Воздуха! Boздуха!

9

Ну, вот и все, Лера. А что ты хотела бы с ним отношений (?), вспоминая наш с ним диалог, задавала я себе вопрос, пока шла обратно к девчонкам. Не похож он на благонадежного. И все же говорит, что был в отношениях. Ну да, первый же и соскочил наверно. Этот, если и не захочет, то девчонки его сами и*насилуют.

Вспомнила слова первой жены моего дяди, который был и остается тем еще бабником. Пока были они в браке, всю дорогу он ей изменял, собственно, поэтому они и разбежались, не выдержала она. Так вот, она мне как-то сказала, что нужно выбирать мужчину «попроще», а не вот такого, чтобы все от него с ума сходили. Он может и не хотеть, но вокруг столько голодных женщин, они ведь сами кидаются, а он не железный. Я так и не поняла, кто был в итоге виноват, безотказный дядя или голодные женщины, или все же мать-природа, которая сотворила его таким богоподобным? Есть над чем подумать.

Как ни странно меня никто не терял, девчонки были увлечены игрой. Место, где сидел Марк со спутницей, пустовало, но компания, кажется, та же самая продолжала играть. Настроение у меня упало ниже плинтуса. Я кое-как досидела вместе со всеми и, когда барышни собрались в клуб, как мы изначально и договаривались, я, сославшись на плохое самочувствие, решила уйти.

Народ продолжал валить в комплекс, вечер только, считай, начинался, хотя время уже было недетское. Жила я недалеко от этого места, поэтому до дома планировала пройтись пешком, тем более и погода сегодня позволяла.

Быстро сбежав по лестнице, я вступила на асфальт, засыпанный снегом, и тут оказалась в воздухе, взлетая над землей. Но закон физики никто не отменял, поэтому земля притянула меня тут же обратно. Приземлилась я знатно, но пока не осознавала, как сильно ударилась копчиком и локтем. Пока я, полулежа распластавшись, как оказалось на льду, приходила в себя, услышала крик: «Тормози, бл*дь! Тормози!»

Вдруг откуда-то ко мне подлетел Марк.

— Ты как? Встать сможешь? — я смотрю на него, все в тумане. Шок? Я только слышу громкий звук музыки где-то рядом и вижу яркую вспышку света сбоку. Марк вскочил и убежал по направлению к свету. «Сука, тормози, ты че, бл*дь, оглох?!»

Потом снова ко мне подбежал, помог встать, поинтересовавшись моим самочувствием, и снова убежал. Я встала как вкопанная и наблюдала за ним. А в него будто демон вселился. Вижу, что он начал бить по колесам какой-то машины и кричать: «Выходи из машины! Либо я тебе сейчас все стекла переломаю». Музыка затихла, водитель из машины даже не вышел, а его вытащил оттуда Марк, он схватил его за шкварник и начал трясти, впечатывая его к машине, и очень громко и яро при этом крича. По началу, слов, кроме мата было не разобрать. Потом я начала вникать и до меня дошло. Когда я лежала на земле, эта самая машина, видимо, не увидев меня, выезжала задом в мою сторону. То есть, она могла переехать меня, а водитель бы меня и не услышал, в случае чего, потому что в машине очень громко играла музыка.

Меня начало трясти. То ли от понимания, что могло произойти, то ли от мыслей, что сейчас может произойти, то ли уже от холода. В этот момент из машины вышли еще трое. Подумала, что сейчас точно будет замес. И уже приготовилась бежать оказывать поддержку своему спасителю. Но один из троих, жестом руки остановил всех остальных, и подошел к Марку.

Уже собрались зеваки, за спиной я услышала: «Б*я, попали пацаны», «Он их сейчас всех в асфальт закатает», «Да, Зверя лучше не трогать»…

Марк стоял, разговаривал с одним из них. Не было слышно, о чем они говорят, было только видно как тот, с кем он разговаривал, кажется, нервничал, сглатывая слюни.

Потом Марк начал от него отходить. По пути специально плечом толкнув и что-то сказав водителю, на котором и так лица не было.

Зверь, сейчас ему точно подходило это прозвище, подошел ко мне.

— Идти сможешь?.. Да, ты дрожишь вся. Замерзла?

Я киваю и, делая шаг, чувствую острую боль в области копчика. Охаю. Марк берет меня на руки, и идет к другой машине, сажает на пассажирское сиденье, огибает машину и садиться на водительское.

— Я не пил, если что, — обратился он ко мне, будто читая мои мысли. — Поедем в травмпункт, нужно тебя показать врачу.

Я даже не спорила. Сейчас лучше оставить свои капризы при себе. Он до сих пор был в возбужденном состоянии, что в машине, казалось, не хватало воздуха, будто он весь его поглотил. Его грудь так сильно вздымалась, а большие пальцы рук всю дорогу барабанили по рулю.

Мы ехали молча. Какая-то невыносимая тишина царила в атмосфере. Я не понимала, стоит ли мне сейчас что-то ему говорить или подождать, когда он сам начнет разговор, поэтому просто молчала.

У регистратуры травматологии скопилось много людей. Неожиданно для такого позднего времени суток. Наверно, причина этому была погода, и у других были те же травмы, что и у меня, плюс праздники давали о себе знать.

Мы не стали подходить к регистратуре. Марк повел меня сразу прямо по коридору. Я ковыляла молча, не задавая лишних вопросов. Мы подошли к какому-то кабинету. Он постучался, зашел, через секунду вышел оттуда со стулом со словами: «Посиди пока, скоро нас примут». Я подметила, что кресла были только у регистратуры, и полностью заняты людьми, а коридор был совершенно пустым, поэтому стул был кстати.

Пока мы ждали, Марк ходил по коридору туда сюда, не говоря при этом ни слова. Мне хотелось разрушить эту тишину и я ничего не нашла, что сказать, лишь произнесла «спасибо». Получилось как-то тихо, скомкано, что, кажется, он даже не услышал. Он вообще на меня никак не реагировал. Был погружен в свои мысли, а лицо при этом выдавало какое-то отчаяние.

Врач не заставил нас долго ждать. Когда пациент покидал кабинет, он выглянул за ним в коридор со словами «Марк, проходите».

Пока меня осматривали, Марк оставался рядом, задавал, как мне показалось, очень много вопросов. Я так поняла, травматолог был его знакомый, общались они свободно и на «ты». Рентген мне не понадобился, врач сказал, что ушиб, не более того, назначили какие-то таблетки и мазь.

— Он профи в своем деле, можешь не переживать. У него вместо глаз — рентген… Сейчас сгоняем на Соцкую, в круглосуточную. Закупим сразу все, что нужно, чтобы ты уже сегодня начала прием всего, что тебе он прописал, — уже в машине обратился ко мне Марк. Больше он ничего не говорил, не спрашивал. Я тоже продолжала молчать, лишь кивнула головой на его реплику.

Я только наблюдала за ним. Пыталась прочитать его мысли. Он был сейчас совершенно другим. Его будто подменили, тот непосредственный подросток куда-то делся и передо мной привстал зрелый серьезный мужчина, который решает внезапно свалившиеся на него трудности, который умеет сопереживать, быть внимательным, заботиться. Удивительные грани человеческой души.

Когда он убежал в аптеку, я продолжала сидеть в своих думах. Думала я, конечно, о нем. О парне, которого я совсем не знала, удивляясь, каким разным он может быть. Вспоминала наше нелепое знакомство, после не менее нелепую встречу на квартире его друга. Улыбалась. Внезапно мои мысли прервал телефонный звонок. Это был аппарат Марка, видимо забыл в машине. Меня охватило любопытство, я взглянула на экран. «Алина». И тут же мои грезы рухнули и я вместе с ними.

Когда он оказался в машине с маленьким аптечным пакетиком, начал давать указания, разговаривая как с маленьким ребенком, что и как наносить, сколько и чего пить. Я, собственно, как тот самый маленький ребенок просто кивала в ответ, не смея перечить строгому родителю.

Я назвала ему адрес, и он повез меня домой. Ехали, мы снова молча. Сейчас мне уже самой не хотелось с ним разговаривать, слишком сильно меня охватили переживания после какой-то Алины. Может эта та самая блондинка, промелькнуло в моей голове. Я пыталась понять, что именно я чувствую. Злилась точно. Только на кого? Мы все решили вроде как. А то, что я сейчас еду с ним в машине, просто еще одна случайная случайность. Нужно выкинуть все мысли о нем из своей потупевшей, видимо после падения, головы.

По дороге ему еще пару раз звонили. Первый звонок он проигнорировал, на второй ответил. Сказал, что скоро освободится и подъедет. Вот и снова наш «старый добрый» Зверев Марк Хомякович. Получите, распишитесь и не смейте влюбляться. А сердце уже рвало и метало.

Все мы в той или иной степени эгоисты с синдромом «собаки на сене». Не знаю, правда, насколько это сравнение подходило к данной ситуации. Но вспомнила я один случай, это было еще в школе. За мной ухаживал парень, а он мне особо и не нравился, но я позволяла, потому что не хотела себе отказывать в мужском внимании, даже таком. Потом, уже бывшая наша подруга, да изначально нас было четверо, проявила инициативу, взяла и замутила с ним. Вот мне это совершенно не понравилось. Я даже ей высказалась по этому поводу. А она мне, мол, ты же сама говорила, что он тебе не нравится. И что теперь я не могу позволять ему уделять мне знаки внимания? Мы с ней перестали дружить, девчонки приняли мою сторону.

Вот такая я порой бываю нелогичной. Была ли я права в тот момент? Сейчас, по прошествии времени, думаю, что нет. А в тот момент было ощущение, будто у ребенка отняли его любимую игрушку. Поэтому кто прав, а кто нет, никто не разбирался. А по поводу того, что перестали с ней быть подругами, на самом деле, думаю, это был лишь повод, либо последняя капля. К тому моменту, грешков за ней уже водилось достаточно, и мы с девчонками единогласно приняли решение, что не хотим больше иметь с ней никаких дел.

С Марком было нечто другое. Как бы я не сопротивлялась, думаю, он мне нравился. И так было сложно себе в этом признаться и уж тем более ему. Так не хотелось становиться для него легкой добычей. А я уже как-будто ею и стала после той самой ночи, поэтому не хотелось еще сильнее усугублять свое положение, чтобы у него не возникло мысли, что сейчас он может делать со мной все, что ему взбредет, раз я такая легкая на подъем. Что произошло, то не исправить. Дура! Дура! Дура! Звучало в моей голове. Просто забудь. И выдохни.

— Приехали, — обратился ко мне Марк, прерывая поток моих мыслей.

— Спасибо. За все спасибо, — в попытке сказать еще какую-то пафосную хрень, я все же заставила себя замолкнуть и вышла из машины.

Марк вышел вслед за мной, предложил проводить до двери квартиры. Впервые за последние часы пока мы были вместе, он взглянул мне в глаза. С такой усталостью, которую можно спутать с тоской. Кажется, я смотрела на него также, мне совсем не хотелось прощаться.

— Я на первом этаже живу, не переживай. Справлюсь. Спасибо еще раз. Пока, Марк…

— Пока, Лера…

Оказавшись дома, я расплакалась. Я это никак не хотела себе объяснять. После лишь подумала, что день был полон на экстремальные события, вот нервная система и не выдержала, ей нужна была разрядка. Это меня, действительно, расслабило, и я легко провалилась в сон.