Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно

27.

Они все же договорились увидеться снова, и Анна сказала, чтобы Андерс не удивлялся, если она позвонит ему уже завтра.

Она позвонила в тот же вечер. Через пять минут после его ухода. Потому что ей ужасно захотелось услышать его голос. Когда включился автоответчик, она сказала:

— Привет. Просто хотела пожелать тебе спокойной ночи.

Черт.

Она потом сама будет рада, что он ушел. Ведь это значит, что здравый смысл восторжествовал.

Поднимаясь по лестнице в спальню, она машинально натянула на себя кофту. По дороге бросила детальку от «Лего» на кровать Йеспера. Затем посмотрела на часы и обнаружила, что уже половина четвертого. Боже мой, надо же скорее спать!

Нетрахнутая и не изменившая мужу, Анна устроилась на своем водяном матрасе. Она была уже почти рада, что Андерс не остался. Ведь так будет лучше для всех.

Это хорошо, чертовски хорошо, что между ними так ничего и не было.

Если он позвонит завтра, она поблагодарит его за рассудительность.

Он, правда, не позвонил. И Анна тоже не позвонила.

Никто из них не позвонил.

Хотя нет. Он позвонил, чтобы попросить прощения за случившееся. Сказал, что, видимо, был слишком пьян.

Анна ответила, что не стоит извиняться.

— Ну, значит, все в порядке? — спросил он.

— Все так, как и быть должно, — ответила Анна.

Потом они договорились как-нибудь созвониться и поужинать вместе или сходить куда-нибудь. И больше ни о чем не говорили. Повесили трубки.

Ей нужно как-то пережить этот переломный период. Она наберется сил и оставит тех, кто не дал ей того, что ей нужно. Она найдет тех, кто ее полюбит и оценит.

От такой тоски люди зажигают звезды.

Анна кладет трубку и еще долго сидит у телефона, сложив руки на коленях. За окном и в доме сгущаются декабрьские сумерки. Скоро нужно будет встать и зажечь свет. Но еще рано. Еще можно посидеть в полумраке, наедине со своими непринятыми решениями и непрожитой жизнью. Анна думает: что же теперь делать? Просто жить дальше?

Просто жить дальше, как ни в чем не бывало. Забыть о том, чего так и не произошло. Дверь приоткрылась — и тут же закрылась снова. Ничего не случилось. С годами все выветрится из ее памяти, смешается и станет ненастоящим. Времена года будут сменять друг друга, и сознание ее станет тусклым от дождя и солнца, а снег сокроет и похоронит то, чего не было. Несбывшееся не сбылось.

Ей нужно всего лишь как-то выдержать, переждать это время.

Сейчас она чувствует, как оно заранее натирает ей мозоль. Быть может, с годами песчинки превратятся в жемчуг. А пока что ее поглощает отчаяние — огромное, как космос, в котором мерцает все то, чему не суждено было сбыться. Она так хотела сорвать запретный плод, но не смогла дотянуться до ветви.

Что ж, значит, остается жить по-старому. Спокойно двигаться дальше, спокойно приносить себя в жертву. Не покидать бомбоубежище со складом консервов. Не покидать ни в коем случае.

Наверное, так и надо. Скорее всего, да. Почти наверняка. Господи Иисусе Христе, смилостивись над нами!

Подумать только: она могла бы заставить стольких людей страдать, и ради чего? Если бы она получила свой запретный плод, даже не зная, нужен ли он ей, что было бы дальше? Нет, он не мог ей достаться.

От такой тоски люди зажигают звезды.

Песчинки натирают ей мозоль.

Надо просто как-то пережить это время.

Как там сказал Андерс?

Что сказал Андерс?

«Кажется, я влюблен… Но ты никогда не оставишь ради меня все, что у тебя есть».

Он сказал: «Оставь все, что имеешь, и иди за мной».

Он имел право этого требовать. «Оставь все, что имеешь, и иди за мной».

И Анна отошла с печалью, потому что у нее было большое имение и она не хотела его терять.

Анна в раю, а в раю надо быть очень осторожным. Господь показал ей запретный плод, и если она его вкусит, ее выгонят и врата рая закроются для нее навсегда.

Человек не должен искушать Господа. Поэтому лучше вообще ничего не делать. Не нарушать хрупкий порядок рая. Даже не помышлять о запретном плоде.

Анна сидит в коридоре, около телефона, в пустоте, облокотившись о деревянные перила лестницы. Декабрьский мрак окутывает ее, делает невидимой, и перила кажутся решеткой за ее спиной.

Анна в раю.

В раю лучше не рыпаться.