Возрастной шовинизм (декабрь 2007)

Максим Семеляк Большой куш

«Хедлайнеры» Александра Кушнира как ремесленный реквием уходящей натуре

На обложке черным по белому сказано, что книга посвящена восьми главным поп-музыкантам и продюсерам России. Внутри, однако, речь идет только о семи: о Лагутенко, его директоре Бурлакове и открытой ими сообща Земфире, а также о БГ, Кормильцеве, Фадееве и Глюкозе (щедрое распределение последних двух персон по отдельным главам - уже само по себе плеоназм). Может быть, Кушнир под восьмым артистом и продюсером России имеет в виду себя?

Загадка.

Хедлайнеры - вообще слово некрасивое, а здесь оно в ряде случаев употреблено еще и не совсем по адресу. Например, Гребенщикова, одного из главных героев книги, автор берет под свою опеку уже в середине девяностых годов - то есть в тот момент, когда «Аквариум» стадионов уже, в общем, не собирал; беднягу Кормильцева тоже странно числить по ведомству кумиров толпы.

Александр Кушнир, журналист-архивариус, автор могучей монографии «Сто магнитоальбомов советского рока» и основатель одиозного PR-агентства со смешным названием «Кушнир-продакшн», обещал жесткую, почти подсудную книгу. Однако при ближайшем рассмотрении ничего специально скандального в ней не обнаруживается. Будучи незлым по природе человеком, Кушнир рассказывает как о своих, так и о сторонних конфликтах с искомыми хедлайнерами весьма деликатно, вплоть до элементарного утаивания явно известной ему информации. Из книги, например, так толком и не понятно, что же, собственно, произошло между Земфирой и Бурлаковым. (Леонид Бурлаков вообще, пожалуй, наиболее интригующий из кушнировских героев. Человек, запустивший два главных рок-проекта второй половины девяностых, постепенно скатился до продвижения откровенного убожества вроде «Братьев Грим» - очень американский, очень киношный сюжет, несколько даже в духе фильма «Красивые и злые»).

В свою очередь, информация о том, что Земфира по натуре девушка злобная, а Гребенщиков на «ты» с ЛСД - это, конечно, совершеннейшие секреты Полишинеля. Меня, если честно, во всей книге поразила только одна деталь: оказывается, у Ильи Кормильцева на стене висел портрет БГ, превращенный в мишень для дартса.

Основная же тайна, которую Кушнир все-таки разболтал (думается мне, невзначай), заключается в следующем. Практически все описанные им «хедлайнеры» суть люди недобрые, необаятельные и неостроумные. Ни с какими инвективами в их адрес Кушнир не выступает. Однако чем больше он восторгается своими героями, тем очевиднее становится, какие это, в большинстве своем, скользкие напыщенные дурачки. Даже как-то жалко.

Впрочем, если кого из участников книги и стоит пожалеть, так этого самого А. Кушнира. Сквозь его бравурное и, в общем, вполне оправданное хвастовство слишком явно пробивается заслуженная горечь. Ведь ясно, как все эти хедлайнеры к нему относятся. Никакие они ему не друзья. Практически все главы строятся по одной схеме: Кушнир оказывает рокерам искренние услуги разной степени увесистости, после чего те делают ему ручкой, хорошо не кулаком. Вот Гребенщиков выпроваживает его из гримерки, вот Земфира вычеркивает из списка приглашенных на телеэфир, вот Лагутенко отказывается отвечать на невинные вопросы (а Кушнир в тот момент служит его биографом!). Даже мелкие музыкальные сошки - и те не преминут высокомерно посетовать: эх, сболтнул Кушниру лишнего, зря.

Именно эта возможность сопереживания автору делает «Хедлайнеров» книгой живой и трогательной - при том, что, конечно, солдафонский юмор, пудовые шутки на тему минета, шквал неинтересных рабочих фактов (кому важно, как Кушнир делает пресс-конференции?) и дотошный оптимизм А. К. порой бывают решительно невыносимы.

Александр Кушнир чем-то напоминает Андрея Немзера (я, разумеется, не сравниваю ни тип, ни масштаб, ни внешнюю отделку этих фигур - речь идет о некотором родстве амплуа). За спиной у Кушнира - культовый самиздатовский журнал «Контркультура», у Немзера - в сто раз более культовая газета «Сегодня». Оба они, в некотором смысле, адвокаты дьявола: один носится со своей современной русской словесностью разной степени безнадежности, другой с местным рок-н-роллом такого же калибра. Оба в той или иной степени обречены на осмеяние - подобный энтузиазм невозможен без известной глупости, таковы правила этих игр. Оба они - не в обиду будет сказано - были, по сути, не самыми искрометными представителями своих «культовых» изданий. Однако же с годами, пока их коллеги уверенно превращались то в неприкаянных слововержцев, то в обыкновенных бездельников, именно Кушнир и Немзер стали отвечать за то, что называется неприятным, но неизбежным словом «процесс» - каждый в своей области. И книги пишут и с завидной регулярностью выпускают - именно они. И с годами почему-то их все сильнее хочется уважать. (Где, спрашивается, книги Сергея Гурьева, главного идеолога «Контркультуры», некогда замечательного сочинителя, явно превосходившего Кушнира талантом? Конечно, молчание иных бывает красноречивее трескотни некоторых, но боюсь, что на изготовителей газет и журналов данная романтическая установка не распространяется в принципе).

Впрочем, дело, конечно, не в книгах - подумаешь, книги. Дело в том, что Кушнир со своим несомненным даром к квалифицированному пособничеству музыкантам вписал себя во вполне историческую (хотя и фарсовую) систему координат. К 2007 году ему бы больше пошло быть не автором, но героем книжек. Я, например, отчетливо могу вообразить себе фотографию, где Кушнир с присущей ему широкоформатной улыбкой обнимается с Джимом Моррисоном. Или с Петулой Кларк. Или с Кимом Фаули. Скорее всего, на лицах последних будет читаться некоторое недоумение, и тем не менее - чисто стилистически подобные миражи вполне оправданы. Кушнир по этой части. Заслужил. Вот, кстати, Гурьева (Господи, да что ж я к нему привязался-то?) в обнимку с Джимом Моррисоном, Петулой Кларк или Кимом Фаули представить себе невозможно.

Кушнир, в отличие от многих, умеет быть неотъемлемой частью порой глупой, нередко безвкусной, но все-таки очень жанровой авантюры. Есть некая абсурдная индустрия рок-н-ролла, и Кушнир умеет ей соответствовать, а в чем-то даже превосходить. Он ведь, по сути, вполне голливудский, даже бродвейский персонаж - из тех, что тороватыми и исполнительными колобками закатываются в самые лучезарные контексты. Трогательный, неунывающий, невыносимый, совсем небогатый еврей-импрессарио с неистощимой энергией, он и сам, в некотором смысле, уходящая натура. Человек, все еще способный как следует восхититься какой-нибудь местной чушью (а Кушнир совершенно искренне восхищается и группой «Сегодня ночью», и еще чем почище). Вот и пластинки по сей день честно покупает, а не скачивает из интернета.

В гипотетической голливудской постановке роль Александра Исааковича Кушнира скорее всего досталась бы Майклу Майерсу.