Возмездие

Глава 16

Ева никогда раньше не бывала на поминках и удивилась тому, что Рорк решил устроить их в «Свинье и Гроше». Для посторонних посетителей паб был закрыт, но народу набилось полно. Ева поняла, что Дженни, у которой не было семьи, в друзьях недостатка не знала.

Ирландские поминки оказались очень похожи на обычные посиделки в пабе. Музыка, разгово­ры, выпивка… Ева вспомнила о панихиде, на ко­торой присутствовала всего месяц назад. Тело было выставлено на постаменте, вся комната – в цветах, повсюду – темно-красные занавеси. У всех было печальное настроение, говорили вполго­лоса.

А здесь умерших вспоминали совсем по-другому.

– Дженни была отличная девчонка! – Муж­чина у стойки поднял стакан и заговорил гром­че. – Никогда виски не разбавляла, лила полную мерку. А как улыбалась!

– За Дженни! – крикнуло несколько человек, и все выпили.

Рассказывались истории, в которых сначала поминали добродетели усопшей, а потом подшу­чивали над одним из присутствующих. Чаще дру­гих мишенью оказывался Рорк.

– Помню я один вечерок, – начал Брайан. – Тогда наша Дженни была совсем девочкой и по­давала пиво в пабе старика Малони – упокой, господи, его душу. А я стоял за стойкой.

Он помолчал, отхлебнул из стакана и затянул­ся сигарой.

– Я положил на Дженни глаз – как любой нормальный парень, а она на меня внимания не обращала. Все на Рорка посматривала. В тот вечер народу было полно, и все юнцы из кожи вон лезли, чтобы от Дженни хоть улыбочку заполу­чить. Какие я на нее взгляды кидал…

Брайан продемонстрировал один из этих взгля­дов, приложив руку к сердцу и шумно вздохнув. Присутствующие разразились хохотом, что его только подстегнуло.

– Но она – никакой реакции, так и впилась в Рорка глазами. А он сидел… может, даже за тем же столом, где сегодня сидит. Правда, одет был похуже, да и пахло от него не так соблазнительно. А Дженни раз двадцать мимо него прошла и все наклонялась к нему – у меня сердце заходилось, когда я представлял, какой ему вид открывается. И ласково так спрашивала, не принести ли ему еще пинту…

Он снова вздохнул, промочил горло и продол­жал:

– Но Рорк был слеп к ее взглядам и глух к ее словам. Он сидел рядом с девушкой моей мечты и заносил в свою книжечку какие-то цифры! Вычи­тал, складывал, подсчитывал доходы… Что и гово­рить, Рорк всегда был бизнесменом. Тогда Дженни, а она была девушкой решительной, попросила его помочь ей в кладовке – что-то она не могла с верхней полки достать. А он, мол, такой высокий и сильный, сразу достанет.

Брайан закатил глаза, а одна женщина, сидев­шая неподалеку от Рорка, наклонилась к нему и пощупала его мускулы.

– Ну, парень он был все-таки добрый, – про­должил Брайан, – убрал свою книжечку в карман и пошел с ней. Не было их долго – так долго, что сердце мое изнылось. А потом они вышли – во­лосы растрепанные, одежда смята, и в глазах что-то такое светится… Короче, я сразу понял, Дженни для меня навсегда потеряна. Потому что ничего­шеньки он не принес, что можно было с верхней полки достать. А потом он уселся за стол, улыб­нулся ей, достал из кармана книжечку и опять принялся считать. Нам всем тогда по шестнадцать было, мы только и мечтали о будущей прекрасной жизни. Теперь паб Малони мой, у Рорка доходов столько, что и не сосчитать, а Дженни… Милая наша Дженни с ангелами на небесах.

Кое-кто всплакнул, и разговор стал потише. Брайан, прихватив с собой стакан, подошел и сел напротив Рорка.

– Помнишь тот вечер?

– Помню. Это хорошие воспоминания.

– Может, с моей стороны и невежливо было рассказывать об этом… Надеюсь, вы, Ева, на меня не обиделись.

– Разве у меня каменное сердце? – То ли от музыки, то ли от атмосферы вокруг, но Ева рас­чувствовалась. – А Дженни знала, как вы к ней относитесь?

– Тогда – нет, – покачал головой Брайан. – А потом мы слишком подружились, тут уж не до того было. Но я к ней всегда тянулся и любил ее – только по-другому.

Он мотнул головой, словно прогоняя грустные мысли, и постучал пальцем по стакану Рорка.

– Да ты почти не пьешь. Что, пожив с янки, отвык от нашего ирландского виски? Голова сла­ба стала?

– Где бы я ни жил, моя голова всегда была по­крепче твоей.

– Да, голова хорошая, – признал Брайан, – Но вспоминаю я еще один вечерок. Это было, когда ты продал корабль отличного бордо, кото­рое контрабандой привез из Кале, – прошу про­щенья, лейтенант. Помнишь, Рорк?

Губы Рорка скривились в улыбке, он погладил Еву по голове.

– Я не один корабль французского вина при­вел из Кале.

– Да кто ж сомневается. Но тот вечер был осо­бенный, ты тогда полдюжины бутылок выставил, и настроение у тебя было расчудесное. Мы затея­ли игру в карты, хорошо посидели и выпили все до капли. Ты, я, Джек Бодин и тот дурак Мик Кеннеди, которого лет пять назад прирезали в Ливерпуле. Должен вам сказать, лейтенант, что ваш муженек пил за шестерых и все-таки всех нас обставил.

Рорк отхлебнул глоток:

– Вспоминается мне, что утром, проснувшись, я денежек недосчитался.

– Ну-у… – широко улыбнулся Брайан. – На­пьешься с ворами – пеняй на себя. Но вино, Рорк, было хорошее. Чертовски хорошее вино! Хочу по­просить их сыграть одну песенку из старых. «Лен­ту черного бархата». Споешь?

– Нет.

– Спеть? – удивилась Ева. – Он что, поет?

– Нет! – повторил Рорк твердо, и Брайан рас­хохотался.

– Накачайте его как следует – вот тогда за­поет.

– По-моему, он даже в душе не поет. – Она задумчиво посмотрела на Рорка. – Или поешь?

Рорк не знал, куда деваться от смущения.

– Нет, – покачал он головой и поднял ста­кан. – И не собираюсь напиваться настолько, чтобы ты подумала, будто я лжец.

– Ну, над этим мы поработаем, – подмигнул Брайан и встал. – Велю им сыграть кадриль. Станцуете со мной, Ева?

– С удовольствием.

Брайан направился к музыкантам, а Ева оки­нула своего супруга пристальным взглядом.

– Напивался, пел в кабаках, тискал барменш в кладовках. Очень интересно. Пожалуй, я бы хоте­ла посмотреть на тебя пьяного.

Она дотронулась ладонью до его щеки. В гла­зах Рорка уже не было грусти, и это ее успокоило. Куда он ходил днем – пусть будет его тайна, но ему это явно пошло на пользу.

Рорк наклонился и легонько ее поцеловал.

– Хочешь, чтобы я и тебя потискал в кладов­ке? Вон твоя кадриль, – объявил он.

Ева обернулась и увидела, как к ней, на ходу пританцовывая, идет Брайан.

– Он мне нравится.

– Мне тоже. И всегда нравился.

Солнце светило сквозь пелену дождя, и воздух казался перламутровым. На церковном кладбище стояли древние каменные кресты, обточенные ветром и временем. Могилы располагались близ­ко друг к другу – их обитателям не нужен был простор. За скалистыми холмами шумело море, и его мерный гул напоминая о беге времени. Трава на склонах своей изумрудной зеленью дарила на­дежду и мечту.

Священник был при полном облачении и го­ворил по-гаэльски. Настоящие похороны давно стали роскошью, которую могли позволить себе лишь очень богатые люди. Само зрелище было из редких, и толпа, собравшаяся за оградой, с молча­ливым уважением наблюдала за тем, как гроб опускали в могилу.

Присутствующие крестились. Рорк стоял, обняв Еву за плечи, словно искал у нее утешения. Он хоронил сейчас не просто друга – он прощал­ся с частицей себя самого.

– Мне надо поговорить со священником, – сказал он, когда заупокойная месса завершилась.

– Я подожду здесь, – ответила Ева, легонько пожав ему руку.

Рорк отошел, и к Еве шагнул Брайан.

– Он правильно все сделал. Дженни обретет здесь покой. – Он обвел глазами кладбище. – По воскресеньям здесь звонят в колокола. Настоя­щие колокола, на колокольне. У них удивитель­ный звук.

– Он любил ее…

– Нет ничего прекраснее юношеской любви. Вы помните своего первого кавалера?

– У меня его не было. Но я все понимаю.

Брайан положил ей руку на плечо.

– Выбрав вас, Рорк не ошибся – даже не­смотря на то, что вы полицейский. А вы хороший полицейский, лейтенант?

– Ага. – Она обернулась к нему. – Во всяком случае, это у меня получается лучше всего.

Брайан кивнул и задумался о другом.

– Никто не знает, сколько денег Рорк отдал священнику.

– Вас это раздражает? Его деньги?

– Вовсе нет, – улыбнулся он. – Не скажу, что я сам не мечтал разбогатеть… Но Рорк свои заработал. Он всегда знал, что ему надо. А я хотел иметь свой паб и, поскольку желание мое сбы­лось, считаю, что я тоже богат.

Брайан взглянул на скромный черный костюм Евы, на ее туфли.

– Одежда у вас не для горных прогулок, но не согласитесь ли вы пройтись со мной в ту сторону?

– Хорошо. – Она поняла, что он хочет пого­ворить с ней о чем-то наедине.

– Знаете, а я никогда не был за морем, даже в Англии, – сказал Брайан, когда они вышли на дорожку. – Да, признаться, и не особенно хотел. Можно ведь отправиться куда угодно, но я никог­да не уезжал с острова. Видите лодки, вон там?

Ева посмотрела вниз на море, где взад-вперед сновали лодки и катера.

– Это туристы?

– Скорее рабочие. Кто в Англию, кто оттуда. И так день за днем, год за годом… Ирландия по сравнению с соседями – бедная страна, так что те, кто почестолюбивее, мотаются на заработки. За то, что они живут в одной стране, а работают в другой, платят десять процентов от доходов – правительство всегда найдет способ залезть чело­веку в карман. Вечером возвращаются. Ну и что хорошего – таскаться туда-сюда? – Он пожал плечами. – Я предпочитаю оставаться на месте.

– О чем вы хотели со мной поговорить, Брайан?

– О многом, лейтенант. Очень о многом…

Идя к ним, Рорк вспомнил, что впервые уви­дел Еву на похоронах. Тогда тоже погибла жен­щина. Было холодно, а Ева забыла перчатки. На ней был ужасный серый костюм, и одна пуговица висела на ниточке. Он сунул руку в карман и на­щупал пуговицу, которая тогда все-таки отвали­лась.

– Ты что, заигрываешь с моей женой, Брайан?

– Ох, если бы у меня был шанс! Дело в том, что у меня есть новость для вас обоих. Сегодня рано утром мне звонил Соммерсет.

– Зачем он тебе звонил? – Рорк удивленно поднял брови.

– Сказал, что ты ждешь меня в Нью-Йорке, срочно. Что дорога будет мне немедленно опла­чена.

– Когда был звонок? – Ева уже вытащила из кармана телефон – связаться с Пибоди.

– В восемь. Дело крайней важности, поэтому необходима личная встреча. Вылетать нужно се­годня, номер забронирован в «Сентрал Парк Армз».

– Как ты понял, что это Соммерсет? – спро­сил Рорк.

– Да боже мой, Рорк, думаешь, я не помню его голос? Это был точно он. Но долго говорить не стал – быстро повесил трубку.

– Пибоди! Немедленно просыпайтесь.

– Что? – Пибоди оглушительно зевнула. – Прошу прощенья, мэм. Да, мэм. Я проснулась.

– Выкиньте Макнаба из постели, пусть прове­рит все телефоны. Мне надо знать, был ли разго­вор с Ирландией – приблизительно… Черт, какая здесь разница во времени? Приблизительно в три часа ночи.

– Сию секунду, лейтенант.

– Как только получите ответ, свяжитесь со мной. – Ева повернулась к Брайану, убирая теле­фон в карман. – Мне нужна запись вашего разго­вора – в качестве улики, – сказала она. – Мы сделаем копию для инспектора Фаррел, но мне необходим оригинал.

– Я знал, что он вам понадобится, – сказал Брайан, вынимая диск, – и принес с собой.

– Отлично! И что вы сказали человеку, кото­рый вам звонил?

– Что у меня полно работы, и я не могу лететь через океан по пустякам. Пытался его разгово­рить, спрашивал о Рорке. А он настаивал, чтобы я прилетел немедленно, говорил, что Рорк меня от­благодарит. – Брайан мрачно усмехнулся. – Со­блазнительное предложение! Бесплатный пере­лет, отель и двадцать тысяч фунтов за каждый день моего отсутствия. Только псих от такого от­кажется.

– Ты останешься в Дублине, – отрезал Рорка.

– А если я все-таки решу отправиться в Нью-Йорк и переломать кости этому ублюдку?

– Ты останешься в Дублине, – повторил Рорк. – Если для этого мне придется сначала вы­шибить тебе мозги – я готов.

– Думаешь, ты со мной справишься? – Брай­ан, нахмурившись, начал расстегивать пиджак. – Давай попробуем.

– Прекратите, вы, идиоты! – Ева встала меж­ду ними, готовая, если понадобится, блокировать обоих. – Вы останетесь в Дублине, Брайан, пото­му что этому ублюдку нужна только я. Ваша виза будет недействительна, и, если вы все-таки попы­таетесь покинуть страну, вам придется провести некоторое время за решеткой.

– Да черт с ней, с визой! Я…

– Замолчите! А ты, – повернулась она к Рорку, – осади назад. Надо же, пара дней в Ир­ландии – и все становятся такими воинственны­ми! Воздух здесь, что ли, особый?

Ее телефон загудел.

– Это Пибоди. А вы, двое, запомните: с теми, кто ведет себя по-идиотски, я не церемонюсь.

Когда она отошла в сторону, Брайан не смог сдержать улыбки,

– Вот баба, а? – сказал он с восхищением и похлопал Рорка по плечу.

– Моя Ева нежна, как роза. Хрупкая и ти­хая. – Рорк усмехнулся, услышав, как Ева во весь голос ругается с Пибоди. – И голос – как флейта.

– А ведь ты по уши в нее влюблен…

– До смерти. – Он немного помолчал, потом сказал тихо: – Оставайся в Дублине, Брайан. Я знаю, что ты и без визы куда надо доберешься, но я прошу тебя. Я не хочу хоронить еще одного друга.

– Да я и не думал ехать, пока ты не влез со своими запретами.

– Этот ублюдок прислал мне цветы, – сообщила Ева, подойдя к ним. – Эй, поосторожнее! – возмутилась она, когда Рорк схватил ее за плечи.

– То есть как, прислал цветы?! Куда?

– Домой, разумеется. Пара дюжин роз, только что прибыли. С запиской, в которой выражается надежда на то, что я скоро встану на ноги и буду готова к следующему раунду. Что-то про… Черт его знает, что это такое. Что-то вроде молитвы, которую читают в мою честь, за мое полное и ско­рейшее выздоровление. Пибоди на всякий случай вызвала саперов и задержала мальчика-посыльно­го, но, кажется, он ни при чем. По нашим телефонам никто в Ирландию не звонил. Макнабу ну­жен диск Брайана – для проверки. – Она взяла Рорка за руку. – А мне необходимо вернуться в Нью-Йорк. Немедленно.

– Да, конечно. Тебя подвезти до Дублина, Брайан?

– Нет, спасибо. Я на машине. Будь осторо­жен, Рорк, – сказал он и обнял его. – Приезжай.

– Обязательно.

– И привози свою очаровательную женуш­ку. – Ева успела только моргнуть удивленно, как Брайан обнял ее и расцеловал в обе щеки. – Уда­чи вам, лейтенант. А паренька нашего держите на коротком поводке и лучше – на строгом ошей­нике.

– Береги свою задницу, Брайан, – крикнул ему напоследок Рорк.

– И все остальное, – пообещал Брайан, от­вернулся и стал смотреть на море.

На Восточном побережье было восемь утра, а Ева уже сидела в своем кабинете и внимательно смот­рела на тощего парнишку-посыльного, примос­тившегося в кресле напротив.

– Итак, ты получил заказ – доставить розы в шестом часу утра. И тебе это не показалось стран­ным, Бобби?

– У нас такое случается, мэм. Наша служба работает круглосуточно, людям это удобно. Как-то раз я доставлял букет из папоротника в Ист-Сайд в три часа утра. Какой-то тип забыл поздра­вить свою даму с днем рождения, она разозли­лась, вот он и…

– Понятно, – прервала его Ева. – Расскажи еще раз про заказ.

– Ага, конечно. Нет проблем. Я работаю в смену с полуночи до восьми, Если кто-то звонит в магазин, информация поступает ко мне на пейд­жер. Я получаю заказ, выполняю его и отношу по адресу. У меня есть свой ключ, я отношу цветы и возвращаюсь. Магазином владеет моя тетушка, она мне доверяет. Я не каждую ночь работаю – просто карманные деньги нужны.

– Твой пейджер у сержанта Пибоди?

– Да, я ей отдал. Если надо – пожалуйста.

– Значит, ты сам укладывал цветы в коробку?

– Ну да. Это проще простого. Кладешь не­много зелени, потом пару веточек с мелкими бе­лыми цветочками, а сверху – розы. У тети бумага, коробки и ленты – все в одном месте, так что это быстро. Сержант уже звонила тете, все прове­рила… Мне что, нужен адвокат?

– Нет, Бобби, адвокат тебе не нужен. Спаси­бо, что меня дождался.

– Так что, я могу идти?

– Да, можешь идти.

Он встал, неуверенно улыбаясь.

– Я вообще-то никогда раньше с полицей­ским не беседовал… Не так уж и страшно.

– В наше время свидетелей редко пытают.

Паренек побледнел, но потом рассмеялся.

– Шутка, да?

– Естественно. Пока, Бобби.

Ева задумчиво покачала головой и позвала Пибоди.

– Макнаб узнал что-нибудь по его пейджеру?

– Заказ сделали по автомату с вокзала Грэнд-сентрал. Оплачен он был по электронному банко­мату, номер счета не отмечен. Не отследить ни­как.

– Не думала, что он так скоро снова проявит­ся. А что с автомобилем?

– Пока ничего определенного. Я и с туфлями работаю. Компьютер определил, что у него вось­мой размер. Довольно маленький для мужчины. Эта модель появилась на рынке только полгода назад и стоит достаточно дорого. В городе было продано шестьсот пар восьмого размера.

– Продолжайте. А пальто?

– За три месяца продано тридцать штук. Пока что никаких совпадений. И со статуэткой тоже.

– Макнаб! – позвала Ева.

Он просунул голову в дверь.

– Чего изволите?

– Полный отчет.

– Начнем с блокиратора. – Он удобно устро­ился прямо на Евином столе. – Здесь есть шан­сы. Электронщик Рорка свое дело знает – они работают над подобным блокиратором больше года. А. О. сказал, что почти все готово.

– А. О.?

– Это электронщик. Мозг – что надо. Но он говорит, что закончат полностью не раньше, чем через полгода, если повезет – через четыре меся­ца. Ходят слухи, что еще несколько фирм работа­ют над тем же. Одна из них – фирма Бреннена. Спецы по промышленному шпионажу считают, что это – главный соперник.

– У них уже, наверное, имеются образцы?

– А. О. мне один показал. Штучка тонкая, но пока что работает только на малых расстояни­ях. Дистанционные возможности их очень беспо­коят.

– А их не беспокоит то, что наш герой добрал­ся до их устройства?

– Хороший вопрос. Мне кажется, он сам не­которое время проработал в их исследователь­ском отделе.

– Вот и мне тоже. Надо проверить тех шесте­рых из списка инспектора Фаррел, посмотреть, не подходит ли кто-нибудь из них.

– И еще мне интересно, одноразовый ли у не­го блокиратор…

Ева прищурилась.

– Разве бывают одноразовые? А потом что? Надо перезаряжать? Выкидывать? Менять конфи­гурацию?

– Скорее всего, перезаряжать или менять кон­фигурацию. Мы с А. О. над этим работаем.

– Хорошо, продолжайте. А что с «эхо»?

– Не могу его вычислить! Это меня сводит с ума. Но с диском, который вы привезли из Дуб­лина, все ясно. Это очень искусная имитация.

– Имитация? Вы уверены?

– Что, у меня вид неуверенный? – ослепи­тельно улыбнулся Макнаб. Ева смерила его ледяным взглядом. – Ну да, имитация. Чертовски хо­рошая, но я провел тесты. Сомнений нет.

– Хорошо. – Ева подумала, что это еще одно очко в пользу Соммерсета. – А как насчет дисков из Лакшери Тауэрз?

– Они в электронном отделе. Я воспользовал­ся вашим именем и заставил их пообещать мне все сделать в сорок восемь часов.

«Фини! – подумала Ева. – Где ты, черт поде­ри?!»

– Что у вас еще?

– На ирландском диске то же самое «эхо». Аб­солютно.

– Это даже лучше. Теперь остается найти ис­точник. – Она встала. – Пожалуй, пора мне появиться в обществе. Пусть наш подонок знает, что я готова к новому раунду. Пибоди, вы со мной.

– Всегда рада, лейтенант.

– Лесть отмечена. – Ева взяла портативный телефон и позвонила Надин Ферст на «Канал 75».

– Привет, Даллас! Приятно вас слышать.

– Записывайте. Лейтенант Даллас оправилась от ран и приступает к работе. Она по-прежнему ведет расследование смертей Бреннена, Конроя и О'Лири и уверена в том, что виновный скоро ока­жется за решеткой.

– Подождите, дайте включить магнитофон.

– Все, подруга. Сеанс закончен.

Ева отключила телефон и вышла. Спустив­шись с лестницы, она увидела на перилах новую светло-коричневую кожаную куртку.

– Все-то он замечает, – пробормотала Ева, накидывая ее на плечи.

– Бог ты мой! – восхищенно прошептала Пи­боди и, не удержавшись, погладила кожу ру­кой. – Как у новорожденного младенца.

– Она наверняка стоила раз в десять дороже, чем моя старая, а я ее все равно через неделю уде­лаю. Не понимаю, зачем Рорк… Кстати, а где он, интересно?

Ева подняла трубку внутренней связи, но Рорка не оказалось ни в кабинете, ни в спальне, ни в спортзале.

– Черт! – буркнула Ева. – Куда он так бы­стро смылся? Небось решил прикупить какую-нибудь развивающуюся страну.

– А он правда страны покупает? – спросила Пибоди, с трудом поспевавшая за Евой.

– А я откуда знаю? Я, в отличие от него, в его дела не вмешиваюсь. Ладно, бог с ним. Давайте-ка навестим «Сентрал Парк Армз»! Там должен быть забронирован номер для одного человека из Дублина. Расскажу по дороге.

Выйдя из дому, Ева остановилась,

– У меня же нет машины! – вспомнила она. – Черт подери, как же я без колес?

– Вам надо послать запрос в хозчасть.

– Ага, это на неделю, а то и на две. Тьфу ты! – Сунув руки в карманы новенькой куртки, она на­правилась за угол дома.

Гараж был пристроен к основному зданию. Двери были тяжелые, деревянные, с медными на­кладками. На огромных арочных окнах висели жалюзи – чтобы краска на машинах не выгорала. Температура в помещении в течение всего года поддерживалась одна и та же.

Ева набрала код, подставила ладонь под ска­нер, и двери раскрылись. Почти так же широко раскрылся рот Пибоди.

– Бог ты мой!

– Пожалуй, чересчур, – поморщилась Ева. – Как это смешно – столько мужских игрушек в одном месте.

Машины стояли на двух уровнях, каждая – в своем отсеке. Спортивные автомобили, лимузи­ны, вездеходы, седаны, кабриолеты. Цвета – от люминесцентных до классического черного.

Ева направилась к скромной машинке непри­метно серого цвета.

– Даллас, а может, эту? – Пибоди показала на ярко-синюю спортивную модель со сверкающи­ми серебристыми колесами.

– Вы же знаете, я терпеть не могу таких шту­чек.

– Но она наверняка быстро ездит и такая ма­невренная… И бак, я думаю, полный.

– Здесь у всех машин полный бак.

Но Пибоди не унималась:

– Даллас, ну давайте поездим как люди! Разве вам не хочется проверить, какой у нее ход? Это же ненадолго. Потом опять пересядете на полицей­скую колымагу. – Она уже не говорила, а ны­ла. – Сколько людей за свою жизнь такого даже не видели. Ну! Один разочек…

– Только без слез, – пробормотала Ева. – Боже мой! – вздохнула она и шагнула к спортив­ной машине.

– Вы посмотрите на салон! Натуральная кожа, да? – Пибоди открыла дверцу и, не в силах сдер­жаться, потянула носом. – Какой запах! Да у нее реактивный двигатель. Если понадобится, до Лос-Анджелеса домчимся за три часа!

– Пибоди, держите себя в руках, иначе пере­сядем в седан.

– Ни за что! – Пибоди нырнула в салон. – Меня теперь отсюда клещами не вытащишь.

– Никогда не думала, что женщина, получившая такое воспитание, может оказаться меркан­тильной пустышкой.

– Я долго над собой работала, – пояснила Пибоди, одарив Еву счастливой улыбкой. – Дал­лас, а можно музыку включить?

– Нет. Пристегнитесь. С вашим моральным обликом разберемся потом. – Ева включила за­жигание и, сама не в силах справиться с искуше­нием, рванула с места, как ракета.

До «Сентрал Парк Армз» они добрались мень­ше чем за десять минут.

– Вы заметили, как эта ласточка легка на по­воротах? Последний вы прошли на девяноста, а она даже не скрипнула. Да, кажется, в районе Шестьдесят второй у меня был оргазм.

– Мне можете такие подробности не сооб­щать. – Ева вышла из машины и кинула ключи швейцару. Когда она показала значок, рука, потя­нувшаяся за чаевыми, спряталась за спину. – Машину держите поблизости. Я не привыкла ждать больше тридцати секунд.

Не дожидаясь ответа, Ева влетела в двери и на­правилась к конторке.

– У вас забронирован номер для Брайана Келли? – спросила она, показав значок.

– Да, лейтенант, на сегодня. Пентхаус В.

– Пропустите меня.

– Кажется, номер пока что занят. Но если вы согласитесь подождать…

– Пропустите меня, – повторила она. – Не­медленно!

– Сию минуту. Лифт – по коридору налево. Возьмите ключ.

– Все звонки, сообщения, посылки в этот но­мер отправляйте тотчас ко мне.

– Будет исполнено.

Клерк посмотрел вслед удалявшейся Еве и тут же позвонил в пентхаус В.

– Прошу прощенья, сэр, но к вам направля­ются лейтенант Ева Даллас и сержант в форме. Простите? Да, сэр, конечно. Сейчас будет готово.

Клерк повесил трубку, позвонил в буфет и за­казал кофе на троих, кексы и свежие фрукты.

У дверей пентхауса В Ева вытащила из кобуры оружие. Пибоди встала с другой стороны двери. Ева сунула магнитный ключ в отверстие, кивнула Пибоди, и они, пригнувшись, вбежали в номер.

Увидев Рорка, сидевшего на шелковом диване, Ева потеряла дар речи. Она могла только шипеть.

– Дорогая, думаю, оружие не понадобится. Я заказал кофе, а обслуживают здесь быстро.

– Надо было бы тебя пристрелить, но это ус­пеется.

– Потом бы раскаивалась. Привет, Пибоди. Вы прекрасно выглядите. Гуляли на ветру?

Пибоди, покраснев, пригладила волосы.

– Это я на минутку опустила верх в вашей машине.

– Получили истинное удовольствие, а? Ну что, будем обсуждать, как устроить ловушку, или по­дождем кофе?

Ева устало сунула пистолет в кобуру.

– Подождем кофе.