Ворожей Горин – Зов крови

Глава 18

Они вышли прямо из тьмы сгущающихся сумерек. И нет, они не просто укрывались в тени — они именно материализовались, буквально появившись из воздуха. Самому не верится, но, видимо, пора мне уже перестать подозревать себя в психической несостоятельности и начать доверять собственным глазам и ощущениям, иначе надолго моего здоровья не хватит, это факт. Я теперь принадлежу к некоему сокрытому от посторонних глаз миру, и надо начинать учиться в нем жить. Жить и не удивляться всему, с чем я буду в этом мире сталкиваться. Уж не знаю, как именно люди сходят с ума, но почему-то уверен, что истинное сумасшествие не бывает столь масштабным.

Кроме того, я сильно сомневался, что мой скупой на воображение ум мог бы так запросто вообразить столь красочный волшебный мир с такими яркими спецэффектами, как те, что я увидел сейчас. Что уж говорить, выглядело это появление довольно зрелищно: вот перед тобой пустота, а уже в следующее мгновение ты видишь перед собой их — женщину и огромного ворона, сидящего на ее плече. Не испугался я лишь потому, что заранее чувствовал их присутствие. Ну, как не испугался — постарался не показать испуг. На самом же деле сердечко мое пропустило пару ударов, поскольку я сразу догадался, кто именно ко мне пожаловал. Кстати, многие животные, в частности, коты и собаки, вполне способны распознавать человеческий страх — слишком уж сильный гормональный всплеск в этот момент происходит в организме. Мою же визитершу сейчас сопровождала птица. Насчет их чувствительности я сомневался, а потому у меня действительно был шанс не показать врагу всю полноту своего страха. Уверен, та, что ко мне пожаловала, и сама неплохо разбирается в человеческих эмоциях, но надеяться все же никто не запрещал.

В том же, что передо мной именно враг, я не сомневался ни секунды. Друг или, по крайней мере, человек, не желающий зла, как правило, не таится и не подслушивает твоих разговоров с котом. Разумеется, если это не твой лечащий врач-психиатр.

— Добрый день, — стараясь сохранить достоинство, первым поприветствовал я визитеров.

В том, что ворон, сидящий на плече женщины, тоже меня понимает, сомнений не было. И судя по тому, что после моего приветствия птица довольно громко каркнула нечто похожее на «Карл», я не ошибся. Вот же круто у них все устроено, мне к такому привыкать еще и привыкать. Только с присутствием Василия в своей жизни смирился, как тут нате вам, говорящий ворон. В целом такое разнообразие заколдованных домашних питомцев лично я только приветствовал. Было бы досадно обнаружить потаенный мистический мир, населенный колдунами, ворожеями, ведьмами и прочей фольклорной нечистью, и при этом понять, что выбор зачарованных животных у них ограничивается лишь котами или, скажем, крысами. А так очень даже здорово выходит — у меня кот, у этой барышни ворон, держу пари, у ворожеи Радмилы есть какая-нибудь чихуахуа, писающаяся под себя при любом громком звуке. А что, Радмила, несмотря на свой почтенный возраст, выглядела вполне себе ничего. Имеется в виду, в нашем подлунном мире она выглядела молодо, такой как раз под стать маленькая собачка, которую можно носить в сумке или подмышкой.

— Уже вечер, скорее, — произнесла женщина приятным грудным голосом, оглядев меня с ног до головы. — Так вот ты какой, ворожей Горин.

Я тоже не отказал себе в удовольствии разглядеть свою собеседницу и ее спутника. И если ворон был вполне себе заурядной птицей, разве что более крупным, нежели его городские собратья, то девушка оставляла двойственное впечатление. Она не была красивой в привычном смысле этого слова, но при этом она была обворожительна.

Даже не знаю, как именно это объяснить, но все же постараюсь максимально точно донести свои ощущения. Бывают женщины, обладающие набором стандартных внешних качеств, благодаря которым общество определяет этих дам в разряд «красоток». Длинные ноги, красивая грудь, выгодно подчеркнутая одеждой, чистая кожа, ухоженные волосы, дорогой маникюр, правильные черты лица, выразительный взгляд, чувственный рот, ровный прикус и сияющая белизна зубов — все подобные характеристики являются неотъемлемой частью сетевой культуры и делают одну стандартно красивую девушку неотличимой от других таких же. И именно из-за этого обесценивают подобную женскую красоту в целом. В лентах соцсетей и на сайтах знакомств таких «красоток», что грязи. Листаешь карусель и уже на пятой или шестой девушке перестаешь видеть между ними различия.

Но в той женщине, что стояла сейчас передо мной, красота была выражена в изъянах, причем эти изъяны были буквально во всем. Навскидку ей было от тридцати до сорока лет, причем было ясно, что она могла себе позволить выглядеть куда моложе, но сознательно этого не делала. Она не была высокого роста, скорее, ниже среднего, о таких часто говорят «полторашка». Но этой женщине шел именно этот рост. Будь она чуть выше или чуть ниже, и общее впечатление смазалось бы. Кстати, на фоне ее роста и без того крупный ворон, сидящий на ее плече, выглядел настоящим гигантом. Видимо, у питомцев детей ночи иметь неестественно крупные размеры — норма.

Я продолжал довольно бесцеремонно разглядывать свою опасную гостью. А чего мне, собственно, стесняться? Если верить коту да и все той же Варваре Петровне, упокой Род ее душу (о как я оперился уже, по-чародейски балакать начинаю!), то жить мне осталось всего ничего. Так зачем же лишать себя эстетического удовольствия? Передо мной стояла уверенная в себе женщина в коротенькой по нынешней зиме шубке, под которой угадывался строгий брючный костюм. Девушка оказалась обладательницей странной и очень смелой для ее возраста прически. Левый висок ее был полностью выбрит, что вовсе не портило впечатления от огненно рыжего полукаре в целом. Ее внимательный взгляд притягивал и удивлял — она страдала одновременно и анизокорией, и гетерохромией, то есть зрачки ее были разной величины, а радужки отличались по цвету — левый глаз был изумрудным, а правый — карим. Странное сочетание этих глазных аномалий по какой-то причине очень шло ворожее. Чуть вздернутый кверху носик, тонкие, но чувственные губы, белые, но не идеально ровные зубы с приличного размера диастемой завершали ее образ.

О ее точном возрасте я мог лишь гадать. Такие девушки и в нашем мире не любят светить эту цифру, а про мир ночи я и заикаться не хотел. Вполне могло статься, что эта мадам еще революцию застала, причем не факт, что не французскую. Единственное, о чем можно было говорить с уверенностью — выглядела она старше своей матери.

Оценив меня и дав время на оценку мне, девушка поинтересовалась:

— Вы, Григорий, верно, догадались, кто я такая?

— Должно быть, — кивнул я девушке, — вы та самая великая и ужасная Пелагея, правнучка покойной Варвары Петровны Семеновой.

— Так уж и ужасная? — хмыкнула девушка, так и оставив без внимания эпитет «великая». — Неужели именно так меня представляют мои родственники окружающим?

Она улыбнулась своей милой неидеальной улыбкой, что вызвало у меня легкое чувство дежавю. Неужели все ворожеи столь привлекательны в сексуальном плане? Или это лично мои проблемы с головушкой?

— Только ваша прабабушка и мой назойливый кот, — признался я.

— К сожалению, бывает и так, — не стала отпираться Пелагея, — что твоя слава идет впереди тебя. Иногда не вполне заслуженно.

— А иногда и вполне.

— Тоже верно, — согласилась девушка. — Что ж, раз так, вероятно, мне следует воспользоваться своей дурной славой и напугать тебя до потери пульса?

— Если это вопрос, то как вам будет угодно, — ответил я ворожее и добавил. — Правда, я не уверен, что такой метод вам действительно по душе.

— Что же ты знаешь о моей душе?

— Ровным счетом ничего, — признался я. — Еще вчера я не был уверен в том, что она вообще существует — душа, имеется в виду. А сегодня я уже попал в такой переплет, что эта самая душа у меня чуть ли не каждый час в пятки убегает. Кроме того, события последних дней столь резко на меня обрушились, что как-то не было времени изучать техническую сторону вопроса.

— Не поняла? — искренне удивилась Пелагея.

— Я имею в виду, что мне попросту не у кого было выяснить, есть она у вас или нет. Душа, в смысле.

— Что ж, зато честно, — улыбнулась мне Пелагея. — Как думаешь, Горин, почему я здесь?

— Вероятно, по той же причине, по которой и ваша матушка со мной общалась — вам нужна та сила, которую мне по недогляду или же по неосмотрительности ваша родственница Варвара даровала?

— Передала во временное пользование, — уточнила Пелагея.

— Во временное? Это как?

— Вы, Григорий, насколько я могу судить, человек прагматичный — другого склада люди в традиционной медицине не задерживаются, насколько я знаю. Следовательно, вы должны понимать, что у моей прабабки просто выбора не было, кроме как передать свою силу вам на время. Иначе ее дух попросту не упокоился бы за кромкой. Таковы реалии — туда нельзя с грузом прожитых лет. За каждый грамм ответить придется.

— О том, что у нее выбора не было, я и без вас знаю. А вот с чего вы взяли, что эту силу мне выдали только на время, если честно, непонятно.

— Ну как же? — ворожея искренне удивилась моим словам. — Было бы странно предположить, что человек вашего склада ума, ваших принципов и вашего скепсиса вот так запросто согласится стать носителем исконно женского начала, это во-первых. А во-вторых, вы слишком приличный, чтобы присваивать себе чужое. Насколько я знаю, вы даже за свое богатое наследство бороться не стали, а предпочли спокойную жизнь простого смертного.

Как же хорошо они обо мне осведомлены! Интересно, где они добывают информацию? Нельзя же вот так запросто загуглить все нюансы жизни той или иной семьи. Тут нужна инсайдерская информация. Нет, разумеется, в наш безумный век социальных сетей узнать о человеке что-то личное не так-то и сложно, зачастую люди сами выставляют напоказ свою личную жизнь. Ради «лайков», «подписок», «репостов» и будущих рекламных контрактов люди не гнушаются рассказывать о себе все, что только можно, начиная от пищи, которую они едят, и заканчивая грязным бельем, причем о последнем можно говорить как в прямом, так и в переносом смысле. Правда, меня это не сильно касается, я социальных сетей сторонюсь. Нет, я в них присутствую, но только ради их явных полезных свойств — связи с внешним миром и важной информации в виде рассылок в медицинских группах. Чего, кстати, не скажешь о Верке. Как по мне, моя сестра слишком уж много личной информации сливает в сети. Но руку на пульсе я и тут стараюсь держать, не позволяя ей перегибать палку. О гибели наших родителей, равно как и о последовавшей за этой трагедией дележке финансовой империи на ее страничках не было ни слова. Так что без каких-то «особых» источников информации тут дело не обошлось.

В любом случае, не это сейчас было важно. Мне было интересно, почему Пелагея не убила меня моментально. Каким-то шестым чувством (или как там оно у ворожей называется?) я ощущал, что для этой женщины вообще ничего не стоит помножить меня на ноль. Она была сильнее Радмилы, во много-много раз сильнее. И не спрашивайте, как я это понял, сам не знаю. Просто чувствовал, и все.

— А вы, стало быть, уверены, что эта сила должна принадлежать именно вам? — решил подыграть я своей собеседнице.

— У нас гости, Карл, — прошептала ворожея своему ворону, — полетай пока один.

После короткого «кар» огромный ворон с легкостью взмыл в уже потемневшее московское небо и скрылся из виду.

— О, Горин! — донесся до меня откуда-то сбоку знакомый голос главного врача. — Ты какими тут судьбами? Я же отпустил тебя на сегодня. А кто это с тобой?

Легкий взмах руки ворожеи заставил Мезина умолкнуть. Взгляд его остекленел и замер, из его рта даже пар не вырывался. Очевидно, мужчина шел к своей машине после тяжелого рабочего дня, да, видимо, не судьба ему была сегодня домой попасть. Если верить слухам, Пелагея действовала быстро и, чаще всего, радикально. Никаких свидетелей после себя такие люди (точнее, нелюди) не оставляют.

— Думаю, всем будет проще, если мы перенесем нашу беседу в более уютную обстановку, — изобразив вежливую улыбку, сообщила мне Пелагея. На ее плечо тут же уселся довольный ворон и что-то прострекотал хозяйке на ухо. Женщина лишь хищно улыбнулась и вновь обратилась ко мне. — Скажем, небольшой грузинский ресторанчик. Тут недалеко, на Велозаводской.

— А почему бы и нет? — пожал я плечами.

Если уж и помирать, то, как говорится, то с музыкой, и грузинские мотивы меня ничуть в качестве аккомпанемента не смущали. Пелагея тоже заметила мое упадническое настроение, хотя, может, и просто мысли мои прочла.

— Только давай без всего этого драматизма, Горин? Во-первых, никто твоего начальника губить не собирается, он придет в себя сразу же, как мы уедем, и ничего помнить не будет. Да и тебе ничего не грозит. Я повторюсь, мне всего-то поговорить с тобой нужно. Не более.

Ага, одна такая уже пыталась просто поговорить, я имею в виду Радмилу с ее уникальным предложением перекроить мою жизнь и судьбу моих родителей. Чем все закончилось, я прекрасно помнил. Не факт, что сейчас она не разрабатывает ответочку за свою нечаянную кремацию, которую устроил ей мой кот. Хм, кстати, а не потому ли Пелагея не планирует убивать меня сразу? Может, она уже в курсе, что стряслось с ее матушкой и теперь не хочет наступать на те же грабли? Вполне возможно, что причина ее дружелюбия кроется именно в этом. Что ж, видимо, мне действительно стоит выслушать эту женщину и не делать на ее счет поспешных выводов. Во всяком случае, она просто пришла и просто предложила поговорить. Никаких тебе отвода глаз, похищений трупов, свиней и альтернативных реальностей. В конце концов, мы будем в людном месте. Разумеется, это не было защитой от силы ворожеи, в больнице той же Радмиле удалось засрать мозги почти всем участникам спектакля, что она разыграла. Но все же людное место почти в центе столицы это лучше, чем беседа здесь, на улице, за стационарным моргом.

До указанного заведения общепита мы долетели за каких-то пять минут на эффектном красном «Ягуаре» Пелагеи. Я не стал интересоваться, как она проехала на охраняемую территорию стационара, ибо ответ и без того был очевиден. Уж что-что, а отводить людям глаза и пудрить им мозги что она, что Радмила, матушка ее, умели отменно. Причем, судя по тому, как вел себя трафик на дороге, ворожеи умели влиять на поведение людей в прямом, так сказать, эфире. Пелагея даже не пыталась соблюдать правила дорожного движения и пролетала все светофоры, не обращая внимания на их цвет. Нечто подобное я уже видел, когда проходил практику на скоряке, на пятом курсе универа было дело. Там мы тоже ехали, как хотели, ибо слово «Реанимация» на борту и спецсигнал с проблесковыми огнями творили чудеса. В случае Пелагеи, само собой, никаких маячков или спецсигналов не было, но все попадавшиеся на нашем пути автомобили почему-то нервно жались к обочине или же уходили от лобового столкновения в самый последний момент.

На крохотной парковке ресторана-отеля с неброским названием «Голоса Грузии» Пелагея одним лишь взглядом прогнала какого-то распальцованного мужичка на «Рендж Ровере», который хотел занять единственное свободное место. Ей для этого даже сигналить не пришлось. Уж не знаю, что именно он увидел вместо автомобиля британской марки, да только после первого же «Иди ты (непечатно), коза драная!» брутальный мужик побледнел, покрылся испариной и дал по газам так, что снес задним бампером два конуса, ограничивающих гостевую парковку ресторана.

Пелагея же как ни в чем ни бывало припарковалась на освободившемся месте и, заглушив двигатель, продолжила сидеть, глядя в лобовое стекло.

— Ах, да! — сообразил я. — Миль пардон!

Сила-силой, а учтивости никто не отменял. Я вышел из машины, обошел ее сзади и открыл даме дверь. Пелагея же, скромно улыбнувшись, выбралась из спорткара, воспользовавшись моей протянутой рукой.

— Благодарю.

— Всегда пожалуйста.

Вот и думай после этого — ты сам такой учтивый или же тебя заставили таковым быть? Ладно, на сегодня это меньшее из всех зол. Мы прошли в ресторан, где нас встретила очень миловидная девушка-хостес. Она вежливо улыбнулась нам, но задать стандартный для таких случаев вопрос «Вы бронировали?» не успела. Вместо этого она вдруг подавилась собственной улыбкой и куда-то удалилась. Пелагея же, дождавшись, когда я помогу ей снять шубку и сдам ее и свою верхнюю одежду в гардероб, прошла в зал.

Странное дело, но с ее появлением в ресторане стихла музыка, умолкли грузинские напевы, а посетители, коих в это время суток было уже довольно много (в ресторане были заняты почти все столики), попросту начали вставать и уходить. Причем никто ничего не говорил, люди просто вставали и как по команде двигались в гардеробную, где одевались, оставляли щедрые чаевые и выходили на свежий морозный воздух столицы. Уже минут через пять мы с Пелагеей остались в просторном зале ресторана одни. Вот тебе и побеседовали при свидетелях.

— Впечатляет… — безо всякой иронии протянул я.

— Ничего необычного, — пояснила мне Пелагея. — Такие, как мы, редко посещают подобные заведения. Люди же в большинстве своем нас не замечают, но прекрасно ощущают тот дискомфорт, который мы можем им причинить.

— То есть это не мы такие страшные, это все ваше внушение?

— Я бы хотела побеседовать с тобой с глазу на глаз.

— А есть мы не будем разве? — мне почему-то было весело наблюдать весь этот цирк. И раз уж мне оставалось коптить этот свет не так долго, как я изначально планировал, то почему бы не поиграть в эту игру по своим правилам?

— Я не выгоняла поваров. Заказ сейчас принесут.

— Но я ничего не…

— Обычно я заказываю сразу все блюда из меню, — перебила меня Пелагея. — Так проще, я всегда так делаю. Но сегодня будут только те, которые ты сам любишь.

— Не вяжется как-то… — скептически протянул я.

— Что именно?

— Если бы в Москве постоянно появлялись такие вот личности, которые распугивают всех клиентов и заказывают сразу все меню, информация об этом уже просочилась бы в СМИ.

— Я тебя умоляю… — фыркнула Пелагея, принимая бокал красного вина из рук невесть откуда появившегося официанта. — Я очистила сие заведение не из-за прихоти, а удобства ради. Не люблю есть при посторонних. Кроме того, даже случись между нами дуэль, никто из присутствующих и бровью не повел бы, уж поверь. Никому из обычных людей до нас с тобой дела нет. Люди предпочитают сидеть в своих телефонах и ничего вокруг не видят, и для этого мне не нужно им что-либо внушать. Они даже на свидания их берут и не могут провести и пары часов за интимной беседой, ни разу не взглянув на экран своего смартфона. Там они живут, там они знакомятся, там же ищут свои половинки. И перестань так желваками играть! Никто тебя не тронет сегодня, даю тебе свое слово.

— О как! Значит, будете… Ой, спасибо… — нам действительно начали подносить какие-то блюда. Судя по запаху, сейчас передо мной появился ароматный суп харчо и свежая, еще горячая лепешка. На мое спасибо официант никак не отреагировал, он лишь уставился на Пелагею, словно ожидая команды, и, получив от нее одобрительный кивок, удалился на кухню. — Значит, угрожать мне будете? — продолжил я свою мысль уже с набитым ртом.

Я решил, что глупо отказываться от халявной еды перед смертью — видимо, не до конца еще искоренил в себе голодного студента. Не могу говорить за другие вузы, но в моем учебном заведении было признаком дурного тона отказываться от еды. Вообще от любой еды — мёл наш брат все подряд, как не в себя, начиная от хот-догов в нашей знаменитой столовой быстрого питания, которую мы неласково называли «кишкой», и заканчивая любым продуктом, присланным любящими родителями из деревень и городов нашей необъятной Родины. Интересно, а откуда она узнала, что я люблю именно этот суп? О таком могут знать лишь самые близкие люди…

— Насчет «угрожать» — это от тебя зависит. А ответ на твой немой вопрос — твоя выписка по счету, — улыбнулась мне Пелагея.

Ей, кроме вина, кстати, так ничего и не принесли.

— Простите, что? — не понял я. — Какая выписка?

— Ну, ты же хотел узнать, как я догадалась о харчо. Наверняка в твоей голове промелькнула мысль, что о таком могут знать лишь родственники. Так вот, об этом знают родственники и твоя банковская выписка. Воспользоваться первым вариантом я не могу по всем известной причине, а второй вариант для меня как раз не проблема.

— В целом, так и подумал, — признался я. Сейчас я смотрел на Пелагею, ощущая одновременно и страх, и интерес. Меня разбирало любопытство — неужели она действительно читает мои мысли? Если так, то плохи мои дела. Если она действительно знает, что творится у меня в голове, то мой план изначально обречен на провал. А это, в свою очередь, означает, что я напрасно спровадил своего верного кота. С ним у меня была бы хоть какая-то надежда на спасение, сейчас же шансы стремились к нулю.

— Вот я и говорю, — продолжила Пелагея, — что о вкусовых предпочтениях любого человека знают его родственники и банк, в котором у него счет открыт. Я просто изучила все твои покупки из категории «еда и рестораны» и пришла к выводу о том, что именно ты любишь. Далее, я заранее сделала заказ на сайте этого ресторана и привезла тебя сюда. Все, никакой мистики. Мысли читать даже Род не умел. Так что не напрягайся, юный ворожей.

Что ж, в таком случае передо мной снова забрезжил лучик надежды. Если все это правда, и Пелагея на самом деле не умеет читать мои мысли, то и мои истинные намерения на сегодня останутся для этой жутковатой бабенки тайной. А раз так, то поборемся еще. Интересно, а как она получила доступ к моему банковскому счету? Хотя о чем это я? Дорогой прикид, дорогое авто. Наверняка моя новая знакомая входит в число самых крупных держателей акций моего банка. Ну, или что-то в этом же роде. Вот ведь штука какая — даже в их мире удобнее быть богатым.

— В таком случае, — не переставая уплетать за обе щеки острый суп, пробубнил я, — чего вы хотите достичь сегодня? Какова цель нашего с вами свидания, многоуважаемая Пелагея?

— Все просто, Григорий. Я хочу предложить тебе свои руку и сердце.