Возрождение Феникса. Том 10

Глава 9 — Москва

— Кхм-кхм…Прихвостни «кабаны»? — вдруг доходит до Волконского. — Я чего-то не знаю?

Лицо Свиридова вытягивается как у коня. Он смотрит на меня умоляющим взглядом.

— Арсений Всеволодович, явно что-то перепутал или поспешил с выводами.

Я задумываюсь. Может, бандитов и, правда, натравил на меня не Анатолий. В прошлый раз это был Павел. Сценарий мог повториться.

— Возможно, и поспешил, — пожимаю плечами. — Не суть. Думаю, не стоит разжевывать мой посыл.

— Не стоит, — кивает Свиридов. — Вы доступно объяснили.

Волконский глянул на него, потом на меня, но не стал погружаться в ситуацию. Князь, наверняка, знал, что Свиридов иногда пользовался услугами «кабанов». Так что всё ему понятно и так. Даже «Псы войны» не могли попасть в Тверь без его ведома. Но Волконский не вмешался, значит, уничтожение «кабанов» было ему выгодно. Все-таки одним криминальным элементом в городе меньше.

— Что ж, тогда я прощаюсь, — Волконский кивает мне. — Хороший бой, Арсений, — затем смотрит на Серану и, порывшись в кармане, выуживает визитку. — Принцесса Мария, двери моего дома открыты для вас. Заглядывайте в гости. Мне любопытно послушать о том, как зародилась ваша дружба с моим вассалом.

— Благодарю, Ваше Сиятельство. Обязательно буду, — Серана забирает бумажный квадратик. Волконский оглядывает фигуристую бразильянку и шагает дальше по тропинке.

— Я вас провожу, — бросается за князем Свиридов и по дороге зыркает на меня: — Арсений Всеволодович, не могли бы вы задержаться? И вы, конечно, тоже, Елизавета Юрьевна?

Мама смотрит на меня. Я киваю. Старый пес признал меня как равного, а значит, пришло время деловых переговоров, а не глупого запугивания.

Между тем Павел с Витей торопятся покинуть место своего позора. Маша, бросив волнительный взгляд на Серану, удаляется. А бразильянка с трудом удерживает себя на месте. Ее горячее тело чуть ли не вибрирует, норовя броситься ко мне. Мать уже отошла от восторга победы и с удивлением смотрит на эту знойную красавицу. Но пока помалкивает. Всё же мы не на прогулке, а в саду врага.

— Принцесса, вы спокойно смогли покинуть родину? — спрашиваю своего адъютанта. — Вас не удерживали?

— Нет, — усмехается Серана. — Отец даже обрадовался, что я отвалилась из претендентов на престол. До этого на тренировках я неслабо попугала братьев своим мастерством фехтования. В Королевском турнире за трон никто из этих слабаков не справился бы со мной.

— Что ж, хорошо, — киваю. — Престол Егенцитуса вам больше без надобности. Здесь полно занятий.

— Как скажете, Арсений Всеволодович, — хриплым голоском произносит бразильянка, и от ее сопрано у меня сразу потяжелело в штанах.

Шелестят листья кустов. Это возвращается Свиридов со слугой.

— Арсений Всеволодович, мы можем поговорить с вами наедине? Ваших дам проводят в гостиную и угостят чаем.

— Согласен, — киваю. Заодно мама чуть привыкнет к Серане, все-таки бразильянке теперь с нами жить. — Только чая недостаточно, — строго говорю. — Не забудьте печеньки с эклерами.

Свиридов вылупляется на меня, потом догоняет шутку и усмехается.

— Конечно-конечно, мы ничем не обидим ваших спутниц.

Мои женщины уходят, Анатолий же со вздохом смотрит на клумбу с тюльпанами.

— Я недооценил вас, Арсений Всеволодович.

— Верно, но еще не поздно исправиться.

— Хм, если не секрет, откуда у вас деньги на целую армию наемников? «Псы войны» элитные бойцы.

Ага, так я тебе и разболтал.

— Это как раз секрет, — отвечаю. — Скажу лишь, что дело далеко не только в деньгах.

— Понятно, — кивает Свиридов, хотя ничего ему непонятно. Помешкав несколько секунд, он выдает: — Арсений Всеволодович, я вас недооценил. Вы проявили глубокую эрудицию в финансовых и управленческих делах. Я уже молчу про обладание конфиденциальными сведениями.

— Вы про коттеджный поселок что ли? — усмехаюсь. — Ничего особенного. И давайте забудем про комплименты. Кто нанял «кабанов» убить меня? — мой взгляд суровеет. — Вы?

— Нет, — невольно отступает на шаг Свиридов.

— Тогда кто-то из ваших детей, — утверждаю, а не спрашиваю. — Павел?

Он молчит.

— Витя, — сразу приходит ко мне понимание. — Ну и что делать будем, Анатолий Игоревич? Это же покушение на убийство. На мое убийство.

— Арсений Всеволодович, — вздыхает Свиридов. — Я сам накажу сына. Отправлю его в Омский кадетский корпус, там парня перевоспитают. Больше вы его не увидите.

— Вдобавок выплатите контрибуцию в размере миллиона рублей, — продолжаю давить. — Тогда я попробую забыть свой долг крови перед вашим сыном.

— Он же нанимал «кабанов» не убивать тебя, только запугать.

— И потому всего лишь миллион.

— Хорошо, — сдается Анатолий. — Миллион, ссылка Вити в Корпус и забудем нашу вражду?

— Что вы хотите?

— Я предлагаю бизнес-партнерство. Во многих сферах, не только в строительстве гипермаркета, — заверяет Свиридов. — Вдвоем мы завладеем большим куском промышленности в Твери.

Мне даже думать нечего. Если пристально следить за Анатолием, он проявляет себя как дельный человек.

— Согласен, но участие в каждом проекте будет рассматриваться моим гендиректором отдельно. Я его недавно сменил, вы должны быть в курсе, — усмехаюсь.

— В курсе, — морщится Свиридов. — Ты его убил и был в своем праве.

— Тогда мы договорились, — я собрался уже пойти к парковке.

— Арсений, — услышал вдруг за спиной. — А как тебе наша Маша?

Ох, вашу за ногу. Обстановка другая, а вопросы всё те же самые.

— Порядочная барышня, — оборачиваюсь. — Вежливая, опрятная, симпатичная. Близко не знаком, к сожалению.

— Раз мы теперь партнеры, то нам не помешает закрепить отношения, — намекающе улыбнулся Свиридов. — А Маше ты тоже нравишься.

Прямо дежавю стучит по голове отбойным молотком.

— Обсудим это после моего совершеннолетия, — отказываюсь. — Долгоиграющие проекты сейчас ни к чему рассматривать.

— После так после, — легко соглашается Анатолий. Как он считает, удочку закинул, а выудить можно и потом. Ну успехов.

Через пять минут мы едем с мамой вдвоем в салоне, за нами следует кортеж Сераны.

Кратко рассказываю Елизавете итоги переговоров со Свиридовым. Она слушает, не перебивая, а затем резко спрашивает:

— Сын, я наконец услышу, кем тебе приходится эта женщина?

Ох, да что ей ответить? Я не подготовился.

— Мама, да мы просто в соцсети познакомились.

Она смотрит, вытаращив глаза:

— В соцсети?! С принцессой?! Ты что, меня за дурочку держишь, сынок?!

— Зря ты так, — пускаю ноты обиды в голос. — Правда, в «Болталке» списались, а потом и в Москве виделись, когда там она по обмену училась. Ей же всего девятнадцать, а мне почти семнадцать. Почему нет?

— Но она же принцесса… — неуверенно произносит мать.

— Мам, ну какая Мария теперь принцесса? Во-первых, Егенцитус карликовое королевство не больше нашего княжества. Во-вторых, Марию родня не любит, гнобит всю жизнь, а несколько дней назад она вообще отреклась от родственных связей с королем и, считай, в изгнании. Ни кола ни двора.

Мама ахнула.

— Да ты что? — подняла она руки к лицу. — Вот бедняжка! Как же так можно с родной дочерью?! Изверги какие-то!

— Можно, она у нас поживет? — спрашиваю осторожно. — Я просто ее единственный друг в России.

— Просто друг? — не поверила Елизавета.

— Ну, не просто, — притворно замялся. — У нас еще с Москвы романтические чувства друг к другу.

— Так, пожить она может, — строго произносит мать. — Но только пожить. Никаких гуляний друг к другу по ночам. Вы оба благородные и должны блюсти честь. Ты же Беркутов!

— Ма-ам, обижаешь! — возмущаюсь. — Конечно, ничего такого. Даже не думал. Мария только погостит, пока не придумает, куда дальше ей деваться.

Но, как говорится, мы предполагаем, а Отец-император располагает. Хотя тут я преувеличиваю. Ведь всё произошедшее в дальнейшем было очевидно с самого начала.

Уже этой ночью, едва грянула полночь, ко мне в комнату заявляется Серана. В неглиже. Луна играет бликами на обнаженной бронзовой коже, мелькающей в полураспахнутом халате. Полупрозрачный розовый шелк волшебно мерцает, поясок расслаблен, плечи и часть груди оголены.

— Серана, что-то случилось? — спрашиваю, садясь на постели. — Почему ты не в своей комнате?

— Милорд, — она садится мне в ноги, на темном лице сверкает белозубая улыбка. — Наконец я могу вас так называть. Мой милорд, милорд, милорд… — шепчет она томно, избавляясь от пояса.

— И сколько тебе нужно времени, чтобы утолить грусть по разделявшей нас разлуке?

— Всей ночи будет мало… Но хотя бы ее вы подарите мне? Прошу вас.

— Кхм, — я подумал о маме и ее наказе…Стоп! Да какого болотопса! Неужели из-за такой глупости я обижу своего адъютанта? Однозначно нет. — Эта ночь полностью твоя, Серана. До самой-самой зари. Наслаждайся, — произношу, скидывая пижаму.

— О, ми-илорд! — хриплый возбужденный шепот наполняет спальню.

Неудивительно, что утром встаю не выспавшимся. Мама за завтраком посматривает на нас Сераной осуждающе, но ничего не говорит. Только когда мы остаемся с Елизаветой наедине, она тяжко вздыхает:

— Я поняла уже, что вас не остановить. Но, надеюсь, будет без последствий?

— Конечно, ма, — беззаботно закидываю в рот кусок яичницы. — Я же говорил, отец Марии отрекся от нее.

— Я не об этом, а о беременности, — слегка краснеет мать. — Вы же предохраняетесь?

— И с этим тоже всё в порядке, — заверяю и даже добавляю магнетизма в голос, чтобы, наконец, успокоить мать.

Она опускает плечи, мысли принимают спокойное течение.

— Мама, завтра я еду с тобой в Москву, — объявляю очередную новость.

— Уже завтра? — опешила она.

— Да, дела со Свиридовым улажены. Можно переводиться в Москву. Там же твой ресторан без присмотра, Лена, да и много что еще, — заканчиваю, думая о своем.

— Хоррошо, Сеня, — произносит мать. — Раз ты так говоришь.

Затем бегом на завод — проверить как справляется мой техножрец. Оказывается, напрасно волновался. Рауль уже изобрел опытные образцы разных улучшающих жизнь решений. Помимо безмонтажной системы безопасности и моделей аркадных автоматов, руки у него также дошли и до одноразовых батарей для телефона с USB-входом, улучшенных телескопов и усилителей радиосигналов. Весь этот набор отправлен в производственные цехи и скоро должен принести уйму денег.

— Завтра я отправляюсь в Москву, — огорошиваю Катю, когда прихожу в ее кабинет.

— Что? — теряется брюнетка. — Господин, но как же…

— И ты тоже скоро присоединишься ко мне, — прерываю. — Как только поделки Рауля принесут первые десятки миллионов, начнем расширяться в столице. По моим прогнозам, это будет где-то через месяц.

— Десятки миллионов? — хлопает Катя глазами.

— Главное, не забудь про агрессивную маркетинговую стратегию, — замечаю. — Не жалей бюджета на рекламу. Товар точно расхватают, но покупатели должны знать о нем.

— Вы так уверены… — мнется брюнетка.

Я беру ее руку и нежно сжимаю наманикюренные пальчики. Мягко массирую фаланги.

— Что вы делаете? — тихим шепотом спрашивает Катя, расслабляясь и откидываясь на спинку кресла. Магнетические волны нежат девушку, качая словно в люльке. Она импульсивно вздрагивает, а потом резко успокаивается, полуприкрывает глаза.

— Передаю тебе свою уверенность, — улыбаюсь. — Всё получится. Главное, действуй по намеченной нами стратегии.

— Хорошо, — шепчет брюнетка, крашеные уста раскрываются. Мне приходится сдержаться, чтобы не поцеловать их. Но спасибо ночному визиту Сераны, это дается довольно просто.

На этом прощаюсь со своим гендиректором и отправляюсь домой. Дося обещала собрать чемоданы, но нужно убедиться, что ничего важного не забыто. Речь, конечно, о тех изумительных кожаных туфлях с замшевыми боками.

Дома в холле меня встречают уже спущенные чемоданы — мои, мамы и Сераны. Дося и Тимофей тоже с нами летят.

Сам полет занимает менее получаса. Столько же ожидали рейс в аэропорту. Заезжает за нами кортеж Степанева: две машины, чтобы все влезли. В одной слуги, в другой дворяне. Сразу отправляемся в нашу московскую мини-усадьбу. В рестарте она еще не реконструирована и не расширена и выглядит как небольшой опрятный коттедж.

В машине Серана сидит рядом со мной, то и дело норовя коснуться моей руки. Мама это замечает, но не подает виду. Только когда приезжаем и выходим, слышу позади тяжелый материнский вздох: «Ох дети, дети мои». Наверное, представила смугленьких внуков, хех.

Для вида я еще пользуюсь тростью — стучу по плитке садовой дорожки в такт шагу. Но надобности в ней нет, можно выкинуть. Скоро так и сделаю, после одного дела.

Распаковка вещей у слуг занимает полдня. Степанев прислал Досе пару помощниц, сама она только руководила процессом, следила, например, чтобы не помялись мои летние льняные костюмы и прочее в том же духе.

Серане выделили соседнюю с моей комнату, чему бразильянка несказанно обрадовалась и даже одарила меня многообещающим взглядом. Ее большие распутные глаза будто говорили: «И эта ночь тоже моя, милорд». В целом-то я не против, жены меня не помнят, с Катей до интима пока не дошло. Но всё же задумчиво посмотрел на мать.

— Ма, ты чего?

А она сразу поняла:

— Чего— чего…Всё равно же будет к тебе бегать, либо ты к ней, — мудро рассудила опытная женщина. — Так хоть делайте так, чтобы в коридоре не шуметь. Два шага по половицам и уже в пункте назначения. И не забывай предохраняться.

— Не забуду, — клятвенно пообещал, даже коснулся ладонью груди, будто легионер на плацу.

Время до вечера провожу в медитации. Нужно постоянно укреплять дух. Не только Жадность с Гневом, остальные Монстры тоже сильны. Ночью вот Похоть разгулялась. Серана, конечно, довольна, но мне от этого не легче. Феникс не должен снова пасть.

Когда начинает смеркаться, приходит «смс» от людей Степанева.:

«Цель «Ц» найдена. Она в клубе «Эдем»».

— Серана, одевайся, — громко говорю, прекрасно зная, что верный адъютант услышит. — Сегодня мы идем танцевать.

Полчаса на сборы и вот уже Тимофей везет нас с бразильянкой в столичный клуб. Я-то оделся быстро. В основном ждал Серану. В легионерские латы она быстро облачалась, но женский наряд с косметикой — процесс намного более филигранный. Зато небольшое ожидание стоило того. Красное платье обтягивало фигуру латиноамериканки и приятно будоражило воображение. На пухлых губах горела, как кровь, алая помада, подведенные глаза сверкали в полумраке салона словно у кошки.

— А кто наша цель, милорд? — спрашивает Серана. — Хаоситы?

— Нет, хаоситов нет на этой планете, — качаю головой.

— Как нет? — удивляется адъютант с ошеломительным декольте.

— Вот так, были у меня на примете подозрительные личности. — Действительно, были. Тот же Демьян, одноклассник Симоны из «Грома просвещения». Но подозрения оказались напрасными. Проверки ничего не дали. — Степанев проверил их, это обычные люди. В этот раз хаоситов с нами нет.

— В этот раз, милорд? — хлопает накрашенными глазами Серана.

— Да, на Земле, — отмахиваюсь. — Хаос словно исчез. Ни фантазмов, ни хаоситов.

Что касается Демьяна, то несколько дней назад он умер, свернув шею. Вот так просто упал на ровном месте, неудачно приземлился и умер. И его не спас вселившийся хаосит. То же самое касается и Хенеси Нобунаги в далекой Японии. Незаконнорожденный сын дайме скончался от болезни, а Бемижар Жаворонок и не подумал занять освобожденное тело. С другими реципиентами хаоситов всё так же. Они все мертвы. Живы только реципиенты Фениксов и Освободителей планет. Такая вот загадка.

— Тогда кто же наша цель? — спрашивает бразильянка.

— Британский принц и сын сильнейшего демоника, — усмехаюсь. — Его Величество Ричард Тюдор-Бесонов.