Возвращение бумеранга

Прага, 14 мая 1942 года

Из остановившегося возле поворота на Кобылисы трамвая вышли три молодых человека. Они перешли на другую сторону улицы, остановились и закурили.

— Мы с Кубишем будем стоять вот здесь, около этой лавочки, — сказал Габчик. — На повороте машина обязательно притормозит. Я выскочу ей наперерез и открою огонь из автомата. У Яна, на всякий случай, будет в портфеле бомба. Давай посмотрим, где лучше встать тебе, — предложил он Вальчику.

— Вон там, на повороте, — не задумываясь, ответил тот. — Оттуда я заблаговременно увижу приближающуюся машину и дам вам знать. Вы, в свою очередь, будете отсюда хорошо меня видеть.

— И каким образом ты дашь нам сигнал?

Вальчик на несколько секунд задумался, потом начал копаться в карманах.

— А вот, — сказал он, вынимая из кармана маленькое зеркальце. — Зеркальцем. После того, как я покрасил волосы, я постоянно ношу его с собой.

— Давай попробуем, — предложил Габчик.

Они с Кубишем остались стоять и курить около лавки, а Вальчик перебежал дорогу и встал на повороте. Он достал зеркальце и несколько раз пустил солнечный зайчик прямо в глаза курящим.

Потом пошел обратно.

— Ну как? — спросил он, когда поравнялся с товарищами.

— Отлично, — кивнул Габчик. — Этот сигнал можно заметить, даже если не смотришь в твою сторону. Очень удобно. Одно только «но». Такой сигнал хорош только для солнечной погоды. А если в тот день будет облачно?

— Сейчас, в основном, погода стоит солнечная, — заметил Вальчик, — а если погода будет пасмурной, то вам просто придется постоянно смотреть в мою сторону. Не забывайте, что зеркальце сверкнет и в отсутствие солнца. Не махать же мне рукой. За любым другим сигналом надо будет точно так же следить.

— А если свистнуть? — предложил Кубиш.

— Можно и свистнуть, — согласившись сказал Вальчик, — но свист привлечет дополнительное внимание. Это может помешать.

— Каким образом? — поинтересовался Кубиш.

— Трудно сказать, — пожал плечами Вальчик. — Просто народ начнет вертеть головами и смотреть, кто там и зачем свистит.

— Он прав, — согласился Габчик. — После свиста народ автоматически будет внимательнее приглядываться к тому, что происходит вокруг. Мало ли, найдется какой-нибудь псих, который захочет помешать нам. Нет, пожалуй, остановимся на зеркальце. Просто надо будет попробовать, как сработает этот сигнал в пасмурную погоду. Для этого даже не обязательно ездить сюда.

— Хорошо, — кивнул Кубиш, — согласен. Итак, Вальчик подал сигнал, мы вышли на позицию, подъехал Гейдрих, мы его уложили. Что дальше?

— Начнем с того, что как только Вальчик убедится, что мы увидели сигнал и пошли на исходную позицию, то он тоже начинает двигаться к трамвайной остановке, — сказал Габчик. — Если возникнут трудности с отходом, то он может неожиданно прикрыть нас с той стороны. Надо подумать: может быть, поставить на остановке еще одного-двух человек, для прикрытия. Это мы решим. После покушения начнется сумятица. Остановят движение. Вот здесь под шумок мы и должны рассеяться в разные стороны.

— Слушай, — вдруг встрепенулся Кубиш, — а что, если нам приехать сюда на велосипедах? С утра масса рабочих и разных чиновников едут на работу на велосипедах. Никакого подозрения мы не вызовем. А вот уезжать на велосипедах будет очень удобно. Движение остановили, кругом суматоха, а нас раз — и нет.

— Идея неплохая, — одобрил Габчик, — Один велосипед мы можем взять у «тети», второй — у Кодловых. Надо подумать о третьем.

— Третий вовсе не обязателен, — возразил Вальчик. — Он меня только свяжет. Давайте подумаем. Если все удалось хорошо, то мне надо будет возвращаться на угол за велосипедом. Если мне придется вас прикрывать, то возвращаться за велосипедом будет еще трудней. Во втором случае мне удобней сделать несколько выстрелов из толпы и, как только вы начнете отходить, снова смешаюсь с толпой. Учтите, что вы в любом случае привлечете к себе большее внимание, чем я.

— Хорошо, на этом тогда и остановимся, — кивнул Габчик. — Остается получить подтверждение Лондона на проведение этой операции и выяснить точные дату и время выезда Гейдриха.

— А зачем подтверждение приказа? — удивился Вальчик. — Насколько я понимаю, вы именно для этой акции сюда и заброшены.

— Так-то оно так, — нехотя ответил Габчик, — но все руководство местного подполья, вплоть до Объединенного комитета Сопротивления, считают эту акцию не только преждевременной, но и вредной. Они боятся, что после нее от подполья останутся ничего не значащие крохи. В Лондон послано уже несколько радиограмм с просьбой отменить эту операцию. И я дал слово Индре, что не буду ничего предпринимать, пока не получу подтверждение из Лондона. Пока Лондон молчит. На днях Бартош должен уже от моего имени запросить подтверждение.

— Понятно, — кивнул Вальчик.