Вор под кроватью

Глава 31

В понедельник утром мы с Кэролайн пересчитали деньги, потом отправились в её банк, и Кэр заполнила бумаги, необходимые для того, чтобы открыть банковскую ячейку. Свободны были только ячейки самого маленького размера, но ей вполне хватило — она принесла с собой шестьдесят пять тысяч баксов стодолларовыми купюрами. Мелочь Кэролайн оставила на текущие расходы.

После банка Кэр полетела открывать свой собачий салон, а я поймал такси и поехал в сторону Бродвея. Конечно, на метро было бы быстрее, но, имея на руках больше ста тысяч наличными, я не хотел рисковать. Поезда первой линии останавливаются на углу Бродвея и 79-й улицы, где в маленьком отделении Сити-банка я много лет снимаю ячейку. На метро я доехал бы туда за десять минут, но мне пришлось попотеть, добывая эти деньги, и я не чувствовал себя вправе рисковать ими — преступность в Нью-Йорке всё ещё очень высока. Выйдя из такси на десять долларов беднее, я, несмотря ни на что, был доволен.

В банке я сел за столик и заполнил карточку, тщательно расписавшись «Уильям Джонсон» — под этим именем я снимал ячейку. Я специально выбрал совершенно нейтральное имя, которое сразу вылетало бы из головы клерков. Мне же не грозило его забыть, потому что я знал одного Уилла Джонсона — он был моим наставником в те далёкие времена, когда мы бегали с деревянными пистолетами и назывались бойскаутами, — хороший был мужик!

Девушка-клерк видела меня в первый раз, но, сравнив мою подпись с другими подписями на карточках, без звука провела меня в хранилище, мы вместе вставили наши ключи в замки и вытащили ящик. Мой ящик был больше ящика Кэролайн раз в десять, однако мисс Чанг легко вытащила его, поскольку он был абсолютно пуст. Я там никогда ничего не храню подолгу, потому что такой сейф предохраняет только от других воров, но не от налоговой полиции — эти уж найдут способ докопаться до всех твоих сбережений! Конечно, пока они ничего не знают о том, что у меня есть сейф, но рано или поздно узнают, и тогда в моих интересах, чтобы он был пуст. Поэтому я использую банковскую ячейку для временного хранения капитала, пока не придумаю, как лучше распорядиться им. Конечно, если бы «уголовники» не испортили мой тайник, я бы сложил деньги туда, но… банковская ячейка меня вполне устраивала.

Мисс Чанг провела меня в маленькую комнату, где я запер дверь и перегрузил все сто двадцать пять тысяч долларов из кожаного дипломата, который принёс с собой. Моя доля составила сто тридцать пять тысяч, но часть я уже потратил, а оставшиеся деньги лежали в ванне Кэролайн, засыпанные наполнителем для кошачьего туалета.

Когда я выходил из банка, в дипломате у меня оставалась только доля Марти — около тридцати пяти тысяч, из неё я решил заплатить ещё за одно такси, которое доставило меня к магазину. Я отпер двери, но не стал выносить на улицу столик: было одиннадцать, всё равно через час пришлось бы затаскивать его обратно. Кэролайн уже покормила Раффлса, но маленький подхалим всё равно пошёл нарезать круги вокруг моих ног, урча во всё горло, в надежде выманить у меня ещё немного его любимого корма «Девять жизней». Обычно такая кошачья политика работает, но в этот раз я был непреклонен.

Открыв дипломат, я достал материалы, которые Кэр скачала с нескольких сайтов и распечатала для меня. Я просмотрел их утром, но некоторые заслуживали более пристального внимания, чему я и посвятил следующий час, а вокруг царила полная тишина. Только в начале первого звонок на двери прозвенел, возвещая о приходе покупателя.

— Добрый день, — поздоровался я, не поднимая глаз. — Заходите, осмотритесь и дайте мне знать, если вам что-нибудь приглянется.

— Это вряд ли, Берни. Насколько я вижу, в твоём магазине нет ничего интересного — одни пыльные книги. А ты что читаешь?

— Да тоже ничего интересного, Рэй, та же печатная продукция, только без обложки. — Я аккуратно сложил листы и отодвинул в сторону.

Рэй отчаянно скосил глаза, пытаясь рассмотреть, что на них написано, не поворачивая при этом головы, и тут его взгляд упал на дипломат.

— О, какой симпатичный чемоданчик, — заинтересовался он. — Кажется, я его уже раньше видел.

— Возможно. Он у меня много лет.

— У тебя там, наверное, сидит пара кроликов?

— Пара кроликов? В дипломате?

— Я уже сказал, что видел его раньше, и каждый раз ты вытаскивал оттуда по кролику. Если снова захочешь повторить фокус, только свистни — мне не хотелось бы такое пропустить.

— Вряд ли, дружище, — ответил я. — Но если кролики появятся, дам тебе билет в первый ряд.

— Лучше в последний, Берни. Тогда я, по крайней мере, смогу запереть двери, чтобы ты не сбежал. — Он понизил голос и придвинулся ближе ко мне. В магазине никого не было, но, вероятно, он не хотел, чтобы Раффлс его услышал. — Я проверил пальчики на бритве, которую ты мне дал. Можешь забрать обратно, но только она не работает. И ручка совсем треснула, так что лучше купи себе новую…

— Знаю. А ты смог идентифицировать отпечатки? Правда? Ну и скорость!

— Компьютеры, — с удовлетворением сказал он. — С ними всё получается в три раза быстрее. Даже ответ из Вашингтона не приходится долго ждать! Конечно, ещё удобнее, если вообще не надо посылать пальчики в Вашингтон, что возможно в том случае, когда они — местные и у нас уже засвечены.

— Думаю, это вполне вероятно.

— Короче, там были неполные отпечатки другой руки, скорее всего женской, судя по размеру. Они чистые, и я не стал посылать по ним запрос в столицу, потому как рассудил, что тебя они не интересуют. А вот те, что отпечатались поверх женских, нам очень даже знакомы. Тебе что-нибудь говорит имя Уильям Джонсон?

— Как?! Нет, Рэй, абсолютно ничего.

— Эх, Берни, лучше тебе в покер не играть, Малыш. Все узнают твои карты ещё до того, как ты сам поглядишь в них. Так вот, этот Уильям Джонсон — последний, кто держал бритву в руках. Ты так и думал, верно?

Мне следовало ожидать чего-то подобного, если учесть количество совпадений, которые уже случились со мной в последние дни. Конечно, Уильям Джонсон — весьма распространённое имя, но я совершенно не ожидал услышать его через час после моего визита в банк.

— Не может быть! — воскликнул я. — Это, должно быть, другой Уильям Джонсон. Я так отреагировал потому…

— Да уж, отреагировал. Как будто поперхнулся тухлой устрицей.

— Нет, просто, когда я поступил в бойскауты, Уильям Джонсон был моим первым наставником. Я как раз думал о нём час назад.

— Да ну?

— Потом он попал в переделку, так что, вполне возможно, его пальчики у тебя есть. Но он тогда не жил в Нью-Йорке, и вообще это совершенно другой человек. Сколько лет твоему Джонсону?

— Тридцать пять.

— Ага, значит, точно другой. Мой наставник — ему сейчас, наверное, за шестьдесят. А у этого есть судимость? Что ж, неудивительно.

— А что ты знаешь о нём, Берни?

— Ещё минуту назад, — ответил я, — не знал даже его имени.

Мгновение он смотрел на меня не мигая, потом передёрнул плечами и отвернулся.

— Ладно, Малыш. Не могу сказать, что верю хоть одному твоему слову, но ты нашёл ту книгу, так что, надеюсь, знаешь, что делаешь. Этого Джонсона арестовывали раз пятнадцать, не меньше, привлекали за драку, пьяный дебош и угрозы. Ничего особенного, просто мелкая пьяная шваль.

— А он сидел?

— Сажают только в том случае, если судья вынесет приговор. А у него дело никогда до этого не доходило. Знаешь, кто его дядя? Майкл Кваттроне, наверное, ты слышал о нём.

— Инвестиции?

— Ну да, так он их называет. Он замешан в операциях с фирмами-однодневками, много лет этим промышляет, продаёт фиктивные акции по холодным звонкам, у него целая бригада в офисе трудится, клиентов привлекает. Как только клиент проглотит наживку, его денежки немедленно уходят на липовые счета, а фирма закрывается. Кваттроне связан с местной мафией, мы думаем, он стирает для них деньги.

— Отмывает, ты хочешь сказать?

— Нужно постирать грязные простыни? Отнеси их китайсе в прачечную на углу… Нужно, чтобы твои героиновые барыши выглядели чистыми? Иди к Кваттроне, он тебе поможет. Конечно, мы не знаем, имеет ли Джонсон к этому отношение, но и он время от времени принимает участие в ловле клиентов для дяди.

Он сын сестры Кваттроне, так что, когда его берут, дядюшка вытаскивает из широких штанин пачку бабосов и нанимает лучшего адвоката в городе. Вообще-то этот мелкий засранец нигде особо и не работает. Иногда подрабатывает вышибалой в баре, иногда шофёрит понемногу.

— Боже, какой неприятный тип, — заметил я. — А ты, случайно, не знаешь, где он живёт?

— Последний адрес — в районе Пятидесятых. Хочешь, продиктую?

Когда Рэй ушёл, напомнив мне в сотый раз, что я обещал показать ему трюк по вытаскиванию кролика, я схватил «Жёлтые страницы» и принялся их судорожно листать. В Джонсонах недостатка не было, многие из них были даже Уильямами или значились как У., но ни один из них не был зарегистрирован на 53-й улице, то есть по тому адресу, который мне дал Рэй. В принципе я не был удивлён. Последние сведения о Джонсоне поступили три года назад, а он не производил впечатления человека, жаждущего пустить корни на одном месте.

Я взял роман Джона Сэнфорда, нашёл место, на котором остановился, и вновь погрузился в волшебный мир логики и здравого смысла Лукаса Дэвенпорта. Но больше пары страниц прочитать не смог — пора было ехать на обед к Марти.