Воспаление колец (СИ)

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ!

— Глядите, папаша, сувенир что надо! — радостно воскликнул Свэм, протягивая Фордо окровавленный глаз Шолбы, который был размером с яблоко. — Хотите подержать?

Фордо передернуло. Он отвернулся, чтобы наткнуться взглядом на истекающие кровью останки Шолбы, разбросанные около входа в пещеру. Голова Шолбы, у которой была снесена верхушка черепа, вызвала у него приступ раскаяния.

«Да, погорячился», — подумал хрюкк, вытирая Жлупец носовым платком.

— Выброси это, Свэм, — посоветовал он, сунув меч в ножны.

— Еще чего! — воскликнул Свэм, убирая глазище в рюкзак. — Найду подходящую банку и заспиртую! А потом буду показывать за деньги! Эх, денатурат бы достать!

Фордо покосился на Жлупец. Может, рано он его спрятал? Как же этот Навозный Распорядитель успел надоесть!

Они миновали распадок, в который вывела пещера Шолбы, и выбрались на просторы Мордорвана. Это было скверное местечко, загаженное по самое не балуйся многочисленными военными заводами Цитрамона. Их трубы дымили не переставая, и тысячи этих дымов сливались над Мордорваном в серую, похожую на грязное ватное одеяло тучу.

— Фу, ну и смог! — сказал, потянув носом, Свэм.

— Да, такого смога и Смог бы не натворил! — кивнул Фордо, стряхнув хлопья пепла с рукава куртки.

В самом центре Страны Мрака сверкал хромом и никелем Парад-Дур — многоэтажная, многобашенная конструкция, построенная в стиле постмодерн, который Цитрамон особенно любил.

— Ладно, — вздохнул Фордо. — Пойдем. До Орального Друина еще пилить и пилить.

В этот миг хлынул ливень приятного малиново-черного цвета.

Хрюкки спаслись под деревом с искореженным стволом и листьями, похожими на кинжалы. Корни дерева недавно обильно удобрили чьей-то головой, а также руками и ногами, нашинкованными крупными малоаппетитными кусками.

— Похоже на винегрет, — оценил Свэм, прислоняясь к стволу. — Папаша! А давайте поедим! У вас, я знаю, еще шкрябы остались!

В этот миг к малиново-черному дождю добавился оранжевый град размером с теннисный мяч. Изредка посверкивали синие молнии. Гром эхом отдавался в горах.

К тому времени, как хрюкки сгрызли по шкрябу, слегка распогодилось. В мрачной туче образовалась дыра, сквозь которую проглянуло голубовато-крапчатое солнце. Неведомый птах, угнездившийся в ветвях кинжального дерева, приветствовал его матерной песней и кашлем курильщика. Затем на хрюкков обрушился дождь из птичьего дерьма, окурков и пустых пивных банок.

— Нам здесь не рады, — задумчиво произнес Фордо. — Нужно уходить...

И он медленно побрел в сторону логова Шолбы.

— Эй! — крикнул Свэм. — Вы... вы не в ту сторону идете, папаша!

Вместо ответа Фордо перешел на бег.

Схватив камень, Свэм метнул его в Фордо. Камень угодил Фордо между лопаток, хрюкк упал лицом вниз и остался лежать неподвижно.

— Симулянт, — покачал головой Свэм и не сдвинулся с места.

Через минуту Фордо встал, отряхнулся и, с болезненной гримасой потирая спину, подошел к ординарцу.

— Нам туда, — сказал Свэм, указывая в глубь Мордорвана. В руке Навозного Распорядителя лежал увесистый булыжник. — Верно ведь, господин Фордо?

Фордо угрюмо кивнул.

В Стране Мрака кипела военная атмосфера, и поэтому никто, абсолютно никто не обращал на хрюкков внимания. К тому же в этом средоточии зла имелись создания гораздо уродливей хрюкков.

Кучи всякой мрази сновали в разных направлениях. Вот верхом на облезлых собаках проехала рота чморков, вот, одышливо пыхтя, протопал десяток зеленокожих троллей, вот прошла целая свора осветителей, гримеров и костюмеров.

— Хреновые декорации! — услышали хрюкки. Орал какой-то бородач в очках и коротких шортах. — Пасть порву за такой Мордор! Где Фродо? Эй, Илайджа!.. А это что за чудики? Убрать их со съемочной площадки!

Хрюкки поняли, что обращаются к ним, и быстро отбежали подальше.

— Я думаю, на первый день хватит, шеф, — взмолился Свэм. — А?

Фордо задумчиво кивнул. Да, он устал, да еще это кольцо... такое ощущение, будто оно вертится в кармане!

Фордо решил, что его глючит на нервной почве. Потом бросил взгляд вниз и пинком отшвырнул какого-то уродца, который запустил руку в карман с кольцом.

«Дежа вю, Матрица... — подумал хрюкк. — Е-мое, ведь это уже было! Ну да, четвертая глава, «Отдых в Захолусте»! Только тогда оно висело на шее. Глюки, явные глюки! Как в книжках Филиппа Дика... Лучше об этом не думать, а то еще чокнусь!»

— Вот именно, шеф, вот именно! — поддержал Свэм.

«А этот еще и мысли мои читает!» — уже без особого удивления подумал Фордо.

— Да какое там, шеф! — отмахнулся Свэм. — Я и читать-то не умею! Это все Мордорван, здесь, знаете, всякое может случиться!

«А ты откуда знаешь?» — хотел спросить Фордо, но смолчал.

Переночевали на каком-то поле, окруженном забором из колючей проволоки. Фордо прорезал в ней дыру, и хрюкки прошли внутрь, уже не особенно таясь. Поле изуродовали четыре глубокие воронки, светившиеся в темноте мягким голубым светом. Но главное — на поле не было ни одного чморка, только бродил какой-то двухголовый мальчик с трехголовым спаниелем, которого звали Харлан. Мальчика пришлось угостить последними шкрябами, которые он жрал в два горла.

Утром, спустившись в воронку по нужде, Фордо обнаружил, что с его бедер пропали трусы. Это было удивительно, так как ни трусы, ни штаны он ночью не снимал. Да, в Мордорване происходили странные вещи.

На месте ночевки Свэм, чавкая, пожирал трехэтажный гамбургер. У его ног стоял ящик с фирменным мордорванским пивом «Пис-Пис».

— Держите, папаша, — Навозный Распорядитель протянул Фордо пакет из плотной коричневой бумаги. — Там с пластилиновым сыром и с картонной котлетой, выбирайте по вкусу!

— Я тебя не спрашиваю, за какие деньги ты все это купил, — сказал Фордо, вытряхивая еще теплый гамбургер с котлетой.

Свэм протянул Фордо бутылку пива, на этикетке которой красовался набздул в лиловом плаще.

— Лучше не спрашивайте.

«В конце концов, — подумал жующий Фордо, — пару дней можно походить и без трусов».

— Я там поспрошал насчет дороги к Оральному Друину... — проговорил Свэм, откупорив бутылку пива.

— Умгфу?..

— Ну, короче, нам еще порядочно идти.

И они пошли, как это ни банально звучит.

Наконец перед ними замаячил столб с указателем, примостившийся у громадной трещины, из которой сочились струйки темного дыма.

— Хэй-хо! — доносилось из трещины. — Хэй-хо! Хэй-хо, хэй-хо, хэй-хо!

Затем звонко щелкнул бич и хриплый женский голос проревел:

— Молчать! Вкалывайте как следует, подлючие гномы! Резвей! Не сдашь норму — не получишь баланду, ясно?

— Конечно, конечно, Белоснежка, — послышался в ответ хор голосов.

— Мордорван есть Мордорван, — пожал плечами Свэм.

Согласно указателю, до Орального Друина оставалось всего ничего. Затянув пояса, хрюкки приготовились к последнему переходу...

— Браток! — вдруг позвали из трещины. — Эй, браток! Угости сигареткой! Два года без курева, помираем!

Из трещины выглядывала чья-то закопченная физиономия.

— Доллары есть? — немедленно отреагировал Свэм.

— Да какие деньги? У нас тут одни трусы, и те по очереди носим! Браток, помоги, а?

— А кто вы? — наклонился к щели Фордо.

— Мы-то? Да гастарбайтеры мы, нанялись тут к одной фройляйн литературными неграми...

— Чего?

— Ну, книжки за нее пишем! Иронические детективы! Параша та еще, но многим нравится! Бабам в основном, но мужики тоже читают. Одних изданий в мягких обложках сто мильёнов! Серия «Размягчение мозгов», неужто не слыхали?

— Да мы, в основном, по части фантастики... — промямлил Фордо.

— О! Правильно, браток! Мы тоже с фантастики начинали! Да только тиражей там с гулькин нос, не прокормиться! Вот и подались в негры к этой Белоснежке! А она... Паспорта отобрала, деньги присваивает, пристает... Дай сигаретку, браток!

— Ничего, ребята, скоро станет легче! — обнадежил Фордо, бросив в трещину последнюю пачку «Кэмела».

— А когда, когда станет легче, браток?

— Да как хозяйку прибьете, так и станет! — вмешался Свэм. — Мне, что ли, вам рассказывать, как сбрасывают цепи капиталистического рабства?

— Атас, Семен, Белоснежка идет! — крикнули снизу, и закопченное лицо исчезло в щели.

Хрюкки поспешили дальше, надеясь на скорое завершение своего квеста. И вот он, Оральный Друин! Серые корпуса до небес, из них толстыми щупальцами торчат многочисленные трубы. Территория окружена сеткой-рабицей, через которую пропущен электроток.

— БАНГ-ПШУУ-ДЫШЬ! — звенел и пыхтел завод одновременно.

— Прессуют! — проронил Свэм.

— Кого прессуют? — перепугался Фордо.

— Сталь. Тут и варят, и прессуют. Потом еще делают трубы. Доходное дело этот трубопрокат... Знаешь, эта сука приватизировала завод еще в Первую Эпоху всего за десять копеек. Конкуренты давали семь миллиардов, но у Цитрамона была лапа в правительстве...

— А ты-то откуда знаешь? — воскликнул Фордо.

Навозный Распорядитель усмехнулся:

— Да так, прочел в учебнике по истории. А что?

— Но ты же сказал, что не умеешь читать?

Свэм кивнул:

— Сказал... Но вы-то, господин Фордо, знаете, какое я брехло!

Пытаясь прорезать дыру в заборе, Фордо схлопотал небольшой ожог рук.

— Остается идти через проходную, — заявил он, пригладив вставшие дыбом волосы. — Сбрешем чего-нибудь, авось пропустят.

— Надеялись сбрехать чего-нибудь, авось пропущу? — заорал им в лицо здоровенный вахтер из троллей, едва хрюкки подошли к вертушке. — Вон отсюда, бомжацкие морды! Достали уже со своим металлоломом!

— Погодь, шеф! — поднял руки Свэм. — Мы по делу! Нам всего-то и нужно, что бросить Кольцо Власти в Главный Котел! Делов на пять минут, а потом мы уйдем! Фордо, покажи кольцо!

Фордо вытащил кольцо. Абсурдность ситуации его уже не удивляла.

Свэм отобрал кольцо и поводил им перед прыщавой рожей тролля.

— То самое, заветное! Как расплавится, тут Цитрамону и гаплык. Очень будет весело, ты уж поверь мне! Фейерверки там, цирк, может, эстрадные юмористы приедут.

— Ептить! — обрадовался тролль. — И на завод приедут?

— Ясный пень!

— Ептить! Ну проходите, коли так! Знаете, где Главный Котел? — Тролль вытащил из ноздри палец и ткнул им в направлении самого большого цеха, увенчанного сразу четырьмя дымящими трубами. — Тама он, ага! Ептить! Цирк, юмористы! Поскорей бы!

— С этими ребятами нужно попроще, — объяснил Свэм, когда хрюкки вышли на заводской двор. — Они как боксеры — мяса много, а мозгов не довесили.

— Ептить! — донеслось со стороны проходной. — Вася, слышь, сюда цирк едет!

— У? — раздался в ответ густой бас. — У, колупать!

— Ептить! Давно клоунов не видал!

— У, колупать! Обезьянок хочу!

Ворота из гофрированной жести с гудением начали сдвигаться в сторону, едва хрюкки подошли к цеху. Когда образовалась щель, достаточная, чтобы в нее протиснуться боком, движение прекратилось.

— Странно, — прошептал Фордо. — Такое ощущение, словно нас...

— Ждут! — докончил Свэм. — Ну и ладно, задолбал уже этот квест!

— Любой квест рано или поздно надоедает, — мудро заметил Фордо.

— Ну, не скажите! — запротестовал Свэм. — Вторая «Кирандия»... Или пятый Роджер Вилко... Да я бы там жить хотел, чесслово!

Фордо вздохнул:

— Да уж, там получше, чем здесь.

Они протиснулись в жаркое чрево цеха.

Внутри царили полумрак и тишина, только где-то вдалеке слышалось: «Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!», словно дятел нетерпеливо долбил ствол дерева.

Свэм покрутил головой. Сказал озадаченно:

— Никого не видать...

— Может, у них обед? — предположил Фордо и тоже оглянулся. — А вон же, на стене...

На беленой стене кто-то намалевал зеленой краской здоровенную желтую стрелу и угольно-черные буквы: «К Главному Котлу. Бросайте Кольцо только туда, недотепы!»

— Туда так туда, — пожал плечами Фордо. — Нет, конечно, что-то в этой надписи меня настораживает, но...

Хрюкки двинулись в глубь цеха мимо диковинных механизмов, неподвижных и словно спящих. Еще дважды на стене встречались направляющие стрелы. Последняя указывала на железную лесенку, ведущую на пешеходный мостик, который тянулся вдоль правой стены метрах в пяти от пола. Рядом со стрелой лимонно-желтой флюоресцирующей краской было выведено: «Осторожно, финал!»

— Технотриллер, шеф! Это ж явный технотриллер! — пыхтел Свэм, взбираясь по лесенке вслед за Фордо. — Видите, я даже гайку нашел!

Мостик был из стальных решетчатых плит. Поручни, рассчитанные на чморков, оказались выше голов хрюкков, а ширина мостика была всего около метра. Придется идти, прижимаясь к стене. Слава богам, скоро конец этому приключению!

Фордо посмотрел перед собой. Кто это, впереди, на противоположном краю моста?

Темная фигура вдали казалась совсем небольшой; на ее голове была треугольная шляпа. Странное багровое зарево играло за ее спиной, окружая фигуру мерцающим ореолом.

«Тук-тук!» — послышалось со стороны темной фигуры, и пол под подошвами хрюкков завибрировал.

— А знаете, папаша, — прошептал Свэм за спиной Фордо, — мне немножечко страшно...

— Да сторож это... я думаю, — отозвался Фордо, теребя рукоять меча.

— Ой, шеф, не нравиться мне это! Читал я у Стивена Кинга...

Фордо отмахнулся и двинулся вперед. Сейчас ему больше всего хотелось разделаться с кольцом, с этим ярмом, которое...

Свэм догнал его и горячо прошептал на ухо:

— Знаете, господин Фордо, еще чуть-чуть, и я немножечко наделаю в штаны!

— Рад за тебя, — рассеянно отозвался Фордо, не останавливаясь. Идти было трудно. Жар накатывал волнами, раскаленный воздух делался все плотнее и не насыщал легкие. Начала кружиться голова.

«Тук-тук!» — нетерпеливо постукивал чем-то фигура. — «Тук-тук! Тук-тук-тук!»

Хрюкки приблизились к незнакомцу. Теперь стало видно, что за его спиной, чуть ниже среза моста, подвешен огромный котел, в котором кипит нестерпимо яркое, оранжевое варево металла.

«Тук-тук! Тук-тук-тук! Тук...»

— Оп-па! — воскликнул вдруг Свэм. — Это же Горлопан! Хозяин, это же Горлопан! Фу-у, а я-то думал!..

Фордо протер слезящиеся глаза. Конечно, Горлопан! Постукивает по решетке своим дурацким протезом!

Фигура сдвинула на затылок затенявшую лицо треуголку.

— Ну не совсем! — незнакомым, скрежещущим голосом проговорила она.

— Ой! — сказал Свэм, и опустился на задницу.

Фордо ощутил прилив злости. Этот дегенерат... Этот пещерный недоумок! Загородил дорогу и выпендривается!

— Ах ты!.. — вскричал хрюкк, хватаясь за меч.

— Ах я! — тем же скрежещущим голосом передразнил Горлопан. Его единственный глаз вдруг налился ярким, багрово-красным свечением, в котором плавал вертикальный, похожий на черную иголку зрачок. — Ах я, Горлопан, горемыка! Хи-хи-хи... Горл, горл, горл!

— Хозяин! — проскулил Свэм. — Ой, хозяин... Это же...

— Ну да! — кивнул Горлопан, с хрустом расправив сутулые плечи. — Что, догадался, мой шерстолапый друг?

Кипящий металл за его спиной взорвался шипящим золотым фонтаном, и черная фигура на его фоне внезапно разбухла, а потом без заметных усилий увеличилась в пять раз, так что до потолка осталось каких-то пол метра. Спецэффекты были хорошие, что и говорить.

«Скр-р-раг!» — с этим звуком край моста заметно провис.

Фонтан рассыпался каскадом огненных брызг; некоторые с шипением плюхнулись к ногам существа, превратившись в багровые лепешки.

Огромный багровый глаз остановился на Фордо. И немедленно в груди хрюкка родилась тяжкая, распирающая боль. Сердце сжалось в ледяной комок. Фордо судорожно вздохнул, но легкие были словно забиты песком.

Сквозь пелену слез хрюкк разглядел острые плечи и блестящий черный плащ, запахнутый на груди. Из разреза плаща вынырнула ладонь. Ее раскаленная, темно-красная плоть казалась прозрачной...

Злой, глубокий, черный голос произнес лишь одно слово:

— Кольцо.

Фордо пошатнулся от боли в ушах.

И, не смея ослушаться, достал кольцо из кармана.

Где-то за спиной тихо поскуливал Свэм.

— Скр-р-раг!

Ладонь опустилась к Фордо. Его щеки обожгло жаром, затрещали, скручиваясь, волосы на висках. Хрюкк замедленно, как под гипнозом, поднес кольцо к раскаленной ладони и разжал пальцы. Кольцо упало на ладонь и мгновенно налилось рубиново-красным сиянием.

— Хорошо... Хорошо...

И вновь на Фордо обрушился тяжкий взгляд.

— А мне понравилось с вами играть, мои крошки! Что, думаете, я был слеп, глух и глуп? Как бы не так! Поход через горы, болота, пещеру, когда оно было на расстоянии вытянутой руки! Но я довел игру до конца... Финал за моей спиной... Но уже не ваш, не ваш...

— Скр-р-раг!

— А сейчас я надену его на палец. Мир изменится. Будет хорошо. Очень хорошо. Для меня.

Кулак разомкнулся. Кольцо ярко сверкнуло на ладони. Вторая рука появилась из разреза плаща, взяла кольцо и надела его на безымянный палец.

Фордо прекратил дышать.

По черному плащу паутиной разошлись сверкающие голубые молнии; затрещал воздух. Он запрокинул голову, открылся рот — черная бездна, готовая жрать вселенные и богов. Глумливый хохот, отразившись от крыши, обрушился на Фордо свинцовым дождем...

И в этот миг край моста обломился у самых ног хрюкка.

Нелепо взмахнув руками, черный великан ухнул в море расплавленного металла. Фонтаны золотых брызг взлетели до потолка, и — фшу-у-у! — с шелестом опали.

— Ой! — послышался снизу неожиданно тонкий голосок. — Мо... я... жо... па...

Стряхнув оцепенение, Фордо осторожно выглянул за край. Черное пятно в центре котла стремительно уменьшалось. Слабо хлопали по вязкой массе ладони, хлопали, разбрасывая по кипящей поверхности куски обугленного мяса. Вот осталась только одна ладонь, та самая, с колечком... Вот почерневшая кисть отвалилась; Фордо показалось, что кольцо шевелиться на пясти указательного пальца, хочет слезть, сбежать, выплыть... Но это были лишь тени. Кисть начала погружаться, уставив пальцы в потолок... Погрузилась... Но кольцо сползло с пальца и некоторое время еще плавало на поверхности, а потом — пш-ш! — растворилось, разошлось узким темным кругом, который быстро разорвался и слился общей массой расплавленного металла.

Повисла тишина...

(«ПОМОГИТЕ!!!» — орал Гнусдальф перед воротами.)

— А кто-то утверждал, что он бесплотен, — прошептал хрюкк, утирая пот. — Гм, можно сказать, он сам себя перехитрил.

— Ну че там? — сунулся под руку Свэм. — Буль-буль карасики? Попарился в баньке, гнида? Абыдно, да? Может, тебе еще веничек березовый кинуть?

— Свэм! — одернул ординарца Фордо.

— А че Свэм? Сами виноваты! То буффонада на двадцать глав, а тут вдруг дешевый трэш-ужас! Еще бензопилы не хватает для полного счастья! Развели здесь терминаторов, прости Господи! А мое дело простое — смешить помаленьку; беллетристика — она ведь, без смеха, в глотку-то с трудом пролезает, уж я знаю! Разве что у Кинга да Толкиена, так они же гении!

— Свэм, ты о чем это? — недоуменно моргнул Фордо, но внезапный стон, пришедший из неоткуда, заставил хрюкков пригнуть головы.

— А это, папаша, называется шумовое оформление! — заявил Свэм, клацая зубами. — Так сказать, для антуража... О, землетрясение! Прямо Япония, а не Мордорван!

Фордо ощутил под ногами слабую вибрацию. Через миг цех вздрогнул, а с потолка, грохоча и плюясь паром, обрушилась какая-то труба.

— Смываемся, шеф! — крикнул Свэм. — Начинается!

И правда, началось.

Едва хрюкки выскочили во двор, как стены цеха сложились, точно карточный домик.

ГУУУХХ!

Столб пыли взлетел под небеса.

— Ептить! — донеслось со стороны караулки. — У, колупать!

Между ног Фордо (вот хорошее название для порноромана!) в сторону цеха пробежала трещина. Хрюкк наддал, сбоку, как вихрь, несся Свэм. За спиной тяжко ухнуло, потом ахнуло, потом Фордо почувствовал, что заводской двор приобрел легкий наклон. Ой-ой-ой! Фордо рискнул обернуться.

На месте цеха росла яма, в которой крутилась бездонная огненная воронка. Растрескавшийся асфальт осыпался в нее хорошо прожаренными овсяными хлопьями. Заводской корпус на миг завис на краю, и — как игрушечный домик — обрушился в кипящую магму.

— ДУУ-У-УМ! ДУУ-У-УМ! — неслось из-под земли, словно тысяча великанов колотила в гигантский тамтам.

— Шеф! А вот это уже серьезно! — крикнул Свэм. У ординарца был замечательный талант констатировать очевидное.

Небо побагровело. Солнце стало кровавым. Взошла голубая луна. Президент Америки снова подавился бубликом. И возникло еще много ужасных знамений в разных концах света.

В этот миг твари, окружившие Гнусдальфа сотоварищи, начали лопаться мыльными пузырями. Набздулы мерзко завыли, раздулись до неприличных размеров и унеслись в поднебесье, чтобы там взорваться веером сверкающих искр.

По воду небес на колеснице, запряженной ездовыми козлами, пронесся бог Вулкан. В истерике размахивая руками, он без устали кричал лишь одно слово, которое начиналось на «Пи...» и оканчивалось на «...ец».

Горы Мордорвана затряслись, начали проседать в толщу земли; на их боках явственно проступили кровавые буквы ужасного пророчества: «ВСЕ ВЫ БУДЕТЕ ЖРАТЬ ЧИПСЫ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКА!» Возникшие смерчи засосали остатки мордорванского войска, любезно обойдя перепуганную армию Гнусдальфа. Хромированная громада Парад-Дура, грохоча, как взлетающая ракета, низринулась в жерло нового вулкана. Южная часть Мордорвана зацвела орхидеями и превратилась в детские ясли. А Оральный Друин...

— Ой! Ой, папаша, пропадем! Ой, мне уже пятку припекает!

Фордо и Свэм сжались на поваленном столбе объявлений, то и дело поджимая ноги: столб активно дымился и на глазах погружался в озеро кипящей, булькающей лавы.

На месте Орального Друина кружилась безумной величины воронка. По самому ее краю несся столб с нашими хрюкками. Его догоняла караулка, на крыше которой сидели два матерящихся тролля — Василий и Петр.

— Надо что-то решать! — прокричал Свэм.

— Спокойно, я над этим работаю! — отозвался Фордо, прикидывая, как лучше сбросить Навозного Распорядителя со столба.

Рывок Фордо совпал с броском Свэма; хрюкки сшиблись головами и... чьи-то когти подхватили их, и за один миг они оказались вознесены на спину громадного бройлерного цыпленка, в просторный открытый салон с мягкими креслами, туалетом в хвосте (точнее — под хвостом) и зелеными пакетами для особо чувствительных пассажиров.

— Вас приветствует капитан Ножка Буша! — прогудел цыпленок, мерно взмахивая белоснежными крыльями. — Чартерные рейсы к черту на кулички. Авиакомпания «Пан или пропал». Сто секунд — полет нормальный. Можно отстегнуть ремни. На обед цыпленок-табака или яичница.

— Ептить! — донеслось снизу, и два вахтера — Василий и Петр — погрузились в озеро магмы, только зеленоватый дымок пошел.

— Это салон для курящих? — спросил Фордо.

— Конечно, — подтвердила миловидная эльфийка в красивой голубой униформе, появляясь из воздуха с двумя подносами в руках.

— Салон первого класса! — прогудел цыпленок, блеснув очками-консервами. — Много еды, бесплатная выпивка! Скажите спасибо этому серому, с бородой, это он оплатил вам билеты!

Хрюкки расположили подносы на коленях и пообедали. А потом еще раз пообедали. Под конец пути Свэм назюзюкался до поросячьего визга и уснул, а Фордо удалился в носовую часть салона, где удобно устроился с эльфийкой на расстеленном парашюте.

— Дорогая, — шептал он, заглядывая в бездонные голубые очи стюардессы. — Ты моя душа, мое сердце, мое счастье... Давай поженимся, а?

— Как скажешь, родной, — застенчиво опуская глаза, прошептала эльфийка.

— Вижу Унас-Материт! Захожу на посадку! — заявил вдруг цыпленок и резко спикировал вниз.

Что сказать? Вспоминать о зеленых пакетах было уже поздно.

Впрочем, Фордо начинал нравиться эльфийке в любом виде...