Возвращение Флоран

6

Коллинз ожидал их там же, где и накануне. Сегодня он почему-то был пальто и в мягкой зимней шапке с опущенными ушами.

— Ну? — Коллинз поздоровался с мужчинами за руку, кивнул Флоран. — Поехали?

— Куда? — спросил отец Климент.

— Поднимать настроение.

— В ресторан, что ли? — засмеялся Рид.

— Не совсем! — загадочно заметил Коллинз.

Флоран сворачивала туда, куда указывал лейтенант. Они проехали мимо речных пакгаузов, разбросанных по берегу, свернули в какой-то двор, заставленный ящиками, обломками досок, битыми кирпичами.

— Это что еще за отстойник? — нахмурился Климент. — Вы хотите показать нам местные трущобы?

— И покажу, — пообещал Коллинз, вылезая из машины. — Идите за мной.

Троица шла следом за лейтенантом. Впереди Коллинз, следом за ним отец Климент, потом Флоран. Замыкал шествие Рид.

Широкая складская дверь неприветливо скрипнула. В деревянном громадном здании было темно.

— Когда-то здесь работали поляки-эмигранты, заготавливали строительные леса. Потому здесь такие высоченные потолки. Но сейчас никто не работает, здание списано под снос. — Коллинз повернул выключатель. Свет пробежал по железным, таинственно сверкающим профилям.

Флоран вскрикнула:

— Это же обломки самолета!

Отец Климент и Рид подошли ближе. Обломки фюзеляжа, куски крыльев, смятая в лепешку кабина — все было свалено посреди склада как попало, наспех. Видно, обломки свезли сюда в спешке и бросили, не успев разобрать их как следует.

— Это ж моя машина! — Рид остановился у разломанного крыла с номером, любовно погладил смятый бок.

Отец Климент повернулся к Коллинзу.

— Откуда добро, лейтенант?

Лейтенант улыбнулся.

— А я на всякий случай выписал два пропуска. Один вручил знакомому, это его склад. Он мне кое-чем обязан, так что ночью они съездили на место и все вывезли. А через пару часов ангар полыхнул. Но кто это сделал, я не знаю.

— Но как вы догадались, что их надо вывезти? — повернулся к нему Рид.

— Не знаю! — честно сознался Коллинз. — Было какое-то предчувствие.

— Лейтенант, а сейчас у вас какое предчувствие? — повернулся к нему отец Климент.

— Надо побыстрее уносить ноги! — улыбнулся Коллинз. — А то здесь случаются облавы. Как бы не напороться на патруль! Придерутся к документам, отвезут в участок! Потом объясняй, что ты делал в аварийном здании.

— За дело! — приказал отец Климент. — А ты, Фло, иди и жди нас в машине.

Но Флоран сама знала, что ей делать. Она подошла к разбитой кабине, наклонилась, сквозь пролом просунула голову внутрь.

Поначалу ничего не могла разглядеть — кабина была завалена рухнувшим стеклом, кусками приборов. Они фосфоресцировали в темноте. Но тут вспыхнул луч — Коллинз достал фонарик и дал его Риду.

Теперь Флоран могла видеть разбитые часы, они валялись на полу — наверное, в момент удара они вывалились из панельного щитка. Это были те часы, на которые в последние мгновения своей жизни смотрел ее отец. Рядом лежало кресло, обшитое светло-коричневой тканью. Ткань была забрызгана чем-то красным — очевидно, кровью.

Дурнота подступила к горлу. Флоран представила, как на полу, придавленные креслами, лежат ее родители, как коричневая обивка впитывает в себя живую, теплую кровь горячо любимых людей.

— Фло, тебе плохо? — Рид подхватил ее под руку.

— Нет, ничего! — Флоран отвела его руку. — Не обращайте внимания, я выйду подышу воздухом.

Пока мужчины изучали обломки — резали, пилили, строгали, — Флоран стояла у дверей, утирая льющиеся из глаз слезы. Это были последние на земле вещи, которые видели ее самые близкие люди. Эти куски железа, пластика, осколки стекла помнили их дыхание, их тепло, хранили в себе их кровь.

Это было невозможно сознавать. Чувствуя предательскую слабость в ногах, Флоран вышла во двор. Подошла к ближайшему сугробу, зачерпнула в ладонь холодного снега, растерла лицо.

Стало немного легче. Где-то за близкой рекой закатывалось солнце. Оно равнодушно смотрело на девушку с заплаканным лицом, не в силах ничего предложить. Оно не могло даже растопить снег, пробить своими стрелами сгущающиеся облака, а не то чтобы осушить ее слезы. На мгновение Флоран показалось, что солнце это и есть Бог — великий, непостижимый и… беспомощный. Но ей тут же стало страшно от таких мыслей. Флоран снова наклонилась и зачерпнула пригоршню снега. Скатав из него снежок, приложила вначале к одной щеке, потом к другой. С каждым мгновением снежок становился меньше, терял форму, рыхлел.

Через пару минут из дверей склада выскочил Рид. Подбежал к Флоран, схватил ее за руку.

— Хочешь в снежки поиграть?

— Нет, уже не хочу! — сказала Флоран.

Она размахнулась и бросила снежок в стену — белая крупка брызнула во все стороны.

— Фло, смотри, что я нашел! — Он достал из кармана пластмассовую коробочку, снял крышку.

Внутри темнела густая, желеобразная масса.

— Это что такое? — наморщила лоб Флоран.

Рид улыбнулся.

— Сейчас я все объясню! — Они подошли к машине. — Перед полетом в стойку штурвала заливают специальное масло — «Веспер-27». Оно необходимо, чтобы штурвальное колесо вращалось без помех. Причем масло нужно заливать в зависимости от погодных условий. У него есть разные модификации! Понятно?

— Понятно! Это не так сложно.

Рид распахнул дверцу, усадил Флоран, обежал машину сзади и сел рядом.

— Но это масло… — он снова вынул коробочку, откинул крышку, — явно не «Веспер». Ты видишь, какая консистенция? Как желе! А «Веспер» не замерзает и при минус сорока, на нем даже работают самолеты, обслуживающие арктические экспедиции.

— Так что это значит? — Флоран постучала пальцем по пластмассовой крышке. — Сегодня минус девять, я с утра смотрела на градусник.

— А это значит, что в штурвальную стойку кто-то залил другое масло. То, что на морозе замерзает. А когда самолет находится на высоте, там очень холодно. Следовательно, на высоте оно замерзло еще быстрей, почти сразу! И самолет стал неуправляемым. Это как ехать на машине без руля!

Флоран молча смотрела на коробочку. Туда упаковали вещество, убившее ее родителей.

— Выходит, их убили, Рид? — Флоран прижалась лбом к его плечу и так, не шевелясь, молчала несколько мгновений. — Но кто мог подменить масло?

— Да кто угодно! — Рид аккуратно отодвинул ее. — Тот, кто может проникнуть в ангар, тот может подменить и масло!

— Но ведь для этого нужно знать устройство самолета… — предположила Флоран. — Вот я, к примеру, совершенно не понимаю, куда можно залить масло. Я и в машине с трудом найду это отверстие… — Она посмотрела на Рида. — А может, отец сам по ошибке залил в стойку другое масло?

Закрыв коробку, Рид сунул ее в карман.

— Этого не может быть! Грегори интересовался технической частью самолета, но не до такой степени. Он любил летать, все остальное было на мне! А я с маслом ошибиться не мог. Еще с летной школы я твердо усвоил: для штурвальной стойки лучше «Веспера» ничего нет. У меня в обслуживающем боксе не было ничего другого, кроме пары бутылей «Веспера».

Из склада вышли Коллинз и отец Климент. Оба несли в руках по небольшому железному ящику. Лейтенант закрыл дверь на замок, сверху наложил поперечную штангу, запер ее на ключ.

— Ну? Все сняли? — выглянул из салона Рид.

— Все! — кивнул лейтенант.

Уложили ящики в багажник, сели в машину и поехали.

— И что там с этим маслом? — спросил отец Климент.

Рид изложил свою версию.

— Занятно! — согласился отец Климент. — Но лаборатория должна подтвердить, что это масло не то! Тогда можно будет искать тех, кто его подменил!

— А вдруг масло было бракованное? — повернулся к нему Коллинз.

— Экспертиза покажет! — заверил его отец Климент. — А уж потом подумаем, где искать.

— А куда мы едем? — Флоран посмотрела в зеркало заднего вида на отца Климента.

— Высадишь нас у полицейского управления. Мы с Ником оформим запросы. — Он посмотрел на Флоран. — А у вас какие планы?

— Хочу съездить домой, переодеться, забрать кое-какие вещи.

Машина неслась по улицам города. Отец Климент задумчиво смотрел в окно.

— Что ж, поезжай! Потом созвонимся! Кстати, Ник, у вас есть досье на родственников Флоран?

— Разумеется! — усмехнулся Коллинз. — У нас есть досье на каждого жителя города старше шестнадцати лет.

— Это хорошо! — улыбнулся отец Климент. — Дело пойдет быстрей.

Флоран притормозила на том же перекрестке.

— Хотел бы я взглянуть на твоих родственников! — нахмурился отец Климент. — Неужели они организовали убийство родителей? Дело-то непростое!

— А что здесь сложного, — откликнулся Коллинз. — Если версия с маслом верна, то нет ничего проще: кто-то приходит в ангар, заливает масло в штурвальную стойку и ждет, когда мистер Рейд отправится в полет. Понятно, что в случае отказа штурвала на высоте выжить никому не удастся.

— Значит, я тоже должен был умереть? — произнес Рид. — И спасла меня случайность.

— Неправда, — сказал отец Климент. — Тебя, Рид, спас Господь, действующий под видом случайности.

— Да будет так, — улыбнулся Рид. — Не спорю.

— А по-моему, Рида спасла болезнь матери! — возразил Коллинз.

— А это разве не случайность? — повернулся к нему отец Климент.

— Как знать? — Коллинз пожал плечами. — Может, случайность, а может…

Рид недовольно нахмурился.

— Вы думаете, моя мать тоже причастна к этому делу?

— А почему бы и нет? — предположил Коллинз.

Все притихли. Флоран вспомнила сухие поджатые губы Джилл Вестакер и то, как та себя повела, узнав, что Флоран дочь погибших Рейдов. Да, мать Рида та еще штучка. Хотя, если бы она была причастна к преступлению, она вела бы себя совсем по-другому.

— Нет, это исключено! — твердо произнесла Флоран. — Ведь в случае аварии самолета Рид погиб бы вместе с моим отцом. Мать не могла отправить сына на верную гибель.

— Так она и не отправила! — напомнил ей Коллинз. — Рид, слава богу, жив и сидит рядом с нами!

— Но Джилл слишком сильно любит Рида! Да и зачем ей убивать моего отца?

— Верно, Фло! У нее нет мотива! — поддержал ее отец Климент. — Да и как вы себе это представляете: немолодая, не искушенная в таких делах дама пробирается в ангар, меняет масло и ждет, когда работодатель сына грохнется о землю? Почему, зачем ей это надо?

— Ладно, сдаюсь! — поднял руки Коллинз. — Извини, Рид! Полицейские люди циничные. И не такое предположат.

Они вышли из машины. Отец Климент на прощание помахал им рукой, и вместе с Коллинзом пошел к дверям полицейского управления.

Флоран и Рид остались вдвоем.

— Может, зайдем ко мне? Перекусишь, отдохнешь. А уже потом поедем.

Верно, подумала Флоран. Дорога непростая, не мешало бы выпить кофейку, отдохнуть. Лишь бы Джилл не было дома.

Джилл дома не оказалось. Рид провел Флоран к себе в комнату, усадил в кресло, укутал пледом.

— Может, вздремнешь чуток?

— Спасибо, но надо ехать.

— Тогда я сейчас что-нибудь приготовлю.

Через несколько минут он вернулся. На подносе стоял кофейник с дымящимся напитком, баночки с джемом, поджаренные тосты, стаканы с соком, кетчуп, кусок холодной телятины.

Рид поставил поднос перед Флоран, наполнил чашки кофе.

— А давай я тебя сам отвезу. А ты по дороге поспишь.

Идея была неплохой.

— Спасибо, не возражаю.

Флоран пила кофе. Рид сооружал бутерброды.

От заботы, проявленной Ридом, Флоран стало тепло и уютно. Не хватало еще уснуть! Она сделала усилие и разлепила глаза.

Рид стоял рядом, держа портфель.

— Фло, у тебя ведь непредвиденные материальные трудности. Разумеется, временные… — Он протянул портфель Флоран. — Вот, возьми это.

— Что здесь? — Флоран взял в руки портфель и заглянула внутрь.

Он был доверху забит купюрами.

— Это я откладывал в течение трех лет. Полагаю, эти сто пятьдесят тысяч тебе не помешают!

Флоран растерянно уставилась на Рида.

— Ну что ты! У меня на первый случай есть деньги. Я же получила наследство.

— Флоран, ты уплатила за меня залог. — Рид смутился. — Понимаешь, я хотел поначалу заплатить за себя сам, а потом решил, что не буду. Во-первых, у меня наличные деньги, а я не хотел, чтобы мама знала, что у меня есть сбережения.

— Почему?

Флоран не очень хорошо представляла себе, как люди относятся к деньгам. В колледже этому не учили, отдавая предпочтение духовным материям.

— Понимаешь, у мамы есть такая особенность — если она держит в руках деньги, не имеет значения, свои или чужие, она тут же старается вложить их в дело.

— Так это же закон бизнеса! — улыбнулась Флоран. — Меня отец учил тому же.

— Ну да! — согласился Рид. — Только потом деньги из бизнеса невозможно вытащить. А я хотел поехать вместе с тобой в Париж, а также купить себе самолет — хочу основать собственную авиакомпанию!

— Тогда зачем ты отдаешь деньги мне? Лучше я тебе добавлю недостающее и создадим собственную компанию. Назовем ее «Вестакер и Рейд».

— Нет, лучше «Рейд, Вестакер и сыновья».

— А еще лучше «Вестакер, Рейд, дочь и сыновья». Такой вариант устроит?

— Очень даже устроит! — улыбнулся Рид, заключая ее в объятия. — Но деньги все же возьми! Пусть будут у тебя!

— Тогда нужно заключить договор о займе и зарегистрировать его у адвоката. У тебя есть знакомый адвокат?

Рид поцеловал ее в губы. Его поцелуй был долгим и страстным.

— Конечно! — Он с неохотой оторвался от нее. — Ты его знаешь, его зовут Сэм Макдуган. По-моему, найти его довольно просто.

Флоран закинула руки ему за шею. Рид был нежен и ласков, он раздевал ее с таким трепетом, как будто она была музейной ценностью, фарфоровой статуэткой и могла разбиться от грубого обращения.

Флоран просила Господа только об одном — чтобы не пришла Джилл.

Господь услышал ее молитвы.

Оказалось, что ехать домой в компании с Ридом гораздо быстрее, чем одной. Рид вел машину уверенно и спокойно.

— Представляешь, я ездил к вам в поместье в течение трех лет, — сказал Рид. — Но никогда не думал, что когда-нибудь буду ехать по этой трассе вместе с тобой. Да еще в качестве жениха. — Он улыбнулся. — Казалось, если это и случится, то очень нескоро.

— А я, напротив, думала об этом чуть ли не каждый день, — улыбнулась Флоран. — Только мне бы хотелось, чтобы на заднем сиденье сидел кто-то еще.

— Грегори и Люси?

— Нет, — покачала головой Флоран. — Мне бы хотелось, чтобы там сидели наши будущие компаньоны по авиакомпании!

— Так я это и имел в виду! — засмеялся Рид. — Разве наши дочь и сын будут носить другие имена?

А Флоран не сразу догадалась, кого он имел в виду! Ах, Рид, какой он предусмотрительный! Она представила себе двух карапузов, ползающих на заднем сиденье, и едва не расплакалась.

— Что с тобой?

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

Из-за поворота выглянула опушенная инеем изгородь родного дома. У центрального входа стояло несколько машин. Надо полагать, дядя Альберт все еще отмечает полученное наследство. Но теперь с другими людьми.

Встречаться с ним не было никакого желания. Но как же тогда найти Макдугана? Ведь он должен быть где-то рядом, в окружении дяди. В таком деле, как оформление наследства, без адвоката как без рук.

— А может, я посижу в машине? — сказал Рид. — А ты, как только найдешь Макдугана, мне позвонишь.

— Не хочешь с ними встречаться?

— Не в этом дело, — замялся Рид. — Неловко как-то! Это все-таки твои ближайшие родственники! А мой официальный статус пока не определен.

— Хорошо. Я позвоню.

Флоран вышла из машины, аккуратно прикрыла дверь. Огляделась. По фасаду над входом вилась гирлянда разноцветных лампочек. Елка справа от крыльца тоже была украшена игрушками. А в самом низу, утопая в снежной ямке, сидел глиняный гном с чулком в руке. Все было так же, как при родителях: гирлянда, елка, гном. Надо полагать, мистер Хасплер старался из последних сил, чтобы сохранить жизнь дома в прежних традициях. Но более половины машин, стоявших на стоянке рядом с домом, были незнакомыми. Флоран не знала их владельцев. И этому не приходилось удивляться: новые хозяева — новые друзья!

Перед воротами Флоран оглянулась, помахала Риду. В ответ он мигнул фарами. На сердце стало спокойней — Рид незримо присутствовал рядом.

Дверь оказалась незапертой. Флоран на всякий случай позвонила в колокольчик, висевший сбоку от двери. На его призыв откуда-то из глубины дома выскочил запыхавшийся Хасплер.

— Флоран! — Он вытянул руки и пошел ей на встречу. — Куда вы подевались? Когда вы вернетесь навсегда?

— Я не знаю, — честно созналась Флоран. Она сняла пуховик и передала его Хасплеру. — Все так запуталось.

Хасплер наклонился к уху, зашептал:

— Если вы не вернетесь в ближайшее время, дом пойдет с молотка. Это же варвары — все снимают, ломают, продают! Флоран, моя девочка, неужели у вас нет шансов?

На старика было больно смотреть, вся обстановка в доме создавалась заботами Грегори и Хасплера. А некоторые вещи — ту же картинную галерею в заднем крыле дома — и вовсе придумал неутомимый управляющий.

— Как дядя Альберт?

Флоран потерла озябшие руки, обвела взглядом просторную прихожую.

— Да разве это хозяин? — Хасплер скривился. — Утро начинает со скотча, вечер заканчивает джином! Вот и все управление! — Хасплер глянул по сторонам. — Я вам так скажу, — понизил он голос, — здесь всем заправляет его жена!

— Мэри?

— Она самая! — Хасплер наклонился еще ближе. — По-моему, они вместе с братцем хотят Альберта споить! А пока он пьет, все распродают! Уже добрались до галереи — покупатели из города ездят, прицениваются. А ведь такие картины! — Управляющий вскинул руки. — Слава богу, Мэри женщина скуповатая, не хочет по дешевке отдавать. А то бы уже давно от галереи остались бы рожки да ножки.

— А что Макдуган? Он здесь?

— Здесь! Где же ему быть! — Хасплер вздохнул. — Продажная душонка! Адвокат, одним словом! Знай глазами хлопает да бумажки подмахивает! Флоран, вся надежда на вас!

Флоран подошла к Хасплеру, крепко его обняла.

— Спасибо вам! Господь нас не оставит! Будем молиться!

— Да хватит молиться! — сжал кулаки Хасплер. — Пора браться за дело, это же воры и лгуны!

Внезапно хлопнула дверь, в прихожую вышла Мэри.

— Фло, дорогая! — запела она, растягивая в улыбке узкие губы. Она подошла ближе, протянула руку.

Флоран ничего не оставалось, как пожать сухую твердую ладонь.

— А я думаю, с кем это Хасплер беседует? А это наша Фло! Проходи, раздевайся, дядя тебя по всему городу ищет!

— Это еще зачем?

Они вошли в гостиную. Несколько незнакомых мужчин сидели там в компании Макдугана и Джона Пиколя. При появлении Флоран они повернули головы в ее сторону.

— Как зачем? — Мэри улыбнулась. — Альберт сказал, что ты обещала подумать о продаже дома? Не так ли?

Кровь бросилась в лицо Флоран! Неужели они полагают, что она настолько глупа!

— Нет, об этом я не думала! И в ближайшее время не собираюсь!

К ним подошел адвокат. Взяв Флоран за руку, он отвел ее в сторонку.

Мэри, злобно глянув ей в спину, отошла к гостям.

— Мисс Рейд, вы должны ставить меня в известность о своем отъезде и месте нахождения! А то мы не знаем, что и думать!

Флоран заглянула в глаза адвоката. Неужели и этот переметнулся на их сторону? Ведь столько лет кормился с отцовской руки! Можно сказать, нажил состояние, благодаря сделкам, которые оформлял по поручению Грегори Рейда. А ведь, поди ж ты, тоже запел с чужого голоса! Или это только ей кажется?

— Сэм, мне нужно оформить сделку.

Макдуган посмотрел на нее с искренним интересом.

— Какую?

— Небольшой денежный заем! Тысяч сто пятьдесят.

Макдуган внимательно посмотрел на нее, покрутил головой. Рыжие волосы горели на свету медью.

— Без проблем. Кто заимодавец?

— Мистер Вестакер.

— Кто?!

— Бывший пилот отца. Рид Вестакер.

Макдуган кашлянул, посмотрел куда-то в сторону.

— Так что? — Флоран дотронулась до его руки.

— Когда и где? — Он повернулся к Флоран.

— Сейчас. Рид ждет в машине.

Взволнованный адвокат потоптался на месте, не зная, что предпринять.

— Ну так что? Идем?

Макдуган посмотрел по сторонам.

— Но… э-э… мне нужно предупредить гостей.

Он сделал шаг в сторону.

Флоран приложила палец к губам.

— Сэм, только никому ни слова! Я не хочу, чтобы об этом кто-либо знал — ни Мэри, ни Альберт, ни гости.

— Разумеется.

Макдуган торопливо отошел.

К Флоран подошла Мэри.

— Ну и как? Пойдем к дяде, он ждет.

— Я тороплюсь. Мне пора ехать!

Мэри решительно взяла ее за руку.

Флоран почувствовала, что так просто отсюда не уйти — никто не отпустит. А, будь что будет!

— Альберт ждет в кабинете.

Они прошли через гостиную. Мэри открыла дверь, пропустила Флоран вперед. Она вела себя так, как будто всю жизнь обитала в этом доме, а Флоран только иногда наведывалась в гости.

Флоран шла мимо родных и знакомых комнат, ничего не узнавая. За какие-то считаные дни, прошедшие со дня смерти родителей, дом изменился. В некоторых комнатах полным ходом шел ремонт, в распахнутых настежь дверях виднелись стены с клочьями обоев, сдвинутые в угол шкафы и стулья, заляпанные краской полы. В других комнатах не было мебели. Куда ее подевали? Неужто уже продали?

Они прошли через библиотеку и остановились у дверей отцовского кабинета. Значит, теперь дядя сидит в отцовском кресле, разговаривает по телефонам, которыми всегда был заставлен стол Грегори Рейда?! Очень мило!

Мэри толкнула дверь и посторонилась.

— Проходи.

Дядя Альберт и впрямь сидел за столом. Только это был другой стол — хрупкий лакированный уродец. Прежний — массивный, тяжелый, с резной столешницей — нынешние хозяева куда-то задевали. И телефон на этом столе стоял только один, а вот бутылок целых три — слева от дяди наполовину выпитая бутылка виски, чуть поодаль початая бутылка джина. Здесь же торчала пластиковая бутылка с содовой.

Как обычно, дядя был слегка пьян, его лицо лоснилось, глаза, подернутые маслянистой пленкой, прикрывали тяжелые веки.

Увидев Флоран, он встал и вышел из-за стола.

— Фло! — Он старался быть строгим. — Где ты пропадаешь? — Нетвердой походкой он направился к племяннице. — Мэри, где ты ее нашла?

Мэри презрительно хмыкнула и повернулась к Флоран.

— Она не иголка, чтобы теряться. Сама нашлась. Верно, Фло?

Дядя прикоснулся к щеке племянницы, указал ей рукой на стул, стоявший у стола.

Мэри, напоследок оглядев кабинет, пошла к двери.

— Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать.

— Иди-иди, милая! — с облегчением произнес дядя. — Мы тут все обсудим.

Мэри выскользнула из кабинета.

Флоран посмотрела вокруг — здесь так мало осталось от отца. Пара греческих ваз, маленький столик на колесах, громадный глобус на каменной подставке. Пожалуй, все. Новые хозяева умудрились куда-то сплавить даже старинные книги, стоявшие на полках.

— Выпьешь? — Рука дяди потянулась к бутылке.

Флоран успела перехватить бутылку, подтянула ее к себе.

— Ты чего? — Его брови удивленно прыгнули вверх.

— Я не пью! А вам хватит!

— Ну как знаешь! — усмехнулся дядя. Он наклонился, открыл дверцу тумбочки, достал оттуда заветную фляжку. Запах коньяка разнесся по кабинету.

— Будь здорова! — Он поднес фляжку ко рту и сделал пару больших глотков.

Флоран молча смотрела в лицо Альберта. Она с трудом его узнавала — он опух, обрюзг, как-то весь расплылся.

— Значит, вы продолжаете разрушать дом?

Альберт неторопливо закрутил пробку, положил фляжку рядом с собой. С таким расчетом, чтобы ничья рука не смогла до нее дотянуться. Только его собственная.

— Что значит — продолжаем? — Альберт усмехнулся. — Мы еще и не начинали.

— Даже так! — Флоран положила руки на колени. Она не хотела, чтобы он видел, как дрожат пальцы. — Предупреждаю, когда я вернусь, то выброшу вас в течение двадцати четырех часов.

Дядя молча смотрел на племянницу.

— Говорите, что вам нужно! — почти выкрикнула Флоран. — Или я ухожу!

— Куда ты уходишь, Флоран? — пробормотал он, снова отвинчивая пробку.

На мгновение в его голосе она уловила чуть различимую нотку жалости. Он то ли жалел себя, то ли ее. Судя по усталому тембру, дядя и сам смертельно устал от всего: от неожиданно свалившегося богатства, от необходимости принимать решения, вести переговоры с партнерами и всевозможными просителями.

— Это не ваше дело, дядя Альберт! — сказала Флоран. — Тем более что я уйду ненадолго. А вот когда вернусь…

Она замолчала, видя, что дядя снова приоткрыл дверцу тумбочки, достал какие-то бумаги.

— Это надо подписать!

— А что это такое? — Флоран подтянула бумаги к себе.

— Дарственные на картины. Оказывается, твой папаша составил бумаги на картины таким образом, что продать их без твоего разрешения невозможно.

Флоран усмехнулась! Отец словно предчувствовал эту ситуацию.

— Ничего я подписывать не буду! — Она отодвинула бумаги. — И вам рекомендую прекратить уничтожать то, что вам не принадлежит! Побойтесь Бога!

— Бога?! — Альберт в упор посмотрел на племянницу. — Наш Бог, милая Фло, известен. Это деньги! Это и отец, и сын, и все церкви этого мира! Не будет денег — не будет и Бога!

— Не кощунствуйте! — Флоран встала. — Я докажу, что Бог есть! И он обязательно вас накажет! — Она направилась к выходу.

— Глупая, наивная девчонка! — крикнул Альберт вдогонку. — Себя пожалей! Ты можешь заработать на продаже картин хорошие деньги — сто, двести тысяч за каждое полотно! Неужели тебе не нужны деньги? Фло, одумайся!

Флоран выскочила из кабинета, плотно прикрыв дверь. Скорее, скорее отсюда! Ей не место в этом вертепе!

Она стремительно миновала галерею. Через гостиную идти не хотелось, она сразу свернула в боковой коридор, чтобы через него добраться до своей комнаты. Надо собрать кое-какие вещи, взять сумку и бежать, бежать как можно быстрее. Она надеялась, что вернется сюда уже с судебными исполнителями.

Флоран подошла к двери, сунула ключ в замочную скважину. Замок не работал. Может, они успели сменить замок и в ее спальне?

Флоран толкнула дверь рукой. Дверь открылась. Значит, она забыла ее запереть?! Странно.

Переступив порог, Флоран замерла. Прямо перед ее глазами маячила спина какого-то мужчины. Он рылся в ее вещах — Флоран видела худую подвижную спину, обтянутую черной водолазкой.

Она хотела выйти так же незаметно, как и вошла. Сделала шаг назад, задела торшер, стоявший у двери. Торшер грохнулся на пол, мужчина не поднимаясь оглянулся.

Это был Джон Пиколь. Увидев стоявшую у дверей Флоран, он улыбнулся.

— Что вы здесь делаете?! Немедленно уходите!

— Да-да, — сказал Джон. — Уже убежал.

На его худом подвижном лице застыла улыбка. Он направился к двери. Флоран посторонилась и наклонилась, чтобы поднять торшер.

Этим воспользовался Джон. Оглянувшись, она увидела его перед собой. Джон стоял на коленях.

— Что такое? Что вам нужно?! — крикнула Флоран.

Джон умоляюще смотрел на нее.

— Фло, я люблю тебя!

— Что?! — Она ничего не понимала. Человек, только что рывшийся в ее вещах, признается ей в любви?!

Да, с новыми хозяевами не соскучишься!

— Я полюбил тебя еще тогда, когда впервые увидел. Флоран, выходи за меня замуж! Мы упечем этих идиотов в тюрьму, а сами так заживем! — Он покачал головой. — Ах как мы заживем!

Худое бледное лицо Джона прыгало у нее перед глазами. Похоже, у него дергалось веко. Флоран сделала шаг назад, поставила торшер на место.

— Джон, уйдите, — повторила Флоран. — Вы рылись в моих вещах, а теперь хотите стать моим мужем? Это же… — она покачала головой, — глупо. Уходите, Джон. А то я вызову полицию.

Но Джон не собирался уходить. Он неторопливо поднялся с пола и усмехнулся.

— Фло, ты еще ребенок. Если ты не примешь моего предложения, то останешься нищей. Тебя выкинут из дома, как приблудную псину! У тебя не будет ничего, не будет даже денег, чтобы снять жилье. Ты сгниешь в монастыре! Фло, у тебя нет выхода! Или выходишь за меня, или до конца дней — голод и нищета!

— Да пошел ты! — Флоран сжала кулаки. — Пошел к своим козам! Немедленно! Они по тебе соскучились!

— Что?! — Лицо Джона тут же преобразилось — скулы заострились, затвердели, губы вытянулись в нитку. — Ты меня гонишь?! Тварь! Я тебя научу разговаривать! Шлюха! Да со мной и в Париже так не говорили!

Он бросился на нее, повалил на пол, прижался к шее губами. Его сухие горячие губы елозили по ее шее, пальцы с мясом вырывали пуговицы из петель, молния джинсов поехала вниз.

— Сука… ты мне… заплатишь… За все заплатишь! — бормотал Джон, не давая Флоран пошевелиться. — Я научу тебя… святоша монастырская… научу… — Его пальцы скользили по ее голому животу, жадно раздвигали ноги.

— Рид! Рид! — из последних сил закричала Флоран.

Джон тут же залепил ее рот поцелуем. Да и кто мог услышать ее здесь — в дальнем крыле дома, где стены толще, чем двойные чизбургеры в ближайшем «Макдоналдсе»? Рид, Хасплер, дядя Альберт? Никто не услышит.

Худое жилистое тело Джона вьюном распласталось на Флоран. Она уперлась кулаком в треугольный прыгающий кадык Джона, левой рукой ухватилась за граненую ножку торшера.

Хрясь! Торшер с грохотом свалился на Джона. Граненый выступ ударил его по затылку. Его пальцы дернулись и замерли у нее на бедрах. Голова свалилась набок.

Флоран резким движением сбросила обмякшее тело на пол, встала. На полу виднелась полоска крови. Неужели она его убила? Этого еще не хватало!

Флоран натянула свитер, застегнула джинсы, собрала разбросанные по полу вещи.

Джон лежал, подогнув под себя левую руку.

Зажав под мышкой сумку, Флоран на цыпочках подошла к шкафу, раскрыла створку. Вынула пальто, набросила его на себя. Подошла к зеркалу, поправила волосы. На шее виднелась алая вспухшая полоса — след пальцев Джона. Щеку пересекала свежая царапина. Ничего, до свадьбы заживет.

Глянув на распятие, Флоран перекрестилась, подошла к двери, прислушалась. Джон шевельнулся и застонал. Флоран испуганно оглянулась, открыла дверь.

Выскочила из комнаты, побежала по коридору, вслушиваясь в стук грохочущего сердца. Но всюду было тихо. Где-то вдалеке раздавался шум, звучала музыка.

Флоран выскочила на улицу через черный ход, пробежала вдоль стены. Пробегая у окон, нагибалась — они не должны ее видеть. Судя по всему, Джон потерял сознание, значит, он скоро придет в себя. И может организовать погоню. Надо спешить.

Она со всех ног неслась к машине. Рид, услыхав стук в окно, тут же распахнул дверцу.

Флоран упала на сиденье.

— Поехали!

Он с удивлением взглянул на нее, заметил царапину.

— Что это?

— На меня напал Джон… Джон Пиколь! Он пытался меня изнасиловать!

— Что?! — Рид распахнул дверцу. — Я сейчас!

Флоран едва успела ухватить его за рукав куртки.

— Рид, ради бога! Поехали!

— Но я должен…

Она не успела ничего сказать — у Рида зазвонил телефон. Он прижал трубку к уху.

— Да, отец Климент! Мы рядом с домом! Так… — Он повернулся к Флоран, взял ее все еще дрожавшую руку, поцеловал ладонь. — Хорошо, выезжаем! Будем через час.

— Что-то случилось?

Рид, недовольно зыркнув в сторону дома, завел двигатель.

— Лейтенант Коллинз получил фотографии и просит, чтобы ты приехала на опознание.

— Что за фотографии?

Флоран оглянулась на удалявшийся дом. За ними никто не гнался, не пытался остановить.

— Фотографии прислали из нью-йоркского отдела ФБР, у них нашлась информация на семейство Пиколь.

— А что за информация?

Рид пожал плечами. Они выехали на трассу.

Флоран откинула голову на спинку сиденья.

— Сказали, что срочно. Кстати, где твой телефон? Отец Климент звонил на твой номер, но никто не ответил.

Она похлопала себя по карманам, заглянула в сумку. Вспомнила — телефон остался в пуховике. Растяпа! Но возвращаться ради телефона не имеет смысла.

— Жаль, не успел поговорить с Джоном, — покачал головой Рид. — Вот мерзавец!

— Ничего, еще успеешь! — пообещала Флоран.

Белая, заснеженная дорога стелилась под колесами. Рид вдавил педаль в пол. Джип летел, сметая снежную порошу с асфальтового покрытия.