Возвращение Флоран

3

Флоран выехала из дома заблаговременно. Зимняя дорога чревата опасностями. Всякий раз, приезжая на каникулы, Флоран не выпускала из рук руль. Да и в колледже несколько часов в неделю они посвящали вождению. Несмотря на свою консервативность, матушка Сильвия считала, что современная католичка должна в полной мере владеть тем, что Бог дал людям: автомобилем, компьютером, уметь играть на музыкальном инструменте. Правда, в деле овладения фортепиано Флоран далеко не продвинулась. Зато автомобилем она управляла не хуже отца. А уж Грегори Рейд знал толк в вождении. Правда, отцовский джип казался ей чересчур неповоротливым. Но, посидев за рулем около часа, она нашла, что езда на этом солидном, основательном автомобиле сродни передвижению на мягком диване — так же уютно и безопасно.

Зимняя трасса была почти пуста, никто не мешал Флоран гнать под сто тридцать. В салоне тихо играла музыка, мимо летели заснеженные леса, рекламные щиты, деревья, опушенные инеем. Эти пролетающие картины настраивали на размышления.

Хорошо, что она не послушалась дядю и не согласилась ехать с шофером. Тем более что любимый водитель отца шестидесятисемилетний Альфред Вачовски не так давно скончался и Грегори взял на службу другого шофера — темнокожего уроженца Вермонта, который плохо знал местные трассы. Во всяком случае, никто не отвлекал ее от важных мыслей, которые на скоростной трассе разматывались в голове бесконечной лентой.

Флоран волновалась в преддверии свидания с Ридом. Как он переносит заключение? Как спит, ест, о чем думает? Ее волновало все. Ночь накануне она посвятила перечитыванию писем. Как оказалось, он написал ей тридцать восемь посланий. В восемнадцати из них он писал ей о своей любви. Некоторые строчки до сих пор стояли у нее перед глазами.

Читая письма, Флоран убедилась — Рид не способен убить, он слишком хорошо относится к ней, чтобы посягнуть на жизнь ее родителей. Если же это не так, ее место в монастыре за толстыми стенами, где юные девы оплакивают не совершенство бренного мира.

Кроме того, Флоран не знала, как быть с помолвкой. Стоит ли говорить о ней комиссару? А если Рид уже рассказал о помолвке? Тогда в глазах Стэнвика она будет выглядеть обыкновенной лгуньей. Как поступить? Хотя об этом можно посоветоваться с Ридом при встрече. Только бы спровадить куда-нибудь проныру Макдугана.

Въехав в город, Флоран сбавила скорость. За время ее отсутствия окружная столица изменилась, похорошела. Кое-где появились новые улицы, дорожные развязки, скверы.

Вглядываясь в щиты с указателями, Флоран неторопливо катила по городу. Свернув на тихую улицу неподалеку от здания городской тюрьмы, она притормозила и взглянула на часы.

В запасе был еще час. Флоран не сомневалась, что адвокат явится заранее. Надо полагать, он в городе уже с утра. После разговора с ним у нее сложилось странное впечатление — тот, кто должен защищать ее всеми силами, делает это спустя рукава. Сэм Макдуган полагает, что она в чем-то виновата? Или он забыл, кому служит? Флоран надеялась, что в ближайшее время сумеет это выяснить.

Отстегнув ремень безопасности, Флоран извлекла из сумки плотную пачку. Теперь эти письма были единственной ниточкой, связывающей ее с прежней жизнью, где все было не так, как сейчас.

Флоран извлекла из пачки письмо, датированное ноябрем, разгладила лист на сиденье, положила его на руль.

Быстрый, крупный почерк Рида поплыл перед глазами.

«Дорогая Флоран! Я не писал тебе два дня, а кажется, что целую вечность. Еще немного — и я забуду цвет твоих глаз, волос, забуду, как пахнет твоя кожа. Хотя нет — это забыть невозможно. Милая моя Флоран, я считаю дни, оставшиеся до твоего приезда, до нашей встречи. Поверь, если бы я был богат, я бы не думал ни секунды — в то же мгновение припал бы к ногам твоих родителей с просьбой благословить наш брак, разрешить соединить души. Хотя для соединения душ родительского благословления не требуется. Я убежден, что наши души соединил Господь еще до того, как мы появились на этой земле. Хотя тебе, как истинно верующей, как доброй католичке, это известно даже лучше, чем мне. И не мне объяснять тебе, где находятся души влюбленных до того, как всемогущий Господь отпускает их в мир…».

Слезы затопили глаза Флоран. Она положила листок на сиденье и посмотрела вокруг. На мгновение показалось, что слезы слишком тяжелые и плотные, что они застилают живой мир мутной пеленой. И только в следующее мгновение Флоран догадалась: этот эффект производят не слезы, а начавший падать снег. Тяжелые хлопья, настоянные на атлантической влаге, засыпали город, страну, мир. Но ей было уютно в этом снежном океане. Разве что не хватало рядом Рида. Хотя нет, он тоже был здесь, рядом. Читая эти проникновенные строки, она видела его улыбку, сияющие глаза, слышала голос. Нет, человек, способный исторгать из глубины своего сердца такие слова, не способен на убийство.

Она сунула листок в конверт, уложила его в пачку, достала следующее письмо. Снегопад усиливался. Флоран посмотрела на часы — без четверти двенадцать. Встреча назначена на двенадцать, времени читать следующее письмо не оставалось. Флоран затянула резиновую петлю на письмах, кинула их в сумочку и выбралась из машины.

Желтая «тойота» Макдугана виднелась на стоянке во дворе тюрьмы. В салоне было пусто — мокрые хлопья залепили белыми звездами лобовое стекло. Флоран сняла варежку, слепила плотный снежок. Размахнулась, прицелилась. Белый шарик перелетел улицу и вдребезги разбился о красноватый тюремный кирпич. Вот так же вдребезги разлетятся все обвинения, которые судебные крючкотворы приготовили ее любимому!

Флоран ни капельки в этом не сомневалась.

Желтая лампочка подслеповато мигала. Флоран вскинула голову — неужели у окружной тюрьмы нет средств на нормальное освещение? Куда же они тогда девают средства налогоплательщиков? И если здесь так темно, то как должно быть в камере у арестованных?

— Мисс Рейд, у вас нет при себе запрещенных предметов? — Макдуган скользнул взглядом по ее фигуре.

— Что вы подразумеваете под запрещенными предметами? — улыбнулась Флоран.

— Огнестрельное и холодное оружие, взрывоопасные предметы, наркотические вещества, средства мобильной связи?

Она положила на деревянную стойку мобильный телефон. Макдуган убрал его в ячейку с номером, щелкнул ключом.

— Пойдемте! — Он посторонился, пропуская ее вперед. — Стэнвик сегодня в хорошем настроении и выдал разрешение. Но с одним условием.

— Что за условие?

— После свидания с мистером Вестакером вы должны заглянуть в полицейское управление. У Стэнвика есть к вам пара вопросов.

— Да будет так! — Флоран наклонила голову и двумя сложенными пальцами осенила себя крестным знамением.

Раздражение схлынуло, воинственный дух уступил место умиротворенному спокойствию. Вот она, сила крестного знамения!

Они шли по длинному коридору окружной тюрьмы, построенной еще в середине двадцатого века. Здесь закончили свою жизнь тысячи грешников — убийц, мошенников, воров, грабителей. И Флоран не могла понять, что делает здесь человек, который виновен только в том, что в момент гибели родителей оказался не на работе, а дома! Ее горе было необъятным, но даже она, придавленная его тяжестью, понимала всю несправедливость обвинения, предъявленного Риду.

Она, восемнадцатилетняя девчонка, это понимала. А взрослые, умудренные житейским опытом люди, этого не понимали! Или не хотели понимать?

Молоденький охранник привел их в небольшую комнатку с зарешеченным окном и велел подождать. Флоран уселась на привинченную к полу табуретку. Макдуган стоял спиной к ней и глядел наружу сквозь глубокие квадраты зарешеченной пустоты.

Наконец в коридоре раздались шаги. Дверь распахнулась, первым вошел охранник, потом в дверном проеме показалась мужская фигура. Вошел Рид.

Флоран вскочила и шагнула ему навстречу.

Наверное, Рид не ожидал, что встретит Флоран здесь, в тесной комнатке окружной тюрьмы. Несколько мгновений хватило, чтобы он пришел в себя, распахнул объятия и бросился к ней.

Наверное, его арестовали внезапно. Он даже не успел переодеться. На нем был светлый свитер из овечьей шерсти с двумя рядами елочек на груди, вышитых зелеными нитками. В этом свитере и вязаной шапочке он катался с Флоран на лыжах, когда они в прошлом году вместе с отцом летали в Вермонт. Тогда они полдня пробыли вдвоем: бегали на лыжах, сходили в кино, а потом пили горячий шоколад в крохотном кафе с видом на замерзшую реку.

Только сейчас до Флоран дошло: а ведь отец недаром взял ее в ту поездку. Он знал, что целыми днями будет занят. А на кого же тогда можно оставить любимую дочь? На Рида! Значит, Рид в планах отца занимал особое, довольно важное место.

— Здравствуй! — Рид прижал ее к себе, и от звуков его мужественного, чуть хрипловатого баритона у нее закружилась голова. — Я знал, что ты придешь. Я ждал…

— Прости, Рид, прости! — Флоран встала на цыпочки и прижалась к его колючей небритой щеке. — Не сомневайся, скоро все образуется, тебя выпустят!

Глядя на трогательную картину встречи двух влюбленных, охранник смущенно кашлянул и вышел в коридор.

— Рид, ты должен мне обо всем рассказать! — заторопилась Флоран. — Садись, нам надо поговорить.

Она повернулась, чтобы сесть за стол, и только сейчас вспомнила, что Макдуган находится здесь же. Флоран взглянула на него, успев уловить выражение, с каким тот смотрел на них. Это была смесь удивления и жалости.

— Мисс Рейд, я бы хотел напомнить, что Рид Вестакер подозревается в причастности к гибели ваших родителей. И вам не следует…

— Замолчите! — крикнула Флоран. Она выпустила руку Рида из своей ладони и шагнула к Макдугану. — Если вы хотите и дальше работать на семью Рейд, прошу вас оставить нас вдвоем! Вы слышите?

— Мисс Рейд, это незаконно! Вы не должны требовать невозможного!

— Здесь нет ничего невозможного! — медленно и четко выговорила Флоран. — А насчет незаконности вы явно поторопились! Пройдет немного времени — и вы будете просить прощения у мистера Вестакера. А заодно и у меня…

Макдуган развернулся, поправил сбившийся набок галстук и, не глядя на Флоран, шагнул к двери. У самого порога оглянулся.

— Только из уважения к памяти ваших родителей я сделаю то, что вы требуете! Но, запомните, мисс Рейд, вы совершаете роковую ошибку!

Тяжелая, обитая железными листами дверь за ним закрылась.

Флоран без сил опустилась на табурет. Рид положил ей руку на плечо, притянул к себе. Флоран покачала головой — пререкания с адвокатом отняли у нее слишком много сил.

— Флоран, я тебе так признателен! — Рид сел рядом. — Они ищут виновного. А я, вероятно, самый удобный экземпляр.

Он прижал руки к голове, взъерошил волосы. Теперь Флоран могла видеть все перемены, которые произошли с Ридом за время пребывания в окружной тюрьме. Он похудел и осунулся, под глазами залегли темные круги. Но странное дело, в таком виде Флоран любила его еще больше. Она видела — Рид не опустился, не сник, он не вызывал жалости. Напротив, он сохранил бодрость духа, силу, волю к борьбе.

— Флоран, я буду бороться до конца! — сказал Рид. — Но мне нужна помощь! И я не знаю, кто мне поможет.

Она протянула руку и сжала его пальцы.

— Зато я знаю!

Рид молча смотрел на нее.

— И кто? — Его губы дрогнули.

— Господь Бог. — Флоран поднесла его руку к своим губам. — Я прошу, повторяй за мной!

Она поднялась с табурета, встала на колени прямо на грязный пол. Рид опустился рядом. В пустоте комнаты слова молитвы падали в такт снежным хлопьям за окном. Флоран подносила пальцы ко лбу, к плечам, наклонялась, снова поднимала глаза вверх, силясь услышать, что шепчет ей Господь.

Вначале это было почти безнадежное бормотание, тихое и обреченное. Но с каждой новой фразой ее речь крепла, слова наливались силой, смыслом. И, прежде чем произнести «Да будет так. Аминь!», она уже знала, что нужно предпринять в первую очередь. Как знала о том, кто поможет ей в этом.

Они встали и сели за стол.

— Расскажи о последнем дне моих родителей, — попросила Флоран. — Только не спеши, здесь важны подробности!

Рид обреченно взглянул на дверь.

— Не волнуйся, нам никто не помешает!

— Я не боюсь! Я думаю, нас подслушивают.

Флоран рванулась к двери. Толкнула ее ногой, выскочила в коридор. Пусто, только в дальнем конце коридора прохаживался молоденький охранник. Надо полагать, Сэм Макдуган хотел и дальше заниматься делами семьи Рейд.

— В то утро мороз был около двадцати пяти градусов… — Рид внимательно смотрел перед собой, словно воссоздавал события ушедших дней. — Мы должны были вылетать в двенадцать часов.

— Вы собирались лететь вдвоем?

— Втроем. Грегори в последнее время частенько брал с собой миссис Рейд! Могу засвидетельствовать, твои родители переживали очень трогательный период.

Флоран это чувствовала. В отличие от других супружеских пар, у которых внутренняя связь с годами становится только тоньше, а зачастую и вовсе обрывается, отношения родителей становились все крепче. Увы, но Грегори и Люси словно предчувствовали долгую разлуку впереди и спешили насладиться близостью.

— А куда вы летели?

Рид поднял голову.

— А ты ничего не знаешь?

— Нет! А что?

Рид вздохнул.

— Твой дядя Альберт Рейд не выплачивал зарплату рабочим в течение двух месяцев. Об этом много писали в газетах. И профсоюзы намеревались объявить недельную забастовку. Так что у твоего отца не было выбора — он торопился решить вопрос с профсоюзами. Отменить поездку было невозможно!

— Но почему в таком случае он не взял с собой Альберта?

— Ты что? — Рид покачал головой. — Рабочие разорвали бы его на куски. Иное дело Грегори Рейд! Он смог бы договориться и с самим Господом Богом.

— Как видишь, не смог!

— Прости. — Рид положил ладонь ей на руку. — Накануне я был свидетелем ссоры между братьями! Если бы не Мэри Пиколь, Грегори отправил бы Альберта в нокаут!

— А Мэри знала об их конфликте?

— Разумеется. Иногда мне казалось, что она возмущена разгильдяйством Альберта даже больше, чем твой отец!

Вот как! Оказывается, Мэри тоже способна воспринимать чужие проблемы как свои собственные!

— И что помешало тебе лететь вместе с родителями?

Рид нахмурился.

— Поверь, это стечение обстоятельств! Я был уверен, что полечу. — Рид вздохнул. — Правда, матери с утра было нехорошо. А часам к одиннадцати она и вовсе слегла!

— А что с ней случилось?

— Честно сказать, я до сих пор не понимаю. Ты же знаешь, мама периодически худеет…

Рид частенько иронизировал над матушкой, которая ежегодно с отчаянной решимостью сгоняла лишние килограммы.

— Ей было плохо с самого утра. Но я-то думал, что это связано с приемом каких-то очередных диетических снадобий. Хотя у нее и раньше так случалось. Надо полагать, ослабленный организм не справлялся с непосильной нагрузкой. В этих случаях мама ложилась, отдыхала, принимала витамины — и все становилось на свои места.

Но тут дело было хуже — к десяти часам у нее поднялась температура, началась рвота, боли…

— Надо было вызвать врача!

— Надо! — Рид вздохнул. — Это моя ошибка. Если бы я вызвал врача, у меня было бы железное алиби. Но мать категорически отказалась. Сказала, что это пройдет, а врач за визит, как известно, возьмет немалую сумму. Я так и не сумел ее переубедить! Единственное, что я смог сделать, это позвонил мистеру Рейду и попросил перенести полет на пару часов.

— И что сказал отец?

— Он меня выслушал, посоветовал вызвать врача и сказал, что полетит сам. Разумеется, я попросил его соблюдать осторожность — при такой температуре машина может повести себя непредсказуемо. Поэтому нужно быть готовым ко всему.

— И что?

— Грегори только посмеялся. — Рид снова вздохнул. — Он ведь уже летал самостоятельно и в более сильные морозы. В прошлом декабре было минус тридцать! И ничего — справлялся!

Выходит, и Рид и отец ни в чем не виноваты. Это была трагическая случайность.

— А что твоя мама?

Рид развел руками.

— Часа через два ей стало легче! А еще через час я узнал, что супруги Рейд разбились. — Рид взял ее за руку. — Флоран, я виноват перед тобой. Если бы я полетел, этого бы не случилось! Я бы посадил самолет в любом случае.

— Возможно, — вздохнула Флоран. — А может быть, ты бы разделил участь родителей!

— Иногда кажется, что мне следовало умереть!

Флоран не успела ответить: дверь комнаты внезапно распахнулась. На пороге вырос Макдуган, за его спиной стояли двое полицейских.

— Мисс Рейд! — Один из них вошел в комнату. — Вас требует к себе комиссар Стэнвик.

— Что это значит?! — возмутилась Флоран. — Вы же видите, я разговариваю!

Макдуган прижал палец к губам.

— Мисс Рейд, — прошептал он умоляюще. — Не дразните спящего тигра — комиссар вправе вас арестовать!

— Меня?! Да вы с ума сошли!

Если бы не Рид, Флоран ни за что не подчинилась бы этому требованию. Но он шепнул ей в ухо:

— Фло, не стоит! У тебя еще будет время показать характер!

В самом деле, подумала Флоран. Сейчас она все объяснит этому идиоту, ответит на его вопросы и вернется к Риду.

Флоран встала, поцеловала Рида и вышла. Пройдя по коридору несколько метров, она услышала напутствие Рида.

— Фло, держи себя в руках!

Стоя посреди коридора, он махал ей рукой. За его спиной торчал молоденький охранник. Глядя на повеселевшего, взбодрившегося Рида, Флоран поняла, что свидание не прошло даром.

Она была уверена — следующая встреча случится уже вне стен этого заведения. И ее неослабевающая вера тому порукой!

Флоран села напротив Стэнвика. Это был сухопарый, жилистый мужчина средних лет. Макдуган сел за ее спиной. Даже отсюда до Флоран доносился аромат его парфюма — хвои с вкраплениями кардамона и мускуса. Матушка Сильвия запрещала ученицам колледжа пользоваться духами. В результате у многих воспитанниц обострилось обоняние. Так, Флоран с закрытыми глазами могла по запаху определить курильщиков, выпивох, поклонников парфюмерии и даже чрезмерных любителей кофе. Она и сама, приезжая на каникулы, иногда пользовалась духами матери. Но только в мизерных количествах и только в первые дни, чтобы к возвращению в колледж запах выветрился. Матушка Сильвия к нарушителям запретов относилась довольно сурово.

— Мисс Рейд, полиция округа приносит вам искреннее соболезнование по случаю гибели родителей! — сказал Стэнвик, буравя ее колючим взглядом. — Это невосполнимая потеря как для округа, так и для всего штата. Мы приложим все усилия, чтобы найти виновных и наказать их по всей строгости закона.

— Благодарю вас, мистер Стэнвик! — Флоран наклонила голову. Она не хотела напоминать этому сухарю о том, что срыв частного свидания без уважительных причин верх неприличия и требует извинений. Она надеялась, что у нее еще будет время указать комиссару на неподобающее поведение.

— Однако истина требует жертв! — Стэнвик строго взглянул на нее. — Поэтому мы вынуждены были прервать ваше свидание. — Он недовольно посмотрел на Макдугана. — Тем более что я разрешил его в присутствии адвоката вашей семьи, а мистер Макдуган нарушил обещание. Не так ли, господин адвокат?

Неужели они подглядывали? Этого еще не хватало!

— Прошу прощения, господин комиссар! Я пошел навстречу просьбе мисс Рейд.

Сэм начал резать концы — он ведь мог сослаться на собственную нерасторопность, невнимательность. Ан нет — тут же перевел стрелки на Флоран. Нехорошо, мистер адвокат, не по-семейному!

— Мисс Рейд, я хотел бы задать вам парочку вопросов.

— Пожалуйста, господин комиссар. Только недолго. — Она улыбнулась. — Я устала.

— Постараюсь. — Комиссар откашлялся и посмотрел куда-то поверх ее головы. — Мисс Рейд, прошу вас объяснить нам степень близости с мистером Вестакером?

— Что? — не поняла Флоран. — Что вы имеете в виду?

— Как часто вы встречались? Какого рода отношения связывают вас? Встречались ли вы с мистером Вестакером вне дома? Предлагал ли он вам руку и сердце?

Вот как? Неужели этот педант что-то пронюхал? Флоран в упор посмотрела на Стэнвика. Он что-то чертил на листке бумаги — плел сеть для несчастного Рида?

— А какое это имеет значение?

— Чрезвычайно важное, мисс Рейд! — качнул головой Стэнвик. — Полиция предполагает, что гибель ваших родителей произошла не без участия мистера Вестакера.

— Чушь! — выпалила Флоран. — Чушь, и вы это знаете! Причем здесь Рид? Это несчастный случай.

— Позвольте вам напомнить, — жестко сказал Стэнвик, — здесь нужно отвечать на вопросы, а не озвучивать свои суждения! Итак, какие отношения вас связывали с пилотом мистера Рейда?

— Деловые! — почти выкрикнула Флоран. — Исключительно деловые!

Стэнвик качнул головой, словно одобряя ее ответ.

— И вы никогда не встречались с ним, кроме как на работе?

Флоран вспомнила — она забыла спросить у Рида, что он им рассказал. Знают ли они об их поездке в Дублин, о помолвке? Впрочем, почему их так волнуют отношения с Ридом? Это их частная жизнь, они имеют право хранить это в тайне. И если она расскажет об этом Стэнвику, Риду станет только хуже. Они взвалят на него воз напраслины, заподозрят в том, что Рид подготовил покушение на ее родителей, намереваясь завладеть их состоянием.

Флоран покачала головой.

— Нет, не встречались.

— И мистер Вестакер никогда не предлагал вам выйти за него замуж?

— Не предлагал!

Стэнвик поднял голову и снова посмотрел куда-то вверх. Флоран оглянулась — там находилась голова адвоката. Сэм Макдуган молчал, как будто набрал в рот воды.

— Что ж, замечательно! — Стэнвик раскрыл папку и достал оттуда пару листов, скрепленных железной скрепкой. — В таком случае прочтите это! — Он протянул Флоран вынутые листки.

Она пробежала текст глазами. Это был протокол допроса Рида. В нем он без утайки рассказал обо всем, что было между ними. Там был и рассказ о свиданиях наедине, о поездке в Дублин, о помолвке. Да, Стэнвик приготовил ей ловушку.

— Мисс Рейд, вы сказали неправду! — голос Стэнвика звучал торжествующе.

— Я протестую! — запоздало вскочил Макдуган. — Вы не имеете права вторгаться в частную жизнь моего клиента.

— Успокойтесь, мистер Макдуган! Вы знаете, что никаких секретов мы не раскрыли. А уж учитывая степень известности этого дела, я и вовсе имею право арестовать мисс Рейд как лжесвидетельницу, утаившую важнейшую информацию для следствия.

Флоран не ослышалась — он хочет ее арестовать? Они нашли преступницу в ее лице и в лице Рида? Значит, это она убила отца с матерью?

Ее лицо побелело от гнева. Флоран поднялась.

— Мистер Стэнвик, я полагаю, вы пошутили! Хотя шутить такими вещами…

— Мисс Рейд, успокойтесь, я не собираюсь вас задерживать! — Стэнвик с ироничной ухмылкой смотрел на нее. — Но взамен я хотел бы попросить вас о маленькой услуге…

— Что еще за услуги, Стэнвик?! — заорал Макдуган. — Вы забываете, с кем имеете дело!

Но комиссар полиции был воплощением выдержки и спокойствия.

— Услуга незначительная. Я хочу, чтобы мисс Рейд больше не вмешивалась в ход следствия. Предоставьте дело профессионалам, мы найдем виновных и без вашего участия.

— Стэнвик, не забывайте, у мисс Рейд погибли самые близкие люди! — Макдуган постучал кулаком по столу. — Она имеет право вникать в ход следственного процесса. Я подам на вас в суд!

Стэнвик начал что-то объяснять Макдугану. Они сыпали цитатами из Уголовного кодекса, поминали уголовно-процессуальные тонкости. Все это Флоран не желала слышать. Она желала одного — чтобы Стэнвик отпустил Рида. А дальше пусть делают что хотят — ищут, исследуют, обвиняют.

— Мистер Стэнвик, — вмешалась в их спор Флоран, — я могу вам обещать это только в том случае, если вы немедленно освободите Рида Вестакера.

— Что?! — Глаза Стэнвика сузились. — Вы хотите освободить главного подозреваемого? Это неслыханно!

Судя по всему, комиссар обладал колоссальным упрямством. Если что-то вошло в эту голову, это не выжечь из нее каленым железом.

— Вестакер не виновен!

— Не виновен? — Стэнвик улыбнулся, показав крупные желтоватые зубы. — В таком случае заплатите двести тысяч залога — и пусть ваш Вестакер катится к чертям собачьим!

— Вы забываетесь, комиссар! — Макдуган насупившись смотрел то на Флоран, то на Стэнвика. — Во-первых, он не наш! Во-вторых, перед вами юная особа, воспитанница католического колледжа. А вы ругаетесь, как последний мужлан!

Стэнвик сверлил глазами Макдугана, не зная что сказать. Флоран пришла ему на помощь.

— Сэм, я вынесу любую брань, даже в мой адрес, если только она поможет восстановлению справедливости. — Флоран повернулась к комиссару. — Мистер Стэнвик, значит, цена свободы двести тысяч?

— Да, черт возьми! — рявкнул Стэнвик. — Заплатите эту сумму, и я лично доставлю Вестакера туда, куда прикажете.

Флоран повернулась к Макдугану. Он покачал головой.

— Флоран, на вашем счету нет таких денег.

— А мы не можем снять деньги с отцовского счета?

— Это исключено! — нахмурился Макдуган. — Это запрещено законом!

— Завещание вскроют завтра? — не унималась Флоран.

— Завтра! — подтвердил Макдуган.

Она повернулась к Стэнвику.

— Вы слышали? Завтра я унаследую одно из крупнейших состояний Восточного побережья! Я напишу вам расписку, и завтра, как только завещание будет оглашено, деньги придут на ваш счет!

Флоран не сомневалась, что большая часть наследства достанется ей. Несомненно, какую-то часть состояния получит дядя. Хотя, учитывая ссоры, вызванные дядиной безалаберностью, отец мог оставить его с носом.

— Э нет, — прищурился Стэнвик. — Я не сомневаюсь, что вы получите львиную долю родительского наследства. Но я привык доверять фактам. Вы уж вначале получите, а потом раздавайте залоги за всяких бездельников.

— Рид не бездельник! — поднялась Флоран. — И я докажу это в ближайшее время.

Следом за ней встал Стэнвик и вышел из-за стола.

— Мисс Рейд, я буду рад принести вам свои извинения. Но пока… — он развел руками, — скажите мне спасибо за то, что проведете эту ночь в родительском доме, а не в камере окружной тюрьмы. И не забывайте о моем условии. Не стоит мне мешать! Вы меня понимаете?

Это прозвучало как настоящая угроза. Ей, одной из крупнейших налогоплательщиц штата, указывают, что делать и чего не делать! И кто?! Комиссар заштатного полицейского управления!

Флоран повернулась к комиссару.

— Мистер Стэнвик, поверьте, этого я никогда не забуду!

Она не шутила. Подобное рвение следует оценить по заслугам. И Флоран непременно его оценит — комиссар выйдет в отставку значительно раньше, чем он рассчитывает. И она приложит максимум усилий, чтобы это случилось в ближайшее время.

До стоянки ее сопровождал Макдуган. Он был задумчив и сосредоточен.

— Флоран, я бы не советовал вам садиться за руль.

— Это почему же?

— Сейчас декабрь, а на этот месяц приходится самое большое количество аварий. Учитывая недостаточность вашего опыта…

Дальше можно было не слушать. Флоран порылась в сумке, нашла ключи. Макдуган шел следом, о чем-то бубня.

— Флоран, позвольте задать вам один вопрос?

Она сунула ключ в замок, распахнула дверцу.

— Спрашивайте!

— На чем основывается ваша убежденность в том, что Рид невиновен?

Ха! Он еще спрашивает. Флоран повернулась к адвокату.

— Сэм, вы полагаете, что я недостаточно хорошо разбираюсь в людях? Так? — Она сунула руку в сумочку, нащупала кипу писем.

— Нет, что вы! Но ведь Вестакер и в самом деле мог быть заинтересован в гибели ваших родителей!

Флоран извлекла письма из сумки и поднесла их к лицу адвоката.

— Видите это? Рид довольно часто писал мне письма. И для того, чтобы убедиться в том, что у него чистое сердце, достаточно прочитать хотя бы одно из них!

— Вы думаете?

— Я в этом уверена! — Флоран распахнула дверцу. — В котором часу оглашение завещания?

Макдуган посмотрел на часы.

— Завтра в полдень! Попрошу вас не опаздывать. Если вы не против, я поеду следом?

Флоран придержала дверцу.

— Нет, я еду не домой!

— А куда? — Он удивленно посмотрел на Флоран.

— На свидание, мистер Макдуган. И вообще, это мое дело… — Она повернула ключ, мотор тихо заурчал, Флоран высунулась в приоткрытое окошко. — Сэм, мне кажется, вы недостаточно активны! Вы в Бога верите?

— Я? В Бога? — Макдуган улыбнулся. — Я верю в закон. И в человеческую энергию.

— И зря! — Флоран и ожидала услышать нечто подобное. Как всякий юрист, Макдуган скептик и материалист. — Адвокатам тоже нужен Бог! И даже больше, чем другим! — Она вдавила педаль газа до отказа. Машина, обдав адвоката фонтаном снега, рванула с места. Снег веером летел из-под колес, засыпал лобовое стекло белой крошкой. Флоран включила дворники.

Ей некогда было смотреть назад. Но если бы Флоран оглянулась, то увидела бы на лице адвоката презрительное, даже брезгливое выражение. Кривя в ухмылке тонкие губы, Макдуган, отряхиваясь от снега, долго смотрел ей вслед.

Так смотрят на раздавленную бабочку или мотылька, не находя в своем сердце ни капли жалости к погибающему существу.

Свернув на узкую боковую улицу, Флоран притормозила. Здесь, в тихом, припорошенном снегом пригороде, жили бизнесмены средней руки, биржевые маклеры, преуспевающие страховые агенты. Почти все расположенные здесь дома — двухэтажные деревянные коттеджи, окруженные худосочными плодовыми деревьями и невысокими заборчиками, — были куплены в кредит. И только владельцы некоторых из них могли похвастаться тем, что кредит погашен или будет погашен в ближайшие годы. Во всяком случае, дом, рядом с которым она остановилась, будет оплачен не скоро, очень не скоро. Но это не мешало подруге ее детства Марии Хасплер радоваться жизни, любить мужа, рожать детей. Двое малышей — двухлетний Марк и годовалый Герберт были настоящим смыслом жизни Марии и ее жутко делового мужа с библейским именем Аарон. В настоящее время Аарон работал страховым агентом. Три года назад, когда его дела пошли в гору, он приобрел этот дом. Вскоре Мария родила Марка, потом Герберта. Она предложила Флоран быть крестной матерью Марка. С тех пор Флоран, бывая в городе, всегда старалась навестить семью Марии и Аарона, поболтать с подругой, вручить подарок крестнику и его маленькому братику.

На заднем сиденье отцовского джипа лежали несколько праздничных свертков — до Рождества еще была целая неделя, но магазины бойко торговали сластями, детскими игрушками, елочными украшениями.

Флоран знала, что дети Марии в дневное время обязательно спят, а ее появление наделает много шума. Так что, накупив подарков, она сидела в машине и ждала, когда в детской зажжется свет. Но пока в окнах было темно. Флоран извлекла из сумочки заветную пачку и вынула следующее письмо. Оно было написано в середине ноября. Флоран включила свет, положила листок на руль.

«Дорогая, единственная моя Фло! Сегодня мы с Грегори летели в Аннаполис, и он внезапно сказал, что при определенных обстоятельствах он с удовольствием выдал бы тебя за меня. Правда, спросить о том, какие это обстоятельства, я не решился. Хотя мне почему-то кажется, что он имел в виду мой доход. Не секрет, что мой оклад равняется 120 тысячам в год, а годовой доход твоей семьи, насколько я понимаю, исчисляется миллионами. Но, видит Бог (а я, как ты знаешь, в силу профессии нахожусь к Богу гораздо ближе, чем другие), если бы ты внезапно потеряла свои капиталы, я женился бы на тебе в тот же день. Флоран, я ужасно по тебе соскучился.

Моя дорогая, твой отец все чаще садится за штурвал. Видела бы ты, какие пируэты он выделывает! Мне иногда становится страшно за него. Хотя, как я тебе писал, мой «Пайпер» очень надежная машина, в случае опасности на нем можно спикировать куда угодно — на поле, на шоссейную дорогу, на воду. Не машина, а божий плот — такой же надежный и прочный. Моя любимая, когда ты приедешь, я обязательно научу тебя управлять самолетом»…

В окно постучали. Флоран оторвалась от письма, посмотрела сквозь стекло. Полицейский, весь залепленный снегом, внимательно разглядывал ее через стекло. Чуть поодаль виднелась патрульная машина с мигающими фарами. В салоне автомобиля горел свет. Надо полагать, патрульный заметил освещенный автомобиль, припаркованный посреди улицы, и решил посмотреть, что происходит внутри.

— Все в порядке, мэм? — Он улыбнулся.

Флоран приспустила стекло.

— Спасибо, сержант! Все о'кей!

Полицейский, увидев, что девушка-водитель вполне адекватна, улыбнулся и приложил ладонь к фуражке.

— А чем зачитались? — Он посмотрел на письмо в ее руках. — Я тут минут пять торчу, в Санта-Клауса уже превратился. А вы все читаете да читаете…

— Письмо от любимого! — созналась Флоран.

— О! — Полицейский снял фуражку, оттряхнул ее — горка снега плюхнулась на асфальт. — Любимого зовут Эдгар Алан По?

— Нет, — улыбнулась Флоран. — Говард Хьюз. Авиатор!

Полицейский покачал головой.

— Желаю вечной любви! — Судя по всему, голливудская история безумного авиатора Хьюза с Ди Каприо в главной роли ему была незнакома.

Пройдя пару метров, полицейский обернулся.

— Машину лучше оставлять на стоянке!

Он неторопливо, вразвалочку вернулся к своему автомобилю. Наручники, прищелкнутые к ремню, раскачивались при ходьбе и тихо позвякивали.

Флоран посмотрела на дом — в детской зажегся свет. Пора.

Подогнав машину к воротам, она нажала на клаксон. Через минуту на пороге появилась Мария.

Увидев, кто приехал, она запрыгала от радости. Пока Флоран загоняла машину во двор и выгружала подарки, снег пошел еще сильней.

Обратная дорога будет непростой. Лишь бы не ударил мороз, иначе все превратится в каток.

В прихожей пахло елкой и мандаринами. Семья Марии готовилась к Рождеству.

— Тетя Шло плиехала! — завопил порозовевший со сна Марк, утыкаясь Флоран в колени.

Она поцеловала его в упругую щеку, пахнущую яблоком, отдала подарки. Марк потащил подарки в комнату, где пускал пузыри его крохотный брат.

— Милая Фло! — Мария сжала ее в своих объятиях. — Прими соболезнования от меня и Аарона. Мы до сих пор не можем прийти в себя!

Мария расплакалась, Флоран едва ее успокоила. Правда, долго горевать подругам не дали дети — Марк то и дело прибегал из комнаты, показывал «тете Шло» то кубики, то машину, то воздушный шарик.

— Ты из дому?

— Из окружной тюрьмы.

— Из тюрьмы? — Глаза Марии округлились. — А что ты там делала?

Флоран обо всем рассказала. Мария замолчала.

— В вашем доме собралась такая компания… — Мария покачала головой. — Ты знаешь моего отца — он честно служит вам вот уже семнадцать лет. С Мистером и миссис Рейд прошел все испытания.

Флоран прихлебывала чай, разглядывая Марию. Когда-то ее подруга была веселенькой толстушкой, но после рождения Герберта похудела и стала настоящей красавицей. Впрочем, Флоран считала, что излишняя худоба не слишком ее красит. Пара килограмм ей не помешает.

Ее отец мистер Хасплер много лет управлял имением Рейдов, никто не слышал от него ни одной жалобы. Но сейчас даже невозмутимый управляющий не знает, что ему делать.

— Отец не понимает, кого слушаться… — Мария раскраснелась, длинные шелковые волосы струились по плечам. — Все командуют — Альберт, Мэри, Макдуган! После смерти Грегори и Люси все стали полновластными хозяевами! — Мария скривила губы. — Даже сопляк Джон — и тот пытается отдавать приказания.

— А кто такой Джон?

— Как?! Ты его еще не видела? — Мария покачала головой. — Брат Мэри, он жил в Европе… То ли просиживал в казино, то ли подделывал векселя. А после смерти родителей объявился у вас в доме. Представь, он требует, чтобы каждое утро ему подавали козье молоко. Отцу пришлось купить двух коз!

— Коз?! — Флоран поставила чашку на стол. — Отец не позволял себе завести собаку, чтобы не потревожить близких. А этот только появился — и сразу ему козу! Эх, пусть только вскроют завещание…

— Вот-вот, — улыбнулась Мария. — Отец надеется только на тебя. Вчера я говорила с ним по телефону, он так и сказал: мол, скоро Флоран разгонит это осиное гнездо!

Флоран нахмурилась. Как распоясалась без родителей ее непутевая родня!

— Этот Джон, видимо, куда-то смылся.

— Наверное, — задумалась Мария. — Он несколько раз в неделю ездит в Балтимор. Отец говорит, что Джон Пиколь не вылезает из казино.

— Но почему твой отец не сказал мне об этом?

Мария покачала головой.

— Как ты это себе представляешь? Девочка еще не отошла от смерти родителей, а управляющий давай жаловаться на родственников! Так не годится, ты сама должна это увидеть.

— Да уж вижу! Дядя сам распустился и родню распустил.

— Ну да! — Мария кивнула. — Альберт человек не злой, но пьющий. Они и пользуются его добротой.

Мария поднялась.

— Фло, расскажи о себе, а я пока приготовлю ужин Аарону. Он вот-вот подойдет. — Она подошла к плите, наполнила кастрюлю водой, засыпала рис.

Флоран огляделась. С тех пор как Флоран была здесь в последний раз, в кухне ничего не изменилось. Пожалуй, стало чуть хуже: посуда блестела не так ярко, стены потускнели, потемнели. А ведь Мария хотела себе купить кучу «помощников» — комбайн, посудомоечную машину, новую электроплиту.

— Извини, я все о себе да о себе. А как дела у вас? Аарон получил повышение?

— Что ты! — Мария всплеснула руками. — В компании сменилось руководство, а новый босс решил, что Аарон хочет его подсидеть. И теперь ставит палки в колеса на каждом шагу. А мы так рассчитывали на дополнительный заработок. — Мария вздохнула. — Платить кредит совсем непросто. Как представишь, что надо отдавать деньги двадцать лет, становится страшно.

Бедные Мария и Аарон, как им нелегко! Теперь Флоран смотрела на Марию другими глазами. Да, ее подруге непросто, Флоран заметила горестные складки в углах рта, бледные, обломанные ногти, морщинки на щеках. Супружеская жизнь штука нелегкая. Но никогда, ни при каких обстоятельствах Мария ничего не просила у Флоран. А ведь могла бы, имеет право.

Флоран решила — она получит наследство и в Рождество преподнесет Марии и Аарону подарок: выплатит кредит за дом! Ей не жалко, пусть пользуются.

Около восьми Флоран собралась ехать — дорога до поместья была неблизкой. Да еще этот снегопад!

Мария пыталась ее удержать. Она хотела, чтобы Флоран дождалась Аарона. Но Флоран больше ждать не могла.

Подруги расцеловались, Марк повис у крестной на шее. Он тоже не хотел ее отпускать. Мария еле его оторвала, увела в комнату, закрыла дверь.

Флоран вышла во двор. Снегу навалило по щиколотки. Джип выехал со двора. Притормозив, Флоран оглянулась.

Мария стояла в освещенном дверном проеме. Густые волосы блестели на свету. Флоран посигналила и выехала на дорогу.

Она ехала сквозь снежную пелену и думала, что хочет выйти замуж так же, как это сделала Мария, — просто и целомудренно. Чтобы муж любил ее так, как любит жену и детей Аарон. И еще Флоран хотела стоять в освещенном проеме, как библейская Суламифь, ждать возвращения любимого из снежного плена, из дождевого потока, из лунных бурь.

Всегда, везде, вечно.

Да будет так. Аминь.