Война за мобильность: Никто, кроме нас

Малый атмосферный крейсер «Огастес Флинн», флагман флота сеятелей

«Огастес Флинн» готовился уйти за барьер. Астрогаторы просчитали четырехкомпонентный пунктир к Пламмеру-12 около часа назад; передовые эскадры с Офелии, Фелиции, Пеломена, Солнечной и Тай-Томори вынырнули из нуль-коридоров в хорошо защищенной системе Хоанги с ее четырьмя населенными планетами и дюжиной гигантских орбитальных крепостей. Хоанга отнюдь не располагалась вблизи любого из Пламмеров — она вообще принадлежала к другому спиральному рукаву. Если глядеть на галактику «сверху» и вообразить, что ее окружность представляет собой циферблат исполинских часов, то захваченное имперцами скопление Пламмер соответствовало двенадцати часам, а Хоанга — восьми. Кроме того, Хоанга была существенно ближе к ядру; Пламмер же тяготел к окраине, практически точно с подветренной стороны.

Но теперь расстояния ничего не решали. Генераторной паре было все равно, на сколько светолет провешивать коридор — хоть на один, хоть на тысячу, хоть на сто тысяч — через всю галактику. Хоангу избрали по той простой причине, что в случае неудачной атаки и захвата имперцами передового генератора воспользоваться им неприятелю будет чрезвычайно трудно: укрепленная Хоанга в состоянии блокировать створ своего конца коридора. Диаметр створа не так уж и велик, большие корабли и планетоиды с максимальными икс-приводами в него не проходят, а что бывает, если задеть границу створа, все прекрасно помнили — рассеченный на две части крейсер а'йешей, из-за которого и обнаружили первый генератор, красноречиво предостерегал от экспериментов и лихачества. Тактика обороны была предельно ясна: следует быстро давить поочередно выходящие из коридора вражеские корабли и можно считать Хоангу в безопасности.

Ситуацией же на мобильном конце коридора можно управлять. Генератор расположили на самом носу «Огастеса Флинна» — его даже не нужно будет перемещать наружу, финишный створ формируется чуть впереди корабля. Единственное неудобство — из отсека с генератором придется откачать воздух и отключить искусственную гравитацию. Генераторы сохраняли работоспособность только в условиях, близких к космическим: вакуум и невесомость. Именно поэтому их вывозили с Тахира посредством икс-привода и лишь потом воспользовались заранее активированной генераторной парой.

«Огастес Флинн» подкрадется к захваченной системе, выберет какой-нибудь не слишком оживленный вектор подлета и…

Адмирал Фисуненко живо представлял, как буквально из ничего выскальзывают корабли землян, быстро перестраиваются в смертоносный штурмовой клин и дальше идут уже на досвете, в боевом режиме и во всем блеске — окутанные заградительными полями, гоня перед собой фронт поставленных помех, а на траверзах оставляя области нелинейности.

Атака должна быть дерзкой и стремительной — освобождение Пламмера-12 планировалось как показательная операция, как проба сил в новой, мобильной космической войне. Как демонстрация нового оружия союза, оружия, которое само по себе не убивает, но зато отменяет преграды, до сих пор сдерживающие боевые корабли и разделяющие миры.

Отменяет мегаметры пустоты и время, необходимое для их преодоления.

В сущности, война за мобильность заканчивалась. Начиналась мобильная война. Война на истребление — после того, как имперцы уничтожили почти три четверти азанни и захватили бессчетное количество миров, они не станут сдаваться даже превосходящим силам союза. Не рассчитывают они на пощаду, их клич «Империя или смерть» слишком долго заставлял людей бессильно скрипеть зубами, свайгов — гневно топорщить гребни, азанни — в ненависти приоткрывать крючковатые клювы…

Око за око, самозваный император Унве. Подобная поговорка есть в языке каждой расы, даже у морозных кристаллов-а'йешей. Зуб за зуб, коварные оаонс-перевертыши. Не союз развязал эту чудовищную войну, в которой сгорают планеты и гаснут солнца. Так будьте же готовы, что гнев галактов обрушится на ваши мятежные головы. Гнев, подкрепленный знанием давно исчезнувших из галактики исполинов.

Адмирал Фисуненко почувствовал, как мир на неуловимый миг раздвоился, а сам он воскрес и умер. Воскрес на пути к Пламмеру и умер в Хоанге — именно в такой последовательности.

«Огастес Флинн» совершил первый прыжок и принялся готовиться ко второму.