Вопрос времени. Часть 1

Наступила пауза, пока он смотрел на меня, словно что-то обдумывая.

– Тебя вообще должны были выписывать из больницы?

– Ага, я в порядке.

– Значит, в понедельник утром ты вернешься на работу?

– Я сказал, что вернусь.

Он бросил на меня взгляд.

– Прости. Я буду на месте.

– Хорошо. Ничего не делается, когда тебя нет рядом. Эта девушка... как ее зовут?

– Кого?

– Секретаршу.

– Ты знаешь ее имя, – я нахмурился.

– Знаю?

– Пайпер.

Он щелкнул пальцами.

– Пайпер. Правильно.

– Проблемы?

Он лукаво улыбнулся.

– В любом случае, она всех соединяет со мной. Это кошмар.

– Я буду там в понедельник.

– Слава Богу.

Я улыбнулся ему.

– Садись и ешь, – приказал он мне, вставая, чтобы позвать официанта.

– Нет, мне просто нужно...

– Он этого так не оставит, Джори, – сказал мне Джуд Кофлин с огромной улыбкой на лице, когда взял стул, который принес для меня официант, и поставил его по другую сторону от Дейна.

– Просто сядь.

Я сел, и Дейн повернулся, чтобы посмотреть на меня, обеспокоенный, его темно-серые глаза были такими теплыми. Я ненавидел портить ему настроение, когда он был в хорошем.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу поговорить с тобой.

– Нет. Что ты хочешь съесть?

– Поесть?

– Да, поесть.

– Я не хочу есть.

– Нет, хочешь.

– Нет, не хочу, – настаивал я, нервно оглядывая стол. Они все смотрели на нас.

– Неважно, – он внезапно покачал головой, повернулся и жестом подозвал официанта. – Я знаю, что тебе принести.

Я скинул пиджак и устроился в кресле. Когда я поднял голову, все взгляды по-прежнему были устремлены на меня.

– Хей, извините за это все.

– Нет, милый, все в порядке, – сказала мне Мэрилин Кастро, протягивая руку, чтобы погладить меня по руке. – Тебе всегда рады. Ты для него скорее младший брат, чем кто-либо еще.

Я задумался, так ли это, хотя Джуд кивнул в знак согласия.

– Так что расскажи мне о копе.

Я снова посмотрел на Дейна.

– А что с ним?

Его глаза сузились.

– Что ты с ним делаешь?

– Как это тебя касается?

– Ты - мое дело.

Я нахмурился.

– Я должен дать показания.

– И поэтому ты останешься с ним до тех пор?

– Ага.

– Да.

– Да.

– Понятно. Значит, потом ты сможешь работать?

– Я уже сказал да

Он кивнул.

– А если не сможешь? Ты уволишься?

Вопрос был задан очень небрежно, но по его глазам я понял, что мой ответ важен.

– Ты хочешь, чтобы я уволился?

– Может быть, детектив захочет, чтобы ты уволился.

– Я не об этом тебя спрашивал.

– Ты хочешь?

– Ты хочешь, чтобы я? – повторил я, чуть наклонившись к нему.

– Ты уклоняешься.

– Ты уклоняешься тоже.

– Ты хочешь? – снова спросил он, настаивая на ответе.

– Я отказываюсь отвечать перед тобой.

Он медленно улыбнулся, его глаза загорелись. Я так забавлял его в этот момент. Мне пришлось ухмыльнуться в ответ; невозможно было не ответить, когда он дразнил меня.

– Нет, – тихо ответил он, его голос был низким. – Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Тогда я не буду, – я самодовольно улыбнулся, весьма польщенный, и выпрямился на своем месте.

Он откинулся от меня и завел разговор с Кензи и еще одной женщиной за столом. Я сидел и болтал с Ребеккой Столер и Мэрилин. Все они были такими милыми, хотя, казалось, никто из них не мог делать ничего другого, кроме как смотреть и слушать, когда мы с Дейном разговаривали.

Принесли еду, и я ждал, пока Дейн перекладывал еду из одной тарелки в другую. Лук с обеих наших тарелок, грибы с моей, огурцы с его, морковь с моей, картофель с его, и он разделил свой стейк и мою курицу, так что нам обоим досталось понемногу от каждого.

– Ух ты! – Мэрилин улыбнулась мне. – Это был настоящий спектакль.

– Ну, – пожал я плечами. – Мы ведь каждый день едим вместе. Он знает, что я буду есть.

– Я знаю, что он будет есть, – вторил он и затем посмотрел на мою тарелку. – И это выглядит нормально.

У меня все еще не было аппетита, но я набросился на курицу.

– Ты выглядишь лучше, чем я думал, – сказал Дейн, глядя мне в глаза, положив руку на мой подбородок и поворачивая мою голову туда-сюда. – Блеск - это хороший штрих.

– Спасибо, – сказал я, отодвигая от себя тарелку и отпивая чай со льдом.

– Новой секретарше наверное лет сто двадцать, – пробормотал он.

Я широко улыбнулся.

– Ну, в этом есть смысл.

– Наверное, – сказал он, обхватив рукой спинку моего стула. – Ты в безопасности у детектива?

– Да.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Хорошо.

Через некоторое время я легонько постучал его по плечу.

– Что?

– Можно тебя на секунду?

– Насчет?

– Насчет Калеба Рида.

– А что с ним? – спросил он небрежно, но по выражению его темных глаз я понял, что у меня проблемы.

– Я думаю, тебе стоит сделать то, что он хочет, и встретиться с ней.

– Я думаю, ты выбрал эту обстановку, чтобы поговорить со мной о нем, потому что знаешь, что я не смогу убить тебя прилюдно, – сказал он с укором.

– Думаю, ты прав.

Он улыбнулся и повернулся ко мне лицом.

– И когда ты узнал об обстоятельствах этой ситуации?

– Вчера вечером. Я ужинал с ним.

– И ты разговаривал с ним после того, как обещал этого не делать?

– Да.

– Почему?

– Потому что это касалось тебя, и ты знаешь, я просто должен был знать.

– Хорошо.

– Тогда я поеду с тобой.

– Куда? – спросила Кензи с другой стороны от него.

– О, ты поедешь, да? – спросил он, полностью игнорируя ее.

– Ты знаешь, что поеду.

– Это далеко отсюда.

– Я знаю, Техас. Я могу поехать туда.

– А детектив Кейдж что об этом подумает?

– Ему будет все равно.

– Да?

– Да.

– Ты уверен?

– Он знает, что ты мой босс. Он знает, что с тобой я буду в безопасности.

– Правда?

Я пристально посмотрел на него.

– Да. Конечно.

– Хорошо, – решил он. – Я поеду в следующую пятницу.

– То есть мы.

– То есть я.

– Один?

– Да.

– Почему?

– Потому что это не касается никого, кроме меня.

– Я думал, что поеду с тобой, – я сказал это быстро, стараясь, чтобы он не услышал разочарования.

Он улыбнулся, осматривая ресторан.

– Ни в коем случае.

– Почему?

– Для этого нет причин.

– Нет?

– Нет, – категорично сказал он, повернувшись ко мне.

– Тебе не нужно, чтобы я уходил? – с надеждой спросил я.

– Нет, – сурово сказал он, пытаясь своим тоном заставить меня уйти.

– Ты уверен?

– Совершенно уверен. А теперь брось это.

Я тяжело вздохнул.

– Я позвоню мистеру Риду.

– Я сам позвоню мистеру Риду. С тебя хватит.

Я уже собирался насладиться своими навыками ведения переговоров, как вдруг повернулся и посмотрел на него. Ухмылка была явной, а глаза блестели.

– Ты меня разыграл. Ты уже собирался ехать.

– Я все обдумывал.

– Но?

– Но теперь, в случае ужаса, мне придется винить тебя, – он злобно усмехнулся.

Черт.

– Так куда ты собрался? – спросила Кензи, положив руку ему на подбородок и обратив его взгляд к ней.

Я освободился еще через десять минут и встал, чтобы уйти.

– Куда ты идешь? – спросил Дейн, поднимаясь со стула, чтобы встать передо мной.

– Домой, – я зевнул и улыбнулся ему. – Я уже достаточно нагулялся за одну ночь.

Его рука мягко сжала мое плечо.

– Ты ничего не сделал.

Я выдержал его взгляд.

– Пойдем, – грубо сказал он, положив руку мне на шею, и вывел меня из-за стола.

– Спокойной ночи! – отозвался я через плечо.

Дейн проводил меня, чтобы я дождался такси.

– Хочешь пойти с нами в театр? Я могу достать тебе билет.

– Нет, спасибо, – сказал я, застегивая пальто. – Я не хочу умирать.

– О чем ты говоришь?

– Твоя спутница убьет меня. Она и так очень зла.

– Нет.

– О, поверь мне, это так.

– Мне все равно, – он тяжело вздохнул, вдыхая свежий воздух.

Я минуту смотрел на него, изучая классический профиль.

– Тогда почему ты с ней на свидании?

Он посмотрел на меня так, будто я совсем спятил.

– Когда я буду готов обсуждать с тобой свою личную жизнь, я дам тебе знать, – он открыл дверь такси, которое вызвал камердинер, и я забрался внутрь.

– Не могу дождаться! – радостно сказал я и широко улыбнулся, когда он закрыл дверь. Я помахал рукой, когда такси отъехало от обочины, просто чтобы немного позлить его.

****

Я вернулся в квартиру примерно за десять минут до Сэма, и когда он вошел в дверь, у него уже играла стереосистема.

– Привет! – окликнул он меня, входя в гостиную. – Что ты делаешь?

Было совершенно очевидно, что я танцую. На его деревянном полу в носках я неплохо скользил.

Он стоял и смотрел на меня, широко улыбаясь. Я подпевал во всю мощь своих легких, и через несколько минут он подозвал меня к себе. Я скользнул к нему по полу, он схватил меня за свитер и притянул к себе.

– Я приму душ, и мы пойдем поедим, хорошо?

Еще еда.

– Конечно.

Он положил руки мне на лицо.

– Сегодня ты выглядишь лучше.

– Да? – спросил я, подойдя к нему ближе и прислонившись щекой к его руке.

– Кому-то нужно немного внимания.

Я поднял подбородок, вытягивая шею навстречу ему. Его руки мгновенно оказались на моей шее.

– Ха, Джи? Тебе что-то нужно?

Я кивнул, он притянул меня к себе и поцеловал. Забавно, что спустя всего четыре дня этот мужчина целовал меня так, словно я принадлежу ему. Он был таким собственником, знал он это или нет.

– Продолжай танцевать, Джи, – поддразнил он меня, отстраняясь и целуя кончик моего носа. – Я сейчас выйду.

Я закатил глаза и выключил музыку, когда он трусцой выбежал из комнаты.

В парадную дверь постучали, и я пошел посмотреть, кто там. Мужчина по ту сторону двери выглядел ошеломленным, когда я ответил.

– Привет, – я ярко улыбнулся.

– Привет, – медленно произнес он, явно смущенный. – Сэм здесь?

– Да, – ответил я, когда две женщины присоединились к нему в холле.

– Вы хотели войти? – спросил я их всех, отступая назад и держа дверь открытой.

Я закрыл дверь за всеми тремя и заметил, что блондинка несет большое блюдо для запекания. Оно было покрыто фольгой, и она несла его в руках.

– О боже, – я улыбнулся ей. – Вот, отнеси это на кухню и поставь на место. Прости, я не заметил, что ты что-то держишь в руках.

Она слабо улыбнулась и пошла за мной через гостиную на кухню. Я переставил чайник с конфорки, чтобы она могла положить еду.

– Спасибо, – быстро сказала она, и голос у нее был прекрасный.

Округлые тона, как будто она училась в школе-интернате или что-то в этом роде.

Много уроков дикции.

– Она горячая и очень тяжелая.

– Что это?

– Пикката из телятины.

– Мммм, – кивнул я. Фу, я не люблю телятину, и стараюсь не есть ничего из детенышей. – Вкусно, – затем я протянул ей руку. – Привет, я Джори Кейз.

– О, очень приятно познакомиться, Джори. Я Кристин Монтеро, а в другой комнате - мой брат Джефф и моя подруга Донна Нортон.

– Отлично, – кивнул я. – Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?

– Ну, – она поморщилась, – я думала, мы должны были поужинать.

– О?

– Да, мой брат назначил Сэму встречу за ужином около недели назад. Я должна была приготовить свое фирменное блюдо, которым мой брат, очевидно, хвастался, а Сэм - салат и вино, – уточнила она для меня. – Во всяком случае, так было задумано.

– О, – сказал я, совершенно не понимая, что я должен был делать в этот момент. Как же это было неловко. Хуже было то, что для Сэма это было настолько несущественным, что он, похоже, даже не вспомнил об этом. – Понятно. Что ж, давай спросим его, добрался ли он до магазина.

Она последовала за мной в гостиную.

– Джефф, – тревожно улыбнулась Кристин, – я думаю, что, возможно, эта затея вылетела у Сэма из головы.

– Что?

– Я же просила тебя позвонить ему и подтвердить, – сказала она четко, ее тон был почти резким.

– Нет, – покачал головой Джефф, бросив на меня быстрый взгляд. – Он не такой, у него все схвачено.

Мне потребовалось все силы, чтобы не улыбнуться. У этого мужчины все было не так просто.

– Привет, – наклонилась вперед другая женщина, чтобы протянуть мне руку. – Я Донна Нортон, а ты?

– Джори, – я улыбнулся ей. – Приятно познакомиться, – сказал я и посмотрел на Джеффа.

– Привет, – натянуто улыбнулся он. – Джеффри Монтеро. Я живу дальше по коридору, в 5G.

– О, соседи, – пробурчал я. – Отлично.

– Джи? – Сэм позвал из спальни. – Почему бы тебе не зайти сюда и...

– Я в гостиной, – перебил я его, и, поскольку знал, что он только что вышел из душа, вместо того чтобы чувствовать себя стервой, проявил доброту. – И у тебя гости.

– Что? – он вышел из-за угла, полуобнаженный, демонстрируя все бугрящиеся мышцы, рельефную грудь и пресс. Джинсы низко сидели на бедрах, верхняя пуговица расстегнута, обнажая белые трусы под ними. Его следовало бы изобразить на рекламном щите, настолько аппетитным был этот мужчина. Его улыбка, как только он увидел всех, была широкой. – О, привет, – хихикнул он, указывая назад в спальню. – Подождите секундочку.

Ему потребовалось мучительно много времени, чтобы найти футболку, потому что тишина была гнетущей. Джефф откровенно пялился на меня, а Донна выглядела так, будто в любую секунду готова разразиться хохотом. Кристин скрестила руки на груди. Ее лицо было нечитаемым.

– Эй, простите, – извинился Сэм, вернувшись в комнату.

Он подошел ко мне и положил руку на плечо.

– Что случилось?

– Ужин, – сказал я ему, пытаясь заглянуть ему в лицо. – Ты сказал Кристин...

– Нет, он сказал Джеффу, – поправила меня Кристина, улыбнувшись Сэму и придвинувшись к нему чуть ближе.

– О, – сказал я, отстраняясь от Сэма так, что его рука упала с моей. – Прости. Ты сказал Джеффу, что сегодня можно поужинать. Ты не забыл купить вино и салат по дороге домой?

Его ухмылка была просто неудержимой, кокетливой и злой одновременно.

– Ты злишься.

– Что?

– Так и есть, – его глаза сверкали, когда он повернулся от меня к Джеффу. – Прости, чувак, я совсем забыл об этом. Из-за всей этой кутерьмы на работе я просто пропустил это. Мы можем перенести встречу?

– Кристин приготовила свое фирменное блюдо, – сообщил я ему. – Оно на плите.

– О, – кивнул он. – Хорошо, тогда я могу сбегать за чем-нибудь сейчас, если вы, ребята, не очень торопитесь.

– Нет, мы никуда не торопимся. – Джефф улыбнулся ему. – Я пойду с тобой.

– Нет-нет. На улице мороз, оставайся здесь, а я сбегаю в «Понти». Хотите, ребята, антипасто ^[12] и немного Кьянти ^[13]?

– Звучит отлично, – мягко сказала Кристин. – Я могу сбегать с тобой. Я не хочу, чтобы ты шел один.

Он повернулся и посмотрел на меня. Я пожал плечами, прежде чем сказать:

– Это телятина, – сообщил я и наклонил голову в сторону, повернув шею.

Я понимал, что настроение просто сочится из меня, но мне было все равно.

– Телятина?

Я увидел, как напряглись мышцы его челюсти. Видимо, он тоже не любил есть детей.

– Мммммм, – бодро ответил я.

– Ха, – усмехнулся он, снова повернувшись к Кристин. – Ладно, пойдем.

Я остался наедине с Джеффом и Донной, которые сразу же как бы сомкнули ряды и начали разговаривать низким шепотом. Это было очень грубо, и даже когда я предложил им что-нибудь выпить, они просто отказались и вернулись к разговору. Вместо того чтобы просто стоять и злиться, я прогулялся по квартире, которую до сих пор толком не исследовал.

Сэм жил в Линкольн-парке, его квартира находилась на пятом этаже, и в ней был один из тех крутых старых лифтов, чтобы попасть в который, нужно было закрыть две металлические решетчатые двери. Сама квартира была очень уютной, повсюду много коричневых, дубленых, тауповых, черных и ржавых цветов. В глаза сразу бросались черный кожаный диван и кресло, ковер с принтом американских индейцев, журнальный столик из вишневого дерева и кухонный стол из тесаного бруса с высокими стульями с прямыми спинками по периметру.

Это было чистое, свободное от беспорядка пространство.

В спальне стояла двуспальная кровать вишневого цвета и подходящий к ней комод, коврик с кожаным плетением и пуховое одеяло. Стены украшали картины, изображающие пустыню, и нигде не было ничего - ни безделушек, ни маленьких блюдец для хранения таких вещей, как часы или кольцо. Его дом излучал мужскую атмосферу, не обделенную такими деталями, как свечи или разрозненные предметы искусства. Во второй спальне стоял компьютер, весы и кушетка, покрытая кирпичными и жгуче-оранжевыми подушками. В гостиной телевизор, DVD-плеер, Wii, PlayStation и стереосистема размещались в огромном развлекательном центре из вишневого дерева, который стоял вровень со стеной. Рядом с ним на стенах висели разнообразные полки, и я подошел к ним и посмотрел на лица незнакомых людей, которые, очевидно, были ему дороги.

Я взглянул на свадебную фотографию, на другую - с какими-то мужчинами в пожарной части, на черно-белую студийную фотографию его родителей - его мать - мечта, его отец - очень лихой, еще на свадебные фотографии, и на одну - его и всех его приятелей с тех дней, когда он служил в морской пехоте. Там было много кадров, и я понял, что мне нравится, что в его жизни были все эти люди, которые его любили.

– Итак, Джори, откуда ты знаешь Сэма? – спросил Джефф, подойдя ко мне.

Я поднял на него глаза.

– Мы знакомы очень давно, – соврал я.

– Насколько далеко ты можешь быть в прошлом? – Донна подмигнула мне, обойдя меня с другой стороны. – Тебе что, всего восемнадцать?

– Двадцать два, – поправил я ее.

– Ооо, это древность, – поддразнила она меня.

Я посмотрел на нее.

– Почему? Сколько тебе лет?

– Святотатство, – рассмеялась она.

Она мне нравилась.

– Хочешь выпить, раз уж ты перестала быть стервой?

– С удовольствием, – вздохнула она, оглядывая меня с ног до головы. – Что случилось с твоим глазом?

– Я наткнулся на дверь.

– Понятно, – кивнула она, явно не веря ни единому слову. – Чем ты зарабатываешь на жизнь, Джори?

– Я ассистент в офисе.

– Правда. Ты не модель?

Я насмешливо хмыкнул.

Она одарила меня знающей улыбкой.

– Дорогой, с твоей кожей, большими темными глазами и телом ты мог бы стать моделью. Я работаю в журнале Пульс. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Я посмотрел на нее, когда она шагнула вперед и зачесала мои волосы назад с лица.

– Как у тебя получились светлые волосы и карие глаза? Это удивительно.

– Эй, мы дома, – объявил Сэм, входя в дверь.

Я повернулся и посмотрел на него. Я был так рад, что он вернулся.

– Что? – спросил он, взглянув на Джеффа, и его брови нахмурились.

Судя по взгляду, он был раздражен.

– Сэм, ты должен сказать своему другу, чтобы я познакомила его с несколькими знакомыми фотографами. Думаю, он мог бы стать моделью, если бы захотел.

– Да? – улыбка появилась мгновенно, когда он бросил еду и вино на диван и подошел ко мне. Его пальцы скользнули под мой подбородок, и он приподнял его, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ты хочешь сделать это, Джи?

Я вздрогнул от его прикосновения и перестал дышать.

– Нет? – он обращался к Донне, но его глаза не отрывались от моего лица. – Он не очень подходит на роль модели.

– О? Почему?

– Потому что я так сказал.

– И ты его босс, не так ли?

Он снова посмотрел мне в глаза и провел пальцами по шее до челюсти.

– Угу. Он мой.

И на этом все планы Кристин Монтеро в отношении нее и Сэма Кейджа закончились.

– Что заставило тебя так сказать? – спросил я его пятнадцать минут спустя, когда мы стояли на кухне с салатом и кьянти, а телятина ушла к Кристин.

– Что сказать?

– Ты шутишь? Ты, по сути, выдал себя перед этими людьми.

– Почему тебя это волнует?

– Потому что ты говоришь мне, что ты не гей, а потом идешь и объявляешь этим людям, что ты гей, и...

– Я не говорил этим людям, что я гей.

– Ага, почти сказал.

Он пожал широкими плечами.

– И что?

Я был потрясен.

– Почему ты так смотришь на меня?

– Ты потрясающий.

Улыбка была лукавой и подчеркивала его ямочки.

– Спасибо.

– Это не комплимент, – уточнил я для него.

Он рассмеялся, и я понял, как сильно ему это нравится.

Я надеялся, что мой хмурый взгляд был таким же мрачным, как я и хотел.

– И это был очень дерьмовый поступок по отношению к Кристин.

– О чем ты говоришь?

– Ты ей нравишься, идиот.

Он покачал головой, накладывая антипасто на две тарелки. Я сидел на стойке и наблюдал за ним, зажав бутылку вина между ног, пытаясь открыть ее.

– Что?

– Ты сумасшедший, – он улыбнулся мне, его глаза горели, а морщинки от смеха становились все глубже.

– Да ладно, детектив, ты видел, как она была расстроена? Она в полном бешенстве, друг мой.

– Неважно.

– И Джефф. Надеюсь, он не хороший друг или что-то в этом роде.

– Нет.

– Хорошо.

– Почему тебя это волнует?

– Нет, просто это было очень грубо, вот и все.

– Что именно?

– То, что по какой-то причине Джефф решил, что ты хочешь познакомиться с его сестрой. Что ты ему сказал?

– Понятия не имею.

– Когда вы назначили это свидание за ужином?

– Опять же, без понятия.

– А ты часто ешь телятину? – спросил я, в моем голосе отчетливо слышалось отвращение.

– Нет, никогда.

– Значит, Джефф здесь и...

– Говорит о ней, наверное.

– И что ты сказал? Да, круто, приводи ее к нам?

Он глубокомысленно усмехнулся.

– Серьезно, я не смог бы пересказать наш разговор, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

– О?

Он лукаво улыбнулся мне.

– Ты ревнуешь, и мне это нравится.

– Я не ревную.

– О, нет?

– Нет.

– Понятно, – он продолжил улыбаться, забирая у меня бутылку и легко вытаскивая пробку. Он встал между моих ног. – Значит, ты не был в восторге от того, что она здесь?

– Я думал, ты не понял, что ты ей нравишься.

– Я не понимал, но ты понимал, и поэтому я думаю, что ты был взволнован.

– Похоже на то.

Он положил руки по обе стороны от меня и пристально посмотрел на меня.

– Правда?

Я потерялся в его дымчато-голубых глазах, поэтому глубоко вздохнул и признался.

– Конечно, я ревновал, идиот. А почему бы и нет?

– Не стоит, – заверил он, наклоняясь ко мне.

Еда забыта, вино забыто, я слишком занят его поцелуями, его руки лежали на моих бедрах, когда он потянул меня вперед на стойку и в свои объятия.

– Обхвати меня ногами, – сказал он голосом, похожим на гравий, глубоким и низким.

Я сделал, как просили, и он понес меня в спальню, обхватив рукой за талию и поглаживая мою задницу. Он ласкал мою шею, пока я вытягивал его для него.

– Мне нравится твоя попка, – прошептал он мне на ухо.

– Она вся твоя, – пообещал я ему.

И когда я услышал его прерывистое дыхание, мне пришлось улыбнуться. Похоже, детективу Кейджу нравилось, что я рядом, так же как и мне. Это было маленькое чудо.

****

Было уже поздно, когда я проснулся в его постели. Я обхватил его обеими руками и положил ногу ему на бедро. Я плотно прижался к его груди.

– Прости, – тихо сказал я, отодвигаясь от него. Я знал, что ему должно быть тяжело спать со мной в таком состоянии. – Я не хотел...

– Прекрати.

Он обхватил меня за спину, прижимая к себе.

– Что ты делал? – спросил я сонно, понимая, что он не спал.

– Смотрел, как ты спишь.

– Это странно. Закрой глаза.

– Мне просто трудно это осознать.

– Что? – я был в состоянии покоя, но еще не полностью проснулся.

– То, что ты здесь, в моей постели.

– Ты хочешь, чтобы я ушел из нее? Может, мне пойти спать в гостевую комнату?

– Нет. Это не то, что я имею в виду.

– Тогда что ты имеешь в виду?

– Даже если я объясню, ты не поймешь.

– Почему?

– Просто для тебя это не будет иметь смысла.

– Потому что?

– Потому что ты всегда был геем.

Я отодвинулся от него, разглядывая его профиль в темноте.

– Ты первый и единственный мужчина, с которым я был в постели.

– Я знаю.

– Это нечто, скажу я тебе.

Я испустил долгий вздох.

– Ты уверен, что это то, чего ты хочешь?

– Глупый вопрос. Это все, чего я хочу.

– Почему?

– Потому что быть с тобой в постели - это совсем другое.

– Насколько по-другому?

– Как я всегда считал и должно быть, – сказал он, глядя мне в глаза.

Я почувствовал, как по мне пробежала дрожь и поджались пальцы ног.

– Я не знал, что это будет так.

Я перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку.

– Что ты делаешь?

– У меня есть признание, – я улыбнулся, мой голос был приглушен.

– О да, в чем? – спросил он, убирая подушку, чтобы услышать меня.

– Я сегодня выходил из квартиры.

– Ты что?

– Я ушел, – сказал я, повернув лицо к нему и лениво улыбаясь. – С твоей мамой.

– Что? – он выглядел растерянным.

Я просто смотрел на него, пока до него не дошло.

– Вот дерьмо, – простонал он, запустив руки в волосы и откинувшись на подушку. – Сегодня пятница, я совсем забыл о... охренеть, – воскликнул он, прежде чем протянуть руку и потянуть меня на себя. Его руки легли мне на лицо, пальцы провели по бровям, убирая волосы с глаз. – Мне так жаль, Джи, она подвергла тебя допросу с пристрастием и сказала...

– Она была ангелом, – сказал я ему, проводя рукой по его груди, просто желая прикоснуться к нему. – Она приготовила мне завтрак, мы проговорили несколько часов, а потом она угостила меня пирогом.

Он протянул руку и включил свет на тумбочке.

– Что?

– Я хочу увидеть твое лицо.

Я улыбнулся ему.

– Ты в порядке?

– Она тебя покормила?

– Да.

– Моя мама кормила тебя?

– Да.

– И она взяла тебя на пирог?

– Да, – кивнул я. – И знаешь что, если бы Регина Раппапорт была моей мамой, я бы заказал футболки.

– Ты знаешь, кто моя мать?

– Да, конечно. Все знают.

– Ты удивишься, если узнаешь, что никто не знает.

– Она такая красивая, – сказал я ему.

– Ты красивый, – заверил он меня, слегка проведя пальцами по моему подбитому глазу. – Даже будучи избитым. Я знаю женщин, которые не так красивы, как ты.

– Я не думаю...

Он захихикал, и мне пришлось невольно улыбнуться.

– Я знаю, что не думаешь, детка.

Я отпихнул его руки, и он рассмеялся, когда я попытался задушить его подушкой.

– Мы хорошо провели время, – сказал я ему, отползая от него на холодную часть кровати. – Она пригласила меня на воскресный ужин.

– Правда?

– Да.

– Ты со всей моей семьей. Я так, блядь, не думаю.

– Почему?

– Ну, потому что мне не хочется сейчас объяснять всем, что ты гей.

– А почему ты должен? Я ей не говорил. Я сказал ей, что ты должен позаботиться обо мне. Это все, что ты должен сказать.

– Так просто.

– Конечно.

– Иди сюда, – мягко сказал он, потянулся ко мне и прижал к себе, его рука легла на мою спину. – Не двигайся, пока я не скажу.

Сэму нравилось быть главным; он был очень требовательным любовником, и поэтому быть с ним было для меня раем.

– Посмотри на меня.

Я поднял подбородок, он наклонился и поцеловал меня. Это было медленно, чувственно, и я почувствовал, как меня обдало жаром.

– Ты не можешь насытиться мной, – сказал он, высокомерно довольный.

Мне не нужно было отвечать.

– О чем ты думаешь?

– Я думаю, что мне повезло, – ответил я, смещаясь, приподнимаясь над ним.

– Да, тебе повезло. Ты ох... ох. Черт возьми.

Голова откинута назад, тело напряжено, руки запутались в моих волосах, когда он назвал мое имя; я улыбнулся, прежде чем снова взять его в рот. Взгляд его глаз, когда наши глаза встретились, наполненный мной, полный доверия и капитуляции, заставил мое сердце разрываться.

Часть 11

Вечером следующего дня я лежал на диване, отвечая на письма Дейна и составляя его расписание на следующую неделю, когда появился Сэм и сел на диван позади меня.

– Джи?

Я посмотрел на него через плечо.

– Ты в порядке? Ты стал таким тихим после фермерского рынка сегодня днем, – это было странно. В машине по дороге он вел себя нормально, но пока мы были там, он постепенно отстранялся, пока наконец не замолчал. Я ломал голову, думая, что я мог сделать. – Я что-то сделал?

– Нет, извини.

– Тебе не нужно извиняться. Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Ага, мне просто нужно встретиться с приятелями, и я ничего не могу с этим поделать. Мы собираемся каждые выходные.

– Ничего страшного, я могу развлечь себя сам, – я зевнул, возвращаясь к своей таблице Excel. – Кроме того, у меня куча дел.

– Но я не хочу, чтобы ты гулял в каком-нибудь...

– Нет, – оборвал я его. – Я позвоню нескольким друзьям и схожу в кино или еще куда-нибудь, если закончу, – я откинулся назад между его ног и поцеловал внутреннюю сторону его бедра. – Я буду в порядке.

– Хорошо, – сказал он, вставая. – Спасибо.

– Без проблем, – я снова зевнул, осознав, что назначил две встречи на один день. – Вот дерьмо.

День выдался холодным, сырым и промозглым, и ночь ничем не отличалась от предыдущей. Сидя на толстом ковре с чашкой горячего чая, при свете камина, в очень старых джинсах, носках и футболке, я чувствовал себя очень уютно. Я заказывал китайскую еду, когда он вернулся в комнату.

– Что происходит? Я думал, ты уходишь?

Я покачал головой, положив трубку.

– Нет. Вместо этого я собираюсь съесть горячий и кислый суп и свинину «Му Шу». Мне совсем не хочется никуда идти.

– Не хочется?

Я поднял на него глаза.

– Нет. Эй, ты хорошо выглядишь.

– Да?

Выцветшие джинсы Levi 501 обтягивали его ноги, как вторая кожа; толстая водолазка была объемной, но все же давала понять, что под ней скрываются массивные грудь и плечи. Он натянул свою черную кожаную куртку и поправил ее, глядя на меня.

– Ага. Ты отлично выглядишь.

– Ладно... так что приятного вечера, Джи. Не жди меня.

– Не-а, – я улыбнулся ему, прежде чем вернуть свое внимание к ноутбуку. – Увидимся позже.

Я услышал, как закрылась дверь, и встал, чтобы запереть ее, а сам пошел за добавкой чая.

Расписание Дейна заняло целую вечность, и к тому времени, как мне принесли еду, я еще не успел и половины сделать. В электронном письме, которое он прислал мне накануне, также говорилось, что он хочет, чтобы я подготовил предполагаемый доход на следующий квартал. Я мог это сделать, но на формулы у меня всегда уходило немного больше времени.

****

Толчок разбудил меня, и я резко дернулся влево, ударившись об пол с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Я скатился с дивана и оказался скорее под ним, чем рядом с ним. Телевизор был выключен, в комнате царила тишина, залитая голубыми тенями и лунным светом. Камин потух без внимания, и было очень холодно. Раздался скрежет и звяканье ключей, и дверь открылась. Я наклонился в сторону и на мгновение увидел силуэт пары в свете коридора, прежде чем дверь закрылась с грохотом отстегнувшейся цепочки. Они обнимали друг друга, яростно целовались, ни один из них не делал ни единого вдоха, и все вместе выглядели как картина бушующей страсти.

Раздались ворчание, стоны и хныканье, а затем на пол упало ее пальто, а за ним и туфля на высоком каблуке, которая оказалась в нескольких сантиметрах от того места, где я прятался.

– Я скучала по тебе.

Знойный голос признался низким и хриплым голосом, и на мгновение я снова увидел их - тени, движущиеся в мягком сиянии уличного фонаря, мужчину и женщину, спутавшихся в горячей схватке. Они тянули и дергали друг друга, проваливаясь в темноту, пока он вдруг не перекинул ее через плечо, как это делают пожарные, и не унес в свою спальню, хихиканье и визг эхом разносились по короткому коридору.

Я скатился со своего места, встал и стал ждать.

Ждал, чтобы понять, не ошибся ли я. Ждал, когда проснусь. Ждал, что что-то подскажет мне, что это не реальность и я всего лишь сплю. Ничего не произошло, кроме хлопка двери в спальню. Когда я пошевелился, то понял, что, в отличие от моей квартиры, его половицы не скрипят. Поэтому я мог ходить в носках по его паркету и стоять за дверью, не издавая ни звука. Застыв на месте и чувствуя себя сталкером, я прислушался к его спальне. Я услышал стон и замер, разрываясь между тем, чтобы распахнуть дверь и разоблачить его ложь, приоткрыть ее, чтобы убедиться и подтвердить то, что я и так знал, или просто уйти. Мне нужно было знать наверняка, но в то же время в голове кричала реакция бегства. Глупо, но я должен был увидеть, убедиться, узнать без тени сомнения, что Сэм Кейдж трахается с какой-то женщиной в той же кровати, в которой я лежал накануне вечером. Я сильно задрожал и потянулся к дверной ручке как раз в тот момент, когда включился свет.

Я обернулся, когда Сэм закрыл входную дверь, бросил ключи на столик рядом с диваном и скинул куртку на диван.

– Привет, – он зевнул, прежде чем улыбнуться мне. – Ты дома.

Я уставился на него, на дверь и снова на него.

– Я так и не уходил.

– Ага, я знаю, что ты так сказал, но... ладно.

Я застыл на месте. Мне нужно было понять, что его нет в спальне.

Он нахмурился.

– Что с тобой не так?

Я указал на дверь спальни.

– В твоей кровати трахаются два человека.

Это объяснение было не таким красноречивым, как могло бы быть, но все же понятным.

– Что?

Я кивнул.

– Ага. Я подумал, что это ты.

– О чем ты говоришь?

– Я подумал, что ты привел домой какую-то женщину и уложил ее в постель.

Взгляд был мрачным, наполовину хмурым, наполовину злым.

– Я тебе обещал.

– Я тебя не знаю. Чего стоит твое слово?

– Мое слово весомо. Если я говорю, значит, так оно и есть.

Я пожал плечами.

– Ладно. Я не знал, теперь знаю.

– Если ты не веришь мне или тому, что я говорю, может, тебе стоит уйти.

– Может, и стоит.

Мы долго смотрели друг на друга, пока он вдруг не рявкнул на меня.

– Меня там даже нет, а я уже влип. Разве это, блядь, справедливо?

За несколько минут он пришел в ярость. Это было забавно.

– Не знаю, но не мог бы ты перестать ругаться, пожалуйста?

Он зарычал на меня, пересекая комнату, и остановился так близко, что мне пришлось отступить и запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он был намного выше меня, и моя голова доходила ему до плеча.

– Я остаюсь или ухожу? – тихо спросил я, внезапно задрожав.

– У нас ничего не получается, – пробормотал он жалобным голосом.

– Что? Я? – спросил я, глядя ему в глаза. – Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Нет, я. Я должен идти.

Это не имело никакого смысла.

– О чем ты говоришь? Ты хоть знаешь?

Его глаза были устремлены на мои.

– Ты живешь здесь, Джи. Тебе комфортно в моей квартире, в твоей коже... Это у меня, черт возьми, психическое расстройство.

Я неожиданно улыбнулся и прильнул к нему, обхватив руками его талию и крепко сжав.

– Хорошо, что ты дома. Я скучал по тебе, – мой голос был хриплым и надтреснутым на последнем слове. – И я так рад, что ты не в постели с какой-то женщиной.

Он погладил меня по волосам, и я услышал глубокий вздох, когда он наклонил мою голову назад, чтобы видеть мои глаза.

– Я не хотел уходить. Я хотел сидеть на диване и смотреть, как ты занимаешься своими делами на компьютере.

– Тогда тебе следовало остаться дома со мной, – ответил я, увлажнив губы, привлекая его внимание. – Потому что я скучал по тебе.

Медленно он наклонился вперед... и мы оба услышали хихиканье с другой стороны двери.

– Какого черта? – сказал он, прежде чем взяться за ручку и распахнуть дверь. Когда он включил свет, из темноты раздался короткий крик. – О, черт меня побери, – громко простонал он.

Я заглянул за угол, и увидел, что мужчина, совсем не похожий на детектива Кейджа, сидит в постели рядом с женщиной, которая вроде как похожа на него. Она прижимала к груди мой плед. Когда она увидела меня, ее глаза стали еще больше.

– Что, блядь, происходит? – зарычал на них Сэм.

– Сэмми, это не то, что ты думаешь, – мягко сказала женщина.

– О нет? Ну, я думаю, что моя замужняя сестра трахается с лучшим другом своего мужа в моей постели. Вот что я, блядь, думаю. Скажи мне, если я что-то упускаю, Джен.

Она прикусила нижнюю губу, и я перешел от любопытства и растерянности к заботе и беспокойству. Она выглядела такой печальной, сидя со слезами на глазах и дрожа, что я проскользнул в комнату, схватил с комода салфетки и пододвинул к ней коробку.

Ее взгляд метнулся к моему.

– Спасибо.

Я мягко улыбнулся, и она сильно вздрогнула.

– Кто ты?

– Я Джори, – сказал я, и когда она потянулась к моей руке, я протянул ее ей, сжав в ответ. – Я сделаю тебе чай.

– Никакого чая! – снова завопил Сэм. – Просто убирайся из моей кровати! Убирайся из моего дома!

Я похлопал ее по руке, когда она попыталась отдернуть ее.

– Все в порядке, – успокаивал я ее. – Он просто громкий. Ты, должно быть, уже знаешь это.

– Я не знаю, что...

– Все в порядке, – сказал я, снова нежно сжимая ее руку.

– Джи, – начал Сэм, и в его голосе прозвучало предупреждение. – Не начинай со мной или...

Я бросил на него взгляд.

– Ты и твой чертов чай! – огрызнулся он. – Ты знаешь, что ты...

– Перестань орать как идиот. Мы все тебя слышим.

– Я хочу, чтобы они...

– Просто прекрати, – тихо сказал я, глядя на него. – Это не то, что нам сейчас нужно.

– Джори, – она выдохнула мое имя.

Я оглянулся на нее и увидел, что ее рот открыт, а глаза огромны, когда она смотрит на меня.

– Чай, хорошо?

Она медленно, неуверенно кивнула.

Я повернулся и вышел из комнаты, хмуро глядя на него, когда проходил мимо.

– Почему ты так смотришь на меня?

Я прошел на кухню, которую реорганизовал накануне, и наполнил чайник бутилированной водой, после чего поставил его на плиту кипятиться.

– Какого черта ты делаешь? – прорычал он, входя в кухню.

– Я завариваю чай.

– Я знаю, что ты завариваешь гребаный чай. Зачем?

– Потому что твоей сестре нужно поговорить, Сэм. Ей очень больно, разве ты не видишь?

– Мне плевать, Джи. Она трахается с лучшим другом своего мужа в моей постели уже черт знает сколько времени. Она чертова шлюха!

– Перестань на меня кричать.

Он посмотрел на меня, и я вернул ему этот взгляд.

– Ты не имеешь права...

– Ты ведешь себя как задница.

– Джори...

– Она твоя сестра, а ты сейчас ведешь себя как настоящий придурок, вместо того чтобы помочь ей.

– Что?

– Тебе нужно проявить немного сострадания.

– Сострадания? – возмутился он.

– Да. Сострадание. Передайте мне жестянку в левом шкафу.

Он двинулся вправо.

– Другой, слева.

Он окинул меня обжигающим взглядом и открыл следующий шкаф.

Передав мне жестянку, он оглядел полки и содержимое.

– Что это за дерьмо?

– Я ходил за продуктами с твоей мамой.

– Когда? – он посмотрел на меня.

– После пекарни. Нам нужно было еще кое-что.

– Ты купил все это?

– Да.

– Как вы можете позволить себе...

– Я не голодающий студент колледжа, детектив. У меня есть приличная работа, знаешь ли.

Он подошел к другому шкафу, а затем к холодильнику.

– Здесь много еды.

– Как будто ты знаешь.

– Что, черт возьми, это значит?

– Ты ешь как парень из студенческого братства. Я меняю твою диету.

– Черта с два.

– Передай мне ванильный крем из холодильника.

Он открыл дверцу, и все стеклянное внутри зазвенело.

– Постарайся ничего не разбить.

– У меня нет... ох, – хмыкнул он и передал мне бутылку.

Я достал из другого ящика ложку и салфетку для посуды, немного корицы и лимон. Я не был уверен, что его сестра и ее любовник добавляют в чай.

– Ты переставил все мое дерьмо.

– То, как ты все устроил, не имеет смысла, – сказал я, доставая маленькую разделочную доску, которую я купил в Crate and Barrel, и нож для разделки.

– Мне все равно, как, по-твоему, я должен...

– Кастрюли и сковородки ставят рядом с плитой, потому что на них готовят, – объяснил я, просвещая его. – Емкости для еды ставят рядом с холодильником, потому что, как только они заполняются, туда их и ставят. У всего есть свое место, но, видимо, ты так и не понял этого.

– Что ты делаешь?

Было очевидно, что я режу лимон.

– Неужели я должен на это отвечать?

Он шумно выругался и пробормотал себе под нос, что его сестра не останется.

– О нет?

– Нет, – заверил он меня, его голос снова повысился.

Я лениво улыбнулся и закончил разрезать лимон на четвертинки, после чего достал заварочный чайник и наполнил держатель листьями, чтобы положить их в него.

– Что на тебе надето? – неожиданно спросил он.

Я остановился и посмотрел на свои джинсы, прежде чем снова взглянуть на него.

– Я был в них, когда ты уходил.

– Ты был?

– Ага, – усмехнулся я.

– Ты же не носишь их на улице, правда?

Мои джинсы были выцветшими, почти белыми, старыми и потрепанными, в них было больше дыр, чем ткани, но они облегали меня, как мягкая вторая кожа.

– Конечно, – поддразнил я его, солгав.

– Знаешь, тебе действительно следует быть осторожнее со мной. Я могу навредить тебе, когда она уедет.

– Это обещание? – я улыбнулся ему, приподняв бровь.

– Иди сюда.

И я бы так и сделал, если бы голос его сестры не остановил меня.

– Сэмми.

Мы оба повернулись к ней, когда она облокотилась на прилавок.

– Я просто...

– Скажи мне что-нибудь, – глубоко вздохнул Сэм, запустив руки в волосы. – Скажи, что это что-то новенькое, что это первый раз, блядь, и, пожалуйста, скажи, что я не сплю на тех же простынях, на которых трахаетесь вы, ребята, уже несколько месяцев.

Я увидел парня, стоящего на заднем плане. Он не знал, уходить ему или оставаться.

– Сэм, мы...

– У тебя есть дети, Джен, – сказал он сестре, его голос был пустым. – У тебя тоже, Курт, – он посмотрел мимо нее на ее любовника. – Какого черта?

– Сэмми, мы... – начала его сестра.

– Господи, Джен, тебе нужно...

– Ты можешь достать их для меня? – перебил я его.

Он посмотрел на меня и увидел, что я показываю на новые чайные чашки, которые я купил на фермерском рынке ранее в тот же день. Они были расписаны вручную, такие же, как в китайском ресторане, без ручек, только побольше.

Когда он не сдвинулся с места, я снова попросил.

– Пожалуйста.

Он закатил глаза, но чашки поставил.

– Прости, как, ты говоришь, тебя зовут?

Я посмотрел на его сестру и улыбнулся.

– Джори.

Она кивнула.

– Джори. Очень приятно познакомиться.

Я улыбнулся ей и пригласил Курта подойти.

– Присаживайся.

Он бросил неуверенный взгляд на Сэма, после чего подошел к стойке и сел на один из барных стульев. Мы все молчали, а когда засвистел чайник, Джен дернулась всем телом, словно от испуга. Я ненадолго взял ее за руку, прежде чем наполнить чайник кипятком. Я заговорил о том, что каждому нравится что-то свое. Сам я предпочитал улун в столь поздний час, но выбрал ромашку, поскольку она нравится всем. Джен и Курт кивнули.

– Что тебе в таком случае нравится? – спросил я.

После нескольких мгновений, в течение которых она просто смотрела на меня, она попросила сливки, а Курт - корицу. Я налил себе и ничего не добавил. Сэм только нахмурился, когда я спросил его, хочет ли он что-нибудь.

– Ты тот парень, которого моя мама вчера водила в пекарню, – неожиданно сказала Джен, внимательно изучая мое лицо.

– Да.

– Она отлично провела время.

– Я тоже.

Она медленно кивнула, и я протянул ей руку.

– Ты в порядке?

Еще один кивок, и ее глаза снова наполнились слезами.

Я быстро обошел стойку, и она потянулась ко мне, когда я раскрыл объятия.

– Ради всего святого, Джи, – простонал Сэм. – Неужели они не могут просто убраться на хрен?

– Я мог бы... – начал Курт.

– Просто не обращай на него внимания, – успокаивал я Курта, крепко прижимая к себе Джен, когда она зарылась лицом в мое плечо и зарыдала. – Вам, ребята, нужно с кем-то поговорить. Носить это в себе, наверное, просто ужасно.

Джен отстранилась и посмотрела мне в лицо.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что хранить секреты - это убийственно, а чувство вины - еще хуже.

– Да, это так.

– Так расскажи мне, – попросил я, мягким голосом вытирая ее слезы и проводя пальцами по ее щекам.

От ее улыбки сквозь слезы захватывало дух.

– Хорошо.

Дженнифер Левин была безумно влюблена в Курта Пратта, а он - в нее. Они знали друг друга семнадцать лет, но только сейчас обнаружили, что их дружеский смех и постоянная химия были обусловлены не только тем, что она была женой лучшего друга Курта. Они были не просто продолжением Митча Левина, они были двумя людьми, помешанными друг на друге. У них было семеро детей и супруги, которые их любили. Они решили оставить это как интрижку, чтобы никто не пострадал, но она быстро переросла из страсти в привязанность и любовь.

– Людям будет больно, Джен, – заверил ее Сэм, расхаживая взад-вперед по гостиной. – Митч будет раздавлен, и я знаю Риту, – сказал он Курту. – Мужик, она с ума сойдет.

Курт кивнул, потягивая чай, который я поставил перед ним.

– Я знаю.

– Какой у тебя план? – спросил он сестру, вернув свое внимание к ней.

– Понятия не имею, – она глухо рассмеялась. – План был такой. Каждую субботу вечером, но... – она посмотрела на Курта. – Я живу ради этого дня, жду его всю неделю. Я бесполезна, за исключением этого.

Я наблюдал за глазами Курта и видел в них то же страдание.

– Обычно мы просто разговариваем, – его улыбка была горько-сладкой, когда его рука сплелась с ее. – Правда, детка?

Она кивнула.

– А иногда и нет.

– Ты воспользовалась мамиными ключами, чтобы попасть сюда? – спросил Сэм.

– Да. У нее было два комплекта. Она будет удивляться, где последний, потому что, думаю, вчера она отдала комплект Джори.

Ее глаза были устремлены на него.

– Я верну ей набор.

– Я оставила их на тумбочке.

Он кивнул.

– Что вы, ребята, собираетесь делать? – спросил я ее.

– Понятия не имею, – она улыбнулась мне сквозь слезы.

У нее были такие же красивые глаза, как у брата, такой же рот с полной нижней губой и тонкой верхней; его нос был длинным и прямым, и его профиль можно было изобразить на монете, ее нос был маленьким, вздернутым на конце. У них были одинаковые золотисто-коричневые волосы с бронзовыми, медными и пшеничными бликами, густые и волнистые. Она была из тех женщин, на которых мужчины смотрят, проходя мимо на улице, с ее фигурой «песочные часы», безупречной кожей и горящими глазами. Я оценил ее красоту, хотя Сэм был единственным, кто меня заворожил.

– Хей, – мягко сказал я.

Сэм посмотрел на меня.

– Не мог бы ты снова разжечь огонь? Здесь становится холодно.

– Радиатор включен.

– Как я и говорил, – я улыбнулся ему. – Холодно. Сделай это, Кейдж.

Он с прерывистым вздохом пересек комнату и подошел к камину.

– Джори.

Я оглянулся на Дженнифер.

– Кто ты?

– Просто друг.

Она кивнула, посмотрела на Сэма, а потом снова на меня.

– Увидимся ли мы завтра в доме на воскресном обеде?

Ее глаза поглощали меня, и я понятия не имел, почему.

– Не знаю.

– Ты должен прийти. Тебе действительно стоит.

– Посмотрим, – сказал я, потянувшись к ее руке. – Что я могу сделать прямо сейчас?

Она покачала головой.

– Ничего. Мы собираемся уходить, а вы с Сэмом будете хранить наш секрет.

Сэм продолжал заниматься огнем и не оборачивался, чтобы посмотреть на нее.

– Хорошо, Сэмми?

– Как скажешь.

Я крепко обнял ее, а потом она подошла к Сэму и положила руку ему на спину. Поскольку он не двигался, я прочистил горло. Его выдох был громким, я услышал его через всю комнату, прежде чем он поднялся и встал перед ней.

– Мне жаль, Сэмми.

Он кивнул, просто глядя ей в глаза. Я видел, как она дрожит, и знал, что ей нужно. Я кашлянул, и он посмотрел на меня.

Я расширил глаза и увидел, как напряглись мышцы его челюсти, прежде чем он внезапно схватил сестру в костедробительные объятия. Мгновенно она прижалась к нему так же крепко, зарылась лицом в его плечо и зарыдала.

– Я так рад, что ты был здесь, – прошептал Курт, положив руку на мое плечо сзади и слегка сжав его.

Я взглянул на него через плечо, и он кивнул мне, слегка улыбнувшись. Мое сердце было разбито из-за него, и из-за нее, из-за них обоих, потому что там, где они были, должно было быть просто ужасно.

Когда они ушли, Сэм проводил их до двери и запер за ними замок. Он сразу же отправился в спальню, а я навел порядок на кухне. Все должно было лежать на своих местах. Через несколько минут я обнаружил его сидящим на полу возле стиральной машины, рядом с ним валялись простыни с кровати.

– Что случилось?

– Это должно быть довольно очевидно.

Я подошел к нему, присел и заглянул в глаза.

– Мне жаль твою сестру, но я уверен, что они с Куртом...

– Не в этом дело, – оборвал он меня. – Я весь извелся, а ты...

Я наклонился вперед, обхватил его лицо ладонью и поцеловал. Он попытался отвести голову, но как только я провел языком по шву его губ, он раздвинул их для меня. Я наклонил его голову, чтобы прижаться к нему, погружая язык глубоко в его рот и пробуя его на вкус, пока я перебирался к нему на колени, упираясь коленями по обе стороны от его бедер и опираясь на них.

Стон, вырвавшийся у него, заставил меня улыбнуться, прежде чем он оттолкнул меня, разрывая поцелуй.

– Что?

– Остановись, я должен тебе кое-что сказать.

– Что? – я задыхался, обеспокоенно глядя ему в глаза.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, а затем поднял голову и притянул меня к себе, чтобы поцеловать, затаив дыхание. Я обвил его шею руками и впился в нее. Я целовал его так, будто он принадлежал мне и у меня было все время в мире. Рука, схватившая меня за волосы и откинувшая мою голову назад, заставила меня вскрикнуть.

– Сегодня на рынке я хотел прикоснуться к тебе, но не смог. Люди бы смотрели и... на меня и раньше обижались девушки, с которыми я был, потому что я не тот парень, который любит, чтобы к нему много прикасались, и я не люблю, когда меня держат за руку и все такое... но сегодня, с тобой... ты сводишь меня с ума, и я должен держать свои руки на тебе все время, и это пугает меня до усрачки. Я не... Я имею в виду, я был там, умирал от желания схватить тебя, но не мог. Я не мог...

– Все в порядке, – я улыбнулся ему, переместившись к нему на колени, чувствуя, как он тверд подо мной. – Теперь ты можешь прикасаться ко мне. Теперь ты можешь делать со мной все, что захочешь.

Стон заставил меня улыбнуться.

– Вставай.

Я поднялся с него, и он схватил меня, как Курт ранее схватил Джен, перекинул через плечо и понес обратно к дивану. Он отодвинул с дороги журнальный столик и бросил один из аккуратно сложенных афганов ^[14], лежавших в конце дивана, на середину пола, перед камином. Я расстелил его и разложил, где хотел, пока он раздевался в свете мерцающего пламени. Он был похож на какого-то бронзового бога, и я не смог сдержать вырвавшегося у меня вздоха.

– Сходи за всем необходимым. Поторопись.

Я побежал за смазкой в спальню, не заботясь о том, что моя беготня и бешеные движения выдают мое нетерпение. Мне было все равно, знает ли он, как сильно я хочу его и хочу доставить ему удовольствие. Когда я вернулся, он лежал на полу, вытянувшись, расслабившись и ожидая. Я позволил своим глазам блуждать по его мощной фигуре - нигде ни унции жира, только рельефные мышцы и гладкая кожа.

– Иди сюда.

Я медленно двинулся к нему, заставляя его ждать, освобождаясь от джинсов и рубашки, пока он смотрел на меня голодными глазами. От его взгляда исходил жар, и я задрожал, поняв, что он хочет меня.

– Господи, Джи, ты выглядишь так, будто сделан из золота.

Голос пропал, и все, что я мог делать, - это смотреть на него.

Его дыхание сбивалось, а руки тянулись ко мне, притягивая меня к себе и обхватывая мое лицо, чтобы прижать мой рот к своему.

– Ты меня убиваешь.

Я улыбнулся ему в губы, позволяя ему перевернуть меня на живот и прижать к полу. Его рот лежал на моем плече, одна рука была подо мной, поглаживая меня, другая сжимала мое бедро, когда он раздвигал мои ноги своим коленом. Я понятия не имел, каким любовником был Сэм Кейдж до меня. Я не мог сказать о его мастерстве с женщинами, но со мной он был всем, чего я жаждал: физически требовательным, грубым, собственническим и абсолютно контролирующим. Я был здесь для того, чтобы меня ласкали и терзали, и я был более чем готов быть покорным ему. Для меня было удивительно, что кто-то, кто когда-либо был с ним в постели, позволил ему уйти.

Во второй раз мы добрались до его кровати, после того как он наспех застелил ее, и он все время смотрел мне в глаза. Такого со мной еще не случалось. Никто не заботился обо мне настолько, чтобы следить за мной, чтобы убедиться, что я насыщаюсь вместе с ним. Он был жадным любовником, и я был готов поглотить его.

Позже, проводя пальцами вверх и вниз по глубоким бороздкам его спины, я услышал, как выровнялось его дыхание. Если бы я остался там, то не смог бы удержаться от прикосновений и поцелуев.

Ему нужен был отдых, поэтому я встал и вышел в гостиную посмотреть телевизор. Должно быть, я задремал, потому что в комнате было темно, когда я почувствовал теплую руку на своей спине, а затем губы прямо за ухом.

– Обожаю твое мурлыкание, – его голос был мягким. – Вставай и иди в постель.

– Почему ты не спишь? – прошептал я, не совсем проснувшись, дрожа от холода и едва видя его в темноте комнаты.

– Потому что я не мог тебя найти, – сказал он, легонько целуя меня в шею. – Я проснулся и нуждался в тебе.

Я улыбнулся, потому что мне нравилось внимание, которое я получал: его рука лежала на моей заднице, разминая и сжимая ее, прежде чем он легонько шлепнул ее.

– Так ты хочешь меня или мою задницу?

Он хихикнул рядом с моим ухом, от чего по моему телу побежали мурашки.

– И то, и другое. Пойдем в постель.

– Не можешь уснуть без меня, да? – я поддразнил его, встал и, пошатываясь, пошел в спальню, его руки лежали у меня на плечах, направляя меня туда.

– Нет, не могу, – сказал он мне, прежде чем толкнуть меня на кровать.

– Ты начинаешь привыкать к тому, что я рядом.

– Просто заткнись, – ворчал он, – и ложись.

Но я был прав - что бы он ни говорил, я стал для него привычным.

– Боже, ты же замерз, – пробормотал он, укладываясь в постель рядом со мной и накрывая нас обоих простыней и одеялом.

Я плотно прижался к нему.

– А ты такой теплый.

Он громко застонал, подставляя мою голову под его подбородок, а я обхватил руками его грудь и просунул ногу между его ногами.

– Я нужен тебе.

– Очевидно, – проворчал он, зарываясь лицом в мои волосы.

– А теперь спи.

И мне захотелось, поэтому я так и поступил.

Часть 12

Мы припарковались в квартале от дома его родителей, потому что на улице не было места. Он положил руку мне на плечо и повел меня по аллее, которая проходила за двухэтажным домом из красного кирпича. Когда мы вошли через заднюю дверь на кухню, я услышал, что меня зовут по имени.

– Джори!

Регина мгновенно оказалась рядом со мной, распахнув руки, чтобы принять меня, и, когда мы крепко обнялись, я услышал сзади одобрительное ворчание Сэма.

– Я привел Джори, мама, если ты не против, – мягко рассмеялся он.

Она отстранилась и улыбнулась мне в лицо.

– Раз уж я позвонила тебе сегодня утром и потребовала, чтобы ты взял его с собой... да, Сэмми, все в порядке. Как ты, мой дорогой?

– Я в порядке, – я улыбнулся, глядя ей в глаза.

Мы смотрели несколько минут, прежде чем она отпустила меня и, схватив за руку, потащила к месту, где она резала картофель и лук.

– Я собираюсь научить тебя готовить венгерский гуляш.

Это звучало пугающе, но я был готов.

– Хорошо.

Сэм оставил меня, и я услышал крики его имени, когда за ним закрылась распашная дверь.

Я остался на кухне и помогал его матери с ужином, чередуя приготовление с мытьем посуды и слушая ее разговоры. Когда появились сестры Сэма со своими мужьями и детьми, меня представили всем. Джен пришла со своим мужем Митчем и крепко обняла меня, сделав вид, что встречает меня впервые.

– Господи, Джен, – усмехнулся Митч, пожимая мне руку. – Не раздави ребенка.

– Он не ребенок, – сказала она, глядя мне в глаза. – У него очень старая душа.

– Правда? – Митч поддразнил ее, притянув к себе, чтобы поцеловать в висок. – Ты очаровательна.

И я увидел, как она вздрогнула, словно каждая любезность причиняла ей боль. Чувство вины душило ее.

– Хочешь помочь мне? – спросил я, пытаясь дать ей хоть какое-то облегчение.

– Да, – выдохнула она, снимая пальто и перчатки и бросая их мужу. – С удовольствием.

Меня представили ее дочерям, Элли и Карле, и они обе захотели меня обнять. Карла потрогала мои волосы и сказала, как сильно она хотела бы иметь золотистые волосы вместо каштановых. Я объяснил, что коричневый цвет гораздо лучше золотого. Она посмотрела на меня, запустив пальцы в мои волосы.

– Почему они такие длинные?

– Потому что мне нужно подстричься? – ответил я, осознав, что мои волосы теперь доходят мне до плеч.

– Это слишком красиво, чтобы стричься, Джори, – сказала мне Джен. – Я бы убила за твои блики.

– Да, – поддержала дочь Регина. – У тебя красивые, густые волосы, оставь их в покое.

Я пожал плечами и посадил Карлу на стойку, чтобы вернуться к готовке. Я сказал ей, что она может помогать мне и передавать ингредиенты. Было забавно, как она передвигалась, устраиваясь поудобнее, а потом выжидательно смотрела на меня. Ее сестре, которой всего два года, было интереснее ходить по кухне, открывая ящики и заглядывая внутрь.

Через полчаса на кухню вошел Сэм с двумя другими парнями и своим отцом. Удивительно, как сильно он был похож на Томаса Кейджа. Они оба были крупными, высокими мужчинами, но в то время как Сэм был покрыт толстыми, твердыми, пульсирующими мышцами, его отец стал немного мягче лицом и в районе талии.

– Я просто думаю, что мы должны продать его, папа, и получить за это деньги. Какая, к черту, разница, чего хотят эти мудаки? Им на тебя наплевать.

– Сэмюэл Томас Кейдж, – огрызнулась Регина. – Сегодня День Господень.

– Мать...

– Что происходит? – быстро спросил я.

Он посмотрел на меня, и я подождал.

– У нас с отцом есть участок в Напервилле, который нам нужно продать.

– И?

Он наклонил голову к двум другим мужчинам.

– Эти двое уже три месяца говорят, что купят его, но ничего не происходит. Мне надоело его держать, поэтому я хочу его продать.

– Понятно, – кивнул я, переглянувшись с мистером Кейджем. – Что вы думаете, сэр?

– Простите, а вы кто? – весело спросил он.

– Это друг Сэма, Джори, – объяснила Регина.

Он кивнул, разглядывая меня.

– Понятно. Ну, Джори, я думаю, что хочу подождать, пока мои племянники Леви и Джозеф купят его.

Я снова посмотрел на Сэма.

– Если твой отец хочет подождать, почему ты с ним споришь?

– Потому что это дерьмо. Половина его принадлежит мне, и я хочу от него избавиться. Мы можем ждать годами, пока эти два придурка не получат достаточно денег, чтобы...

– Хорошо, – я зевнул. – Вот что тебе нужно сделать. Позволь отцу выиграть спор в этот раз, и ты получишь право на следующий. Лучше не быть задницей, когда речь идет о твоей семье, верно?

– Я веду себя как задница?

Я жестом указал на его кузенов.

– Ну, да. В смысле, какая разница, сколько времени у них уйдет? Они же твои кузены. Жди вечно, если можешь им помочь. Зачем тебе вообще нужны деньги?

Он сверкнул на меня глазами, и я нахмурил брови, когда мы обменялись долгим взглядом.

– Ладно, – он вскинул руки и направился к холодильнику за пивом. – Мне плевать, – сказал он, прежде чем выйти из комнаты.

Я пожал плечами и посмотрел на его мать.

– Думаю, ему больше всего нравится жаловаться.

– Я согласна, – тихо сказала она, кивнув. – Думаю, ты правильно его раскусил.

Я вернулся к мытью посуды, пока не почувствовал руку на своей спине.

– Джори.

Его отец стоял рядом со мной, вглядываясь в мое лицо.

– Да?

– Как давно ты знаешь Сэма?

– Не слишком долго, – ответил я ему. – У меня были небольшие неприятности, и он мне помог.

– Понятно, – он тепло улыбнулся. – Что ж, спасибо, что высказался. На самом деле ему принадлежит пятьдесят один процент против моих сорока девяти, так что если бы он захотел, то мог бы продать ее.

– Не сможет, если вы этого не захотите, – заверил я его. – Но вы же знаете это.

– Знаю ли я? – он потакал мне. – Я не знаю об этом, Джори.

– Я тоже не знаю, – один из мужчин подошел и протянул руку. – Джо Кейдж, приятно познакомиться. Это мой брат Леви.

Я пожал его руку, а затем руку его брата.

– Приятно познакомиться с вами обоими.

Леви улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.

– И с тобой, Джори.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошла Рейчел, старшая сестра Сэма.

– О мама, как ты могла позволить своему сыну привести сюда эту женщину после последнего раза?

Регина захихикала.

– Ты имеешь в виду Александру?

Ее стон заставил всех рассмеяться.

– О Боже, да. Может ли она быть еще более снисходительной, самодовольной или... о боже, мама, она такая сука.

Регина громко рассмеялась.

– Рейчел!

– Мама, – резко сказала Рейчел, указывая на другую комнату. – Ты хоть представляешь, что она мне только что сказала?

– Нет, – хихикнула она, не в силах остановиться.

– Она сказала, что это замечательно, что я могу отбросить все свои мечты, чтобы остаться дома и растить детей. Тебе повезло, что я не отшлепала ее прямо там!

– Она молодая, дорогая, и...

– Рейч, – начал парень, входя в комнату. – Почему ты ведешь себя так грубо с Алекс?

– О боже, Майк, ты слышал, что она мне сказала?

Майкл Кейдж был очень похож на своего брата, но если у Сэма черты лица были тонкими, точеными, то у Майка - тупыми и лишенными четкости. Он все еще был красив - насколько я мог судить, все мужчины Кейдж были красивы, - но ни один из них не был так потрясающе красив, как детектив Сэм Кейдж.

– Да, я слышал, Рейч, и она ответила только на твой вопрос, хочет ли она детей. Разве можно быть более очевидной? Если я готов остепениться, жениться и завести семью, это не значит, что она готова. Мы встречаемся всего три месяца. Ради всего святого, не могла бы ты от нее отстать?

– Я…

– Значит, она не такая, как ты, Джен и все твои друзья. Дай ей передохнуть.

– Ну и что? Я злая ведьма, потому что решила стать домохозяйкой?

– Это не то, что я сказал. Ты просто должна...

– Да ладно, Майк, – надулась она. – Она чванливая, заносчивая маленькая...

Но она тут же замолчала, когда дверь открылась и в кухню вошла женщина. Дама была сногсшибательна, но слишком безупречно одета, с идеальным макияжем и дизайнерскими туфлями, для простого воскресного ужина в пригороде.

– Привет, – мягко сказала она, обводя глазами комнату. – Я просто... Джори?

Я заставил себя улыбнуться.

– Здравствуйте, мисс Ролстон.

Она вошла в кухню, все ее внимание было сосредоточено на мне.

– Как дела?

– Хорошо, спасибо. А у вас?

– Я в порядке, – сказала она, и ее шпильки защелкнулись на линолеуме, когда она подошла ко мне. Она зачесала прядь волос на глаза, а все остальные волосы собрала во французскую косу. Если бы Барби могла ожить, она была бы похожа на Александру Ролстон. Но не как Барби из Малибу или что-то простое. Александра была бы дорогой, такой, которую никогда не достанешь из коробки. Она была коллекционным экземпляром, безупречным, совершенным, с красотой, недостижимой, если только вы тоже не были заключены в пластик.

– Вы хорошо выглядите, – сказал я, чтобы завязать разговор.

Она прикусила нижнюю губу, и я увидел, как она быстро вздохнула.

– Как Дейн?

– Он в порядке.

– Я надеялась увидеть его на благотворительном вечере, посвященном борьбе со СПИДом.

Она надеялась, что ей удастся занять первое место на аукционе холостяков и таким образом получить привилегию поужинать с ним. Я забыл о ней, когда думал о женщинах, которые заплатили бы за то, чтобы остаться с ним наедине. Он определенно обделил благотворительную организацию, выдав им чек на десять тысяч. Он мог бы легко удвоить эту сумму, если бы просто потрудился появиться.

– Он сделал значительное пожертвование, – сказал я ей. – Но вы же знаете, что он ненавидит такие вещи.

Она кивнула, хотя понятия не имела, о чем я говорю. Значит, вот почему он ушел от нее. Она любила быть богатой и все светские мероприятия, которые сопутствовали этому. Дейн же делал только то, что было необходимо.

Они не могли быть более разными.

– Я не видела его несколько месяцев.

Я улыбнулся, стараясь не скривиться.

– Передашь ему привет, когда увидишь его завтра?

– Да, мэм.

Она повернулась и вышла из комнаты, а все взгляды устремились на меня.

– Джори, да? – спросил Майкл, подходя ближе.

– Да.

– Ты знаешь, что я познакомился с Александрой Ралстон после того, как она перешла из «Харкорт, Браун и Коган». Ты работаешь на Дейна Харкорта?

– Да.

– Ты его помощник?

– Да. Ты тоже архитектор?

– Да, но не в лиге Дейна Харкорта.

– Я уверен, что ты великолепен, – я ответил ему автоматически, потому что люди постоянно делали комплименты моему боссу.

– Спасибо, но твой босс просто потрясающий. Я пытался устроиться к нему на работу, но он сказал, что мои эскизы примитивны и лишены воображения.

Я прищурился на него.

– Ты был там до обеда?

– Что, прости? – я удивил его. Это был не тот ответ, которого он ожидал.

– Обед. Ты пришел, скажем, около десяти тридцати?

– Я не...

– Потому что до обеда он бесполезен. Если он поел и его сахар в крови выровнялся, он становится намного добрее, – заверил я его, улыбаясь.

– Я буду иметь это в виду в следующий раз.

– Хорошо, – кивнул я.

– Может быть, я попрошу тебя поговорить с ним за меня. Будучи его помощником, ты, должно быть, обладаешь немалым влиянием.

– Ага, точно, – проворчал я, когда зазвонил мой телефон. – Говорите о дьяволе ^[15]. Извините, – сказал я, отходя от остальных.

– Привет, босс.

– Мое расписание на следующую неделю готово?

– Конечно. Я отправил его по электронной почте сегодня утром, разве ты его не видел?

– Нет.

– А ты проверял?

– Нет.

– Ну, возможно, в этом и проблема.

– Не будь таким легкомысленным.

– Нет, сэр.

– Ты оставил пятницу свободной для моей поездки в Даллас?

– Ага.

– Да, – поправил он меня.

– Да.

– Завтра вечером мне нужно устроить званый ужин для клиента. Ты должен согласовать это со мной прямо сейчас.

– Конечно, – быстро ответил я. – Сколько человек на ужин, босс?

– Пятнадцать. Я хочу устроить очень интимную трапезу, так что возьми все самое лучшее, хорошо?

– Конечно.

– И я хочу, чтобы ты был там, понял?

– А разве я не всегда?

– Увидимся утром.

– Да, сэр.

– Джори.

– Что?

– Не говори «что».

Я издал звук, прежде чем сказать:

– Да?

– Лучше.

Я застонал.

– Теперь я забыл, что собирался сказать, – раздраженно сказал он.

– Эй, угадай, кого я только что видел?

– Уверен, что понятия не имею.

– Александру Ралстон, – поддразнил я его. – Она просила передать тебе привет.

– Угу, – его голос не мог показаться более скучающим.

– Так что увидимся утром.

– Хорошо. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Я отключил телефон и ввел дату вечеринки в календарь на сенсорном экране телефона.

– Ты тот человек, которому нужно звонить, Джори, – поддразнил меня Майкл. – Включи меня в список гостей.

Я улыбнулся ему и, закончив с записью, спросил Регину, что она хочет, чтобы я делал дальше. Она хотела показать мне свой дом, и я последовал за ней по нему.

Мы хорошо провели время, рассматривая старые киноафиши, а я - альбомы с фотографиями. Я никогда не устаю смотреть на чужую историю, ведь своей у меня нет.

Ужин был шумным мероприятием с бегающими повсюду детьми, множеством разговоров, которые, как мне показалось, граничили со спорами, и разговорами о тысяче вещей, о которых я ничего не знал, например о воспитании детей и бейсболе. Я сосредоточился на еде, пока не раздался звонок в дверь. Мы все подняли глаза, когда Рейчел вернулась в мгновение ока с пожилой парой и молодой женщиной. Со стола раздался громкий крик, и Томас с Региной встали, чтобы поприветствовать их.

– О боже, смотрите, кто это! – Майкл засиял, вставая, чтобы обойти стол.

Я прислонился к Джен.

– Кто они?

Она обняла меня за плечи и прошептала.

– Гордоны, они старые друзья моих предков. Их дочь Нора и Сэмми встречались еще в школе. Я понятия не имела, что она вернулась из Калифорнии.

Я кивнул, чувствуя, как из комнаты высасывают воздух.

– Как долго ее не было?

– Не знаю, несколько лет.

– Почему она уехала?

– Она ходила в университет там.

Я кивнул, откинувшись на спинку стула.

Сэм встал, и Нора быстро обошла стол, чтобы заключить его в объятия. Она крепко прижалась к нему, ее грудь прижалась к его груди, а она целовала его щеку и челюсть. Он посмотрел на меня, прямо в глаза, и я переключил все свое внимание на еду. Я услышал его раскатистый смех и почувствовал, как мое лицо стало горячим.

Я первым поднялся, чтобы помочь убрать со стола, но вместо того, чтобы начать мыть посуду, я вышел через заднюю дверь, чтобы постоять у дома. На улице было холодно в одной рубашке и кардигане, но мне нужно было побыть одному. Тяжело было сидеть и смотреть, как она обхватывает его руками и ничего не делать. Когда я услышал крик из кухни, то, поскольку находился под окном, решил вернуться туда.

Сэм стоял на кухне и кричал, а Майкл держался за него. Нора умоляла его успокоиться, а один из кузенов стоял на другом конце комнаты, и Леви прижимался к нему. Регина стояла у раковины с Джен, которая прижимала к носу бумажное полотенце. Из него текла кровь, и когда дверь распахнулась и вошел Митч, а за ним Томас, я увидел, как он бросился на того самого парня, на которого кричал Сэм.

– Ты пьяный придурок! – заорал он, когда Томас схватил его, обхватив рукой за шею, а другой - за грудь. – Убирайся к черту отсюда!

– Да пошел ты, Мичи, я могу тебя убить, чувак. Я не хотел бить Джен, я хотел ударить Майкла, а не ее.

– Я же говорил тебе не приглашать его, – заорал Майкл через всю комнату. – Но ты никогда не слушаешь, мама. Господи! Ты знаешь, что он полный кретин, и все равно приглашаешь его.

Я видел, как наполнились ее глаза, когда она откинула голову Джен назад.

– Заткнись, мать твою! – заорал Сэм на Майкла, отпихивая его и направляясь по полу к парню, пытавшемуся вырваться из хватки Леви. – Мама хочет помочь... пусть, блядь, помогает. Но мы должны разобраться с этим дерьмом прямо сейчас. Это дерьмо будет...

– Сэм! – закричала на него Нора. – Не будь такой бездумной скотиной. Мы же не бьем людей просто так.

– Смотри на меня, – сказал он, отпихнул Леви и схватил парня за шею.

– Сэм! – рявкнул на него Томас.

– Сэм! – закричала на него мать. – Это твой кузен, оставь его в покое!

– Эй, – окликнул я его.

Он остановился и посмотрел на меня через плечо.

– Ты собираешься прикончить какого-то парня на кухне своей мамы?

Его взгляд остановился на мне.

– Может, просто посадим его в такси, а? – я улыбнулся ему.

В комнате было слышно, как упала булавка. Я видел выражение лица парня, его ужас, осознание того, что он был близок к тому, чтобы оказаться на полу.

– Отлично, – прорычал Сэм, резко оттолкнув парня от себя, прежде чем отправиться проведать сестру. – Вызови такси, Майк.

Его брат достал свой мобильный телефон и через несколько секунд был на связи. Я прислонился к двери, пока все бегали по кухне. Когда Регина пересадила Джен за маленький столик на кухне, я занял свое место у раковины, чтобы приступить к уборке ужина.

– Привет.

Я посмотрел в сторону и обнаружил Нору.

– Привет

– Мы еще не знакомы.

– Я Джори.

– Что ж, Джори, рада знакомству. Обычно, когда Сэм так злится, мы не можем его вернуть в норму. Помню, однажды какой-то парень подрезал нас в пробке, и он ехал за ним до самого дома - со мной в машине, причем - и выбил из него все дерьмо.

Я пожал плечами.

– Как давно вы с Сэмом дружите?

– Недолго, – ответил я ей, когда кто-то включил радио, и рядом со мной вдруг оказалась Джен. – Привет, – улыбнулся я ей. – Ты в порядке?

– Теперь да, Сэмми не убил бедного Чарли. Это был несчастный случай.

– Я тоже думаю, что ему не стоило пытаться трогать Майка.

Она хихикнула, и это прозвучало гнусаво из-за крови в носу.

– Правда. Могу я тебе помочь?

– Только если ты будешь петь вместе со мной.

Она услышала начало песни Дионн Уорвик.

– Джори, мы оба слишком молоды, чтобы знать эту песню.

Я начал петь «Then Came You», и она рассмеялась, а потом присоединилась ко мне, подпевая вместе со мной во всю мощь своих легких. Когда я вытер руки о джинсы и протянул ей руку, она взяла ее, и мы вместе двинулись по кухне. Я видел, как Регина улыбалась, как Томас глубоко вздохнул, успокаиваясь. Я отдал ее Митчу, когда песня сменилась, и вернулся к мытью посуды. Рейчел и Регина пели вместе с Аретой Франклин и мной, помогая.

– О, Джори, посмотри, как ты двигаешься, милый, – ворковала Рейчел, наблюдая за моим танцем возле раковины. – Кому-то этого не достает.

Я изогнул бровь, и она шлепнула меня по заднице.

– Хей.

Я повернулся на его голос; Сэм стоял у задней двери.

– Можешь подойти сюда на секунду?

– Ага, – быстро ответил я. – Извините, дамы.

Когда я оказался в пределах досягаемости, он схватил в горсть мой свитер и притянул меня к себе.

– Я хочу уйти, хорошо?

– Конечно. А почему?

– Почему?

– Да. Почему?

– Потому что я только что кое-что понял.

– Что именно?

Его челюсть сжалась.

– Дома мне лучше.

– Ты и так дома.

– Нет, наш дом.

Наш дом? Боже, что только не прозвучало из уст этого человека.

– Окей.

Он положил руку на мою шею и прислонился лбом к моему.

– Спасибо, что не дал мне заблудиться сегодня. У меня бывают проблемы, когда я здесь. Моя семья ожидает, что я буду таким, как все, и я такой.

Я понятия не имел, что это значит. Его семья хотела, чтобы он был вспыльчивым? Это не имело смысла.

– Иногда здесь трудно находиться.

Я просто глубоко вздохнул, закрыв глаза, наслаждаясь его близостью и тем, что он, кажется, не хочет от меня отстраняться.

Он коснулся носом моей челюсти и наклонил мою голову, зарываясь лицом в мою шею, вдыхая воздух.

– Ты определенно подходишь мне.

Я задрожал, потому что ничего не мог с этим поделать. Отстранившись, он потерся своей щекой о мою.

– Я принесу твое пальто, хорошо?

– Да, сэр.

– Попрощайся с моей мамой.

– Да, сэр.

– Хватит. Во сколько мне нужно завезти тебя утром на работу?

Я покачал головой.

– Я могу поехать на метро, не волнуйся.

– Нет, идиот. Я отвезу тебя, чтобы никто не убил тебя по дороге на работу. Во сколько приходит твой босс?

– В восемь.

Он хмыкнул.

– А завтра вечером у него мероприятие, так что за ужином тебе придется самому справляться.

– Может, я принесу тебе еды и поем с тобой.

Я насмешливо хмыкнул.

– Ага, конечно.

Его пальцы быстро запутались в моих волосах, и он резко притянул меня к себе, обдав мое лицо теплым дыханием.

– Ты сомневаешься во мне?

Я широко улыбнулся и тихонько засмеялся.

– Нет, сэр, детектив.

Еще одно ворчание, прежде чем он отпихнул меня и вышел из комнаты. Я оглянулся на двух женщин и увидел, что они обе смотрят на меня с открытым ртом.

– Что?

– Джори, – выдохнула Регина. – Сэм... он... ох... как долго ты останешься с Сэмом?

– Только до окончания судебного дела, как я вам и говорил. А что?

Она медленно кивнула, и ее рот сделал медленное «о», когда она втянула воздух.

– Какого дела? – спросила Рейчел у матери.

– Я расскажу тебе позже.

– Джори, милый, мы все тебя просто обожаем, – быстро сказала Регина, и я улыбнулся ей.

– Спасибо.

Ее глаза впились в меня.

– Я обещаю, что обычно здесь не так много событий. – Рейчел одарила меня широкой фальшивой улыбкой, солгав сквозь зубы.

Я пожал плечами.

– Все в порядке. Иногда семьи ссорятся, верно? Ничего особенного. Но извини, что не могу закончить с посудой, но Сэм уже готов к выходу.

– Милый, ты и так уже достаточно помог, – тихо сказала Регина. – Я все равно собиралась сказать тебе, чтобы ты пошел и посмотрел футбол с мужчинами.

– Как будто я не наслаждался каждой минутой, – я лениво ухмыльнулся. – Я отлично провел время.

– Ну, ты вписался просто идеально, – заверила она меня. – Так что не будь чужим.

Я бросился через кухню и обнял сначала Регину, а потом ее дочь.

– Спасибо, ребята.

Сэм вернулся в комнату, и они обе уставились на него.

– Что? – раздраженно спросил он.

Его мать только покачала головой.

– Тогда ладно, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку, а затем Рейчел. – Увидимся.

Я взял свое пальто, когда он протянул его мне, и напомнил ему, что по дороге домой нам нужно заехать в магазин, потому что нам нужны хлопья на утро и «Тайд», чтобы я мог закончить стирку.

– Как скажешь, – он зевнул, и я не уловил его раздражения.

Я бросил на него взгляд, и улыбка, которую я получил в ответ, была огромной.

– Господи, ну ты и заноза в заднице, – проворчал он, выпихивая меня перед собой через заднюю дверь.

Когда мы обходили дом со стороны, он обхватил меня за шею и крепко прижал к себе.

– Что ты делаешь? – огрызнулся я, пытаясь оттолкнуть его от себя.

–Ты так ревновал.

– Что?

– Что? – повторил он. –Ты такой болван. Я видел, как ты смотрел на нас с Норой.

– Если я и смотрел на тебя каким-то образом, то, уверяю тебя, это было совершенно...

Его смех прервал меня, раскатистый и глубокий.

– Да пошел ты, – проворчал я, пытаясь отодвинуться.

Он обхватил меня за шею и наклонился, чтобы заговорить мне на ухо, его дыхание было теплым, а голос хриплым, прежде чем он нежно укусил меня за мочку уха.

– Джи, мне так приятно видеть тебя в таком возбужденном состоянии. Я обещаю вытрахать из тебя все эти переживания, как только мы вернемся домой.

Я сильно задрожал, прислонился к нему спиной, позволяя его рукам пробежаться по мне.

–Да, я так и думал, – сказал он, целуя бок моей шеи, когда я наклонил голову, чтобы дать ему лучший доступ.

– Пойдем со мной.

Мы оба услышали оклик от входной двери, когда вышли на тротуар.

–Сэм! – позвал его отец с крыльца. – Нору нужно отвезти домой. Ей недалеко от тебя.

– Черта с два, – сказал я себе под нос, что вызвало у Сэма широкую улыбку. – Пусть ее отвезут родители.

– Вообще-то мне нужно сделать много остановок, – крикнул он в ответ, когда Нора присоединилась к отцу на улице.

–Я могу поехать с тобой, – улыбнулась Нора. – Поехали, Сэмми!

– Знаешь что... – начал я, но Сэм внезапно схватил меня, как и накануне вечером, перекинул через плечо и сильно шлепнул по заднице. Возмущенный вздох вырвался прежде, чем я успел его остановить. – Опусти меня на землю. Ты перепугаешь своего отца.

– Извини, – крикнул он в ответ. – Мне пора!

Когда он повернулся, я увидел, что его отец смеется, и волна облегчения едва не разорвала меня. Этот человек был не в курсе, и это было очень хорошо для меня. Выражение лица Норы было мрачным.

Мы оба молчали в машине, пока я не потянулся и не положил руку ему на бедро. Я почувствовал, как напряглись мышцы под моей рукой, и посмотрел на его профиль.

– Быть там оказалось сложнее, чем я думал.

– Почему?

– Я не хочу ходить туда, где не смогу прикоснуться к тебе, если захочу.

– Ты можешь делать все, что хочешь, Сэм, просто сначала нужно сказать об этом людям, чтобы они ожидали этого.

– Сказать моим родным, что без ума от тебя. Да, вот это будет день.

– Возможно, все будет не так плохо, как ты думаешь.

– Нет, будет хуже.

– Когда-нибудь тебе придется это сделать.

– Что когда-нибудь?

– Сказать своей семье, что ты гей.

– Зачем мне это делать?

У меня в голове зажглась сигнальная лампочка, но я проигнорировал ее и продолжил.

– Потому что, когда я все еще буду рядом через два-три года, они начнут что-то подозревать.

Он хихикнул.

– А кто сказал, что ты будешь?

Я хотел убрать руку, но он накрыл ее своей, удерживая на месте, его пальцы скользили между моими.

– Не защищайся, просто выслушай меня. Для начала я полицейский. Если я гей, я могу уволиться прямо сейчас. Никто из тех, кого я знаю, не сможет смириться с этим. А мои родные, моя семья - ты шутишь? Ни за что. Ты видел, как мама обрадовалась, когда Нора приехала? Она хочет, чтобы я был женат и имел детей, а не возился с тобой.

– Так вот оно что. Как я и говорил раньше, – я вырвался из его хватки и прижался к двери. – Как только дело закончится, я уйду из твоего дома и из твоей жизни.

– Ну, да... а ты как думал?

Я думал о самых разных нелепых вещах. Я думал целую вечность, потому что так быстро влюбился в него. Я был готов посвятить свою жизнь ему.

– Джи?

Я мог бы остаться здесь и попытаться завоевать его, попытаться заставить его полюбить меня так сильно, чтобы он никогда не смог меня отпустить. Он нашел бы новую, лучшую работу, его родители полностью изменили бы свои взгляды и захотели бы меня для своего сына, а все его друзья были бы без ума от меня. Мы бы жили долго и счастливо. И как только я подумал об этом, то понял, насколько это безумно. Это я был идиотом, а не он. Он не мог измениться, только я мог.

– Эй, – мягко сказал он, и я посмотрел на него. – Ты же не думал, что я собираюсь...

– Нет, – я прочистил горло, глядя на приборную панель заплывшими глазами. – Я просто вел себя глупо.

– Потому что я никогда не говорил тебе, что это будет навсегда, Джи.

– Нет, не говорил.

– Я хочу иметь детей. Я хочу иметь именно то, что есть у моих предков. Мне просто нужно найти подходящую девушку.

Девушку с членом, подумал я, но не сказал этого.

– Конечно.

Он рассмеялся.

– Но тебя это не волнует. У тебя тоже несерьезные намерения. Я видел твой телефон - там звонит больше парней, чем когда-либо было у моих сестер, вместе взятых.

– Точно.

– Ты просто хочешь повеселиться.

– Конечно.

– Как я уже сказал, пока ты в моем доме, я единственный, ты понимаешь?

Я услышал это громко и четко. Когда эксперимент закончится, я пойду своей дорогой, а он вернется к тому, чтобы спать с девушками, подбирая мать своих детей. Я стал интерлюдией, интермедией - все слова на букву «И» были применимы и здесь. Даже если бы я казался незаменимым, даже если бы я думал, что он не сможет жить без меня, в конце концов он бы жил без меня, потому что это было не то, чего он хотел. Его сердце не было связано с его членом. Он мог спать со мной до самой смерти и все равно не полюбить меня, потому что в нем не было такой связи. Мужчины любили женщин, а не других мужчин. Для него это была такая же истина, как и все остальные. Дождь лил, солнце ли светило - мужчины любили женщин. И точка. Я тратил свое время, думая, что это может быть что-то большее.....

Когда у него зазвонил телефон, и он разговаривал по нему всю дорогу до продуктового магазина, он позволил мне зайти одному. Мне было все равно, но я купил все, что нам было нужно, и вышел. Он сказал мне, что ему очень жаль, но ему нужно идти на работу. Есть вещи, которые он должен был сделать, и от этого никуда не деться. Он подбросит меня до дома и вернется, как только сможет.

– Я поставлю тебя к стенке, когда вернусь домой, Джи, – он улыбнулся мне, положив руку на мою шею.

И я вздрогнул, потому что это был просто секс без всяких обязательств. Я чувствовал пустоту внутри, и пока он уезжал, я смотрел на внедорожник так долго, как только смог, позволяя ему становиться все меньше и меньше, пока он не свернул за угол и не исчез. Когда я был готов, я глубоко вздохнул и пошел наверх собирать вещи. По дороге я позвонил своему боссу.

Часть 13

Год назад, когда мой босс заехал ко мне вечером, я пригласил его войти. Он обошел мою квартиру и за те полторы минуты, что ему понадобились, несколько раз кивнул. Когда он закончил, то встретился со мной взглядом и спросил, когда я хочу съехать. Я нахмурился, пока он объяснял, что у него есть квартира в центре города, недалеко от Раш-стрит, совсем небольшая, площадью пятьсот квадратных футов ^[16], в старом кирпичном здании с оригинальной лепниной.

Это была крошечная квартирка, но чистая и очень со вкусом обставленная. Окна открывались нараспашку, и без ширм можно было смотреть на небо и слушать музыку из джаз-пиано бара на другой стороне улицы. Летом в окна проникал лишь влажный ветерок, а зимой во всем доме работал всего один радиатор. Он посоветовал мне надеть носки, и все будет в порядке.

В здании была внешняя дверь, от которой жильцы получали ключ, а посетителя можно было пропустить. Внутренняя дверь закрывалась автоматически, и вы либо сразу же переступали порог квартиры справа, либо поднимались по пяти ступенькам на второй этаж. Мне предстояло оказаться на четвертом, и когда я, собрав все свои пожитки в квартире Сэма, позвонил боссу из такси, я спросил, принадлежит ли она ему до сих пор. Он ответил, что да. Тогда я спросил, живет ли в нем кто-нибудь. Никто не жил. Я спросил, могу ли я это сделать, и он ответил «да», причем очень быстро. Он сказал мне, что на следующее утро первым делом пришлет грузчиков на мою старую квартиру в Оук-Парке, чтобы они забрали мой матрас и пружинную коробку. Первую ночь мне придется спать на диване. Он встретит меня там через полчаса, чтобы отдать ключи.

– Ты даже не хочешь знать, почему я наконец-то принимаю твое предложение?

– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты убрался из той лачуги, в которой сейчас живешь.

– Ты никогда не говорил как сильно ее ненавидишь.

– Я не мог допустить, чтобы мои чувства стали известны... до сих пор.

Я вздохнул.

– Послушай, мне не нужна благотворительность, босс. Я могу нанять своих собственных грузчиков.

– Нет, не можешь, – заверил он меня. – Мои грузчики приберутся у тебя, и ты сможешь вернуть свой залог после того, как они занесут твою кровать. У тебя там еще что-нибудь осталось?

– Немного творога, который раньше был молоком в холодильнике, и несколько батончиков гранолы.

– Я не это имел в виду.

– У меня есть лавовая лампа.

Он проигнорировал мое замечание.

– У тебя с собой ноутбук и вся одежда?

– Да.

– Хорошо. Увидимся через несколько минут. Жди меня на крыльце.

Он был одет по-воскресному, в кашемировый тренч и угольный костюм с темным поло под ним; его ботинки цокали по тротуару, когда он шел ко мне.

– Извини, – обратился я к нему.

Он едва заметно улыбнулся, изогнув губы.

– Ты выматываешь меня, – тихо сказал он, голос хриплый и глубокий. – Но, похоже, мне это нравится.

Я усмехнулся, когда зазвонил телефон и на дисплее высветился номер Сэма.

– Можно? – спросил он, протягивая мне руку.

Я обменял телефон на ключи.

– Детектив Кейдж, – отрывисто произнес он. – Это Дейн Харкорт, босс Джори. Да, очень хорошо, спасибо. Да, да... да, это он. Нет, не думаю, что в этом будет необходимость. Я решил, что с чистой совестью не могу позволить Джори оставаться с вами ни на минуту дольше. Это было бы слишком тяжелым бременем для вас, ведь ваши образы жизни совершенно не похожи. Поэтому я перевез его в свою квартиру, которая, уверяю вас, очень безопасна и находится в укромном месте. Он будет в безопасности там и на работе, так что позвоните нам, когда будете готовы, чтобы он явился в суд, – он немного послушал. – Простите? О нет-нет, это не проблема. Скажем прямо, после окончания суда вы все равно отправили бы его домой. А так он сможет переехать сейчас и освоиться в новой жизни, в новом распорядке. Вы ведь не хотели связываться с ним, не так ли?

Я ждал, напрягая слух.

– Вот видите, я так и думал, – бесстрастно сказал он. – Пожалуйста, позвоните мне, детектив, когда он вам понадобится, – одна бровь идеальной формы изящно изогнулась. – Потому что, в отличие от вас, я крайне заинтересован в его благополучии. Я не могу без него обойтись, – он закончил фразу глубоким раскатистым смехом.

– Спасибо, детектив, вам тоже, – сказал он, положив трубку, и улыбнулся мне.

– Что?

– Ничего, – хмыкнул он. – Теперь послушай меня. В конце улицы справа от тебя есть винный погребок, а через дорогу от него - кубинский ресторан. Слева от тебя - неплохой китайский ресторан и исключительно хороший музыкальный магазин, где до сих пор продают винил.

– Спасибо, босс, я уверен, что гулять по ночам в этом районе будет весело.

– Действительно.

– Мы еще даже не поговорили об аренде.

– Я не беспокоюсь об этом, Джори. Я знаю, где ты работаешь.

Я улыбнулся ему, а он положил руку мне на плечо и крепко сжал.

– Просто отдохни. Посмотри телевизор, сходи за кубинской едой... расслабься. Сядь у окна и замри. Все, что захочешь.

Я кивнул, и он поднял руку и положил ее мне на плечо.

– Утром мы тебя перевезем.

– Да, сэр.

– Отдохни немного. Завтра тебе придется рано вставать.

Я кивнул, и он нежно сжал мое плечо, прежде чем повернуться и выйти из квартиры. Я закрыл за ним дверь и обнаружил, что мне сразу же понравилось это место. Здесь было безукоризненно чисто, не было тесноты, как в моей старой квартире, просто из-за планировки, а когда я открыл окна, в комнату ворвался прохладный ветерок.

Мне нравились деревянные полы, обитый рогожей диван и крошечная кухонька. Посуду привезут на следующий день, а пока я пользовался набором 1972 года, который оставил мне босс. Он как бы сочетался со всем остальным.

Снаружи доносились ночные звуки: люди на улице, проезжающие машины, джазовая труба, соседи, приходящие и уходящие. Все это очень успокаивало меня, когда я сидел и плакал по Сэму Кейджу. Мое сердце разрывалось, и тот факт, что он не перезвонил, говорил о том, что моя драма была для него слишком тяжелой, и, уехав, я принял окончательное решение за него. Логично, что это было к лучшему, но мне будет не хватать его присутствия, его силы и доминирования. Я пошел и лег на диван. И больше не вставал.

****

В колледже мне пришлось посещать занятия по фитнесу, и одним из предметов, которые мы изучали, было то, что ваше тело не знает разницы между физической и эмоциональной болью. Вот почему горе, если его не контролировать, может в конечном итоге убить вас. Убитые горем люди жалуются, что у них болит все тело. Я никогда не сомневаюсь в них, я принимаю это как правду и делаю все возможное, чтобы принести им еду или помочь убрать в доме. Из-за того, что я тянул с этим целую неделю, Джилл и Селия в конце концов сказали мне устроить похороны моей умершей личной жизни и двигаться дальше. Я сказал им, что вместо этого мы можем пойти куда-нибудь выпить. Они согласились, и в пятницу после работы мы взяли Пайпер и отправились в «Розовый кадиллак». После этого я отвез всех в свое новое жилище, и они охали и ахали от того, как мило оно выглядит внутри. Мы собирались поужинать в кубинском ресторане, а перед отъездом выпили еще дома. У меня была только водка, поэтому я смешал ее с клюквенным соком и «Спрайтом».

– Как прошел ужин у Дейна в понедельник? – Пайпер хихикнула, обхватив губами свой стакан.

– Да пошла ты, – простонал я, усаживаясь между Джилл и Селией, и обе они тут же прикоснулись ко мне: руки на плече, руки на бедрах.

– Я слышала, что это было потрясающе, – вклинилась Джилл. – Но ты был там до двух часов ночи, не так ли?

– Ага, – быстро ответил я, кивнув, что вызвало у всех приступ смеха.

Мой босс пригласил на ужин пятнадцать человек, и я заказал кейтеринг в самый последний момент. Все прошло безупречно, но только потому, что я стоял на кухне, входил и выходил, проверял, убеждался, что напитки поданы, закуски, потом еда, десерт, кофе и, наконец, ночные чашки. Я подключил свой iPod к его стереосистеме и весь вечер играл джаз, а столы были украшены розами от моего любимого флориста, который всегда выручал меня. В электронных письмах и благодарственных записках говорилось об элегантном, интимном вечере, который всем понравился. Я получил свое обычное «молодец» в виде короткого кивка. Он никогда не говорил спасибо, он просто нанял грузчиков и позаботился о том, чтобы у меня было безопасное место для жизни. Я никогда не получал подарков на день рождения, но он ни с того ни с сего, без всякой причины, подарил мне айфон, а в другой раз сказал, чтобы я взял карточку компании и купил себе новую одежду. Так он работал.

Дейн назначил мне новую арендную плату - 750 в месяц, и даже когда я возразил, что такая цифра - безумие, он лишь бросил на меня взгляд, будто я уже несколько дней назад скончался от усталости. Поскольку мне сделали подарок, я заткнулся и принял его щедрость. Я поехал с ним в аэропорт, и он обещал позвонить, когда вернется в воскресенье. Я кивнул, и когда он уже был готов выйти из машины, он сделал то, что делал всегда, - положил руку мне на шею и крепко сжал.

– Я вернусь. Не волнуйся.

Я прищурился на него, и в ответ прозвучала глубокая усмешка.

– Джори, музыка просто потрясающая, – внезапно сказала Селия, возвращая меня в настоящее. – Тебе каждый вечер поют такие серенады?

Я улыбнулся ей и кивнул.

– Повезло.

– Пойдемте есть, – Джилл громко зевнула. – Я голодна и хочу потом поиграть в бильярд.

Прогулка по улице в хрустящем ночном воздухе была очень успокаивающей, а рука Пайпер в моей руке чувствовала себя комфортно и желанно. Все три женщины искренне заботились обо мне, и находиться рядом с ними было очень приятно. Позже, когда мы играли в бильярдную «полосатые против цельных», Селия допила свою «Кровавую Мэри» и пристально посмотрела на меня.

– Что?

– День благодарения в следующий четверг. Что ты делаешь в этом году?

Я перегнулся через стол, чтобы сделать свой удар.

– Не знаю.

– Почему бы тебе не поехать к моей маме со мной и Энджелом? Ему не помешает буфер.

Ее мать и ее муж ссорились каждый год.

– Я помню... она его терзает.

– Это потому, что она не думает, что онлайн-покер - это настоящая работа.

Я был согласен, но никогда бы не сказал ей об этом.

– Я знаю, милая. Думаю, я сдам экзамен.

Она пожала плечами.

– Отлично, тогда ты достанешься Джилли, так как в прошлом году ты был у Пайпер.

– Мне не пять, знаешь ли, – заверил я ее, улыбаясь, когда допивал свой третий мохито.

– Тебе лучше притормозить, – Пайпер хихикнула, массируя мои плечи. – Или мы будем выносить тебя отсюда на руках.

– Не то чтобы я была против, – Джилл игриво ухмыльнулась. – Ты знаешь мои чувства, Джи. Ты просто еще не был в постели с правильной женщиной.

Я вздохнул и протянул ей руки.

– Иди, обними меня.

– О да, не возражаю, – хихикнула она, быстро двигаясь, чтобы крепко обнять меня.

Это было забавно, но они все трое были вокруг меня, прислонялись ко мне, прикасались ко мне, обнимали меня, гладили мою задницу, проводили пальцами по моим волосам, проводили кончиками пальцев по моим бровям, щекам, вниз по моему носу. Так было всегда, физическое внимание, которое было лестным и каким-то образом просто приятным. Меня обожали, и это было очевидно для каждого, кто смотрел на нас. Когда я стоял, облокотившись на барную стойку, отправившись за пятой порцией, поскольку официантка была «чертовски медлительна», я увидел Ника на другом конце комнаты.

Я был слегка навеселе, иначе бы не подошел.

Он играл в настольный футбол с женщиной и двумя другими парнями, и хотя я был уверен, что он меня видит, он не обратил на меня внимания, даже когда я оказался рядом со столом.

– Привет, Ник, – я широко улыбнулся, радуясь, что вижу его.

Никакого ответа.

Я оглядел остальных, но только глаза женщины скользнули к моим.

– Хай.

– Хай, – она лишь слегка улыбнулась мне.

Я снова взглянул на лицо Ника, понимая, что, будь я трезв, я бы понял это быстрее. Меня намеренно игнорировали. Казалось, он был поглощен шаром на столе и не мог уделить мне время.

– Ты хоть поздороваешься?

– Конечно, – он поднял голову, его глаза были плоскими и холодными, а тон - ледяным. – Чем могу быть полезен?

Это была моя вина. В последний раз, когда мы разговаривали, он был открыт и честен, а я отмахнулся от него, погрузившись в волну, которой был детектив Кейдж. По сути, я получил небольшое кармическое возмездие. Я поступил с ним дерьмово, Сэм меня бросил, и вот я уже пожинаю то, что посеял. Большой толстый круг причин и следствий, который я заслужил.

– Ничего, – тихо сказал я, засунув руки в карманы. – Прости.

Вернувшись к девушкам, я спросил их, не хотят ли они сходить со мной в кино. Они просто смотрели на меня, пока я не вызвался купить попкорн и M&Ms. Это заставило всех зашевелиться.

На выходе я получил вторую порцию удовольствия, когда чья-то рука схватила меня за рубашку, и я внезапно оказался лицом к лицу с детективом Кейджем. Я стоял, застыв на месте, хотя он и отпустил меня, и смотрел, как он уходит со своими приятелями в большой и шумной компании, держась за руку с красивой блондинкой.

– В таком наряде ты выглядишь, как проститутка, – сказал он мне вдогонку, когда проходил мимо.

Я думал иначе. Я не думал, что джинсы, вингтипы ^[17] и коричневая рубашка, расстегнутая на воротнике, говорят о том, что я – «мальчик на прокат». Но, может быть, во мне было что-то такое, что выглядело дешево? Когда я наблюдал за тем, как он идет к бару, как он сжимает и пожимает руки мужчинам, с которыми знакомится, у меня сердце замирало в горле. Я едва мог дышать, видя, как он делает эти грубые жесты с другими из-за своей спутницы. Как будто она была сексуальной, и он собирался потом это подтвердить. Меня сейчас стошнит.

Джилл схватила меня за руку и потащила на улицу подышать воздухом. Они все хотели знать, кто такой Сэм и что он сказал. Я объяснил, что это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее перед фильмом. Когда на меня посмотрела Селия, я понял, что в тот момент им было наплевать на все, кроме того, что бы я выложил всю грязь.

В итоге мы отправились в джаз-клуб, расположенный через дорогу от моей новой квартиры, и я рассказал все о детективе Кейдже, опустив ту часть, где речь шла о людях, пытавшихся меня убить. Эту часть головоломки знал только Дейн. Они сидели и слушали меня до двух часов ночи, а потом мы отправились в закусочную за углом, где позавтракали. Пайпер сказала, что не гуляла так поздно со времен колледжа. Когда Селия спросила ее, как это было в семидесятые, она сильно шлепнула ее по руке. Я так смеялся, что у меня из носа потекло молоко.

Погрузив их всех в такси, я, пошатываясь, поднялся по ступенькам в свою квартиру и вырубился на диване. Больше я не выходил из дома до вечера воскресенья. Между ледяным дождем, марафоном «Реального мира» и передачей VH1, в которой перечислялось все - от худших песен о любви до лучших причесок рокеров, - у меня не было причин куда-либо уходить. У меня было достаточно еды; у меня был чай, как холодный, так и горячий, и много воды. Поскольку я чувствовал себя как в грязи, то поздно вечером в воскресенье отправился в спортзал и пробежал пять миль до изнеможения. Под струей горячей воды я почувствовал, что дурнота начинает отступать. К тому времени, как я вышел, я был похож на себя больше, чем за последнюю неделю.

Глупо давать кому-либо власть над тем, чтобы заставить меня чувствовать себя так или иначе - за исключением моего босса. Только Дейн Харкорт мог дергать меня за цепь.

Часть 14

Я сел в кресло напротив Дейна и стал ждать. Я надеялся, что мой взгляд передает мое недовольство.

– Что? – наконец спросил он, и я услышал раздражение.

– Ты собираешься рассказать мне или хочешь, чтобы я умолял?

– Умоляй.

– Я не хочу, – огрызнулся я, отодвигая стул и бросая папки, которые лежали у меня на коленях, на его стол. С тех пор как он вошел в дверь, он вел себя как задница. Я поприветствовал его, а в ответ получил лишь ворчание. Я готов был лезть на стену, чтобы узнать о его поездке, а он по какой-то причине отмалчивался. Я не собирался сидеть и терпеть это ни секунды, так как едва мог удержаться от крика.

– Не смей вставать! – резко приказал он мне.

– Или что? – огрызнулся я.

– Или никогда не возвращайся.

Я был ошеломлен.

– Ты собираешься меня уволить?

– Да, – сказал он низким голосом.

– Ха.

Я обдумал его слова. Я стоял, не двигаясь, обдумывая варианты, и, хотя сказать ему, чтобы он шел к черту, было очень заманчиво, я все же вернулся обратно. Минутная бравада могла навсегда погубить нашу дружбу. Оно того не стоило. Тот факт, что он рассчитывал на то, что я отступлю, чтобы сохранить лицо, раздражал неимоверно, но такова была моя роль. Я был тем, кто сдался, а он - тем, кто надавил.

Я положил папки на колени и посмотрел на него. Его глаза были как кусочки льда, такие холодные, такие ясные.

– Хорошо, тогда я подожду, пока ты не будешь готов.

– А если никогда?

Боже, он действительно надеялся на поединок «тяни-толкай», и я понятия не имел, почему.

– Тогда никогда, – просто сказал я, пожав плечами, чтобы подчеркнуть. – Как хочешь.

Темные глаза просто смотрели на меня.

Он был таким несовершенным.

– Что случилось?

– Мне нужно, чтобы ты позвонил Гленну Аптону.

Мой вздох был слышен в холле, и после этого он пристально посмотрел на меня.

– У тебя проблемы?

Я драматично закатил глаза.

– Нет, сэр. О чем мне спросить мистера Аптона?

Он долго смотрел на меня.

– Ну? – спросил я.

– Ничего. Возвращайся за свой стол.

Я сделал, как мне было сказано, и сел напротив Джоанны Белиан, нашей новой секретарши. Она была очень милой, ей было около шестидесяти, и она принесла с собой несколько прекрасных фотографий своих внуков.

– Это Джордан? – спросила она меня через мгновение.

– Это Джори, – я улыбнулся в ответ и мягко поправил ее.

– Твой босс очень привлекателен, даже несмотря на то, что по краям он покрыт льдом.

– Правда?

– О да, дорогой, – улыбнулась она мне. – Холодный - вот слово, которое я бы использовала.

– Я думаю, он просто... – начал я, но когда дверь кабинета открылась, и он высунулся из дверного проема, я замолчал.

– Ты хочешь знать, что произошло, или нет? – раздраженно спросил он.

Я вскинул руки.

– Я понятия не имею, что ты вообще хочешь от меня услышать в этот момент.

Он жестом подозвал меня, я встал и пошел в его кабинет.

Когда я повернулся, он подошел к кожаному дивану и опустился на него. Я не мог не нахмуриться.

– Что?

– Ты ведешь себя так странно.

– Правда?

– Ага.

– Да.

– Неважно, – пренебрежительно сказал я.

Он долго смотрел на меня.

– Ужасно самоуверенный сегодня.

– А раньше ты был серьезен? Ты действительно хочешь, чтобы я умолял?

Он вздохнул и наклонился вперед, положив голову на руки.

– Итак, я взял такси из аэропорта до их дома в Меските, и дом оказался огромным. Не знаю, о чем я думал, но по какой-то причине я представлял их бедными, – он неожиданно усмехнулся. – Продолжай.

– Что?

– У тебя уже есть вопросы.

– Нет-нет-нет, – я пренебрежительно махнул рукой, схватил стул, на котором сидел раньше, и поставил его перед ним, чтобы сесть. – Давай...

Он кивнул.

– Итак, я подхожу к двери, а там Калеб Рид, и он приглашает меня войти. Я бросаю все в фойе и... что? – ворчал он.

– Что? – я пристально посмотрел на него.

– Ты улыбнулся.

– Я улыбнулся?

– Ты улыбнулся. Что?

– Что?

– Почему ты улыбаешься?

– Я не могу улыбаться?

– Просто, что... почему ты улыбаешься?

Я снова улыбнулся ему.

– Ты сказал «фойе». Ты единственный человек, которого я знаю, который использовал бы слово «фойе», когда рассказывал историю.

– О, ради всего святого, – простонал он. – Попробуй хоть раз сосредоточиться.

– Да... извини, продолжай, продолжай.

Быстрый вдох.

– Так, я бросаю вещи, захожу в гостиную, а она уже там, сидит на диване. Нет никакого времени на адаптацию или объявления - я просто внезапно оказываюсь лицом к лицу со своей биологической матерью.

– Вот дерьмо.

– Хорошо сказано.

– Что она сказала?

– Она сказала «привет».

– Продолжай, ты меня просто убиваешь.

– Она хотела, чтобы я сел рядом с ней на диван, и я сел. Я не хотел держать ее за руку, но я мог сказать, что она хочет, и я взял. Я подумал, что бы сделал Джори, если бы он был здесь? – он вдруг улыбнулся, и глаза его стали мягкими.

И в этот момент, когда его взгляд упал на меня, я все понял. В моей жизни он был неизменным. Все остальное менялось, но Дейн Харкорт оставался. Когда в тот вечер в полицейском участке я наговорил гадостей и пожелал удачи в поисках любимого человека, им не нужно было искать дальше моего босса.

Я восхищался этим человеком, был предан ему и его благополучию и просто любил его. Не вожделение - я не хотел спать с ним. Он был мне как старший брат, которого у меня никогда не было и которого я всегда хотел. Он был моей семьей.

– Что с тобой не так?

Я покачал головой.

– Так мне продолжать?

– Да, да, давай.

– Хорошо, – он глубоко вздохнул. – Ну, я взял ее за руку, и она начала рассказывать мне, как сильно не хотела меня отдавать и бла-бла-бла...

– Босс!

– Что? Это правда. Я как бы отключился. То есть, я не делал этого намеренно, но я отключился от прослушивания, потому что понял, что мне действительно, действительно все равно.

– В каком смысле?

– В смысле, что она собирается сказать? Что я хочу, чтобы она сказала? Какое это имеет значение? Мои родители - это мои родители. Она родила меня, но это не делает ее моей матерью.

Я кивнул.

– Верно.

– Я был вежлив, выслушал ее слова и поступил правильно, сказав ей, что все это не имеет значения и что все сложилось хорошо.

– А с отцом ты тоже познакомился?

– Да. Он выглядел ужасно.

– Мне его очень жаль. У него даже не было права голоса, оставлять тебя или нет.

– Нет, не было.

– И что он сказал?

– Что-то очень похожее на то, что ты только что сказал.

– Ха.

– Он хочет приехать сюда и навестить меня.

– О. Это интересно. Что ты сказал?

– Я сказал, что мы посмотрим.

– Ты похож на него?

– Да.

– Он, должно быть, великолепен.

Уже после того, как я это сказал, я понял, что это прозвучало так, будто я на него наезжаю.

Он пристально посмотрел на меня.

– Я не заметил.

– А что еще?

Мигающая улыбка, а глаза стреляют, пока он говорит.

– Ты смущаешься?

– Ты можешь продолжать, пока я тебя не убил?

– Не очень дружелюбно.

– Продолжай, – огрызнулся я.

– Мы поговорили еще немного, и я сказал им обоим, что если я могу чем-то помочь кому-то из них, они должны звонить мне без колебаний.

– И это все?

– Все.

– Ты остался на ужин?

– Нет, не остался.

– Могу я задать тебе вопрос?

– С каких это пор ты меня спрашиваешь?

– Ладно, это справедливо, – я кивнул. – Почему ты не спросил свою мать, почему она от тебя отказалась?

– Сейчас это вряд ли имеет значение.

– Думаю, для тебя это важно.

– Думаю, для тебя это имеет значение, – насмешливо сказал он. – Ты, кажется, всегда считаешь, что знаешь, что для меня лучше в любом случае.

– Лучше, чем ты, – пробормотал я себе под нос.

– Прости?

– Ничего.

– Джори.

Я скрестил руки и посмотрел на него с тем, что, как я надеялся, было презрением.

– Что? Говори, – приказал он.

–Мне кажется, я знаю, что ты должен сделать.

– Когда?

– Сейчас.

– И что же?

– Тебе нужно вернуться и задать все свои вопросы на случай, если ты их больше не увидишь.

– Я их больше не увижу.

– Черт.

– Так что, как видишь, я больше не буду задавать никаких вопросов.

– Мы могли бы вернуться.

– Зачем, чтобы ты мог делать заметки?

Это была неплохая идея.

– Сарказм не пропал для меня.

Мы молчали несколько минут.

– Посмотри на меня, – наконец сказал он.

– Я смотрю на тебя.

– Нет, смотри на меня.

Я посмотрел в темно-серые глаза своего босса, увидел в них серебристые искорки, как всегда.

– Что я ищу?

– Ты действительно веришь, что это может что-то значить?

– Может быть.

– Джори, мы друзья?

Я посмотрел на него очень пристально, в лицо, которое я так хорошо знал, и увидел то, что видел всегда - абсолютную каменную решимость.

Его сила, на которую я всегда мог положиться, причина, по которой другие люди всегда так тянулись к нему, - из-за этой силы. Он был непоколебим. Его можно было побить, но никогда не сломить. Нечасто встречаются люди, которые не могут сломаться. У него была почти царственная осанка, как будто он должен был быть королем. Кто-то, кому можно отдать свою жизнь, почти героическое качество. И потому, не желая, чтобы он считал меня слабым, я обрел голос и ответил ему.

– Да, мы друзья.

– Хорошо, – он тепло улыбнулся. – Я рад.

Я изучал его.

– Ты хочешь, чтобы я работал на тебя вечно, не так ли?

От улыбки его глаза заблестели.

– Вечно. Такой график ты выбрал.

– Мне нужно заботиться о тебе, – я сказал это, потому что почувствовал себя неожиданно смелым, потому что чувствовал себя уязвимым и потому что мог. Он был единственным, на кого я мог указать и сказать, что он мой в моей жизни. Мой босс. Я был собственником до мозга костей.

Если он хотел принадлежать мне, то должен был произнести эти слова.

– Можно?

Он кивнул.

Этого было недостаточно.

– Это «да»? – спросил я, желая убедиться. Я хотел, чтобы он окончательно закрепил это между нами. Мы так долго танцевали вокруг этого, вокруг обязательств дружбы. Ему нужно было сделать выбор, прямо здесь и сейчас.

Либо дать мне свободу маневра в его жизни, либо отступить. По-настоящему стать его другом, способным высказать свое мнение, когда я захочу, на любую тему - от его личной жизни до места работы, семьи, друзей, галстука, который он выбирал по утрам. Он соглашался дать мне право голоса в своей жизни, и я мог высказывать свое мнение и считаться с ним. И да поможет ему Бог, если он согласится, потому что с этого момента каждая женщина, которая захочет его, будет иметь дело со мной вблизи и лично. Это было бы непостижимо.

– Скажи это.

– Тебе что, двенадцать?

– Скажи это, – угрожающе сказал я. – Скажи это.

– Ты мне угрожаешь?

– Скоро буду.

– Джори, ты...

– Скажи это! – потребовал я. Я собирался убить его в любую секунду.

– Это «да».

У меня перехватило дыхание. Я был совершенно ошеломлен.

– Правда? – я не мог в это поверить.

– Да.

– Ты уверен?

– Вполне.

– Почему?

– Просто потому что.

– И поэтому я могу...

– Ты можешь, – он прервал меня, тяжело вздохнув. Он выглядел измученным.

– Я так счастлив!

– Я знаю, – устало усмехнулся он. – Я вижу.

Я не мог сдержать себя. Я так широко улыбался.

– Меня больше не могут уволить?

– Нет.

– Не то, что раньше, – уточнил я, пристально глядя на него, осмеливаясь возразить.

– Не то, что раньше, – согласился он, пораженно улыбаясь и качая головой. – Господи.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – я проговорился, даже не подумав об этом.

Он пристально посмотрел на меня.

Я затаил дыхание. Я перешел все границы, как это было свойственно мне.

Через минуту он сказал:

– Я знаю.

В его взгляде было чистое раздражение, и, наблюдая за тем, как он хмурится, я прозрел. Большое слово для простой вещи, но мне требуется больше времени, чем другим людям, чтобы достичь того же места.

– Ты, – я не мог заставить себя произнести это слово, поэтому заменил его более простым, – я тебе тоже нравлюсь, да?

– Да.

–Ты вынужден, вопреки своему здравому смыслу, заботиться обо мне.

– Да.

Как будто я был его братом.

– Мне очень повезло.

– Да, повезло.

В голове промелькнула мысль.

– Может, мы выпьем за обедом в «Боке»? Мне хочется отпраздновать.

– Отлично.

– Круто, – я сиял от счастья.