером?

– Вообще-то у меня есть...

– Джори, – оборвал он меня, и его голос упал до шепота. Очевидно, он был где-то рядом с другими людьми и не хотел, чтобы они услышали. – Детка, ты не можешь просто переспать со мной один раз и отшить меня.

– Нет? Большинству парней это нравится.

– Я не большинство парней. Я хочу видеть тебя, хочу проводить с тобой время. У меня в таунхаусе есть отличный столик для завтрака, где ты будешь отлично смотреться по утрам.

И это было приятно. Проблема заключалась в том, что не было никакой искры. Ни капли химии. Я переспал с ним, потому что мне казалось, что если я этого не сделаю, то буду дураком. У меня было личное правило: если ты добрался до моей квартиры, значит, с тобой будут трахаться.

Он был там уже на втором свидании, и, хотя в тот момент мне не очень хотелось, я все равно занялся с ним сексом. Я понял, что попал в беду, когда мы закончили, и он захотел остаться на ночь. Я солгал, чтобы выгнать его из своей постели, потому что я ни с кем не ночую. Трахаться - да, обниматься - нет. Я никогда никого не любил настолько и не доверял настолько, чтобы позволить ему остаться на ночь.

– Послушай, – мягко сказал я. – Почему бы мне не позвонить тебе позже, когда я узнаю, нужен ли я буду боссу завтра вечером или нет.

– О, тебе нужно работать. Прости, я подумал, что ты пытаешься меня отшить.

Так и было, но так было лучше.

– Нет.

– Хорошо. Отлично. Позвони мне позже.

– Обязательно, – солгал я.

– Может, мне стоит забежать к тебе и написать номер на руке, чтобы ты его не забыл.

– Нет-нет-нет, – я захихикал в трубку. – Не делай этого. Мне нужно пойти пообедать с боссом. Меня не будет здесь уже через пять минут.

– Тогда я оставлю его на твоей голосовой почте.

– Ты настойчив, Ники, надо отдать тебе должное.

– Ты даже не представляешь.

Я повесил трубку, потом подумал и уже собирался перезвонить ему и сказать все начистоту, когда Соня плюхнулась на мой стол.

– Поговори с Дейном еще раз, пожалуйста, Джи.

Так забавно, что она назвала моего босса по имени. Я бы никогда так не поступил. Это было недостаточно уважительно.

– Джори, милый, пожалуйста.

Я закрыл глаза и откинулся в кресле. Неужели она не знала, что спорить с Дейном Харкортом, когда он все решил, все равно, что спорить с голодным медведем гризли?

– Если кто и может заставить его прийти в себя, так это ты, Джори.

Почему все всегда так говорили? Почему, когда Шерман чего-то хотел, он приходил ко мне, чтобы я первым растопил для него лед? Шерман Коган и Майлз Браун были в этом бизнесе с Дейном Харкортом с первого дня, и все равно они ходили с ним как по яичной скорлупе. Один из них был известным дизайнером интерьеров, на счету которого были годы успешных многомиллионных проектов, другой - одним из лучших ландшафтных архитекторов страны. Однако они оба боготворили моего босса, потому что он работал исключительно с жилыми домами. Очевидно, именно там были большие деньги. Я думал, что коммерческие здания - это место, где крутятся деньги, и оказался прав, но крупные контракты было труднее получить, чем жилые дома. И я вынужден был признать, что именно имя Харкорта приводило в наши двери большинство людей, видевших его работы в «Архитектурном дайджесте», «Сансете» или других журналах. Узнаваемое имя принадлежало именно моему боссу.

Когда я впервые пришел к нему на работу почти пять лет назад, я понятия не имел, кто такой Дейн Харкорт. Все, что я знал, - это то, что его фирма дала объявление о поиске помощника, а мне нужна была работа.

Будучи совсем недавно в городе, мне нужно было выбраться из YMCA ^[3] и начать платить за квартиру. У меня было три дня, чтобы все решить, прежде чем я окажусь на улице. Я подал заявки практически везде, и паника уже начала овладевать мной.

Вместе с сотней других людей я пришел на две вакансии в дизайнерскую фирму «Харкорт, Браун и Коган».

Дебби Тауни была офис-менеджером и бухгалтером, и ей надоело работать только с Джилл Кинкейд - объем работы был слишком велик. Нельзя было ожидать, что Джилл будет отвечать на телефонные звонки, печатать, заполнять документы, ксерокопировать, назначать сотни и сотни деловых встреч и при этом оставаться в здравом уме. Было решено, что у каждого партнера будет свой личный помощник, который будет отвечать только за его работу. Я решил, что, поскольку скорость набора текста не была обязательным условием для работы, я могу подать заявку, не выставляя себя дураком. Я ошибался.

Они заставили нас всех пройти тест по машинописи. Я потерпел неудачу. Мне разрешили вернуться на следующий день, потому что я получил отличный балл за словарный запас и орфографию, а также хорошо разбирался в графическом дизайне. Не то чтобы я был профессионалом или что-то в этом роде, но мы со всем пакетом Adobe были очень близкими друзьями. Проблема заключалась в том, что на следующее утро я нашел щенка - помесь сибирского хаски, как потом сказал ветеринар, - который гулял на улице по дороге сюда. Я попытался избавиться от него, но маленький ублюдок следовал за мной на протяжении восьми кварталов. Он был настойчив, и после того как его чуть не задавили, когда он перебегал Мичиган-авеню вслед за мной, я сломался и взял его на руки. Хныканье от радости растопило меня прямо на месте. Мы с собакой сблизились. Я сказал ему, что ему повезло, что у него густая шерсть, потому что в ближайшем будущем мы будем жить на улице. Он наклонил голову, как это делают собаки, когда не понимают, что с вами происходит.

Поскольку я решил, что у меня нет ни малейшей надежды получить работу ассистента, я взял своего нового щенка с собой на второе собеседование. Стоит ли говорить, что я был единственным человеком, который пришел с лающей собакой в картонной переноске для животных. Джилл Кинкейд попросила меня уйти как раз в тот момент, когда Дейн Харкорт вышел из своего кабинета. Все улыбались, я гримасничал, а он хмурился.

Меня пригласили в его кабинет, и я сел перед огромным старинным деревянным столом. Его кабинет был темным, с полированным полом из твердых пород дерева, что заставляло думать, что здесь живет английский ученый, а не архитектор. Почти все свободное пространство занимали книжные шкафы, а на стенах висело несколько прекрасных картин, написанных маслом. В одном углу стояло несколько больших растений, а в другом, у большого эркера, - два огромных кресла с мягкой спинкой и небольшой журнальный столик, инкрустированный плиткой. Позднее я узнал, что каждая плитка была расписана вручную, и каждый кусочек складывался в изображение павлина. Это был столик его бабушки, и ему было приятно, что он стоит в его кабинете, рядом с ним. Он чувствовал, что частичка бабушки все еще с ним. Через несколько минут он замолчал и посмотрел на меня. Как будто он сам удивлялся тому, что объяснил. Но все делились со мной. Это был настоящий дар.

Он начал расспрашивать меня о моей квалификации, и мой новый щенок завыл. Я отвечал как мог, и он, казалось, был искренне впечатлен тем, что я планирую получить степень в области изобразительного искусства, пока он не начал расспрашивать меня о том, что я собираюсь с ней делать, когда получу ее.

Я сказал ему, что не знаю. Я объяснил, что собираюсь специализироваться в этой области, потому что она мне нравится, и это все. Я не знал, чем действительно хочу заниматься в жизни. Он ответил, что ему нужен человек, который уверен в своем выборе профессии, а не какой-нибудь залетный, который может появиться в один день и исчезнуть на следующий. Я отрицал, что так оно и есть, когда мой щенок испустил пронзительный вопль.

– Что, черт возьми, с этим случилось?

– Он, – подчеркнул я, – просто напуган. Он не знает, где находится, и я уверен, что это пугает.

– Можно задать глупый вопрос?

– Конечно.

– Почему?

– Почему что?

– Вы прекрасно знаете, что, – улыбнулся он, и я понял, что этот человек может мне понравиться. – Почему вы привели свою собаку на это интервью?

– Потому что я нашел его только сегодня утром, и у меня не было времени отвести его в YMCA, иначе я бы опоздал на встречу с вами, и я все равно не могу оставить его в своей комнате одного, я имею в виду... Мне и так придется прокрасться с ним сегодня вечером.

– Вы нашли его сегодня?

– Ага.

– Да.

– Простите?

– Я ненавижу слово «ага». Скажите вместо него «да».

– Хорошо, – медленно сказал я, потому что кто ненавидит слово «ага»? – Да.

– Когда?

– По дороге сюда.

– Вы нашли его только сейчас.

Я пожал плечами.

– По крайней мере, я остановился, чтобы купить для него переноску. Я не хотел, чтобы он нагадил в вашем офисе.

– Очень заботливо с вашей стороны.

Я глубоко вздохнул. Это была катастрофа.

– Вы нашли собаку по дороге на собеседование, – сказал он, словно пытаясь донести до меня эту мысль.

– Может, это хороший знак? – я широко улыбнулся.

Он уставился на меня.

– Вы очень верите в приметы, да?

– Да, сэр, верю, – сказал я, используя слово, которое он предпочитал в этот раз.

– Почему бы просто не отнести его в приют?

Я прищурился на него.

– И как это может внушить надежду?

Его взгляд остановился на мне, прежде чем он прочистил горло.

– Вы знаете, что ваша собака шумная, удачи вам в том, чтобы пронести ее куда-нибудь.

– Он шумный только потому, что засунут в коробку.

– Это правда?

– Конечно.

– Давайте проверим вашу теорию.

– Простите?

– Давайте посмотрим на него.

– Правда?

– Абсолютно, – сказал Дейн, вставая, обходя свой стол и садясь на его край. – Если вы его не выпустите, похоже, он умрет или что-то в этом роде.

Я наклонился и открыл крышку картонной переноски, Шайло перестал выть и сел. Он посмотрел на нас обоих и начал вилять хвостом. Я уже собирался взять его на руки, когда Дейн наклонился и вынул его из переноски.

Мой маленький щенок тут же принялся вылизывать ему лицо, а затем ткнулся мокрым носом в глаз мужчины.

– Простите, – засмеялся я. – Он просто рад вас видеть.

– Он очень милый.

– Я знаю. Но я уже вижу, что он будет настоящей занозой в заднице.

Дейн опустил его на землю, и Шайло принялся бегать по комнате.

– Скажите, мистер, - он остановился и поднял на меня глаза. – Кейз, верно?

– Да, – ответил я, безуспешно пытаясь дотянуться до своего пса, когда он бросился мне под ноги. – Но вы можете называть меня Джори, Джи или как угодно. Мне все равно.

– Скажите, мистер Кейз, что, по-вашему, важнее - преданность мне или преданность «Харкорт, Браун и Коган»? Вы командный игрок или более склонны поддерживать отдельного человека?

Я на минуту задумался, прикидывая, что, по моему мнению, он хочет услышать, но решил просто довериться своей интуиции. Чем это может навредить?

– Если я буду работать непосредственно на вас, мистер Харкорт, то именно в этом и будет заключаться моя преданность. Я буду вашим личным помощником, и ничьим другим.

Он кивнул.

– Спасибо, мистер Кейз, мы будем на связи.

Я поблагодарил его и ушел бы, но нам обоим потребовалось объединить усилия, чтобы поймать Шайло и посадить его обратно в переноску. Как только мы это сделали, вскоре последовало много хныканья и воя.

– Какой же он проказник, – широко улыбнулся Дейн. – Он будет очень хлопотным.

Я кивнул

– Знаю, но представьте, как будет весело.

– Представляю, как весело, – повторил он, его голос был теплым.

Я поднял на него глаза и улыбнулся.

– Вы очень хорошо к этому отнеслись.

Он кивнул.

– Как вы собираетесь его назвать?

– Шайло.

– Фанат Гражданской войны, да ^[4]?

– Нет, – ответил я категорично. – Нил Даймонд ^[5].

– О.

Он растерялся, а я рассмеялся. Он был в порядке.

Через день, в последний день перед моим вынужденным отъездом, позвонила Джилл Кинкейд и предложила мне должность личного помощника Майлза Брауна. Я сразу же согласился и смог сказать «да» парню, с которым познакомился в клубе за неделю до этого. Он и еще четыре человека переезжали в отдельную квартиру, и он спросил меня, не хочу ли я жить с ними. У меня как раз хватало на первый месяц аренды, если не придется тратить больше ни копейки. После того как мне позвонили, я передал все хозяину моего нового жилья - крошечной квартирки в центре города, рядом с железнодорожными путями, которая казалась раем после того, как мне негде было жить. В тот вечер я договорился со своими новыми соседями, что если они будут кормить нас двоих, меня и мою собаку, в течение следующих двух недель, пока я не получу первую зарплату, то я возьму на себя заботу о продуктах и готовке в течение месяца. Я был потрясен, когда они все согласились. Оказалось, что я им единодушно понравился, моя собака показалась им классной, а идея получать домашнюю еду каждый вечер в течение месяца пришлась всем по душе.

Когда мы с Шайло вышли из YMCA, я почувствовал, что со мной наконец-то все будет в порядке. И я был так благодарен фирме «Харкорт, Браун и Коган».

Когда я вышел на работу, Джилл сообщила мне, что ее запутали и что я буду помощником мистера Харкорта, а не Майлза Брауна. Она должна была стать его помощницей, но, видимо, у него были другие планы. Она хотела знать, что именно я сделал для него во время собеседования. Я хотел заставить ее закрыться. Но Дейн избавил меня от этой проблемы, когда вышел и сказал всем, что я был самым честным человеком из всех, с кем он беседовал. И собака помогла. Джилл закатила глаза, а новая помощница Майлза, Селия Джонсон, была озадачена. Собака? Он сказал «собака»?

Вскоре я узнал из постоянного потока претендентов, проверяющих, занята ли вакансия, настоящую причину, по которой он выбрал меня в качестве своего помощника. Я был единственным, кто не был абсолютно влюблен в него. Женщины падали в обморок, когда он проходил мимо. Джилл и Селия очень хотели получить мою работу, а мы не могли держать секретаршу у кабинета.

Ротация в офисе происходила примерно раз в два месяца.

Примерно столько времени им требовалось, чтобы по-настоящему вывести его из себя.

Девушки все как одна влюблялись в его непринужденное обаяние и улыбку, озарявшую его глаза. Я видел, как они склонялись над его столом и разговаривали с ним, как их руки, когда он не смотрел, замирали над его плечом, желая прикоснуться к нему, но не решаясь. Все они хотели быть рядом с ним - все, кроме меня. Мне было все равно, поэтому, конечно, я был единственным, кого он подпускал к себе. Со мной он был самим собой, потому что, гей я или нет, я был парнем, и ему не нужно было быть осторожным в физическом контакте или в том, что выходило из его рта. Он был до боли, до жестокости честен, откровенен до такой степени, что я некоторое время вздрагивал при каждом его слове. Но с течением месяцев я обнаружил, что он мне просто нравится, и мои чувства проистекают не из увлечения или тоски. Я понял, что под всем этим лоском и стилем скрывается самое удивительное в этом человеке - его сердце. Он хорошо скрывал свою теплоту и доброту, но я знал его лучше, чем кто-либо другой.

Я знал, что этот человек задыхался, когда отвозил меня домой из ветеринарной клиники после того, как я усыпил Шайло. Моя милая собака умирала от рака в полтора года, и я больше не мог смотреть на его страдания. Выйдя из машины, я крепко сжал его плечо. Это было все, что он позволил мне увидеть, но это было гораздо больше, по сравнению с тем, что получали другие.

– Джори.

Мои мысли поплыли, и когда я поднял голову, то увидел, как страдальчески выглядит Соня Лоусон.

– Пожалуйста, Джори, поговори с ним, – умоляла она. – Я клянусь, что не уйду, пока он не вернется. Я хочу поговорить с ним. Я думаю, что смогу все исправить.

– Если ты так думаешь, – согласился я, прекрасно понимая, что все это безнадежно. – Оставайся, если хочешь, но я скажу тебе, что, по-моему, ты должна сделать.

– И что же?

– Сбежать, – поддразнил я ее.

– Это не очень по-взрослому.

– Я просто даю тебе понять, что я думаю. Он хотел, чтобы ты ушла, а ты делаешь прямо противоположное. Не жди, что он будет счастлив, когда вернется с обеда.

Она отвернулась и вернулась к своему столу. Мне было очень жаль ее, но я ничего не мог поделать. Я уже просил его пересмотреть свое решение, но безуспешно. Я знал, что, когда она рассердит его, оставшись до его возвращения, проблемы будут у меня. От размышлений меня спас телефон.

– Вам нужен номер комнаты отдыха врача? – спросил он без приветствия.

– Ник, ты серьезно сошел с ума, – заверил я его, прежде чем записать номер, который он мне дал. После того как он повесил трубку, я отправился в ресторан средиземноморской кухни, потому что это обычно приводило моего босса в хорошее настроение.

Я едва услышал Соню, когда вернулся в офис.

Она плакала, ныла и говорила, как сильно не хочет уходить. Через несколько минут я отвлекся от нее, пока отвечал на электронные письма, проверял его календарь и заказывал цветы для Саманты Палмер, которую он, очевидно, собирался пригласить в оперу на следующий вечер. Ее имя высветилось в календаре на моем рабочем столе во время обеда. А вот с Лейси Коллинз, похоже, они встречаются в последний раз.

– Джори!

Я поднял голову и понял, что она всхлипывает.

– Господи, что с тобой?

– Он разрушает мою жизнь!

– Что? – я был в замешательстве.

– Джори, он...

– Да ладно, Соня, – я едва не рассмеялся, потому что это было смешно. – Ты ему не нужна, и ты обиделась по какой-то причине. Просто смирись с этим. Иди домой, завтра ты сможешь начать новую работу с новым боссом и забыть о Дейне Харкорте.

– Но я действительно без ума от него.

Я посмотрел на нее и все понял. Она была одной из тех хорошеньких девушек, которые привыкли к тому, что мужчины падают к ее ногам. Но она не понимала, что даже не входит в его лигу. Даже для свиданий.

– О, ради всего святого, смирись с этим, – я вздохнул, устав от этой темы. – У тебя нет шансов с ним.

– Джори, у меня...

– Пожалуйста, – отмахнулся я от нее. – Он просто фантазия. Никто не может получить такого мужчину на самом деле.

Конечно, как только я это сказал, в кабинет вошел Дейн.

Мы оба поняли, что он уже несколько минут стоит за углом. И все слышал. Я опустился в кресло; Соня выскользнула из комнаты, пробормотав, что идет к нашему офис-менеджеру Дебби.

– Отлично, – сказал он ей.

Я наконец поднял глаза и обнаружил, что он все еще возвышается над моим столом. Мне пришлось откинуть голову назад, чтобы увидеть его лицо. Он пристально смотрел на меня, его глаза искали мои.

Я видел, как напряглись мышцы его челюсти, но он не произнес ни слова, просто смотрел на меня. Это нервировало, когда он полностью и всецело уделял мне внимание, и я совсем не был уверен, что мне это нравится. Я почувствовал, что начинаю ерзать.

– Ты рано вернулся, – пробормотал я.

– Кто бы мог подумать, что ты так много обо мне думаешь.

– Что? – спросил я, притворяясь, что не слышал его, надеясь, что он даст мне возможность уйти.

– Ты меня слышал.

Не повезло. Я глубоко вздохнул.

– Да, хорошо, – сказал я, не отводя глаз от его твердого взгляда. – Это приходит и уходит.

– Итак, – сказал он, наконец, отводя взгляд. – Я буду есть?

Я громко вздохнул, чтобы он не заметил раздражения. Я достал его порцию хумуса, кускуса, фалафеля и всего остального, что он любил. Улыбка, которую я получил, была его настоящей улыбкой, той, которую вы почти никогда не видели, той, которая делала убийственную вещь с его глазами, когда они становились блестящими и теплыми.

– Приятного вам обеда, сэр.

Он посмотрел на меня сверху вниз, и я не знал, что еще сделать, поэтому потянулся в верхний ящик стола и достал последнюю пачку «Поп-Тартс». Я протянул ее ему.

– Они с клубничной глазурью?

– А разве они не всегда такие?

Он взял ее у меня и, не говоря ни слова, ушел в свой кабинет. Я сидел там минуту, размышляя о том, как, должно быть, я выглядел, когда разговаривал с Соней. Как будто у меня была своя собственная влюбленность.

– Привет, – окликнула меня Джилл из коридора.

Когда я поднял на нее глаза, она широко улыбалась.

– Еще одна жертва, да, детка?

Я вскинул руки, и она разразилась хохотом. И когда я наблюдал за ее уходом, то понял, что даже если Соню не приняли, то меня - да. Девочки и я, мы были вместе.

Джилл, Селия и я сблизились через полгода, но Дебби оказалась более крепким орешком. Потребовался целый год. В конце концов, это было одно из тех событий. Все трое по-прежнему жаждали моей работы, но никто не хотел, чтобы я куда-то уходил. Когда Пайпер начала работать и, казалось, не поддалась чарам моего босса, мне показалось, что мы наконец-то создали сильную команду, которая останется здесь. Посмотрев на пустой стол Сони, я понял, что на этой неделе мне предстоит познакомиться с кем-то новым. Наверное, мне следовало предложить Дебби попросить временное агентство прислать парня.

Часть 3

Я только вышел из душа, как зазвонил мой мобильный телефон. На другом конце был мой друг Эван. Он напомнил мне, что сегодня его день рождения и мне лучше быть в клубе к девяти. Как будто я мог опоздать на вечеринку.

«Амнезия» - это танцевальный клуб на Холстед, который мне очень нравился. Там было очень много танцоров go-go в клетках, фиолетовый неон повсюду и бар, который тянулся вдоль одной стены.

Я увидел Эвана в компании его друзей и пересек танцпол, чтобы подойти к нему.

– Привет, приятель, – широко улыбнулся он, крепко обнимая меня. – Ты пришел.

– Я когда-нибудь пропускал твой день рождения?

– Нет, – сказал он, оглядывая меня. – Ты самый надежный человек из всех, кого я знаю.

– Хорошо, – я крепко сжал его плечо. – Так какие у тебя планы на вечер?

– Сначала я должен сказать тебе... Я только что видел Кевина.

Я медленно кивнул.

– Ничего страшного. Я знал, что он вернется в этом месяце в какой-то момент.

– Но ты не злишься, что он в клубе?

Я пожал плечами.

– Это больше не мое дело, Эв.

Он медленно кивнул, а потом вдруг улыбнулся.

– Что ты мне подаришь?

Я достал из заднего кармана конверт и вручил ему два билета на балет.

– О, детка, – он потянулся и снова обнял меня. – Когда мы идем?

– Не-а, – покачал я головой. – Возьми свою маму.

Он посмотрел на меня.

– Ты знаешь, что должен. Ты никогда не ходишь к ней, а она живет в десяти минутах езды.

– Она всегда хочет знать, с кем я встречаюсь. И что я должен ответить? Я не встречаюсь, Джори... Я занимаюсь сексом в задних комнатах клубов. Я не ищу ничего серьезного.

– Когда-нибудь, Эв... любовь тебя настигнет.

– Вряд ли.

– Как скажешь, – я пожал плечами. – Вернемся к маме. Я купил билеты для тебя и для нее.

– Она сводит меня с ума.

– Она прекрасная леди.

Он хмыкнул и обхватил меня за шею, притягивая к себе.

– Иди поздоровайся с девочками.

Стюардессы Эвана были кокетливы, игривы и пили больше, чем я мог себе представить. Три женщины и два парня сделали мне пару комплиментов, а ближе к полуночи я понял, что умираю от голода. Я как раз возвращался из туалета, когда передо мной возник Кевин Ву.

– Привет, – сказал я, отодвигаясь, чтобы не задеть его.

– Джори, – он улыбнулся и потянулся ко мне.

Я сделал еще один шаг назад.

– Что происходит?

Его улыбка исчезла, и я увидел, как сжалась его челюсть.

– Ты все еще злишься.

– Я не злюсь, – заверил я его, потому что это было не так. Мне было совершенно безразлично, будет он здесь или нет. – Рад тебя видеть, – сказал я и прошел мимо него.

В прошлом году Кевин Ву признался мне в любви. Он пригласил меня на очень романтичный ужин и после долгих уговоров проболтался, что не вынесет, если я буду спать с кем-то, кроме него, до конца своих дней. В тот момент я не был согласен на это, но со временем я стал почти уверен в том, что соглашусь. Мы встречались полгода, и это был самый близкий к взрослым отношениям период в моей жизни. Единственной его жалобой было то, что он хотел спать со мной всю ночь.

Я не был готов к такому шагу, и в итоге оказался прав.

Когда он сказал мне, что собирается открыться своей семье, я с радостью пошел с ним, чтобы поддержать и впервые встретиться с ними. Это была катастрофа. Он не только струсил, но и сказал им, что я просто друг. В итоге он всю ночь протанцевал с девушкой, которую пригласили его родители. Я же остался один за столом, и когда я спросил его об этом позже, он сказал мне, что я не могу понять, поскольку я, по сути, сирота. У меня не было никаких семейных обязательств.

Когда он захотел лечь со мной в постель, я поинтересовался, насколько глупым он меня считает. Я видел послание. Я не подхожу на роль партнера. Он согласился со мной, но продолжил, сказав, что, как только займет свое место в семейном бизнесе, сможет устроить меня по высшему разряду. Квартира, денежное пособие, машина... он будет содержать меня с большим комфортом. Я был так рад, что мы оказались у него дома и я могу уйти, и был очень рад, что мы так и не обменялись ключами, как он того хотел. Все было кончено. Очевидно, что на протяжении всего периода наших отношений я находился в каком-то мечтательном состоянии. Я был очень благодарен за то, что действие наркотиков, транса или инопланетного слияния разумов закончилось, и я мог вернуться к своей жизни и притвориться, что Кевина Ву со мной никогда не было.

– Джори.

Я повернулся и подождал, пока он догонит меня.

– Куда ты идешь?

– К Эвану. У него день рождения.

Он выглядел смущенным.

– Джори.

– Что?

– Я хочу тебя видеть.

– Я здесь.

– Я не об этом, и ты это знаешь.

Я пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

Он схватил меня за руку.

– Что с тобой?

– Ничего.

– Джори, я...

Я отцепил его пальцы от своей руки и отошел на несколько футов, пока он снова не поймал меня и не удержал, встав передо мной, блокируя мой побег.

– Не будь придурком только потому, что можешь. Пожалуйста, позволь мне увидеть тебя.

– Нет.

Нахмуренные брови.

– Джори, – возразил он. – Ну же, пожалуйста, не...

– Отпусти меня, Кевин.

– Слушай, прости, что не позвонил сразу...

– Это не имеет значения.

Я отмахнулся от его руки.

– Почему это не имеет значения? – он просчитался, и в его глазах появился первый проблеск беспокойства.

– Просто не имеет, – заверил я его.

Он быстро схватил меня за руку и во второй раз прижал крепче.

– Джори, просто успокойся, хорошо?

– Я спокоен, это ты ведешь себя странно.

– Да ладно, Джи. Я только и делал, что думал о тебе, пока меня не было.

Его голос повышался по мере того, как он говорил.

– Это чушь. Единственное, о чем ты думал, это о том, что я делал с тобой в постели.

Он лукаво улыбнулся и шагнул ко мне ближе.

– Было и такое.

У Кевина было не так много партнеров, и он был гораздо менее опытен, чем я. Число моих любовников исчислялось двузначным числом, и от каждого из них я узнавал что-то, что нравилось мне или могло понравиться кому-то другому.

От Кевина я узнал, что больше не хочу хитрить. Сиротам нужен дом, и я не был исключением. Я хотел принадлежать одному мужчине, как и все женщины в голливудских фильмах про девчонок в треугольных платочках, которые я когда-то видел. Я больше не хотел спать с кем попало.

Рука на моей щеке испугала меня, и я посмотрел на Кевина.

– Куда ты пропал? – он улыбнулся и подошел ко мне вплотную, положив обе руки мне на лицо. – Ты так много думаешь о чем-то.

Я выдернул подбородок из его рук и отпрянул.

– Ни о чем. Увидимся.

– Да ладно, Джи, – мягко сказал он, глядя мне в глаза. – Я просто хочу поговорить с тобой.

Я повернулся, чтобы уйти, но он ухватился за переднюю часть моей рубашки и дернул меня вперед, выведя из равновесия, так что я чуть не упал на него.

– Джори, – прошептал он. – Что я могу сделать, чтобы...

Я отступил назад, прежде чем оттолкнуть его.

– Отвали от меня, чувак, – предупредил я его, раздраженный больше, чем следовало. Я вдруг осознал, что у меня нет настроения ни на что, кроме как сидеть дома на диване. Я определенно не хотел идти в клуб. Мне нужно было потратить некоторое время на то, чтобы переварить все, что накопилось в моей голове за прошедшую ночь.

– Послушай, – сказал Кевин, взяв меня за руку. – Мне очень жаль, хорошо. Я не хотел... Я действительно думал о тебе без остановки...

– Ты придурок, – оборвал я его, вырываясь.

Он снова вцепился в меня, на этот раз сильно дернув за руку.

– Хватит играть в недотрогу. Мы оба знаем, что ты дашь мне все, что я...

– Отпустите его.

Мы оба замерли и повернулись к детективу Кейджу. Он стоял и смотрел на меня, нахмурив брови, между которыми пролегли глубокие морщины, дымчато-голубые глаза были холодны, а во взгляде сквозило раздражение. Я был поражен, что Кевин все еще держится за меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я резко, потому что это больше, чем что-либо другое, меня поразило. Честно говоря, я был ошеломлен.

– То же самое я мог бы спросить и у тебя, – прорычал он на меня. – Это твой способ затаиться?

– О, – я еще больше растерялся. – Это то, что я должен был сделать?

– Ты знаешь, что да.

Я поднял брови.

– Правда?

– Да, ты знаешь.

– Ха.

Он перевел взгляд на Кевина.

– Отпустите его. Я прошу по-хорошему.

Это были не столько слова, сколько взгляд. Просто стоя на месте и ничего не делая, он выглядел угрожающе. Как у стрелка или воина-самурая... словно неподвижность в любую секунду может быть нарушена резким движением. Кевин отпустил меня, и я глубоко вздохнул.

Детектив Кейдж положил руку мне на плечо.

– Пойдем.

– Подожди, – сказал Кевин, потянувшись ко мне.

– Пожалуйста, – предупредил Кейдж, – я не хочу причинить вам боль.

Но по его тону можно было понять, что он надеется, что Кевин попытается.

– Причинить мне боль?

Одна бровь медленно изогнулась.

Челюсть Кевина крепко сжалась.

– Ты думаешь, что можешь причинить мне боль?

Это прозвучало как дерзость.

– О, черт возьми, да, – самодовольно сказал детектив, ухмыльнувшись напоследок.

В повседневной одежде Сэм Кейдж выглядел еще крупнее, чем в рубашке и галстуке накануне вечером. Джинсы демонстрировали его длинные мускулистые ноги и тонкую талию, футболка облегала широкую грудь и плечи, обтягивая выпуклые бицепсы и трицепсы, на руках и кистях виднелись вены. У него была такая V-образная форма, сплошные, тяжелые, пульсирующие мышцы, и я понял, что, стоя здесь, в танцевальном клубе для геев, на него, вероятно, смотрели не только мы с Кевином. Голубые глаза, короткие золотисто-каштановые волосы, густые брови, полные губы, точеная челюсть..... Накануне вечером я не заметил, что этот мужчина был ходячей влажной мечтой. Наверное, из-за того, как он на меня смотрел. Как будто он ненавидел меня.

– Кто ты такой? – огрызнулся Кевин.

Детектив Кейдж лишь бросил на него взгляд, после чего потянул меня за руку. Это было совсем не так, как когда тянул Кевин; я чуть не упал с ног. Этот человек даже не представлял, насколько он силен.

Он хотел вывести меня из клуба, но я бросился к Эвану, чтобы попрощаться. Когда я положил руку на плечо друга, он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я увидел, что его глаза наполнились детективом Кейджем. Он даже не заметил меня. Я был на втором плане.

– Господи, Джори, кто это? – он говорил почти бездыханно.

Я отошел в сторону, чтобы представить их друг другу.

– Эван Римс, это детектив Сэм Кейдж. Детектив Кейдж, мой приятель Эван.

Он кивнул, но руку не протянул.

– Хорошо. Мы можем идти?

– О нет, ты не можешь идти, – возразил Эван, протягивая руку и кладя ее на мое запястье. – Это мой день рождения. Мы с Джори еще даже не...

– Он поедет со мной, – категорично заявил детектив Кейдж, и я почувствовал его руку на своей шее. – Так что вам придется делать все, что вы делаете, в другой раз.

– Вы? – Эван посмотрел на меня, подняв брови, в его взгляде читался вопрос.

Мне показалось, что мой правый глаз дернулся.

– Это не так; он не со мной, Эв. Он -.....

– С меня хватит, – проворчал он, и я почувствовал, как его рука сжалась на моей шее. – Наружу, сейчас же.

Я наклонился, поцеловал Эвана в щеку, пообещал позвонить ему на следующий день и попросил детектива убрать от меня руку.

– Если ты пойдешь к этой чертовой двери, – рявкнул он на меня.

Я направился к выходу, но тут передо мной возник парень.

– Привет, – улыбнулся он мне. – Ты помнишь...

Тяжелые руки сомкнулись на моих плечах и крепко сжали.

– Извините нас, – сказал он позади меня.

Парень поднял глаза от моего лица и увидел за спиной детектива Кейджа. Он отодвинулся с дороги, и меня сильно толкнули вперед.

На улице я повернулся лицом к нему.

– Что это, черт возьми, было?

– Почему бы тебе просто не нарисовать на груди чертову мишень, идиот хренов?

Я начал отходить от него, но он схватил меня за руку и развернул обратно лицом к себе.

– Господи, да перестань ты со мной так обращаться, – огрызнулся я, в раздражении выкручивая руку.

– Извини, – сказал он автоматически, без всякой искренности, держа руки засунутыми в карманы. – Но ты просто не слушаешь. Я тебя не понимаю.

– Неважно, – я вздохнул. – Слушай, мне нужно поесть, хорошо, а потом я обещаю пойти домой.

Он кивнул.

– Отлично.

Я бросил на него последний взгляд, а затем повернулся, чтобы уйти.

– Подожди.

– Боже, что?

– Остановись, пожалуйста.

Я остановился, но не повернулся.

– Мне тоже нужно поесть.

Я посмотрел на него через плечо.

– Я собираюсь поужинать. Ты хочешь?

Он кивнул.

– Да.

– Хорошо, – я улыбнулся, повернувшись, чтобы посмотреть на него. – Где танк, на котором ты ездишь?

Я едва заметно улыбнулся, и его губы слегка скривились.

****

Я могу говорить, когда нужно, и мне пришлось это сделать за ужином. Я поддерживал непрерывный поток разговоров, начиная с криминалистики и заканчивая тем, что подумываю стать католиком, потому что мне нравятся все эти святые. Я попросил его попробовать мои банановые оладьи и широко улыбнулся, когда он признал, что они неплохие.

– Боже, как много ты говоришь, – пробормотал он себе под нос.

Я промолчал и выпил свой апельсиновый сок.

– Хэй.

Я посмотрел в его серо-голубые глаза.

– Я не имел в виду, что ты должен остановиться. Ты просто напоминаешь мне моих сестер, вот и все.

– Это не может быть хорошо, – сказал я, откинувшись на спинку стула.

– Нет, – быстро сказал он. – На самом деле это так.

Я кивнул и осушил свой бокал.

– Так ты хочешь еще что-нибудь или ты закончил?

– Я хочу кое-что, – сказал он, серьезно глядя на меня.

И у меня возникло странное чувство, которое, как я был уверен, было просто желанием, что, возможно, он говорит обо мне. Потому что, несмотря на то, что мужчина явно ненавидел меня, он был великолепен. Невозможно не заметить глубокие морщины вокруг его глаз, шрам над левой бровью или то, как его одежда облегает его, словно вторая кожа. И хотя я уже жаловался, мысль о том, что он будет груб со мной, очень возбуждала. От каждого парня, который когда-либо пытался прижать меня к стене или повалить на кровать, мне удавалось освободиться. Большинство из них не стремились к физическому воздействию, не хотели подчинять меня, все это было лишь показухой. Но детектив Кейдж мог заставить меня делать все, что ему заблагорассудится. Рельефные мышцы, его размер, взгляд темных глаз - все говорило о том же.

– Холодно? – спросил он, когда я вздрогнул.

Я покачал головой и вздохнул.

– Нет, я в порядке, – ответил я, вставая и доставая бумажник.

– Я сам, – жестко сказал он, поднимаясь и становясь рядом со мной.

– О, черт возьми, нет, – сказал я ему, положив двадцать пять. Мне нужно было покрыть и чаевые. – Я скорее получу пулю, чем буду тебе что-то должен.

Он бросил на меня взгляд, и я рассмеялся, похлопав его по руке.

– Увидимся.

Его рука сильно сжалась на моем плече, чтобы удержать меня на месте.

– Я отвезу тебя домой. Просто останься.

Я стоял рядом с ним, пока он выкладывал свою долю, а потом вышел вперед.

– Хочешь надеть на меня наручники, чтобы люди не подумали, что мы встречаемся? – небрежно спросил я.

– Никто в здравом уме не подумает, что мы вместе.

– Нет?

– Да, нет.

– Почему нет?

– Потому что.

Он ничего не объяснил, и я оставил все как есть.

В переулке было темно, но он был прямо за мной, так что я не волновался. Я увидел его машину, как только мы вышли на другую сторону, и был рад, потому что начал замерзать.

– Могу я задать тебе вопрос?

Я вздрогнул.

– Что с тобой?

Я попытался улыбнуться.

– Мне жаль?

– Не говори, что тебе жаль, когда это не так. Что за вздрагивания? Как думаешь, о чем я спрошу, черт возьми?

– О чем-то ужасном.

Он прищурился на меня.

– Мило.

– Это как ходить по минному полю, – пробормотал я, когда мы подошли к внедорожнику.

Сигнализация автомобиля пискнула, когда дверь открылась, и я забрался внутрь.

Я наклонился, чтобы распахнуть для него дверь, и успел пристегнуться, прежде чем он рявкнул на меня.

– Почему у тебя нет гребаной куртки? – спросил он с укоризной.

Я пожал плечами.

– Есть, просто еще не очень холодно. Тащить ее в клуб, проверять, а потом еще и не забыть забрать, – это мучение для задницы.

– Значит, пневмония тебе больше по душе?

– Детектив, а вы знаете, что на самом деле болезнь вызывают микробы, а не холод?

– Забавно, – сказал он категорично.

Я откинул голову назад и устроился поудобнее. Мой телефон зазвонил, и это был Кевин, поэтому я отправил его на голосовую почту. Звонила Тейлор, потом Ник, но мне не хотелось разговаривать. В машине было тепло, и, когда мы оба замолчали, я задремал. Когда мой телефон зазвонил снова, я поставил его на вибрацию.

– Эта штука когда-нибудь перестанет звонить?

– Мммм, – ответил я ему, наполовину проснувшись.

– Ты популярен, да?

Я хмыкнул, когда он вырулил машину на улицу. Он взялся за телефон, и я рассеянно слушал, как он говорит о времени и датах. Трудно было представить себе жизнь полицейского детектива. Мне было интересно, каково это - иметь работу, с которой никогда нельзя расстаться.

В машине было тепло, езда была плавной, а по дороге разносился тихий гул шин. Я потерял счет времени.

– Джори.

Я почувствовал, как тыльная сторона его пальцев скользнула по моей шее, и понял, что машина остановилась.

– Черт, прости, – я вздохнул и сел. Трудно сказать, как долго я спал. – Я дерьмо в машинах. Всегда отключаюсь.

– Я тоже, если я не за рулем, – мягко сказал он.

– Спасибо, – сказал я хриплым голосом, открывая дверь, чтобы выйти.

– Хэй.

Я оглянулся на него.

– Следи за собой, хорошо?

Я кивнул.

– Ты идиот, раз не пошел в программу.

– Мне не нужна новая личность, детектив. Я…

Он поднял руку.

– Пощади меня, ладно? Просто постарайся быть менее заметным.

Я пообещал ему, что буду работать над этим.

Он пробормотал что-то, чего я не уловил.

– Что?

– Ничего.

– Ты беспокоишься обо мне, детектив? – с надеждой спросил я.

– Нет, – хмыкнул он. – Я просто не хочу найти тебя с вышибленными мозгами.

Что, в общем-то, закрыло дверь для моих желаний.

Часть 4

Люди постоянно удивляют меня. Я понимаю, что когда вы выходите в клуб в самой обтягивающей и сексуальной одежде, которая у вас есть, то вы хотите, чтобы к вам приставали. Но когда вы только что из спортзала, волосы еще влажные после душа и подключен iPod, это не то время, когда кто-то может попытаться вас подцепить. Поэтому, когда на следующий вечер в салат-баре ко мне прислонился парень, я уже хмурился, когда повернулся, чтобы посмотреть на него. День в офисе прошел как в тумане, и я отправился на тренировку в надежде, что это прояснит мою голову. Я никак не мог начать чувствовать себя самим собой. То, что ко мне приставали незнакомцы, никак не улучшало моего настроения.

– Джори.

Я ждал. Люди, знающие мое имя, никогда не располагают меня к более или менее спокойному общению с ними.

Он быстро улыбнулся.

– Трей Уиндем. Мы познакомились на вечеринке Ричарда в прошлую субботу.

Я понятия не имел, кто он такой.

Он понизил голос.

– Ты поехал со мной домой.

Эта информация не была призвана оживить мою память. Я уходил домой со многими людьми.

Он прочистил горло.

– Ты не помнишь?

В такой ситуации говорить правду было невежливо.

– Нет, я помню. Как дела?

Мгновенная улыбка.

– Тебя не было в...

– Как ты? – повторил я, прервав его.

– О... хорошо.

– Что ж, было приятно увидеть тебя снова, – я улыбнулся, закрыл свой шпинатный салат и повернулся, чтобы уйти. Выбрав что-то, я понял, что не хочу этого. Это было типично для меня.

– Подожди.

Я продолжил движение, но не успел я подойти к кассе, как он шагнул ко мне.

– Не отмахивайся от меня, – раздраженно огрызнулся он. – Я хочу с тобой поговорить.

Я вытащил второй наушник и обратил на него внимание.

– Знаешь что? – он отодвинулся с моего пути. – Забудь об этом. Весь этот твой раздраженный взгляд - чушь собачья. Я не заслуживаю...

Я отвернулся от него и снова начал возиться со своим iPod.

– Джори!

Я продолжал идти, не быстро, просто в своем обычном темпе.

– Черт возьми, подожди! – крикнул он, внезапно снова оказавшись передо мной и преградив мне путь.

Я остановился.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты не говорил так, будто тебе скучно до безумия.

– Извини, – машинально сказал я.

– Нет, это не так, – он принужденно рассмеялся. – Я не помню, чтобы ты был таким засранцем.

– Хорошо.

Он резко выдохнул, запустив пальцы в волосы.

– Ричард сказал мне, что ты часто ешь в этом кафе, так что я вроде как зависал здесь и... Он дал мне твой номер, но ты никогда не берешь трубку и не отвечаешь на сообщения. Я просто хочу знать, в чем дело.

Я прищурился на него.

– Дело в том, что я не отвечаю на звонки с незнакомых номеров, и мысль о том, что ты меня преследуешь, чертовски жуткая.

– Что? Нет... Мне не нужно никого преследовать, я...

– Ладно, тогда увидимся.

Но когда я попытался пройти мимо, он сжал в кулак мою куртку.

– Джори, я хочу тебя видеть.

Он что, шутил?

– Ты шутишь?

Он медленно отпустил меня.

– Эта ночь была потрясающей. Ты... Я бы хотел...

– Мне нужно идти.

Но он снова встал передо мной, убедившись, что я не могу уйти.

– Какого черта? – простонал я, голодный, раздраженный и уставший. Это была плохая комбинация.

– Почему ты ушел? Почему ты не остался?

Так как я не мог вспомнить его, я выбрал то, что казалось логичным. «Мы закончили». Мне показалось, что это не требует объяснений.

– Джори, ты...

– Слушай, чувак, мне нужно идти, так что...

– Просто подожди, – сказал он, подняв руки, чтобы не дать мне уйти.

– Что ты делаешь?

По громкости голоса и уровню раздражения было невозможно не узнать. Я не смог сдержать улыбку, когда повернулся и увидел детектива Кейджа.

– Привет.

Он нахмурился, что было для него нормой, когда он меня видел.

– Как дела?

– Я задал тебе вопрос.

– Извините, я...

– Отвали, – сказал детектив Трею, после чего схватил меня за бицепс и потащил за собой.

Я не сопротивлялся, не спорил или что-то в этом роде. Я позволил ему управлять собой, потому что по какой-то причине мне было приятно, что обо мне заботятся.

Он заставлял меня чувствовать себя защищенным, и в тот момент мне это нравилось.

Он внезапно остановился, и мне пришлось откинуть голову назад, чтобы увидеть его лицо. Мужчина был очень высоким.

– Я не могу понять, ты глупый или просто...

– Спасибо, что спас меня от того парня, – прервал я его, глядя в его серо-голубые глаза. – Он вел себя как полный придурок.

– Почему?

Я пожал плечами.

– Он просто не хотел принимать отказ.

– Похоже, с тобой такое часто случается.

– Может быть, – согласился я.

Он медленно кивнул.

– Что это за салат?

Я усмехнулся.

– Судя по презрительной усмешке, я могу предположить, что ты не ешь много овощей с салатом.

– Ты будешь прав.

Я заглянул в корзину с покупками, которую он нес, и не смог сдержать вздоха.

– Что?

– Господи, – я посмотрел на все замороженные продукты. – Ты же не собираешься это есть?

– Да, а что?

Я взял в руки одну из замороженных закусок.

– Ты хоть представляешь, какие консерванты в этом содержатся?

– И почему меня это должно волновать?

Я снова посмотрел ему в глаза.

– Детектив, ты хоть представляешь, что это дерьмо сделает с твоими артериями?

Он хмыкнул.

– И с холестерином, и с...

– Я не ем салат.

– Ты не обязан есть салат, – заверил я его. – Но ты можешь есть...

Он поднял руку.

– Я должен быть в доме моего приятеля, и он сказал принести что-нибудь.

– Так ты планируешь всех убить?

Он закатил глаза.

– Знаешь что, почему бы тебе просто не заняться своими чертовыми делами, купить кроличьей еды, а я по пути завезу тебя к тебе домой.