Ворон

Корникс оторвала взгляд от книги. Она хотела что-то ответить, но тут её внимание отвлёк маленький рыжий комок, вихрем пронёсшийся по кухне. Вульпес при виде комка взвизгнула с каким-то несвойственным ей умилением и поспешно спустила на пол блюдце с молоком. Прежде чем подойти к молоку, лисёнок доверчиво потёрся об её ногу.

- Флор сказал, что тебе его притащил Урсус, - заметила Корникс, скептически разглядывая лисёнка. Она никогда ещё не видела, чтобы в башне посвящённых заводили животных.

- Да, он нашёл его на охоте. Урсус говорит, что этот зверёк напомнил ему меня, вот он и взял его. А тот чуть ли не сам за ним побежал! - Вульпес сияла, нежно поглаживая питомца.

- Мило.

Последний раз Урсус наведался к братьям и сестрам вчера. Его посещения были редкими и обычно ограничивались свиданиями с одной лишь Вульпес, но вчерашний день стал исключением. Урсус собрал посвящённых и с загадочной улыбкой сообщил, что для нового изделия ему нужны от каждого брата и каждой сестры несколько капель крови, несколько капель слюны, прядь волос и пара ногтей. При этом он так настаивал, что даже Корникс согласилась, хотя она не особенно любила Урсуса.

- И что ты в нём нашла? - неожиданно для себя самой спросила она у сестры.

То, что Урсус был без ума от Вульпес, Корникс не удивляло. Но того, что Вульпес при всей её красоте, её уме и её обаянии остановила выбор именно на нём, девушка решительно не понимала. Урсус был самым нелюбимым из братьев Корникс. Необаятельный, неразговорчивый, некрасивый, он не вызывал никакого интереса в сексуальном плане, а общаться с ним было попросту скучно.

И всё же, несмотря на все недостатки, Вульпес почему-то хранила ему верность, даже когда он ушёл учиться у троллей.

- Что я в нём нашла? - лицо сестры осветила улыбка. - Во-первых, у него доброе сердце. Во-вторых, он надёжный, я с ним как за каменной стеной. В-третьих, он единственный из наших братьев знает себе цену, не хвастается, не выставляется, не болтает попусту. Ну и в-четвёртых, у нас общие интересы.

Под общими интересами она, конечно же, имела в виду любовь к колдовским травкам и всевозможным варевам, которые из них можно состряпать. Корникс хмыкнула.

- По-моему, все эти сомнительные достоинства, которые ты перечислила, не могут искупить того, что он ужасный зануда. У всех, конечно, разные вкусы, и я бы поняла, если бы ты гуляла с ним и, допустим, с Бреном. Или с ним и с Гаем. Но почему ты отталкиваешь других братьев? Этого мне не дано понять.

- Хочешь сказать, что я должна вести себя, как ты? Спать со всеми подряд? - ощетинилась Вульпес. Её слова прозвучали обидно.

- Я сплю не со всеми подряд, - холодно процедила Корникс. - Твоего драгоценного Урсуса я и пальцем не тронула.

- Ох, прости, я ошиблась. Всего лишь с Гаем, Бреном, Флором и Корвусом. Наставника Фортиса ещё не собираешься включить в список?

- Нет, не собираюсь. И вообще, что в моём поведении тебе кажется неправильным? Я люблю всех своих братьев.

Сердитая складка на лбу Вульпес разгладилась. Теперь её лицо приняло недоумённое выражение.

- Хочешь сказать, что ты любишь их всех одинаково?

- Нет, - Корникс замялась, не зная, как объяснить. - По-разному. Но я никому не могу отдать предпочтения.

Она была не уверенна, что сестра поймёт. Все её братья были разными, и все они принадлежали ей. Корникс нравилось с каждым.

Гай олицетворял собой милого мальчика, этакого младшего братца. Корникс испытывала к нему нежность почти материнскую. Глядя на его улыбку, она чувствовала желание оберегать его, ласкать его, доставлять ему удовольствие, и в то же время ей нравилась преданность, светившаяся в его глазах, когда они были устремлены на неё.

Флор вечно строил из себя галантного рыцаря, целовал руки, приносил цветы, играл на мандолине романтические баллады. Лишь с ним Корникс чувствовала себя леди, и это тоже ей очень нравилось. Их отношения напоминали увлекательную игру.

Зато с Бреном у них была страсть, горячая и неистовая, как огонь, которым он управлял. Только он целовал её с такой жадностью, будто она была величайшим сокровищем в мире. Только он осмеливался кричать на неё в порыве гнева. И только он пытался вести себя, как её хозяин. Это был вызов, бой без правил, где не оставалось места романтике.

Корвус тоже мог бы вести себя, как хозяин. И Корникс знала, что в отличие от Брена, ему она бы уступила. Вот только Корвусу это было не нужно, он предпочитал общение на равных. И ни с кем, кроме него, Корникс не ощущала такой свободы и лёгкости, такой безопасности. Она могла бы доверить ему любой секрет. Пожалуй, из всех четверых только Корвус был её братом в полном смысле этого слова.

- Они все прекрасны, каждый по-своему, - сказала Корникс после недолгого молчания. Вульпес покачала головой и снова наклонилась погладить питомца.

- Вот уж действительно чужие глаза видят чужое. Я, конечно, привязана к ним ко всем, как к братьям, но спать ни с кем бы ни стала. Гай ведёт себя слишком по-детски, а Брен - просто грубое животное.

- А как же Флор? Он не похож на ребёнка и очень вежливый.

- Он слащавый до приторности. А Корвус... - Вульпес запнулась. Губы Корникс непроизвольно расплылись в злорадной ухмылке, стоило ей вспомнить причину этой заминки.

- Ты ничего не можешь сказать плохого о Корвусе, потому что сама спала с ним! Лукавишь, Вульпес! - торжествующе заключила она.

- Да, было дело, - нехотя признала сестра. - Но ты же сама знаешь, каким он бывает лапочкой, когда ему что-то нужно. К тому же он мой старший брат, я вроде как должна его слушаться.

Вульпес мило покраснела.

Интересный разговор прервало появление Морс. Старуха открыла дверь в кухню ногой, потому что её руки были заняты стопкой книг. Сгрузив свою ношу на стол, она бросила девушкам по экземпляру "Магических растений".

- О чём мы говорили в прошлый раз? - прошамкала старуха. Морс была колдуньей столь могущественной, что казалось, будто магия течёт в ней вместо крови, но вот память её нередко подводила.

- О врачевании, - подсказала Корникс.

- Хорошо, тогда чем можно помочь при зубной боли?

- Потереть десну косточкой из правой ноги жабы, - хором ответили девушки. Старуха ухмыльнулась.

- Эх, молодость, молодость... Мне бы вашу горячность. Ну ладно, а теперь перейдём к растениям.

О теме урока девушки и так догадались по принесённым книгам. Вульпес задумчиво потёрла корешок своего экземпляра большим пальцем.

- Конечно, вы понимаете, что магических растений бесчисленное множество, да и обычные травы зачастую обладают волшебными свойствами. Поэтому говорить сейчас обо всех было бы бессмысленно. Усвойте хорошенько, девочки, настоящая колдунья не должна всё знать, она должна знать, где прочитать.

- Тогда о чём мы сейчас будем говорить? - Вульпес насмешливо вздёрнула рыжие брови. Прежде чем ответить, Морс положила на стол пожухлый лист.

- Я бы хотела особенно выделить плющ. Поскольку вы дочери Некс и в будущем кто-то из вас, возможно, станет жрицей, вы должны знать, что плющ - её священное растение. Побегами плюща украшают алтарь богини, это растение символизирует вечность души, вечность природы и смерть.

- А какое-нибудь практическое применение у него есть? - Вульпес с интересом понюхала лист.

- Он помогает при врачевании, усиливает действие любого из лекарств, о которых мы говорили в прошлый раз. Но есть и обратная сторона. Листья плюща могут принести как исцеление, так и гибель. Их используют, когда хотят отобрать память, опутать чарами, свести с ума. А ещё плющ отгоняет навий.

- Подождите, бабушка, мне нужно это куда-то записать, - Вульпес метнулась к полкам и, порывшись среди плошек, вытащила чистый бумажный свиток, пузырёк чернил и стилос. Корникс, которая как раз-таки и должна была стать жрицей Некс вслед за матерью, тоже потянулась за бумагой.

- Вам следует помнить, что далеко не все растения проявляют магические способности в сыром виде. Чаще всего их употребляют в виде сока, настоя, отвара, порошка или спиртовой вытяжки. Сырые растения используются преимущественно для изготовки оберегов, талисманов и других вспомогательных волшебных предметов. Или же в ритуалах.

- Мы всё это должны прочитать? - Корникс кивнула на стопку книг и не смогла удержать усталого вздоха.

- Да. Не морщитесь, девочки. Магия даёт ключ к власти над миром, но чтобы постигнуть её глубины, нужно научиться терпению.

Вульпес старательно покрывала бумажный свиток витиеватым мелким почерком. Лисёнок, успевший вылакать молоко дочиста, подошёл и сел у её ног, уставившись на хозяйку внимательными карими глазами.

***

Перед сном Корникс отложила свой экземпляр "Магических растений" и спустилась на улицу. Солнце уже скрылось за горизонтом, на небе зажглись неяркие пока ещё звёзды. Корникс с наслаждением втянула холодный ночной воздух и вышла за ограду школы.

Ветер слабо колыхал верхушки деревьев. Рядом с узорчатой чугунной оградой, опоясывавшей школьный двор, рос ясень. Корникс легонько провела по его коре подушечками пальцев.

Если верить книге, ясень был мощным исочником магии, символом равновесия и единства противоположностей. Из его древесины делали зачарованные копья и стрелы для охоты на нежить, защитные обереги и колдовские посохи. Листья ясеня притягивали любовь и богаство.

Но сейчас Корникс нужно было от дерева нечто иное. Как гласила книга, если сорвать на ночь лист ясеня и положить его под подушку, то увидишь вещий сон. Именно это и привлекало Корникс. Девушка притянула к себе одну из нижних веток, сорвала пару листьев и сунула их в карман.

Ей и раньше снились странные сны, ещё до посвящения. Но тогда они были обрывочными и смутными, Корникс ни один не смогла бы растолковать. Теперь же сны стали более яркими, чёткими, запоминающимися. Некоторые образы тревожили её потом целый день.

Но всё же их смысл пока что ускользал от неё. Корникс чувствовала, что ещё чуть-чуть и сны откроют ей нечто важное. Нужно просто самой пойти им навстречу.

Укладываясь в постель, она положила ясеневые листья под подушку.

Этой ночью ей снилось поле битвы. Голая, без единого растеньица, бурая земля была усеяна черепами, белые кости торчали из неё, словно травинки. Воздух вокруг пропитался кровью. Здесь было удивительно тихо, как будто все звуки погибли вместе с воинами, сражавшимися на этом поле.

В живых осталось только два воина. Два конных рыцаря в доспехах, с копьями наперевес, раз за разом безмолвно сшибались друг с другом, и ни один не мог выбросить другого из седла. Оба рыцаря казались мужественными. Они были без шлемов, и Корникс отчётливо видела их лица. Первый рыцарь был старше второго, черноволосый, смуглый, с пышными усами и обветренной кожей. Корникс дала бы ему лет тридцать пять. Второй выглядел совсем юным, лучик света плясал в его белокурых волосах, с красивого лица горели дерзкие голубые глаза. На головах обоих блестели золотые короны.

Поединок королей продолжался бесконечно. Корникс зачарованно смотрела, как они съезжаются посреди усыпанного костями поля и разъезжаются, не сумев причинить друг другу вреда. А потом её куда-то потянуло.

Поле со сражающимися королями завертелось и исчезло. Корникс обнаружила, что стоит посреди густого тумана. В этом месте было очень холодно и довольно мерзко, хотя девушка не смогла бы определить, что именно вызывает в ней омерзение. Внезапно из тумана до неё долетели слабые причитания.

Корникс пошла на звук и увидела впереди мерцающий свет, будто от костра. Туман немного рассеялся, и она поняла, что это действительно костёр. Рядом с ним согнулась коленопреклонённая фигура. Причитания стали отчётливее.

- О Некс! - взывал дрожащий старческий голос. - Это же я, твой верный сын Ангвис! Почему ты не отвечаешь мне? Ланд стоит на краю гибели, Некс! Помоги мне предотвратить катастрофу! Скажи, что мне нужно сделать!

Корникс подошла ещё ближе. Теперь она могла различить черты человека, согнувшегося у костра. Хотя вряд ли это существо можно было с уверенностью назвать человеком. Фигура его была вполне нормальной, возможно, только немного обвисшей от старости, а вот лицо... Приплюснутый нос, выпирающие скулы, странно изогнутые глаза с вертикальными зрачками, горевшими золотым пламенем, - Корникс никогда ещё не видела такой формы глаз. Его кожа слегка серебрилась в отблесках костра, как будто была покрыта тонкой прозрачной плёнкой.

Существо, кем бы оно ни было, прожило немало лет. Корникс определила это по белой гриве волос, морщинам на серебристой коже и согнутым годами плечам. Должно быть, оно много повидало на своём веку.

- Почему ты молчишь, Некс? - продолжал причитать старик, назвавшийся Ангвисом. Его голос был близок к отчаянию. - Если не хочешь говорить со мной, пошли мне хоть видение!

Его горячие мольбы тронули душу Корникс. В ней зашевелилось любопытство. Девушка задалась вопросом, стоит ли ей окликнуть старика или лучше просто подождать, что будет дальше.

Внезапно резкое хриплое карканье прогремело над головой. В тот же миг всё вокруг: костёр, туман, коленопреклонённый старик - расплылось и исчезло. Корникс открыла глаза и увидела тёмный потолок спальни, которую она делила вместе с Вульпес.

Сестра, свернувшись на боку, мирно посапывала на соседней кровати. Маленький мохнатый рыжий комок доверчиво пристроился к её животу, рука сестры покоилась на его спине. Корникс немного поумилялась на эту картину, а потом бесшумно поднялась с кровати и накинула на плечи тёплый платок.

На улице было холодно. Полуголые ветви деревьев раскачивались на фоне звёздного неба, где в вышине висела бледно-голубая половинка луны. Откуда-то из глубин леса лилась меланхоличная осенняя песня ночных плясунов.

Корникс во второй раз вышла за ограду и подошла к росшему возле неё ясеню. На одной из нижних ветвей сидела ворона. Корникс сразу поняла, что это самка, причём совсем юная, хотя она не слишком хорошо разбиралась в птицеведении.

Склонив голову набок, ворона внимательно наблюдала за девушкой чёрным глазом. Этот взгляд почему-то напомнил Корникс тот, с каким лисёнок смотрел на Вульпес. Юная ведьма протянула руку, и ворона слетела на неё с тихим шорохом. Когтистые лапы птицы сжали тонкое запястье.

- Ты ждала меня здесь? - прошептала Корникс.

Ворона каркнула. Её хриплый голос эхом разнёсся по школьному двору.

Рена I

Дедушка казался высохшим, как сорванная роза. За последний месяц он стал вдвое бледнее и тоньше, чем обычно, а неделю назад и вовсе перестал вставать с кровати. Он постоянно потел, его бледный лоб блестел от испарины. Иногда у него начинались приступы кашля, и тогда дедушка бился в постели, содрогаясь всем телом и сбивая простыни. В такие мгновения Рене становилось страшно.

Она никогда не видела дедушку таким. Рена знала, что он угасает, как свечка, но ничем не могла помочь. Ей оставалось лишь смириться с этой мыслью и терпеливо сидеть у постели больного, оттирая пот с его лба и подавая во время приступов кашля платок.

Сьерд Авл Блейн прожил долгую жизнь. Он вырастил трёх детей и успел увидеть рождение четырёх внуков. Рена всегда думала, что младший брат дедушки, который всегда был слабее него, умрёт первым, но, видимо, она ошиблась. Ни у кого в замке Блейн не оставалось сомнений, что дни сьерда сочтены.

Дедушка снова зашёлся в кашле. Его худая морщинистая рука вытянулась в направлении внучки, костлявые пальцы нелепо загребали воздух, как будто искали что-то. Рена подала ему его батистовый платок с вышитыми инициалами. Дедушка вцепился в него и порывисто прижал ко рту.

- Хочешь, чтобы я тебе почитала? - спросила Рена, когда ему стало легче.

- Спасибо, радость моя, но сейчас я лучше посплю, - дед слабо улыбнулся ей. Рядом с его постелью поочерёдно сидели Рин, бабушка и тётя Вита, но больше всего он радовался именно её присутствию. Когда Рена читала ему вслух, дед улыбался, как ребёнок, и даже кашлять старался тихо-тихо, чтобы не прерывать её голоса. Но в последнее время он стал слишком слаб даже для того, чтобы слушать.

- Иди лучше поиграй с Манием, - произнёс дедушка всё с той же слабой улыбкой. - Тебе тоже нужно отдохнуть. Развлекать больного старика - не самое весёлое занятие для маленькой девочки.

"Я больше не маленькая девочка. И мы давно уже не играем с Манием", - подумала Рена, но вслух говорить ничего не стала. Дед всё равно не воспримет её слов всерьёз. Зачем волновать его понапрасну?

Они с Рин больше полутора лет провели в замке Блейн. С тех пор как Рин отпросилась у леди Лекс, они безвылазно жили у дедушки с бабушкой. Рена даже успела соскучиться по родному замку, по мастеру над оружием, дворовым собакам и слугам. Неестественно морозная зима сменилась блёклым и холодным летом, потом опять наступила зима, ещё более тяжёлая, чем предыдущая, но и она прошла, неохотно уступив место весне. Пролетел сухый, потом березол, подошёл к концу травень - месяц, когда поля вокруг замков покрываются молодой зеленью. Месяц, когда Рене исполнилось четырнадцать лет.

Четырнадцать лет - солидный возраст. Всего год отделяет его от совершеннолетия. Теперь Рену определённо нельзя назвать маленькой девочкой.

- Ладно, тогда я пойду, а ты спи. Через часок загляну проверить, как у тебя дела, - Рена забрала у него платок и положила на маленький столик в изголовье кровати. Мельком взглянув на белую ткань, она заметила свежие кровавые пятна.

- Иди, поиграй, радость, - пробормотал дедушка, устало закрывая глаза. Рена вытерла ему испарину другим платком, поправила сбившееся во время приступа одеяло и на цыпочках вышла из комнаты.

Остальные родственники Рены тем временем пили послеполуденный горячий сироп в покоях бабушки. Здесь были Рин, Маний, дядя Филиус, ну и сама бабушка, конечно же. Не хватало только тёти Виты, которая, скорее всего, возилась со своим трёхгодовалым малышом в детской. Когда Рена зашла в комнату, дядя Филиус как раз заканчивал читать письмо от дяди Фратера из военного лагеря.

Мерзкая война длилась уже почти два года. С зимними холодами она замирала, а весной распускалась вновь, будто кровавый цветок. Рена ужасно устала ставить свечи за упокой души погибших. Ей отчаянно хотелось, чтобы всё это закончилось.

- Ходят слухи, что леди Лекс собирается заключить мир с союзом вольных городов... - протянул дядя Филиус, сворачивая бумагу.

- Но если мы попросим мира первыми, нам придётся пойти на уступки! - горячо воскликнул Маний. - Леди Лекс же обещала, что мы будем драться до победного конца. Эти слухи наверняка лживы!

- Мало ли что она обещала, - отмахнулась бабушка.

- Все мы знаем, что военные успехи леди Лекс держатся на поддержке княжеств д'Акве и д'Агри, - дядя Филиус понизил голос. - Но сейчас этим княжествам самим нужны все их силы, чтобы вести войну с д'Аренэ и де Солисами. Они не могут больше уделять внимания Либре, поэтому... - неожиданно он поймал взгляд Рены и замолк на полуслове. Все присутствующие посмотрели на девочку. Рена невозмутимо прошла к столу, где стояла чаша с сиропом, наполнила полный кубок и опустилась с ним в свободное кресло.

На несколько мгновений воцарилось молчание.

- Гхм, Рин, ты не получала писем из дома? - спросила бабушка. Сестра вздёрнула подбородок.

- Госпожа регентша не считает нужным извещать меня о своих решениях. Да и вообще дома, похоже, по нам несильно скучают.

- Филиус, тебя никогда не настораживало, что князь Пицес и князь Тавр помогают регентше? - бабушка задумчиво постучала пальцами по подлокотнику своего кресла. - Ладно ещё князь Пицес, он как-никак её отец, но зачем это Тавру д'Агри? Вряд ли он стал бы оказывать кому-либо помощь безвозмедно...

- Конечно, не стал бы. Вопрос только в том, чем именно пообещала отплатить ему леди Лекс.

Все снова ненадолго замолчали. Первой тишину опять нарушила бабушка.

- Возможно ли такое... - медленно, неуверенно заговорила она. - Возможно ли такое, что леди Лекс как регентша княжества Грейс пообещала признать Тавра д'Агри королём Ланда?

- Этого не может быть! - вспыхнул Маний. - Пусть леди Лекс и регентша, но истинным князем Грейс остаётся Фенрис, а он уже поклялся в верности законной королеве!

- Точнее, её мужу, Скорпиону д'Аренэ, - едко пробормотал дядя Филиус.

- Почему же не может? - мягко заспорила бабушка. - Фенрис сейчас далеко, у леди Лекс в руках вся полнота власти. Не думаю, что он...

Сухое покашливание дяди Филиуса оборвало её фразу. Бабушка запнулась и красноречиво посмотрела на Рену. Девочка почувствовала себя неуютно.

Вот почему они себя так ведут? Впрочем, Рена прекрасно понимала почему. Бабушка, дядя Филиус и даже Рин считают её слишком маленькой, чтобы обсуждать при ней серьёзный темы. Наверняка они думают, что она ничего не поймёт, или даже боятся, как бы она по неопытности не разболтала кому не следует. Поэтому-то они и замолкают каждый раз, когда она входит в комнату.

От обиды девочка закусила губу. Ей стоило больших трудов не выдать закипающее в ней раздражение. Ей ведь уже четырнадцать! Два года назад, когда погиб отец, Рин было столько же, и на короткое время ей доверили управление княжеством. Но она, Рена, не Рин. К ней всегда будут относиться, как к младшей сестре.

Сколько Рена себя помнила, существовало это разделение. Рин была старшей сестрой, а Рена - младшей. Несмотря на их незначительную разницу в возрасте, каких-то два года, взрослые всегда разговаривали с Рин на равных, советовались с ней, делились своими переживаниями. Они редко улыбались, глядя на неё, и часто за глаза называли "странным ребёнком", но всегда были честны с нею.

С Реной взрослые вели себя по-другому. Они смеялись её проделкам, осыпали её угощениями, всячески ласкали её и баловали, но никогда - никогда! - не воспринимали её всерьёз.

И Рена привыкла к такому обращению. Она знала, что образ маленькой девочки позволяет ей любую шалость, что ей не нужно ни о чём беспокоиться, пока рядом есть Рин, и даже находила это довольно удобным. Но иногда, вот как сейчас, на неё накатывала такая обида, что хотелось плакать.

- Матушка, не позвать ли нам слугу, чтобы принёс закусок? - спросил дядя Филиус, заполняя неловкую паузу. Бубушка хотела что-то ответить, но её отвлекло появление секретаря.

- Леди Рин пришло письмо из замка Грейс, - доложил он, с поклоном протягивая сестре поднос для бумаг, на котором лежал запечатанный свиток.

- Надо же, о нас вспомнили, - едко ухмыльнулась сестра.

- Читай скорее! - поторопил Маний. Бабушка с дядей хоть и промолчали, но в их глазах тоже засветился огонёк любопытства.

Рин сломала печать, развернула свиток и быстро пробежала его глазами.

- Она хочет, чтобы мы вернулись, - сообщила она, облизнув губу.

- Что? Почему? - бабушка с дядей встревоженно переглянулись.

- Не знаю. Она пишет, что соскучилась, что хочет лично убедиться в нашем здоровье и благополучии и что мы ей очень нужны, - Рин смяла бумагу и посмотрела на бабушку. - Я могу отказаться. Она не имеет права нас заставить.

- Вряд ли это будет разумно, - протянул дядя Филиус. - Как ни крути, леди Лекс сейчас полновластная хозяйка княжества Грейс, и вы с Реной находитесь на её земле. Она отвечает за вас перед Фенрисом.

- Но ведь дедушка болен! А вдруг он... вдруг ему станет хуже, пока нас нет? Если я напишу ей об этом, леди поймёт. Боги, у неё ведь у самой престарелый отец!

- Не кипятись, Рин, - попыталась утихомирить сестру бабушка. - Мне тоже не хочется, чтобы вы уезжали, но вы ведь всегда можете вернуться обратно. Так почему бы не съездить и разузнать больше о её планах?

Рин возмущённо втянула воздух, но тут же выдохнула его обратно. Выражение бледного лица сестры, как обычно, осталось невозмутимым, и только полуопущенные веки и потухший огонёк в глазах выдавали её смирение.

- Хорошо, раз вы так настаиваете. Начинай собираться, Рена. Мы едем домой.

Рена едва удержалась, чтобы не пуститься в пляс. На лице девочки расплылась широченная улыбка. Она едет домой! Наконец-то!

***

Древняя мощёная дорога от замка Блейн до Либры выглядела мрачно. Девочки тряслись в карете целый день, ночь и ещё половину дня сначала через холмы, а затем через поля и небольшие рощицы. На тополях, росших вдоль обочины на последнем участке дороге, колыхались под ветра трупы повешенных. С груди каждого свисала таблчика, гласившая, что этот человек - изменник, виновный в крамольных речах и нарушении спокойствия.

Как же она соскучилась по дому! Рена не осознавала этого в полной мере до того, как увидела перед собой тёмные стены замка. Едва карета остановилась во дворе, как она выпрыгнула из неё, не дождаясь помощи пажа, и бросилась в объятия старого кастеляна, сира Аппия Стоуна. Рин вышла вслед за ней, морщась от яркого света.

- С возвращением, дорогие, - послышался мягкий женственный голос. Леди Лекс собственной персоной вышла встречать княжон вместе со своим неизменным другом, сьердом Публием Грандом. Рена присела перед ней в почтительном реверансе, но леди протянула руки и привлекла девочку к груди.

Только оказавшись в её объятиях, Рена поняла, что скучала и по ней тоже. От мамы Фенриса приятно пахло духами, и она была всё такой же красивой и светской, какой Рена её запомнила. Девочка прижалась к ней крепче и в порыве нежности поцеловала в щёку.

- Я тоже рада видеть тебя, дорогая, - ответила леди с удивлённым смешком. Выпустив Рену, она повернулась к Рин.

- Мы приехали, как вы велели, госпожа, - прохладно-вежливо сказала сестра, делая безупречный реверанс. Леди Лекс улыбнулась ей.

- Хорошо, что вы поторопились. Мне нужно многое с вами обсудить.

Друг леди Лекс, сьерд Публий, подошёл ближе и поцеловал сёстрам руки. Рена улыбнулась ему, хотя этот человек и не был ей симпатичен. В молодости, вероятно, он слыл красавцем, да и сейчас прилагал немало усилий, чтобы поддерживать эту славу. Всё в его внешности, от носков лакированных туфель и до кончиков завитых усов, содержалось в безупречном порядке. Но, увы, старания сьерда не могли соперничать с безжалостным временем. В аккуратно уложенных тёмных волосах блестела седина, по холёному лицу расползлись морщинки, и бархатному камзолу изысканного покроя не удавлось скрыть выпирающее брюшко.

- Добро пожаловать домой, мои леди, - ореховые глаза сьерда Публия оценивающе пробежались по лицу и фигуре Рены, потом переметнулись на Рин. Очевидно, увиденное заинтересовало его, потому что он задержал на ней взгляд и стал задумчиво теребить перчатку.

- Наверно, вы устали с дороги, - предположила леди Лекс. - Отдохните немного, а потом приходите ко мне. Посидим, обсудим новости. Кухарка заварила чудеснейший сиреневый настой!

- Как скажите, госпожа, - чопорно кивнула Рин, и сёстры разошлись по своим комнатам.

Здесь так ничего и не изменилось за два года отсутствия. Огромное зеркало в помпезной золочёной оправе, доставшееся девочкам от мамы, по-прежнему стояло напротив Рениной кровати, его стекло блестело, как будто свежевымытое. Впрочем, наверняка замковые слуги хорошенько прибрались в комнатах к возвращению княжон. Рена с удовольствием отметила чистоту вокруг и свежие цветы в вазах.

Спустя некоторое время сёстры, как и было велено, явились в покои леди Лекс. Дымящиеся чаши с настоем уже ждали их на круглом столике. Сама регентша расслабленно сидела в глубоком кресле, положив подбородок на ладонь и опершись о подлокотник. Рин и Рена взяли по чаше и забрались с ногами на кушетку.

Сначала разговор вертелся вокруг последних новостей. Леди Лекс спросила о самочувствии дедушки и о настроении обитателей замка Блейн, сёстры в свою очередь выслушали рассказ о событиях в Либре. Потом леди перешла к главному.

- Давайте говорить начистоту, девочки, - предложила она, покачивая в руках чашу. - Несмотря на все мои тёплые чувства, я для вас практически чужой человек. Поэтому я и старалась не докучать вам, пока вы жили у дедушки с бабушкой. Но сейчас обстоятельства изменились. Мне необходимо ваше присутствие здесь, в Либре.

- Но для чего? - настороженно спросила Рин.

- Вы стали уже взрослыми. Пришла пора задуматься о замужестве.

- Что? Замужество? - Рин была так потрясенна словами леди, что даже забыла о своей обычной маске вежливости. - О каком замужестве вы говорите? Рене всего лишь четырнадцать!

- И что с того? Вы ведь не какие-то простолюдинки, моя дорогая, вы дочери князя. Браки среди представителей высшего сословия как раз и заключаются с четырнадцати лет. Так что Рена вполне готова.

Девочка не смогла удержаться от довольной улыбки. Ну хоть кто-то наконец воспринимает её соответственно возрасту!

- Тебе же через пару недель исполнится шестнадцать, - невозмутимо продолжила регентша. - Самое время. Упустишь момент, и тебя начнут воспринимать, как старую деву.

Лицо сестры вытянулось в недовольную гримасу.

- Но вы не имеете права распоряжаться нашей судьбой, - заявила она.

- Ошибаешься, дорогая, как раз я-то и имею. Фенрис назначил меня регентом, не забыла? А, следовательно, и вашим опекуном. Но тебе не стоит так волноваться, - мгновенная жёсткость в голосе леди смягчилась. - Я не собираюсь выдавать вас замуж завтра же. И я уже написала Фенрису о своём намерении. Без его одобрения я ничего не стану предпринимать.

- И кто же будет отбирать для нас женихов? - резко спросила Рин.

- А ты знаешь, по каким критериям их отбирают? - вопросом на вопрос ответила леди. - Брак для княжеской семьи - один из способов принести выгоду родной земле. С помощью браков заключаются договоры и укрепляются связи с людьми, которые могут оказаться полезны.

- И кто же сейчас полезен вам, леди? Князь Тавр д'Агри? Или сьерды князя д'Акве?

Улыбчивое лицо леди Лекс помрачнело.

- Не следует тебе так отзываться о князьях д'Агри и д'Акве. Ты не представляешь, сколько сил они вложили в княжество Грейс и войну с Урбсом.

- Так теперь вы хотите отплатить им за помощь? - хмыкнула Рин. - Только вот незадача, они ведь изменники. Любые связи с ними будут расцениваться, как предательство по отношению к законной королеве. Или вы хотите переметнуться, леди Лекс?

- Князь Пицес д'Акве - мой отец! Не смей говорить о нём в таком тоне! - прошипела регентша. Рену порядком испугала её неожиданная вспышка.

- Пожалуйста, не ссорьтесь! - попросила она жалобно. - Рин не хотела вас обидеть, честное слово! Она просто неудачно выразила свои мысли.

Леди Лекс перевела взгляд на Рену, и её нахмуренные брови разгладились. На лицо вернулась тень улыбки.

- Неудачно выразила свои мысли? - она хмыкнула. - Конечно же, я так и поняла. В любом случае, Рин, кому быть твоим будущим мужем, решать мне и Фенрису, так что давай воздержимся от споров. Они всё равно бессмысленны.

Рин закусила губу. "Пожалуйста, не надо возражать!" - мысленно взмолилась Рена. Ей так хотелось, чтобы разговор закончился мирно и сестра смогла найти с мамой Фенриса общий язык!

- Ладно, надеюсь, мы пришли к согласию, - продолжила леди Лекс, так и не дождавшись от Рин ответа. - Как я уже сказала, я не собираюсь выдавать вас замуж завтра же. Но вы достигли брачного возраста, и теперь женихи начнут появляться сами, независимо от моей воли. Так что вы должны быть готовы встретить их во всём блеске.

- Что вы имеете в виду под блеском? - упрямое выражение изгладилось с лица сестры, уступив место обычной невозмутимости.

- Внешний вид, конечно же. Вы очаровательные девочки, но извините меня, сейчас вы выглядите, как деревенские пастушки. Отношения между мужчиной и женщиной сродни войне, и красота женщины - это её сила. Чтобы справиться с вашими будущими женихами, вам необходимо стать красивыми и чем раньше, тем лучше. Я успела подготовиться к вашему приезду. Сейчас вас осмотрят лучшие городские портнихи, а потом придёт ювелир и...

- Нет, - перебила сестра.

- Что, прости?

- Я не стану этого делать, - холодно отчеканила Рин. - Вы можете выдать меня замуж без моего согласия. Как наша опекунша, вы в своём праве, с этим не поспоришь. Вы даже можете выбрать мне мужа. Но мой внешний вид - это моё и только моё дело! Вы не заставите меня делать то, что мне не нравится! А теперь спасибо за угощение, - она поднялась на ноги и, сделав быстрый реверанс, скрылась за дверью.

Леди Лекс устало вздохнула.

- Ну а ты, Рена? Что думаешь ты? Я так и не услышала твоего мнения. Или все решения за вас обеих принимает твоя сестра?

- Я с радостью выйду замуж за того, кого вы выберете, госпожа. И я очень, очень хочу стать красивой!

- Правда? - леди Лекс усмехнулась и заправила ей за ухо выбившуюся прядь почти материнским жестом. - Тогда пойдём к портнихам, они уже ждут.

Рена не лукавила и не пыталась подольститься к правительнице. Она мечтала стать такой же красивой, как леди Лекс, ещё с самой первой их встречи на памятном турнире в княжестве де Марис. И теперь эта мечта готовилась осуществиться без каких-либо усилий с её стороны! Конечно же, она была счастлива.

И замужество... Рена честно не могла понять, что плохого находит сестра в этом событии. Хотя нет, если подумать, она всё-таки понимала её. Рин никогда не интересовалась мальчиками, не флиртовала со знакомыми рыцарями, не заслушивалась балладами о любви. Для неё брак должен был означать лишь ограничение свободы.

Сама Рена относилась к свадьбе куда более романтично. В самом деле, что плохого в том, что скоро замок наводнят женихи, которые будут всеми правдами и неправдами добиваться её, Рены, руки и сердца? Наверняка среди них окажется немало мужественных рыцарей и изысканных светских львов. Леди Лекс ни за что не станет выдавать девушек за кого попало.

Пока они с регентшей спускались вниз по лестнице в комнату, где их ждали портнихи, Рена позволила себе немного помечтать. Её будущий муж должен быть смелым и очень красивым, а как же иначе? И хорошо бы, если бы он был высоким, выше неё, выше даже Фенриса. Рена попыталась представить себе его лицо. В воображении тут же вспыхнули голубые глаза, белокурая прядь, свешивающаяся на лоб, и дразнящая улыбка.

- Ну вот мы и пришли, - леди Лекс открыла перед ней дверь в комнату. Внутри уже ждали дамы с аршинами в руках. На кушетке были разложены образчики тканей. Каких тут только не было! Молочно-белый шёлк, багряный атлас, золотистая парча, прозрачный батист, тёмно-синий бархат, всего и не перечислишь!

Рена глубоко вздохнула от переполнявшего её воодушевления и с головой погрузилась в это царство пёстрых красок.

***

Поздно вечером она всё никак не могла заставить себя лечь в постель и кружилась по комнате, воображая себе все те чудные платья, которые будут висеть у неё в шкафу уже через неделю. На столе поблёскивал первый подарок, полученный ею от леди Лекс, - золотая заколка для волос, усыпанная мелкими рубинами.

- Почему ты вечно ходишь в голубом? - спросила её леди, пока одна из портних снимала мерку.

- Ну... потому что этот цвет подходит к моим глазам. И это любимый цвет Рин.

- Любимый цвет, Рин? А какой же тогда твой любимый цвет? - хмыкнула регентша. - Пусть Рин и носит голубой, если он ей так нравится. А тебе подойдёт что-то более... красное, - она медленно провела рукой сквозь пряди густых каштановых волос девочки. - Да, пожалуй, красный - это то, что надо, он отлично гармонирует со смуглой кожей. А из украшений мы возьмём рубины.

Рена докружилась до своей кровати и, раскинув руки, упала на взбитую перину. У неё было такое ощущение, как будто она угодила в одну из сказок старой няни. В ту самую, где маленькая крестьянка по мановению руки волшебницы превращается в прекрасную принцессу. Рена счастливо засмеялась, представив, как упадут к её ногам все несчастные сьерды и рыцари, рискнувшие попросить её руки, когда закончится волшебное превращение.

- Я так и знала, что ты согласишься, - сказала леди Лекс, когда они пили разбавленное вино в её покоях, ожидая прихода ювелира. - Ты ведь уже попробовала на вкус, каково это - быть королевой, правда?

- О чём вы говорите? - не поняла Рена.

- О том турнире три года назад в княжестве де Марис.

Рена густо покраснела, возвращаясь мыслями к событиям трёхлетней давности. К тому чудесному дню, когда победитель турнира, Ламиан д'Агри, выбрал её Королевой Красоты и короновал венком из белых роз.

- Тебе ведь понравилось, да? Чувствовать своё превосходство над всеми этими разряженными в пух и прах придворными дамами?

- Но ведь он выбрал меня не потому, что я была самой красивой, - смущённо возразила Рена. - Он просто хотел произвести впечатление на публику. К тому же я младшая сестра его лучшего друга.

- Ошибаешься, девочка моя, ты получила белые розы благодаря очарованию своей детской непосредственности и незрелого обаяния. В те дни ты была ребёнком, и этот ребёнок на самом деле превзошёл всех красавиц на турнире. Но теперь ты выросла. Теперь одни лишь непосредственность и обаяние тебе не помогут.

Леди Лекс была права. Рена уже стала Королевой Красоты. Она уже завоевала себе титул и теперь должна была поддерживать его, чтобы не свалиться с пьедестала. Поэтому ей просто необходимо было научиться быть красивой!

Рин не поймёт. Её ведь никогда не короновали белыми розами. Она никогда не мечтала о рыцарях, отдающих ей сердце.

Рена стремительно, как котёнок, вскочила с кровати и откинула крышку вещевого сундука. Здесь под грудой всякого тряпья, на самом дне, была зарыта шкатулка, а в ней хранился засушенный венок. Те самые белые розы.

Девочка положила шкатулку на колени и бережно открыла крышку. Засохшие цветы давно пожелтели, но у Рены никогда бы не поднялась рука их выкинуть. Раньше, сразу после возвращения из княжества де Марис, девочка доставала шкатулку каждый вечер и долго любовалась венком перед тем, как заснуть.

Но потом наступила война, и её отец погиб. Со дня его смерти Рена больше ни разу не смотрела на белые розы. Она почти совсем перестала мечтать.

Вздохнув, Рена захлопнула шкатулку, разделась, задула свечу и забралась в постель. Ей уже давно пора спать. Завтра начнётся новый хлопотный день.

***

Этой ночью ей было очень холодно, несмотря на тяжёлое одеяло. Во сне она видела крупного белого пса, который, словно тень, бежал за ней, куда бы она ни направилась.

В середине ночи Рена открыла глаза. Она почувствала странное навязчивое желание выйти на улицу. Тяжёлое одеяло будто душило её. Девочка поднялась с постели, накинула самое простое из своих платьев, обмотала плечи тёплым платком и вышла из комнаты.

Двор замка заливал лунный свет. Все вокруг спали, только часовые высоко над головой меряли шагами крепостную стену. Холодные пальцы ветра тут же забрались под платье, посылая волну мурашек по коже. Рена неспешно побрела в сторону хозяйственных помещений, гадая, что она делает здесь в такой поздний час.

Возле конюшен её ждал человек, совершенно голый мужчина. Рена покраснела от смущения и хотела немедленно убежать, но почему-то её ноги приросли к земле, отказываясь сделать хоть шаг в сторону.

Завидев Рену, человек подошёл ближе. Что-то очень неестественное сквозило в каждом его движении, хотя Рена так и не смогла определить, что именно. Это лицо она видела впервые. Тёмные волосы, тёмные глаза и жуткая белая кожа с синеватым отливом. Рена даже представить себе не могла, что встречаются люди с таким оттенком кожи.

- Кто ты такой? - спросила она дрожащим голосом. Незнакомец галантно улыбнулся.

- Меня зовут Несс.

Корвус V

- Нокс, ко мне! - Корникс вытянула руку. Ворона, шурша чёрными перьями, перелетела к ней на запястье и с заговорщицким видом каркнула.

- Всё время хотел спросить, почему ты назвала её Нокс? - задумчиво протянул Корвус, дёргая себя за мочку уха.

- Нокс на одном из древних Ландских диалектов означает ночь. По-моему вполне подходящее имя. Сначала я хотела назвать её Некс, но потом решила, что это будет уже слишком, - Корникс смущённо хихикнула.

- И она безоговорочно тебя слушается? Выполняет все твои приказы?

- Конечно. Я могу приказать ей тебя клюнуть.

- Ха, попробуй. Как ты отнесёшься к тому, если я сломаю ей шею?

- Ты жестокий, - Корникс со смехом хлопнула его по руке книгой.

Ворона жила в башне посвящённых уже много месяцев, так же как и лисёнок Вульпес, которого сестрица назвала Принцем. Время в святилище Некс вообще летело быстро. Три летних месяца сёстры лежали в хрустальных гробах, потом пронеслась, как на крыльях, осень, а вслед за ней - зима, самая страшная зима на памяти Корвуса. Школьный двор завалило снегом, так что каждое утро приходилось прокапывать в нём тропинки и разгребать завалы перед дверями в башни, склоны гор обледенели, и было так холодно, что у всех поголовно младших учеников начался жар. Впрочем, сам Корвус и его братья легко перенесли морозы. Иммунитет Беспалых гораздо прочнее, чем у обычных людей.

Зима долго не хотела умирать, но наконец и она сдалась, сменившись весной. Три весенних месяца промелькнули, словно сон, и на подходе уже был изок, первый месяц лета. Месяц, когда Корвусу исполнялось шестнадцать.

Шестнадцать лет... Почти два года прошло с памятного дня посвящения. А сколькими событиями они были наполнены! Корвус был рад, что не ушёл из святилища сразу же, как только стал Охотником. Фортис оказался прав, если бы он тогда ушёл, он никогда бы не смог довести свои способности до совершенства.

- Вообще, что ты делаешь в моей комнате? - проворчала Корникс. - Ты мешаешь мне заниматься.

- Вообще, я зашёл сюда поспать, - парировал Корвус, вытягиваясь на её кровати. - Это ты мне мешаешь.

За дверью послышались шаги. Корвус распознал походку Морбуса ещё прежде, чем они остановились и дверь открылась.

- Так и знал, что найду вас здесь, - удовлетворённо заметил белоглазый старик, просунув голову в комнату. - Корвус, Корникс, соберите, пожалуйста, всех в библиотеке. Мне нужно с вами поговорить.

Брат с сестрой переглянулись.

Библиотека находилась в башне непосвящённых, чтобы младшие ученики могли тоже пользоваться её благами. Сегодня башня пустовала, её обитатели ушли с Альтусом на прогулку по лесу. Морбус ожидал юных Охотников, сидя в глубоком кресле у единственного письменного стола. Его узловатые старческие руки задумчиво теребили бороду.

- Вы стали совсем взрослыми, - протянул он, когда посвящённые расселись на полу возле него. - Пришла пора покинуть святилище.

По рядам братьев и сестёр прокатился взволнованный вздох.

- Но я думал, у нас ещё есть три месяца, - неуверенно высказал Брен.

- Чего ждать? Вы готовы. У вас один день, чтобы собрать свои вещи и попрощаться. Послезавтра на рассвете вы должны уйти.

Его слова не стали для Корвуса неожиданностью, парень давно уже ждал их. Совершеннолетие по законам Ланда наступает с пятнадцати лет, и с тех пор, как Корвус достиг этого возраста, его подспудно глодала мысль о том, что он попусту теряет время.

И всё же сейчас Корвус чувствовал непривычную растерянность. В святилище Некс он провёл шесть лет - больше трети жизни. Он почти не помнил, как выглядит большой мир и земля за пределами гор Монтес. Каково будет снова вернуться туда?

- И куда же нам теперь идти? - спросил Гай, выражая мысли каждого.

- Вы же Охотники, у вас полно вариантов. Вы можете вернуться к родителям и попросить их пристроить вас куда-нибудь, поступить на службу к какому-нибудь сьерду или князю, пойти в Волчий орден. Вы можете стать жрецами Некс или остаться здесь, но уже в качестве наставников, чтобы учить молодое поколение. Ну и, наконец, вы можете бродить по Ланду и предлагать свои услуги всем, кто готов заплатить за них. Вот взгляните-ка, - Морбус подал Корвусу пожелтевший бумажный свиток. На нём ровным столбиком были записаны имена, напротив каждого - название населённого пункта.

- Кто все эти люди?

- Они Беспалые, как и мы с вами, но служат посредниками. Люди обращаются к ним, когда хотят нанять Охотника. Видите, такие посредники есть в каждом княжестве Ланда. Если вы оставите у них свои координаты, они будут извещать вас о последних заказах.

Корвус передал бумажный свиток братьям и сёстрам. Ребята рассматривали его в молчании. Морбус усмехнулся.

- Что ж, думайте. У вас есть ещё целый день.

***

Их последнюю ночь в школе юные колдуны и ведьмы провели у алтаря Некс, в том самом маленьком храме со входом в образе звериной пасти, где проходило их посвящение. Морбус посоветовал им попросить у богини благословения перед уходом, но молиться никому не хотелось, поэтому они просто болтали, сидя на мягких подушках.

Свечи мягко горели на стенах святилища. Корникс и Вульпес принесли с собой вина и еды, чтобы хватило на всю ночь. Урсус, которого в последний момент успели выдернуть из кузницы тролля, забился в углу, крепко прижимая к себе кожаный мешок с неизвестным содержимым.

- Вы осознаёте, что это наша последняя ночь вместе? - тихо спросила Корникс. Вульпес кивнула, рассеянно поглаживая своего красавца-лиса. За зиму он сильно вымахал, его шерсть редкого красноватого оттенка полыхала, как огонь.

- Нам не обязательно расставаться, - предложил Брен. - Морбус ведь сказал, что один из вариантов - поступить на службу к князю или сьерду. Почему бы вам тогда не наняться к моему отцу? Он будет только рад. В княжестве де Монтиум очень уважают Беспалых, вам там понравится. И мы всегда будем вместе, вы можете стать моей личной дружиной.

- Беспалых уважают не только де Монтиумы, я слышал, в Волчьем ордене они тоже приветствуются, - возразил Флор.

- Это потому что нынешние магистры ордена - Беспалые, - хмыкнула Вульпес. - Спасибо за предложение, Брен, но мне нужно вернуться к отцу. У меня есть перед ним обязательства.

- Я бы тоже хотел побывать дома, прежде чем что-то решать, - протянул Флор. - Я очень давно не видел маму и родной замок.

- И я тоже, - поддакнул Гай. - Хотя не думаю, что дядя сильно по мне соскучился.

- Ну, а ты? - Брен пристально посмотрел на Корвуса.

- Я пойду с Гаем.

Корвус не хотел говорить об этом, но у него осталось неоконченное дело в княжестве Грейс. Дело, о котором он не мог забыть на протяжении последних двух лет. Старуха-стражница на границе миров сказала ему во время посвящения, что в нём живут две несовместимые сущности, одна из которых запечатана. Сильван, дух-хранитель леса Сильвы, намекнул, что ему следует побольше разузнать о своих родителях. Поэтому Корвус хотел вернуться в княжество Грейс и хорошенько допросить тёток-ведьм, которые оставили ему на память метку на лопатке - кроваво-красного змея, выдыхающего огонь.

Брен казался неожиданно разочарованным, хотя всеми силами пытался это скрыть.

- Как знаете, - он пожал плечами. - Моё предложение всё равно останется в силе. Если вам надоест сидеть дома, вас всегда примут в княжестве де Монтиум.

- Я не поеду в княжество де Монтиум, - внезапно заговорил Урсус, до этого всё время молчавший. - Не знаю, когда мы с вами увидимся в следующий раз. Поэтому я хочу кое-что подарить вам, чтобы вы не забывали о тех годах, которые мы провели вместе. Помните, я как-то просил вас дать мне вашу кровь, слюну, волосы и ногти? Я использовал их, чтобы сделать личный дар каждому.

Он вытащил из-за спины длинный узкий свёрток, обёрнутый толстым слоем тряпья, и передал его Брену. Брен с любопытством развернул подарок. Увидев, что скрывается под тряпьём, он взволнованно охнул.

Это был изящный и отлично сбалансированный клинок с двумя лезвиями, вырастающими из рукояти в разные стороны.

- Потрясающе! - выдохнул де Монтиум. - Но ведь я не умею драться таким оружием. Фортис ни разу не показывал мне ни одного приёма.

- Научишься, ты же талантливый. Я сам выковал этот клинок и зачаровал его, он может убить всё что угодно. Но только в твоих руках.

- Спасибо, Урсус, - с восхищением прошептал княжич.

- Не за что. Ты был неплохим другом, Брен, несмотря на все недостатки твоего характера, - лицо угрюмого парня осветила непривычная мягкая улыбка. Он развязал тесёмки на своём мешке и, порывшись внутри, вытащил кинжал в ножнах, тот самый, который Гней Гроу, ученик, выбывший одним из первых, оставил на прощание Гаю.

- Ты попросил его у меня, чтобы усовершенствовать, - нахмурился Гай.

- Я и усовершенствовал. Теперь, куда бы ты его ни кинул, он всегда откликнется на твой зов и вернётся.

Гай с благоговением вынул кинжал из ножен. Острое лезвие блеснуло, поймав огонёк свечи.

- Спасибо. А у меня ведь даже нет для тебя подарка...

- Это и не нужно, Гай. Тебе спасибо за твою поддержку.

Снова покопавшись в мешке, Урсус извлёк оттуда красивую заколку для волос, сделанную в форме зелёного малахитового цветка. Корвус не сомневался, что цветок тоже зачарован.

- Твоя очередь, Флор, - Урсус протянул заколку златовласому музыканту. - Это оберег, он убережёт тебя от порчи, проклятья, злого глаза и не позволит ни одному, даже самому умелому, колдуну заглянуть в твои мысли. Пока ты носишь его, никто не сможет повлиять на твою волю.

- Спасибо, - Флор улыбнулся и закрепил цветок в волосах.

- А это для наших дорогих девушек, - Урсус вытащил из мешка два овальных зеркала в очень красивой хрустальной оправе. - Обязанность сестёр в святилище Некс - присматривать за братьями, и вы замечательно выполняли эту обязанность. Я буду очень скучать по вас, сестрёнки, больше чем по кому-либо. И если вы тоже будете скучать, вам стоит лишь заглянуть в зеркало, и вы увидите любого из своих братьев, кого захотите. Ну и, конечно, вы можете увидеть друг друга.

Урсус задержал свой взгляд на лице Вульпес, когда передавал девушкам подарки. Вульпес пристально посмотрела в ответ. Казалось, эти двое способны переговариваться друг с другом без слов.

А потом Урсус разорвал их зрительную связь и повернулся к Корвусу.

- Ты был отличным старшим братом, я ошибся, когда голосовал против тебя. И я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал, - парень смущённо запнулся. - У меня нет для тебя подарка. Честно говоря, я даже не знаю, что мог бы подарить тебе. Так что долг перед тобой будет висеть на мне до тех пор, пока я его не выплачу.

- Забей, Урсус, - поморщился Корвус. - Ты мне ничего не должен.

- Нет, должен! - горячо воскликнул медведь. - Ты отвёл меня к Вёлунду, который научил меня всему, что я сейчас знаю о металлах и камнях. Ты был мне братом шесть долгих лет. И настанет день, когда я выплачу этот долг. Клянусь тебе.

- Хорошо, как скажешь, - Корвус пожал плечами.

Урсус снова полез в мешок. На этот раз он вытащил оттуда семь одинаковых серебряных цепочек-монист. На каждом болталось по шесть серебряных монеток, на которых были вырезаны звери и птицы. Присмотревшись к одному монисту, Корвус с некоторым трудом смог отличить ворона от вороны.

- Держите, - Урсус раздал мониста своим соученикам. - Этот подарок для всех. Каждая из монет обозначает одного из ваших братьев или сестёр. Если серебро почернеет, значит, кто-то погиб. Так мы всегда сможем знать друг о друге.

Корвус повертел в руках свою цепочку, разглядывая монетки. На них поочерёдно были изображены лиса, медведь, орёл, сокол, воробей и ворона. Все шесть его братьев и сестёр. А у остальных была монетка с изображением его самого.

- Это самый лучший подарок, Урсус, - прошептала Корникс, надевая монисто на шею.

- У меня тоже кое-что есть для вас, ребята, - хмыкнула Вульпес и, выдержав значительную паузу, вытащила из кармана ножницы.

- Ты хочешь обрезать нам волосы? - вытаращился Гай.

- Да, всем желающим. Морс разрешила.

Её слова были встречены возбуждёнными улыбками. За шесть лет обучения лохматые космы, путающиеся за спиной и свисающие на лицо, осточертели каждому, Корвусу в том числе. Он почувствовал несказанное облегчение, когда Вульпес, немного повозившись, избавила его от этой гривы.

Флор единственный из парней не захотел стричься и только попросил подровнять концы. Впрочем, его длинные золотые волосы, вьющиеся крупными кольцами, смотрелись даже красиво и отлично гармонировали с малахитовым цветком Урсуса. Гай же, наоборот, пожелал, чтобы Вульпес остригла его почти наголо, оставив лишь коротенький рыжий ёжик.

- Зачем тебе это надо? - фыркнула Корникс.

- Хочу сменить образ, - невозмутимо пожал плечами Гай.

Ночь перевалила за середину, свечи почти догорели, но спать никому не хотелось. Каждая минута приближала их расставание, времени было слишком мало, чтобы тратить его на сон.

- Даже если мы разойдёмся в разные стороны, это ведь не значит, что мы больше никогда не увидимся? - грустно спросил Гай. - Я хочу сказать, мы ведь не зря называем друг друга братьями и сёстрами.

- Я знаю один очень древний ритуал, - Корникс задумчиво смотрела в пустой кубок в её руках. - В старину его проводили, когда хотели навечно связать человеческие души.

- Давайте проведём! - воодушевился Гай. - Что за ритуал?

Корникс наполнила кубок вином до половины, потом взяла нож для мяса и с усилием провела им по ладони. Лезвие окрасилось кровью. Корникс сжала ладонь в кулак и занесла над кубком, так чтобы кровь стекала в вино. Потом она передала кубок Гаю.

- Сделай то же самое.

Гай послушно повторил её действия, вслед за ним наступила очередь Брена. Все братья и сёстры Корвуса, включая его самого, порезали себе ладони и накапали в питьё крови. Сделав круг, кубок вернулся к Корникс.

- Да будем мы отныне едины, как наша кровь, смешавшаяся в вине. Пью за вас, мои братья и сестрёнка! - она поднесла напиток к губам и сделала несколько быстрых глотков, после чего вновь пустила кубок по кругу.

Каждый из посвящённых произнёс заветные слова и отпил немного красной жидкости. Когда кубок дошёл до Корвуса, он был уже почти пуст. Корвус поднёс его к губам и залпом влил в себя содержимое. Несмотря на то, что кровь была растворена в вине, он остро чувствовал её металлический привкус.

- Теперь нас нельзя разлучить, - сказала Корникс. - Потому что мы одной крови.

Остаток ночи прошёл незаметно. Из всех присутствующих в святилище заснул один лишь лис Вульпес. Остальные разговаривали до тех пор, пока небо не начало бледнеть и старая Морс не пришла сказать им, что их время истекло. Тогда парни и девушки подхватили свои пожитки и вышли во двор.

Здесь их уже ждали старик Морбус и трое наставников. Попрощавшись с каждым, они сказали ребятам несколько последних напутствий в дорогу.

- Помнишь, я говорил тебе, чтобы достичь свободы нужно пройти через боль, рабство, унижение и смерть? - Фортис хлопнул Корвуса по плечу. - Ты сделал это, малыш, ты добился свободы. Никогда не забывай о ней.

- Я ни о чём никогда не забываю, - ответил Корвус.

А потом перед ними в последний раз открылись ворота ограды, и посвящённые покинули школу. Всемером они зашагали по узкой тропинке, вьющейся под сенью вековых деревьев леса Сильвы. Ночные плясуны повылетали из своих гнёзд и запели им вслед прощальную песню. Одна из них, белокурая гномиха Медб, приземлилась на плечо Корвусу и ткнула его кулаком в щёку.

- Уходишь, - мелодично протянула она.

- Да, но может быть, когда-нибудь я вернусь.

- Я знаю, - уверенно заявила Медб. - Ты не создан для жизни на равнине. Там нет ни гор, ни перводрев, ни плясок гномов, ни единорогов, ни кровожадных кумо. Там нет чудес. Тебе там будет слишком скучно.

- Ты хорошо меня знаешь, да? - хмыкнул Корвус. Медб поцеловала его в щёку и взмыла с его плеча.

Они шли всё дальше и дальше. Тропинка стала забирать вверх, деревья начали редеть. Недалеко уже оставалось до края лощины, где находился лес Сильва. Над головами посвящённых бесшумно пролетел филин.

- До свиданья, Цитус, - произнёс Флор, провожая филина взглядом.

А потом деревья расступились, и перед ними вырос склон одной из окрестных скал. Ребята стали карабкаться вверх. Ещё долгое время они шли вместе, всемером, но наконец наступил момент, когда их дороги разошлись в разные стороны.

Брен с Корникс направлялись в своё родное княжество де Монтиум. Флор и Вульпес шли на юг, он - в княжество д'Агри, она - в княжество Вейл. Урсус, который через княжество де Виртутис собирался пройти в Солей, опять остался в одиночестве. А Корвусу с Гаем нужно было на восток, в княжество Грейс.

- Говорят, во внешнем мире идёт война за власть между д'Агри и де Солисами, - задумчиво протянула Вульпес. - Возможно, когда мы попадём домой, мы окажемся по разные стороны.

- Но мы всегда можем собраться вновь у Брена, - хмыкнула Корникс.

- Что ж, пора прощаться, - печально произнёс Флор.

Окончательное прощание не заняло много времени. Никаких слёз, поцелуев, обниманий, прочувствованных речей. В конце концов, они были наёмными колдунами-убийцами, а не рыцарями из романтичных баллад. Первыми ушли Флор, Вульпес и Урсус. Корвус уже хотел идти вслед за Гаем в свою сторону, когда Брен вдруг окликнул его:

- Подожди!

- Ну чего тебе ещё? - недовольно обернулся Корвус.

- Я понимаю, почему остальные так рвутся домой, но у тебя ведь нет дома. У тебя нет родителей, которые бы тебя ждали, - Брен смотрел на него так пристально, как будто пытался отыскать что-то в его лице.

- И что с того?

- Тогда тебя буду ждать я. Возвращайся.

Отвернувшись, он бросился догонять Корникс.

Корвус с Гаем остались вдвоём.

Часть II

Несс

Рин III

В замке появилось слишком много незнакомых лиц. Проходя утром по коридору, Рин ловила на себе взгляды рыцарей, которых она видела впервые. За её спиной шептались неизвестные ей фрейлины, во дворе оттирались персоны, которых она не знала даже на какую социальную ступень поместить. Наверняка все они были прихвостнями леди Лекс.

Голова болела после очередного кошмарного сна. Смочив виски настойкой из целебных трав, Рин пошла повидать Рену. Может быть, маленькая сестрёнка сумеет поднять ей настроение.

Сестра стояла перед огромным зеркалом в золочёной оправе, один вид которого вызывал у Рин зубную боль, и сосредоточенно втирала в щёки какую-то розоватую мазь. Увидев Рин, она улыбнулась ей через стекло.

- Что это ещё за дрянь? - угрюмо спросила Рин, подходя ближе и кивая на баночку с мазью.

- Это? О, это посоветовала мне леди Лекс. Сделано из мякоти экзотических плодов, помогает сохранить кожу свежей.

- У тебя и так свежая кожа, - упоминание регентши не только не повысило настроения Рин, но ещё более его понизило.

- В такую погоду она может легко обветриться и загрубеть, - возразила Рена, показывая головой на окно. На улице было пасмурно, небо заволокли тяжёлые дождевые тучи.

- Не понимаю, почему ты так легко принимаешь все её распоряжения, - Рин села на кушетку возле стены.

- А я не понимаю, почему ты такая упрямая. Ладно ещё замужество, всё-таки немного неприятно, когда выбор за тебя делают другие. Но что плохого в том, чтобы воспользоваться её опытом ради своего же блага? Неужели ты так не хочешь быть красивой, Рин?

Рин промолчала.

Она хотела быть красивой! Точнее, ей нравилась её внешность, и она совсем не против была ухаживать за нею. Но всё, что исходило от леди Лекс, вызывало у девушки предубеждение. Ей казалось, что каждый шаг регентши: битвы с армией Урбса, указ о запрете публичных выступлений в Либре, замужество и это превращение их в разряженных кукол - является составной нитью в каком-то сложном узоре, который опутывает Рин, будто паутина.

Она не доверяла леди Лекс. И ей было очень неприятно, что сестрёнка относится к этой женщине с таким почтением.

- Скажи, за что ты её любишь? - неожиданно для самой себя спросила она.

- За то, что она мама нашего брата, - не задумываясь, ответила Рена. - Она милая и добрая, и с ней интересно.

- Интереснее, чем со мной? - криво улыбнулась Рин.

- Ты что?! - Рена чуть не задохнулась от такого предположения. Отбросив баночку, она подскочила к сестре и обхватила её руками за шею. - Как ты можешь такое говорить? Я люблю тебя больше всех на свете, Рин! Клянусь тебе в этом! Мне никогда ни с кем не будет интереснее, чем с тобой!

Горячее дыхание девочки согревало больную голову. Рин расслабилась и обняла сестрёнку.

Всё хорошо. Пока они вместе, они справятся с любыми трудностями. Они разорвут любую паутину.

- Не хочешь чего-нибудь сладкого? Я попрошу кухарку запечь нам яблоки в карамели.

- У меня нет аппетита, - Рена замотала головой. Рин встревоженно нахмурилась. С каких это пор сестрёнка отказывается от лакомства? С самого ранненого детства она была неисправимой сладкоежкой.

- Ты не заболела? Хорошо себя чувствуешь?

- Не знаю. Меня с утра немного мутит, - призналась Рена. - Я ночью видела плохой сон.

- Сон? Что ещё за сон? - с тех пор как Рин саму стали мучить кошмары, она крайне настороженно начала относиться к снам.

- Мне снился белый пёс, а потом человек, такой бледный-бледный. Они меня напугали.

- Ты ведь любишь собак.

- Люблю. Но эта мне не понравилась.

Рин внимательно присмотрелось к лицу сестры. Возможно, всему причиной было разыгравшееся воображение, но ей показалось, что под глазами девочки залегли глубокие тени.

- Это был всего лишь сон, - попыталась она подбодрить сестрёнку. - Тебе нужно меньше возиться со всякими шавками.

- Я не первый раз его вижу, - тихо возразила Рена.

- Что?

- С тех пор как мы вернулись домой, мне всё время снятся кошмары. Я вижу белого пса, он крадётся за мною. Я никак не могу от него убежать.

Рин похолодела. Её младшую сестру уже несколько ночей подряд мучают кошмары, а она этого даже не заметила? Она была настолько поглощена леди Лекс и её паутиной, что совсем перестала обращать внимание на Рену. Рин стало очень стыдно.

- Может быть, тебе поговорить со священником? - предложила она.

- Зачем, Рин? - удивилась Рена. - Это же просто дурные сны. То есть это же нечто эфемерное. Или ты сомневаешься в моём душевном здоровье?

Рин могла бы с ней поспорить. Её собственный опыт утверждал, что кошмары очень даже тесно связаны с реальностью. Но Рин лишь молча покачала головой. Рассказать ей о своём опыте значило открыть тайну волшебного чёрного зеркала. На это Рин пойти не могла.

- Давай устроим верховую прогулку? - предложила Рена, отстраняясь от неё. - Мы давно с тобой не катались.

Рин снова покачала головой. Плохая идея. Гулять по окрестностям Либры стало небезопасно, слишком много бродяг стекалось к городу в последние годы. Стражники не пускали их внутрь, поэтому они шныряли по округе, нападая на неосторожных путников.

- Давай лучше пройдёмся по крепостной стене?

- Хорошо, - Рена вздохнула. - Только мне нужно одеться.

***

С этого момента Рин старалась тщательнее приглядывать за сестрой. Несмотря на отказы пойти к священнику и заверения, что всё хорошо, кошмарные сны продолжали преследовать её ночами. Рин кусала губы от беспокойства, не зная, что предпринять.

Впрочем, ночные переживания почти не отразились на её внешности, наоборот, Рена с каждым днём становилась всё краше. Следовало признать, что леди Лекс действительно хорошо разбирается в некоторых областях. Она научила девочку правильно сочетать цвета, подбирать украшения, делать причёски, слегка подводить глаза. Теперь всё мужское население замка замирало, когда Рена проходила мимо, и кидало ей вслед долгие заинтересованные взгляды, чему немало способствовала открытая дружелюбная улыбка девочки.

Определённо женихи не заставят себя ждать. Рин знала, что уже сейчас некоторые окрестные сьерды стали заезжать в замок Грейс чаще, чем это было необходимо. А то ли ещё будет, когда Рене исполнится пятнадцать! Жаль, что ей не дадут самой сделать выбор.

Замужество по-прежнему оставалось больной темой для Рин. У неё практически не возникало сомнений, что леди Лекс собирается использовать своих подопечных в личных целях. И чтобы предотвратить удар, ей необходимо было выяснить, в чём именно эти цели состоят.

Увы, задача была практически неосуществима. Мало того что леди Лекс тщательно скрывала свои намерения, так она ещё и оградила сестёр от всяких новостей из внешнего мира. Похоже, она запретила своим подчинённым что-либо рассказывать девушкам, потому что, когда Рин попыталась вытянуть сведения из сира Аппия, тот в панике сбежал от неё, сославшись на какие-то неотложные дела.

Ничуть не смутившись, Рин стала приставать к сиру Хомо.

- Вы не слышали, что сейчас происходит между д'Агри и де Солисами? Кто побеждает? - спросила она, подсаживаясь к нему, когда старый рыцарь как-то после обеда грелся во дворе на солнышке.

- Не думаю, что это интересная тема для послеобеденного разговора, княжна, - начальник замковой стражи мгновенно напрягся. - К тому же леди Лекс прямо запретила обсуждать слухи.

Значит, Рин была права, регентша собиралась держать её в неведении. На мгновение девушке стало горько. Сир Аппий и сир Хомо были её собственными людьми, они служили ей ещё до того, как эта интриганка из княжества д'Акве появилась в замке! А теперь они так легко отворачиваются от своей княжны.

Но Рин усилием воли подавила досаду. Эмоции не помогут ей одержать верх в разговоре, а только помешают. Вместо этого она постаралась придать своему лицу оскорблённое выражение.

- Я не какая-нибудь сплетница, сир, - отчеканила она. - Я спрашиваю вас единственно потому, что Фенрис сейчас находится в Солее. Мы с Реной волнуемся за него, мы так давно не получали писем! Если д'Агри побеждают, он может оказаться в опасности... - на этом моменте она позволила жалобной нотке проскользнуть в голосе и посмотрела на рыцаря с мольбой.

Сир Хомо определённо был тронут. Ничего удивительного, он ведь знал Рин и Фенриса с рождения.

- По этому поводу вам не стоит беспокоиться, княжна, - его голос зазвучал ласковее. - Большинство князей поддержали законную королеву, на стороне д'Агри меньшинство. Не знаю, почему они до сих пор не потерпели поражение, говорят потому, что сын князя Тавра - превосходный военачальник. Как бы там ни было, если Фенрис сидит непосредственно в Солее, опасность ему не угрожает.

- Я слышала, военные действия приостанавливались из-за зимних морозов... - задумчиво протянула Рин, надеясь подтолкнуть рыцаря к большей откровенности.

- Не могу сообщить ничего конкретного, госпожа, - сир Хомо развёл руками. - Поверьте, я и сам немногое знаю. Леди Лекс не поощряет разговоров на подобную тему. "Кто бы ни победил в противостоянии д'Агри и де Солисов, нас это не касается. У княжества Грейс хватает своих забот", - вот её дословное высказывание.

- Значит ли это, что она поддержит любого, кто победит?

- Думаю да. И мне кажется, это разумное решение, княжна. У княжества Грейс действительно хватает забот: война, голод, бледная падь.

- Бледная падь?

Лицо рыцаря приняло испуганное выражения. Сразу становилось ясно, что он проболтался. Очевидно, леди Лекс запретила рассказывать сёстрам даже о внутренней обстановке в княжестве.

- Леди Лекс не понравится, если мы будем разговаривать на эту тему, княжна, - пролепетал рыцарь, подтвердив догадку Рин. - Она не хочет, чтобы вы с сестрой испугались.

- Не волнуйтесь, сир Хомо, вы не сообщили мне ничего нового. Я уже слышала о бледной пади от бабушки, - поспешила успокоить его девушка. Рыцарь с облегчением вздохнул.

Рин не лукавила, по замку Блейн действительно ползали слухи о том, что в предгорьях Монтес начались вспышки очень редкой болезни под названием бледная падь. Болезни, которую давно уже никто не видел и описание которой можно было найти только в старинных медицинских справочниках.

По словам выживших, бледная падь была страшной болезнью. Она настигала свою жертву внезапно, и человек умирал в течение трёх суток. Сначала его кожа желтела, потом поднималась температура, всё тело покрывалось опухолями. Опухоли начинали вскрываться и гнить, превращаясь в сочащиеся гноем и кровью раны. Перед смертью кожа больного резко бледнела - от этого болезнь и получила своё название.

Никто не знал о происхождении этой хвори, не было и способов её лечения. Бабушка говорила Рин, что заражённых людей просто гнали из населённых пунктов, и они умирали в лесу в одиночестве. Жестоко, да, но других способов защитить здоровых не существовало.

- Тогда, может быть, вы слышали, что в деревне почти у самых стен Либры началась бледная падь? - спросил сир Хомо. Рин вздрогнула.

У стен Либры? Это же практически совсем рядом с княжеским замком! Неужели эпидемия распространилась так широко?

- Что-то слышала, - соврала она, чтобы рыцарь рассказывал дальше. - И что же предприняла наша регентша?

- Она велела запечатать деревню. В течение трёх месяцев туда никто не может войти и никто не может выйти.

Рин вздохнула. Значит, большая часть жителей обречена.

- Считается, что эпидемия связана с ухудшением погоды, - заметил сир Хомо. Девушка только пожала плечами.

Больше ничего вытянуть из начальника стражи она не смогла. Остальные рыцари семьи Грейс знали и того меньше. Таким образом, единственным полноценным источником информации были приближённые самой леди Лекс.

Поэтому Рин, преодолев неприязнь, согласилась, когда сьерд Публий предложил ей свою компанию для прогулки по крепостной стене. Этот человек был одним из немногих в свите леди Лекс, кто поддерживал общение с княжнами. Чаще всего он разговаривал с Рин, что и неудивительно, если принять его с сёстрами разницу в возрасте.

Холодные потоки воздуха дули в спину, развевая подол платья девушки и лёгкий плащ сьерда. Здесь, наверху стены, было ветрено в любую погоду.

- Почему вы всегда выбираете для прогулки такое промозглое место, моя леди? - пожаловался сьерд Публий. Его старательно накрученные волосы безнадёжно растрепались.

- Мне здесь нравится, - пожала плечами Рин. Она любила высоту и вид, открывающийся на поля вокруг замка и черепичные крыши Либры. Она любила ветер.

- Вы странная девушка...

Некоторое время они шли в молчании. Присутствие сьерда Публия всегда вызывало у Рин гадливое ощущение, как будто ей приходилось касаться голой рукой слизняка. Девушке с трудом удавалось подавлять это чувство.

- Сьерд Публий, можно задать вам прямой вопрос?

- Конечно, моя дорогая.

- Что вы здесь делаете?

Элегантный сьерд моргнул в недоумении.

- Мне казалось, я брожу вместе с вами по этой скучной стене, леди...

- Нет, я имею в виду, что вы делаете здесь, в замке? В княжестве Грейс?

- Я приехал по приглашению вашей опекунши. А что, вас не устраивает моё присутствие? - сьерд Публий деланно усмехнулся.

- Что вы, конечно же, мы с сестрой всегда рады вас видеть, - это была самая отъявленная ложь, которую Рин когда-либо произносила. - Но как же ваши земли в долине Агер?

- Мои земли ничуть не страдают из-за моего отсутствия. У меня отличные управляющие.

- Разве вы не скучаете по дому?

- Как я могу скучать рядом с вами? - его красные губы раздвинулись в невероятно сладкой улыбке. Рин задумалась, пользуется ли он косметикой, чтобы придать своему поблёкшему от времени лицу больше яркости. - Хотя мой замок в долине Агер гораздо больше и удобнее вашего, княжна. Мне бы хотелось, чтобы однажды вы побывали в нём. У меня во дворе разбит сад, где растут тысячи прекрасных цветов. Хотя, конечно, ни один из них не смог бы соперничать красотой с вами.

Он смотрел на неё как-то странно. Этот взгляд заставлял ёжиться сильнее, чем прикосновения холодного ветра. Рин усилием воли выдавила из себя ласковую улыбку.

- А как же ваш князь? Он не против того, что вы здесь?

- Почему вы спрашиваете? - сьерд Публий нахмурился.

- Тавр д'Агри сейчас воюет с де Солисами. Разве ему не нужна сейчас поддержка всех его сьердов?

- Уверяю вас, мой князь прекрасно справится с Леей де Солис и Скорпионом д'Аренэ без моей помощи, - его губы снова улыбнулись, на этот раз высокомерно. - Может быть, не будем портить наш чудесный моцион разговорами о политике, дорогая?

Рин вздрогнула. Несмотря на галантный тон, ей почудилось в его словах предупреждение. С этим человеком нужно было держаться осторожнее, чем с сиром Хомо. Любое её необдуманное слово он передаст леди Лекс.

- Вы правы, сир. Но у меня что-то разболелась голова. Давайте продолжим в другой раз?

- Это всё от холода. Вам не стоит больше гулять под таким ветром. Пойдёмте вниз.

Он предожил ей руку, и девушке против воли пришлось принять её. Оказавшись внизу, во дворе, Рин с наслаждением избавилась от сьерда Публия и зашагала в сторону главного входа в замок.

По дороге её внимание к себе привлекла странная собака. С лёгкой руки Рены во дворе замка Грейс развелось множество псов, но эта собака резко выделялась из окружающей её своры. Даже грязь, прилипшая к брюху и запятнавшая бока, не могла затемнить удивительный снежно-белый оттенок шерсти. Рин была впечатлена.

Что это за порода? Рин не смогла бы назвать с уверенностью, она никогда раньше особенно не интересовалась псинами. Княжна решила спросить у Рены, но уже через несколько шагов забыла о своём намерении. Её голова была забита куда более серьёзными и тяжёлыми мыслями, чем необычная окраска животного.

К ужину Рена не вышла. Забеспокоившись, Рин перед сном заглянула к сестрёнке.

Рена сидела на кровати уже в ночной рубашке, плечи её покрывал тёплый шерстяной платок. Густые каштановые волосы девочки были убраны под чепец. В тусклом сиянии свечи сестра показалась Рин какой-то осунувшейся.

- Зашла проверить, что со мной? - Рена усмехнулась. - Зря волнуешься, я просто устала. И аппетита нет.

- У тебя часто последнее время нет аппетита. И ты всё время устаёшь.

- Плохо высыпаюсь.

- Это из-за снов?

Рена медленно кивнула.

- Думаю, да. Но тебе не нужно волноваться обо мне, Рин, правда! Это же всего лишь кошмары. Они пройдут, когда война закончится.

Рин придирчиво осмотрела её лицо. Сомнений нет, сестра побледнела, глаза немного опухли, наверно, от усталости. Неожиданно Рин вспомнила разговор с сиром Хомо, и мгновенный холодок кольнул в груди. А вдруг у Рены бледная падь?! Впрочем, страшное подозрение рассеялось, не успев и оформиться. На лице и теле сестрёнки не было никаких симптомов загадочной хвори, а бледность - это естественное последствие переутомления.

- Пожалуйста, сходи в храм Матери и поговори со священником, - с нажимом произнесла она. - Может быть, его слова немного успокоют твою душу.

Рена вздохнула и закатила глаза.

- Ладно-ладно, если это успокоит твою. А теперь давай, наконец, спать.

- Спокойной ночи, - Рин поцеловала её в лоб и вышла из комнаты.

Сама она ложилась в постель в хорошем настроении, благодаря обещанию сестрёнки. Не то что бы Рин так уж верила в могущество служителей богов, но уж они-то наверняка привыкли справляться с беспричинными страхами своих прихожан. Если кошмары Рены носят вполне естественный характер, они, без сомнения, развеятся. Если же нет... Что ж, может быть, священники хотя бы смогут определить, что их вызвало.

Этой ночью ей снова приснились голоса мёртвых, бьющихся по то сторону тёмного стекла. За несколько лет, в течение которых они мучили её, Рин успела привыкнуть к ним, но сегодня голоса звучали неожиданно громко и настойчиво. Рин не могла их вынести. Резко распахнув глаза, она уставилась в темноту перед собою.

"Сёстры Грейс становятся истеричками. Что старшая, что младшая", - подумала она с усмешкой. Но даже эта усмешка не смогла прогнать леденящий ужас, поселившийся в сердце. Рин спустила ноги на пол и нашарила в темноте свои мягкие домашние туфли.

Находиться в спальне было слишком страшно, темнота по углам пугала её, точно маленького ребёнка. Рин решила сходить в библиотеку за какой-нибудь книгой. Чтение помогло бы ей забыться достаточно, чтобы попробовать снова уснуть.

В коридоре, на полпути к библиотеке, Рин неожиданно услышала лёгкие шаги. Спрятавшись в оконной нише, она увидела, как мимо прошла Рена. Сестра была одета в одну ночную рубашку, всё с тем же шерстяным платком на плечах. Её чепец немного сбился в сторону.

Что она здесь делает?

- Рена! - крикнула Рин ей вдогонку.

Сестра не обернулась. Она даже не вздрогнула, когда звук человеческого голоса разорвал тишину. У Рин возникло стойкое ощущение, что она её даже не услышала.

Что происходит? Получается, что Рена не только по ночам видит кошмары, но ещё и ходит во сне? Мысли девушки окончательно сбились и перепутались. Неужели её сестрёнка действительно сходит с ума? Но тогда нужно обращаться уже не к священнику, а сразу к лекарю...

В любом случае, ситуация Рин очень не нравилась.

Корвус VI

Большую часть пути в горах Монтес Корвус с Гаем проехали верхом на единорогах. Но на верху последней сопки чудесные кони покинули своих седоков. Спускаться на равнину Охотникам пришлось уже ногами.

Солнце нещадно палило в затылок, поэтому парни старались держаться в тени деревьев, цеплявшихся могучими корнями за камни. Ослепительно-лазоревое небо раскинулось над головой. Тропинка круто уводила вниз, мелкие булыжники разъезжались под ногами, затрудняя спуск. Пару раз тропинку перед самым носом у парней пересекали мелкие горные змейки. Чуть в отдалении с утёса на утёс скакали козы.

Горы Монтес как будто прощались со своими воспитанниками.

К вечеру они добрались до городка Финис, раскинувшегося под сенью скал, возле переправы через Флюмен.

Городок оказался вовсе не таким, каким его ожидал увидеть Корвус. Ещё в школе, представляя внешний мир, парень рисовал себе аккуратные узкие улочки, добротно сколоченные домики, без излишней роскоши, но и не слишком бедные, почтенных горожан. Рынок полный товаров, кабаки, храмы, толпы людей разных сословий и званий. Но его воображение абсолютно не совпало с реальностью.

Начать с того, что Финис оказался очень грязным городом. Его узкие улочки были полны мусорных куч и зловонных ям с отбросами. Домики, которых больше пристало бы назвать убогими хибарами, выглядели так, как будто в любой момент готовы были развалиться на части. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, во многих окнах не горели огни. Люди, встречавшиеся на улицах, были тощими, бледными и оборванными, за исключением стражником, которыми город кишмя кишел.

- Я представлял его себе несколько иначе... - протянул Гай, вертя головой по сторонам.

- Я тоже, - согласился Корвус.

- А помнишь, мы останавливались здесь шесть лет назад на пути в школу?

- Помню. Фортис ещё рассказывал нам на ночь страшные сказки о горах Монтес, - у Корвуса возникло стойкое ощущение, будто событие, о котором они говорят, относится к прошлой жизни. Впрочем, так оно и было. Он ведь уже умер однажды...

- В гостинице в тот вечер зажарили целую свинью. Это было так вкусно! - Гай мечтательно облизнулся. - Давай, найдём ту гостиницу?

- Вряд ли у нас получится, мы ведь даже не помним, как она называется. Хорошо, если мы вообще найдём в этом тухлом городишке место для ночлега.

- Ну ты и ищи. Ты же у нас мастер по поиску, - хмыкнул Гай.

Корвус вздохнул и негромко, чтобы прохожие не шарахнулись, позвал:

- Ветер!

Неподвижный до этого момента воздух всколыхнулся. Лицо парня обдало лёгкое дуновение.

"Я здесь".

- Найди мне какую-нибудь гостиницу или постоялый двор, что угодно.

"Хорошо".

Воздух заколебался. Порывы ветра пронеслись по узким улочкам, со скрипом качая потрескавшиеся ставни.

- И долго он будет искать? - спросил Гай.

- Не думаю.

Словно в ответ на его слова, ветер заговорил снова:

"В нескольких кварталах отсюда есть таверна, где сдают комнаты. Идите прямо, а когда увидите площадь, сверните направо и идите вперёд, пока не дойдёте до тупика. Там, в тупике, будет вывеска "Бурундук"".

- Спасибо, - Корвус поднял руку в благодарном жесте, ветер ласково скользнул меж его пальцев. Парень двинулся в указанном направлении, Гай двинулся за ним.

На полдороге внимание Корвуса привлёк крайне мерзкий запах. Он был в десять раз зловоннее всех мусорных куч, мимо которых они проходили. Корвус остановился.

- Чувствуешь?

- Похоже на упыря, - Гай сморщился.

Охотники переглянулись. Запах гноя, смерти и разложения действительно напоминал вонь бродячего трупа. Но неужели упыри разгуливают почти по центру города ещё до захода солнца? Все смутные воспоминания, сохранившиеся у Корвуса о внешнем мире, противоречили такой возможности. Неужели княжество Грейс настолько изменилось за шесть лет его отсутствия?

Не сговариваясь, Охотники свернули и пошли на запах.

Источником мерзкой вони действительно оказались покойники. Они лежали неподвижной кучей в одной из подворотен и совершенно не походили на существ, способных передвигаться. Вне всяких сомнений, это были не упыри.

- Стоять! - рявкнул чуть хрипловатый, хорошо поставленный голос. Очевидно, его обладателю не впервой было отдавать приказы на повышенных тонах. - Проход воспрещён.

На пути у парней вырос стражник в исцарапанной кольчуге и помятом шлеме, с пикой в руках. Братья даже не замедлили шаг.

- Стойте, кому говорят! - наконечник пики уткнулся в грудь Корвусу, который был впереди. - Иначе в твоей груди будет дырка, щенок.

Корвус поднял левую руку, положил её на древко и без особых усилий отвёл пику в сторону. При взгляде на его ладонь глаза стражника расширились.

- Беспалый... - выдохнул он. Корвус прошёл мимо него, задев его плечом, но служитель порядка даже не выругался.

Братья-Охотники остановились у самой кучи, сосредоточенно принюхиваясь. С такого близкого расстояния становилось заметно, что запах этих мертвецов отличается от запаха упырей. Как ни удивительно, но он был ещё более мерзким, помимо разложения, от трупов разило сгнившей кровью. Полуголые тела были покрыты шишками и гнойными ранами, кожа приняла желтовато-бледный оттенок.

За спиной раздался дребезжащий звук колёс по мостовой и шаркающая поступь. В поле зрения Корвуса показался человек, весь в чёрном, с лицом, обмотанным чёрными тряпками. Перед собой он катил тачку, в тачке лежал труп точно такой же, как и те, что были свалены в кучу. Подкатив ближе, человек перевернул её, сбрасывая свою ношу, как сбрасвают отходы.

- Что здесь происходит? - спросил Гай. Человек в чёрном повернул голову. Из-под тряпок, закрывавших его лицо, видны были только блёклые глаза, смотревшие с любопытством.

- А вы разве не знаете? В этот квартал ходить запрещено.

- Это почему?

- Потому что сюда привозят тех, кто погиб от бледной пади. Почти все жители квартала уже умерли, - Корвус не видел лица человека, но по блеску в глазах почувствовал, что тот неприятно осклабился.

- Что такое бледная падь? - нахмурился он. Любопытство в глазах чёрного человека сменилось изумлением.

- Вы что, ребята, из-под земли вылезли? Бледная падь - это болезнь, страшная болезнь! Каждый день она уносит чью-нибудь жизнь!

- Значит, ты могильщик, - хмыкнул Корвус.

- Именно, а теперь, ребятки, мне пора работать, чтобы не даром есть свой хлеб, - человек развернулся и покатил свою тачку в противоположном направлении.

Корвус и Гай тоже не стали задерживаться. Когда они проходили мимо стражника, тот неуверенно протянул:

- Вообще-то к мертвякам нельзя приближаться. Городские власти разрешили убивать ослушников на месте, чтобы те не разносили заразу, - впрочем, он не предпринял ни одной попытки пустить в дело пику, поэтому Корвус оставил его слова без внимания.

- Мне знакома эта болезнь, - негромко произнёс Гай, когда подворотня с трупами осталась позади. - Альтус рассказывал о ней.

- О бледной пади?

- Да, он говорил, что источник болезни - контакт с мертвецами.

Корвус пожал плечами. В этой фразе не было ничего неожиданного. Если страна последние несколько лет кишит упырями и гулями, то стоит ли удивляться тому, что их присутствие плохо воздействует на живых обитателей королевства?

Таверна под названием "Бурундук" действительно обнаружилась там, куда направил их ветер. Это было довольно длинное двухэтажное здание, потрёпанные, как и другие дома вокруг. Над дверью покачивалась вывеска, изображающая маленькое юркое животное с пятью полосками на спине. Корвус часто видел их вживую, шныряющих по деревьям за оградой школы.

Он не смог бы определить, здесь они останавливались на пути к святилищу шесть лет назад или не здесь.

На стук отворил лысый мужик с мощными волосатыми ручищами. Его живот выпирал вперёд, как пивная бочка. На лице застыло подозрительное выражение.

- Кто такие и что вам надо? - отрывисто спросил он.

- Нам сказали, что здесь сдают комнаты на ночь, - ответил Корвус. Мужицкие глаза сощурились.

- Времена сейчас трудные, ночи в моей таверне стоят дорого. А вид у вас не очень платёжеспособный, ребятки.

Гай вздохнул. У Корвуса денег не было, но у него они были. Родственники обычно присылали ученикам немного наличности раз год, в начале осени, вместе с последними новостями. Тратить их в лесу Сильве было особенно негде, поэтому Гаю удалось взять с собой в большой мир некоторую сумму.

Он уже полез в кошель на поясе, когда Корвусу пришла на ум удачная мысль. Правой рукой перехватив руку брата, он поднял свою левую ладонь так, чтобы она оказалась на уровне лица мужика.

- Знаешь, кто мы?

Хозяин таверны переменился в лице, как ранее стражник.

- Вы Беспалые... - выдохнул он. Облизав губу, он торопливо добавил. - Вы хотите переночевать? У меня есть свободная комната. Но за ужин всё равно придётся заплатить, еду сейчас тяжело достать.

- Я думаю, это ты нам заплатишь, - Корвус убрал руку. - У нас есть что тебе предложить.

- И что же это?

- Живая вода. Ты ведь знаешь её свойства?

- Она... исцеляет, - неуверенно предположил мужик.

- Именно. Любую болезнь, любую рану. У вас ведь началась эпидемия бледной пади, правильно? Лекарство очень бы пригодилось твоей семье. У тебя есть семья?

- Есть, - пузатый мужик кивнул, как ребёнок. - Но я думал, что живая вода встречается только в сказках.

- Мы Беспалые. Мы те, кто превращает сказки в реальность. Ну так как?

Хозяин таверны снова облизнул губу, потом отступил на шаг, приглашая гостей зайти внутрь.

- Я отведу вас в вашу комнату - ответил он, мухнув им рукой в сторону лестницы. - А насчёт живой воды мне нужно посоветоваться с отцом.

Комната находилась в дальнем конце тёмного коридора и выглядела вполне прилично. Здесь была кровать, достаточно широкая для двоих, прочный грубый деревянный стол, стулья и даже циновки на полу. На стене висело мутное зеркальце в медной рамке, рядом с ним - крохотные образа богов. Ай, Сино и Мать-Земля, боги Ланда.

- Корвус, но у нас нет живой воды! - воскликнул Гай, едва только хозяин таверны оставил их одних.

- Гай, кто из нас заклинает воду, ты или я? Наколдуй её!

- Но из чего?

- Используй воду из твоей фляжки, тупица. И из моей тоже.

- Точно! - Гай хлопнул ладонью по лбу.

Он снял свою фляжку с пояса, вытащил пробку и вылил несколько капель на ладонь. Зажмурившись, чтобы лучше сосредоточиться, он легонько подул на неё. Капельки воды блеснули в лучах заходящего солнца, падающих в окно. Гай влил их обратно во фляжку, потом проделал то же самое с фляжкой Корвуса.

Качество воды изменилось. Корвус не имел ни единого представления, как брат сделал это, но он понял по запаху. Раньше вода пахла обычным горным ручейком, из которого она была набрана, с оттенком грязи и мокрой травы. Теперь же запах стал более свежим, почти дурманящим. Корвус не перепутал бы его ни с чем.

Они успели как раз вовремя. Едва Гай закончил, как дверь отворилась, впуская мужика.

- Мы решили, что волшебное лекарство нам не помешает, - с порога заявил он. - Сколько стоит?

- Гай, сколько мы с них возьмём?

- Почему ты меня спрашиваешь? - растерялся брат.

- У тебя же дядя - купец.

- Ну да, который отправил меня к Беспалым, потому что я ни шиша не понимаю в его ремесле!

- Ладно, по золотому солису на каждого, - решил Корвус. - И бесплатный ужин.

По сладкой улыбке, растёкшейся на губах мужика, он понял, что продешевил. Причём намного. Хозяин таверны с готовностью выложил деньги и кликнул служанок.

Две пышногрудые девицы в замасленных передниках принесли им блюда с тушёной капустой, в которой, сильно постаравшись, можно было откопать крохотные кусочки мяса.

- Что-то не слишком это похоже на свинину, - угрюмо произнёс Корвус. Довольно улыбающееся лицо хозяина всё не давало ему покоя.

- Я представлял себе внешний мир по-другому, - Гай уныло ковырял ложкой в блюде. - Мне казалось, здесь полно еды, самой разной и очень вкусной. А это что? Морс и то кормила нас лучше.

- Ну, копусту, согласись, мы видели нечасто, - хмыкнул Корвус. - Старая ведьма весь огород вместо овощей засадила своими травками. В основном мы ели белок.

- Неправда! Мы ели оленину и козлятину, по крайней мере, последние два года.

- А ещё папоротник и древесные грибы. И ягоды.

Растительные продукты обычно добывали девушки. Корвус вспомнил, как Корникс вечерами на кухне готовила папоротник. Он до сих пор чувствовал его солоноватый вкус на губах.

Одна из служанок нагнулась совсем близко к нему, подливая вина.

- Есть ещё что-то, чем я могу услужить господину Охотнику? - томно спросила она. В её глазах, прилипших к его лицу, светились любопытство, возбуждение и неприкрытый флирт.

Корвус обвёл взглядом её ладную фигурку, крепкую грудь, округлые бёдра. От неё пахло чем-то сладким, не так приятно, как от Корникс, но тоже неплохо. Корвус поднял руку и положил ладонь ей на спину.

- Пожалуй, можешь... - протянул он.

Эту ночь они с Гаем оба провели, наслаждаясь тёплыми женскими телами.

***

На следующее утро они покинули Финис и пошли на юг, держась берега Флюмена.

Княжество Грейс действительно изменилось за прошедшие годы, теперь Корвус видел это ясно. Обширные картофельные поля пришли в запустение, деревни были полны голодных и больных людей. Все разговоры сводились к неурожаю, войне и восставшим мертвецам.

Из слухов и сплетен, с которыми охотно делились с ребятами случайные попутчики, Корвус и Гай узнали последние новости. Война с Урбсом ещё шла, превращая пограничные территории в кровавое мессиво. Беженцы широким потоком лились к стенам Либры или дальше, в глубь княжества Грейс. Старый князь Люций погиб на войне, его наследник уехал на запад, оставив мать регентом. В Ландском королевстве царила полная неразбериха. Князь Тавр д'Агри сражался с её величеством Леей де Солис за власть, и никто из них пока не мог одолеть другого.

К вечеру третьего дня в поисках очередного места для ночлега Корвус и Гай заглянули на хутор.

Это было самое обыкновенное крестьянское хозяйство, расположенное у берега Флюмена. Средних размеров дом в центре, напротив - приземистое сооружение, над которым вился дымок, нечто среднее между баней и кухней. Длинный, крепко сколоченный стол в тени черёмухи у крыльца. Через весь двор протянуты рыбные сети, сушатся на солнышке. Позади дома раскинулся огород.

Корвус толкнул створку ворот, во дворе залаяла собака. На шум из кухни-бани вышел парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, ровесник Гая с Корвусом. На пришельцев он посмотрел настороженно.

- Чего надо? - несмотря на тощий вид, грубости в голосе парнишке было не занимать.

- Хотели попроситься на ночлег.

- А у вас есть с собой еда или деньги? Если нет, проваливайте. У нас здесь не благотворительное заведение.

- Еды нет, денег нет, но мы могли бы предложить свои услуги, - Корвус нарочито медленно откинул волосы с лица левой рукой. Взгляд парня прицепился к четырёхпалой ладони.

- Вы бродячие колдуны, - его голос мгновенно стал вежливее. - Я поговорю с родителями, ждите здесь.

Он шмыгнул в дом, а Гай с Корвусом опустились на деревянную скамью возле длинного стола. Ждать пришлось недолго, из дома вышел крупный мужчина, видимо, отец парня.

- Дирк сказал, к нам пожаловали Беспалые, - он обвёл лица друзей хмурым взглядом. - Хм, довольно юные для убийц. Он говорит, что вы за еду и ночлег предлагаете свои услуги.

- Про еду мы ничего не говорили, но я бы не отказался от ухи, - Корвус посмотрел на сохнущие сети.

- У нас есть для вас задание, - рыбак - или крестьянин, кто он там? - говорил неуверенно. - На старом кладбище между нами и деревней завелись какие-то твари. Ночами они похищают людей и съедают их. В деревне они уже утащили нескольких детей, у нас - съели работника. Сможете убить их?

Друзья переглянулись. Гай едва заметно пожал плечами, мол, почему бы и нет?

- Говоря об услугах, мы подразумевали нечто попроще, - ответил Корвус. - Мы не станем подвергать свои жизни опасности ради чёрствого сухаря и прогнившего соломенного тюфяка. Хотите, чтобы мы убили их, заплатите нам.

- Сколько? - обречённо выдохнул хозяин хутора. На этот раз Корвус не собирался попасть впросак.

- А сколько нужно, чтобы купить лошадь?

Рыбак заколебался.

- Пять золотых солисов, думаю. Я давно не был на рынке.

- Мы возьмём десять.

С губ рыбака сорвался тяжёлый вздох. Его семья явно недоедала, судя по тощему виду Дирка и его настороженным голодным глазам. Деньги были нужны им самим. Но услуги Охотника стоят дорого, так всегда говорил ученикам Фортис. А страх перед существами, таящимися в ночи, был слишком велик.

- Хорошо, десять солисов, еда и постель. Но деньги вы получите после того, как выполните работу.

- Для начала мы бы хотели поесть, - улыбнулся Корвус. - Нужны силы для хорошей драки.

***

Ближе к полуночи Охотники подошли к воротам кладбища. Именно здесь, по словам хозяина хутора, прятались чудовища.

- Большинство из тех, кто их видел, не выжили, - сказал рыбак. - Мы знаем только, что они живут на кладбище и выходят по ночам. Внешне они похожи на людей, только очень бледные.

Человеческая внешность, кровожадность, привязанность к кладбищу и ночной темноте. Все эти мелкие подробности не оставляли сомнений, что речь идёт о мертвецах. Только о ком именно, о гулях или упырях?

Ворота кладбища были заперты, но парни легко перемахнули через ограду. Корвус надеялся, что проснувшиеся твари ещё не успели уйти на охоту. Иначе поймать их будет сложнее.

Колчан за его спиной был полон зачарованных стрел, которых он набрал, когда уходил из школы. На бедре надёжной тяжестью висел меч. Гай вытащил из ножен свой кинжал, Морбус зачаровал его лезвие так же, как и наконечники стрел. Впрочем, если существо, таящееся в ночи, - гуль, то мечи, ножи и стрелы не особенно помогут. Зачарованная сталь только замедляет тварей, но окончательно отправить их на тот свет может лишь огонь. Или ещё одно верное средство - мёртвая вода.

Корвус ухмыльнулся. Полезно иногда таскать с собой Гая.

Скрежещущий звук заставил его замерить на месте и повернуть голову. Массивная дверь старого склепа медленно отворилась. Из могильной тьмы позади неё под лунный свет выползла первая тварь.

Существо действительно выглядело, как человек. Ну, почти как человек. Его кожа была бледной, с синюшным отливом, как у утопленников, а глаза - две светящиеся красные точки в ночи. От них волнами исходило мучительное всепоглощающее чувство голода.

Корвус втянул носом холодный воздух.

- Гуль, - изрёк он.

Ошибки быть не могло. Этот мертвец пах иначе, чем упыри, не так противно. Запах разложения был менее гнилым и более морозным, будто тело мертвеца покрывала тонкая ледяная плёнка. Корвус вспомнил слова тролля Вёлунда, который научил их с Бреном распознавать бродячих покойников.

Впрочем, сейчас предаваться воспоминаниям было некогда. Гуль заметил пришельцев. Для него Корвус с Гаем были не более чем бесплатным угощением, самолично явившимся к его норе. Скорее всего, он даже не обратил внимания на оружие в руках парней. Оскалив зубы, мертвец бросился на добычу.

Натянуть лук и выстрелить Корвус уже не успевал. Эх, одна морока с этим луком, никогда он не любил им пользоваться! Парень выдернул из ножен меч.

- Там ещё один! - крикнул Гай, мотнув головой в сторону темнеющих надгробий.

- Разберись с ним!

Корвус встретил своего противника лезвием меча. Гуль с удивительным проворством уклонился от одного удара, но следующим взмахом Корвус снёс ему голову. Отрубленная конечность прокатилась несколько шагов и застыла, клацая зубами. Тело продолжило наступление, Корвус пнул его ногой в грудь и, когда оно упало, пригвоздил мечом к земле. Тело неуклюже забилось, пытаясь подняться.

Не теряя времени даром, Корвус подкатил голову ближе и щедро полил обе части мёртвой водой из напоясной фляги. Из посинелых губ твари вырвался истошный вопль. От бледной кожи гуля повалил пар, и через несколько мгновений на месте покойника остались лишь две неравномерные кучки праха.

Переведя дыхание, Корвус обернулся. Гуль Гая был накрепко прибит к дереву пятью ножами, из его горла торчал кинжал. Гуль отчаянно хрипел, пытаясь освободиться, но слишком медленно. Гай успел открыть свою фляжку с мёртвой водой и вылить её содержимое ему на макушку. Мертвец завопил, пошёл паром и превратился в прах.

- Это всё? - настороженно спросил Гай, вытаскивая из ствола дерева свои ножи. Корвус пожал плечами и принюхался. Пока что присутствия других существ он не чувствовал.

- Ветер, - позвал он, вытягивая руку. Поток воздуха послушно скользнул вдоль его руки, подхватил кучки праха, оставшиеся от неудачливых мертвецов, и развеял их по кладбищу. Корвус ещё раз принюхался.

- Принеси мне запахи, - приказал он.

Ветер не заставил себя ждать. Судя по запахам, которые он принёс, в окрестностях кладбища больше не осталось гулей, зато имелось ещё одно существо, крайне вонючее.

- Здесь упырь, - сообщил Корвус и махнул рукой. - Вон там.

Двинувшись в ту сторону, парни нашли ров, наполовину заваленный трупами. Очевидно, окрестные жители сбрасывали сюда неопознанные тела. Братьям пришлось перевернуть с десяток тел, прежде чем они откопали нужное. Этот упырь выглядел, как обычный мирный покойник, и отличался от остальных мертвецов только своим мерзким запахом и удлинёнными, нависающими над нижней губой клыками.

- Наверно, он ещё не до конца превратился, - заметил Корвус, вытаскивая покойника изо рва. - Поэтому не двигается.

- Но его душа сидит в теле, - подрагивающим голосом заметил Гай и положил ладонь на лоб твари. - Его уже начинает глодать голод, я чувствую.

- Сейчас ему станет легче, - с ухмылкой пообещал Корвус. Остатки мёртвой воды из фляги превратили тело в горсть праха, а душу отправили прямиком в солнечное царство.

- Это странно, - сказал Гай, когда они шли обратной дорогой на хутор. - Почему мы нашли только одного упыря? Если гули завелись здесь уже давно, значит, они должны были обратить многих.

- Наверно, они были слишком голодными, - пожал плечами Корвус. - Съедали своих жертв целиком, чуть ли не с костями. У них не оставалось тела, которое могло бы превратиться в упыря.

- Я чувствовал в них интеллект, - Гай поёжился. - Хоть их разум и был подавлен голодом, они всё понимали. Даже то, что мы пришли их убить.

Интеллект? Да, вполне может быть. Гули и упыри разные, они не одно и то же. Корвус вспомнил объяснения Фортиса.

Любая мёртвая тварь, вернувшаяся на землю, чувствует жгучий неутолимый голод, в том числе и половой. Но если упыри способны лишь жрать, то гули сохраняют разум.

Что ж, значит, это делает их более опасными противниками.

***

За деньги, которые Гай с Корвусом заработали, им согласились продать либо двух старых кляч, либо одну хорошую крепкую лошадь. Парни выбрали второй вариант. Лошадь поначалу боялась Охотников, но после некоторого сопротивления смирилась и дала себя оседлать. Решено было ехать на ней вдвоём.

Гай ещё прикупил себе пару толстых кожаных перчаток, чтобы не пугать обывателей своей четырёхпалой ладонью. Корвус не стал прятать руки. Ему нравилась реакция на них простого люда.

Лошадь по-прежнему выказывала признаки страха, но всё же верхом их путь стал значительно быстрее. Уже через пару дней Корвус с Гаем остановились в деревне, рядом с которой проживали тётки Корвуса Бона и Пульхра. Оставив Гая договариваться о ночлеге, Корвус направился по пыльной дороге в сторону их хозяйства.

Пришла пора получить ответы.

Рин IV

Бал, который леди Лекс устроила в честь её Дня рождения, стал самым скучным и унылым из всех, на каких Рин довелось присутствовать. Единственным событием, оставшимся в её памяти после этого бала, был обморок Рены.

Сестрёнка упала прямо во время танца. Только что она увлечённо кружила по залу с одним из ухлёстывающих за ней рыцарей, а уже через мгновение безвольно обмякла в его руках. Гости всполошились, музыка тотчас же смолкла. Рыцарь растерянно застыл посреди зала, прижимая к себе маленькую княжну. Бал накрылся медным тазом.

Расторопные слуги отнесли Рену в её комнату. Леди Лекс послала к ней своего личного лекаря. Пока доктор осматривал девушку, Рин сидела в смежной комнате и в отчаянии грызла пальцы.

Она ничего не могла сделать, ничего! Её сестра упала в обморок прямо посреди бала, а ей оставалось лишь сидеть смирно и ждать вердикта лекаря! Чувство собственной беспомощности душило девушку. И ведь она знала, что всё к этому идёт, ещё когда сестрёнка в первый раз пожаловалась на беспокойные ночи! Но ничего не смогла сделать, чтобы предотвратить беду.

Она добилась того, чтобы Рена сходила к священнику, как и обещала. Тот прочитал над княжной молитву и отпустил ей все её невинные девические грехи, но кошмары по-прежнему мучили её ночами. Дошло до того, что Рена стала меньше спать в страхе перед ними. От постоянной усталости её смуглая кожа побледнела, а блестящие голубые глаза болезненно запали.

К тому же Рин никак не могла выбросить из головы ту её ночную прогулку, которой она стала свидетельницей. Когда она утром спросила Рену, куда та ходила, сестра наморщила лоб и с искренним удивлением ответила, что ничего такого не помнит. Это ещё больше испугало Рин. Интересно, как часто с тех пор Рена вставала по ночам и бродила по замку?

Нужно было послать к ней лекаря давным-давно. Но Рин всё колебалась. Замковый доктор семьи Грейс стал слишком стареньким и теперь лечил в основном лишь слуг и наиболее бедных домашних рыцарей. А лекарь леди Лекс обо всё докладывал своей госпоже, как и все её прихвостни. Рин не настолько доверяла регентше, чтобы посвящать её в болезнь сестры.

Она слишком долго сомневалась. Из-за своей мнительности, доходящей до одержимости, она могла потерять Рену.

Рин почувствовала на языке солёный привкус крови. Оказывается, она содрала зубами кожу на пальце и даже не заметила этого.

- Благовоспитанная леди не должна тянуть руки в рот, - наставительно сказала Синилла, старая служанка. Она сидела напротив с абсолютно безмятежным выражением лица и неторопливо вязала что-то длинными спицами.

Синилла служила в замке, сколько Рин себя помнила. Сначала она была маминой служанкой, а после её смерти стала заботиться о сёстрах-княжнах. С появлением же регентши она перешла к ней. Синилла была стара, очень стара, хотя и не так стара, как бывшая няня девочек, которая за годы своей службы полностью ослепла и лишилась половины зубов.

Рин отняла руку ото рта и хотела огрызнуться, но не стала этого делать. Синилла была одной из немногих обитателей замка, которым Рин не заставила бы себя нагрубить.

- Всё будет в порядке, вам не стоит так волноваться, княжна, - продолжила старуха. - Девицы часто падают в обмороки, это их любимое времяпрепровождение после танцев.

- Рена не такая. Она не любит притворяться слабой, - возразила Рин. Синилла с сомнением поджала губы.

Дверь в комнату открылась, и вошёл сьерд Публий. Его Рин сейчас меньше всего хотела видеть. Она еле заставила себя натянуть вежливую, хоть и холодную улыбку.

- Вы что-то хотели?

- Да, леди, я пришёл справиться о здоровье вашей сестры, - сьерд Публий, казалось, вовсе не заметил исходившей от неё враждебности. Или сделал вид, что не заметил. - Лекарь уже вышел оттуда?

- Нет ещё, - Рин поджала губы. Сьерд опустился рядом с ней.

- Надеюсь, с ней всё будет хорошо, - в его голосе не слышалось особенного участия. - Хотя я уверен, что там нет ничего серьёзного. Юные девушки любят падать в обморок, так они привлекают к себе мужское внимание.

- Рене не нужно привлекать к себе мужское внимание, - Рин хотелось дать ему пощёчину за такие слова. - Оно и так целиком и полностью принадлежало ей.

- Ну не целиком и полностью, - сьерд Публий многозначительно улыбнулся.

Теперь уже Рин пришлось делать вид, что она ничего не замечает. Неловко отвернувшись, девушка стала рассматривать Синиллины спицы.

- Мне жаль, что это досадное происшествие испортило ваш День рождения, - светским тоном продолжил сьерд Публий.

- Там нечего было портить. Не такой уж грандиозный праздник. Я даже рада, что он закончился.

- Не говорите так, моя леди! Я же даже не успел пригласить вас на танец.

- Пригласите как-нибудь в другой раз. Не думаю, что это наш последний бал.

- Что ж, тогда ловлю на слове, - сьерд Публий взял её руку и неторопливо поднёс к губам. - Мне пора идти, моя леди. Сообщите мне, когда что-нибудь прояснится.

Едва он вышел из комнаты, как Рин с остервенением принялась тереть тыльную сторону руки. Прикосновения этого человека вызывали у неё неизъяснимое отвращение. Казалось, что одним своим дыханием он может оставить на ней невидимый след, пятно, которое невозможно будет отмыть.

- Вам он не нравится, княжна? - невозмутимо спросила Синилла.

- Он слишком скользкий человек. Притворяется заботливым, а на самом деле ему наплевать, - с возмущением выдохнула Рин. Раздражение, усиленное беспокойством за сестру, выплеснулось наружу. - Я не пойму, что вообще ему нужно? Что он здесь делает? Почему не катится обратно в свою долину Агер?

- Из-за госпожи регентши, конечно. Он выполнит любую её просьбу.

- Как и ты, верно? - в голосе девушки против воли проскользнула обида. Её задевало, что Синилла вместе с большинством людей Рин перешла на сторону леди Лекс.

- Вы злитесь на меня за это, княжна? Но я всегда, сколько себя помню, была личной горничной госпожи замка Грейс. Ещё девушкой меня взяли из родного дома и приставили к старой княгине, вашей бабушке. Когда князь Люций, ваш отец, женился в первый раз, я стала прислуживать его жене, леди Лекс. Потом я перешла к вашей матери, а после её смерти стала смотреть за вами, княжна. Теперь леди Лекс снова стала хозяйкой замка, и я снова стала служить ей. Не нужно злиться на меня за это.

- Я не злюсь, - Рин удалось восстановить контроль над эмоциями, и её голос зазвучал так же невозмутимо, как и Синиллин. - Мне не нравится леди Лекс, это правда, но к тебе у меня нет претензий.

- Вам не победить её, княжна.

- Что ты сказала? - Рин широко распахнула глаза от удивления.

- Я сказала, что вам её не победить. Я же вижу, как вы бьётесь, чтобы вернуть себе власть над замком или хотя бы получить свободу. Но как бы вы ни старались, вам всё равно не добиться успеха. Потому что у неё перед вами есть одно непреодолимое преимущество.

- Только не говори мне, что она красива, - проворчала Рин.

- Именно это я хотела сказать.

Рин с раздражением втянула воздух. Последнее время о красоте леди Лекс она слышала отовсюду. Все придворные пели ей дифирамбы и превозносили её до небес, Рена трещала о ней без умолку, и даже бабушка у себя в замке Блейн отдавала ей должное.

- Хочешь сказать, чтобы победить её, я должна превратиться в разряженную куклу? Такую же, какой она пытается сделать Рену?

- Сила леди Лекс не в пышных нарядах и в душистых мазях. Её сила в очаровании, в способности заставить мужчину отдать ей что угодно лишь за одну улыбку, - старуха отложила спицы и посмотрела на Рин серьёзным взглядом. - Нашим миром, княжна, правят мужчины, сильные мужчины, и все они преклоняются перед красотой. Красота, она сродни магии. Может, вам и трудно поверить мне, но я тоже когда-то была молодой. Я знаю толк в таких вещах.

- Ты не права. Мужчины не преклоняются перед красотой, они её используют.

- Это они так думают. Как говорится, тот, кто верит, что его никто не видит, на самом деле слеп. О, леди Лекс отлично умеет водить их за нос! Она благожелательна со всеми, её улыбка обещает блаженство, и пока они доверчиво тянутся к ней, она ловит их души в невидимые сети. Вам не победить её, если вы не научитесь делать так же.

- Хочешь сказать, мне тоже нужно улыбаться каждому встречному?

- Хотя бы улыбаться. Вы ведь так мило улыбались в детстве, а сейчас у вас всегда такое холодное и высокомерное выражение лица... Вы красивы, княжна, в вас есть эта магия красоты, но вы не умеете ей пользоваться. Ваша гордость и замкнутость отталкивают людей, которых привлекает ваша внешность. Иногда вы напоминаете мне ледяную королеву из тех старых песен про короля-змея. Наверно, только огненный змей и смог бы растопить ваше сердце. Представить не могу живого человеческого мужчину, который полюбил бы вас.

Эти слова прозвучали жестоко. Рин хотела что-то ответить, но в этот момент в комнату вошёл лекарь.

- Ну как она? - девушка порывисто вскочила, разговор с Синиллой мигом вылетел у неё из головы. Лекарь поклонился.

- Ничего серьёзного, госпожа. Голова, сердце, лёгкие, печень, желудок - всё в порядке, никаких следов болезней. Видимо, обморок стал следствием общего истощения. Княжне нужно лучше питаться и больше спать.

"Больше спать". Ха, в этом-то вся и загвоздка.

- Я могу пройти к ней?

- Конечно, госпожа. Она уже очнулась и очень злится на то, что я посоветовал ей остаться в постели.

Рин кивнула Синилле на прощание и вышла из комнаты.

***

Эту ночь Рин решила провести вместе с Реной. Они уже давно, с самого детства, не спали на одной кровати, но Рена не стала возражать. Наоборот, сестрёнка обрадовалась возможности поболтать о событиях прошедшего дня.

- Ещё раз с Днём рождения, Рин, - сказала она, когда девушки уже погасили свет и забрались под одеяло. - Приятных тебе снов.

Рин заснула с улыбкой на губах.

Но несмотря на пожелание, её сны не были приятными. Во сне она видела ворона. Крупная угольно-чёрная птица медленно кружилась над замком, как будто олицетворяя собой грядущие потери. Спустившись ниже, ворон подлетел к окну и забарабанил в стекло уродливым клювом.

Рин вздрогнул и проснулась.

Сестрёнка рядом с ней металась по постели, тяжело дыша. Её одеяло сбилось в кучу, на лбу выступили капли пота. Вне всяких сомнений, её разум находился в плену очередного кошмара.

- Несс... - слабо шевельнулись её полуоткрытые губы. - Несс...

Рин, потянувшаяся разбудить её, застыла. Несс? Что ещё за Несс? Судя по интонации, это было чьё-то имя. Девочка как будто звала кого-то или пыталась отогнать. Но Рин не знала никого, кто носил бы имя Несс! И она тщательно следила за кругом общения Рены! Как сестра могла познакомиться с кем-то без её ведома? Познакомиться настолько близко, чтобы призывать этого человека в своих снах?