Воронцов. Перезагрузка. Книга 10

Глава 9

Следующий месяц пролетел стремительно, словно в лихорадочном сне, весь заполненный бесконечной, напряжённой суматохой тщательной подготовки. Здание будущей академии — бывший добротный купеческий особняк на три этажа, который нам предоставили Дубинин вместе с Иваном Дмитриевичем. Его мы основательно перестроили, приспосабливая под учебные нужды — преобразили до неузнаваемости, превратили из жилого дома в настоящий храм науки и практических знаний.

Просторные мастерские на первом этаже и в подсобных помещениях оборудовали по последнему слову техники: новейшие токарные и сверлильные станки, мощные кузнечные горны с принудительным дутьём, массивные наковальни, удобные верстаки разного назначения. Учебные аудитории на втором этаже обставили добротно: ровные ряды прочных деревянных парт, большие чёрные доски для мела во всю стену, высокие книжные полки, заполненные свежими учебниками и справочниками, стенды с наглядными пособиями и действующими моделями механизмов. Химические и физические лаборатории на третьем этаже наполнили всем необходимым оборудованием: стеклянные колбы и реторты всех размеров, спиртовые горелки, точные весы, штативы, целые ряды аккуратно подписанных склянок с химическими реактивами, импортные приборы для демонстрации физических явлений.

Иван Дмитриевич, верный своему слову, деятельно помог с привлечением квалифицированных, опытных преподавателей, используя свои обширные связи в обеих столицах и в научных кругах. Благодаря его рекомендациям и настойчивости к нам приехали несколько отставных, но всё ещё полных сил профессоров из престижного Московского университета, талантливые инженеры-практики с крупных петербургских казённых заводов, даже один педантичный немецкий химик, господин Шмидт, который долгие годы успешно работал на Императорском фарфоровом заводе и знал своё дело досконально.

— Все они тщательно, до седьмого колена проверены моими людьми, Егор Андреевич, — торжественно заверил меня Иван Дмитриевич, вручая подробный список кандидатов с их биографиями. — Абсолютно благонадёжные, искренне преданные России люди. Никаких подозрительных связей с иностранными разведками, никаких тёмных пятен в биографии, никаких долгов или компромата, которые можно было бы использовать для шантажа и вербовки. Можете быть совершенно спокойны.

Будущие студенты начали прибывать в Тулу уже за целую неделю до назначенной даты торжественного открытия. Пятьдесят молодых людей самого разного происхождения и возраста — голодных до настоящих знаний, с ярко горящими, полными надежды глазами. Среди них были старательные сыновья опытных мастеров с Тульского оружейного завода, бывшие крепостные крестьяне, сумевшие выкупиться на долгожданную волю и теперь стремящиеся получить образование, молодые армейские офицеры, решившие после ранения или по другим причинам освоить перспективную гражданскую профессию, предприимчивые купеческие отпрыски, понимающие выгоду технического образования.

Особое, пристальное внимание привлекла организованная группа из целых десяти человек, специально присланных на обучение могущественным, дальновидным бароном Строгановым с его обширных уральских горнозаводских владений. Это были его лучшие, самые талантливые и перспективные мастера, которых он великодушно отправил учиться в Тулу с чётким условием: после успешного завершения полного курса обучения они обязаны вернуться назад на Урал и применить полученные передовые знания на его многочисленных заводах и рудниках, подняв производство на качественно новый уровень.

— Барон вложил в это предприятие весьма немалые личные средства, Егор Андреевич, — подробно объяснял мне Николай. — Он прекрасно, на собственном опыте понимает простую истину: разумная инвестиция в качественное образование работников — это самая выгодная, долгосрочная инвестиция в технологическое будущее его собственных заводов и рудников, в рост их производительности и прибыльности.

Я специально встретился с этой уральской группой лично, захотел посмотреть на них вблизи, поговорить. Они заметно отличались от остальных студентов — были значительно старше большинства, в возрасте от двадцати пяти до сорока с лишним лет. Лица обветренные, загорелые, изборождённые морщинами от постоянной работы на уральском ветру и на жаре домен, руки покрыты толстыми трудовыми мозолями и старыми, побелевшими шрамами от ожогов, взгляды цепкие, оценивающие, привыкшие видеть суть вещей. Это были определённо не неопытные мальчишки, а закалённые, матёрые работяги, всю сознательную жизнь привыкшие к тяжёлому, изнурительному физическому труду в суровых условиях.

— Барин, — почтительно, но прямо обратился ко мне старший из всей группы, коренастый, широкоплечий мужик с иссиня-чёрной, густой бородой. — Мы все слышали разные удивительные слухи и рассказы про ваши настоящие чудеса, что вы тут творите. Говорят разное, но в основном хвалят. Говорят, будто вы металл умеете так хитро обрабатывать особыми способами, что он в итоге выходит прочнее легендарного старинного булата. И машины диковинные у вас такие мудрёные, что сами себя заводят и работают, совсем без лошадей и без людей, сами по себе.

— Никакие это не чудеса и не колдовство, — мягко, но твёрдо возразил я, сдерживая улыбку. — Это всего лишь наука. Точное знание объективных законов природы и практическое умение грамотно их применять для пользы дела. Именно этому фундаментальному умению я и буду вас всех терпеливо учить здесь. Точнее сказать, учить будут мои опытные, квалифицированные преподаватели под моим общим руководством. Но честно предупреждаю заранее — учёба предстоит очень тяжёлая, изнурительная. Огромный объём сложной теории, которую нужно понять и запомнить, и не менее огромный объём практической работы руками.

— Мы уральские, барин, — самоуверенно усмехнулся бородатый мужик, и товарищи за его спиной одобрительно загудели. — Нас просто так не запугать пустыми словами. Мы в раскалённых доменных печах железную руду варим, когда жар вокруг такой адский, нестерпимый, что глаза слезятся ручьём и кожа на лице пузырями вздувается. Выдержим вашу учёную науку, барин. Не маленькие, смекалка есть.

Я удовлетворённо кивнул, оценивая их крепкий, решительный настрой.

— Тогда добро пожаловать в Тульскую Техническую Академию, друзья. Учитесь прилежно, работайте старательно — и через три года выйдете отсюда настоящими инженерами, способными строить заводы будущего.

Наконец настал долгожданный день торжественного открытия. Он выдался солнечным и приятно тёплым. Конец июля радовал погодой. Обширная площадь перед главным зданием академии постепенно заполнилась разношёрстным народом — нарядно одетые студенты, волнуясь и переговариваясь, преподаватели в строгих сюртуках, важные городские чиновники в парадных мундирах, высокие военные чины, богатые купцы в дорогих кафтанах, просто любопытные горожане, желающие посмотреть на невиданное доселе событие.

Педантичный Николай организовал абсолютно всё с особой тщательностью и точностью. У парадного входа в здание выстроились стройными рядами гвардейцы в ослепительно белых парадных мундирах с золотым шитьём — торжественная дань государственной важности происходящего события. Внутри просторного здания длинные коридоры празднично украсили развевающимися государственными флагами. Для проведения церемонии, у входа в здание установили высокую деревянную трибуну для ораторов, а перед ней — аккуратные, ровные ряды скамей для многочисленных почётных гостей и зрителей.

Я прибыл на церемонию вместе с нарядной Машей, неизменным Захаром и двумя бдительными охранниками, как всегда одетыми неброско, но державшими руки у оружия. Предусмотрительный Иван Дмитриевич лично настоял, чтобы охрана присутствовала обязательно, но действовала максимально незаметно, не привлекая излишнего внимания и не портя праздничной атмосферы. Мне выделили почётное, центральное место на возвышении трибуны рядом с градоначальником Дубининым, генералом Давыдовым и другими высокопоставленными, важными гостями из губернской администрации и военного ведомства.

Маша выглядела просто великолепно, сияла от счастья и гордости за меня. Она сидела в самом первом ряду, одетая в роскошное новое платье, которое мы специально заказали к этому торжественному случаю у самого лучшего, знаменитого портного всей Тулы. Крошечный Сашка благоразумно остался дома под надёжным присмотром заботливой Агафьи Петровны — слишком уж маленький ещё для участия в таких долгих, утомительных взрослых мероприятиях.

Когда все приглашённые гости наконец расселись по своим местам, и в зале воцарилась напряжённая, ожидающая тишина, Николай Фёдоров торжественно вышел на трибуну. Выглядел он одновременно парадно и слегка нервно — для него лично это был настоящий момент триумфа, долгожданный венец упорного, изнурительного труда и бессонных ночей над разработкой программы.

— Глубокоуважаемые господа! Дорогие гости! — начал он громко и уверенно, и его голос зазвучал чётко и внушительно, наполняя большой зал. — Сегодня поистине великий, исторический день не только для нашей Тулы, но и для всей необъятной Российской империи! Сегодня мы торжественно открываем самую первую Техническую Академию — принципиально новое учебное заведение совершенно нового, практического типа, где будут целенаправленно готовить настоящих практических инженеров, умелых мастеров, смелых изобретателей! Людей дела, которые своими собственными натруженными руками и острым, пытливым умом будут неуклонно двигать великую Россию вперёд, к невиданному процветанию, могуществу и величию!

Громовые аплодисменты буквально взорвались, прокатываясь волнами. Я отчётливо видел, как студенты в задних рядах хлопают особенно восторженно, самозабвенно, сияя от нескрываемой гордости и счастья.

Николай вдохновенно продолжал свою речь:

— Эта уникальная академия — плод многомесячных трудов и светлая мечта Егора Андреевича Воронцова, удивительного человека, который собственным яркими примероми доказал всем и каждому простую истину: настоящее знание — это огромная сила! Могучая сила, реально способная кардинально преобразовать все что угодно: заброшенную деревню в процветающее хозяйство, создать гениальные изобретения, которым нет достойных аналогов во всём мире, спасти от неминуемой смерти многие сотни драгоценных человеческих жизней! И теперь он делится этой невероятной силой с вами, дорогие студенты, щедро давая вам уникальную возможность учиться у лучших, расти над собой, творить своими руками светлое будущее великой России!

Он эффектно повернулся в мою сторону, приглашающе протягивая руку:

— Прошу к трибуне основателя академии, Егора Андреевича Воронцова!

Аплодисменты резко усилились, превратившись в настоящий гром. Я медленно поднялся со своего места, чувствуя, как сердце учащённо колотится в груди от волнения. Публичные выступления перед большой аудиторией всегда давались мне с огромным трудом — в далёкой прошлой жизни я был скромным офисным менеджером среднего звена, а вовсе не профессиональным оратором или политиком. Но сейчас, в этот решающий момент, я просто не мог, не имел морального права отказаться. Это был целиком мой проект, моя выстраданная мечта, и я был обязан сказать людям то, что действительно считал важным и правильным.

Я твёрдо встал за высокую трибуну, медленно окинул взглядом всех собравшихся людей. Десятки самых разных лиц, внимательно устремлённых на меня. Ожидающих моих слов.

Я сделал глубокий, успокаивающий вдох и решительно начал:

— Уважаемые господа, дорогие друзья, будущие студенты… Ровно год назад я был абсолютным никем в этом мире. Разгульным, бесполезным барином, бездумно промотавшим родительское состояние и собственное здоровье на бессмысленных кутежах, дуэлях и прочих глупостях, справедливо изгнанным из родного дома за позорное поведение, сосланным в захудалую, нищую деревню на краю света. У меня тогда не было решительно ничего — ни денег, ни влиятельных связей, ни малейших перспектив на будущее. — По рядам пробежали смешки. — Было только одно единственное — знания. Разрозненные, хаотичные знания, которые я терпеливо собирал по крупицам из старых книг, из редких бесед с умными людьми, из собственных многочисленных экспериментов и ошибок.

Я выдержал паузу, давая произнесённым словам осесть в умах слушателей.

— И именно эти знания, казалось бы такие бесполезные и абстрактные, изменили абсолютно всё в моей жизни и судьбе. Они превратили нищую, умирающую Уваровку из жалкой деревушки в образцовое, процветающее хозяйство, которому завидуют соседи. Они помогли создать уникальные изобретения, которые теперь верой и правдой служат великой России на заводах и полях сражений. Они реально спасли от неминуемой смерти десятки, а скоро спасут и сотни человеческих жизней. Но самое главное, важнее всех практических результатов — они убедительно доказали мне одну фундаментальную, простую истину: настоящее знание — это категорически не привилегия избранных дворян или богатых купцов с толстыми кошельками. Подлинное знание одинаково доступно абсолютно всем людям без исключения, кто искренне готов упорно учиться, самостоятельно думать, не покладая рук работать над собой.

Я посмотрел прямо на студентов, сидящих в задних рядах с горящими глазами.

— Вы, сидящие сейчас здесь передо мной, — это настоящее будущее великой России! Не расшитые золотом генералы в сверкающих эполетах, не чопорные министры в высоких, роскошных кабинетах, а именно вы — будущие инженеры, искусные мастера, дерзкие изобретатели, двигатели прогресса! Именно вы своими руками будете строить прочные мосты и удобные дороги, создавать невиданные доселе машины и передовое оружие, успешно лечить страшные болезни и надёжно кормить многомиллионный народ. Именно от вас, от вашего упорства и таланта напрямую зависит, станет ли Россия могучей, передовой державой, диктующей свою волю Европе, или навсегда останется отсталой, нищей провинцией на задворках цивилизованного мира, которую все презирают, эксплуатируют и хотят завоевать.

Напряжённая тишина в огромном зале стала абсолютной, осязаемой. Каждое моё слово падало тяжело, как удар кузнечного молота по наковальне.

— Но настоящее, глубокое знание всегда требует колоссального труда. Упорного, ежедневного, подчас изматывающего до предела труда, отказа от развлечений и лени. Здесь, в этих стенах, вам неизбежно придётся учиться так напряжённо и много, как вы никогда прежде не учились за всю свою жизнь. Вам придётся непрерывно думать, экспериментировать, неизбежно ошибаться и мужественно начинать заново, не сдаваясь. Я абсолютно уверен — не все из вас дойдут до самого конца этого трудного пути, не все выдержат испытания. Многие сдадутся на полпути, отсеются. Но те немногие, кто всё-таки дойдёт до выпуска, пройдя через все трудности — именно они станут настоящей солью земли русской, элитой нации, её гордостью и опорой.

Я выпрямился во весь рост, глядя студентам прямо в глаза с искренней верой.

— Я твёрдо верю в вас, друзья! Я искренне верю всей душой, что среди вас, сидящих сегодня здесь, обязательно есть будущие великие изобретатели, которые создадут машины, о которых мы сегодня даже не смеем мечтать в самых смелых фантазиях! Я верю, что среди вас есть те уникальные люди, кто построит огромные заводы, которые легко затмят своей мощью лучшие, передовые предприятия всей Европы! Я верю, что все вместе, объединив усилия, мы обязательно сделаем Россию по-настоящему великой державой, сильной, процветающей и уважаемой!

Я сделал решительный шаг назад от трибуны, завершая речь.

— Добро пожаловать в Тульскую Техническую Академию, друзья мои! Работайте не покладая рук! Учитесь прилежно и жадно! Творите смело и дерзко! Во благо нашего любимого Отечества!

Аплодисменты взорвались, как раскаты грома, отражаясь эхом по улице. Студенты дружно вскочили с мест, хлопая самозабвенно и громко. Я отчётливо видел слёзы на взволнованных лицах некоторых молодых людей — искренние слёзы переполняющей гордости, светлой надежды на будущее, твёрдой веры в себя и свои силы.