Воздуха! Boздуха!

32

Лера

Нина Васильевна уже ждала меня у ворот, когда я подъехала. Какая же она красивая, такая ухоженная, милая, воплощение истинной женщины, которой хочется любоваться. Слава богу, ее никто не вышел провожать. Под «никто» я подразумевала, конечно, Марка. Она, как всегда, была очень приветливой, дружелюбной и сегодня очень даже активной. Говорила без умолку, видимо, совсем одичала без общения в стенах огромного коттеджа. В основном рассказывала про своего внука, видно было, что она в нем души не чаяла. Как я поняла, раз в полгода она приезжала, чтобы понянчиться с ним, иногда увозила его к себе в наши родные края, а иногда они уезжали вместе на море. Вот и сейчас они собирались, только она и Кирилл, Марк организовал им поездку в Турцию на месяц. Собственно, с этой целью мы и ехали в торговый центр, чтобы закупить чего-нибудь ей из одежды. Я просто сболтнула, что знаю пару классных мест, которые ей были бы кстати, вот и пришлось выступить провожатой, хотя сама на дух не переношу эти все хождения по магазинам.

После нескольких часов активного и продуктивного времяпрепровождения, мы решили засесть в ближайшем ресторанчике, отдохнуть. У меня отваливались ноги, да и запал Нины Васильевны уже куда-то делся.

— Ой, Лерочка, спасибо тебе, что составила мне компанию, одна я бы точно не разобралась со всем этим, тем более, я совсем ничего здесь не знаю. Как не приеду, дальше дома сына особо никуда и не выезжаю.

— Главное, мы нашли все, что Вам было необходимо. Всегда рада помочь, — пыталась я быть приветливой, хотя у меня уже совсем не осталось сил на все эти любезности, было лишь желание мчать домой под горячий душ.

Пока мы терпеливо ждали свой заказ, Нина Васильевна решила показать мне фотографии из домашнего архива со своего телефона. С такой любовью она смотрела на своих мальчиков, с таким трепетом рассказывала, вспоминая какие-то курьезные случаи из их жизни. От нее же я узнала, что у ее сыновей были разные отцы. Вот почему фамилии и отчества у них отличались, вспомнила я. Да, и по внешности не скажешь, что они родные братья.

— Мы с отцом Марка не смогли ужиться. То ли в силу возраста…Совсем зеленые были, неопытные, были не готовы к этому браку. Да и поженились мы только потому, что я забеременела. После него думала, что больше никогда не выйду замуж, но встретила отца Дениса, до сих пор вместе живем душа в душу, столько лет уже… Он был старше меня намного, показался мне таким надежным, взрослым, с серьезными намерениями, внушал доверие. Я и не устояла. Отец Марка первое время поддерживал связь и со мной и с сыном, но потом уехал из города, и исчез из нашей жизни навсегда. Наверно, не смог смириться с моим новым положением, а может, и не в этом было дело… Я думала, мой новый муж станет и для Марка отцом, но как-то не сложилось у них. Да, и я упустила этот момент, беременность была сложная, потом Денис вечно болел, вот я вся в заботе о нем. Сейчас, конечно, жалею, чувствую, что не додала Марку внимания и любви, пытаюсь компенсировать, а нужно ли ему это, сейчас он уже и сам отец… Да, они у меня такие разные выросли. Марк у нас всегда был сам по себе, самостоятельный, потом и вовсе нелюдимый что ли, сейчас так и особенно…

— А что с женой Марка случилось? Ну, с матерью Кирилла… — не смогла я сдержать свое любопытство, хотя Денис просил не спрашивать о таких вещах. — Это такая редкость, что отец воспитывает ребенка один.

— Ой, дочь, там такая история… Кирюша наш и не наш совсем. Девушка, которая его родила, обманула Марка, представляешь… Сказала, что ждет от него ребенка, а спустя время выяснилось, что она даже не знала, кто отец. Но Марк сразу сказал, что сын останется с ним… Там, знаешь такая мать, ей сын особо и не был нужен. Возможно, если бы было наоборот, он принял бы другое решение, я не знаю… И вот, думаю, что он сам рос без родного отца, поэтому по-другому и не смог поступить… Вот уже большего двух лет, наверно, они не живут вместе, ты думаешь хоть раз она позвонила, поинтересовалась, как Кирилл? Марк принял правильное решение, я считаю… Хотя, он и не собирался на ней жениться изначально, просто хотел помогать с сыном. А потом работа в Америке нарисовалась, так они и оформили отношения, чтобы она и Кирилл смогли с Марком поехать… Да, и как можно в один момент узнав, что в нем не течет твоя кровь, отказаться от ребенка, которого ты уже полюбил и воспитываешь как родного… — сумбурно толкала речь Нина Васильевна, чувствовалось напряжение в ее голосе. — Он и так был закрытым человеком. Сейчас так вообще. Не знает наверно и кому доверять. Как развелся, даже не знаю, был ли у него кто. Мне ничего не рассказывает…Сердце болит за него, но он парень уже взрослый, думаю, как-то разберется…Как вспомню… Еще с этой девчонкой они со школы дружили, вот от кого-кого, а от нее, конечно, мы этого не ожидали. И родителей мы ее знали, общались раньше. Сейчас переехали куда-то, никаких от них новостей с тех пор…

Официант уже принес нам еды. Мы столько всего заказали, а после услышанного мне уже в горло ничего не лезло. Аппетит совсем пропал. Я даже не знала, что говорить и как это все комментировать. Вроде как нужно было поддержать разговор, а у меня язык, будто после анестезии, онемел.

— А еще, как я поняла… — продолжила она свой монолог, — ты, конечно, не посчитай меня какой-то сплетницей. Просто даже поговорить не с кем на эту тему, а вот ты сейчас спросила, и меня прям воспоминания охватили. Поняла, что мы просто закрыли эту тему, а так никто со своей болью и не поделился ни разу. Марк так вообще не разрешает никак поднимать этот разговор, не хочет, чтобы это как-то на Кирилле отразилось. Да, и как это на нем отразится? Он же наш, родной, так и останется навсегда, ничего уже не изменится…Нет, если я, конечно, лишнее болтаю, ты меня останови, загрузила совсем тебя, наверно…

— Нина Васильевна, все хорошо… Если Вам нужно выговориться, я готова Вас выслушать. Тем более я сама спросила. Даже как-то теперь самой неловко стало. Вы меня простите, пожалуйста, за мое любопытство.

— Давай, просто Нина, не такая я уж и старая… — улыбнулась она мне по-прежнему приветливо. Я только сейчас заметила, что у них с Марком были похожи улыбки. — Ну, все теперь меня, наверно, уже не остановить… Я так поняла, что там девочка какая-то у него была тогда, у Марка, ну когда новость эта с беременностью нагрянула, — продолжила она, — я как-то просыпаюсь ночью, слышу шорох возле двери. Выхожу, а там Марка на крыльце чуть ли не валяется, пьяный. Я его таким никогда не видела. Пыталась его поднять, чтобы до комнаты довести, а он обнял меня и уткнулся в плечо и давай что-то бормотать. А я не сразу поняла. Потом только еле-еле разобрала, и как раз узнала, что он уже с кем-то встречался в тот момент. Только не совсем поняла, то ли она не захотела быть с ним, может, не смогла принять, что он скоро станет отцом, то ли дело было в другом. Я думала, что на следующий день расспрошу его, а он взял и съехал от нас, представляешь. Снял квартиру вот так одним днем и уехал. Потом дал понять, чтобы тему эту я больше не поднимала… Мне кажется, он ее любил. Если бы не любил, так не страдал бы, а он страдал, я это чувствовала. Что уж эта была за девочка, так не получилось разузнать. Кто мне расскажет… С Денисом они никогда не были особо близки, да и он уже тогда в Москве учился, совсем был далек от наших проблем. Да, и муж слишком опекал его, просил не впутывать его в наши семейные передряги, мол пусть учиться и строит свою жизнь подальше от нас…Ой, дочь, ты такая впечатлительная, оказывается… Лерочка, говорю же меня нужно останавливать, глупая я женщина.

Пока я ее слушала, даже не заметила, как по моим щекам потекли слезы. Тело мое онемело в ужасе. В голове звоном стояли ее слова «Мне кажется, он ее любил»…Может, я слишком была наивна, что предположила, будто речь шла обо мне. Кто была та девочка? Насколько это было сейчас важно? Ох, как же саднило под лопаткой.

— Да, вам всем столько всего пришлось пережить… — еле выдавила я из себя, сглатывая слезы, которые совсем не хотели меня слушаться.

Нина Васильевна и сама взгрустнула. Она как-то постарела за это мгновенье. Видно, что ей тяжело было держать все это в себе, когда все сделали вид, что все обошлось, и просто все ненужное и неприятное смели под коврик, создав видимость чистоты и порядка.

Я подтянулась к ней поближе и просто ее обняла. Мне кажется, сейчас любые слова были лишние. Просто хотелось прижаться к ней, сообщив своим жестом, что я ее понимаю, и она ничего плохого не сделала тем, что поделилась со мной.