Восстание ликанов

Глава 12

Даже заключенный в темницу, Люциан почувствовал заход солнца. Лунный свет проник в кишащие блохами клетки, где он был заключен вместе с другими рабами.

Наступление ночи означало кормление; хмурый охранник, стуча по стенам, будил спящих ликанов и швырял через решетки в миски сырое мясо и овощи. Протухшая еда плюхнулась на грязную подстилку. Люциана встревожили манеры его собратьев, которые набросились на еду, словно дикие животные, расталкивая друг друга локтями в надежде заполучить лакомый кусочек жалких помоев. Кровавый сок стекал по их подбородкам, пока они запихивали мясо в рот голыми руками. Разгрызая кости, они шумно чавкали, поглощая костный мозг.

Желудок Люциана заурчал. Он ничего не ел после вчерашнего наказания, его истощенное тело требовало пищи, но противился принимать участие в унижающей безумной кормежке. Он держал дистанцию, надеясь на какие-то остатки после того, как остальные наедятся и отойдут к отдыху. Возможно, там останутся прогорклые овощи или не разжеванные кости.

К его удивлению, Кристо схватил мясистое ребро и, вместо того, чтобы разорвать его для себя, высоко поднял и метнул в сторону Люциана. Лакомый кусок пролетел над головами других ликанов, безуспешного попытавшихся поймать его, и приземлился в вытянутые руки Люциана. Он был тронут и поражен щедростью молодого ликана; возможно, Кристо не забыл, как Люциан заступался за него раньше.

"Кто бы мог догадаться, - подумал Люциан. - Что неграмотный ликан-раб может оказаться выше, чем сам лорд Виктор?"

Он с благодарностью кивнул Кристо, затем понюхал окровавленное ребро, которое казалось, было посвежее обычной пищи ликанов. Его глаза расширились от удивления.

"Это не конина", - понял он.

Присмотревшись внимательнее к костям, он заметил схожесть с изгибами собственной грудной клетки. В лунном свете была человеческая плоть!

Такое вряд ли можно было принять за обычную пищу. Люциан мог только догадываться, что каким смертным в конце концов довелось стать их меню.

Он снова понюхал мясо. Человеческое начало в нем помедлило, но в конечном итоге он решил, что не время привередничать. Ему необходимо восстановить силы, если он хочет сбежать из этой адской тюрьмы. Оставив угрызения совести, он оторвал зубами кусок окровавленного ребра.

В конце концов, ему не впервой пробовать человеческую плоть.

Это было даже вкуснее, чем он мог вспомнить...

"Тем не менее, - решил он. - Лучше не посвящать Рейза в истинную природу его трапезы".

После кормежки ликанов, охранник добавил заключенным заплесневелые овощи и черствый хлеб. Как и прежде, Рейз сидел напротив Люциана и все так же жевал увядший кочан капусты.

Железные прутья между ними оказались слабым препятствием для их крепнущей дружбы.

Гиганта впечатлила скорость, с которой Люциан оправился от беспощадного наказания. Сейчас от рубцов, оставленных кошкой- девятихвосткой, не осталось и следа.

- Ты будешь жить вечно? - спросил Рейз.

- Я спрашиваю себя об это уже почти два столетия, - признался Люциан. - И сегодня я испугался, что узнаю ответ.

Рейз был заинтригован странным новым союзником.

- Ты родился таким?

- Первым в своем роде. Я немного возмужал и повзрослел с тех пор. И все это время в заточении, - с горечью добавил он.

В действительности, он один знал, что родился в этой самой клетке или такой же другой.

- Небольшой опыт Виктора. Наш укус, оказалось, заразен. Он использовал меня, чтобы создать других. Они породили остальных. И вскоре у него появились "Дневные стражи" как нас называют вампиры, - он громко фыркнул. - Дневные стражи? Звучит привлекательнее, чем раб, разве нет?

Прежде чем Рейз смог ответить, в одной из соседних клеток завязалась жестокая драка. Два грозных ликана боролись за большущий кусок мяса, который подозрительно был похож на человеческое сердце. Старый ликан, размером с медведя, по имени Василий, сжимал влажное сердце под мышкой, в то время как младший соперник, Ференц, пытался отобрать у него этот заманчивый трофей.

Голова Василия была выбрита наголо, чтобы избавить его от вшей, а вот Ференц красовался гривой из жирных рыжих кос. Двое мужчин издавали звериные рыки и сердитое ворчание, кружась друг вокруг друга, словно мастиффы, борющиеся за кость. Ференц вцепился в сердце, несмотря на острые когти и обнаженные клыки его более крупного соперника. В стороны полетели клоки волос и куски кожи, они обменялись порезами и укусами, что не могло не вызвать бурную радость у других ликанов, которые кричали и свистели на озверевших бойцов. Ликующие заключенные столпились вокруг свирепой драки, грубо толкая друг друга в стремлении занять лучшее место для обзора. Кровь забрызгала лица зрителей, отчего их возбуждение достигло еще большего накала. Такое варварское зрелище было единственным развлечением в этих казематах.

- Давай! - взревел ликующий ликан, хотя непонятно было, за кого он болел. - Выпусти ему кишки!

- Вот так! - крикнул откуда-то другой. Он топнул ногой по полу и взмахнул окровавленной костью в знак ободрения.

Жирная черная крыса, тайком подкрадывавшаяся к остаткам, испугавшись, скрылась в безопасном месте.

- Не дай ему уйти с этим! Вцепись ему в горло!

Горстка охранников наблюдала за происходящим, смеясь и аплодируя. Они делали ставки на то, какой из ликанов победит, умрут ли оба, или в конечном итоге останутся калеками.

- Пятнадцать монет, что лысый потеряет глаз, - сделал ставку один из солдат, спровоцировав новый раунд бешеной торговли. Грубые насмешки и издевательства продолжались, пока недовольный крик командира вампиров не заставил их с неохотой оторваться от развлечения. Монеты со звоном полетели обратно в кошельки.

"Позор", - подумал Люциан.

Он посмотрел на ворчащих солдат, выходящих из подземелья. Отбросив человеческое ребро, от которого его окровавленные зубы оставили одни кости, он дождался, пока драчуны в соседней клетки не окажутся в зоне досягаемости, и быстро схватил Василия сзади за шею, прижав его к прутьям. Увидев хорошую возможность, Ференц сделал выпад в сторону сердца, но Люциан предупредил его угрожающим рыком. Его сердитый взгляд прошелся по рыжеволосому ликану и остановился на возбужденной толпе за его спиной, недовольной окончанием веселья. Разочарованные лица обнажили клыки.

- Мы не животные, - напряженно прошептал он, затем повысил голос, чтобы его услышали все. - Мы не животные!

Тишина повисла в подземелье, его слова попали в точку.

- Это все, чего вы хотите? - воззвал он к своим братьям. - Быть их развлечением? Их игрушками? Их домашними животными?

Его голос был переполнен презрением, он заставил их взглянуть в лицо жестокой действительности их жалкого существования.

- Скулите под кнутом, а затем деретесь друг с другом! Это то, чего вы хотите?

Василий попытался освободиться от захвата Люциана. Его лысый череп отскочил от прочных стальных прутьев.

- Тебе легко говорить, кузнец! - злобно зарычал он.

Люциан проигнорировал упрек дебошира. Он освободил Василия и оттолкнул его. Тот замешкался в нерешительности, потирая затекшее горло. Затем засунул остатки такого желанного сердца себе в рот. По его подбородку потекла кровь.

- Я жил по их правилам всю свою жизнь, - признался Люциан. - Я завидовал им, защищал их, даже создал оружие для охоты на наших братьев в лесу. И для чего? Чтобы жить как животное? - Он покачал головой. - Нет.

- Больше нет, - поклялся он. - Хоть я и прожил века, чтобы дойти до этого.

Другие ликаны слушали его, как зачарованные, в том числе и Рейз со своими людьми. Все признаки недавней обиды исчезли с их лиц, как только они попали под влияние речи Люциана. Кристо и Сабас вышли вперед, кивая в знак согласия. Люциан рад был увидеть, что их раны затянулись.

- У нас есть выбор! - он указал на их жалкие жилища. - Мы можем выбрать другую участь! Мы можем быть свободными здесь, - Он стукнул себя кулаком в грудь, там, где было сердце, а затем указал на голову. - И здесь.

Он сделал паузу, чтобы вызов дошел до самых низов, прежде чем произнести для них главные слова. Словно проповедник, он вознес руки вверх и со страстью в голосе воскликнул:

- Мы можем быть рабами... а можем быть ликанами!

Его угнетенные братья с удивлением пристально смотрели на него. Ни один ликан никогда не говорил подобных вещей. Даже Василий сейчас завороженно смотрел на бывшего кузнеца с нескрываемым трепетом.

- Так что вы выберите? - обратился он к ним.

Их ошарашенное молчание ободрило его. Удалось ли ему зажечь что -то внутри них? Возможно, вновь обретенное желание стремиться к лучшему? И прекратить действовать как нецивилизованные звери, которых сделали из них вампиры.

Люциан мог только надеяться.

Момент был прерван, так как в подземелье вернулись вампиры. Четыре Вестника Смерти с каменными лицами топали к клетке Люциана.

Оба ликана и остальные поспешили вернуться в дальние концы своих клеток, за исключением Сабаса и Кристо, которые задержались возле Люциана. Рейз тоже стоял рядом, хоть и по другую сторону решетки.

"Что теперь? - подумал Люциан. Он проклял неудачное появление охраны. - Я достучался бы до остальных. Я знаю, я мог!"

Трое солдат встали на страже с арбалетами и занесенными кнутами, в то время как четвертый открыл клетку Люциана. Ржавые петли громко заскрипели, и решетчатая дверь распахнулась.

Г лавный из охранников махнул головой Люциану.

- На выход!

Кристо и Сабас напряглись, готовые встать на защиту Люциана, но он спокойно посмотрел на них и покачал головой.

Сейчас не время; он не желал, чтобы эти двое человек снова пострадали за него. Аккуратно покосившись на арбалеты охранников, Люциан позволил вывести себя из камеры - возможно, для подготовки к казни? Рейз, вцепившись в железные прутья своей клетки, наблюдал как охранники уводят Люциана прочь.

Люциан молча послал знак прощания своему новому другу.

Он понятия не имел, что Вестники Смерти хотят от него, и лучше об этом не спрашивать. Любые нежелательные вопросы вызовут в лучшем случае пощечину, а может и свежую порцию ударов серебряным кнутом. Тем не менее, он не мог не беспокоиться о намерениях вампиров.

"Что же Виктор приготовил для меня? - размышлял он. - Больше пыток или быстрое обезглавливание?"

Даже бессмертный не в силах выжить, лишившись головы. Или если его четвертуют, как обычного вора.

Охранники привели его к одиночной камере на другом уровне подземелья. Они заперли его внутри и молча ушли. Люциан остался наедине с собой. Быстрый осмотр помещения показал, что оно использовалось раньше в качестве камеры пыток. Возле стены лежала "железная дева"[24] со ржавыми шипами. Развалившаяся дыба[25], использовавшаяся некогда для растягивания жертвы и отделения частей тела людей или ликанов. Подозрительные темные пятна покрывали пол, стены и потолок. Проломленный человеческий череп покоился в нише на стене. В пустой глазнице теперь был дом для паука. Не понимая, что происходит, Люциан угрюмо осмотрел свои новые скромные владения. Неужели ему было суждено прожить остаток своей бессмертной жизни в этой изолированной камере?

Он будет не первым, удостоившимся такой судьбы. По легенде, сам Уильям, родоначальник их рода, до сих пор заживо похоронен в каком -то тайном подземелье, местонахождение которого известно лишь самому Виктору. Неужели, Люциану суждено было стать не более чем мифом, предостережением другим из его рода.

"Какая ирония, - подумал он. - Первый из оборотней и первый из ликанов закончат одинаково. И оба в руках одного и того же жестокого Старейшины".

Люциан уже практически убедил себя в том, что больше не увидит ни одной живой души, как в замке заскрежетал ключ. Он развернулся и увидел стоящего возле клетки Таниса. Рядом с ним была фигура в плаще и капюшоне. Танис открыл решетку, чтобы впустить своего спутника в клетку. Он нервно оглянулся, словно боялся быть обнаруженным и спрятал ключ обратно в складках своей накидки.

- Две минуты, - сказал он тихо. - Больше слишком рискованно.

Фигура в капюшоне кивнула и вошла в клетку. Танис закрыл решетку и, не теряя времени, удалился. Его шаги затихли вдалеке.

Люциан сблизился с визитером. Он понюхал воздух, уловив запах лаванды. В знакомом аромате он узнал Соню прежде, чем та откинула капюшон и показала свое красивое лицо. Его сердце подпрыгнуло при виде нее. Он бросился вперед, чтобы обнять ее. Они так сильно прижались друг к другу, словно от этого зависели их бессмертные жизни.

- Мне очень жаль, - пробормотала она. Ее голос был хриплым, словно она проплакала несколько часов подряд. - Я бы пришла раньше, но нужно было время, чтобы Танис организовал встречу. Другого способа не было...

Он заставил ее замолчать страстным поцелуем. В этот драгоценный момент они растворились в поцелуе, их рты, словно голодные, нашли друг друга. Огонь их страсти сварил их вместе, словно железо в кузнице. Люциан желал, чтобы этот момент длился вечно, но он знал, что есть вопросы, которые надо решить, и времени осталось мало. Он с неохотой оторвался от ее холодных красных губ.

- Танис? - спросил он.

- Ты был прав, - сказала она. - Он поможет нам в обмен на место в Совете.

Люциан был удивлен амбициями писаря.

- А твой отец ничего не знает?

- Я уверена в этом.

Это было лучшей новостью, что он слышал за последнее время. Пока Виктор оставался в неведении об их любви, он и Соня успеют спланировать свой побег. Впервые с того момента, как серебряный наконечник стрелы Косты проткнул его бедро, Люциан позволил себе вспышку надежды.

- Это может сработать.

- Люциан, - она обняла его со всей своей вампирской силой. - Это должно сработать.

Искренняя решимость в ее глазах и голосе вдохновили его с новой силой. Все ее сомнения, казалось, растаяли с момента последней встречи.

"Наша любовь не может быть побеждена. Вместе мы сможем сделать, чтобы это произошло! И не только для нас двоих".

- Я думаю, некоторые пойдут за мной, - сказал он ей. - Сабас, Кристо, человек Рейз...

- Любовь моя... - она отстранилась от него. На ее лице появилась тень беспокойства.

Он вспомнил, как его страстная речь повлияла на других ликанов.

- Со временем, я уверен, смогу убедить больше.

- Люциан, нет времени, - прервала она его. Нетерпение в ее голосе оборвало его размышления. - Мой отец убьет тебя завтра, после того, как люди будут обращены.

К ее решительному заявлению нельзя было не прислушаться. Он не стал спрашивать, откуда она это знает. Уверенности и страха в ее голосе было достаточно, чтобы убедить его.

Видимо, в итоге все же Виктор хотел его смерти.

- Ты должен уйти на рассвете, - настаивала она.

- На рассвете?

Оставалось всего несколько часов. Люциан не понимал. Как они смогут спланировать свой побег в столь короткое время? Тем более, что Соня не могла выйти наружу в дневное время, не рискуя сгореть заживо.

- Но... как же ты?

- Важно, что ты останешься в живых. Ты знаешь, пока Виктор и Вестники Смертью спят, у тебя есть шансы, - покачала она головой. - Я буду рядом с отцом, когда ты уйдешь.

"Покинуть это место - без тебя? - он взвесил ее слова про себя, не в состоянии возразить ее мудрости. Несмотря на то, что он ненавидел даже мысль о расставании, он знал, что она была права. У них не было способа безопасно покинуть замок вместе, не раскрыв их секрет и обрекая себя на преследование Вестниками Смерти. Их новая жизнь будет закончена, не успев начаться. Но осознание истины не сделало ее менее горькой. Он печально посмотрел в ее глаза, всем сердцем желая, чтобы был другой способ. - Что хорошего в жизни и свободе без тебя в моих объятиях?"

На ее глазах выступили слезы. Ее голос застрял в горле.

- Если все получится, - пообещала она, притягивая его ближе к себе. - Я присоединюсь к тебе после захода солнца через три дня. Есть поляна возле реки. Я буду ждать тебя там.

Люциан смутно вспомнил расположение реки, которая текла со скалистых горных вершин во время его ночной неистовой поездки через лес. Ее замысел немного успокоил его, хотя он мог сказать, что судя по ее мучительному взгляду, она также знала - их планы могут легко пойти наперекосяк. Они оба поняли, что могут больше никогда не увидеть друг друга снова.

- А если не получится? - спросил он.

Она запустила руки в его растрепанные волосы, снова желая его губ. Она подарила ему горячий поцелуй, могущий длиться целую вечность, если будет необходимо.

Его чувства смешались к тому времени, когда она в конце концов оторвалась от него. Ее лазурные глаза сверкали в темноте.

- Встретимся на поляне, - пообещала она.