Восточные грезы

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кадир мрачно окинул взглядом пустую комнату. Она ушла. Тихая музыка и приглушенный свет служили слишком хорошим напоминанием о том, что случилось. Запах незнакомки, казалось, впитался в его кожу, несмотря на горячий душ. Это была непривычная смесь чувственной теплоты с оттенком чего-то, что он не мог определить.

Какой смысл терять время и думать о ней? Она для него — ничто. Просто женщина, подвернувшаяся в подходящий момент. Он бы не воспользовался ее предложением, если бы не обещание, данное им у постели умирающей матери, закончить отношения со своей любовницей — и как результат, слишком затянувшийся период воздержания.

К тому же будущему королю и супругу не подобает заниматься случайный сексом с незнакомой женщиной — с массажисткой, черт возьми! Что случилось с его выдержкой? Обычно он довольно легко справлялся со своими сексуальными желаниями. К тому же ему всегда нравились маленькие изящные женщины, а не чувственные амазонки с роскошными формами. Тем не менее, он все же уступил непонятно откуда взявшемуся вожделению.

Во всяком случае, этого нельзя было допускать вновь — ни с одной женщиной.

Кадир не собирался быть одним из тех правителей, которые, размахивая флагом своих высоких моральных принципов, втихаря предаются греху. В его жизни отныне нет места случайным связям. Конечно, у него было немало женщин, особенно в период его спортивной карьеры, но все это уже давно в прошлом. И последние несколько лет он встречался лишь с одной женщиной — Захрой.

Они стали любовниками только после смерти ее мужа. Своего рода это было очень удачное решение. Ему нравился их союз. Он не хотел привносить в их отношения эмоции. Любовница с бьющими через край чувствами его бы вряд ли устроила. Да и жена тоже.

В Венецию он приехал по делам, связанным с недвижимостью его матери, и был рад теперь, что заказал в отеле номер на имя, которым пользовался еще во времена своей спортивной карьеры. Из того, что ему удалось узнать, король Джорджио, его отец, вел довольно свободную жизнь в молодости, но был очень строг в этом отношении к членам королевской семьи, особенно к собственным наследникам.

Кадир нахмурился. Если незнакомка узнает, кто он, тогда, возможно, ему придется отвечать за свой поступок перед отцом. Нечего сказать, приятная перспектива. Как он мог попасть в такую ситуацию? И с кем? С женщиной, обладающей качествами прямо противоположными тем, что он хотел видеть в своей спутнице.

Хорошо, что у него хватило ума позаботиться о мерах предосторожности, в противном случае… О том, что могло бы произойти в противном случае, ему и думать не хотелось. Как такое вообще стало возможным? На нем лежит ответственность не только перед собой, но и перед женщиной, на которой он собирался жениться. Кадир выругался, заставляя умолкнуть свой внутренний голос.

Он начинал жалеть, что вообще приехал в Венецию. Но его мать так любила этот город…

Его губы сжались в тонкую линию. Ему казалось, что он знал свою мать. Он думал, что между ними существовало особое взаимопонимание, но он обманывал себя в этом так же, как и она обманывала его. Меньше всего в эти последние дни, когда она окончательно уступила смертельной болезни, он ожидал услышать, что он вовсе не был сыном своего отца, а появился в результате ее добрачной связи со знатным европейцем. И этим европейцем оказался не кто иной, как король Нироли, глава богатейшей в Европе королевской фамилии.

Кадир превратил миллионное наследство, доставшееся ему от деда, в миллиардное — исключительно благодаря собственным финансовым и экономическим способностям. Нет, ему не нужно было ни богатство короля Джорджио, ни его титул. Все, чего он хотел, — это выяснить, будет ли он чувствовать себя более комфортно в том образе, который неожиданно явила откровенность его матери, чем в том, в котором он пребывал до сих пор.

А если нет? Если он будет таким же чужим в Нироли, каким ощущал себя, будучи шейхом Хадии? Тогда ему придется просто смириться. В конце концов, ему было уже сорок, вовсе не зеленый юнец, ничего не знающий о себе. Нироли могла дать ему возможность развить себя во многих направлениях, в то время как в Хадии у него такой возможности не было. К тому же теперь поздно что-либо менять. Он уже дал обещание своему брату Ахмеду поддержать его заявку на трон шейха Хадии, так же как обещал своему отцу стать будущим королем Нироли.

Но, несмотря на то, что любовная связь матери могла в конечном итоге пойти ему на пользу, он не мог простить ее.

Она утверждала, что на момент встречи с Джорджио уже дала обещание выйти замуж за короля Хадии. Их любовная связь была столь же страстна, сколь и коротка, и ее свадьба состоялась прежде, чем она узнала, что забеременела от короля Джорджио.

— Так почему же ты говоришь мне об этом сейчас, если ты до сих пор не считала нужным это сделать? — спросил он раздраженно.

— Потому что я боюсь за тебя, — сказала она. — Каждый знал, что ты законный наследник шейха, и мне не хотелось лишать тебя этой возможности. Но сейчас… Я стою на пороге смерти, мой сын, и я наблюдала за тобой эти последние недели с тех пор, как умер твой дядя. И как бы ты ни был готов принять ответственность за Хадию, я вижу, что тебе это совсем не по сердцу. Тебе всегда хотелось быть свободным от ограничений нашего маленького королевства, тогда как твой брат вполне способен рассчитывать на годовой доход от добычи нефти и прислушиваться к голосам государственных советников. Ты же никогда бы не смог существовать под ярмом чужого правления.

— Мне бы хотелось, чтобы ты для меня еще кое-что сделал, Кадир. — Она сняла с шеи маленький золотой амулет, украшенный старинной надписью. — Это подарок короля Джорджио. Я хочу, чтобы ты вернул его. Я все время следила за тем, что происходит в его стране, и сейчас, как я понимаю, он обеспокоен, что у него нет прямых наследников. Ты его сын, Кадир. Твое место по праву на троне Нироли, а не здесь в Хадии, где ты никогда не чувствовал себя счастливым.

— Если ты о том, что чиновники берут огромные взятки, в то время как большинство наших людей продолжает жить в бедности… — Ну что ж, меня это действительно возмущает, — сказал он резко.

Она умерла три дня спустя. Кадир не пролил на похоронах ни единой слезинки, чем вызвал немалое удивление своего брата.

Женщины! Какой здравомыслящий человек мог бы доверять им? Он уже давно знал не понаслышке об их двуличии. Ему было восемнадцать, когда оказалось, что его невеста куда как далека от невинности. Ко времени их знакомства у нее уже больше года была связь с ее женатым кузеном. Нельзя сказать, что раскрытие этого обмана разбило ему сердце. Он просто расторгнул помолвку — в конце концов, ее устроили его родные, — но этот случай научил Кадира не доверять женскому полу. Они лгали с их поцелуями и уверениями в любви, но больше всего они лгали насчет их верности. И зная все это, он так легко уступил своему физическому влечению к незнакомой женщине. Почему? Потому, что желание овладеть ею было сильнее, чем ему когда-либо приходилось испытывать? Чепуха, зло оборвал он себя. Она сама соблазнила его. А он просто взял ее. Это было подобно затмению. Воспоминания о незнакомке сотрутся из его памяти, как оставленная стоянка бедуинов исчезает под песками пустыни.

Кадир посмотрел на амулет. Подарок короля Джорджио его матери. В детстве он думал, что мама — самая прекрасная и замечательная женщина во всем мире. И она любила его, но тем не менее хранила свою тайну. Когда она передавала ему амулет, вероятно, перед ее глазами стояла картина возвращения домой странствующего сына.

Но Кадир не спешил возвращаться на родину. Первым делом он просто сообщил по дипломатическим каналам, что ему нужна личная встреча с королем Нироли.

Результатом стал поток писем и телефонных звонков и ДНК-тест, подтверждающий слова матери, без чего встреча с королем была бы просто невозможна.

И он не без оснований полагал, что именно результат ДНК-теста в конечном счете склонил короля Джорджио предложить ему трон Нироли.

В ходе дальнейших переговоров было решено, что его брат вступит на престол Хадии вместо него. В то же время у Кадира появился новый повод для беспокойства. Как примет его народ Нироли в качестве единовластного правителя? Ответом короля Джорджио явилось предложение заключить дипломатический брак между ним, Кадиром, и женщиной Нироли, с радостью принятой народом в качестве королевы. И он согласился.

Утром он должен был отбыть на частном самолете в Нироли. Король настаивал на том, чтобы народ не знал об их родстве до тех пор, пока он сам не представит его как своего сына и будущего короля с незамедлительным объявлением о предстоящей свадьбе на Натали Карини. Но со свойственной ему независимостью Кадир решил прибыть несколько раньше намеченного срока, чтобы увидеть, как отреагирует на это его отец. Он слышал, что король Джорджио был единовластным правителем, не перекладывающим ни на кого свои полномочия и не допускающим инакомыслия в своей стране.

Кадир же собирался дать ему понять, что если он будет править, то на своих собственных условиях.

Он снова посмотрел на дверь. Куда она ушла? В постель к другому мужчине? Кадир горько усмехнулся, испытывая отвращение к самому себе. У него были куда более важные дела, чем думать о какой-то случайной соблазнительнице, которую он никогда больше не увидит…

Натали пересекала площадь, не замечая восторженных взглядов прохожих. Вчерашний туман перешел в мелкий моросящий дождь. Он алмазными каплями сверкал в ее темных волосах, превращая их в непослушные кудри. Она вышла на улицу вовсе не для того, чтобы увидеть Леона Переза, и, конечно же, она не собиралась унизить себя до того, чтобы просмотреть список гостей, уехавших сегодня утром. Нет, она вышла на площадь, потому что ей просто был необходим свежий воздух. Единственным положительным моментом в этой ситуации был тот факт, что Леон Перез использовал презерватив, и ей не надо было беспокоиться о возможных последствиях их близости. Она почувствовала тошноту, только подумав о проблемах, которые могли бы возникнуть, если бы он этого не сделал.

Заметив впереди кофейню, она нырнула в ее уютную прохладу. Ее телефон начал звонить, как только она поставила на стол чашку капуччино.

— Король желает, чтобы вы немедленно вернулись в Нироли, — услышала она голос королевского советника.

— Немедленно? Но почему?

— Я ничего больше не могу вам сказать.

— Но у меня билет заказан только на послезавтра, и я не знаю, смогу ли я…

— Для вас будет организован частный рейс. Все, что вам нужно сделать, — это подойти к специальной стойке в аэропорту.

— Что произошло… — начала Натали, но министр быстро попрощался и повесил трубку.

Снаружи по-прежнему накрапывал дождь. На Нироли же было тепло и солнечно круглый год, почти как на Канарских островах, хотя и с небольшими сезонными переменами в виде моросящего дождя и сильных порывов ветра.

Что скрывалось за этим неожиданным вызовом?

Не изменил ли новый наследник свое решение насчет брака, думала Натали, когда через пару часов ее доставили на борт частного самолета.

— Что бы вы хотели выпить? — улыбаясь, спросил стюард. — У нас есть отличное шампанское.

Натали почувствовала, как самолет стремительно набирает скорость на взлетной дорожке. Ее охватила паника. Вот он, вот ее путь — не просто домой, но к ее будущему и ее незнакомцу-мужу.

— Нет, не надо шампанского, — сказала она. — Только воду, пожалуйста.